Текст книги "Звезда конструктора"

Короче говоря, я плотно засел за браслет. По распоряжению графа мне приносили еду в его апартаменты и не беспокоили ремонтными работами. Дни шли за днями, и постепенно я стал все лучше понимать структуру магем и контуров. В этом, как ни странно, мне помогли записи моего отца, которые я долго и безуспешно пытался до этого понять. Отец тоже занимался магоконструированием и был на пороге открытия.

Примерно через две недели я стал многое узнавать в магемах и особенно в управляющих контурах. Здесь был целый их сборник. Они никак не воздействовали на реальность, а исключительно управляли работой других. Меня восхитило, например, как с помощью управляющего контура многократно выполнялся один и тот же контур, каждый раз с новыми параметрами. Нас же учили так: для того чтобы осветительная палочка мигнула пять раз, в магему необходимо прописать пять контуров, реализующих по одной вспышке. Здесь же надо было прописать всего один, но заключить в контур, который заставит ее сработать пять раз. Можно указать другое количество или вообще поручить другому контуру вычислить потребное число раз. Какой огромный простор для создания амулетов даже с парой этих контуров открывается! У меня аж дух захватило. Это же простой человек сможет указать амулету, сколько раз он, например, должен мигнуть. Ой, не зря я все-таки взялся за эту работу. Ой, не зря!

Возвращаясь поздно к себе в лабораторию, я еще пару часов сидел и переносил магему за магемой, контур за контуром, все, что запомнил, в специально созданный артефакт, чтобы иметь возможность в любой момент вернуться к изучению этого шедевра конструкторской мысли.

За две недели напряженной работы я так и не разобрался в хитросплетениях силовых линий браслета и совсем было решил отступиться, как заметил неправильность в одном из уже знакомых управляющих контуров. Он отвечал за выбор того или иного исполнительного контура в зависимости от состояния специальной магемы, которая «умела» только изменять свое состояние и хранить это изменение в себе. Причем расположен этот контур был непосредственно у внутренней поверхности браслета, где его контакт с кожей наиболее плотный. Видимо, специальная магема как раз и определяла какие-то параметры кожи, а управляющий контур запускал на выполнение исполнительные.

Страшно было вносить изменения в такое вот чудо – а вдруг я ошибаюсь и ничего такого там нет? С другой стороны, амулет все равно не работает. Эх, была не была! Я осторожно, чуть дыша, восстановил структуру и, заблокировав остальные участки, направил слабенький поток энергии. Ее свободная циркуляция показала мне, что здесь теперь полный порядок.

Весь бледный от волнения и шатаясь от слабости, я встал из-за стола. Граф, тихо сидевший в дальнем углу кабинета с книгой на коленях, мгновенно встрепенулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Я сделал, ньор. Все, что мог. Если у меня не получилось, большего сделать я не смогу.

– Ты разобрался, что он делает?

– Нет, ньор. Но я, кажется, уловил, где дефект, и постарался исправить его. Что получилось – судить вам.

– Хорошо. Можешь быть свободен. До конца дня ты еще в моем распоряжении. Иди отдыхай. Я проверю амулет и, если все в порядке, отдам тебе оговоренную плату.

Вернувшись в свои апартаменты, я прямо в одежде рухнул на кровать и заснул беспробудным сном.

Проспал до обеда следующего дня. Никто меня не беспокоил. «Крикун», магический переговорник голосовой связи, молчал, словно во дворце больше ничего не ломалось и мои услуги никому не требовались. Спокойно умывшись, почистившись и причесавшись, я сбегал на кухню и поел прямо там… сразу за пропущенный ужин, завтрак и полдник – куда только влезло? – и пошел к Трумару.

Визит к мастеру пришлось, однако, отложить, поскольку за дверью меня дожидался лакей с просьбой ньора графа первым делом навестить его. Лакею было приказано не мешать мне приводить себя в порядок.

– Что ж, юноша, амулет работает как новенький! – граф сиял, как начищенный серебряный. – Он так четко не работал уже много лет! Ты настоящий грандмастер! Разобрался в его предназначении?

– Увы, нет, ньор.

– Ну, это к лучшему. Я так считаю. Однако я вызвал тебя не только для того, чтобы заплатить за услугу, но и предупредить. Вот, кстати, чек банка гномов Скалаломакиных, его филиалы есть везде и в твоем городе тоже, я специально справлялся. А теперь, юноша, как ты считаешь, о чем я хотел с тобой поговорить?

– Вероятно, о том, чтобы я держал в тайне существование амулета, а тем более его ремонт.

Граф одобрительно кивнул, а я добавил:

– Да и какой может быть ремонт того, чего нет?

– Ты оправдал мое мнение о тебе. Молодец. Не только воспитанный, но и умный. Это хорошо. Если сможешь накопить достаточно денег, а почему-то я не сомневаюсь, что у тебя получится, то обращайся. Буду жив – помогу с твоим главным делом.

Намек старика я понял, только в отличие от него не считал это дело главным в своей жизни. Впрочем, может быть, со временем я переменю свое мнение, поэтому ничего не сказал на его предложение и просто поклонился с большим уважением. И почему прислуга зовет его старым маразматиком – не понимаю. Его разум даст сто очков вперед даже самым умным из лакеев. Будто подслушав мои мысли, старик захихикал:

– Меня считают старым маразматиком – ну и пусть себе. Мне это только на руку. Ты не представляешь, юноша, насколько проще ориентироваться в обстановке и реализовывать свои планы, когда тебя никто всерьез не воспринимает. Так вот! – он поднял указательный палец вверх в знак особого внимания. – Ты все это время работал над ремонтом вот этого перстня, – значит, не только знак внимания, но и еще перстень с крупным рубином на пальце имеет значение. – Будут спрашивать, почему так долго, говори: капризы старого идиота. Не спорь и не деликатничай. Именно так. Говори про меня гадости, не стесняясь. Я переживу. Сохранение родовой тайны гораздо важнее. Говори, что заставлял тебя по десять раз переделывать работу. Дескать, достал капризами… и так далее и тому подобное.

Тут у меня легкий морозец по коже пробежал: а ну как старик решит избавиться от юнца, узнавшего страшную тайну?

– Не бойся, убивать тебя никто не будет (он что, мысли читает?). Это просто нерационально. Почему? Додумайся сам. Голова у тебя неплохо варит. Но одно соображение я тебе все-таки приведу. Если у меня еще что-то сломается, ты ведь не откажешься помочь? Где я еще найду мастера, способного исправить амулет самих шируши?! Кроме того, если хочешь, я и другим владельцам амулетов шепну, что есть у меня такой мастер. Только вот лучше, поверь опыту старика, если никто не будет знать, кто ты такой, и все сделки проводить через меня. Согласен? Обещаю, что в оплате не обижу. Теперь могу признаться, что пятнадцать золотых за ремонт такого амулета – цена раза в три заниженная. Однако и ты еще не признанный специалист в этой области. Ну как? По рукам?

Я молча кивнул. Пересохшее горло не давало издать ни звука. Граф протянул мне руку, я ее пожал и, наконец, откланялся.

По дороге я обдумал, что скажу мастеру, но говорить ничего не потребовалось. Трумар известил только, что меня до сего дня не тревожили по просьбе графа, но теперь каникулы кончились и пора браться за работу. Он передал мне список неотложных дел и выпроводил за дверь. Аримил был здесь же, но никаких враждебных действий не предпринимал. Я сомневаюсь, видел ли он меня вообще. За все это время мы с ним пересекались не очень часто. Я у Трумара бывал довольно редко, в основном для консультаций по сложным вопросам или для получения очередного задания, выходящего за рамки обычных обязанностей по мелкому ремонту артефактов, Аримил появлялся у него по какому-то своему графику. Откуда он приходил и куда уходил, кто он, где учится или работает, я до сего дня так и не узнал, да, по правде, и не очень интересовался.

Больше девяти месяцев мне потребовалось, чтобы «родить» понимание принципов работы браслета графа. Это было… Грандиозно! Великолепно!! Фантастично! Несмотря на сложность понимания элементарных кирпичиков, из которых строилась система контуров, их связь и взаимодействие, создавать на ее основе амулеты и артефакты сделалось задачей если не простой, то довольно-таки рутинной. На первый взгляд при создании обычных, самых распространенных амулетов и артефактов с помощью системы шируши – существуют они или нет, не важно – магем в контурах и самих контуров получалось многовато, но это искупалось гораздо более широкими возможностями, которыми можно было наделить эти изделия, а также быстротой их изготовления. Опять же с помощью этой системы я создал артефакт, хранитель стандартных управляющих контуров, и уже его использовал в работе для переноса контуров из хранилища напрямую в предмет. Почему не получается прямое копирование контуров из амулетов и перенос в новую заготовку у наших мастеров? Да очень просто. Для копирования надо прочитать отдельный контур или несколько, сколько маг сможет удержать в сознании с предельной четкостью, затем вывести идеальный образ в реальность, совместить с той частью заготовки, для которой он предназначен, и, наконец, внедрить тем или иным способом. В случае ошибки или несоблюдения масштаба придется либо долго править, либо повторять процедуру заново. Затем следующий блок, потом следующий… А масштаб хоть на чуть-чуть, но обязательно не совпадет. Тогда начинается долгая и муторная подгонка и совмещение блоков. В то время как, повторюсь, система шируши позволяла хранить в специальных контурах сами контуры, то есть скорее сведения о контурах в свернутом виде, и напрямую внедрять их в заготовку, указав масштаб, последовательность и связи. Тоже не «одной левой», конечно, но скорость создания нового амулета по образцу возрастала в разы.

Очень долго я размышлял, рассказать все Трумару или нет. Приятно, разумеется, услышать в свой адрес похвалу – ах, какой я умный… дурак – но что дальше? Трумар – человек хороший, однако среди великих и величайших наверняка найдутся такие крысы, кто постарается присвоить все себе, оставив меня в прежнем положении, то есть я как был мастером четвертой категории, так им и останусь. Ни дохода, ни славы. И за что тогда погиб мой отец, за что мать столько лет работала прачкой, вытягивая из болота нищеты нас с сестрой? А вот фиг им всем, да по всей морде. Спасибо тебе, неизвестный ученик, за рассказ об украденной идее – твой горький опыт послужил мне хорошим уроком.

Я решил никому ничего не рассказывать и работать, как работал. То, что будет явно выходить из моих рук, так и будет соответствовать моему рангу, а то, что тайно… Вот тут придется опять же хорошенько подумать, как заработать и не попасться акулам из патентного бюро. Кстати, вспомнились шируши и рассказ графа о ценности их амулетов. Что-то в этом есть.

Глава 4
Аримил

Утром я нежным поцелуем выпроваживал за порог баронессу Х., наивную и мечтательную девушку, которой в ее далекой провинции подружки вбили в голову, что, не переспав со столичным вельможей или, на худой конец – хм… как-то двусмысленно звучит – магом, она не сможет считать свою миссию выполненной. В темном углу коридора заметил какую-то тень, но не придал ей значения. С баронессой мы приятно провели сладких три ночи, завтра она уезжала, и мы вынуждены были расстаться. Она явно увозила с собой только приятные впечатления и на меня не обижалась, так как знала, на что шла, а я как-то не задумывался о современных тенденциях в области молодежной морали, чтобы переживать на тему, обязан я на ней жениться после всего, что было, или нет. Хотя если каждый раз задумываться об этом, то переживалки точно на всех не хватит. Не надо, однако, думать, что после курсов девушки падали в мою кровать, как спелые груши в корзину. Отнюдь нет. За все время более-менее постоянных любовниц у меня было всего три. Не считать же две-три ночи с гостьями за нечто серьезное? Так, любовное приключение и ничего более. Перебесившись, я стал относиться к постельным утехам как к приятному, где-то необходимому, но совершенно ни к чему не обязывающему времяпровождению. Как пишут в романах, любовь еще не постучалась в мое сердце. Правда, логика подсказывает, что стоит только в сердце чему-то там застучать, надо срочно бежать к целителю, а не в храм Творца, прорываясь к алтарю с девицей на буксире.

Утро было раннее, и у меня еще оставалось минут семьдесят на поспать, но тут раздался тихий стук в дверь. Зевая во всю пасть, я открыл и на пороге с удивлением увидел Аримила. Тот стоял бледный, с красными от недосыпа глазами и почему-то сверлил меня злобным взглядом.

– Что, Гаррад, еще не весь дворец перетрахал?! – по-змеиному прошипел он.

Я был в благодушном настроении, расслабленный и сонный, поэтому не стал в ответ говорить гадости:

– Ах, Аримил, не надо. Ты меня совсем захвалишь, – при этих словах глаза парня стали во все лицо. – Где мне с моей внешностью с тобой тягаться. Девушки просто скорбят, что не могут почему-то быть с тобой, вот и кидаются в отчаянии на более-менее молодой объект. Впрочем, я за тобой не подглядывал. Я даже не знаю, где твои апартаменты. Может, из них по три сразу утречком выбегают.

– Я-а-а-а-а?!! С-с-с-с девушшшшшками?!!

– А что, предпочитаешь мальчиков? Вы, эльфы, все со странностями.

Меня откровенно удивило поведение эльфа. Я уже много раз рассказывал ему о своих похождениях, делился впечатлениями, рассказывал о наиболее эффективных методах охмурения. Аримил недоверчиво хмыкал, занимаясь своим делом, но слушал все-таки внимательно. Такое впечатление, что все мои рассказы он воспринимал как мальчишеское хвастовство, но, увидев девушку, выпархивающую из моих апартаментов, вдруг осознал, что все было правдой. И эта правда ему почему-то очень не понравилась.

Он снова фыркнул, предельно презрительно и высокомерно. Можно сказать, уничтожающе, но тему развивать не стал. Но вдруг глаза его подозрительно блеснули, и он томным голосом произнес, буквально подкрадываясь ко мне, словно кот на охоте за жирной мышкой.

– Мнда-а-ау… – совсем по-кошачьи промурлыкал он. – Ма-а-а-льчики! Это такая пре-е-елесть!

Я от неожиданности отпрыгнул.

– Эй-эй! Ты давай не дури, Аримил! Что на тебя нашло?! Чего пришел-то? – поспешил я перевести разговор на другую тему.

– Знаешь, я пришел к тебе за помощью, ты же все-таки мастер, хоть и низшего ранга.

Все-таки попытался подкусить. Не удержался. Ну и что? Звания и категории, как нам говорил в свое время один преподаватель в нашем училище, сбежавший от столичных интриг, ничто, если ты настоящий мастер. Настоящий мастер никогда не останется без работы.

– А у Трумара, учителя своего, почему не хочешь спросить?

– Дело в том, что я хочу сделать подарок одной своей знакомой…

– Ага-а-а-а! Знако-о-омой!

– Это совсем не то, что ты думаешь!

– А вы, эльфы, и мысли читать умеете?

– Тьфу! Гаррад! Ты можешь меня выслушать спокойно?!

Видимо, парня здорово что-то допекло, раз не ощетинивается – ну разве чуть-чуть – и не пытается ударить меня чем-нибудь тяжелым по голове, хотя таковое желание явно чувствуется.

– И что же ты хочешь подарить своей знакомой?

– Фонарь.

– Фонарь?

– Да. Фонарь, но не просто фонарь, а такой, который может светить как прожектор и как обычный фонарь. То есть чтобы можно было переключать из прожектора в светильник и обратно.

Задача, конечно, нетривиальная. Если использовать принцип механического прожектора с набором изломанных зеркал, то конструкция получится очень тяжелая и ненадежная. Следовательно, роль зеркал должны выполнить магемы. Сворачиваем магемы зеркала, получаем светильник. Разворачиваем – прожектор.

Мы плотно засели за расчеты и проектирование артефакта. Через два часа споров и половины пачки изгаженной бумаги начало что-то вырисовываться. Под конец расчетов Аримил сидел, тесно прижавшись ко мне плечом. Я вдруг спохватился и с испугом отодвинулся от него. Эльф усмехнулся, посмотрел на меня, призывно прикрыв глаза, и провел языком по губам. Я содрогнулся, а тот явно получал удовольствие от спектакля.

– Ну что же ты, малыш? Иди ко мне.

– Слушай, Аримил, будешь приставать – выгоню на фиг из лаборатории и помогать тебе больше не буду.

– Ладно, успокойся, – обычным тоном отреагировал Аримил на мою угрозу. – Ты не в моем вкусе. Давай лучше доделаем работу.

Когда мы закончили, эльф смущенно попросил меня сделать сам артефакт:

– Понимаешь, Гаррад, ты все-таки мастер. Я тебе заплачу. Сколько скажешь заплачу. Хорошо?

– Хорошо. Только платить не надо. Какие могут быть счеты между друзьями?

Через три дня я принес готовый артефакт в лабораторию Трумара. Ни мастера, ни Аримила там не было. Я оставил записку для парня с просьбой найти меня или вызвать, когда у того будет возможность.

Эльф пришел поздно вечером. Он был в неизменной лабораторной одежде и, похоже, прокрадывался по темным коридорам. Такое впечатление, что во дворце живет кто-то из его знакомых, которым очень не понравится или они будут очень удивлены его присутствием здесь. Впрочем – это его дела, и мне нет смысла в них вникать.

Артефакт представлял собой короткую, сантиметров тридцать, палочку с хрустальными шарами на концах. Один побольше – светильник, другой поменьше – накопитель энергии.

– А почему хрусталь? – с восторгом наигравшись им, спросил эльф.

– Откуда мне взять драгоценные камни? Что дают на лабораторию, то и использую.

Надо же, нашел к чему придраться!

– Да, надо было тебе выдать пару-тройку рубинов, – рассеянно сказал Аримил, любуясь фонарем.

Он произнес это так, будто у него дома сундуки ломятся от драгоценных камней. А может, и ломятся, откуда мне знать?

– Ты только передай своей знакомой, чтобы одна по подземельям не ползала. Опасное это дело.

– Что?! С чего ты взял, что она полезет в подземелья?

– А для чего еще нужен такой артефакт? В саду с любовником прогуливаться? Кустики просвечивать, свободны ли?

Эльф нахмурился и задумчиво смотрел на меня, видимо, принимая какое-то решение.

– Гаррад, не для знакомой этот фонарь, а для меня. Я хочу сходить на третий, подземный, ярус дворца. И предлагаю тебе сопровождать меня. Одному действительно опасно.

– А что я там не видел? Или ты?

– Как? Тебя даже не интересует, что там внизу? Веками туда мечтали попасть многие, и сегодня сотни отдадут все, что имеют, за возможность пройти туда. А тут тебе предлагают совершить прогулку, а ты спрашиваешь: зачем тебе это надо?

Что я мог сказать?

– А сколько вернулись живыми и здоровыми?

– Это не важно. У меня есть точный план.

Аримил начал горячо убеждать меня в необходимости прогуляться на третий ярус. Если бы я сам проявил интерес, то, скорее всего, эльф некоторое время поломался бы – стоит ли брать мою персону в столь соблазнительный поход или пригласить кого другого. Начал бы требовать безусловного подчинения, а то и выторговал бы что-то еще. Мое явное нежелание идти настолько его поразило, что он сам оказался в роли просителя. Видимо, он и в самом деле не хотел, чтобы кто-то узнал о его намерении, а мои слова об опасности прогулок в одиночку пали на благодатную почву.

– Когда ты планируешь поход? – с наигранным равнодушием спросил я.

На самом деле мне стало интересно. Но и страшно тоже. Про себя я решил, что, пока не изготовлю артефакт для поиска ловушек, с места не двинусь. Говорить об этом не стал, поскольку собирался для его создания использовать новые знания, но убедить эльфа отложить поход минимум на пару недель совершенно необходимо. Пара идей насчет поиска таких ловушек у меня была, когда я еще интересовался попытками исследовать нижние ярусы дворца. В отличие от многих я не считал, что древнее непременно лучшее. Скорее примитивнее и в чем-то хитрее, поскольку от недостатка знаний они вынуждены были выкручиваться, используя то, что есть. Тем не менее, чтобы все просчитать и изготовить пусть недолговечный, разовый, амулет, надо минимум две недели.

– А что тянуть? Давай завтра, – ожидаемо ответил эльф.

– Нет. Завтра не годится.

– Почему?

– Надо хорошенько подготовиться. Сколько дней продлится поход, по твоим прикидкам?

– Да несколько часов максимум. Тебе же сказано – у меня план есть, там указано, где она лежит… Ой!

– Кто она? – тут же поинтересовался я.

– Не важно. Найдем, узнаешь. Не найдем – ни к чему тебе.

Так и не сказал, с-с-с-собака.

Я тоже проявил твердость и настоял на отсрочке. Мне надо подготовиться, и все тут. Что именно надо так долго готовить? А что мы идем добывать в подземельях? Ах, потом узнаю?! Может быть?! Ну, так и ты, голубчик, узнаешь потом. Может быть!

Мы разошлись не очень довольные друг другом, но на полторы недели. На большую задержку эльф так и не согласился. Ну что ж. Придется поднапрячься. Благо дворец наполовину опустел. Все разъехались. Осень – занятия у молодежи, сенокос у стариков…