Текст книги "Имперский пёс. «Власовец» XXI века"

– Это что, Сталин? – спросил он стариков, тыча пальцем в экран.

– Он, – подтвердил Степаныч.

– О! – довольно воскликнул Николаич. – Вспоминать начинаешь! Надо за это выпить! Наливай, Степаныч!

– А когда война началась? – не успокаивался Вольф.

– Летом сорок первого, – ответил егерь, наполняя стопки водкой.

«Вот, значит, как, – судорожно соображал Вольф, – война в этом мире началась на добрых два года раньше! В его мире Гитлер начал войну с Россией в сорок третьем, сразу после смерти Сталина. А здесь поспешил!»

– А закончилась когда? – спросил он вслух.

– В сорок пятом, девятого мая, – ответил Николаич. – Сегодня потому и празднуем! Не вспомнил?

Вольф удрученно покачал головой.

– Ну, ничего, – утешил его старик, – вспомнишь! Дай бог, чтобы не забывали этот день наши потомки, – сказал Степаныч торжественно, поднимая стопку, – и не дай бог, чтобы этот ужас повторился!

* * *

После праздников Степаныч сдержал обещание – свел Вольфа с нужными людьми. Сославшись на тяжелую амнезию, подтвержденную заключением врача-психиатра – мужа золовки Николаича, Путилоффу удалось выправить документы. В розыске он не значился, запросы с отпечатками пальцев ничего не дали, так что все прошло без сучка без задоринки. Сейчас в нагрудном кармане Вольфа лежала справка, заверенная в местном отделении внутренних дел, о том, что он гражданин Российской Федерации Путилов Владимир Вольфович.

– Ну, хоть какая-то бумажка, – пробежав глазами справку, сказал Степаныч. – Ты пока что у меня живи, вместе веселее будет. А там, глядишь, и найдутся твои сродственники, али сам чего вспомнишь! Жись, она такая…

– Спасибо, Степаныч! – обнял Вольф старика. – Век твоей доброты не забуду!

– А! – отмахнулся старик. – Чего уж там! Слушай, – вдруг опомнился он, – а давай я тебя устрою помощником егеря в нашем лесхозе? Деньга какая-никакая идти будет, да и мне помогать придется не за так! Ну?

– Согласен, – расплылся в улыбке Вольф. – Все равно перспективы никакой! Чем я на гражданке занимался – не помню!

– Вот и ладушки! – от всей души обрадовался старик.

Вольф тоже не скрывал радости, что все разрешилось таким чудесным образом. Безалаберность местной полиции была только на руку Вольфу. Если бы во вверенном ему блоке появилась подозрительная личность без аусвайса, ее бы тут же задержали и быстренько передали в Гестапо, там разберутся, кто ты и откуда. А здесь процветал бардак! Тем лучше – проще будет справиться с заданием!

Первым делом Вольф выяснил у Степаныча, где находится библиотека, если таковое учреждение имеется в Тереховке. Библиотека была, правда маленькая и запущенная. Как сказала старенькая библиотекарша, новых книжек не приходило уже лет пять. Но Вольфа не интересовали новые книжки, его сейчас больше интересовало другое: почему в этой параллели немцам не удалось подмять под себя весь мир? Он принялся штудировать здешнюю историю, сравнивая ее с событиями своего мира. До двадцать третьего года Вольф не нашел сколько-нибудь существенных расхождений, а вот после… Баварский пивной путч{1}1
  Баварский пивной путч – попытка государственного переворота, предпринятая Гитлером и его сторонниками 8–9 ноября 1923 г. в Мюнхене. // Вечером 8 ноября около 3000 человек собрались в помещении «Бюргербраукеллер» – огромного пивного зала в Мюнхене, чтобы послушать выступление члена правительства Баварии Густава фон Кара. Вместе с ним на трибуне находились местные высшие чины – генерал Отто фон Лоссов, командующий вооруженными силами Баварии, и полковник Ханс фон Шайссер, начальник баварской полиции. Пока Кар выступал перед собравшимися, около 600 штурмовиков незаметно оцепили зал. Члены СА установили на улице пулеметы, нацелив их на входные двери. Лидер нацистов Адольф Гитлер, окруженный своими сторонниками, стремительно пробежал в темноте между столами, вскочил на стул, выстрелил в потолок и в наступившей тишине прокричал: «Национальная революция началась!» Затем он обратился к изумленной публике: «В зале находится 600 вооруженных людей. Никому не разрешается уходить. Баварское и берлинское правительства отныне низложены. Сейчас же будет сформировано новое правительство. Казармы рейхсвера и полиции захвачены. Все должны снова подняться на борьбу под знаменами со свастикой!» Обернувшись к трибуне, Гитлер грубо приказал фон Кару, фон Лоссову и фон Шайссеру следовать за ним в соседнюю комнату. Здесь он объявил их арестованными и сообщил, что он вместе с генералом Эрихом Людендорфом, героем войны, формирует новое правительство. Все еще возбужденные, но уже начавшие приходить в себя члены баварского правительства набросились на Гитлера с бранью, требуя объяснить, что он подразумевает под всей этой чепухой. Пришедший в ярость Гитлер кинулся обратно в зал и заорал глухо роптавшей толпе: «Или вы завтра признаете национальное правительство Германии, или оно признает вас мертвыми!» Озадаченная этим спектаклем толпа ожидала, что последует дальше. В этот момент, сопровождаемый бурей аплодисментов, на сцене появился хорошо известный каждому присутствующему генерал Людендорф. Он тут же обвинил Гитлера в том, что тот позволяет себе затевать переворот, ничего не обсудив с ним заранее. Чувствуя энтузиазм публики, Гитлер проигнорировал его слова и, обратившись к залу, заявил о своей победе: «Наконец-то пришло время исполнить клятву, данную мной пять лет назад, когда я, раненный, лежал в военном госпитале». // Все происходящее многими воспринималось как комедийный спектакль, разыгрываемый на их глазах. Членам баварского правительства в суматохе удалось незаметно покинуть зал. Когда о происшедшем в Мюнхене стало известно в Берлине, командующий рейхсвером генерал Ханс фон Зеект заявил, что если местные власти ни на что не способны, то он сам подавит мятеж. К утру Гитлеру стало ясно, что никем не поддержанный путч провалился. Но Людендорф решил, что теперь уже отступать поздно. В 11 часов утра собравшиеся нацисты, размахивая знаменами со свастикой и военными штандартами, колонной направились к центру города на Мариенплац. Во главе колонны шли Гитлер, Людендорф, Геринг и Юлиус Штрайхер. Вначале немногочисленные полицейские патрули пропустили колонну, но когда демонстранты вышли на Одеонплац неподалеку от Фельдхернхалле, путь им преградили усиленные наряды полиции, вооруженные карабинами. Трем тысячам нацистов противостояло около 100 полицейских. Гитлер призвал полицию сдаться. В ответ раздались выстрелы. Через мгновение 16 нацистов и 3 полицейских замертво упали на мостовую, многие были ранены. Упал с простреленным бедром Геринг. Гитлер, получивший во время Первой мировой войны опыт санитара, моментально среагировал и при первых же залпах лег на мостовую. Окружившие его соратники втолкнули своего фюрера в стоящий неподалеку автомобиль и увезли в безопасное место. Тем временем не склонивший головы Людендорф двинулся сквозь ряды полицейских, которые расступились перед ним из уважения к известному ветерану войны. // Хотя «Пивной путч» и провалился, а некоторые из его участников предстали в качестве обвиняемых на Мюнхенском процессе, но определенных политических результатов он все же достиг. В считаные часы мало кому известное, никем не наделявшееся значимостью гитлеровское движение, ставшее достоянием первых газетных полос, стало известно не только по всей Германии, но и по всему миру. Кроме того, Гитлер усвоил важный урок: открытые действия – не лучший способ достижения политической власти. Чтобы одержать серьезную победу, необходимо привлечь на свою сторону широкие слои населения и заручиться поддержкой как можно большего числа финансовых и промышленных магнатов. Только таким образом можно было обеспечить себе дорогу к политическому олимпу законными методами.


[Закрыть], в результате которого Гитлер пришел к власти, в этой альтернативной вселенной провалился с треском. Баварскому правительству, арестованному в пивной, странным образом удалось спокойно уйти от штурмовиков Рема{2}2
  Рем, Эрнст – (Roehm; Rihm), (1887–1934), руководитель нацистских штурмовых отрядов СА. Родился 28 ноября 1887 г. в Мюнхене в семье государственного служащего. Став профессиональным военным, участвовал в Первой мировой войне. После окончания войны вступил в одно из подразделений «Добровольческого корпуса», где и сблизился с нацистами. Плохо организованные группы уличных хулиганов, которые сколачивал Рем и которые постоянно участвовали в уличных стычках с коммунистами, постепенно становились боевым отрядом нацистской партии. Рем говорил: «Еще когда я был незрелым хилым юнцом, война и тревоги привлекали меня куда больше, чем славный буржуазный порядок». Рем был довольно тучным, мощным человеком с сангвиническим темпераментом. Имел широкое, налитое кровью, массивное лицо с двойным подбородком, отвислыми щеками и синими прожилками. Левую скулу пересекал глубокий шрам, переносица была расплющена. Вопреки прусской военной традиции, Рем не брил голову. Живые, глубоко сидящие глазки, крупные уши и зловещее выражение лица придавали ему вид фавна. Его окружение, не исключая шофера и денщика, составляли гомосексуалисты. Рем пристрастился к этому пороку в армии, где гомосексуализм был в большой моде. Он принимал участие в заговоре бывших военных во главе с Францем фон Эппом, целью которого было свержение левого правительства в Баварии. Привлеченный красноречием нацистского фюрера, Рем вступил в нацистскую партию и постепенно стал одним из ближайших друзей Гитлера. Вместе с ним он участвовал в неудавшемся «Пивном путче» 1923-го, был арестован, но освобожден сразу же после суда. Вскоре после этого Рем был приглашен в Боливию в качестве военного инструктора. В канун сентябрьских 1930 г. выборов в рейхстаг Рем возвратился из Боливии, рассчитывая занять пост военного министра. Однако эти выборы оказались для нацистов неудачными, и по приказу Гитлера Рему было поручено формировать и готовить подразделения СА. К середине 1931 г. Рем уже создал 34 отряда гауштурма и 10 групп СА, объединявших 400 тыс. человек, что превышало численность рейхсвера. В 1932-м лозунгом штурмовиков стал клич «Не снимайте поясов!», который трактовался как призыв к бдительности. Благодаря стараниям Рема к концу 1933-го численность СА превысила 2 млн человек. Столь стремительный рост штурмовых отрядов, бывших по сути личной армией Рема, который призывал к осуществлению «второй революции», встревожил многих нацистских руководителей. К 1934-му влияние и неуправляемость подразделений СА достигла такой степени, что это вызвало большое беспокойство в армейских и промышленных кругах и вынудило Гитлера предпринять решительные шаги. 30 июня 1934 г. Рем и его ближайшее окружение были арестованы эсэсовцами в баварском курортном городке Бад-Висзее, где они отмечали начало отпуска. Многие штурмовики были убиты на месте, а Рем отправлен в тюрьму Штадельхейм. Два дня спустя ему в камеру положили пистолет, намекая на возможность «почетного» самоубийства. Когда Рем отказался, в камеру вошел начальник концлагеря Дахау Теодор Эйке и застрелил его.


[Закрыть], оцепивших здание. Генерал Людендорф{3}3
  Генерал Эрих Людендорф – (Ludendorff), (1865–1937), немецкий военный и политический деятель, генерал пехоты (1916). Родился 9 апреля 1865 г. в Крушевни, близ Познани, в помещичьей семье. Окончил Кадетский корпус (1881). С 1894 г. служил в Генштабе. В 1908–1912 годах начальник оперативного отдела Генштаба. Во время Первой мировой войны сначала был обер-квартирмейстером 2-й армии, а с 23 августа до ноября 1914 г. – начальником штаба 8-й армии, начальником штаба Восточного фронта (с ноября 1914 г.) и первым генерал-квартирмейстером штаба верховного командования (с августа 1916 г.). Являясь непосредственным помощником генерала Пауля фон Гинденбурга, Людендорф с августа 1914 г. фактически руководил действиями на Восточном фронте, а с августа 1916 г. – действиями всех вооруженных сил Германии. В марте – июле 1918 г. он безуспешно пытался неоднократными наступлениями сломить сопротивление англо-французских войск на Западном фронте. 26 октября 1918 г. вышел в отставку. После Компьенского перемирия в ноябре 1918 г. Людендорф эмигрировал в Швецию. Весной 1919 г. вернулся в Германию и стал лидером наиболее крайних контрреволюционных кругов, был активным участником Капповского путча в 1920 г. Тесно сблизившись с национал-социалистами, Людендорф в ноябре 1923-го возглавил вместе с Гитлером «Пивной путч» в Мюнхене, во время которого прошагал через кордоны полиции, не осмелившейся стрелять в героя войны. Во время Мюнхенского процесса над участниками путча Людендорф был оправдан. В 1924-м он был избран депутатом рейхстага от НСДАП. Выставив свою кандидатуру на президентских выборах в 1925-м, Людендорф потерпел поражение. Был основателем Танненбергского союза, целями которого была борьба с «внутренними врагами государства»: евреями, масонами и марксистами. После возникших разногласий с президентом Гинденбургом, с одной стороны, и со своим бывшим единомышленником Гитлером – с другой, Людендорф отошел от активной политической деятельности. Он умер 20 декабря 1937 г. в Татцинге, Бавария.


[Закрыть], возглавивший вместе с Гитлером правительство после путча, в этом мире почему-то не поддержал пламенную речь фюрера. Хотя на следующий день они рука об руку шагали в колонне протеста, которую шутя разогнала горстка полиции. В родном мире Вольфа во время шествия вооруженные штурмовики СА{4}4
  СА – (Sturmabteilung; SA), штурмовые отряды, полувоенные соединения нацистской партии, начавшие создаваться в Германии с августа 1921 г. на базе некоторых подразделений «Добровольческого корпуса» (под названием «Гимнастический и спортивный дивизион»; переименованы в СА 4 ноября 1921 г.). // Являлись орудием физической расправы с противниками нацистского режима и прежде всего коммунистами. Первыми отрядами СА командовал капитан Пфеффер фон Заломон. С января 1931-го СА возглавил капитан Эрнст Рем, который строил их по образцу германской армии. Под его руководством были созданы Генеральный штаб СА, штаб-квартиры в различных регионах и военное училище в Мюнхене для подготовки командных кадров. Штурмовики имели собственную униформу коричневого цвета, за что и получили прозвище «коричневорубашечников». В 1931-м СА насчитывали около 100 тыс. человек, в 1932-м – 400 тыс., а к началу 1934-го – около 3 млн членов. После прихода Гитлера к власти штурмовые отряды СА были превращены во вспомогательную полицию, несли охрану в концентрационных лагерях, осуществляли некоторые виды военной и полувоенной подготовки. Опасаясь роста влияния лидеров СА, становившихся серьезным препятствием на пути к установлению единоличной диктатуры, Гитлер предпринял 30 июня 1934-го «кровавую чистку» верхушки штурмовиков. Во время этих событий было уничтожено около 1000 человек (в материалах Нюрнбергского процесса приводится цифра 1076), в том числе около 200 человек руководящего состава СА. После событий 30 июня из штурмовых отрядов организационно выделились отряды СС, ранее находившиеся в подчинении командования СА. К 1938 г. численность СА сократилась до 1,2 млн человек, а их влияние заметно упало.


[Закрыть] устроили грандиозную перестрелку с полицией и подтянувшимися войсками Рейхсвера. Силы были несопоставимы: национал-социалистическая революция в Германии свершилась в двадцать третьем году. Эту дату знал каждый гражданин Третьего Рейха, даже неполноценный. Великое откровение фюрера «Майн Кампф» в этом мире было написано после провала «Пивного путча», в мире Вольфа Гитлер начинает писать Великую книгу только в тридцать четвертом. Людендорф не оправдал надежд Гитлера, и в тридцать третьем Адольф единолично занял пост канцлера и фюрера Германии. Интересно, что и здесь Гитлер, пускай и при других обстоятельствах, стал канцлером именно в тридцать третьем. Далее в событиях разницы практически не было: и тут и там была Ночь длинных ножей[7]7
  Ночь длинных ножей – (Nacht der langen Messer), «кровавая чистка», развязанная Гитлером 30 июля 1934 г. кровавая резня с целью пресечь растущее влияние своих политических противников из СА.


[Закрыть], начало военных действий в Европе, подписание договора о мире и дружбе с СССР. Даже даты были близки, словно некая стабильная система после небольшой встряски пыталась вновь прийти в равновесие. Историческая развилка возвращалась в старую колею. Но в родном мире Вольфа Гитлер так и не напал на Союз до самой смерти Сталина в сорок третьем, тогда как здесь нарушил договор и перешел границу в сорок первом. Сталин в этом мире, оказывается, пережил своего двойника на добрый десяток лет и умер победителем Великого Рейха. Вполне возможно, что в мире Вольфа он стал жертвой тщательно спланированной немцами диверсии. Как оно было на самом деле, Вольф не знал, а имперские учебники истории обходили это событие стороной. Но так или иначе, воспользовавшись неразберихой, творящейся в России в связи со смертью великого вождя и отца всех народов, план «Барбаросса»{5}5
  План «Барбаросса» – («Barbarossa Fall»), условное наименование плана войны Германии против СССР (по имени императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы). В 1940 г. после разгрома французской армии настал момент, который Гитлер и его сподвижники посчитали удобным для осуществления своих агрессивных замыслов на Востоке. В соответствии с планом «Барбаросса» к 22 июня 1941 г. у границ СССР были сосредоточены 190 дивизий (в том числе 19 танковых и 14 моторизованных) Германии и ее союзников. Их поддерживали 4 воздушных флота, а также финская и румынская авиация. Войска, сосредоточенные для наступления, насчитывали 5,5 млн человек, около 4300 танков, свыше 47 тыс. полевых орудий и минометов, около 5000 боевых самолетов. Группы армий развертывались: «Север» в составе 29 дивизий (все немецкие) – в полосе от Мемеля (Клайпеды) до Голдапа; «Центр» в составе 50 дивизий и 2 бригад (все немецкие) – в полосе от Голдапа до Припятских болот; «Юг» в составе 57 дивизий и 13 бригад (в том числе 13 румынских дивизий, 9 румынских и 4 венгерских бригады) – в полосе от Припятских болот до Черного моря. Группы армий имели задачу наступать соответственно в общих направлениях на Ленинград, Москву и Киев. В Финляндии и Норвегии сосредоточились немецкая армия «Норвегия» и 2 финские армии – всего 21 дивизия и 3 бригады, поддерживаемые 5-м воздушным флотом и финской авиацией. Им ставилась задача выйти к Мурманску и Ленинграду. В резерве ОКХ оставалось 24 дивизии. Несмотря на первоначальные значительные успехи германских войск, план «Барбаросса» оказался несостоятельным, поскольку исходил из ложной предпосылки о слабости Советского Союза и его вооруженных сил.


[Закрыть] был воплощен блестяще. Руководство страны погрязло в склоках и не имело на тот момент явно выраженного лидера. Русская армия, обескровленная, лишенная высшего эшелона военспецов, долго сопротивляться не могла. Москва пала, а следом за ней рассыпался и весь Союз. Партизанская война в России не затихала лет сорок. Сопротивление было сломлено лишь усилиями карательных отрядов Псов, которые изначально формировались именно для этих целей. Пока на территории России шла затяжная партизанская война, железная машина Вермахта уверенной поступью шагала по планете. Дольше всего, исключая Россию, сопротивлялись китайцы, но устоять против швабов, на которых работал уже практически весь мир, не смогли. Последними Рейх проглотил своих союзников из Страны восходящего солнца. Конечно, всего этого Великий Вождь и Учитель уже не увидел, он умер в преклонном возрасте зимой шестьдесят пятого. И только в восемьдесят девятом году четвертый канцлер и фюрер Великой Германии Карл Лепке объявил о завершении формирования Тысячелетнего Рейха. В мире более не существовало границ, кроме территориальных административных областей Новой Германии. Передел мира закончился. Гербовый орел теперь крепко держал в когтистых лапах маленький земной шарик, над которым безгранично реяла свастика. Здесь же, в этом мире, фашистская Германия оказалась втоптана в грязь, поделена и разорвана на куски победителями. Даже столица оказалась разбитой на секторы и перегорожена Берлинской стеной. На мировой вершине после войны утвердились два государства: Советский Союз, истинный победитель Рейха, и Америка, которую война обошла стороной. Америка! Вольф криво усмехнулся. Это та изнеженная Америка, которую танковые дивизии генерал-фельдмаршала Гудериана{6}6
  Гудериан, Хайнц Вильгельм – (Guderian), (1888–1954), генерал-полковник германской армии (1940), военный теоретик. Наряду с де Голлем и Фуллером считался родоначальником моторизованных способов ведения войны. Родился 17 июня 1888 г. в Кульме (ныне Хелмно, Польша). Окончил военное училище (1907) и военную академию (1914). Во время Первой мировой войны находился на штабных должностях, после войны – в рейхсвере, с 1922 г. – в автомобильных войсках. В 1935–1938 годах командир танковой дивизии и армейского корпуса. Во время аншлюса Гудериан командовал только что созданным 16-м корпусом, совершавшим бросок на Вену, во время которого по крайней мере треть танков застряла в пути. В 1939 г. танковые подразделения Гудериана участвовали во вторжении в Польшу, успешно осуществив тактику блицкрига, чем заслужили восхищение Гитлера. В своих книгах «Внимание – танки!» и «Бронетанковые войска и их взаимодействие с другими родами войск» (1937) Гудериан отводил главную роль в исходе современной войны массированному применению танков. В начале 1940 г. он командовал танковым корпусом во Франции, с июня 1940 г. командующий 2-й танковой группой (с октября 1941-го – 2-й танковой армией). В декабре 1941 г. за поражение под Москвой Гудериан был снят с должности и отчислен в резерв. С марта 1943 г. был генерал-инспектором танковых войск. Участники Июльского заговора 1944 г. несколько раз безуспешно пытались привлечь на свою сторону Гудериана. После неудачного покушения на фюрера Гудериан вместе с Кейтелем и Рундштедтом по приказу Гитлера расследовал дела армейских офицеров, оказавшихся причастными к заговору. Их лишали воинского звания и передавали в руки Народного трибунала, что означало верную смерть. В награду за верность Гитлер назначил Гудериана в июле 1944 г. начальником Генерального штаба сухопутных войск, на этом посту он пробыл до марта 1945 г. В конце войны Гудериан предпринял несколько робких попыток убедить Риббентропа, Геринга и Гиммлера в необходимости прекратить боевые действия в отношении союзников; от подобных рекомендаций Гитлеру он воздержался. // Гудериан был взят в плен американцами, но вскоре освобожден. В 1950-х гг. он выступал за восстановление довоенных границ и военной мощи Германии как оплота в борьбе против коммунизма. Автор мемуаров (рус. пер. «Танки – вперед!», 1957). Умер в Швангау, Бавария, 15 мая 1954 г.


[Закрыть] прошли за три недели, та Америка, которая практически безропотно приняла господство Рейха! Если русские вели партизанскую борьбу с немцами почти полвека, то Америка чувствовала себя под пятой фюрера почти комфортно: на зачистку американского континента Псов посылали крайне редко. Но это там, в его родном мире, а здесь… Здесь бывшие союзники почти сразу же вцепились друг другу в глотку. Вооруженные до зубов противники так и не решились напасть друг на друга. В этом мире шла другая война. Бескровная. Война идеологий. Война информационная. В конце концов Америка победила, ведь ее идеология была близка и понятна простым обывателям, она не требовала рвать себе жилы в попытке построить светлое будущее. Живи и наслаждайся жизнью, гласила она. Для себя. Не для других. Так сломалось великое некогда государство – Советский Союз, продалось за пачку жвачки и котлету с булочкой, как сказал Вольфу Степаныч. Но больше всего поразило Вольфа то, что старики-ветераны, победители Рейха, которых собственное государство заставило влачить жалкое существование, до сих пор считают, что поступили правильно. И если вновь вторгнутся захватчики, они без лишних разговоров возьмут в руки оружие и пойдут защищать Родину, которая, несмотря на свою несостоятельность, не успела превратиться для них в пустой звук. Из этих стариков еще не выветрился боевой дух тех давних сражений. Его так и не смогли вытравить ни продажные власти, ни годы нищеты. Они так и уйдут в мир иной настоящими мужчинами, воинами, которых не смогла сломить беспощадная судьба! Возможно, там, у сверкающего престола Всеотца, им наконец-то воздастся по заслугам!

Глава 2

Месяц пролетел незаметно. Приближалась заранее оговоренная дата возвращения. Информация собрана, а обещанная награда ждет своего героя. В том, что его наградят, Вольф не сомневался. Отчет, который он намеревался представить фюреру, ляжет чудодейственным бальзамом на его раны. Эту страну, в которую волей случая забросило Пса, можно было брать сейчас голыми руками: победоносная Красная Армия, некогда сломавшая хребет Третьему Рейху, влачит жалкое существование. Денежное довольствие личному составу задерживают на месяцы, оружие и боеприпасы с военных складов без зазрения совести продаются штатским направо и налево. Военная промышленность умерла: заводы стоят, персонал распущен. Для Вольфа все это означало лишь одно – смерть государства. Пора возвращаться, пора докладывать фюреру о проделанной работе. Но почему-то с приближением намеченной даты все тяжелее и тяжелее становилось на душе Вольфа: его раздирали противоречивые чувства. Одна его половина, натасканная на «Псарне», неоднократно доказавшая кровью верность присяге и Рейху, четко знала, что надо делать. Сведения, коими она обладала, были бесценны! Однако другая, ранее неизвестная, проснувшаяся здесь, в другом мире, протестовала и мешала ему до конца выполнить свою миссию. Никогда еще Вольф не попадал в такое сложное положение. Разрывающие его противоречия отдавались тупой болью в висках. Он должен вернуться… Но как не хотелось возвращаться! Ему нравилась размеренная и тихая жизнь егеря, отсутствие презрительных взглядов истинных арийцев, отсутствие командиров и приказов. Здесь никто не называл его неполноценным, ублюдком и недочеловеком. И пускай в этом мире не все гладко, но он ближе и роднее того, в котором посчастливилось родиться. Он понял, что хочет остаться здесь. Навсегда. Нужно только решиться, ведь до момента, когда Штрудель вновь откроет врата, осталось меньше трех суток.

– Чего, Володька, так и не ложился?

Задумавшись, Вольф не заметил подошедшего старика. Утвердительно мотнув головой, Вольф подбросил в костер немного дров. Погасший было огонь взбодрился и с удвоенной энергией принялся пожирать древесину.

– Светает. – Старик бросил взгляд на окрасившийся алым небосклон и присел на бревно рядом с Вольфом. – А я проснулся, глядь, а тебя еще нет, – пояснил Степаныч, – а костерок во дворе горит. Так всю ночь и просидел? Чего не спится-то тебе? Ить молодой ишшо! Это я по-стариковски не сплю – бессонница, мать ее туды! Смурной ты какой-то, – сказал старик, заглянув Вольфу в глаза, – не заболел часом?

– Нет! – глухо ответил Вольф. – Просто вспомнил кое-что.

– По глазам вижу, не сахарные воспоминания.

– Не сахарные, – согласился Путилофф. – Лучше бы мне, Степаныч, вообще на свет не рождаться!

– Неужели плохо так? – не поверил старик.

Вольф в ответ лишь понуро кивнул.

– Ты это, Володька, не тушуйся, – сказал Степаныч, доставая кисет с табаком. Новомодных сигарет он не признавал, а курил лишь собственный самосад. – Я подольше твоего жил, стало быть, и видел побольше…

– Такое тебе не приснится даже в самом жутком сне! – перебил Вольф егеря.

– А ты расскажи, – предложил старик, – все полегче станет!

– Ты не поверишь… не поймешь…

Вольф замолчал и уставился в костер. Старик ловко свернул «козью ногу», достал из огня веточку и неспешно раскурил самокрутку.

– А ты все ж попробуй, – сказал он, смахнув прилипшие к губам крошки табака. – Авось пойму! Я ить из ума еще вроде не выжил.

Вольф тяжело вздохнул, достал из кармана сигареты и тоже закурил.

– Вот ты представь на секунду, Степаныч, – неожиданно произнес он, – что вы проиграли ту войну…

27.04.1962 г.

Рейхскомиссариат

«Уральский хребет».

Железнодорожный полустанок блока «Сычи».

Их везли в неизвестном направлении вот уже третьи сутки. Сквозь многочисленные щели в продуваемый всеми ветрами старый вагон залетали колючие снежинки. Петька поерзал, стараясь поглубже ввинтиться в тюк прессованной прелой соломы, заменяющий ему матрас. Старое, протертое практически до дыр одеяло, выданное Петьке на станции толстой рабыней-прачкой с изъеденными язвой руками, не спасало от холода. Оставалось уповать лишь на то, что морозы скоро кончатся и весна полноправной хозяйкой вступит в свои права. Помимо Петьки в вагоне находилось еще десятка два таких же замерзших, испуганных и голодных пацанов. На каждой остановке количество пассажиров старого вагона увеличивалось. Примерно раз в сутки на какой-нибудь станции молчаливый кухонный раб приносил большой бидон чуть теплой похлебки, похожей на помои. С непроницаемым обрюзгшим лицом он разливал баланду по мятым оловянным тарелкам, давал в одни руки по куску черного хлеба и удалялся восвояси. Мальчишки, словно голодные волчата, накидывались на еду, а затем вновь забивались каждый в свою щель в жалких попытках согреться. Они почти не разговаривали друг с другом – не было ни сил, ни желания. Правда, некоторые сбивались в стайки, человека по два-три, закапывались в солому с головой, укрывшись общими одеялами. Петька прекрасно их понимал – так было легче согреться. Но сам он до сих пор еще ни с кем не сошелся. Петька перевернулся на другой бок, засунул озябшие руки под мышки, закрыл глаза и попытался заснуть. Ослабленный организм быстро скользнул в спасительную дрему. Ему приснились мать с отцом, которых он не видел пять долгих лет и уже начал забывать их лица. Приснился добрый улыбающийся начхоз интерната, всегда угощавший Петьку леденцами, и престарелая рабыня-посудомойка баба Глаша, которая ночью шепотом рассказывала детям чудесные сказки о старых временах, когда никто не имел права забирать детей у их родителей. Паровоз, слегка сбросив ход, резко остановился. Тягуче запели тормоза. Вагон взбрыкнул, лязгнул железом и замер. Петькина голова дернулась на расслабленной шее, и он испуганно проснулся. Вытерев тыльной стороной ладони ниточку слюны, стекавшей по подбородку, мальчишка поднял голову и огляделся. Из-за беспорядочно сваленных на пол тюков сена то тут, то там выглядывали взъерошенные мальчишеские головы. Дверь мерзко скрипнула и отворилась. Яркий солнечный свет, ворвавшийся в темный вагон, заставил Петьку прикрыть глаза рукой.

– Давай, ублюдок, лезь в теплушку! – донесся до мальчишки хриплый мужской голос. – Наконец-то я от тебя избавлюсь!

– Да, повезло тебе, дяденька! – с издевкой ответил незнакомый мальчишка. – Я б тебя, падлу полицайскую…

– Ах ты, паскуда! – заревел мужик. – Я тебе сейчас уши оторву!

Петька, наконец проморгавшись, успел увидеть, как мужик в форме воспитателя-наставника интерната для унтерменшей попытался ухватить короткими волосатыми пальцам за ухо невысокого крепкого паренька. Паренек играючи увернулся от воспитателя, а затем неожиданно сам кинулся на него.

– А-а-а! – завопил мужик, размахивая в воздухе окровавленной кистью. – До самой кости прокусил! Убью!

Мальчишка стремительно метнулся в вагон. Воспитатель дернулся за ним, но его остановил грубый окрик конвоира-немца:

– Хальт! Назад!

Воспитатель униженно склонил голову и попятился от дверей.

– Яволь, герр… Яволь… – испуганно забормотал он.

Немец презрительно сплюнул на землю:

– Руссишьвайн! Проваливайт! Бистро-бистро!

Мальчишка в вагоне нарочито громко заржал, показал правой рукой кулак, а левой хлопнул себя по локтевому сгибу и обидно крикнул вдогонку мужику:

– Имел я тебя!

Дверь с лязгом закрылась, и вагон вновь погрузился в привычную темноту.

– Ну че, – развязно произнес мальчишка, – здорово, пацаны!

– Ловко ты его! – с трудом сдерживая восхищение, произнес Петька, вспоминая издевательства собственного наставника-воспитателя.

– А то! – отозвался новенький. – Не хрен руки распускать! Меня, кстати, Вовкой зовут. – Мальчишка подошел к Петьке и протянул ему руку.

Петька с удивлением смотрел на раскрытую ладонь новенького, не зная, что предпринять.

– Ты чего? – не понял Вовка. – Никогда за руку не здоровался?

Петька мотнул головой.

– Ну ты даешь! – мальчишка громко рассмеялся. – Это же… обычай такой… Ну, как тебе объяснить? Разве никто больше за руку не здоровался?

В вагоне воцарилась гробовая тишина.

– Ну вы, блин, даете! – вновь произнес мальчишка. – Откуда вы все такие взялись?

– Ты откуда такой взялся? – крикнул кто-то из темного угла. – Из леса, что ли?

– Точно, из леса! – неожиданно согласился мальчишка. – Я в интернате всего неделю…

– А в лесу чего делал? – крикнули из того же угла.

– Да так, жил, – уклончиво ответил Вовка. – Разве не ясно?

– Ты из Сопротивления? – чуть слышно прошептал Петька. – Партизан?

Весь вагон изумленно притих. За такие слова можно было легко поплатиться головой.

– Тихо ты, – прошипел мальчишка, приложив указательный палец к губам. – С ума сошел!

И нарочито громко, чтобы слышали остальные, произнес:

– Да не-е-е… Какой из меня партизан? Наша деревня в тайге, и найти ее не так просто… А я за солью пошел да и попался. А через неделю вышел указ, и от меня сразу избавились. Теперь вместе будем!

Паровоз басовито загудел, вагон дернулся и покатился по рельсам, постепенно набирая скорость. Мальчишки поспешили залезть в свои норы: как только паровоз разгонится, в вагоне резко похолодает.

– Ты не против, если я устроюсь рядом? – спросил Петьку мальчишка.

– Давай, – радостно согласился Петька, – вдвоем теплее будет!

Они зарылись в сено. Немного согревшись, мальчишка спросил шепотом нового приятеля:

– А ты действительно их видел?

– Кого? – зевнув, уточнил Вовка.

– Партизан.

– Видел, – сонно отозвался пацан. – Только ты никому…

– Могила, – прошептал Петька.

Авторитет нового приятеля взлетел до небес.

– А правда… – хотел спросить Петька, но согревшийся Вовка, убаюканный мерным перестуком колес, уже спал.

«Потом спрошу», – решил мальчишка и тоже постарался заснуть.

* * *

Распоряжение Главного департамента оккупированных территорий.

В кратчайшие сроки создать детскую военизированную школу для неполноценных… Для этой цели отобрать из детских интернатов, расположенных на территориях рейхскомиссариатов (гау): «Остланд», «Украина», «Московия», «Уральский хребет», «Сибирь»… развитых физически и умственно детей десяти-двенадцати лет преимущественно славянской национальности… выпускники школы будут использоваться в карательных операциях на оккупированных территориях… выполнять функции подразделений полиции… Диверсионная деятельность на территории врага…

…назначить ответственным гауляйтера «Украина» Отто Розенбурга…[8]8
  Отто Розенбург – рейхскомиссар (гауляйтер) Украины Тысячелетнего Рейха, сменивший на посту Эриха Коха, убитого партизанами в 1956 г.


[Закрыть]

…03 апреля 1962 г.

– Подписано рейхсляйтером{7}7
  Рейхсляйтер – (Reichsleiter), руководитель одной из сфер партийной деятельности. В 1940 г. насчитывалось 20 рейхсляйтеров: // Рудольф Гесс – заместитель фюрера по НСДАП; // Мартин Борман – начальник штаба заместителя фюрера; // Макс Аман – партийные издательства; // Филипп Бюлер – шеф партийной канцелярии; // Вальтер Бух – председатель Высшего партийного суда; // Вальтер Дарре – руководитель Центрального управления сельскохозяйственной политики; // Отто Дитрих – заведующий отделом печати НСДАП; // Франц фон Эпп – руководитель Управления колониальной политики; // Карл Филер – руководитель Главного управления коммунальной политики; // Ханс Франк – руководитель Юридического управления рейха; // Вильгельм Фрик – руководитель депутатской группы НСДАП в рейхстаге; // Йозеф Геббельс – руководитель пропаганды рейха; // Константин Хирль – заведующий Отделом труда; // Генрих Гиммлер – рейхсфюрер СС; // Адольф Бюнляйн – командир национал-социалистического мотомеханизированного корпуса; // Роберт Лей – заведующий Организационным отделом НСДАП и одновременно руководитель Германского трудового фронта; // Виктор Лутце – начальник штаба СА; // Альфред Розенберг – руководитель Управления внешней политики НСДАП и уполномоченный фюрера по наблюдению за духовным и мировоззренческим воспитанием в НСДАП; // Бальдур фон Ширах – руководитель гитлеровской молодежи (рейхсюгендфюрер); // Франц Шварц – главный казначей.


[Закрыть] Карлом Брандтом{8}8
  Брандт, Карл – (Brandt), (1904–1948), рейхскомиссар здравоохранения и личный врач Гитлера. Впервые Брандт познакомился с Гитлером в августе 1933 г., когда его вызвали в Верхнюю Баварию, чтобы оказать помощь племяннице Гитлера и его адъютанту Вильгельму Брюкнеру, пострадавшим в автомобильной аварии. Докторское мастерство Брандта оказалось столь убедительным, что его пригласили стать личным врачом фюрера. К 1934 г. Брандт стал постоянным членом оберзальцбергского кружка. Ему было присвоено звание генерал-майора СС, и, несмотря на сравнительно небольшой опыт, Брандт был назначен рейхскомиссаром по здравоохранению и санитарии. Именно он предупреждал Гитлера, что чересчур большие дозы наркотиков и витаминов, которые вводил фюреру д-р Теодор Морелль, могут привести к непоправимым результатам. Гитлер не внял опасениям Брандта. Фюрер долгие годы благоволил к Брандту, но в конце апреля 1945 г., незадолго до самоубийства, Гитлеру стало известно, что Брандт оставил свою жену и ребенка в Тюрингии, где они намеревались дождаться американцев. Разъяренный фюрер уволил Брандта и назначил военный трибунал в составе Геббельса, лидера гитлеровской молодежи Артура Аксмана и генерал-майора СС Готтлоба Бергера, обвинив Брандта в государственной измене. Гитлер даже направил в трибунал письмо, обвинив Брандта в неверии в победу и в том, что свою жену тот намеревался использовать для передачи секретных документов американцам. Брандт был приговорен к смертной казни и некоторое время содержался на вилле в западной части Берлина. Его жену спас Гиммлер, обманув правосудие и вызвав новых свидетелей. Избежав каким-то образом смертной казни от Гитлера, д-ру Брандту, однако, не удалось избежать бдительности союзников. Он был одним из 23 эсэсовских врачей и ученых, представших 9 декабря 1946 г. перед Американским военным трибуналом № 1. Он отказался от услуг адвоката и предпочел защищаться самостоятельно. // Обвинитель: Господин Брандт, признаете ли вы преступными медицинские эксперименты на людях, происходившие без их согласия? // Д-р Брандт: Это зависит от того, какие именно эксперименты имеются в виду. По моему мнению, вопрос согласия играет важную роль в оценке эксперимента в целом – в самом деле досадная часть экспериментов квалифицируется как преступная. // Обвинитель: По вашему мнению, представляли ли опасность опыты по замораживанию? // Д-р Брандт: Да. Поскольку иногда случались смертельные исходы, они несомненно являлись опасными экспериментами. // Судья Себринг: Был ли приказ, который санкционировал или вынуждал младший медицинский персонал выбирать способы невольно и применять их в операциях, осуществляя которые врач знал, что в результате наступит смерть подопытного, существовал ли такой приказ? // Д-р Брандт: Это сложный вопрос, поскольку все зависело от ясности спущенных команд. Если Гиммлер приказывал д-ру X руководить некими опытами, то вполне возможно, что этот д-р X вынужден был против своей воли исполнить такой приказ. Если он отказался бы, то от него конечно бы потребовали объяснений за отказ. В этом случае – и в этом авторитарный характер нашей системы управления должен быть принят в расчет – любой личный этический кодекс должен уступить дорогу тотальному характеру войны. // Суд не удовлетворился объяснениями д-ра Брандта. Он был приговорен к смертной казни через повешение. Накануне казни в тюрьме Ландсберга он предложил собственное тело для медицинских экспериментов, аналогичных тем, которыми он руководил, но его предложение было отвергнуто. Как и шесть других приговоренных к смерти врачей, он отказался от исповеди. Последними его словами были: «Не стыдно идти на эту плаху. Это всего лишь политическая месть. Я служил своему отечеству, как и многие до меня…» Петля оборвала его речь на полуслове. Это произошло 2 июня 1948 г.


[Закрыть], одобрено лично фюрером, – в раздражении закончил читать Густав Кранц. – Послушайте, Отто, скажите честно, вы действительно считаете, что это хорошая идея? – обер-бургомистр Киевской области, как обычно, был прямолинеен.

– Густав, ты же знаешь, наше мнение никого не интересует, – безапелляционно заявил Отто Розенбург. – Директива утверждена лично фюрером. А нам остается только принять ее к исполнению. И смею тебя заверить, что рейхсляйтер спросит с нас по полной программе!

– Ну разве они не понимают, что мы собственными руками выроем себе яму! – Кранц нервно принялся ходить из угла в угол.

– Да не волнуйся ты так, Густав, – гауляйтер нацедил в стакан на два пальца хорошо выдержанного коньяка и протянул Кранцу, – выпей! Возможно, ничего путного из этого не получится, и рейхсминистерство свернет эту программу.

– Нет, Отто, ты не понимаешь – это тенденция! Неужели у нас не хватает солдат? На худой конец, те же власовцы, Бандера? Они хоть воюют осознанно, за идею! А эти…

– Ладно, хватит болтать! – остановил словоизлияния Кранца Розенбург. – Все готово для приема первой партии?

Густав хмуро кивнул.

Рейхскомиссариат «Украина».

«Псарня» – первый детский

военизированный интернат

для неполноценных.

– Итак, засранцы, прочистите уши и слушайте, что я вам скажу! Повторять не буду! – надрывал глотку Роберт Франц, старший мастер-наставник военизированного интерната для неполноценных. По-русски он говорил чисто, без малейшего акцента. – Вам, уроды, неслыханно повезло – вас вытащили из дерьма, которым вы по сути и являетесь! Но… – Он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил: – Лично фюрер дает вам, скотам, уникальную возможность принести пользу Новой Германии. Служить Фатерлянду – большая честь даже для немецких солдат…

– А мы-то тут при чем? – донесся до наставника нахальный мальчишеский голос. – Пусть предатели, навроде тебя, под немцев прогибаются! А я не буду!

– Это кто у нас такой умный? – рыскающий взгляд наставника пробежался по разношерстной мальчишеской толпе.

– Ну, допустим, я! – развязно ответил все тот же голос.

– Тогда шаг вперед, смельчак! – Роберт наконец увидел наглеца. Мальчишка, смело глядя в глаза наставнику, вышел из строя. – Имя, фамилия! – рявкнул Франц.

– Владимир Путилов, – не испугавшись, все так же нагло ответил пацан.

– Значит, Вольф, – задумчиво произнес старший мастер-наставник, размышляя, как ему поступить с зарвавшимся подростком.

– Сам ты Вольф, морда полицайская! – не полез за словом в карман мальчишка. – Я – Владимир!

– Дерзость – это хорошо! – холодно произнес Роберт. – Настоящий мужчина, а тем более воин, должен быть дерзок. Но дерзость хороша в бою, – повысив голос, произнес Франц, чтобы его хорошо слышал весь строй, – а дерзость по отношению к командиру наказуема! После построения – неделя карцера! На хлеб и воду! Кормежка – раз в сутки! Все остальные будут получать полноценное трехразовое питание! Да, – чуть не забыл наставник, обращаясь к мальчишке, – почему ты решил, что я предатель и «морда полицайская»?

– А чего тут понимать? По-русски вон как лопочешь – ни один немец так не умеет! Значит, наш, русский. А если русский с немцами, значит, предатель, морда полицайская! – на одном дыхании выпалил Вовка.

– Значит, так, – громко заявил Франц, – поясняю для всех! Я, Роберт Франц, старший мастер-наставник «Псарни», являюсь истинным арийцем! И буду требовать от вас, ублюдочных унтерменшей, уважать чистоту моей крови! Это раз! А насчет моего русского языка… – Он криво усмехнулся. – Я родился и вырос в России. Мои предки – поволжские немцы! Поэтому не считайте меня ровней. С завтрашнего дня каждая провинность будет строго караться! На сегодня я вас всех прощаю! Кроме тебя, – Роберт широко улыбнулся Володьке, – однажды наложенные наказания я не отменяю. Сейчас все идут в баню, затем получают обмундирование – и в столовую. А ты, мой дерзкий друг, – в карцер!

Петька смотрел в спину удаляющемуся в сопровождении охранников Вовке и тяжело вздыхал – помочь своему смелому другу он не мог. Вскоре Вовка исчез за углом бревенчатого барака. Петька шмыгнул носом и прибавил шагу – после бани немцы обещали кормежку, а жрать ох как хотелось, невзирая ни на что. В большом предбаннике мальчишек заставили раздеться догола, приказав сваливать грязную одежду в одну большую кучу. Затем, выстроив их в некое подобие очереди, быстро обрили наголо. После стрижки, выдав каждому по большому куску душистого мыла и жесткую мочалку, воспитатели загнали всех мальчишек в большую баню. Петька мылся с удовольствием – последний раз он испытывал такое блаженство, наверное, с год назад. Он стоял под ласкающими теплыми струями воды, с наслаждением сдирая мочалкой въевшуюся грязь. Прикасаясь к непривычно колючей обритой голове, мальчишка улыбался, представляя, как смешно, должно быть, он выглядит. Но о потерянных волосах Петька не жалел – уж очень его в последнее время донимали вши. Эти мелкие твари иногда кусались так сильно, что расчесанная кожа головы покрывалась кровоточащими струпьями. Разрешив мальчишкам вволю наплескаться, воспитатели дали команду по одному выходить в предбанник. Предбанник за время помывки изменился: пропало грязное белье, пол оказался чисто вымытым, в воздухе витал неприятный запах дезинфекции. Вдоль стен были разложены большие тюки с форменной одеждой и добротной обувкой. Выскочив из бани, мальчишки попадали в цепкие руки интернатских эскулапов. Врачи, не особо церемонясь, осматривали подопечных: раскрывали им рты, проверяя зубы, залазили в носы и уши, слушали дыхание сквозь железные трубки. Больных, в основном простуженных, тут же отправляли в карантин. Прошедшим медосмотр без каких-либо нареканий приказали подобрать себе обмундирование по размеру и строиться на улице. Примерно через час все воспитанники интерната щеголяли в новенькой форме с нашитой на рукаве странной эмблемой – оскаленной собачьей мордой над скрещенными метлами. Роберт Франц с удовлетворением пробежался взглядом по бледным, не тронутым солнцем бритым мальчишеским головам.

– Становись! – рявкнул он, решив перед обедом наставить на путь истинный новоявленных курсантов. Мальчишки засуетились, толкая друг друга локтями в жалкой попытке выстроиться по линейке. Это у них плохо получалось. Наконец строй замер.

– Запомните, ублюдки! – зычно заорал Франц. – С сегодняшнего дня вы курсанты спецшколы «Хундюгендс» или попросту – Псы. Все рассмотрели эмблему нашей школы? Поясняю: вы должны быть преданы Рейху, как настоящие псы, должны рвать врага зубами при отсутствии другого оружия под рукой…

– А метлы? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Поганой метлой обычно убирают мусор… А кто будет мусором, я непременно вам сообщу! А сейчас в столовую шагом арш!

Обед оказался шикарным – многим новоиспеченным курсантам-Псам такое не могло присниться даже в самых радужных снах. Наваристый суп с мясом, перловка, щедро сдобренная плавленым маслом, хлеба вволю и компот. Причем добавки – сколько съешь, большие кастрюли с едой стояли тут же, посередине стола. А фрукты!!! Самые настоящие яблоки, большие и красные.

«С такой жратвой не жизнь – малина, – похрустывая сочным яблоком, думал Петька, – жаль, что Вовку в карцере заперли…»

После сказочного обеда мысли вяло ворочались в голове, словно сытые удавы. Клонило в сон. Дав подопечным насытиться, воспитатели повели разомлевших от обильной пищи и бани мальчишек в казарму. Там угрюмый начхоз выдал мальчишкам постельные принадлежности. И они, впервые за всю свою коротенькую жизнь, заснули на чистых хрустящих простынях. Целый месяц их не трогали, кормили как на убой, водили в баню, показывали кино. Неизменно два раза в сутки старший мастер-наставник Роберт Франц строил их на плацу и вбивал в юные мальчишеские головы мысль о том, как им повезло.

– Как вы жили до этого и как живете сейчас?! – надрывался Франц, вышагивая перед строем. – Если вы всей душой будете преданы Рейху, отцам-командирам, будете, не рассуждая, выполнять приказы – вам это зачтется! Не забывайте об этом! Быть воином-Псом – большая честь! Подумайте сами, что лучше: быть рабом или настоящим мужчиной-воином?

Старший мастер-наставник умело добивался поставленной руководством Рейха задачи. Спустя пару дней большинство мальчишек с ним соглашались, покачивая в такт словам бритыми головами. Неделя такой вольготной жизни пролетела для Петьки незаметно. Он даже удивился, увидев наутро восьмого дня осунувшегося Вовку. Мальчишку после карцера уже успели помыть, побрить и переодеть.

– Вовка, ты как? – спросил Петька, протягивая другу заначенное с вечера яблоко.

Вовка отрицательно мотнул головой и без сил опустился на кровать. Через минуту он уже крепко спал.

Через месяц, когда старший мастер-наставник посчитал, что мальцы уже достаточно отоспались и отъелись, для малолетних Псов начался настоящий ад. Да такой, что земля в прямом смысле горела у них под ногами. А начиналось все вполне безобидно – с небольших пробежек и разных физупражнений. Однако со временем нагрузки и сложность упражнений возрастали. Многокилометровые марш-броски уже мог выдержать далеко не всякий подросток, а уж спарринг-бои со взрослыми наставниками-воспитателями и подавно. Уже через полгода состав кадетов первого набора сократился на треть, еще через пяток месяцев – вполовину. Остались самые стойкие и крепкие. От не оправдавших высокое доверие отцов-командиров быстро избавлялись. Куда на самом деле девались бывшие курсанты «Псарни», мальчишки не знали, но догадывались. Вовка однажды спросил об этом Франца. Тот криво усмехнулся и ответил, что их раскидали по близлежащим интернатам для унтерменшей.

– Быдло должно работать, – заявил им старший мастер-наставник, – они вам не ровня!

– Да брешет он все! – заявил один из пацанов после разговора. – Вывели за периметр и пристрелили под забором, как бешеных собак. Чего зря время тратить…

С ним были согласны все мальчишки.

Вовка и Петька, или кадеты-Псы Вольф и Петер, как обзывал их Франц, на дух не переносивший славянские имена, считались на «Псарне» лучшими. Вовка уже давно перестал дерзить воспитателям, убедившись в бесплодности таких попыток. Да и все время увеличивающиеся нагрузки не оставляли времени и сил на дерзости. Но самой нелюбимой повинностью был для кадетов наряд на кухню. Ведь именно там мальчишкам приходилось резать ту многочисленную живность, которая попадала на их стол. Куриный супчик – руби головы петухам, мясной гуляш – режь горло теленку. И попробуй только откажись – в лучшем случае карцер, в худшем – прогонят сквозь строй, свои же собратья-кадеты исполосуют спину шомполами. Поэтому поначалу закрывали мальчишки глаза и рубили петухам головы… Ничего, люди ко всему привыкают, привыкли и они. Год пролетел, словно его и не было. Отметить годовщину «Псарни» Роберт Франц решил своеобразно: выписал с Дальнего Востока, где отчаянно сопротивлялся вторжению Вермахта коммунистический Китай, эшелон военнопленных.

«Хватит пацанам стрелять по картонным мишеням и устраивать показательные бои друг с другом, – решил старший мастер-наставник, – пора натаскивать Псов на настоящую «дичь»!»

– Итак, – торжественно вещал Франц, стоя перед строем подтянутых кадетов, ничем не напоминающих прошлогоднюю толпу малолетних оборванцев, – сегодня мы празднуем годовщину вашей службы на благо Рейху! Вы все доказали, что являетесь настоящими мужчинами! От лица командования благодарю вас за службу!