Текст книги "Неизведанные пути"

– Кто? – встревожился Бол, оглядываясь назад.

– Трое всадников. Кто здесь живет, в этих степях?

– Кочевые племена, насколько я помню. – Бол всегда увлекался историей и географией. – Их тут десятки, от сотни человек до нескольких тысяч. Мелкие.

– Мне и с сотней драться неохота. Как они с чужестранцами обращаются?

– Да на какое нарвешься. Некоторые накормят и помогут по возможности. Другие – свяжут и продадут в рабство. Третьи могут в жертву принести. Среди них, кстати, еще и каннибалы есть. Угадай, а они что сделают?

– Язык тебе отрежут, – хмуро бросил Ларгет, вглядываясь в далекие точки на горизонте. – Каннибалов нам только не хватало. Делать что будем?

– Убежать от конных мы не сможем. Спрятаться если? Если залечь в траву, могут не найти. Хотя, возможно, они с собаками. Тогда вообще кранты.

– Давай будем считать, что собак с ними нет, хорошо? Быстренько в сторону и на землю, понял? Будем надеяться на лучшее.

– Понял. Может, проскачут мимо.

Оба бросились влево, там трава была гуще и виднелись даже заросли кустарника.

– Блин! Опять репейник! – возмутился Бол, падая на землю. – А я только очистился.

– Не поминай нечистого, когда не надо! – прошептал Таль. Нечистый дух по имени Блин считался очень злокозненным и злопамятным. Не то чтобы Ларгет был суеверен, но сейчас рисковать ему отнюдь не хотелось.

Друзья затаились. Вскоре послышался стук копыт, приглушенный густой травой. Талю очень хотелось посмотреть, но он боялся себя выдать. Донеслись обрывки фраз на странном гортанном языке. Похоже, собак у них нет, подумал юноша, не слыша лая.

Бол внезапно дернулся, хлопнув себя по шее.

– Проклятая тварь! – возмущенно прошептал он.

– Молчи, дурак! – яростно ответил Ларгет также шепотом. – Терпи!

Всадники сразу замолчали, явно насторожившись. Таль беззвучно выругался. Стук копыт стал громче – похоже, кочевники приближались. Внезапно раздался торжествующий возглас одного из них, кони понеслись вскачь. Нашли! – понял Ларгет.

– В разные стороны, – шепнул он Болу. – Ну раз, два…

На счет «три» оба юноши вскочили и сломя голову бросились бежать. Таль быстро взглянул на всадников. Действительно трое. Кожаные одежды, меховые шапки (в такую жару! Совсем у ребят крышу снесло!). На плоских бородатых лицах – выражение азарта. Охотники, блин! Арканы наготове, один, ближайший, уже раскручивает в воздухе петлю.

Ларгет запнулся о какую-то кочку и упал. Петля волосяного аркана пролетела над ним. Быстро вскочив, он продолжил бежать зигзагами, отлично понимая, что ему не уйти. Двое из трех всадников бросились за ним, один преследовал Бола.

Снова свистнул аркан, и Ларгет только чудом сумел увернуться. Кочевник рассмеялся и что-то крикнул, похоже, подбадривая жертву. Для него эта нелепая охота была игрой. Таль ушел в сторону, и всадник с разгона проскочил мимо. Второй бросил аркан, но его же товарищ помешал ему получше прицелиться. Прямо второй Бол, подумал Таль, набирая скорость. Всадники с гиканьем и свистом припустили за ним.

Это походило на дурной сон. Слишком нереально – степь, кочевники. Такое могло быть только в любимых Болом приключенческих романах. Правда, там у героев наверняка были бы мечи и кочевникам в конце концов точно не поздоровилось бы.

Ларгет внезапно изменил направление, бросившись на всадника, дико вопя и размахивая руками. Испуганная лошадь встала на дыбы, но кочевник удержался в седле. Второму пришлось объезжать его, теряя скорость.

Таль бросился прочь, задыхаясь от бега. Долго так продолжаться не могло, и итог был известен. В лучшем случае еще две-три удачные попытки, а потом аркан найдет его плечи.

Крик Бола заставил его против воли обернуться. Так и есть – третий всадник мчался к ним, а за ним, быстро перебирая ногами, бежал друг Ларгета, стянутый поперек плеч арканом. И в тот же миг Таль ощутил сильный толчок, бросивший его на землю. Веревка больно врезалась в тело, Ларгета потащило по земле вслед за его пленителем. Попался! – мелькнула мысль, и отчаяние охватило юношу. Он кое-как поднял себя на ноги, принужденный бежать вслед за всадником. Исцарапанное лицо саднило, ноги словно налились свинцовой тяжестью.

Что там писали в романах насчет избавления от арканов? Ну храбрый рыцарь рассекает взмахом меча… Где ж его, гада, найти со своим мечом? Ловко зацепить веревкой о ветку дерева… Да и с деревьями в степи – не лучше.

Ларгет бежал, жадно хватая ртом воздух. Никаких мыслей в голове не осталось. Только усталость и желание, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Внезапно он увидел, что его кочевник сменил направление. Второй двигался наискосок, очевидно собираясь подъехать к третьему. Ларгет увидел шанс. Быстро, сжигая остатки сил, хрипя раскаленными легкими, он бросился ему наперерез, ослабляя хватку аркана. Всадник, почувствовав, что веревка провисла, собрался было выбрать запас, но именно в этот момент Таль бросился на землю, до предела натягивая аркан. Не успевший проскочить второй кочевник пытался сдержать лошадь, но не успел. Его скакун запнулся передними ногами за веревку и с жалобным ржанием рухнул на землю. Вопль придавленного всадника раздался следом.

Ларгета снова протащило по земле, сдирая кожу с запястий. Аркан больно врезался в тело, он взвыл от боли. Сквозь катящиеся по лицу слезы он увидел, как пленивший его всадник вылетел из седла, остановленный своим же арканом. Таль вскочил и, припадая на ушибленную ногу, бросился вперед, ослабляя веревку. Напряжение мышц – и петля перестала стягивать его плечи. Таль перебросил ее через голову и метнулся к лошади, которая только начала подниматься. К седлу был приторочен лук, небольшой лук и колчан со стрелами.

Он едва успел до них добраться, как пришел в себя хозяин лошади. Кочевник попытался подняться, но Ларгет саданул его в висок носком сандалии. Боль пронзила и без того пострадавшую ногу, но результат был достигнут. Кочевник рухнул без сознания, а Ларгет завладел столь желанным оружием.

Руки его действовали сами собой. Плавное быстрое движение – стрела легла на тетиву. Грозный короткий свист – аркан, который держал Бола, лопнул. На тетиву ложится вторая стрела. Миг – и появившийся в руке кочевника лук отлетает в сторону, безнадежно испорченный. Третья стрела ложится на тетиву, хищно глядя в лицо всадника.

Ларгет так и не смог выстрелить в человека. Даже в азарте боя он не был пока внутренне готов к этому. И кочевник, оставшийся на коне, видел это. Но видел и другое: достань он оружие – и страх пересилит в душе юноши нежелание убивать. Он развел руки в стороны и гортанно засмеялся.

– Ай, молодой батыр, сегодня ты, маленько, показал себя. Спрячь лук, никто не причинит тебе вреда. Ты не дичь, а охотник. Мы не нападем на тебя больше.

– Мне слишком понравилось держать его в руках, – напряженно улыбнулся Таль.

– Такой молодой и такой недоверчивый, да. Мы не причиним тебе, маленько, ничего плохого. Мы, хароги, маленько, чтим храбрых. Поехали к нам, каган будет рад тебя видеть. Он любит молодых и храбрых, да.

– Особо извращенным способом, – буркнул Бол, избавляясь от арканной петли.

– Ай, не говори про кагана плохо. Каган, маленько, сильный вождь.

С земли поднялся другой кочевник. Охнул, наступив на поврежденную ногу, свирепо взглянул на Ларгета. Потом посмотрел на своего товарища, сидевшего на земле, и рассмеялся.

– Ай, молодца, маленько. Таких батыров победил, да. Моим арканом сразу двоих с лошадей снял – и меня, и Кызыла. Ай, молодца! – И он снова рассмеялся.

– Что случилось? – поинтересовался Кызыл, услышав свое имя. Явно Ларгет слишком сильно приложил его по голове. Два других кочевника покатились со смеху.

– Ай, Кызыл, ты все пропустил, маленько. Молодой батыр взял нас в плен.

– Когда? – с тупым удивлением поинтересовался тот, разглядывая свои руки. – И почему, маленько, веревок нет? Ничего не понимаю!

– Ай, не бери в голову! Видишь, что у него в руках?

– Маленько, лук. У меня тоже есть… Ай, да это же мой лук!

– Это больше не твой лук, это, маленько, его лук. Трофей, да.

– Ай, как же так! Только что моим был!

– Э, забудь! Твоя дочь недавно тоже девкой была, да? Теперь это его лук. Ай, не лапай саблю – не девка, маленько.

Кызыл все же успел схватиться за рукоять, но тут же отдернул руку. В лицо ему смотрела стрела. Он перевел взгляд на Таля и развел руками:

– Ай, ладно, забирай лук, да? Для хорошего человека – не жалко.

– Он его уже забрал, – хихикнул Бол.

– Ладно, что дальше делать? – поинтересовался Ларгет. – Убивать я их не хочу, а отпустить нельзя: либо в спину ударят, либо своих приведут.

– Ай, зачем нехорошо говоришь? Батыр в спину не бьет, да? Едем с нами, гостем будешь. Гостю зло даже шакал не сделает!

– А много их у вас? Шакалов? – поинтересовался Бол.

– Есть, маленько. Вот Кызыла видишь…

– Ай, зачем меня шакалом назвал?!

– …Совсем не похож. А шакал – по степи ходит.

– Ходит, ай, ходит, – вклинился другой кочевник. – Вот кувалы – те чисто шакалы. Коня поймают – едят, маленько, человека – едят опять же, да. Ай, как есть шакалы!

– Маленько, согласен. Люди людей не едят, да. Шакалы, как есть шакалы. Ай, поехали к нам, баран есть, кумыс пить. Шаман в бубен бить будет – на удачу камлать, маленько.

– Возьми с них клятву, – присоветовал Бол. – Великой степью и Великим небом.

– Ай, грамотный шибко! Как шаман, да? Я, Бозал, из людей племени харога, клянусь, маленько, Великой степью и Великим небом не причинять вам вреда.

Два товарища Бозала с торжественным видом слово в слово повторили клятву.

– И все? – недоверчиво поинтересовался Таль. – Больно коротко!

– Э, слушай! Тебе слова нужны или клятва, да? Клятва не словами, клятва сердцем дается. Слова – для обмана, сердце – для жизни.

– Или для смерти, – встрял Бол.

– Или да. Ай, умный мальчик, как шаман умный. Маленько…

– Понял? – гордо спросил Бол. – Я – умный, да. А ты меня все – дурак да дурак.

– Не умный, а «умный маленько», – тут же парировал Таль. – Я тебе это с первого дня твержу. Ладно, я думаю, надо ехать. Самим нам тракт нипочем не найти.

– Да, надо ехать. С каганом познакомимся. Я никогда живого кагана не видел. Кстати, а что такое каган, вообще?

– Каган – маленько, наш вождь. Имя ему – Саргаш. Маленько, мудрый вождь, сильный воин. Э, Саргаш на три сажени в глубь земли видит. Потому – каган.

– А шаман насколько в глубь земли видит?

– Ай, зачем шаману в землю смотреть? Шаман, маленько, с духами говорит. Правда, они не отвечают, духи. Но по их молчанию он, маленько, грядущее зрит, да.

– Офигеть! – восхитился Бол. – Хочу быть шаманом!

– Ты и так вполне шаман. Маг-то из тебя все равно никакой.

– Что есть маг? – полюбопытствовал Бозал.

Ларгет почесал в затылке.

– Шибко крутой шаман, – честно ответил он.

– Угу, – понял кочевник и заткнулся, обдумывая информацию.

– Ладно, ребята, мы согласны. Едем к вашему кагану и его шаману.

– Ай, давно пора. Сколько время потеряли, да. Садитесь на кобылу Кызыла, молодые батыры. Ай, не упала бы до стойбища!

– Не бойся, мы не тяжелые, – ответил Бол.

– Ай, мне что бояться! Пусть лошадь боится!

Путь к стойбищу занял часа четыре. Таль, сидевший позади Бола, прилагал неимоверные усилия, чтобы удержаться на спине лошади, и проклинал свою несчастливую судьбу. Кобыла явно тоже была не в восторге от двойной ноши. Бол же, удобно устроившийся в седле, особых неудобств не испытывал и с любопытством оглядывался по сторонам, хотя, по мнению Таля, ничего интересного вокруг не наблюдалось. Степь, трава, кусты и синеватые горы у самого горизонта.

Лук и стрелы с костяными наконечниками у них никто даже не попытался забрать. Когда Ларгет спросил об этом Бозала, тот ответил просто:

– Трофей, маленько. С боя взял, с боя только забрать можно. Тебе нужнее, чем Кызылу. Воин без оружия – не воин. Нехорошо, да.

– А шаман без головы – не шаман, – тут же встрял Бол.

– Ай, твоя правда. Не шаман, совсем не шаман.

– И скоро будет стойбище? – осведомился Таль.

– Маленько осталось. Видишь, дым от костров – там оно и есть.

Каган оказался таким же, как уже знакомые Талю кочевники. Невысокого роста, с куцей бородкой и плоским, невыразительным лицом. Глаза, однако, смотрели остро и проницательно. С любопытством смотрели. Одежда, само собой, была побогаче, чем у прочих. Выделкой получше, на шапке – в два раза больше головы – золотые бляхи, на кожаной куртке – бронзовые цепи, как у члена магического ордена «металлистов». Сабля на ремне – клинок скрыт в ножнах, но рукоять богато украшена. Большой человек, видно сразу.

– Ай, добро пожаловать, гости дорогие, – приветствовал он их. Потом перевел взгляд на Бозала: – Или все-таки пленники? Тогда почему с оружием?

– Гости, гости, маленько, – успокоил его тот. – Были пленники, да. Теперь – гости.

– И так бывает, да, – утешил его каган. – Ай, батыры, давайте есть, пить да беседу вести. Сейчас шаман подойдет, камлать, маленько, будет. Где он, кстати?

– Спит, маленько, – ответил один из кочевников. – Пьяный в какашку, да.

– Ай, с духами говорить – тяжело, да, – посочувствовал местный монарх. – Совсем себя не бережет. Все время, маленько, жалуется – настоя из мухоморов у него нет. А что такое мухоморы – и сам не знает. Ну не растут они в степи, да. Разбудите его, маленько. Проспит, потом неделю ныть будет, да. А может, проклятие, маленько, навесит, шаман все же, работа такая. Шамана злить – себя не любить, да. – А вы, – обратился он к трем разведчикам, – угощение накройте. Баранина, телятина, сыр. Картошку любите?

– Не пробовали, – сознался Таль.

– Ай, нехорошо! Вкусно! И под все это – маленько водочки выпьем.

– А почему не кумыса? – удивился Бол. – Вы же, маленько… тьфу, вы же всегда вроде кумыс пили, из конского молока?

– Ай, где ты видел, чтобы конь молоко давал? Из кобыльего, да, пили. Только поймали мы как-то воина одного из Гардарики. Сильный воин попался, да. Сонным взяли, а то бы не дался. Пьян был, маленько, вот и уснул. Стали мы его шашлыком кормить да кумысом поить. Ох, и жрать здоров, маленько! А от кумыса плевался только. Пожил он у нас два раза по три дня (всего пять, значит), мы уж не знали, кому его, маленько, продать. Чистый убыток, да. А он и предложил – откроет секрет водки взамен свободы, да.

– И открыл? – не выдержал Бол.

– Открыл, да. Теперь водку пьем, из свеклы и репы делаем, ее в степи – полно. С соседями, маленько, торгуем. Ай, богатыми скоро станем, толстыми, да. Водку-то только в Гардарики делают, да у нас. Экзотика, понимаешь! О, а вот и наш шаман!

Да, никем другим этот человек быть просто не мог. Изрезанное морщинами лицо, причудливая одежда, сшитая из клочков шкур разных животных, вплетенные в седую бороду перья. В руках шаман держал бубен, которым задевал по дороге за все подряд. На взгляд Таля, он был не совсем трезв.

– Ай, приветствую тебя, великий каган, – сказал шаман голоском тонким и пронзительным… – Какого хрена разбудить изволил? Доброго здоровья тебе и долгих лет жизни, нехороший человек! Да будут стада твои сильны и богаты.

– Ай, не злись, да. Гости у нас, поговорить надо, выпить, маленько, и закусить.

Лицо шамана перекосилось.

– Опять выпить, да?! – возопил он. – Ай, не умеем мы пить, каган. Тот воин что говорил? «Дабы пошло хорошо, надо под соленый огурчик. А чтобы от похмелья избавиться, рассол пей». Ай, каган, не растет у нас в степи огурчик соленый! Как есть не растет, да! А посему и рассола у нас нет. О, моя башка совсем раскалывается, маленько…

– Ай, ну ты же шаман, да! Ты же всех лечишь! Вон когда Тимухаш руку потерял, ты ему обратно присобачил. Так до сих пор из задницы и торчит, да.

– Ай, плохо быть шаманом, каган. Лечишь всех, лечишь, маленько, – а тебя кто полечит? Как с духами говорить буду, когда башка пополам раскалывается? Они, правда, все равно молчат… О, где бы рассолу, маленько, надыбать!

– Может, я могу помочь, достопочтенный шаман? – предложил Ларгет.

Головную боль он снимать умел. Это даже не заклинание – все, кто владеет Силой, способны на это. Там, раны залечить – нужна магия, что да, то да. А такой пустяк…

– Ай, зачем говоришь, да? Только другой шаман может…

Таль возложил обе руки на голову старого похмельного шамана. Закрыл глаза, вбирая ладонями его боль, потом резко оторвал их от висков кочевника, сжав в кулаки.

– Вот где твоя боль, – показал шаману, потом, не оборачиваясь, махнул за спину, раскрыв ладони. Словно выбросил его боль.

– Ай, шаман, большой шаман. Почти что маг, да, – заголосил повеселевший шаман.

– Что есть маг? – полюбопытствовал вождь.

– Очень-очень крутой шаман, – пояснил шаман.

По знаку кагана они уселись за пиршественный стол. Правда, стола никакого не было, была лишь расстеленная на земле шкура. Кроме кагана и шамана, никого из племени не позвали – то ли много чести, то ли самим мало.

– Ай, гости дорогие, расскажите, долго ли по свету бродите, что видели, что слышали, – осилив здоровенный кусок баранины, попросил каган.

– Ай, великий каган, – начал Таль. – Долго, не долго ли, не в том печаль, а в том, как бы нам до дому добраться. Глупый и злой человек вмешался в заклятие сложное…

– От гоблина слышу, – обиделся Бол.

– …И завело нас заклятие на чужбину далекую, за горы каменные, за деревья деревянные, и вот пришли мы к вам с открытой душой и чистым сердцем…

– …И арканом на шее, – добавил Бол.

– …Чтобы указали вы нам заблудшим, где лежит тракт древний, в народе Квармольским именуемый…

– А в другом народе – Леданским.

– …Чтобы домой мы могли вернуться. – Таль подумал и добавил: – Маленько.

– Ай, хороший тост! – обрадовался шаман. – Давай выпьем за это!

Они выпили. Потом закусили. Потом снова выпили за тех, «кто дома не имеет и для кого просторы степи и запах навоза милее прочих земных богатств». Опять закусили.

– Ай, мои разведчики баяли, что ты аркан стрелой перебил. Меткий стрелок, маленько, у нас таких любят. – Каган после второй чарки изрядно повеселел. – Для такого – ничего не жаль. Хочешь, я тебе свой лук подарю? Шаман наш в него, блин знает, сколько заклинаний понапихал. Они, правда, маленько, не работают, но лук все равно хорош. Другого такого у нас в степи нет, да. Ай, да что в степи, во всем мире нет. Он даже свое имя имеет. Карамультуком зовут, да.

– Хорошее имя, – одобрил Таль. – Страшное и непонятное. Враги бояться будут. А как же ты сам без лука останешься?

– Я – каган, а не воин. Зачем мне лук? У меня воинов полно. Да еще шаман… бездельник, да. Я тебе, баранья голова, сколько раз говорил: отыщи мне соленый огурчик! А ты все – не растут, не растут. Я, маленько, если бы росли, спрашивать не стал. Зачем мне шаман нужен, если росли бы? В бубен бы побил, маленько, что ли.

– Да только вчера в бубен ученику своему дал. Он с копыт и слетел, как пьяная лошадь. Не умеет наша молодежь пить, да…

– В ответ на твой щедрый дар, о каган… – начал Таль, – позволь мне раскрыть тебе страшную тайну. Соленый огурчик можно сделать из свежего. Если хочешь, я запишу, как это сделать. Ты читать-то хоть умеешь?

– Ай, зачем мне читать. Я каган, а не читатель. У меня вон шаман есть. Умный, ай, умный! Пусть он и читает, да. А мне глаза портить негоже, не каганское это дело – читать. Ты рецептик-то запиши, лишним не будет, да.

Шаман из-за плеча смотрел в Ларгетовы записи, шевеля губами:

– Ага, соль… вода-кипяток… укроп… лист лавровый… Да, сильная магия, у-у! Ай, шаман, как есть шаман! Дай я тебе свой амулет подарю, такому шаману нужен будет. Силы прибавляет, скорости прибавляет, выносливости прибавляет, маленько, от твоих – втрое. Ай, действует недолго, да, но умный да смелый и за час много сможет. Шаман быстро бегать должен, да, чтоб не догнали. Как в руке переломишь, так действовать начнет, да. Ты мне вот что скажи: а волшебный рассол как делать? Плохо без него, ой, плохо! Хоть на стенку лезь… а где ее найдешь в степи, стенку-то?

– А та жидкость, что огурцы питает, рассол и есть, – пояснил Таль.

– Ай, совсем память ушла. Тот воин говорил, что рассол и огурчики соленые – из одной банки, а я, шакал глупый, думал, маленько, что он про ту банку, где водка. Ай, чтоб тому воину долгих лет жизни! Он ведь так и говорил, давай еще по банке, да! Ай, дикие они люди там, в Гардарики, совсем дикие. Но шаманы могучие, раз водку и рассол придумали. И огурчики эти соленые, да.

– Что, шаман, разобрался? Ай, молодец, теперь солеными огурчиками да рассолом торговать, маленько, начнем. Небось кто нашу бормотуху попробовал, сразу купит, да. Богатыми станем, пить-есть на золоте станем… Сортир построим, да.

– А сортир-то зачем? – поразился Бол.

– Ай, степь же кругом, ни одного дерева. Как без сортира-то?

– Да, если так судить… – Бол одним глотком осушил чарку, потянулся закусить редиской. – Плохо в степи без сортира, ай, плохо…

– В степи вообще плохо, а уж без сортира… – глубокомысленно произнес Таль.

– Ай, умен, умен, да. Каганом станешь, как вырастешь, – похвалил каган. – Хочешь, я тебя усыновлю, да? Сын кагана будешь, враг бояться будет… А?

– Ай, каган, у тебя же и так двадцать три сына, да? Зачем еще один? Пусть ко мне учеником идет, шаманом будет, маленько, ай, сильным шаманом.

– Слушай, каким таким шаманом, да? Двадцать три сына, а умного ни одного. За что Великое небо ко мне так жестоко? Вот встретил умного человека, усыновить хотел, да. Чтобы защитой мне был, когда старость придет. А ты шаманом? Нехорошо, да?

– Ай, нехорошо, каган, твоя правда. Ладно, бери его, усыновляй, маленько. Вырастет, каганом будет. А второго я в ученики возьму.

Таль понял, что еще минута, и им придется поселиться с кочевниками.

– Ай, добрые люди! Хорошо у вас, да домой нам нужно. Люди волнуются, да? Нехорошо, совсем нехорошо. У тебя, каган, и так двадцать три сына. Родную кровь обижать – ай, совсем-совсем нехорошо. А что умных нет – не беда. Молодые, да, поумнеют еще. Шаману скажи – он их уму-разуму научит, маленько. А посмышленее – в ученики возьмет, да. А и не поумнеют – не беда, много знания – много горя. Зачем им горе, да?

– Ай, прав ты, хороший человек. Хорошо рассудил, да. Выпьем за нас, умных, чтобы нам лучше жилось, чтобы золото липло к пальцам, а женщины… э… ко всему прочему.

– За нас, умных, да, – поддержал шаман.

– И за тебя, Бол, тоже, – шепотом добавил Таль, опрокидывая очередную чарку.

Через некоторое время Ларгет почувствовал, что абсолютно пьян. Бол уже храпел, привалившись к стенке юрты, каган тоже клевал носом. Держался только шаман, что-то рассказывающий ему о беседах с духами. Ларгет, перебивая, тоже что-то объяснял, и оба наслаждались приятной беседой.

– …И за это тоже выпьем! – донесся до него из мутного сонного тумана голос шамана.

– Выпьем! – Таль опрокинул чарку. Что было потом, вспомнить он так и не смог.

Шаман, оставшись в одиночестве, какое-то время продолжал говорить, потом, видя, что слушателей не осталось, вышел из юрты кагана и, прихватив с собой молодую плоскую девицу и кувшин водки, удалился. Очевидно, беседовать с духами…