Текст книги "Бернард Мопрат, или перевоспитанный дикарь, сочинение Жорж Занд (г-жи Дюдеван)"

Виссарион Григорьевич Белинский
Бернард Мопрат, или перевоспитанный дикарь, сочинение Жорж Занд (г-жи Дюдеван)

Перевод с французского. Часть первая. Санкт-Петербург. В тип. И.Воробьева. 1841. В 8-ю д. л. 123 стр.

«Мопра» есть одно из лучших созданий Жоржа Занда. В основе этой повести лежит мысль глубокая и поэтическая: молодой человек, воспитанный в шайке феодальных воров и разбойников, влюбляется, со всею силою дикой и девственной натуры, в девушку с душою возвышенною, характером сильным и тем не менее прекрасную и грациозную. Действием непосредственного влияния своей красоты и женственности она обуздывает животные и зверские порывы его страсти, постепенно из дикого зверя делает ручного зверя, а потом и человека, научив его любить кротко, почтительно, благоговейно и беззаветно, всего ожидать от любви, а не от прав своих, и свято уважать личную свободу любимой женщины. Прекрасная мысль эта развита в высшей степени поэтическим образом. Рассказ Жоржа Занда – это сама простота, сама красота, сама жизнь, сам ум, сама поэзия. Сколько глубоких, практических идей о личном человеке, сколько светлых откровений благородной, нежной, женственной души! И какая человечность дышит в каждой строке, в каждом слове этой гениальной женщины! Это не то, что г. де Бальзак, перед которым так благоговейно преклоняются наши добрые гонители всего европейского во славу всего китайского![1]1
  В этот период Белинский был склонен недооценивать творчество Бальзака; противопоставление же Ж. Санд Бальзаку в данном случае было вызвано и апологетическим очерком С. П. Шевырева. «Парижские эскизы. Визит Бальзаку» («Москвитянин», 1841, № 2, с. 357–383).


[Закрыть] Это не г. де Бальзак, с своими герцогами, герцогинями, графами, графинями и маркизами, которые столько же похожи на истинных, сколько сам г. де Бальзак похож на великого писателя или гениального человека. У Жоржа Занда нет ни любви, ни ненависти к привилегированным сословиям, нет ни благоговения, ни презрения к низшим слоям общества; для нее не существуют ни аристократы, ни плебеи, – для нее существует только человек, – и она находит человека во всех сословиях, во всех слоях общества, любит его, сострадает ему, гордится им и плачет о нем. Но женщина и ее отношения к обществу, столь мало оправдываемые разумом, столь много основывающиеся на предании, предрассудках, эгоизме мужчин, – эта женщина наиболее вдохновляет поэтическую фантазию Жоржа Занда и возвышает до пафоса благородную энергию ее негодования к легитимированной насилием невежества лжи, ее живую симпатию к угнетенной предрассудками истине. Жорж Занд есть адвокат женщины, как Шиллер был адвокат человечества. Мудрено ли после этого, что г-жа Дюдеван ославлена слепою чернью, дикою и невежественною толпою как писательница безнравственная?.. Кто открывает людям новые истины, тому люди не дадут спокойно кончить века; зато, когда сведут в раннюю могилу, – то непременно воздвигнут великолепный памятник и как на святотатца будут смотреть на того, кто бы дерзнул сказать хоть одно слово против предмета их прежней остервенелой ненависти… Ведь и Шиллер, при жизни своей, слыл писателем безнравственным и развратным…

«Мопра» был переведен в одном из наших журналов[2]2
  Роман «Мопра» впервые был напечатан в «Московском наблюдателе», 1837, ч. XIII–XIV в переводе И. Проташинского, отдельной книгой вышел в 1839 г. в «Библиотеке избранных романов, повестей и любопытнейших путешествий», издаваемой книгопродавцем Н. Н. Глазуновым (Улитиным) и комп. с 1836 по 1857 г.


[Закрыть], – и переведен хорошо; кажется, этот же самый перевод был напечатан в «Библиотеке для чтения» Улитина. Теперь «Мопра» переведен во второй раз и напечатан в третий раз. Что сказать о достоинстве этого второго перевода? Он тяжел, местами темен и вообще очень некрасив. Одно уже заглавие романа во вкусе Щукина двора, выдуманное досужею фантазиею г. переводчика, уже достаточно указывает на достоинство перевода: в заглавии подлинника стоит просто «Мопра», в прежнем переводе так же, а отнюдь не «Бернард Мопрат, или Перевоспитанный дикарь»… Издание самое серобумажное.

Примечания

Об интересе Белинского к творчеству Жорж Санд свидетельствуют отзывы об ее романах в письмах к В. П. Боткину, И. И. Панаеву и другим адресатам, а также ряд статей. Кроме настоящей рецензии, перу Белинского принадлежат еще две – о романах «Мозаисты» («Отечественные записки», 1841, № 1) и «Мельник из Анжибо» («Отечественные записки», 1845, № 5). В 1839 году, в период «примирения с действительностью», Белинский в статье «Менцель – критик Гете» осуждал Ж. Санд за тенденциозность, которой проникнуты ее романы, «один другого нелепее и возмутительнее», направленные на то, чтобы «приложить к практике идеи сенсимонизма об обществе» (наст. изд., т. 2, с. 161). Но в результате эволюции критика изменилось и его отношение к романам Ж. Санд, особенно к тем, которые несли печать идей П. Леру – продолжателя Сен-Симона (см.: В. Л. Комарович. Социальные утопии и Белинский. – Сб. «Венок Белинскому». М., 1924, с. 260–261). Критик высоко оценил повесть «Мозаисты» (1841). Незадолго до настоящей рецензии критик писал В. П. Боткину 28 апреля 1841 г. о том, что во Франции явилась «вдохновенная пророчица, энергический адвокат прав женщин Ж. Занд». По воспоминаниям Ф. М. Достоевского Белинский видел в Ж. Санд «двигателя человечества» (Ф. М. Достоевский. Дневник писателя за 1876 год. М.-Л., Гос. изд-во, 1929, с. 307–309, 310–316). Прочитав романы «Орас» и «Андре», в которых проповедовались идеи утопического социализма, Белинский пишет 7 ноября 1842 г. Н. А. Бакунину, что видит в Ж. Санд «Жанну д'Арк нашего времени, звезду спасения и пророчицу великого будущего».