Текст книги "Королевство кривых зеркал (сборник)"

Виталий Георгиевич Губарев
Королевство кривых зеркал

Художники

С. Бордюг,

Н. Трепенок

Возвращение Виталия Губарева

Бывают книги – добрые и верные друзья на всю жизнь. Их не устаёшь перечитывать и каждый раз открываешь что-нибудь новое. К таким книгам принадлежит весёлая и поучительная сказка Виталия Губарева «Королевство кривых зеркал». Однако в её жизни – а у книг тоже своя, часто драматическая жизнь и свои отношения с читателями – был период забвения, точнее сказать – отлучения от читателя: с 1970 года сказку не переиздавали. А без поддержки переизданиями книги часто становятся невостребованными. По счастью, сказка Виталия Губарева была экранизирована нашим лучшим режиссёром-сказочником Александром Роу и стала любимым детским фильмом. А вот остальным произведениям разностороннего и одарённого писателя повезло меньше: его исторические, сказочные и фантастические повести выпали из читательского поля зрения и только с перестройкой, с начала 1990-х, вернулись к нам.

Нам хотелось также восстановить вехи литературной биографии Виталия Губарева – журналиста, писателя-сказочника, драматурга, чьё творчество – одна из лучших страниц детской литературы XX века.

Виталий Георгиевич Губарев прожил большую, насыщенную заботой и ответственностью за людей жизнь.

Он был человеком в высшей степени совестливым и сострадательным и считал это в людях признаком истинной интеллигентности.

В литературном труде – повестях и сказках для детей – ив жизни, которая была посвящена большому общему делу, он привык отдавать всего себя – «гореть» идеей, работой. Такое неравнодушие привело его в журналистику, а литературная одарённость, соединённая с порывом к общему благу, создала писателя, чьи произведения задевают, волнуют читателя и сегодня. Он был всезнающим и всеведающим газетчиком и мобильным журналистом – иным и не мог быть редактор детской и молодёжной прессы – «Пионерской правды» и «Комсомольской правды». Коллеги по работе отзывались о нём так: «Мы его любили больше всех. Он «горел» на работе. Высокая культура в нём чувствовалась». В 30–60-е годы во всех популярных изданиях – «Огоньке», «Работнице», «Крестьянке», журналах «Вожатый», «Сельская молодёжь», «Советская женщина», «Смена» – публиковались его рассказы и очерки. Начиная с 50-х годов и до наших дней в детских театрах страны идут его пьесы.

«Пьесы пошли, как девятый вал», – признавался Виталий Георгиевич. Эти годы были самыми продуктивными в его жизни, но мы меньше всего знаем об этом периоде. Собственным имиджем и рекламой своих сочинений он был озабочен меньше всего. Это не было в его обычае. Скромность и множество неотложных дел, связанных с газетой и общественным пионерским движением, которому он стремился придать патриотическую, краеведческую устремленность, не оставляли для этого времени. Документированной литературной биографии писателя ещё не создано. Мы предлагаем лишь некоторые штрихи к портрету этого замечательного человека, которые, возможно, прольют свет и на его творчество.

Виталий Георгиевич Губарев родился в Ростове-на-Дону 30 августа 1912 года.

В своей повести для подростков «Монтигомо – Ястребиный Коготь» (1965), действие которой происходит в Ростове, он даёт красочные описания родного города – цветущих весною акаций, величественного Дона и любимых мест ростовчан – набережных и пляжей.

Раннее детство мальчик провёл не в Ростове, а на хуторе Большая Козинка с бабушкой Марией Григорьевной Губаревой (1867–1946). Она была дочерью морского офицера и являлась дальней родственницей художника Айвазовского, а также и писательницы Веры Пановой. Высокообразованная женщина, она заведовала в Больших Козинках школой. В этой школе Виталий начал учиться, а в 12 лет, когда он написал свою первую пьесу «Где ты, счастье?», её разыграли в Народном доме артисты-школьники.

Образ бабушки, бабунечки, бабушечки мы встретим потом и в повестях, и в сказках Виталия Губарева. Он – один из самых обаятельных, выписанных со множеством точных и трогательных чёрточек.

У бабушки Марии Григорьевны было трое сыновей. Отец Виталия – старший сын – погиб в Первую мировую войну, когда мальчику не было и трёх лет. О нём известно, что он писал стихи и уже начал печататься.

Виталий рос с мамой и отчимом Кузьмой Куприяновичем Дегтяревым, впоследствии деканом Ростовского педагогического института.

Мама – Антонина Павловна – получила гимназическое образование и тоже преподавала – теперь уже в школе, называвшейся «Единой трудовой школой I и II ступени», которую и закончил, уже в Ростове, Виталий.

Литературная одарённость проявилась у мальчика очень рано – в 8 лет. Но кто знает, как бы сложилась его судьба, не встреть он на своём пути талантливого редактора Полнена Яковлева. «Когда я, худенький и белобрысый, робко протиснулся в редакционную комнату с вопросом: «Где тут у вас рассказы принимают?», он внимательно прочитал написанное, показал, где лишнее, чего не хватает, и много возился со мной», – вспоминал Виталий Георгиевич. «Это был абсолютный интеллигент, мягкий, добрый, ласковый человек» – так он отзывался о своём первом редакторе.

П. Яковлев начал печатать 12-летнего корреспондента в газете «Ленинские внучата» и журнале «Горн». И тот почувствовал, что литературный труд – нужное и важное дело.

1924 год. Вдумайтесь, сам ещё мальчик, подросток, он пишет рассказы и повести о своих сверстниках-мальчишках. «Гнилое дерево» – о дружбе сельских и городских ребят; «Сын телеграфиста» – о мальчике – герое Гражданской войны; повесть «Красные галстуки» – о беспризорниках; рассказ «Куб разности». «В ночном» – лирический рассказ, навеянный тургеневским «Бежиным лугом» (здесь мы видим литературных учителей Губарева – это Тургенев и Чехов). Рассказы печатаются в ростовских журналах «Горн» и «На подъёме» (в будущем – журнал «Дон»).

1926 год. За рассказ «Ночная встреча» 14-летний писатель получил гонорар в размере 6 рублей. На второй гонорар за повесть «Второступенцы» (в такой он как раз и учился) смог купить костюм, из-за чего его появление на улицах Ростова сопровождалось ворчанием босяков: «О, буржуй идёт!»

В 1928 году Ростовская школа II ступени была закончена. Виталию выдали прекрасную характеристику, и он полностью посвятил себя корреспондентской работе, став собственным корреспондентом «Крестьянской газеты» по Северному Кавказу. В тогдашней крестьянской России это была вторая по значению после «Правды» газета, выпускавшаяся в Москве, в которой главным редактором был Семён Урицкий. При «Крестьянской газете» было приложение для детей – газета «Дружные ребята». Виталия уговорили присылать и материалы для детей. «Три года я провёл на колёсах, дома почти не был».

Газете «Дружные ребята» так понравились его материалы, что в 1931 году срочной телеграммой его вызвали в Москву: «Приехать к такому-то часу 12 августа».

О своём появлении в Москве он рассказывал потом с юмором: «Приехал с портфельчиком на Казанский вокзал. Редакция находилась на Воздвиженке в доме № 9. Надо было ехать на трамвае. А трамваи тогда брали штурмом. Один трамвай пропустил, во второй не смог протиснуться, в третий как рванул – и услышал: «Ну, сразу видно, нахальный москвич». «Я думал, на совещание зовут. А ребята схватили – оставайся! Так и остался. Ночевать улёгся на редакционном столе, с пачкой газет под голову. Потом снимал угол. Обедать ходил в столовую. Но в выходные дни начинался голод. Прославленный общепит в выходные не работал. Да и вся страна голодала, всё было по карточкам». Но ощущение времени было таким: «Мы все были счастливы молодостью и духовным подъёмом. Жили весело и дружно. Над газетой работали с утра до позднего вечера. Хлеб, полученный по карточкам, съедали сразу, в остальное время довольствовались чаем».

Есть в литературной биографии Виталия Губарева момент, который мы не будем обходить молчанием. Это участие в 1932 году в комиссии по расследованию убийства пионера Павлика Морозова. В дальнейшем в числе многих других авторов Виталий Губарев написал повесть об этом. Однако нравственные проблемы, ставившиеся в той и последующих повестях Губарева, не исчезли. Они вновь и вновь встают перед обществом. Виталий Губарев мучительно и бескомпромиссно искал ответ на вопрос: можешь ли ты, юный человек, предотвратить преступление или скроешь его из соображений родственности и личной безопасности? Сам Виталий Георгиевич был человеком бесстрашным и самоотверженным. По зажиточным селам Кубани ездил, когда корреспондентов, казавшихся крестьянам чужаками-горожанами, убивали. Как писатель он надеялся, что его повести помогут понять и выбрать нравственные категории, без которых любое общество и отдельный человек существовать не могут: категорию внутреннего голоса совести, нравственного суда над собой, нравственного выбора. Осознавший их не сможет закрыть глаза на преступление против норм человечности. Он апеллировал к совести и в реалистической повести «Монтигомо – Ястребиный Коготь», и в повести-сказке «Королевство кривых зеркал». Это было знаком времени и его личной нравственной позицией.

Осенью 1941 года на правдинца Виталия Губарева была возложена задача эвакуировать сотрудников издательства и типографии ввиду угрозы наступления немцев на Москву. Это осуществлялся план эвакуации важнейших предприятий города. Надо было везти и устраивать людей под Омск. 3000 человек, и среди них – 1000 детей. В Москву Виталий Георгиевич вернулся уже в 1942 году и сразу же поехал на фронт корреспондентом газеты «Комсомольская правда». Мотался на машинах по дорогам войны. Ездил к партизанам Смоленщины запечатлеть вручение бойцам орденов. Вместе с наступающей армией шёл по Болгарии и Румынии. «Если Болгария не была оккупирована немцами и ни одного солдата не направила против нас, то в Румынии, воевавшей на стороне гитлеровцев, каждую ночь мы теряли бойцов, – рассказывал Виталий Георгиевич, – один раз мы еле спаслись».

Возможно, в освобождающейся от ига фашизма Европе он увидел прообразы будущей сказки «Королевство кривых зеркал». Во всяком случае, зарождение замысла относится к 1947 году. Работа над ней шла долго. В 1951 году сказка была опубликована издательством «Молодая гвардия» и вскоре переведена на болгарский, немецкий и чешский языки. «Литературная газета» откликнулась на появление книги хвалебным отзывом. Звонили из театров с предложениями поставить сказку. Первым позвонил руководитель Театра кукол Сергей Владимирович Образцов, потом позвонили из Театра юного зрителя. Писатель отдал сказку в более близкий подросткам ТЮЗ и в 1952 году переложил её для сцены.

Талантливая, блестяще написанная сказка, в которой не потускнело ни одно слово, и сейчас нужна нам и нашим детям так же, как и тогда, в 1951 году, при первом своем издании. В 50-е годы она триумфально шла по стране в драматических театрах, ставилась в виде балетных спектаклей и оперетты, и наконец, лучший режиссёр-сказочник А. Роу снял по этой повести великолепный фильм… Однако главная причина её бессмертия – в самой природе сказки, написанной талантливо и ярко, в созданных Губаревым сказочных метафорах, иносказаниях, что выразили сущность самой жизни. В те годы, когда ещё никто не помышлял о сломе тоталитарной системы, появилась сказка о короле Топседе VII – Деспоте. Его министры придумали зеркала, в которых он отражался умным правителем, бесправные же и голодные труженики видели себя толстыми и сытыми.

Читатель – ребёнок и подросток, попадая вместе с Олей-Яло в эту сказочную страну, – учится смотреть на себя со стороны, анализировать свои поступки, видеть недостатки.

50-е годы можно назвать «драматургическим периодом» в жизни Виталия Губарева.

В 1954 году написана фантастическая комедия «Великий волшебник», в 1955-м – пьеса «Барышня».

60-е годы – вновь повествовательный период. Пишутся повести – сказочные, фантастические, реалистические. Все – острые, проблемные.

1959 год – «Трое на острове», 1961 год – «Путешествие на Утреннюю Звезду».

В 1965 году была написана повесть-сказка «Часы веков». После зеркала ещё одно удивительное изобретение человечества – часы – обнаружило свою чудодейственную силу. С их помощью школьница по прозвищу Муха попадает в доисторические времена. Вновь у писателя привычный предмет обнаруживает историческую сущность и вырастает до всеобъемлющей метафоры. Маленький старичок-часовщик по фамилии Великанов, открывший дверку в другие века и тысячелетия, наставляет Машу-Муху: «Величие человека – в уме и добром сердце». О впечатлении, которое произвела эта повесть, мы можем судить по читательскому письму, хранящемуся в архиве писателя. Этим внимательным и чутким читателем был философ и богослов Александр Мень:

«Книга Виталия Губарева, автора хорошо знакомого и любимого детьми, не совсем обычная. В ней жанр занимательно-фантастический, приключенческий переплетается с жанром научно-популярным. Сразу можно сказать: книга читается с увлечением. Её с удовольствием прочтут и взрослые. А это один из признаков удачи писателя. В «Часах веков» перед читателем развёртывается красочная картина прошлых эпох. Герои её, кстати, очень живые и симпатичные, как всегда у Губарева, становятся свидетелями борьбы среди доисторических животных и наблюдают первые попытки обезьян употребить орудия. Хотелось бы, чтобы автор продолжил работу над книгой и создал продолжение, которое позволит заглянуть в более раннюю историческую эпоху.

5 мая 1965 года,

Александр Мень».

Виталий Георгиевич хотел оживить волшебством воображения Русь XV века, Великий Новгород. Археологические раскопки, проводившиеся в Новгороде в 1951–1957 годах, открыли миру берестяные грамоты – памятники деловой и частной переписки. К 1961 году их число достигло 400. Всех потрясли расшифровки берестяных грамот мальчика Онфима, сделанные археологом А. В. Арциховским. Виталий Георгиевич как журналист и детский писатель не мог пройти мимо этого культурного события. Так, последним его произведением для детей стала историческая повесть «Преданье старины глубокой» (1970).

Сказочные и фантастико-приключенческие повести переносят нас в удивительные миры далёких планет и королевств, в прошлое и будущее человечества, высвечивают наше настоящее сквозь призму сказочной условности.

На мыслеплане волшебника мы перелетаем на розовую планету Утренняя Звезда, встречаемся с храбрыми и надежными мальчишками – Ильёй, Никитой и Алёшей – современными тремя богатырями (повесть «Путешествие на Утреннюю Звезду»).

В королевство Карликия, очень похожее одновременно и на старую колониальную Англию, и на новую Россию, мы попадаем вместе с русской школьницей Оксаной (повесть «В тридевятом царстве»). Эта повесть – подарок всем читателям, забрасывавшим автора письмами-просьбами о продолжении полюбившихся приключений Оли в «Королевстве кривых зеркал». Теперь героиня повзрослела, закончила среднюю школу и у неё новое имя – Оксана, но она так же свободолюбива и весела, остроумна и бесстрашна, чужда социальных предрассудков, как и её «старшая» книжная сестрёнка.

Романтика дальних странствий соединяется в творчестве писателя с остросатирическим, гротескным изображением установленных бездарными правителями порядков маленьких и больших королевств.

«Ваше величество, мои сеятели риса не вышли на работу! Они требуют хлеба!» – «Дайте вашим рабочим побольше кривых зеркал, и они успокоятся». Это блестящий афоризм из повести «Королевство кривых зеркал», причем зеркала можно легко заменить телевидением, рекламой, прессой, настолько ёмкий образ создал писатель.

«Твой отец имеет титул графа?» – спрашивает юная королева Изабелла Оксану, которая на короткое время поменяется с ней местами, подобно принцу и нищему из романа Марка Твена. «Мой отец, так же как и мама, имеет титул учителя», – парирует не без иронии Оксана. Этот полный достоинства, ума и независимости взгляд передал своим любимым персонажам-детям автор.

Умер Виталий Георгиевич Губарев в 1981 году, читая режиссёру только что написанную пьесу. А свет его книг продолжает светить нам, и я уверена, что читатель полюбит душевно красивых и сильных героев этих произведений и задумается о жизненном подвиге их создателя, Виталия Губарева.

Ирина Жукова

Королевство Кривых Зеркал

Глава первая,
в которой Оля ссорится с бабушкой и слышит голос волшебного зеркала

Хочу вам рассказать о девочке Оле, которая вдруг увидела себя со стороны. Увидела так, как можно увидеть не себя, а совсем другую девочку – скажем, сестру или подругу. Таким образом, она довольно долго наблюдала самоё себя, и это помогло ей избавиться от недостатков, которых она раньше в себе не замечала.

И знаете, что самое главное в этой истории? Оля убедилась, что даже, казалось бы, маленькие недостатки в характере могут стать серьёзным препятствием на пути к цели. Она попала в одну сказочную страну, где ей пришлось пережить много опасных приключений, подобных тем, о которых она читала в старых сказках. Может быть, вы тоже читали эти старые сказки, где короли, разные принцы и придворные дамы так добры, справедливы, прекрасны и вообще так приторно сладки, будто вымазаны мёдом. И вот однажды девочка Оля совершила путешествие в сказочную страну и увидела там… Впрочем, я лучше расскажу всё по порядку.

…В то утро Оля вела себя из рук вон плохо. Она встала позже, чем следовало, а когда бабушка будила её, брыкалась и, не открывая глаз, говорила противным скрипучим голосом:

– Отстань! Ну что ты ко мне пристала?

– Оля, – настойчиво говорила бабушка, – ты можешь опоздать в школу.

Голос у бабушки был спокойный и ласковый, потому что все бабушки очень ласковы. Они так любят своих внучек, что не сердятся даже тогда, когда капризные девочки говорят им дерзости.

– Опять читала в постели допоздна, – вздохнула бабушка, поднимая упавшую на пол книгу, на обложке которой крупно было написано: «Сказки». – А теперь вот подняться не можешь.

Оля села на кровати, свесив босые ноги, и сердито посмотрела на бабушку одним глазом, так как другой всё ещё был закрыт.

– Какая ты… недобрая… Никогда поспать не даёшь!

Олино платье оказалось под кроватью. Одну туфлю она долго не могла отыскать и наконец обнаружила её под книжным шкафом.

Потом, когда бабушка заплетала ей косы, она дёргалась и говорила: «Больно!», хотя на самом деле больно ничуточки не было.

А после завтрака Оля никак не могла найти свои учебники.

– Вчера я положила их на этот стол. Куда ты задевала их? – ворчала она на бабушку, топая ногой.

– Я никогда не теряю своих вещей, – спокойно отвечала бабушка. – Будь любезна и ты класть вещи на своё место.

– Нет, – кричала Оля, – я всегда кладу всё на место! Это ты нарочно спрятала мои книги.

Тут даже бабушкиному терпению пришёл конец, и она, немного повысив голос, проговорила:

– У, бесстыдница! Как только папа и мама вернутся с работы, я им всё расскажу.

Угроза подействовала: Оля побаивалась папы и мамы. Она негромко проворчала: «Подумаешь!..» – и, надув губы, полезла под кровать. Конечно, под кроватью книг не оказалось; не оказалось их в ванной и в кухне. Неизвестно, сколько времени продолжались бы поиски, если бы бабушка не заглянула в Олин портфель.

– Видишь, какая ты рассеянная, Оля! Ведь ты же сама вчера положила все свои учебники себе в портфель. О, как бы я хотела, чтобы ты посмотрела на себя со стороны! Вот стыдно тебе стало бы…

Оля, которой уже и так было стыдно, что она понапрасну обидела бабушку, чмокнула старушку в щёку, взяла портфель и пошла в переднюю одеваться. В передней стояло большое зеркало, перед которым она так любила вертеться.

– Одевайся поскорее, Оля! – крикнула ей вслед бабушка. – До звонка осталось десять минут.

Но Оля и не думала одеваться. Из зеркала на неё смотрела девочка в чёрном переднике, с красным галстуком на шее. Девочка как девочка – две русые косы с бантом и два больших голубых глаза. Но Оля считала себя очень красивой и поэтому, очутившись перед зеркалом, долго не могла оторваться от него. Так было всегда.

– Как, ты ещё не ушла? – вскрикнула бабушка, появляясь в передней. – Нет уж, сегодня я непременно расскажу всё папе и маме!

– Подумаешь!.. – ответила Оля и начала одеваться.

– Учишься в пятом классе, а ведёшь себя, как маленькая. Ох, если бы ты могла посмотреть на себя со стороны!

– Подумаешь!.. – повторила Оля, помахала бабушке рукой и, ещё раз украдкой взглянув на себя в зеркало, скрылась за дверью…

В этот день Оля вернулась из школы злая-презлая: она поссорилась с подругами. Вообще она часто ссорилась с подругами и почти всегда была виновата во всём.

– Какая ты капризная! – сказали ей подруги. – Больше мы не будем с тобой дружить!

– Подумаешь!.. – выпятила Оля нижнюю губу и сделала вид, что нисколько не огорчена. Но на самом деле на душе у неё было прескверно.

Кончался декабрь, на улице темнело рано. А так как после школы Оля не могла удержаться от соблазна заглянуть в кино, где шла новая картина, то, когда она пришла домой, в морозном небе уже светились звёзды. И тут, к своему ужасу, Оля увидела, что на лестнице не горят лампы. А темноты она боялась больше всего на свете.

Пугаясь шума собственных шагов, Оля стремительно взбежала на свой этаж и подняла такой звон, что у бабушки тряслись руки, когда она открывала дверь.

– Что случилось? – испуганно спросила старушка. – А где твой ключ?

– Бабунечка, я потеряла свой ключ, – тяжело дыша, сказала Оля.

Бабушка всплеснула руками.

– Это уже в третий раз! Ну что теперь делать? Свой ключ я отдала слесарю домоуправления. Ах, Оля, Оля, какая ты растеряшка! Беги к слесарю, он, наверное, уже сделал новый ключ.

– Бабунечка… на лестнице так темно… Наверно, перегорели пробки.

– Боишься?

– Я просто… не люблю темноты…

– Ах ты, трусишка! Ну ладно уж, схожу сама. – Бабушка оделась, погрозила Оле пальцем: – Шоколадку в буфете до обеда не трогай! – и скрылась за дверью.

Оля стала раздеваться на ходу. В одном месте она оставила калоши, в другом – шапочку, в третьем – пальто. Затем, после небольших колебаний, она достала из буфета шоколадку и съела её. Ей было скучно. Она взяла книгу, на обложке которой было написано: «Сказки», и начала листать её. Одна картинка привлекла внимание Оли. С высокого холма открывался вид на удивительный город со множеством разноцветных зданий с высокими шпилями. Нарядные люди гуляли по площади вокруг фонтана. «Вот бы и мне погулять там!» – подумала Оля и вдруг услышала какой-то странный звон в передней.

Она побежала в переднюю. Но всё было тихо.

«Наверно, послышалось», – подумала Оля и, бросив взгляд на зеркало, как обычно стала вертеться перед ним.

Она оглядела себя с головы до ног, несколько раз повернулась кругом, потом сощурила глаза и высунула язык. Потом Оля рассмеялась и начала выбивать ногами дробь.

И тут ей показалось…

Нет, этого не может быть! Чутко прислушиваясь, Оля снова стукнула каблуками об пол и теперь уже вполне отчётливо разобрала, как в глубине зеркала стеклянным мелодичным звуком отозвалось эхо. Да, эхо отозвалось в зеркале, в той самой передней, которая в нём отражалась, а не в той, настоящей, в которой стояла Оля.

Это было так странно, что Оля онемела, широко открыв свои голубые глаза. И в тишине она ясно услышала, как кто-то вздохнул длинно и печально. Оле стало страшно… Она выждала минуту и негромко спросила:

– Кто это вздыхает?

– Я, – негромко ответил красивый звенящий голос, словно ударились друг о дружку хрустальные стёклышки.

– Кто ты? – перевела дыхание Оля. – Здесь никого нет.

– Это я, зеркало, – снова зазвенел голос.

Оля отскочила в сторону и, помедлив, сказала:

– Но ведь вещи не умеют разговаривать…

– А ты представь, что находишься в сказке, – ответил голос.

– Всё равно это очень странно… Я боюсь тебя, зеркало.

– Напрасно, девочка… Я доброе волшебное зеркало. Я не причиню тебе никакого зла. Не правда ли, я тебе нравлюсь? Ты так любишь смотреть в моё стекло!

– Это правда, – сказала Оля, осмелев и делая шаг к зеркалу.

А голос звучал:

– Бабушка часто говорит, что хотела бы, чтобы ты увидела себя со стороны…

– Но разве это возможно? – удивилась Оля.

– Ну конечно, возможно. Только для этого тебе надо побывать по ту сторону зеркала.

– Ах, как интересно! – воскликнула Оля. – Разреши мне, пожалуйста, побывать по ту сторону зеркала!

Голос ответил не сразу, как будто зеркало погрузилось в задумчивость.

– С твоим характером, – произнёс наконец звенящий голос, – опасно очутиться по ту сторону зеркала.

– Разве у меня плохой характер?

Снова раздался вздох:

– Видишь ли, ты, конечно, хорошая девочка… Я вижу добрые глаза – значит, и сердечко у тебя доброе. Но у тебя есть недостатки, которые могут помешать тебе в трудную минуту!

– Я ничего не боюсь! – решительно махнула косичками Оля.

– Что ж, пусть будет по-твоему, – произнёс голос.

И передняя наполнилась вдруг звоном, словно разбились тысячи хрустальных стекляшек. Оля вздрогнула, и книга, которую она держала под мышкой, полетела на пол.