Текст книги "Сказки"

– Господин начальник, я умею бегать быстрее всякого скорохода. Возьмите меня к королю в гонцы.

Начальник презрительно посмотрел на карлика и, рассмеявшись, ответил:

– У тебя ножки тоненькие, как палочки, а ты хочешь поступить в скороходы?! Убирайся подобру-поздорову! Я не для того поставлен начальником рабов, чтобы всякий урод надо мной потешался.

– Господин начальник, – спокойно ответил Маленький Мук, – я не смеюсь над вами. Давайте спорить, что я обгоню вашего самого лучшего скорохода.

Начальник рабов расхохотался громче прежнего. Карлик показался ему до того забавным, что он решил не прогонять его и рассказать о нём повелителю.

– Ну ладно, – смилостивился он. – Так уж и быть, я испытаю тебя. Ступай на кухню и готовься к гонке. Тебя там накормят и напоят.

Потом начальник рабов отправился к правителю и поведал ему про диковинного карлика. Король был весёлый человек. Он похвалил начальника рабов за то, что тот не отпустил Маленького Мука, и приказал ему устроить гонку вечером на большом лугу, чтобы все его приближённые могли прийти посмотреть.

Придворные услышали, какое будет вечером интересное зрелище, и рассказали своим слугам, а те разнесли эту новость по всему дворцу. И вечером все, у кого только были ноги, пришли на луг посмотреть, как будет бегать этот хвастун карлик.

Когда правитель с женой сели на свои места, Маленький Мук вышел на середину луга и отвесил низкий поклон. Со всех сторон раздался громкий хохот. Уж очень этот карлик был смешон в своих широких шароварах и длинных-предлинных туфлях. Но Маленький Мук нисколько не смутился. Он с гордым видом опёрся на свою тросточку, подбоченился и спокойно ждал скорохода. Начальник рабов выбрал самого быстрого из бегунов. Ведь Маленький Мук сам захотел этого.

Вот наконец появился и скороход. Он презрительно посмотрел на Мука и встал с ним рядом, ожидая знака начинать гонку.

– Раз, два, три! – крикнула Амарза́, старшая дочь правителя, и взмахнула платком.

Оба бегуна сорвались с места и помчались как стрела. Сначала скороход немножко обогнал карлика, но скоро Мук настиг его и опередил. Он уже давно стоял у цели и обмахивался концом своей чалмы, а придворный скороход всё ещё был далеко. Наконец и он добежал до конца и как мёртвый повалился на землю.

Правитель с женой захлопали в ладоши, и все придворные в один голос заголосили:

– Да здравствует победитель – Маленький Мук!

Маленького Мука подвели к трону. Карлик низко поклонился и сказал:

– О могущественный повелитель! Я сейчас показал тебе только часть моего искусства. Возьми меня к себе на службу.

– Хорошо, – ответил тот. – Я назначаю тебя моим личным скороходом. Ты всегда будешь находиться при мне и исполнять мои поручения.

Маленький Мук очень обрадовался – наконец-то он нашёл своё счастье! Теперь он может жить беззаботно и спокойно.

Правитель очень полюбил Мука и постоянно оказывал ему милости. Он посылал карлика с самыми важными поручениями, и никто лучше Мука не умел их исполнять. Но остальные придворные были недовольны. Им очень не нравилось, что ближе всех к их правителю стал какой-то карлик, который только и умеет, что бегать. Они то и дело сплетничали про него, но правитель не хотел их слушать. Он всё больше и больше доверял Муку и скоро назначил его главным скороходом.

Маленького Мука очень огорчало, что придворные ему так завидуют. Он старался что-нибудь придумать, чтобы они его полюбили. И наконец вспомнил про свою тросточку, о которой совсем забыл.

«Если мне удастся найти клад, – раздумывал он, – эти гордые господа, наверно, перестанут меня ненавидеть. Говорят, что отец теперешнего правителя зарыл в своём саду большие богатства, когда к его городу подступили враги. Он, кажется, так и умер, никому не сказав, где закопаны его сокровища».

Маленький Мук только об этом и думал. Он целыми днями ходил по саду с тросточкой в руках и искал золото. Как-то раз он гулял в отдалённом углу сада, и вдруг тросточка у него в руках задрожала и три раза ударила о землю. Маленький Мук затрясся от волнения. Он побежал к садовнику и выпросил у него большую лопату, а потом вернулся во дворец и стал ждать, когда стемнеет. Как только наступил вечер, карлик отправился в сад и начал копать в том месте, где стукнула палочка. Лопата оказалась слишком тяжёлой для слабых рук карлика, и он за час выкопал яму глубиной в каких-нибудь пол-аршина.

Долго ещё трудился Маленький Мук, и наконец его лопата ударилась обо что-то твёрдое. Карлик наклонился над ямой и нащупал в земле какую-то железную крышку. Он поднял эту крышку и обомлел. При свете луны перед ним засверкало золото. В яме стоял большой горшок, доверху наполненный золотыми монетами.

Маленький Мук хотел вытащить горшок из ямы, но не мог: не хватило сил. Тогда он положил в карманы и за пояс как можно больше золотых и потихоньку вернулся во дворец. Он спрятал деньги у себя в постели, под периной, и, счастливый, лёг спать.

На другое утро Маленький Мук проснулся и подумал: «Теперь всё переменится, и мои враги будут меня любить».

Он принялся раздавать золото направо и налево, но придворные стали только ещё больше ему завидовать.

Главный повар Азуль злобно шептал:

– Смотрите, Маленький Мук делает фальшивые деньги!

Ахмед, начальник рабов, говорил:

– Он выпросил их у нашего правителя.

А казначей Арха́з, самый злой враг карлика, который уже давно тайком запускал руку в сокровищницу, кричал на весь дворец:

– Карлик украл это золото из казны нашего повелителя!

Чтобы наверняка узнать, откуда у Мука взялись деньги, его враги сговорились и придумали такой план.

У правителя был любимый слуга – Корху́з. Он всегда подавал тому кушанья и наливал вино в его кубок. И вот как-то раз этот Корхуз пришёл ко двору грустный и печальный. Повелитель сразу заметил это и спросил:

– Что с тобой сегодня, Корхуз? Почему ты такой грустный?

– Я грустный потому, что вы лишили меня своей милости, – ответил Корхуз.

– Что ты болтаешь, мой добрый Корхуз! – удивился правитель. – С каких это пор я лишил тебя своей милости?

– С тех пор, ваше величество, как к вам поступил ваш главный скороход, – ответил Корхуз. – Вы осыпаете его золотом, а нам, вашим верным слугам, не даёте ничего.

И он рассказал своему повелителю, что у Маленького Мука появилось откуда-то много золота и что карлик без счёту раздаёт деньги всем придворным. Правитель очень удивился и велел позвать к себе Архаза, своего казначея, и Ахмеда, начальника рабов. Те подтвердили, что Корхуз говорит правду. Тогда правитель приказал своим сыщикам потихоньку проследить и узнать, откуда карлик берёт деньги.

На беду, у Маленького Мука как раз в этот день вышло всё золото, и он решил сходить в свою сокровищницу за новым запасом денег. Как только стемнело, он взял лопату и отправился в сад. Сыщики, конечно, пошли за ним, Корхуз и Архаз – тоже. В ту самую минуту, когда Маленький Мук доставал золото и хотел идти обратно, они бросились на него, связали руки и повели к правителю.

Конечно, тот не любил, когда его будили среди ночи. Он встретил своего главного скорохода злой и недовольный и спросил сыщиков:

– Где вы схватили этого гнусного и бесчестного карлика?

– Ваше величество, – сказал Архаз, – мы поймали его как раз в ту минуту, когда он зарывал это золото в землю.

– Правду ли они говорят? – спросил правитель карлика. – Откуда у тебя столько денег?

– Милостивый повелитель, – простодушно ответил карлик, – я ни в чём не виноват. Когда ваши люди меня схватили и связали мне руки, я не зарывал это золото в яму, а, напротив, вынимал его оттуда.

Правитель решил, что Маленький Мук нагло лжёт, и страшно рассердился.

– Несчастный! – закричал он. – Ты сначала меня обокрал, а теперь хочешь обмануть меня такой глупой ложью! Казначей! Правда ли, что здесь как раз столько золота, сколько не хватает в моей казне?

– В вашей казне не хватает гораздо больше, – ответил казначей. – Могу поклясться, что это золото украдено из сокровищницы.

– Заковать карлика в железные цепи и посадить его в башню! – закричал правитель. – А ты, казначей, пойди в сад, возьми всё золото, которое найдёшь в яме, и положи его обратно в казну.

Казначей исполнил приказание и принёс горшок с золотом в сокровищницу. Он принялся считать блестящие монетки и пересыпа́л их в мешки. Наконец в горшке больше ничего не осталось. Казначей в последний раз заглянул в горшок и увидел на дне его бумажку, на которой было написано:

«Враги напали на мою страну. Я закопал в этом месте часть моих сокровищ. Пусть знает всякий, кто найдёт это золото, что, если он сейчас же не отдаст его моему сыну, он лишится милости своего правителя.

Правитель Сади».

Хитрый казначей разорвал бумажку и решил никому не говорить про неё.

А Маленький Мук сидел в высокой дворцовой башне и думал, как ему спастись. Он знал, что за кражу денег его должны казнить, но ему ради спасения всё-таки не хотелось рассказывать про волшебную тросточку. Ведь злобный правитель сейчас же её отнимет, а с ней вместе, пожалуй, отберёт и туфли. Туфли всё ещё были у карлика на ногах, но от них не было никакого проку: Маленький Мук был прикован к стене короткой железной цепью и никак не мог повернуться на каблуках.

Утром в башню пришёл палач и приказал карлику готовиться к казни. Маленький Мук понял, что раздумывать нечего, – надо открыть правителю свою тайну. Ведь всё-таки лучше жить без волшебной палочки и даже без туфель-скороходов, чем умереть на плахе.

Он попросил правителя выслушать его наедине и всё ему рассказал. Тот сначала не поверил и решил, что карлик всё это выдумал.

– Ваше величество, – попросил Маленький Мук, – обещайте мне пощаду, и я вам докажу, что говорю правду.

Повелителю было интересно проверить, обманывает его Мук или нет. Он велел потихоньку закопать в своём саду несколько золотых монет и приказал Муку найти их. Карлику не пришлось долго искать. Как только он дошёл до того места, где было закопано золото, палочка три раза ударила о землю. Правитель понял, что казначей сказал ему неправду, и велел его казнить вместо Мука. А карлика он позвал к себе и сказал:

– Я обещал не убивать тебя и сдержу своё слово. Но ты, наверно, открыл мне не все свои тайны. Ты будешь сидеть в башне до тех пор, пока не скажешь, отчего ты так быстро бегаешь.

Бедному карлику очень не хотелось возвращаться в тёмную холодную башню. Он рассказал правителю про свои чудесные туфли, но самого главного – как их остановить – не сказал.

Правитель решил сам испытать эти туфли. Он обул их, вышел в сад и как бешеный помчался по дорожке. Скоро он захотел остановиться, но не тут-то было. Напрасно он хватался за кусты и деревья – туфли всё тащили и тащили его вперёд. А карлик стоял и посмеивался. Ему было очень приятно хоть немного отомстить жестокому правителю.

Наконец тот выбился из сил и упал на землю. Опомнившись, он, вне себя от ярости, набросился на карлика.

– Так вот как ты обращаешься со своим господином! – закричал он. – Я обещал тебе жизнь и свободу, но если ты через двенадцать часов ещё будешь на моей земле, я тебя поймаю, и тогда уж не рассчитывай на пощаду! А туфли и тросточку я возьму себе.

Бедному карлику ничего не оставалось, как поскорей убираться из дворца. Печально поплёлся он по городу. Он был такой же бедный и несчастный, как прежде, и горько проклинал свою судьбу.

Страна этого правителя была, к счастью, не очень большая, так что уже через восемь часов карлик дошёл до границы. Теперь он был в безопасности, и ему захотелось отдохнуть. Он свернул с проезжей дороги и вошёл в густой лес. Там он отыскал хорошее местечко около пруда, под густыми деревьями, и лёг на траву.

Маленький Мук так устал, что почти сейчас же заснул. Спал он очень долго и, когда проснулся, почувствовал, что голоден. Над его головой, на деревьях, висели винные ягоды – спелые, мясистые, сочные. Карлик забрался на дерево, сорвал несколько ягод и с удовольствием съел их. Потом ему захотелось пить. Он подошёл к пруду, наклонился над водой и похолодел: из воды на него смотрела огромная голова с ослиными ушами и длинным-предлинным носом.

Маленький Мук в ужасе схватился за уши. Они и вправду были длинные, как у осла.

– Так мне и надо! – закричал бедный Мук. – У меня было в руках моё счастье, и я, как осёл, погубил его.

Он долго ходил под раскидистыми деревьями, всё время ощупывая свои уши, и наконец опять проголодался. Пришлось снова приняться за винные ягоды. Ведь больше есть было нечего.

Наевшись досыта, Маленький Мук подумал, что уши можно спрятать под тюрбан, поднёс руки к голове и радостно вскрикнул: вместо длинных ушей у него опять были его собственные уши! Он сейчас же побежал к пруду и посмотрелся в воду. Нос у него тоже стал такой же, как прежде.

«Как же это могло случиться?» – подумал карлик. И вдруг он сразу всё понял: первое дерево, с которого он поел ягод, наградило его ослиными ушами, а от ягод второго они исчезли.

Маленький Мук мигом сообразил, какое ему опять привалило счастье. Он нарвал с обоих деревьев столько ягод, сколько мог унести, и пошёл обратно в страну жестокого правителя.

В ту пору была весна, и всякие ягоды и плоды считались редкостью. Вернувшись в тот город, где жил правитель, Маленький Мук переоделся, чтобы никто его не мог узнать, наполнил полную корзину ягод с первого дерева и пошёл ко дворцу. Дело было утром, и перед воротами дворца сидело много торговок со всякими припасами. Мук также уселся рядом с ними. Скоро из дворца вышел главный повар и принялся обходить торговок и осматривать их товары. Дойдя до Маленького Мука, повар увидел винные ягоды и очень обрадовался.

– Ага, – сказал он, – вот подходящее лакомство для правителя. Сколько ты хочешь за всю корзину?

Маленький Мук назначил умеренную цену, и главный повар купил корзину с ягодами и ушёл. Только он успел уложить ягоды на блюдо, как правитель потребовал завтрак. Он кушал с большим удовольствием и то и дело похваливал своего повара. А повар только посмеивался себе в бороду и говорил:

– Подождите, ваше величество, самое вкусное блюдо ещё впереди.

Все, кто был за столом, – дети правителя и придворные, – напрасно старались догадаться, какое лакомство приготовил им сегодня главный повар. И когда наконец на стол подали хрустальное блюдо, полное спелых винных ягод, все в один голос воскликнули: «Ах!» – и даже захлопали в ладоши.

Правитель сам взялся делить ягоды. Дети получили по две штуки, придворным досталось по одной, а остальные он приберёг для себя, ведь был он очень жадный и любил сладкое.

– Папа, папа! – вдруг закричала его дочь Амарза. – Что такое сделалось с твоими ушами?

Правитель потрогал свои уши и вскрикнул от ужаса. Уши у него стали длинные, как у осла. Нос тоже вдруг вытянулся до самого подбородка. Дети и придворные были немногим лучше на вид: у каждого на голове появились такие же украшения.

– Доктора, доктора скорей! – закричал правитель.

Сейчас же послали за докторами. Их пришла целая толпа. Они прописывали несчастным разные лекарства, но те не помогли. Одному придворному даже сделали операцию – отрезали уши, но они снова отросли.

Маленький Мук скрывался в одном потайном месте. Дня через два он решил, что пришло время действовать. На деньги, полученные за винные ягоды, он купил себе большой чёрный плащ и высокий остроконечный колпак. Чтобы его не могли узнать, он привязал к подбородку длинную белую бороду из ваты. Захватив корзину ягод со второго дерева, карлик пришёл во дворец и сказал, что может вылечить правителя и его детей. Сначала ему никто не поверил. Тогда Мук предложил одному придворному попробовать его лечение. Тот съел несколько ягод, и длинный нос и ослиные уши у него пропали. Тут уж и все остальные толпой бросились к чудесному доктору. Но правитель опередил всех. Он молча взял карлика за руку, привёл его в свою сокровищницу и сказал:

– Вот перед тобой все мои богатства. Бери что хочешь, только вылечи меня от этой постыдной болезни.

Маленький Мук сейчас же заметил в углу комнаты свою волшебную тросточку и туфли-скороходы. Он принялся ходить взад и вперёд, словно разглядывая королевские богатства, и незаметно подошёл к туфлям. Мигом обул он их, схватил тросточку и сорвал с подбородка бороду. Правитель чуть не упал от удивления, увидев знакомое лицо своего главного скорохода.

– Злой господин! – закричал Маленький Мук. – Так-то ты отплатил мне за мою верную службу? Оставайся же на всю жизнь длинноухим и длинноносым уродом и вспоминай Маленького Мука.

Он быстро повернулся три раза на каблуке и, прежде чем правитель успел сказать слово, был уже далеко.

С тех пор Маленький Мук живёт в нашем городе. Ты видишь, как много испытал он приключений. Его нужно уважать, хоть с виду он и смешной.

Вот какую историю рассказал мне мой отец. Я передал всё это другим мальчишкам, и ни один из нас никогда больше не смеялся над карликом. Напротив, мы его очень уважали и так низко кланялись ему на улице, словно он был начальник города или главный судья.

Карлик Нос

В одном большом германском городе жил когда-то сапожник Фридрих со своей женой Ханной. Весь день он сидел на улице и клал заплатки на башмаки и туфли. Он и новые башмаки брался шить, если кто заказывал, но тогда ему приходилось сначала покупать кожу: запасти товар заранее денег у него не было.

А Ханна продавала на рынке плоды и овощи со своего маленького огорода. Она была женщина ловкая и опрятная и умела красиво разложить товар, поэтому у неё всегда было много покупателей.

У Ханны и Фридриха был сын Якоб – стройный, красивый мальчик, довольно высокий для своих двенадцати лет. Обыкновенно он сидел возле матери на базаре. Когда какой-нибудь повар или кухарка покупали у Ханны сразу много овощей, Якоб помогал им донести покупку до дому и редко возвращался назад с пустыми руками. Покупатели Ханны любили хорошенького мальчика и почти всегда дарили ему что-нибудь: цветок, пирожное или монетку.

Однажды Ханна, как всегда, торговала на базаре. Перед ней стояло несколько корзин с капустой, картошкой, кореньями и всякой зеленью. Тут же, в маленькой корзинке, красовались ранние груши, яблоки, абрикосы.

Якоб сидел возле Ханны и громко кричал:

– Сюда, сюда, повара, кухарки! Вот хорошая капуста, зелень, груши, яблоки! Кому надо? Мать дёшево продаст!

И вдруг к ним подошла какая-то бедно одетая старуха с маленькими красными глазками, острым, сморщенным от старости личиком и длинным-предлинным носом, который спускался до самого подбородка. Старуха опиралась на костыль, и удивительно было, что она вообще может ходить. Она хромала, переваливалась и скользила, точно у неё на ногах были колёса. Казалось, вот-вот она упадёт и ткнётся своим острым носом в землю.

Ханна с любопытством смотрела на старуху. Вот уже без малого шестнадцать лет как она торгует на базаре, а такой чудно́й старушонки ещё ни разу не видела. Ей даже немного жутко стало, когда старуха остановилась возле её корзин.

– Это вы Ханна, торговка овощами? – спросила старуха скрипучим голосом, всё время тряся головой.

– Да, – ответила жена сапожника. – Вам угодно что-нибудь купить?

– Увидим, увидим… – пробормотала себе под нос старуха. – Зелень поглядим, корешки посмотрим. Есть ли ещё у тебя то, что мне нужно…

Она нагнулась и стала шарить своими длинными коричневыми пальцами в корзине с пучками зелени, которые Ханна разложила так красиво и аккуратно. Возьмёт пучок, поднесёт к носу и обнюхивает со всех сторон, бросит, а за ним – другой, третий.

У Ханны прямо сердце разрывалось – до того ей тяжело было смотреть, как старуха обращается с её зеленью. Но она не могла сказать ей ни слова, ведь покупатель имеет право осматривать товар. Кроме того, она всё больше и больше боялась этой старухи.

Переворошив всю зелень, старуха выпрямилась и проворчала:

– Плохой товар!.. Плохая зелень!.. Ничего нет из того, что мне нужно. Пятьдесят лет назад было куда лучше!.. Плохой товар! Плохой товар!

Эти слова рассердили маленького Якоба.

– Эй, ты, бессовестная старуха! – крикнул он. – Перенюхала всю зелень своим длинным носом, перемяла корешки корявыми пальцами, так что теперь их никто не купит, и ещё ругаешься, что плохой товар. У нас сам герцогский повар покупает!

Старуха искоса поглядела на мальчика и сказала хриплым голосом:

– Тебе не нравится мой нос, мой прекрасный длинный нос? И у тебя такой же будет, до самого подбородка.

Она подкатилась к другой корзине, с капустой, вынула из неё несколько чудесных белых кочанов и так сдавила их, что они жалобно затрещали. Потом она кое-как побросала кочаны обратно в корзину и снова проговорила:

– Плохой товар!.. Плохая капуста!..

– Да не тряси ты так противно головой! – закричал Якоб. – У тебя шея не толще кочерыжки, – того и гляди, обломится, и твоя голова упадёт в нашу корзину. Кто у нас тогда что-нибудь купит?

– Так у меня, по-твоему, слишком тонкая шея? – сказала старуха, всё так же усмехаясь. – Ну а ты будешь совсем без шеи. Голова у тебя будет торчать прямо из плеч, – по крайней мере, не свалится с тела.

– Не говорите мальчику таких глупостей! – сказала наконец Ханна, не на шутку рассердившись. – Если вы хотите что-нибудь купить, так покупайте скорей. Вы у меня разгоните всех покупателей.

Старуха сердито поглядела на Ханну.

– Хорошо, хорошо, – проворчала она. – Пусть будет по-твоему. Я возьму у тебя эти шесть кочанов капусты. Но только у меня в руках костыль, и я не могу сама ничего нести. Пусть твой сын донесёт мне покупку до дому. Я его хорошо награжу за это.

Якобу очень не хотелось идти, и мальчик даже заплакал: он боялся этой страшной старухи. Но мать строго приказала ему слушаться: ей казалось грешно заставлять старую, слабую женщину нести такую тяжесть. Вытирая слёзы, Якоб положил капусту в корзину и пошёл следом за старухой.

Она брела не очень-то скоро, и прошёл почти час, пока они добрались до какой-то улицы на окраине города и остановились перед маленьким полуразвалившимся домиком. Старуха вынула из кармана заржавленный крючок, ловко сунула его в замочную скважину, и вдруг дверь с шумом распахнулась. Якоб вошёл и застыл на месте от удивления: потолки и стены в доме были мраморные, кресла, стулья и столы – из чёрного дерева, украшенного золотом и драгоценными камнями, а пол был стеклянный и до того гладкий, что Якоб несколько раз поскользнулся и упал.

Старуха приложила к губам маленький серебряный свисток и как-то по-особенному, раскатисто свистнула, так, что свисток затрещал на весь дом. И сейчас же по лестнице быстро побежали вниз морские свинки – совершенно необыкновенные морские свинки, которые ходили на двух лапках, вместо башмаков у них были ореховые скорлупки, и одеты эти свинки были совсем как люди, даже шляп не забыли захватить.

– Куда вы девали мои туфли, негодницы? – закричала старуха и так ударила свинок палкой, что они с визгом подскочили. – Долго ли я ещё буду здесь стоять?..

Свинки побежали вверх по лестнице, принесли две скорлупки кокосового ореха на кожаной подкладке и ловко надели их старухе на ноги. Старуха сразу перестала хромать. Она отшвырнула свою палку и быстро заскользила по стеклянному полу, таща за собой маленького Якоба. Ему было даже трудно поспевать за ней, до того проворно она двигалась в своих кокосовых скорлупках.

Наконец старуха остановилась в какой-то комнате, где было много всякой посуды. Это, видимо, была кухня, хотя полы в ней были устланы коврами, а на диванах лежали вышитые подушки, как в каком-нибудь дворце.

– Садись, сынок, – ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван, пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. – Отдохни хорошенько, ты, наверное, устал. Ведь человеческие головы – нелёгкая ноша.

– Да что вы такое говорите?! – закричал Якоб. – Устать-то я и вправду устал, но я нёс не головы, а кочаны капусты. Вы купили их у моей матери.

– Это ты неверно говоришь, – сказала старуха и засмеялась.

И, раскрыв корзину, она вытащила из неё за волосы человеческую голову.

Якоб чуть не упал – до того испугался. Он сейчас же подумал о своей матери. Ведь если кто-нибудь узнает про эти головы, на неё мигом донесут, и ей придётся плохо.

– Нужно тебя ещё наградить за то, что ты такой послушный, – продолжала старуха. – Потерпи немного: я сварю тебе такой суп, что ты его до смерти вспоминать будешь.

Она снова свистнула в свой свисток, и на кухню примчались морские свинки, одетые как люди: в передниках, с поварёшками и кухонными ножами за поясом. За ними прибежали белки – много белок, тоже на двух лапках; они носили широкие шаровары и зелёные бархатные шапочки. Это, видно, были поварята. Они быстро-быстро карабкались по стенам и приносили к плите миски и сковородки, яйца, масло, коренья и муку. А у плиты суетилась, катаясь взад и вперёд на своих кокосовых скорлупках, сама старуха: ей, видно, очень хотелось сварить для Якоба что-нибудь хорошее. Огонь под плитой разгорался всё сильнее, на сковородках что-то шипело и дымилось, по комнате разносился приятный, вкусный запах. Старуха металась туда-сюда и постоянно совала в горшок с супом свой длинный нос, чтобы посмотреть, не готово ли кушанье.

Наконец в горшке что-то заклокотало и забулькало, из него повалил пар, и на огонь полилась густая пена. Тогда старуха сняла горшок с плиты, отлила из него супу в серебряную миску и поставила её перед Якобом.

– Кушай, сынок, – сказала она. – Поешь этого супу и будешь такой же красивый, как я. И поваром хорошим сделаешься – надо же тебе знать какое-нибудь ремесло. Только волшебной травки ты никогда не найдёшь.

Якоб не очень хорошо понимал, что это старуха бормочет себе под нос, да и не слушал её – больше был занят супом. Мать часто стряпала для него всякие вкусные вещи, но ничего лучше этого супа ему ещё не приходилось пробовать. От него так хорошо пахло зеленью и кореньями, он был одновременно и сладкий, и кисловатый, и к тому же очень крепкий.

Когда Якоб почти что доел суп, свинки зажгли на маленькой жаровне какое-то курение с приятным запахом, и по всей комнате поплыли облака голубоватого дыма. Он становился всё гуще и гуще, всё плотней и плотней окутывал мальчика, так что у Якоба наконец закружилась голова. Напрасно говорил он себе, что ему пора возвращаться к матери, напрасно пытался встать на ноги. Стоило ему приподняться, как он снова падал на диван – до того ему вдруг захотелось спать. Не прошло и пяти минут, как он и вправду заснул на диване, в кухне безобразной старухи.

И увидел Якоб удивительный сон. Ему приснилось, будто старуха завернула его в беличью шкурку. Он научился прыгать и скакать, как белка, и подружился с другими белками и свинками. Все они были очень хорошие.

И стал Якоб, как они, прислуживать старухе. Сначала ему пришлось быть чистильщиком обуви. Он должен был смазывать маслом кокосовые скорлупки, которые старуха носила на ногах, и так натирать их тряпочкой, чтобы они блестели. Дома Якобу часто приходилось чистить туфли и башмаки, так что дело быстро пошло у него на лад.

Примерно через год его перевели на другую, более трудную должность. Вместе с несколькими белками он вылавливал пылинки из солнечного луча и просеивал их сквозь самое мелкое сито, а потом из них пекли для старухи хлеб. У неё во рту не осталось ни одного зуба. Потому-то ей и приходилось есть булки из солнечных пылинок, мягче которых, как все знают, нет ничего на свете.

Ещё через год Якобу было поручено добывать старухе воду для питья. Вы думаете, у неё был вырыт во дворе колодец или поставлено ведро, чтобы собирать в него дождевую воду? Нет, простой воды старуха и в рот не брала. Якоб с белками собирали в ореховые скорлупки росу с цветков, и старуха только её и пила. А пила она очень много, так что работы у водоносов было по горло.

Прошёл ещё год, и Якоб перешёл служить в комнаты – чистить полы. Это тоже оказалось не очень-то лёгким делом: полы-то ведь были стеклянные – на них дохнёшь, и то видно. Яков чистил их щётками и натирал суконкой, которую навёртывал себе на ноги.

На пятый год Якоб стал работать на кухне. Это была работа почётная, к которой допускали с разбором, после долгого испытания. Яков прошёл все должности, от поварёнка до старшего пирожного мастера, и стал таким опытным и искусным поваром, что даже сам на себя удивлялся. Чего только он не выучился стряпать! Самые трудные кушанья – пирожные двухсот сортов, супы изо всех трав и кореньев, какие есть на свете, – всё он умел приготовить быстро и вкусно.

Так Якоб прожил у старухи лет семь. И вот однажды она надела на ноги свои ореховые скорлупки, взяла костыль и корзину, чтобы идти в город, и приказала Якобу ощипать курицу, начинить её зеленью и хорошенько подрумянить. Якоб сейчас же принялся за работу. Он свернул птице голову, ошпарил её кипятком, ловко ощипал с неё перья, выскоблил кожу, так что она стала нежная и блестящая, и вынул внутренности. Потом ему понадобились травы, чтобы начинить ими курицу. Он пошёл в кладовую, где у старухи хранилась всякая зелень, и принялся отбирать то, что ему было нужно. И вдруг он увидел в стене кладовой маленький шкафчик, которого раньше никогда не замечал. Дверца шкафчика была приоткрыта. Якоб с любопытством заглянул в него и увидел какие-то маленькие корзиночки. Он открыл одну из них. В ней лежали диковинные травы, какие ему ещё никогда не попадались. Стебли у них были зеленоватые, и на каждом стебельке был ярко-красный цветок с жёлтым ободком. Якоб поднёс один цветок к носу и вдруг почувствовал знакомый запах – такой же, как у супа, которым старуха накормила его, когда он к ней пришёл. Запах был до того сильный, что Якоб громко чихнул несколько раз – и проснулся. Он с удивлением осмотрелся и увидел, что лежит на том же диване, в кухне старухи.

«Ну и сон мне приснился! Будто наяву! – подумал Якоб. – Вот-то матушка посмеётся, когда я ей всё это расскажу! И попадёт же мне от неё за то, что я заснул в чужом доме, вместо того чтобы вернуться к ней на базар!»

Он быстро вскочил с дивана и хотел бежать к матери, но почувствовал, что всё тело у него точно деревянное, а шея так совсем окоченела – он еле-еле мог шевельнуть головой. Якоб до того одурел со сна, что ему даже смешно стало. Он то и дело задевал носом за стену или за шкаф, а раз, когда быстро повернулся, даже больно ударился о дверь.

Белки и свинки бегали вокруг Якоба и пищали, – видно, им не хотелось его отпускать. Выходя из дома старухи, Якоб поманил их за собой – ему тоже было жалко с ними расставаться, – но они быстро укатили назад в комнаты на своих скорлупках, и мальчик долго ещё слышал их жалобный визг.

Домик старухи, как мы уже знаем, был далеко от рынка, и Якоб долго пробирался узкими, извилистыми переулками, пока не добрался до рынка. На улицах толпилось очень много народу. Где-то поблизости, наверное, показывали карлика, потому что все вокруг Якоба кричали: