Текст книги "Исповедь оборотня"

– С Серёгой, водителем, думаю, ты уже познакомился! Сегодня оперативки не будет!

Юль Юльевич, предупредил заранее! – сказал Карпенко, обращаясь ко всем, – Андрей! –

обратился дежурный, – Пока мы тут с Олегом разбираемся с протоколами, покажи Николаю

его шкафчик, столовую! Пусть переоденется, осмотрится! Как переоденешься, спускайся

сюда, буду вводить тебя в курс дела! – переведя взгляд, от Андрея, сказал мне. И тут же

подняв голову, продолжил разговор с Олегом.

Андрей, спокойно выйдя из-за стола, засунул одну руку в карман брюк. В другой руке,

накручивая на палец связку ключей, взглянув в сторону телевизора, совершенно не обращая

на меня внимания, пошёл по коридору. При этом беззаботно, насвистывая мелодию какой-то

песенки. На втором этаже, дойдя до середины коридора, по изношенному линолеуму, зашли

в небольшое, неуютное помещение.

– Это наша столовая, кухня! – пропуская меня вперёд, изрёк мой проводник,

придерживая одной рукой дверь, другую в кармане.

С левой стороны от окна, стояла большая электрическая плита с духовкой. На белом

фоне новой плитки, вокруг конфорок, где больше, где меньше, красовались в несколько

слоёв, выгоревшие коричневые кляксы высохшего варева. Наверное, готовя себе еду, горе

повара, совершенно не следили за чистотой. Рядом стоял шкафчик со стеклянными,

замасленными дверцами, с полным набором посуды. Половина из них не мытая, с остатками

пищи, с застывшим жиром. На полках, во всех углах, валялись хлебные крошки. С правой

стороны, напротив плитки, стоял старый, кухонный стол с перекошенными ножками, с

электрическим чайником на нём. Вокруг несколько потёртых стульев. Рядом, неожиданно,

неимоверно громко, вдруг затарахтел холодильник.

– Тьфу, ты, чёрт! Опять напугал! Ну, никак привыкнуть не могу! – воскликнул Андрей!

– Этот холодильник, мы приобрели недавно за свой счёт, а то начальство ни как не может

нам купить! Продукты портятся! Пусть старый, но зато работает исправно, морозит

превосходно! – любовно глядя и поглаживая, хлопнул несколько раз по холодильнику

ладошкой, мой провожатый, – А, вот плитку, Юлич привёз с УВД Свердловского района,

говорит, начальство подарило на день Защитника Отечества! Теперь можно спокойно, и

разогревать, и готовить!

– Плитка, это здорово! Молодцы, что купили холодильник! Ничего привыкнешь, если

не успеет сломаться! – улыбнулся я.

– Так она ж тарахтит так сильно, что на первом этаже слышно! Нам сюда! Это комната

отдыха! – и Бондаренко нырнул в проём, открыв дверь, рядом с холодильником.

– А, кто здесь отдыхает?

– Практически ни кто, кроме дежурного, если у него это получается!

– Что, холодильник не мешает? – улыбнулся я.

– Говорит, что нет! Спит, как сурок! Это ж пра-порщик! – сделав удивлённую мимику,

с приподнятым пальцем, скривив губы, округлив глаза, заулыбался Андрей.

Это помещение, по размерам больше, чем кухня. На окнах висят огромные, длинные

шторы, создающие полумрак. На всю стену, противоположной от окна, узенькие шкафчики в

два этажа. Самые обыкновенные армейские шкафчики, которые стоят в каптерках у

старшины роты. Там обычно, хранится парадное обмундирование солдат. Как они сюда

попали неизвестно. На дверцах до сих пор, красуются армейские бирки. Остальное

пространство занимают солдатские кровати с матрацами, подушками и одеялами. Одна

постель аккуратно заправлена на армейский манер. Подушка с наволочкой, одеяло

конвертиком, у изголовья белеет простыня. На душке висит полотенце. Эта кровать, на

общем фоне, выглядит, как островок дисциплины и порядка.

– Это чья? – спросил я у Андрея, трогая одеяло на кровати.

– Эта прапорщика Карпенко!

Андрей, взял табуретку, поставил около одного из шкафчиков, отцепил ключ со

связки, дал его мне:

– Вот, тебе ключи! Это будет лично твой! – указал рукой на шкаф, который находился

наверху.

– Хорошо! Спасибо! – я взобрался на табуретку, открыл замок, – Эти вещи чьи? –

доставая с полок тряпки банки, пакеты, спросил я.

– Всё что находится внутри твоего шкафчика, можешь выкинуть, если они тебе не

нужны! Хозяин давно уволился! Вешалки оставь себе, они пригодятся! – предложил Андрей,

присев на подоконник и накручивая на палец связку ключей.

– Мусорка где?

– На улице, за трезвяком! Спустишься по лестнице, с левой стороны, увидишь дверь!

Она на щеколде, открывается легко!

– Хорошо! Спасибо! – Я взял тут же лежащий пакет, сложил туда.

– Скоропортящиеся продукты можешь сложить в холодильник! Не боись, ни кто не

тронет! У нас с этим строго, особенно с Карпенко! Да, кстати! Ручку, чтоб писать, взял

собой?

– Да, конечно! Наталья Александровна мне говорила!

– Когда переоденешься, возьми собой обязательно, не забудь! Писать придётся много!

– и он так же, насвистывая, накручивая, с рукой в кармане вышел из помещения.

Я, быстренько переоделся, надел армейские брюки рубашку без погон. Сложенные в

пакет продукты положил в холодильник. Когда спустился в дежурную часть, у всех, мой

внешний вид, вызвал недоумение. Зелённая форма военного, явно не вызывала восторга:

– Коля! А что другой формы у тебя нет? – спросил удивлённо дежурный.

– К сожалению, нет! Я же в милиции не служил, только в армии! Знакомых

милиционеров тоже нет! – покачал головой.

– Ладно! Сегодня ходи так! Надеюсь, всё обойдётся! К следующей смене я тебе

принесу, подгоню что-нибудь из своих запасов! У меня, дома, есть старые, вполне приличные

брюки и рубашка! Пусть лучше старое милицейское, чем армейское! В этой форме, ты

будешь сильно отличаться от нас! Твоя задача, находиться в дежурке, не высовываться из-за

стола, чтоб не было лишних недоразумений! А то контингент у нас бывает разный,

отношение такое же! Увидев тебя в армейской форме, непонятно, как ещё себя поведут! Они

же пьяные, непредсказуемые! Держи ухо востро! Могут, что угодно учудить! – подумав и

осмотрев меня внимательно, сказал дежурный.

Началась моя первая смена в качестве милиционера. Сергей Дурегов с Андреем,

покопавшись немного в машине, после вызова, по команде дежурного, поехали за пьяным и

на патрулирование улиц. Мы, остались вдвоём. Славик ушёл к себе в кабинет медицинского

работника и не высовывался, до первого привезённого пьяного. Я, прошёлся по всем

палатам, ознакомился с нумерацией и названиями помещений. Придя в дежурку,

внимательно прочитал основные документы, обязанности. Дежурный, на основе одного

протокола, показал, как работать с ним, куда и что записывать.

– Лёш! Мне вот интересно, сколько человек должны работать в медвытрезвителе? –

спросил, прочитав инструкции на стенде.

– Дежурный, фельдшер, помощник дежурного и милиционер, осуществляющий

наблюдение за лицами, помещенными в палаты!

– И где они? Ещё кто-нибудь подойдёт?

– А подходить некому! Все, или отработали, отдыхают, или готовятся к смене,

заступят завтра!

– Мы справимся?

– Хм! Придётся справляться! У нас другого выхода нет! На всех уровнях говорим о

нехватке работников! Просим! Начальство наши проблемы знает! То, что в трезвяк ни кто не

идёт, это факт! Так что, как-то так! Получается, я сегодня один! Ты же, всего лишь стажёр! И

практически ничего по работе не знаешь! А я, на этом, не одну собаку съел, работаю больше

всех в этой организации! Наработано путём проб и ошибок! Если не хочешь набить себе

шишек, для начала, возьми на вооружение мой опыт! Я, конечно, не идеал для подражания,

но то, что делаю, как делаю, срабатывает почти всегда! Меня, в своё время, так же учили, то

же самое говорили! Действительно пригодилось! Этот опыт даже не мой, а предыдущих

сотрудников! Главное, внимательно смотри, хорошенько запоминай, как говорю, что говорю

и когда говорю! Это очень важно! С пьяными надо уметь разговаривать. Есть официальная

процедура, есть свои наработки! Это всё надо совмещать! Необходимо знать, что, когда и как

надо делать! Сегодня смотри, наматывай на ус, следующий раз, будешь делать сам, я только

буду подсказывать! Освоишь, пригодится, не раз ещё спасибо скажешь! Чем раньше

втянешься, тем лучше для тебя! Потом поможет избежать ненужных эксцессов! Освоив эти

премудрости, возможно, что-нибудь подкорректируешь, для себя! Разработаешь свою

тактику и будешь успешно работать! Главное не кипишовать! – и он печально улыбнулся.

– Хорошо Лёша! Я тебя понял! А кто будет смотреть за палатами, если мы будем

находиться в дежурке? – снова спросил я.

– В основном фельдшер, мы с тобой в помощь! Будем обходить по очереди!

Единственное, тебя попрошу, увидишь что-нибудь в палате, сам ничего не предпринимай!

Категорически запрещаю: не входи внутрь, ни под каким предлогом, даже если попросят

помощи! Сразу сигналь мне! Тут, иногда, такие номера откалывают наши алкоголики,

Голливуд отдыхает! Поэтому, для начала, надо, обязательно правильно оценить обстановку,

прежде чем что-либо предпринять! Твоё место здесь! – и он показал на стол, за которым

сидел Бондаренко, – Будешь сидеть на телефоне, проверять данные! Если возникнет

конфликт между милиционером и пьяным, или между пьяными, без команды в спор не

вступать! Они иногда специально провоцируют, чтоб потом поиметь с нас деньги!

– Понятно! Ты мне главное покажи как, а там я уже соображу! Справимся! Мой,

сэнсэй! – я широко улыбнулся, сделав небольшой поклон на японский манер, сложив перед

собой ладошки.

– Всё! Замётано! Ловлю на слове! – он мне пожал руку и похлопал по плечу.

День прошёл спокойно. Лёша, пока было тихо, рассказал про работу дежурного,

особенности, которые возникают при приёме пьяных. Так же рассказал подробно, порядок

приёма, что, надо делать, что принимать, на что обращать особое внимание. До вечера,

доставили несколько человек. Карпенко, выполняя обязанности, комментировал свои

действия и действия каждого сотрудник, чтоб мне было понятно. После заполнения

протокола, давал его мне, и я приступал к своей работе. Сначала звонил в справочную,

уточнял паспортные данные, место и адрес проживания. Потом звонил, в милицейскую базу

данных, выявлял, находиться ли данный гражданин в розыске, или нет. Так же проверял

номерные вещи, находящиеся у пьяных при себе.

Вечернее время начался поток. Работа пошла, как на конвейере. Экипажи ППС

доставляли, мы принимали, размещали, всё записывали в журналы, рапорта, протокола,

справки. Наша машина привозила, разгружалась и снова по звонкам, вызовам, по маршрутам

патрулирования. Очередной звонок по телефону. Кто-то дежурному ставит задачу. Он

бросает трубку, хватает рацию:

– 831-ый, 831-ый, я Мыс, как меня слышите, приём! – говорит дежурный.

– Мыс, Мыс, я, 831-ый, слышу вас, 05, приём! – отвечает Андрей.

– Слышу 05! Коломенская 35! У дома, на тротуаре, лежит мужчина! Приём!

– Вас понял, Коломенская 35, у дома, на тротуаре! Приём! – повторяет Андрей.

– Мыс, Мыс! Я, 831-ый! Приём!

– Мыс на приёме!

– Клиент наш! На борту! Едем на базу! Будут ли какие-нибудь указания ещё! Приём!

– Пока нет! Вас понял! Ждём! Конец связи!

По прибытию машины, я, как обычно, открывал входные двери. С патрульным и

водителем, всех доставляемых, помещали в предварительную палату. И уже, оттуда,

поодиночке, выводили в дежурную часть для проведения тестов. Фельдшер приступал к

работе. После проверки, определения степени опьянения, принимал решение помещать, или

нет данного гражданина. Если пьяный не мог самостоятельно раздеться, мне приходилось

помогать в раздевании и сопровождать до кровати в палату, вместе с медиком. Дежурный

открывал двери, мы, втроём, торжественно шествовали до заветной кровати. Укладывали

обязательно на бок, чтоб вытрезвляемый не захлебнулся вовремя сна.

Как только доставленный перешагивал порог дежурной части, с этого момента

начиналась видеозапись. Водитель брал камеру и записывал процесс приёма. Дежурный

заполнял заранее приготовленный протокол. Патрульный, или доставившее лицо, заполнял

протокол личного досмотра, писал рапорт. Фельдшер общался с пьяным. Он спрашивал

фамилию, имя, отчество, год рождения, обнаружив что-нибудь на теле, записывал в журнал,

комментировал, что нужно записать. Дежурный внимательно слушал и тоже записывал в

протокол вслед за медиком.

Очередной раз, Славик, подошёл, к доставленному, осмотрел, спросил:

– Ваша фамилия, имя, отчество! Дата, месяц и год рождения!

– Ку-харь Ва-лен-тин Пе-тро-вич! – 1952 года рождения, 25-ого мая – сбиваясь, на

каждом слоге, злобно смотря на медика, озираясь по сторонам, процедил гражданин.

– Где проживаете, прописаны, Валентин Петрович?

– Город Пермь, ул. К. Цеткин дом 21 квартира 282! – с трудом произнёс Кухарь.

– Есть какие-нибудь жалобы, может, болит что-то! Претензии!..

– А зачем вам!? – мотая головой, процедил мужчина и попытался встать, зажимая

ладонь в кулак, чтоб ударить Славика.

– Валентин Петрович, отвечаем на вопросы! Уберите кулаки, а то придётся против вас

применить резиновую палку! – чётко и внятно сказал медик, при этом, ловко схватил руку

Кухаря и резко отпустил его по швам.

– Не болит! Претензий нет! – мужчина снова помотал головой, покорно подчиняясь и

разжимая кулаки, при этом шевеля носом и играя скулами.

– Валентин Петрович! Успокойтесь! Привстаньте! Закройте глаза! Руки перед собой!

Дотроньтесь до кончика носа правой рукой, теперь левой! Ноги вместе, руки перед собой!

Приседаем! – повелительным тоном, выстреливал Славик слова, попадая точно в цель.

По тому, как Кухарь покорно, пытался проделать эти упражнения, видно было, что он

здесь не первый раз и Славика знает хорошо. Пытаясь коснуться пальцем носа, он всякий раз

приоткрывал один глаз, но у него всё равно не получалось.

– Валентин Петрович! Вы находитесь в средней степени алкогольного опьянения! До

вытрезвления, останетесь у нас! Раздеваемся до трусов! Вещи складываем рядом на

скамеечке! – резво продолжал фельдшер и отошёл к столу.

Стоя в метре от моего стола, он презрительно посмотрел на медика, потом на

дежурного и уставился на меня:

– Э-й! – обратился он ко мне шёпотом, подойдя к столу, – Я не понял!? А ты почему

зеленый? Ты кто такооой?! – он упёрся кулаками об стол и широко открытыми глазами начал

сверлить меня. Дежурный с медиком, в это время заполняли, каждый свою документацию,

переговариваясь между собой. Всё произошло быстро.

Стараясь не вступать в разговор, как меня предупреждал дежурный, я улыбнулся в

ответ, отмахнувшись от него, наклонился, чтоб продолжить свою писанину.

– Ты что-о-о молчишь? Из-дева-а-а-ться надо мной?! – взревел Кухарь, встав в

бойцовскую стойку, тут же нанёс прямой удар в подбородок через стол.

Я быстро ретировался: увернулся от удара, отклонившись назад, выскочил из-за стола.

Кухарь развернулся в мою сторону, наотмашь, нанёс боковой удар. Я резко присел, пропуская

кулак. Он, снова замахнулся, подняв руку, как молот над головой, хотел ударить сверху вниз.

При этом отпустил левую руку, открыл часть лица. Я незамедлительно нанёс точный боковой

удар правым кулаком в челюсть, и тоже встал в боевую сойку. Не ожидавший такого

поворота, он не устоял на месте. Падая на правый бок, продолжал отмахиваться руками,

словно вёл бой с невидимым противником. Упав, качнулся дугообразно, держа так же руки

перед собой. Дежурный быстро вскочил, упёршись предплечьем мне в грудь, оттолкнул в

сторону. Слава, подпрыгнул, завис над Кухарем, зажимая руки ему на груди. Откуда-то

влетел Сергей Дурегов с Андреем Бондаренко. Андрей, к лежащему. Коленом сдавил грудь

Кухарю, вытянул его руку и сделал болевой приём. Сергей, ко мне.

– Ты чё творишь!? С ума сошёл!? Ты почему его ударил! Тебе что жить надоело! –

взревел водитель с перекошенным лицом, набросившись на меня кулаками. Между нами

успел встать дежурный.

– Так он же попытался избить меня! Я что должен был подставляться под его удары!?

– отодвигая дежурного, готовый схватиться с водителем, закричал я.

– Сергей, иди, занимайся своими делами! Мы здесь сами разберёмся! Ему же ни кто

не говорил об этом! Коля успокойся! Сядь за стол! Звони! Пиши дальше! – стоя между нами,

схвативший обоих за груди, выкрикнул дежурный. Видя, что мы не расходимся, не отпуская

рук, тряхнул кулаками, – Ну! Долго так будете стоять! Не хватало ещё вашей драки здесь!

Дурегов, опомнившись, махнул рукой, опустил голову и вышел из помещения. Я тоже

сел за стол, руки дрожали, писать не мог. Бесполезно повертев в руках ручку, в конечном

итоге бросил на стол и скрестил пальцы. Кухарь, непонимающе смотрел на всех нас и

вращал бешено глазами, больше не предпринимая никаких попыток, что-либо сделать.

Теперь, Андрей и Славик отпустив его, встали над ним. Он, не шевелясь, лежал на полу. По

команде дежурного, подняли, усадили на лавочку. Перед нами сидел совершенно другой

человек. Кухарь, внимательно смотрел на дежурного испуганными глазами.

– Валентин Петрович! Вы только что упали! Что с вами?

– Я! Я, не знаю! – широко раскрыв глаза, мотал головой.

– Раздевайтесь! Такого мы вас отпустить не можем! Полежите, проспитесь! Завтра, мы

с вами, снова поговорим! Вам понятно? – требовательно произнёс дежурный.

– Да! Да! Мне всё понятно! Я раздеваюсь! – он попытался расстегнуться, но у него

ничего не получалось.

Ребята помогли раздеться и препроводили в палату.

Когда остались одни, Карпенко подошёл ко мне, наклонившись надо мной, спокойно,

шёпотом сказал:

– Видна армейская закалка! Реакция есть! Но Коля, забудь про всё это! Здесь не армия,

здесь милиция! Это очень большая разница! Тактику надо менять! Если этот факт выявится,

тебе ничего не поможет! Ни кто не поверит, что ты защищался! От ударов надо уходить!

Силу применять без причины нельзя! Только, при необходимой обороне, если это кому-то

угрожает, или при крайней необходимости и то с оглядкой! В таких случаях надо применять

боевой приём борьбы: загиб руки за спину! Я, потом тебе покажу, как это делается! Думаю,

ты меня понял! И ещё! Запомни навсегда, здесь ты находишься не один! Мы тут единое

целое и всегда помогаем друг другу! Ты, в этой системе новый человек, и некоторых

порядков просто не знаешь! Поэтому такая реакция у Дурегова! А я в этой системе всю

жизнь! Это, я, тебе уже говорил! Старайся сдерживать себя! Не подставляй других! За

решетку попасть отсюда проще простого! Я не хочу загреметь под дембель, или лишиться

пенсии вместе с тобой! Если хочешь наказать кого-нибудь, надо делать с умом! Потом я всё

тебе по порядку, покажу, научу!

– Хорошо, Лёша! Я понял! Спасибо что разъяснил! Хотя ещё туго соображаю!

– Ничего! Со временем, всё встанет на свои места! Твоя зелённая форма для них, как

красная тряпка для быка! Чего я и боялся! Форму полностью не обещаю, но брюки с

рубашкой и с галстуком, у тебя точно будут! А про этот случай, что произошло здесь, никому

не говори! Даже жене! Если ты не проболтаешься, то об этом никто не узнает! Что, что, а

это, я тебе гарантирую!

Мне, стало не по себе, за свой опрометчивый поступок. Всё произошло так быстро,

что даже не успел осмыслить последствия своих действий. Впредь будет наука. Был

совершенно не готов к такому повороту событий. А если бы был готов? Что бы предпринял в

такой ситуации? Я не успел ответить на свой же поставленный вопрос, как позвонили в

дверь. Экипаж ППС привезли очередную партию пьяных и тоже стали интересоваться

цветом моей формы…

Приём в горячем режиме, продолжался примерно да часу ночи. Каждый на своём

месте, выполнял свою работу безоговорочно. Все работали, как чётко отлаженный механизм.

Имея дело с пьяными гражданами, в таких случаях, любая задержка может обойтись дорого,

для всего наряда. Наученные горьким опытом, это понимали все. После полуночи, стало

спокойнее. Пьяных почти не стало. Волна схлынула. К 03:00 доставка пьяных прекратилась

полностью. Разместив всех по палатам, когда они уснули, успокоились, практически,

оставшуюся ночь, занимались заполнением протоколов, справок, журналов, подготовкой

людей к выписке. Лёша писал быстро и размашисто, смерял, уточнял и снова записывал.

Иногда, по его просьбе мы выводили нужного ему человека. Он задавал вопросы, уточнял

данные, снова писали в протоколах. А мы, обратно заводили в палату.

Утром 5:30, когда всё сделали, дежурный назвал несколько фамилий, которых надо

привести в дежурную часть и дать возможность одеться. Мы, с фельдшером, выводили

каждого, по отдельности. Приводили в дежурку. Лёша разъяснял им суть происходящего,

выдавал одежду. Они одевались, и далее препровождали в предварительную палату, для

дальнейшего этапирования в УВД Свердловского района. Когда этот процесс закончился,

Карпенко по телефону, вышел на оперативного дежурного УВД:

«Дежурный по медвытрезвителю, прапорщик милиции Карпенко, граждане готовы к

отправке, прошу выслать наряд для сопровождения! Всего пять человек!»

Вскоре приехал милицейский УАЗ-ик, мы, снова всех вывели в дежурку. Лёша

приготовил документы. Милиционеры из УВД проверили протокола, вещи, посчитали

людей, вывели из здания, посадив в машину, уехали.

– Куда их? – спросил я.

– С ними будет разбираться дальше Начальник МОБ! Это нарушители, которые,

помимо статьей: появление, или распитие спиртных напитков в общественном месте,

нарушили ещё какую-нибудь статью Административного кодекса, или находятся в розыске!

Утром, примерно около 08:30, вывели Кухаря. Он, крупный, медленно, опухшим

лицом, зашёл в дежурку, щурясь, стал присматриваться к дежурному:

– Валентин Петрович! Как себя чувствуем? Жалобы есть? – более дружелюбно, чем

вчера, обратился Славик.

– Нет! Жалоб нет! Вот, только челюсть болит, видать вчера во сне упал! Или с кем-то

подрался! – не обращая внимания на медика, тихим голосом процедил Кухарь.

Дежурный из подлобья посмотрел мельком на меня. Слава подошёл к нему:

– А вы разве ничего не помните из вчерашнего? – снова спросил Славик.

– Ничего не помню! А что вчера было? – глубоко вздохнув, спросил Кухарь.

– Вот я вас и спрашиваю! Ну ладно, нет, так нет! Значит, вы не помните? Давайте

перейдём к вашей челюсти! Откройте рот! Теперь закройте! Пошевелите, влево, вправо!

Прикусите! Так не больно? А так? А здесь? Ничего страшного! Радуйтесь Валентин

Петрович, у вас челюсть не сломана! Кости целы! – потрогав, осмотрев, спокойно сказал

медик.

– У нас все фельдшера с высшим образованием! Работают в больницах! Тут

подрабатывают! Деньги, конечно не ахти какие, но всё же! Они своё дело знают! – шёпотом

сказал мне дежурный, наклонившись к уху, через стол, – Всё одевайтесь! Валентин

Петрович! Мы вас выписываем! – мягким голосом обратился к Кухарю дежурный, обратно

усевшись за свой стол, – Коля! Выдай ему, пожалуйста, его одежду! Вешалка № 18! –

попросил меня.

Я подошёл к вешалке, взял его одежду, положил рядом с ним на лавочку. Он

недоумённо посмотрел. Одевшись, молча, подошёл к столу, забрать вещи, косясь на меня,

шёпотом обратился к дежурному:

– Скажите? Товарищ прапорщик, почему он зеленый?

– Валентин Петрович! Не вникайте в наши дела! Просто оденьтесь и идите домой!

Вас, наверное, уже жена потеряла! – спокойно ответил Лёша, не отвечая на вопрос.

– Я, в армии служил в ВДВ! Когда выпью, дурной становлюсь! Нужно обязательно

подраться, показать свою силу! Скажите, пожалуйста! – не унимался Кухарь, – Я вчера

ничего не вытворял? Может я ему порвал одежду, теперь он так выглядит? Если что-то было,

вы уж простите меня! Если надо я компенсирую ущерб! Это я, только по пьяни, такой! – он

стоял и умоляюще смотрел на дежурного.

– Всё нормально Валентин Петрович! Если бы вы нарушили закон, мы бы вас

отправили в УВД Свердловского района, по хулиганке! Тем более, если бы накинулись на

сотрудника милиции! Вы оделись? Вот и прекрасно! Получили все вещи, которые у вас были

изъяты, при помещении вас в вытрезвитель? Если нет претензий, то распишитесь, и

напишите здесь: «Претензий нет», снова распишитесь! Здесь распишитесь, то, что вам

разъяснены ваши права! Вам всё понятно? Нужно ли что-либо, объяснить, рассказать,

показать? Может, есть претензии к сотрудникам милиции? В отношении вас применялась

физическая сила? Если да, то когда и где? – голос Карпенко действовал успокаивающе. То и

дело, улыбаясь, виртуозно указывал, где надо расписаться. Он разговаривал мягко, нежно и

этот голос влиял на наших посетителей гипнотически. Он, как музыкант, выводил каждую

ноту, и показывал особенность этого звука. Голос звучал, то громко, то тихо, то нежно, то

жёстко. И в этом слышалась особая красота тембра. Он был похож на артиста, который

декламировал разученный текст. При этом смаковал своей особенностью.

– Нет, нет, всё в норме! В отношении меня физическая сила не применялась! Все вещи

целы! Спасибо вам за заботу! – протестуя, замахал руками Кухарь, завороженный

талантливой игрой дежурного.

– Ну, тогда! Если всё в норме, Николай, выпустите гражданина! – распорядился

дежурный, улыбаясь широкой улыбкой.

После прибытия новой смены и приёма сдачи, обе смены собрались около кабинета

начальника медвытрезвителя, старшего лейтенанта милиции Пенькова Юлия Юльевича.

Вскоре появился сам начальник, черноволосый с вьющимися кудрями, не высокого роста,

полноватый не старше 30 лет. Пройдя быстрыми шагами мимо нас, махнув рукой в знак

приветствия, открыл ключами двери кабинета и вошёл внутрь. В коридоре тихо ждали

приглашения. Прошло около пяти минут…

После того, как все расселись полукругом, перед столом начальника, он внимательно

осмотрел нас:

– Антон! Застегнись! Не в курилке находишься, а в кабинете начальника! Сергей!

После оперативки, подготовь машину! Через десять минут быть готовым! Кое-куда съездим,

примерно на два часа! Надо будет помочь майору Беззубову! Всё как обычно! Ты меня

понял? Прапорщик Карпенко! Найдите для Светлова форму! У нас здесь не армия и такая

форма не приветствуется! – повелительном тоне указал старшине вытрезвителя. Как будто у

него в арсенале был целый склад обмундирования. Потом обратился ко мне, – Вам, как

можно быстрее освоиться, простажироваться и на самостоятельное дежурство! Не

понравится, уволю! Да! Представляю всем Светлова Николая Евгеньевича, пришёл к нам из

военных! Офицер! Будет у нас на должности дежурного! Наталья Александровна, под вашу

ответственность! Расскажите, объясните, покажите! Разработайте план стажировки!

Начальник отдела кадров требует в ближайшие дни! С этим всё! Переходим к оперативной

части! Дежурный старой смены докладывайте!

Лёша встал с раскрытыми журналами, кратко доложил о проделанной работе за

истекшие сутки, о доставленных, особенностях при несении службы, об оперативной

обстановке. Начальник вытрезвителя, внимательно слушая, то и дело вмешивался в доклад,

перебивая дежурного, разговаривал грубо. Покрикивая на милиционеров, обращаясь то к

одному, то к другому, высказывал недовольство. Были поставлены задачи, на следующие

сутки, новой смене и она приступила к выполнению служебных обязанностей. Мы, с

Натальей Александровной, прошли в кабинет зама и детально обсудили прошедшие сутки,

кроме того случая с Кухарем. Я расписался в журналах, получил план стажировки, задачи по

изучению документации, для дальнейшей подготовки к аттестации.

Следующий раз, когда я заступил на смену, Лёша Карпенко, дал мне рубашку, брюки и

погоны рядового. Он меня, шаг за шагом учил, как надо работать. Освоившись, более-менее

с работой помощника, через несколько смен, из-за нехватки милиционеров, меня отправили

патрулировать улицы Свердловского района города Перми. Теперь Дурегов, став моим

наставником посвящал в тонкости работы патрульного милиционера. К тому конфликту

больше не возвращались. Влившись в коллектив, стал полноправным его работником. В

дальнейшем сдружились и забыли о старой ссоре.

Аттестация

Наталья Александровна, получив, в своё время высшее образование в педагогическом

институте, подошла творчески к моей стажировке и испытательному сроку, практически

использовала полученные навыки. Она разработала план на шесть месяцев, утвердила у

начальника отдела кадров, дала ознакомиться мне. Стала для меня, прекрасным наставником

в освоении профессии милиционера. Разделила план на три направления. В течении этого

времени, я должен был изучить правовую базу, практическую работу и немаловажным

аспектом стала физическая подготовка.

Теоретическую подготовку осуществлял самостоятельно. Обычно, после смены, в

кабинете зама, получал задание от Натальи Александровны. Дома, в свободное от службы

время, занимался изучением. Сюда входили приказы, наставления, постановления и

инструкций. Всю необходимую информацию конспектировал в общей тетради. Особо

важные места выделял цветными ручками и карандашами. Наталья Александровна,

постоянно координировала мои действия.

С практической подготовкой обстояло сложнее. В основном, помощь получал от

Карпенко. Лёша, детально показывал те, или иные действия, потом, заставлял по нескольку

раз повторять, чтоб у меня отложилось в памяти. «Когда реально приступишь к выполнению

этих действий, из-за неуверенности, тебя может схватить мандраж! Волнение, неуверенность

сделают своё дело и у тебя ничего не получится! Только навредишь себе! Если сейчас

усвоишь хорошо, то и тогда сможешь сделать, как надо!» – повторял он мне периодически.

Помимо этого, показывал порядок заполнения протоколов, журналов, справок. Указывал

особенности, на что обращать особое внимание. Изучать приходилось на реальных

документах, на живых протоколах, с теми, кого помещали в вытрезвитель.

Физическая подготовка проводилась по общему, утверждённому плану Начальника

УВД Свердловского района. День физической подготовки, для нас, был определён, каждый

четверг. Обычно, собирались в медвытрезвителе, к назначенному часу, и оттуда на машине

выдвигались на стадион «Динамо». Там, с нами, занимались, или именитые спортсмены, или

тренера различных видов спорта. Основная ставка делалась на рукопашный бой.

Работая в такой специфической организации, ни одна смена не походила друг на

друга. Пьяные постоянно показывали себя в различных проявлениях. Находясь в дежурной

части, приходилось быть в напряжении все двадцать четыре часа в сутки. Бдительность и

большой опыт в работе сотрудников, помогали своевременно предотвращать суициды,

преступления, отравления. Практически за весь период службы в вытрезвителе, ни один

человек не умер. Считаю, что это достигнуто благодаря стараниям сотрудников

вытрезвителя. Но, при негативном отношении к вытрезвителям и их работникам, со стороны

государства и начальства, этот аспект, нигде не учитывается и не берётся в счёт. Не взирая ни

на что, независимо ни от чего, эти люди просто выполняли свои обязанности. Это считалось

нормой поведения и они добросовестно тянули свою лямку.

Благодаря, прапорщику Карпенко и Наталье Александровне и с теми, с кем я служил,