Текст книги "Новая история города Чуханска. Однажды в городе"

Ничем особенным не отличался от политиков последних десятилетий и наш герой – Сергей Сергеевич Пупков. Сын мелкого советского чиновника и лаборантки, Сережа ничем не выделялся среди своих сверстников, разве что был более послушен, меньше играл в детские игры и все старался сделать, как говорят взрослые, из стремления понравиться. В школе одноклассники его не любили именно за желание понравиться учителю, не то чтобы это было плохое качество, но, не имея ярких способностей к познанию, Сергей стремился понравиться тем, что все рассказывал учителю, а по-простому – ябедничал, за что и имел гарантированную тройку. Конечно, за свое ябедничество он часто получал подзатыльники и презрительные клички. Все это способствовало тому, что он стал вести замкнутый образ жизни. Спортом он не любил заниматься, да и на занятия по физкультуре по возможности старался не ходить, боясь открытой борьбы и проигрыша. В школе же он вступил в комсомол, но секретарем комсомольской организации не стал, хотя в душе и мечтал. Его просто не выбрали, так как дети лучше видят, что представляют собой их сверстники, и их труднее обмануть пустыми фразами и обещаниями.

Закончив весьма удовлетворительно школу и не сумев поступить в институт, Пупков устроился на завод. На заводе, став учеником токаря, он сразу определил, в чем можно проявиться. Такие же отношения, как с учителями в школе, у него наладились с секретарем партийной организации завода. Секретарь оценил стремление Пупкова к сотрудничеству и продвинул его на пост руководителя комсомольской ячейки цеха, а затем дал рекомендацию для поступления в институт тяжелого машиностроения. Отучившись год на рабфаке, Пупков с весьма посредственными оценками, но благодаря направлению с завода, все-таки поступил в институт.

В институте Пупков тоже никак себя не проявил. Он исправно ходил на все занятия, ездил на сельхозработы и в стройотряд. Учеба ему давалась с трудом, особенно различные дифференциалы и интегралы, дискриминант квадратного уравнения, признаки Д; Аламбера и Коши, а последовательность Фибоначчи вообще представлялась ему квадратурой круга, из области непознаваемого. В философии он путал Фейербаха с Бахом. Единственное, что он знал довольно сносно, – это историю партии. На экзаменах он пытался отвечать с таким мученическим лицом, как будто ему без наркоза рвали зубы, и преподаватели из жалости, зная, что он учится по направлению с завода, ставили удовлетворительно.

С однокурсниками он не сошелся, и совсем с ним испортились отношения, когда он заложил ректору института ребят, употреблявших спиртное во время выезда на сельхозработы. Ребят чуть не выгнали из института, и только отличная учеба и заступничество некоторых преподавателей спасли их.

Окончив все же кое-как институт, Пупков вернулся на завод. Здесь он уже окончательно понял, что инженер из него никакой, и решил двигаться по партийной линии. Проработав год начальником участка, Пупков подал заявление в партию. Рекомендательные письма ему дали секретарь парторганизации завода и начальник второго участка. В этих письмах он характеризовался как честный, знающий свое дело, ответственный исполнительный товарищ.

Вступив в партию, Пупков перешел на партийную работу с помощью все того же секретаря, так как тот уходил на повышение и искал себе замену. На этой должности Пупков и пробыл до роспуска КПСС.

В своей партийной работе Пупков был творцом, работал с огоньком, правда, все его творчество было направлено на личное обогащение. Он все время находил новые способы извлечения доходов, хотя не избегал и старых. Да, иногда во власть приходят и творческие личности, которые создают кормушки для себя и своих приближенных, можно сказать на пустом месте. Один придет и ничего не заметит, будет тянуть по старинке как все. Другой же не успеет в курс дела войти, а глядишь, уже новый источник доходов имеет. От таких творцов народу всегда приходится очень тяжело.

Как раз на следующую неделю намечено было заседание городской Думы, где должен был обсуждаться вопрос о распределении дополнительных доходов. У Сергея Сергеевича были свои планы на эти доходы. Он проделал длительную и кропотливую работу, чтобы в бюджете города возникли дополнительные доходы, и не мог позволить использовать их как попало. Пупков понимал: чтобы собирать плоды, сначала необходимо посадить дерево, потом длительное время за ним ухаживать и оберегать от вредителей. Как любил поговаривать Сергей Сергеевич, без труда и рыбку не вынешь из пруда. А для Пупкова бюджет города и был деревом, приносящим плоды, и прудом, где он успешно ловил рыбку.

В период обсуждения бюджета города в Думе Пупков добился принятия: во-первых, заниженного бюджета с максимально возможным дефицитом, что в дальнейшем давало возможность перераспределять доходы в нужном направлении; во-вторых, выделения средств на поддержание предприятий города, с которыми имелась предварительная договоренность; в-третьих, решения о кредитовании под гарантию городского бюджета социальных программ. Были, правда, определенные трудности во время обсуждения городского бюджета, когда депутаты не хотели утверждать статью расходов на средства массовой информации, надеясь, что об их работе горожане узнают и так, но все закончилось вполне благополучно. Да был один смешной казус. Депутат Колобродов, из учителей, все отказывался голосовать за дефицитный бюджет. «Как мы можем принять закон, в котором наши расходы превышают доходы?» – говорил он и приводил в пример свой семейный бюджет. Сергей Сергеевич любил в тесном кругу рассказывать этот случай и всегда смеялся от души.

В этот пригожий субботний день Пупков пригласил в свой загородный дом для общения в неформальной обстановке влиятельных и известных в городе людей, И. С. Цукермана и Д. А. Веймера. Приближались выборы в мэры, и поэтому необходимо было наладить координацию и заручиться поддержкой.

Настроение у Сергея Сергеевича было отличное, несмотря на ворчание жены. Гостей Пупков принял в своем роскошном кабинете, обставленном дорогой итальянской мебелью, где имелись даже редкие антикварные вещицы. Здесь же был накрыт столик для фуршета с различными винами и закусками. По тому, как Сергей Сергеевич готовился к приему гостей, было видно, насколько серьезно относится он к этой встрече и какое большое значения ей придает. Прибывших гостей Пупков встретил на крыльце и лично проводил их в дом.

– Проходите и располагайтесь, как вам будет удобно, – делая жест рукой от себя, предложил Сергей Сергеевич гостям. Веймер и Цукерман прошли и сели в кресла, стоящие у большого окна, выходящего в сад.

Веймер был маленького роста с кривыми ногами, почти лысой головой и постоянно бегающими карими глазами. Лицом он напоминал озлобленного хорька, готового вцепиться в тебя в любой момент. Цукерман, наоборот, был ростом выше среднего, с пышной курчавой шевелюрой, правильными чертами лица, на котором выделялись большие серые глаза, и открытой доброжелательной улыбкой.

– А вы, я смотрю, – обратился Сергей Сергеевич к Веймеру, – все на «Волге» ездите. Что так? Денег у вас поболее будет, чем у кого-либо в городе, могли бы и шикарную машину иметь.

– А меня и эта возит. Зачем лишний раз народ раздражать? Вон Ступоров почти каждый месяц машины менял, одна круче другой, и чем все закончилось?

Давид Абрамович скромно умолчал, что у этой «Волги» один только кузов от «Волги», а все остальное – от «Мерседеса», и обошлась она ему гораздо дороже. Что поделаешь, у каждого свои слабости. Была своя маленькая слабость и у Давида Абрамовича, о которой не всякий и догадывался. Любил он дурачить людей, а потом посмеиваться над ними. Какому-нибудь своему работнику скажет, что если он хорошо поработает и добьется существенных результатов, то он ему через три месяца увеличит оклад втрое. Ну, естественно, работник из кожи вон лезет, старается отличиться, а ему через три месяца объявляют, что он уволен. Но чаще всего удается проделывать разные трюки на дороге. Обычно едет он потихонечку на своей «Волге», которая напичкана, как новейший «Мерседес», ждет, когда его начнут обгонять, и тут Давид Абрамович начинает заводить водителя, особенно если тот еще на каком-нибудь стареньком «Фольксвагене». Сильно не отрывается, но и себя не дает обогнать, делает вид, что едет на пределе. Водитель другой машины горячится, жмет на газ, все старается обогнать. Говорят, что были и серьезные аварии в результате таких гонок, но никто к суду Давида Абрамовича не привлекал.

– И то верно, Давид Абрамович, народ и так злой, раздражительный, не стоит давать лишний повод для недовольства.

– Сергей Сергеевич, что со Ступоровым случилось? – спросил Иосиф Цукерман, разглядывая статуэтку Будды. – Прямо варварство какое-то.

– Я еще до конца не знаю, но похоже на месть бывших покровителей. Ведется расследование. Пусть с этим милиция разбирается. А для нас сейчас самое важное – это предстоящие выборы. В этом городе и мне, и вам есть что терять, так что выборы никак нельзя проиграть.

– Сергей Сергеевич, вы нас не агитируйте за советскую власть. Мы за этими процессами смотрим и не позволим пройти в мэры неизвестным личностям. Вы лучше скажите о предполагаемых дивидендах для нас. Затраты предстоят значительные. Только телевидение да столичные артисты обойдутся в сумму с шестью нулями.

– Иосиф Сейфович, а что, за поддержку на прошлых выборах вы мало получили, или я не сдержал своих обещаний?

– Ситуация меняется, и лично мне нужны гарантии. На сегодняшний день я бы хотел получить в единоличное владение «Чухансккомсвязь».

– Вам, Иосиф Сейфович, самому известна ситуация на этом предприятии?

– Известна. Осталось организовать проверку финансов, и можно с треском вышвырнуть старое руководство.

– А вы, Давид Абрамович, что молчите? – обратился мэр к Веймеру.

– Я считаю, Иосиф прав. Нужны гарантии, и прямо сейчас. В сфере моего бизнеса появился серьезный конкурент, и разрешение на его деятельность подписали в мэрии.

– Давид Абрамович, вы же знаете, этот вопрос решаемый, зачем обострять отношения? Как разрешили, так и запретим.

– Сергей Сергеевич, мы организуем вам всеобщую поддержку на выборах, – заявили Веймер и, обернувшись к Цукерману, спросил: – Иосиф, я надеюсь, что выразил наше общее мнение? Но для этого необходимо предпринять определенные шаги.

– Конечно, поддержим, если Сергей Сергеевич поделится секретом, где он берет такие великолепные вина, – улыбаясь, ответил Цукерман и еще налил себе вина.

– Какие, Давид Абрамович, шаги вы считаете первоочередными? – спросил Пупков.

– Вы слышали, Сергей Сергеевич, о вновь созданной партии под названием «Единство без Отечества»? Кстати, ее учредители довольно известные и уважаемые в стране люди, и было бы неплохо открыть отделение этой партии у нас в Чуханске во главе с вами. А во-вторых, поручить нашим академикам написать программу развития города лет эдак на двадцать пять-тридцать да разрисовать покрасивее его перспективы. Скажите, кто не желает жить в прекрасном городе? Плюс уважение народа к ученым степеням. Тем самым вы обеспечиваете себе на выборах поддержку центра и местного электората. Мы же эту перспективу и будем осваивать, а для других места и не окажется.

– Да, пожалуй, вы правы, Давид Абрамович. Я обдумаю ваше предложение.

– Времени на обдумывание нет, Сергей Сергеевич. Необходимо действовать.

– Я хочу добавить, – включился в разговор Цукерман, – по поводу необходимых действий. Вам, Сергей Сергеевич, необходимо поработать над собственным имиджем.

– Что конкретно вы хотите сказать, Иосиф Сейфович?

– Вы несколько увлеклись политикой и мало встречаетесь с народом. А вы должны показывать гражданам города, что вы день и ночь думаете о хозяйственных проблемах города, знаете буквально каждую ямку на дорогах, каждый метр проржавевшей трубы. Вы якобы в курсе проблем каждой семьи и прикладываете все силы для решения их проблем. И еще, Сергей Сергеевич, необходимо сбросить вес, может быть, даже сесть на диету или в бассейн походить. Ради перспективы можно себя немного и ограничить.

– Я же не в президенты выдвигаться буду, а всего лишь в мэры города Чуханска, – обиженным тоном произнес Пупков.

– Сергей Сергеевич, пожалуйста, без обид. Сегодня за мэрское кресло борьба будет не менее острой, чем за президентское. И подтверждение тому вот эта газета, – сказал Цукерман и достал из портфеля первый номер газеты «Новости бизнеса». – Вы читали эту газету?

– Еще нет. А кто ее издает?

– Учредили ее несколько известных в городе предпринимателей, а главный редактор некто Кочергин. И, судя по первому номеру, если в ближайшее время мы не возьмем ее под контроль или не закроем, то она доставит нам немало хлопот.

– Не тот ли это Кочергин, который работал в «Чуханских новостях»?

– Вам лучше знать, Сергей Сергеевич. Приглядитесь к этой газете. Главный редактор явно не ваш сторонник.

– Что-нибудь придумаем. Не решаемых вопросов не существует. Не так ли, Давид Абрамович? – обратясь к Веймеру, спросил Пупков.

– Конечно так, но все зависит от того, сколько денег и времени потребуется на его решение, а деньги и время имеют свойства заканчиваться.

– Ну, если у меня закончатся, вы, надеюсь, не откажете в помощи? Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей.

– Что вы, Сергей Сергеевич! Как вы можете сомневаться? Давид Абрамович еще ни разу не подводил своих друзей, – похвалил себя Веймер.

– На том и спасибо, – сказал Пупков, вставая с кресла. – А теперь, господа, прошу в зал, пора и пообедать.

Стол в зале на четыре персоны уже был накрыт всевозможными закусками и угощениями. Гости поприветствовали Любовь Ефимовну дежурными фразами, уселись за стол. Обед прошел за непринужденным разговором о светской жизни в городе. Пупков увлеченно рассказывал о будущем Чуханска, как будто это будущее наступит уже завтра и оно в полной мере зависит от него. Любовь Ефимовна слушала мужа со скучающим видом и все жаловалась на невозможность вести в городе нормальную светскую жизнь. Гости в знак согласия кивали, хотя и не представляли, что имела в виду Любовь Ефимовна. Закончив обед послеобеденным кофе, гости распрощались и уехали.

Пупков в целом был доволен состоявшимся разговором, однако на душе у него остался осадок от наставительного тона Цукермана и поучительных речей Веймера. «Изменились…, очень изменились Веймер и Цукерман. Что деньги делают с людьми? А как независимо стали вести себя. Да если бы не я, то разве получили бы они заводы и скважину за собранные у народа ваучеры? – с раздражением думал Пупков. – Кем раньше был этот Веймер? Простым преподавателем научного коммунизма в университете. Жил на зарплату, морочил студентам головы, выступал на партийных собраниях, осуждал или хвалил, согласно указанию из горкома. А теперь олигарх, независимый предприниматель и борец за демократию. А Цукерман – лаборант заштатного института, серая мышь. Так и остался бы в своей лаборатории, не подсуетись во время распродажи государственного имущества. Зато теперь меня учит жить. Дети учатся в Америке, вилла в Испании, счет в Швейцарии… Живут!»

Для Степана Кочергина субботнее утро было таким же пригожим и солнечным, только, в отличие от мэра он не планировал серьезных дел на эту субботу. Поэтому, позавтракав на скорую руку, Степан вытащил из кладовой свой старый велосипед, осмотрел его и, подкачав шины, отправился за город. Велосипед был хоть и стареньким, но надежным и легким на ходу. Через двадцать минут он уже выехал на окраину, где тесно жались друг к другу маленькие деревянные домики с покосившимися заборами. Велосипед катился легко, шурша шинами по сухому асфальту, свежий весенний ветерок обдувал лицо, и на душе Степана стало радостно и спокойно. За частным сектором пошли загородные дачи с маленькими участками земли и домиками, больше похожими на голубятни. На некоторых участках копошились дачники, сжигали старую ботву и готовили землю к посадкам.

Увлечение дачами коснулось каждого горожанина в той или иной степени, вне зависимости от статуса и состояния. Нельзя сказать, что возделывание дачи было и есть любимое занятие горожан, но каждый чуханец был причастен к этому процессу. Для многих это просто стал способ выжить, так как заработной платы никогда не хватало на нормальное питание. А дачи давали возможность иметь на своем столе свежие овощи и на всю зиму обеспечить себя картошкой. Только считанные единицы содержали дачи непосредственно для отдыха. Поэтому весь город на десятки километров опоясан дачными участками, а горожане упорно все свои выходные и отпуска проводят на своих шести сотках, хотя город Чуханск и расположен в полосе рискованного земледелия. Возделывая свои дачи самым примитивным инвентарем – лопатой и тяпкой, они принципиально не желают считаться с тем, сколько времени и средств уходит на это. Тот скудный урожай, который они снимают с участков, по вложенному труду является просто золотым.

Родители Степана, как и все горожане, все свое свободное время проводили на своем участке в четыре сотки заболоченной земли, беря с собой и сына. Даже будучи уже старыми и больными, они каждую весну открывали свой дачный сезон и закрывали поздно осенью. И сколько Степан ни уговаривал их продать дачу, доказывая, что убивать время и здоровье на этой неплодородной земле совсем нет необходимости, и что он достаточно зарабатывает, они так и не согласились до самой смерти.

В последние годы в пригороде стали появляться новые дома, больше похожие на крепости, предназначенные для ведения оборонительной войны. В них нет ни вкуса, ни красоты, и единственно, о чем они красноречиво говорят, – это о благополучии хозяина.

Наконец дачи закончились, и потянулись поля с перелесками. Степан знал эти места. Километров через пять будет сосновая роща, а за ней озеро. В детстве он часто с друзьями ездил туда купаться и рыбачить, иногда даже с ночевкой. Как приятно всегда вспоминать беззаботное детство.

Мысли перескакивали с одного на другое, а память выбирала счастливые моменты жизни, которых было не так уж и много. В основном это детство и время учебы в университете. Дальше тянулась череда серых будней с бесконечными совещаниями, писанием заказных статей, командировками в отдаленные деревни с ужасными гостиницами, общение с неинтересными людьми, про которых надо писать не то, что они представляют, а то, что заказано главному редактору, и так изо дня в день.

Степан подъехал к озеру и, спустившись по крутому берегу к воде, ополоснул лицо. «Похоже, через две недели уже можно будет купаться, – подумал он. – А хорошо бы на берегу построить дом с видом на озеро, да и жить здесь в согласии с собой и природой. Каждый день купаться по утрам. Только вряд ли город отпустит. Сросся я с ним. Втянул он меня в свою круговерть и крутит, и крутит, и будет крутить, пока не снесут на погост».

Домой он вернулся уже после обеда в хорошем настроении и с желанием работать. Пообедав, Степан взялся закончить статью о состоянии бизнеса в городе и перспективах его развития. Материала было много, а выбрать необходимо самое основное.

Состояние бизнеса в городе Чуханске напоминало больного, находящегося в коме, которому не позволяют умереть, но и не дают выздороветь. Каждый день регистрируется до сотни предприятий, и закрывается каждый день столько жене выдержавших реальных трудностей бизнеса и чиновничьего пресса. Успешен бизнес только у нескольких десятков предприятий, находящихся под патронажем первых лиц в города, где в основном и работают их родственники. Потенциальных конкурентов они устраняют через своих покровителей, устраивая всевозможные проверки, арестовывая счета и изымая документацию. Остальные влачат жалкое существование, откупаясь от множества контролирующих органов, у которых одни права и никаких обязанностей. Высокие налоги и произвол чиновников не дают возможность осуществлять поступательное расширение и развитие бизнеса. Чиновники постоянно придумывают новые виды налогов и поборов, изымая деньги у горожан, при этом внушают им, что они гораздо лучше употребят их деньги и с большей пользой для всех. Плюс к этому постоянная инфляция и отсутствие долгосрочных кредитов, недостаток собственных капиталов, неорганизованность самих предпринимателей, отсутствие хорошо образованных управленцев и невнятное законодательство, позволяющее толковать его, как кому угодно. При этом основная часть населения имеет очень низкую покупательскую способность, но не может купить даже самое необходимое. Вот и попробуй с такой гирей рвануть вверх, да еще умудриться не свернуть себе шею.

Прав был Гегель, утверждая, что история ничему не учит. Ведь уже наступали на эти грабли. В свое время большевики, уничтожив промышленников и купцов, вынуждены были предоставлять концессии иностранным предпринимателям. Вроде бы должны уже понять, что предприниматели – это та генерирующая прослойка в обществе, которая и преобразует все общество, создавая основу для его поступательного развития. Этого не сделает чиновник, на которого опирается сегодняшняя власть. Он может только отнимать и перераспределять то, что уже произведено, но перераспределить-то эффективно не может, как показала практика, а часто просто присваивает. Рабочий класс, конечно же, непосредственно преобразовывает действительность на заводе, в поле, но ведь станок ему кто-то должен предоставить, трактор тоже, да и организовать всю работу. Закройся завод, и рабочий пойдет искать другой станок, и не больше, а предприниматель более независим, его среда деятельности – само общество. Обанкротившись в одном деле, он будет искать новые пути и возможности для организации бизнеса, строить новые отношения, создавать новые предприятия. Хорошего предпринимателя взрастить не менее сложно, чем пианиста или специалиста любой другой профессии, где требуется длительное время обучения. Степан не мог понять, почему же та часть общества, которая и является движущей силой его развития, так гонима у нас, хотя ответ на этот вопрос был очевиден.

Чем больше вникал в проблемы предпринимателей Степан, тем печальнее была картина. Уже поздно ночью он закончил работу над статьей и, решив завтра с утра снова съездить на озеро, лег спать.