Текст книги "Дедушкины сказки и байки"
Автор книги: Виорэль Ломов
Жанр: Сказки, Детские книги
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
ДЕДУШКИНЫ СКАЗКИ
Клубок
Жил да был Клубок ниток. Большой, крепкий. Долго жил, и никому был не нужен. Никто в доме больше не шил, не штопал, не вязал. Всё покупали в магазине готовое. Купят, поносят, порвется если – выкинут. Штаны выбросили, Носки, Мешок. Лежал-лежал Клубок на полке, со счету уже сбился, сколько раз ёлку на Новый год ставили, не выдержал и сбежал из дома. Скатился с полки на пол, потом на порог и покатился по дороге. Быстро катится, догоняет Штаны, спрашивает их:
– Куда идете?
– Куда глаза глядят. Кому мы, драные, нужны?
– Давайте, зашью.
Зашил Клубок Штаны, те решили к хозяину вернуться, а Клубок дальше покатился. Тише катится, так как меньше стал. Катится-катится, догоняет Носки.
– Куда бредете? – спрашивает Клубок.
– А никуда, – отвечают Носки. – Кому мы дырявые нужны?
– Давай заштопаю! – предложил Клубок.
Заштопал дырки. Носки решили к хозяину вернуться, а Клубок дальше покатился. Совсем тихо катится, еще меньше стал. Видит, Мешок на ветке висит, ветер его треплет. Мешок весь в прорехах, и уже голоса не подает.
Пожалел его Клубок, заштопал прорехи. Ожил Мешок, поблагодарил: «Может, пригожусь кому!» – и по дороге пошел. А Клубок совсем маленький стал, обессилел, на траву прилег. Загоревал было, но тут его увидела Синица, подхватила, он развернулся в Нитку. Птица Нитку в гнездо свое унесла и скрепила ею несколько веточек.
«Вот, наконец-то я отдохну», – подумала Нитка, вспомнила славное время, когда она была Клубком, резвым и красивым, и уснула. А в гнезде скоро вывелись птенцы.
Дырка
Жила-была Дырка, и всем людям она мешала и вещи портила: штаны, рубаху, картину художника. Как увидят ее, бранятся и выбрасывают вместе со штанами, рубахой, картиной. Да еще приговаривают: «Глаза бы на тебя не глядели!» «Неужели я такая уродина? – думала Дырка, – Чистая, без пятен…» Скиталась-скиталась она по белу свету, зашла в булочную. Там в корзине бублик лежит, один-одинёшенек, да не обычный – без дырки, вместо нее у него горелое тесто посередке.
– Давно лежишь? – спрашивает Дырка.
– Неделю уже. Очерствел весь. Никому я прогоревший не нужен.
– И я всем помеха, – вздохнула Дырка. – Да ты не унывай, возьмут. Должны взять, ты такой круглый. Главное, надейся.
– Ты добрая! – сказал Бублик. – Оставайся! Вместе веселее будет.
Обрадовалась Дырка и осталась с Бубликом.
Тут мальчик зашел в булочную и купил бублик. Дома приставил его к глазу, смотрит в дырку, рад-радешенек:
– А я тебя вижу, бабушка!
Три яблока
После урока математики три ежа пошли домой. Первый ёж убеждал Второго ежа, что умножать проще, чем делить, а Третий ёж шел позади них, напевая песенку – ему было всё равно.
– Три умножить на один будет три! – горячился Первый ёж.
– Нет! Три разделить на один будет три! – не сдавался Второй.
– Хоть умножь, хоть раздели, всё равно получишь три! – пел Третий.
Шли они, шли, и наткнулись на три яблока. Первый ёж со Вторым тут же стали препираться, чья находка. Третий ёж предложил поделить яблоки поровну на троих, каждому по яблоку.
– Ишь, хитрый какой! Это мы их нашли! Наши яблоки!
– И пожалуйста! – фыркнул Третий ёж.
Стали спорить Первый ёж со Вторым, как поделить им яблоки. Ругались-ругались, а согласия нет. Третий ёж не выдержал:
– Хватит спорить! Кто первый увидел, тот два бери, а второй – одно.
– Я первый!
– Я!
– Мои два яблока!
– Мои!
Драться стали. Покусали, иголками истыкали друг друга, а договориться никак не могут.
Третий ёж предложил:
– Пошли к Сове. Она рассудит.
Пришли к Сове. Первый ёж и Второй закричали, что нашли три яблока и никак не могут поделить их на двоих.
– Чем докажете свою правоту? – спросила Сова.
– Я первый увидел! – кричал Первый ёж.
– Нет, я! – кричал Второй.
– Мои яблоки!
– Мои!
А Третий ёж всё свою песенку напевал.
Сове надоело слушать бестолковый спор, она и говорит Третьему ежу:
– Бери одно яблоко – хорошо поешь!
– А два яблока мне?! – в один голос крикнули Первый и Второй ёж.
– А два яблока мне, – сказала Сова. – За мудрость.
Блин и пирог
Печет баба блины. Первый, по обыкновению, комом вышел, да еще порвался весь, а второй ровнее, кружавистей получается. Увидел блин, что хозяйка не сводит с него глаз, и зарумянился от удовольствия. А как сняла его баба со сковороды да смазала маслом, блин и вовсе залоснился от гордости. Сгоряча он и не заметил, что порвался чуть ли не надвое, а хозяйка сковороду с печи убрала. Рядом другая тарелка стояла с первым блином.
– Что, брат, не удалась жизнь? – крикнул новоиспеченный блин, но первый ничего ему не ответил. – Не удалась!
Огляделся блин по сторонам. А рядом пирог стоит, высокий, пухлый, и запах аппетитный от него идет.
– Ты кто такой? – спросил блин.
– Пирог.
– А, холодом от тебя несет. Какой ты толстый! А я – глянь: горячий, стройный, круглый!
– Положим, и я круглый, – возразил пирог. – «Горячий»! Подожди, остынешь через пять минут. А что толстый – рот большому куску радуется, а не маленькому.
– Да что с тобой разговаривать! Завидуешь! – горячо бросил блин.
– Ты особо не чванься, блин, всё равно тебе пирогом не быть.
– Это мы еще посмотрим! – запальчиво воскликнул блин.
– Посмотрим, посмотрим.
Тут с мороза в дом зашел дед.
– Ух, замерз! Дай-кось, хозяйка, перекусить чего-нибудь. Этот блин не вышел, да? Я его…
– Бери.
– У, вкусный. Есть еще? Один всего? А что не печешь больше?
– Рвутся. Тесто не подошло. Вон, пирог отрежь.
Отрезал хозяин пирог, а тот во рту его так и растаял.
– О! – сказал дед. – Вот это пирог так пирог. А блин Жучке кинь. Она их любит.
Бросила хозяйка остывший блин Жучке, и та его, как корова, языком слизнула и проглотила. И нет блина. Увидели это дед с бабой и засмеялись.
С похвальбой поспешишь – людей насмешишь.
Часы
Часы пошли с первого же дня, как родились. Им не пришлось даже учиться ходить.
– Хорошо идут, – сказал часовой мастер. – Прямо настоящий хронометр.
Это был хороший мастер. Он сделал много часов, в том числе и особо точных – хронометров, и они очень редко ломались.
Потом часы попали в магазин, и их там купил хозяин. Принес домой и поставил на стол. Полюбовался ими. Красивые были часы! Глава дома был хороший, он регулярно заводил часы, и они никогда не останавливались. Хозяин очень редко подводил минутную стрелку, на одно-два деления, и часы начали считать себя самым настоящим хронометром. Они привыкли к тому, что день и ночь ходят без устали, что в комнате они самые главные, что от их хода зависит настроение хозяина и его гостей, которые изредка приходили к нему. Часам уже стало казаться, что весь мир должен подчиняться ритму их жизни. Они настолько уверовали в собственную значимость, что даже говорили о себе во множественном числе, как император – «Мы».
Когда хозяин принес резвого котенка, который как угорелый принялся носиться по комнате, часы с недоумением спросили его:
– Что ты носишься? Ведь всё равно ты не можешь обогнать нас. Ты ходи, как ходим мы.
– Ношусь, потому что нравится! – отвечал котенок.
– А нам это не нравится! – настаивали часы. – Ты ходи. Приказываем тебе!
Но котенок их не слушался и продолжал гонять по полу бумажку, прыгать с дивана на подоконник, с подоконника на кресло…
Часы не сдавались и упорно день за днем продолжали укорять малыша, призывая бросить мельтешить и начать ходить, как они сами – важно и значительно.
Однажды котенок прислушался к часам и стал всё меньше и меньше двигаться. Начал ходить, важно, повиливая хвостом. Ходил он так, ходил, какое-то время превозмогая свою природную прыть, потом ему это надоело. Просто ходить было неинтересно, а носиться лень. Он и сам не заметил, как превратился в толстого вялого кота. Конечно же, часам не понравилось и это! Они продолжали наставлять ленивца:
– Почему ты совсем перестал двигаться. Ты ходи! Приказываем тебе!
Кот нехотя поднялся, сделал пару шажков, брякнулся набок. Так ему было удобнее лежать, да и вообще, лучше лишний раз умыться, чем бестолково бродить по комнате!
Это крайне возмутило часы. Они с негодованием стали стыдить строптивца, но тот и не слушал их. Часы до того разошлись, что у них что-то лопнуло внутри, и они остановились.
Кот обратил внимание на то, что часы перестали тикать, с неохотой поднялся, зевнул, запрыгнул на стул, потом на стол. Понюхал умолкшие навсегда часы – они ничем не пахли – и философски изрек:
– Тоже мне, учителя! Ходи, ходи! А сами за всю жизнь не сделали ни одного шага!
Вот то-то и оно
Жили на свете три приятеля: Вот, То-то и Оно. Больше, чем они спорили друг с другом, никто не спорил. Часами препирались они по любому пустяку. С пеной у рта каждый доказывал свою точку зрения и опровергал чужую, какой бы убедительной она не казалась. Раздор чаще всего возникал на ровном месте, хотя при этом друзья и не знали, о чем спорят. Как-то раз они оказались на берегу реки и увидели Лягушку. Вернее, только ее голову, торчавшую из воды. Лягушка, выпучив глаза, уставилась на незнакомцев и, казалось, улыбалась.
– Глянь! – вскричал Вот. – Глаза улыбаются!
– Где ты видел улыбающиеся глаза? – спросил То-то.
– Вон они, перед тобой!
– Чепуха! Никакие это не улыбающиеся глаза! Это улыбка с глазами!
– Ага, умники! – воскликнул Оно. – Это огрызок огурца! С глазами! Ха-ха! И с улыбкой! Ха-ха-ха!
Лягушка долго слушала их вздор и спросила:
– А может, вы у меня спросите, кто я такая?
– Без тебя знаем! – отмахнулась троица. – Выискалась тут!
– Ну и кто же я?
– Улыбающиеся глаза! – Улыбка с глазами! – Огрызок огурца! – в один голос воскликнула троица.
– А вы сами-то кто такие будете? – спросила Лягушка. – Что-то я вас раньше не видела.
Вот, То-то и Оно свысока поглядели на огрызок огурца с глазами и улыбкой.
– Вот! – То-то! – Оно! – ударили они себя в грудь. – Мы самые главные на свете!
– Понятно. Спасибо, просветили, – сказала Лягушка. – Я думала, вы глупые, а вы, оказывается, самые главные. Когда чего-то не знаешь, оно всегда кажется глупым. Вот то-то и оно.
Тополь и черемуха
Тополь и черемуха появились на свет весной. Ростки радовались солнцу, пили влагу из земли и воздуха, росли, пока не стали в рост человека. Деревца перестали тянуться вверх, пытаясь разглядеть в конце аллеи проезжавшие машины, а огляделись по сторонам и вдруг заметили друг дружку. Оказывается, росли они рядом, по обе стороны парковой аллеи. С того дня они каждое утро приветливо кивали друг другу всеми веточками.
Черемуха, как всякая девочка, следила за каждым своим листочком, а через год она принарядилась в белоснежное платье. Прекрасный был месяц май! Тополь вдыхал чудный аромат черемухи и не мог налюбоваться на свою соседку. Он тоже хотел сделать ей что-нибудь приятное, но мог лишь аплодировать своими листьями, когда в аллею заглядывал ветер.
Черемуха была рада этому ненавязчивому вниманию, так как страдала от гогочущих подростков, ради забавы срывавших цветы, а еще больше от двух молчаливых старух, ломавших ночами распустившиеся ветки на продажу.
Каждую весну черемуха радовала своим цветением прохожих и тополь, заметно подросший с годами.. В пору цветения тополь предупреждал черемуху о подростках и старухах, и она старалась поднять свои ветки повыше, чтобы те не смогли обломать их.
Прошло еще семь лет. Как обычно, в мае черемуха покрылась цветами, и не успели еще все ветки толком распуститься, как ночью подъехал на грузовом мотороллере мужчина, срезал все ветки, побросал их в кузов и уехал. Тополь ничем не мог помочь черемухе, лишь гневно шумел листвой и пытался схватить злодея за шиворот. Едва не треснул ствол, но до похитителя было не дотянуться!
Черемуха заболела, стала вянуть, и тополь не знал, чем помочь ей. На месте цветущей красавицы остался жалкий куст. Прохожие сетовали:
– Кто же так ободрал ее, бедняжку! Куда смотрит полиция?!
Тополь затосковал, но тут плотные почки, пропитанные его слезами, стали клейкими и вскоре распушились. Когда в аллею заглянул ветер, тополь осыпал черемуху мягким воздушным пухом. Прохожие снова глядели на белоснежную черемуху и умилялись:
– Какая она красавица!
Черемуха поправилась и на следующий год расцвела вновь.
Две сосны
На берегу озера, заполнившего в давние времена каменную чашу, росли две сосны, стройные и высокие, как мачты старинных кораблей. Эти деревья и по сию пору называют корабельными соснами. Их предки становились теми самыми фок-мачтами, грот-мачтами, бизань-мачтами, которые терпеливо скрипели и пружинились под напорами шквалистых ветров и несли парусники в неведомую даль.
Эти две сосны с детства росли рядышком и знали друг о друге всё. Они были одинаковы и по величавому облику, и по красоте, и по высоте. Правда, одна из них – Большая – была чуть-чуть выше Малой. И хотя три метра – сущий пустяк для сорокаметровой сосны, Большую это очень радовало, и она каждый день напоминала Малой об этом. То и дело она спрашивала: «А ты видишь вон ту лодку на озере?» (Справедливости ради, лодки иногда и не было вовсе). Малая сосна не видела лодки, так как ей не хватало для этого трех метров. А вставать на цыпочки ради такого пустяка она не хотела. «Что ж ты! – смеялась гордячка. – Неужели не видишь? В ней два рыбака! Да вон она, вон!» «Не вижу», – вздыхала сестра. Она давно уже смирилась с тем, что Большая видит дальше ее.
Так и жили они много лет, общаясь друг с другом и еще с двумя березами, что росли рядом с ними. Когда-то березы росли немного дальше, в угрюмом ельнике, но потом незаметно перебрались ближе к соснам.
Та сосна, что поменьше, росла ближе к озеру, и когда от воды был сильный порывистый ветер (а он дул часто), она прикрывала, как могла, от него свою подругу. Та, правда, сестриной заботы не замечала, воспринимая ее, как должную.
И вот однажды налетел шквалистый ветер с противоположной стороны. Он вскоре превратился в ураган, и Большая сосна не устояла на ногах. Из последних сил вцепившись корнями в почву, она стала со стоном падать. Малая сосна успела подхватить ее и удержать своим стволом.
– Я умираю, – прохрипела Большая.
– Нет, я держу тебя, и ты держись!
Но Большая сосна обессилела и всем своим весом навалилась на Малую. Та пригнулась до самой земли, удерживая сестру, пока Большую не выворотило с пластом земли. Малая сосна держала ее из последних сил, но тут и буря улеглась. Малая выдохнула с облегчением, слегка выпрямилась и попросила сделать то же самое Большую. Но та, ничего не отвечая ей, висела мертвым грузом. «Крепись, сестрица, – сказала Малая, – мы выстоим». Прошло много дней, обе сосны так и стояли в обнимку, и Большая стала засыхать, а Малая уже никак не могла разогнуться.
Через несколько лет лесники прореживали лес и спилили обе сосны. Они легли рядом. Оказалось, что Малая, даже изогнутая, ничуть не уступала в высоте Большой, она просто росла ниже той на три метра.
– Жалко, изогнутая сосна, – сказали лесники, – но из нее всё равно можно сделать отличные бруски. А эту придется пустить на дрова.
Прошло еще несколько лет и люди стали рассказывать, что на месте, где растут две березы и между буро-зелеными ото мха валунами стригут воздух папоротники, когда-то росли две могучие сосны. В бурю Большая сосна упала на Малую, и та не выдержала напора ветра и веса сестры и сломалась. Большая сосна выжила, выпрямилась, какое-то время с сожалением поглядывала на лежавший у ее подножия ствол, но потом перестала обращать на него внимание. И тут ее свалил на землю не очень даже сильный порыв ветра…
Вечно люди перевернут всё вверх дном! Малый отдаст свою жизнь за другого, а прославлять начинают большого – только за то, что он большой! Хорошо, когда ветер опрокинет их выдумки и покажет им правду.
Пустое и Порожнее
Пришли в суд Пустое и Порожнее, просят судью рассудить, кто из них главнее. Спрашивает судья одного:
– Ты какое место занимаешь на службе?
– Пустое.
– А ты?
– Порожнее.
Не знает судья, какое место главнее. Тогда он устроил между спорщиками соревнование, кто из них лучше дело сделает. Пригласил на помощь мастера по делам. Смастерили Пустое и Порожнее поделки, а мастер посмотрел и говорит:
– Разве это дело? Пустое да порожнее!
Предложил судья каждому подготовить речь. Пригласил мастера по речам. Пустое и Порожнее произнесли речи. Мастер лишь поморщился:
– Пустые слова! Порожние!
Измерили им рост и вес. Одинаковые!
Надоело судье возиться со спорщиками.
– Проверим на рентгене, что там у вас внутри. У кого больше, тот и главнее.
Сделали снимки. А на них ничего нет.
Прогнал судья обоих:
– Некогда мне с вами из пустого в порожнее переливать!
А своему ученику сказал:
– Не берись за пустые дела – только время потеряешь!
Гусь и Свинья
Встретились Гусь и Свинья.
– Давай дружить! – сказали друг другу.
– Давай! – обрадовались оба.
Идут Гусь и Свинья по дороге, нашли лужу. Залезли в лужу, радуются.
– Га-га-га! – гогочет Гусь. – Как хорошо дружить с тобой!
– Хрю-хрю-хрю! – хрюкает Свинья. – Славно! Славно!
Идут дальше. Увидели капусту на огороде. Гусь стал листья общипывать, а Свинья кочаны грызть.
– Га-га-га! – гогочет Гусь. – Как хорошо дружить с тобой!
– Хрю-хрю-хрю! – хрюкает Свинья. – Славно! Славно!
Поели, дальше пошли. Вечер настал. Нашли Гусь и Свинья заброшенный сарай. Зашли в него и спать легли. Тихо, спокойно. Утром проснулись. Солнце всходит. А недалеко от сарая пруд. Красота!
– Га-га-га! – гогочет Гусь. – Как хорошо дружить с тобой!
– Хрю-хрю-хрю! – хрюкает Свинья. – Славно! Славно!
Пошли на пруд. А там на берегу голодный Волк сидит, рыбу ловит. Увидел Свинью, слюнки у него потекли. Бросил удочку, подходит к перепуганным друзьям и говорит Гусю:
– Ты, Гусенька, иди, куда шел, а мне с твоим товарищем поговорить надо.
– Так я пошел? – сказал Гусь Свинье и был таков.
Говорят же: гусь свинье не товарищ.
Поделом
Была у бабы коза, тощая, вредная – то в огород залезет, то в избу, и проку от нее никакого – ни шерсти, ни молока. Надоела она бабе, и та прогнала ее со двора Идет коза по селу, грядки топчет, ветки ломает, за ребятами гоняется. Вышла на луг, а там козел, большой, красивый, гордый, рога – быку на зависть. Очень понравился он козе.
– Давай, козел, дружить, – говорит она ему.
А козел лишь ушами пошевелил.
– А ты кто такая?
– Коза! – ответила та.
– Да вижу, что коза! Легка как стрекоза! – заблеял козел. Откуда взялась такая костлявая?! Не заслоняй вид!
– Ах так! – сказала коза. – Сам стрекозел!
Пошла коза к волку. Тот увидел ее, удивился. «Ба! Сам обед ко мне идет!» Пригляделся – там есть нечего, рога да борода! А коза прямо к нему:
– Волчушко! Разговор есть!
– Уйди, коза, не расстраивай! Не люблю есть разговоры, после них в брюхе пусто, как в твоей голове.
– Хочешь козлятины, жирной, душистой?
– Про душистую козлятину ты вонючему скунсу скажи! Где козлятина?
– На лугу, – сказала коза.
Облизнулся волк и пошел с козой на луг. Думает: «Если обманула, задеру ее, хоть косточки погрызу». А на лугу и правда, козел, большой и круглый, как бочка.
– Отдыхай, коза! – сказал волк. – Как-нибудь потом отблагодарю.
«Как проголодаюсь», – добавил про себя.
Подошел волк к козлу, а тому хоть бы хны. Наставил рога на волка и жует себе травку не спеша. Волк опешил.
– Чего не убегаешь? – спросил он.
– От кого? – огляделся козел.
– Да хоть от меня, – подбоченился волк.
– А чего от тебя убегать? У тебя рогов нет.
– Зато зубы большие, – улыбнулся волк.
– Зубы и у меня есть, вот! – оскалил зубы козел. А они у него больше волчьих!
Испугался волк и убежал.
Пошла коза к медведю. Тот увидел ее, вздохнул: «Не боится меня, старика».
– Мишенька! – говорит ему коза. – Хочешь козлятины, жирной, душистой?
– Не смущай, коза! Какая козлятина?! На диете я, рыба, малина…
– Вырождаются хищники! – сказала коза и пошла к тигру. Нашла того, спрашивает:
– Хочешь пообедать козлятиной, жирной, душистой?
– Где?
– Вон, на лугу.
– Вижу-вижу… Жирной козлятиной, говоришь? Кто ж не хочет на обед жирной козлятины? Ну а на завтрак козочкой побалуюсь.
И съел козу.
Вот так, другому навредить – себя погубить.
Галоша, Зонтик и Ножницы
Старая Галоша уже и забыла, сколько лет пролежала в нижнем ящике комода, одинокая и никому не нужная. Ее утешало лишь одно, что она по-прежнему красивая: снаружи черная, а изнутри красная. Галоша иногда жаловалась своему соседу старому Зонтику, как несправедливо с ней поступили:
– В сильный дождь я с сестрой-близняшкой, она только на другую ногу, оказалась за городом. Грязь была по уши. Я нахлебалась вот так, а сестричка и вовсе в ней утонула, – Галоша всхлипнула.
– Не плачь, соседка! – успокоил ее Зонтик. – Я ведь тоже пострадал в сильный дождь. Правда, был еще сильный ветер…
– Мне ветер нипочем, – успокоилась Галоша. – Он не по моей части.
– А для меня он злейший враг! – возбужденно заговорил Зонтик. – Вечно наскакивает и рвет из рук хозяина. Я спрашиваю: «Что ты злишься!», а он лишь сильнее треплет, пока однажды не сломал мне две спицы. Так я оказался тут. Несправедливо!
– Что вы знаете о справедливости? – неожиданно спросили их ржавые Ножницы. Они лежали здесь с незапамятных времен и ни разу не подавали голос. – Когда мы были молоды, хозяйка шила платья, и мы постоянно были у нее под рукой…
– Мы? – спросил Зонтик. – Вас тут несколько?
– Почему несколько? – обиделись Ножницы. – Мы тут одни единственные. Других нет.
– Вы, видимо, царских кровей? – уважительно спросила Галоша.
– Да, – подумав, ответили Ножницы, – видимо. Так о справедливости… Потом хозяйка забросила шитье, и мы стали на кухне резать рыбу, цветы, овощи, всё, что ни попадя! А там вода, она не просто портит цвет лица, но от нее еще и тупеешь. Однажды мы услышали: «Какие тупые эти Ножницы!» За нашу верную службу обозвать тупицами и сослать в эту глухомань! А вы о какой-то справедливости говорите!
– Справедливость настанет, скорее всего, тогда, – задумался Зонтик, – когда мы отсюда выйдем…
– Ой! – воскликнула Галоша. – А куда? Тут же наш дом!
Ножницы ржаво поддакнули:
– Ага, наш. Только в нем уже вместо нас другие боты, зонт и ножницы! Молоденькие!
– Не трави душу! – попросил Зонтик.
– К нам, сударь, согласно этикету обращайтесь на «вы», – поправили его Ножницы.
– Ну и имечко тебе дали! На «ты» не обратишься! Бежим отсюда, ваше величество!
Слова словами, а дни шли, шли, и друзья по несчастью так и продолжали скучать в шкафу. Как-то вечером дочь хозяйки заглянула в нижний ящик и ужаснулась:
– Сколько тут всяких ненужных вещей! Завтра же утром выкину всё на помойку!
Больше ждать было нельзя!
Ночью, когда все спали, Галоша, Зонтик и Ножницы выбрались из ящика и сбежали. На их счастье, в ту пору выдалась зима. Дождя не было, всюду лежал снег, а реку покрывал лед. Было, конечно, трудно идти по глубокому снегу и по скользкой дороге. Но по сугробам друзей нес Зонтик – он передвигался смешными прыжками, а по дороге Ножницы – они втыкали одну ногу в мерзлую землю, делали на ней пол оборота, втыкали другую, опять пол оборота, и так, пританцовывая, шли вперед. А через реку друзей прокатила Галоша. Дул ветер, но он сейчас был на руку путешественникам. Зонтик раскрыл себя, и ветер унес их на другой берег. Там Галоша, Зонтик и Ножницы нашли избушку рыбака и стали жить в ней. Зонтик ходил на охоту, Галоша готовила вкусный обед, а Ножницы рассказывали за столом о том, какие красивые платья раньше носили женщины, какие были интересные фасоны и расцветки…
На этот раз Ножницы вспомнили красивые пышные юбки с оборками.
– Раньше всё было красиво! – согласилась Галоша. Она подошла к зеркальцу и полюбовалась собой – неизменно красивой, снаружи черной и красной изнутри.
Ножницы, на правах монаршей особы, важно изрекли:
– Мы вот что подумали…
– Мы?! – воскликнул Зонтик.
– Да, все мы. – Ножницы ткнули в каждого ножкой. – Вот отняли нас от дел, бросили в шкаф, чуть не выкинули на помойку, а мы не сдались. Сбежали из ящика и от помойки. Нашли новое место, подружились, и нам теперь любая беда нипочем! И послушайте вы, молодые: «Не хороните нас раньше времени! Послужите с наше, а когда состаритесь и тоже станете ненужными хозяевам, попробуйте найти свое место и жить дальше, как это сделали мы!»
Зонтик согласился с Ножницами и добавил:
– Если мы едины – мы непобедимы!
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
