Текст книги "Путешествие на утреннюю звезду"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой путешественники слышат стон планеты

Потрясённый гибелью своего корабля, Скорпиномо не сразу пришёл в себя. Забава видела, как мгновенно побелела красная физиономия торри и как конвульсивно задёргались его бакенбарды. Обезумевшими, неподвижными глазами наблюдал он за удаляющейся ракетой с черным треугольником. Недавно стремительная, она летела теперь совсем медленно, оставляя в воздухе дымный след. Через полминуты ракета скрылась за чертой дальних скал.

– Горено! – будто вздох вырвался крик из груди синота.

– Да, великий Скорпиномо, – хладнокровно ответил другой синот своим скрипучим голосом.

– Надень на пленников наручники!

Горено выполнил это приказание с нечеловеческой быстротой. И сила у него была нечеловеческая: сопротивляться ему было бесполезно. Его руки, казалось, были налиты железом. Наручники щёлкнули, и Забава только слабо застонала.

– Стереги пленников, Горено!

– Я буду зорко стеречь пленников, великий Скорпиномо.

Торри сделал шаг к обрыву и прыгнул в пропасть. За его спиной веером распахнулись крылья. Он летел к обломкам ракеты, быстро удаляясь, и скоро стал похож на летучую мышь.

Волшебник повернул лицо к Горено.

– Послушайте, уважаемый… или как там вас надо называть?

Горено молчал, его неприятные стекловидные глаза без всякого выражения уставились на голубую шкатулку.

– Горено, – сказал старик, – я обращаюсь к вам.

– Я вас слушаю, – однотонно проскрипел синот, услышав из шкатулки своё имя.

– Вы действительно… будете стеречь нас?

– Да, я буду стеречь вас.

– Но зачем мы вам?

– Я не знаю, зачем вы мне.

– Гм… Вы нас ненавидите?

– Нет, вы мне безразличны.

– Гм… и мы должны стоять на одном месте?

– Да, вы должны стоять на одном месте.

– Но для чего?

– Так приказал великий Скорпиномо.

Горено отвечал медленно, словно подыскивая нужные слова. Его губы такого же землистого цвета, как и все лицо, едва приоткрывались, пропуская скрипящие звуки. Он был отталкивающе некрасив.

– Клянусь бородой, мы не представляем для вас никакого интереса, Горено!

– Так приказал великий Скорпиномо, – безжизненно повторил Горено.

– А если мы захотим уйти?

– Если вы захотите уйти, я убью вас.

– Он действительно это сделает, – сказала Флёр и отвернулась от Горено. – Оставьте его в покое, дорогой земляк…

– Но, Горено, – сказала Забава, – ведь ваша ракета погибла. Вы сами теперь не в лучшем положении, чем мы.

– Меня не интересует, в каком я положении.

– Вам самому угрожает смерть от угловатых!

– Я не боюсь смерти.

– Разве вы не любите жизнь?

– Нет, я не люблю жизнь.

– А что же вы любите?

– Я ничего не люблю.

– Да у вас есть сердце или нет?

– У меня нет сердца.

– Вы не человек! Вы – чудовище!

– Я не человек и не чудовище.

– А кто же вы, Горено?

– Я механизм, такой же, как и ваша говорящая шкатулка.

– Робот! – вскрикнул Волшебник. – Я уже давно подозревал это. Совершенно великолепный экземпляр человекообразной машины! О, как бы я хотел порыться в ваших внутренностях, Горено!

– Если вы прикоснётесь ко мне, я убью вас.

– Нет уж, будьте вы неладны со своими внутренностями!.. А скажите, Горено, много ли таких механизмов прилетело в вашей ракете на Утреннюю Звезду?

– На эту планету прилетели только механизмы, не считая великого Скорпиномо, который управляет нами.

– Гм… и все, кроме вас и Скорпиномо, погибли… А почему, собственно, Скорпиномо не взял с собой людей?

– Великий Скорпиномо не взял с собой людей, потому что не доверяет им.

– Вот как! Плохи дела у Скорпиномо, если он не доверяет людям даже своей планеты.

Робот молчал. Он неподвижно смотрел вперёд: над противоположными скалами котловины вновь показалась ракета угловатых. По-видимому, она сделала разворот и теперь возвращалась обратно.

– Угловатые хотят сделать посадку, в этой же котловине, – сказала Флёр.

Она уже была совсем спокойной и стояла, подняв к карману на груди скованные руки. Забава заметила, что она беспрерывно шевелит пальцами, сжимая карман с радиоаппаратом.

– Так и есть, – продолжала Флёр. – Скорпиномо торопится обратно… Ага, злодей, кажется, повредил свои крылья!

Скорпиномо действительно летел очень странно, какими-то короткими рывками. Одно его крыло то и дело падало и опять выравнивалось.

Робот вдруг задвигался на месте, беспокойно оглянулся.

– Я чувствую непонятные радиоволны, – быстро заговорил он, поднимая землистую руку к продолговатому головному убору. – Я чувствую радиоволны, я чувствую радиоволны… – повторял он снова и снова. – Что это значит? Где работает радиоаппарат?

Задыхающийся Скорпиномо подлетел к скале и прыгнул с воздуха на камни. Крыло болталось за его спиной, словно у подбитого птерозавра.

– Все погибло… Все мертво… – бормотал он, ни к кому не обращаясь, и, тряхнув плечами, сбросил крылья.

Они упали на скалу с лёгким шелестом.

– Великий Скорпиномо, где-то здесь работает радиоаппарат, – бесстрастно доложил робот.

Скорпиномо пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел, как ракета с черным треугольником плавно подняла нос к небу и начала плавно опускаться на планету. Свистящий поток огня и дыма вонзился в котловину, и через несколько секунд волна пыли и горячего воздуха пронеслась над скалой.

Забава зажмурилась.

Когда она открыла глаза, все стихло, и ракета уже стояла на хвосте, обратив к облакам свой острый конус.

– Горено! – яростно крикнул торри.

– Да, великий Скорпиномо!

– Ты полетишь сейчас к этой ракете!

– Я полечу к ракете.

– Ты смешаешься с другими роботами…

– Я смешаюсь с другими роботами…

– И сделаешь так, чтобы они приняли тебя за своего…

– Я сделаю так, чтобы они приняли меня за своего…

– И ты, Горено, убьёшь командира корабля.

– Я убью командира корабля.

– Лети, Горено!

– Слушаю, великий Скорпиномо.

– Погоди! Отдай мне эту серебряную трубку.

Теперь она мне может пригодиться. Так… Лети же!

Робот прыгнул и камнем полетел вниз. Его крылья открылись лишь у самого основания скалы. Он заскользил низко над поверхностью и стал неразличимым на выжженной траве котловины.

– Он убьёт его! – хрипло шептал Скорпиномо, приходя в себя. – Стоять, иначе я разнесу вас на клочки вашим же оружием! Вы мои заложники!

Эферийцы не посмеют вредить мне, пока вы в моих руках. А потом… потом я знаю, что делать, когда овладею ракетой.

– Послушайте, вы, убийца! – негромко сказала Флёр, глядя в зеленоватые глаза синота.

Было в её спокойствии столько бесстрашия, столько уверенности в своём превосходстве и столько было отвращения в её сверкающем взгляде, что удивлённый синот умолк.

– Знайте же, Скорпиномо, что вы уже никогда не овладеете ракетой угловатых!

– Почему? – спросил он, глядя на неё исподлобья.

– После гибели вашей ракеты электромагнитное поле вокруг нас исчезло, и мне удалось связаться по радио с разведчиками Эфери Тау. Они уже готовы – понимаете? – полностью готовы смести синотов с лица Утренней Звезды! Правда, мы до сих пор не знали, что такое война, мы не изобретали специальных средств для убийства людей… Ах, вы смотрите, Скорпиномо, на ультразвуковую трубку, которую робот вырвал из моих рук… Это оружие было создано только для уничтожения хищных животных на Утренней Звезде, и оно действует всего лишь в радиусе трехсот метров. Но у нас есть могучие средства для борьбы с силами природы. И одно из этих средств мы вынуждены обратить против вас, против хищников Сино Тау!

– Что эферийцы собираются делать? – растерянно спросил Скорпиномо.

– Наша сейсмическая станция сейчас вызовет в этом районе самое разрушительное планетотрясение, которое только может нарисовать ваше воображение, Скорпиномо! Сейсмические ультразвуковые установки в одно мгновение разрушат здесь кору планеты, и вся эта горная котловина провалится в магму вместе с обломками обеих ваших ракет.

– Вы лжёте! – вскрикнул он.

– Нет, я не лгу, Скорпиномо. Ложь не знакома эферийцам… Сейсмологи только ждут моего сигнала, и, если бы со мной не было друзей из другой солнечной системы, я уже подала бы этот сигнал. Вы видите, я держу руку на кармане с радиоаппаратом. Одно движение пальцем, и…

– Подождите! – визгливо закричал Скорпиномо. – Не надо!.. Я хочу жить. Слышите, я хочу жить!

– Так я и думала! – презрительно усмехнулась Флёр. – Ступайте в летательный аппарат.

Торри торопливо юркнул в кабину и сел в угол, сжимая серебряную трубку. Его зубы стучали. Флёр, Волшебник и Забава сели напротив.

– Флёр, – взволнованно проговорила девочка, – но там на берегу океана…

– Мальчики? – быстро спросила Флёр. – Не беспокойся, милая, им ничто не угрожает. Планетотрясение ограничится этой котловиной.

– Только имейте в виду, – пошевелил Скорпиномо перекошенными губами, – я не сниму с вас наручников, вы мои пленники! И если вы доставите меня к эферийцам, я убью вас!

– Неужели вам не надоело, Скорпиномо, произносить это слово: убью, убью, убью? – не выдержал Волшебник и в сердцах тряхнул головой.

– Сигнал дан! – сказала Флёр и положила закованные руки на рычаг.

Летательный аппарат по вертикали взвился в воздух. В ту же минуту продолжительный гул, похожий на стон, потряс все вокруг. Этот необычный стон достиг слуха путешественников даже в кабине, куда, казалось, не мог проникнуть ни один звук извне.

Они видели, как закачались, задвигались скалы, наползая одна на другую, как вдруг наискось разверзлась котловина и в чёрную бездну обрушились ракеты синотов, глыбы камней, гигантские ворохи песка и глины. Туча клокочущего пара взлетела к небу и окутала летательный аппарат.

А стонущий гул все нарастал и нарастал. Можно было подумать, что из глубины планеты рвётся крик боли, дикий вопль ни с чем не сравнимого страдания… Они долго летели вслепую, охваченные плотной тучей белого пара. Аппарат вздрагивал и качался.

– Странно, – в голосе Флёр прозвучала тревога, – на нас что-то сыплется.

Аппарат тряхнуло с новой силой. Сквозь поредевшие клубы пара путешественники увидели Гаустаф. Но каким-то страшным он выглядел теперь! Над его кратером полыхало зарево, дым и пепел вились в небе, и огненные потоки лавы, растапливая на склонах вулкана снега, пробивали себе путь к океану. Раскалённая глыба вылетела из кратера, разорвалась как бомба и рассыпалась в воздухе золотыми осколками.

– Извержение! – истерически закричал Скорпиномо. – Вниз! Вниз! Скорее вниз!

Огненный осколок ударил в крыло, и летательный аппарат задымился.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой побеждает жизнь

Все выше и выше поднимались мальчики по крутому дну горной расщелины. Справа и слева почти отвесно вздымались чёрные, отсвечивающие, как стекло, базальтовые стены. Когда мальчики смотрели вверх, они словно из колодца видели далёкую полоску синего неба.

В ущелье было сумрачно и прохладно, но им скоро стало жарко. Они упорно шли все вперёд и вперёд, тяжело дыша и все чаще вытирая рукавами мокрые от испарины лица.

– Берегитесь, ребята! – вдруг крикнул Добрыня. Толстая змея с поблёскивающей чешуёй быстро скользила по камням навстречу мальчикам. В нескольких шагах от них она замерла, чуть пошевеливая острым хвостом. В ней было не меньше трех метров.

Мальчики попятились.

– Да это целый удав! – пробормотал Илья.

Змея вскинула голову и, разинув розовую пасть, коротко прошипела.

– Здравствуйте, – сказал Алёша, – давно не видались! Пошла вон с дороги!

Змея вытягивалась вверх, раскачивая голову с круглыми, как бусинки, глазами. Раздвоенный язычок беззвучно мелькал в её пасти.

– Ну, пошла же!

Добрыня подхватил камень и швырнул в змею. Это был снайперский удар. Змея опрокинулась, но в то же мгновение стрелой метнулась на Добрыню. Он едва успел отклониться, огромная стрела пролетела у самой его головы.

– Бежим, ребята! Скорей!..

Однако бежать по камням в гору было трудно. Они спотыкались и падали. К счастью, змея не собиралась их преследовать.

– Хватит! – сказал Илья. – Давайте выбираться из этого змеиного колодца.

Царапая об острые выступы базальта руки и колени, мальчики медленно поднимались к синей полоске неба.

На полпути на них, как вихрь, налетел птерозавр, которого они, должно быть, потревожили в гнезде. Оглушая приятелей писком, птерозавр бил их крыльями, клевал и царапал когтями своих четырех лап.

– Глаза! Берегите глаза!.. – крикнул Илья, с трудом цепляясь за выступ.

Он изловчился и с силой ударил птерозавра ногой.

Удар отбросил птерозавра в сторону. Он сразу умолк и, распластав крылья, неторопливо полетел вниз. Через некоторое время приятели услышали из темноты ущелья его недовольный клёкот, будто он кому-то жаловался на дерзких пришельцев.

Мальчики немного отдохнули и отдышались.

Они стояли на крохотной площадке, шириной в четверть метра, прижимаясь к холодной скале. Под их ногами чернел провал. И оттого, что во мраке не было видно дна, провал казался бездонным.

Им стало страшно, но никто из них не сказал об этом ни слова. А синее манящее небо над головой было ещё так далеко…

– Полезли, – сказал Илья. – Осталось совсем немного…

Друзья снова стали карабкаться вверх. И когда их отделяли от цели всего несколько метров, они почувствовали, как вздрогнуло все ущелье, и услышали глубокий громоподобный гул. С пушечным раскатом напротив треснула базальтовая стена.

Напрягая последние силы, они выбрались из ущелья и, совсем обессиленные, легли на камнях.

В воздухе горько пахло серой, ветер сыпал на них тёплый пепел. Потом они услышали странные звуки, похожие на шум далёкого поезда.

Богатыри подняли головы. Шум нарастал и внезапно хлынул в ущелье. Оно наполнилось оглушающим шипением и рёвом. Десятки птерозавров, сталкиваясь в воздухе и сбивая друг друга, вылетели из ущелья, тучей закружились над скалами.

Изумлённые мальчики заглянули вниз и отшатнулись. Что-то ослепительное до боли резануло глаза, опалило жаром лица и волосы. Рукав Алёшиной рубашки затлелся.

По ущелью неслась, вздуваясь и клокоча, огненная река.

– Лава!.. – закричал Илья. – Извержение!

Приятели видели, как шевелились его губы, но слов не услышали.

Они бросились прочь от ущелья, обогнули скалу и остановились.

Впереди, над грядой снежных гор, ворочалась туча дыма и пепла. В самом центре тучи с трудом различались крутые склоны Гаустафа. Всплески пламени то и дело взметались и угасали над неясной вершиной вулкана.

Горы глухо гудели, стонали, и от сотрясающейся почвы телам передавалась противная мелкая дрожь.

– Гаустаф ожил! – снова закричал Илья, и снова никто не разобрал его слов.

В ту же минуту мальчики заметили летательный аппарат. Он промелькнул над головами, оставив в воздухе ровную черту дыма, и исчез в полукилометре от них за хаотическим нагромождением горных пород.

Богатыри забыли об усталости. Они бежали, спотыкаясь, они падали, сбивая в кровь коленки, и снова бежали, бежали…

И вдруг совсем рядом они увидели человека с рыжими бакенбардами. В необычном костюме, похожем на одежду водолаза, он возвышался на камне, размахивая серебряной трубкой, и что-то яростно кричал Забаве, Волшебнику и Флёр.

А Забава, Волшебник и Флёр стояли перед этим человеком беспомощные, со скованными руками.

Летательный аппарат догорал рядом с ними.

Человек с рыжими бакенбардами вскинул серебряную трубку и прицелился в пленников. Но он не успел сделать выстрела, потому что Илья Муромец что было силы рванул его за ногу.

Скорпиномо грузно свалился с камня лицом вниз. Его продолговатый головной убор ударился о камни и сорвался, обнажив лысоватую голову.

Остальное произошло почти мгновенно.

Добрыня одним рывком выхватил из его рук серебряную трубку, и три богатыря сели верхом на поверженного синота.

А потом, прежде чем все успели опомниться, где-то внутри горного хребта раздался короткий гром. И сразу стало удивительно тихо. Было лишь слышно, как в тишине стонет Скорпиномо и вдали, постепенно утихая, шумит поток лавы.

Огонь на вершине Гаустафа погас, но пепел и дым все ещё вились в небе, и все ещё воздух был наполнен удушливым запахом серы.

– Браво сейсмологам! – услышали мальчики взволнованный голос Флёр. – Они остановили извержение! И браво вам, отважные мальчики! Вы спасли нам жизнь!

Забава молчала. Но девочка подарила приятелям такую улыбку, что их лица в синяках и ссадинах невольно заулыбались в ответ. Они все ещё сидели верхом на синоте, не решаясь отпустить его.

– Ой вы, гой еси, добры молодцы! – восторженно заговорил Волшебник. – А не я ли утверждал, что не перевелись богатыри на нашей Земле!

Этот хищник по имени Скорпиномо сначала сделал нас своими заложника-ми, а потом решил отомстить за гибель синотских ракет и расстрелять!

– Отпустите этого хищника, мальчики, – сказала Флёр, – он больше не страшен. К нам идёт помощь!

Они подняли головы. Трепеща крыльями, на камни опустился летательный аппарат.

Сначала из кабины вышел Клад. Но тот, кого они увидели вслед за ним, поверг их в такое изумление, что все онемели.

Тяжело ступая по лестнице летательного аппарата, из кабины спустился робот Горено.

– Ты?! – хрипло закричал Скорпиномо. – Ты жив, мой славный Горено?

– Да, я жив, – скрипуче ответил робот.

– Но почему же ты не отвечал на мои позывные? Каким образом тебе уда-лось спастись?

– Когда началось планетотрясение, я ещё был в воздухе, и это спасло меня.

– Так что же ты медлишь, Горено? – завопил Скорпиномо. – Убей этих людей! Скорей убей! Ты ведь можешь излучать смертоносную энергию! Ты один можешь убить тысячу человек! Нет, десять тысяч! Сто тысяч!.. А потом я свяжусь с Техническим центром N 1, и мы вызовем сюда новую ракету!

– Технический центр N 1 уже связался со мной, – медленно проговорил робот, поднимая руку в перчатке к головному убору. – Я получил приказ Технического центра. Мне приказано арестовать Скорпиномо.

– Ты рехнулся, Горено! Электронные извилины твоих мозговых полушарий, наверно, получили повреждение во время планетотрясения, и ты неправильно понял приказ.

– Нет, я понял приказ совершенно правильно.

– Ты должен беспрекословно подчиняться мне, проклятый робот!

– Да, я должен был беспрекословно подчиняться великому Скорпиномо до тех пор, пока меня обязывал это делать Технический центр.

– Так подчиняйся же!

– Не могу. Я механизм, и механические указания моего центра для меня важнее, чем даже слова великого Скорпиномо. Я только механизм, и вам это известно так же, как и мне.

– Идиот! В Техническом центе N 1 мои друзья!

– В Техническом центре N 1 нет больше ваших друзей, Скорпиномо.

– Как нет? Куда они делись?

– Слушайте радиограмму, принятую мною, – бесстрастно говорил робот. – Слушайте, вот эта радиограмма дословно: "Всем, всем, всем! Враждующие между собой правители Сино Тау начали новую страшную войну. Но народ Сино Тау больше не хочет погибать. Он взял власть в свои руки.

Все технические центры Сино Тау находятся в руках народа. На нашей планете объявлена Эра великой дружбы. Технический центр № 1 приказывает всем роботам, находящимся за пределами планеты, арестовать командиров кораблей и доставить их на Сино Тау. Технический центр № 1 приказывает также роботам связаться с народом Эфери Тау и объявить, что народ Сино Тау предлагает ему вечный мир и вечную дружбу".

Горено сделал быстрое движение, и на руках Скорпиномо щёлкнули наручники.

– Космический корабль очень скоро придёт за вами, Скорпиномо, – сказал робот. – Народ Сино Тау будет судить вас.

Затем Горено освободил от наручников Флёр, Забаву и Волшебника. Все вошли в кабину летательного аппарата и поднялись высоко-высоко над гора-ми, над редеющей тучей дыма и пепла.

Они летели над снежными вершинами, над розовыми лесами и розовыми равнинами и наконец увидели огромный светлый город. Его прозрачные крыши ярко сверкали в лучах Ладо.

Летательный аппарат опустился неподалёку от города, в долине, где росли очень красивые и очень ароматные цветы. Эти цветы были самых разнообразных расцветок, потому что их семена разведчики доставили со своей планеты.

И в тот же день, прежде чем Ладо скрылось за горизонтом, на Утреннюю Звезду прилетел первый корабль с маленькими переселенцами умирающей планеты Эфери Тау.

Корабль был очень большой. Он сел среди цветущей долины, и по бесчисленным лестницам начали спускаться тысячи весёлых, смеющихся детей.

Все мальчики и девочки были одеты в белые, красные, зелёные, жёлтые и синие комбинезоны и издалека очень походили на живые цветы.

Космический корабль эферийцев привёл на Эо Тау молодой учёный – сын Флёр и внук Клада. Они стояли втроём, держась за руки, и со счастливыми улыбками смотрели, как радуются дети тёплым лучам золотистого Ладо. Ведь они выросли внутри планеты, и многие из них видели солнце в первый раз.

– Так победила жизнь! – тихо сказала Флёр.

– А иначе и не могло быть, дорогая. Флёр, – проговорил растроганный Волшебник, теребя свою шёлковую бороду – Ведь жизнь – вечный закон Вселенной! Уж нам, волшебникам, это доподлинно известно!

Он посмотрел на Забаву и вдруг спросил:

– Сколько сейчас времени, внучка?

– А какое это имеет значение, дедушка? – усмехнулась Забава. – Ведь здесь совсем другое время. Я уже давно не смотрю на свои часы.

– Гм… Помнишь ли ты, в котором часу мы покинули Землю?

– В десять часов вечера. А сейчас… без четверти десять.

– Гм… Клянусь бородой, нам пора возвращаться домой!

Флёр и Клад проводили землян в летательном аппарате до самой Долины горячих источников.

Золотистый шар спокойно стоял в розовой траве, так удивительно пахнущей мёдом.

Трое стражей в жёлтых костюмах приветственно подняли руки.

– Ну что ж, давайте прощаться, дорогие друзья! – сказал Волшебник эферийцам. – Пусть ваша жизнь будет счастливой на Утренней Звезде!

– Прощайте, дорогие земляки! – подняла руку Флёр. – Да здравствует жизнь!

Земляне вошли в мыслеплан, и проход неслышно закрылся за ними.

– А сколько сейчас времени на твоих часах, Забавушка?

– Ровно десять часов, дедушка.

– Нажми эту кнопку…

Девочка прикоснулась пальцем к кнопке, и мыслеплан чуть-чуть вздрогнул.

– Итак, – торжественно сказал Волшебник, – мы на Земле, друзья мои!

Что-то сверкнуло, и все увидели, что сидят на террасе тесового домика, и почувствовали резкий запах цветущего табака.

– Здравствуй, Земля!.. – воскликнула Забава.

Они спустились с крыльца. Белые ночные мотыльки, потревоженные их шагами, вспорхнули с клумбы и, как снег, закружились в воздухе.

– Земля! Наша милая, хорошая Земля!.. – шептала Забава.

Они долго стояли возле террасы и молча смотрели, как в чёрном небе, в бесконечном пространстве Вселенной мерцают миллионы солнц, миллиарды далёких Ладо.

– Спокойной ночи, богатыри! – наконец сказал Волшебник.

И когда мальчики двинулись к калитке, он поднял руку и прибавил:

– Да здравствует жизнь!

И словно в ответ на его слова, где-то в саду радостно и звонко запел соловей.