Текст книги "О мастерстве и героизме"

7

Действие наркотика уже почти прошло. Славик и Тимур навели все справки о десантнике и ждали его звонка в чёрном мерседесе. Петрович позвонил, они договорились о встрече. Оживлённые улицы столичного города не несли в себе ничего хорошего. На душе завелась тоска и чуть ощутимая грусть.

Приёмник премиумного авто сообщал какие-то новости. Друзья не вслушивались. Говорили про какого-то «героя», который ценой своей жизни вытащил из раскалённого пламени каких-то детей.

До падения осталось всего пару часов.

8

– Машка, *б твою мать!! Где заначка, что мать прислала? – орал обезумевший от похмелья Денис.

Мария уже была в сенях. Наспех одевшись, молодая женщина оперативно покидала дом.

Выходные Мария не любила в последнее время. С того момента, как они с мужем, молодые специалисты, приехали работать в деревню, прошло полгода. Она – сельский врач, он – юрист в местном хозяйстве. Государство дало им просторный жилой дом и подъёмные средства в размере 1 миллиона рублей. К тому же для Дениса это было возможностью до 27 лет набраться опыта в юридической сфере и не пойти в армию.

Тогда, после института, любящим людям казалось всё так просто, что мир открыт для них. Оказалось, что реальность страшнее. Жить городской житель в деревне может, как и пингвин в пустыне Сахара. Им, привыкшим к постоянным походам в кино, музеи, театры и парки, очень быстро наскучила деревенская жизнь. И если Мария ещё как-то могла справиться с мещанским унынием, то на Дениса было страшно смотреть. Парень сильно запил. Пил на работе, после работы, в выходные. Раньше они хотя бы могли поехать на машине в какой-нибудь ближайший райцентр. Но потом Дениса лишили прав за пьянку, и новенькая нексия с кондиционером золотистого цвета, которой завидовала вся деревня, купленная с остатка подъёмных средств, простаивала в деревенском сарае, приспособленном под гараж.

Все деньги Денис безбожно пропивал. Даже те, которые им высылали родители. Отец Марии укоризненно говорил, что надо зятю было всё-таки отслужить год, потом прийти из армии и жить как все.

Но тут слабину дала Мария: а вдруг разлюбит? Начиталась в Интернете, как солдаты на КПП шлюх сношают.

Да и что теперь об этом думать? Деньги все они потратили, дом им построили. Теперь придётся пять лет тут батрачить. Как тут пять лет прожить, когда у Дениса уже крыша поехала? Да и она сама на грани срыва: близости с мужем уже почитай как два месяца нет.

Работу она свою любила: в деревне её уважали, она помогала населению, будучи врачом.

А выходные не любила, в том числе из-за того, что у Дениса просыпалась навязчивая идея гоняться за ней с похмелья и выбивать заначку на водку, когда она есть. Ну, а когда её нет, просто избивал.

Поэтому работу она любили и потому, что не видела на ней хоть какое-то время ненавистную опухшую рожу мужа.

Возможно, она ещё любила его где-то в глубине души, но неприязненных ощущений было больше. За эти полгода она повзрослела быстрее, чем за 20 лет своей жизни. Господи, помоги ей. Ведь ей всего 20 лет, она ещё молода и красива. Но как долго это будет продолжаться? Красота вскоре уйдёт, и молодость потеряет значение в таких условиях.

Мария бросилась на улицу как раз вовремя: в дверной косяк прилетела пустая бутылка из-под водки. Денис опять промахнулся.

Бутылка разбилась и рассыпалась на множество осколков.

Денис, разъярённый и злой, погнался за женой. Она уже открыла калитку и бежала вдоль трассы. Магистраль прорезала деревню пополам, и вдоль неё стояли понатыканные деревенские домики. Как во многих деревнях России.

Муж между тем схватился за топор, который был прислонён к калитке, и, видя удаляющуюся жену, бросился за ней, как собака за костью.

Мария бежала в центр деревни, к магазину. У магазина всегда были люди, которые уже привыкли к выходкам Дениса и действовали на мужа отрезвляюще.

Муж догонял.

9

Унылая деревня, как, впрочем, и все, которые проезжали два демона на своём эксклюзивном демоническом автомобиле. И если бы не приобретённая с появлением в мире смертных необходимость употреблять пищу, эти тёмные существа никогда бы не остановились у местного магазина.

– Харчевни приличной ещё верст двести не будет, – произнёс мускулистый демон, активно уплетая пирожок с яйцом и рисом. – Но эти вроде тоже ничего. Как давно я не ел подобную пищу. Уже забыл.

– Да-а-а, – протянул молодой. – Тебе ещё придётся вспомнить, как срать.

Услышав это, мускулистый отложил недоеденный пирожок на заднее сиденье автомобиля. Вышел из машины, подошёл к первому попавшемуся дереву и начал справлять малую нужду.

Закончив, демон вернулся за руль.

– То-то думаю: что за дискомфорт? – Мускулистый потянулся за своим пирожком. – Уже как два часа терплю. Забыл совсем про эти человеческие мелочи.

– Да, – поддакнул молодой. – Представляешь, сколько они тратят времени на туалет в день? На приём пищи? А сон? Я вообще удивляюсь, сколько же времени оставляют на жизнь?

– Вкусные пироги у них, – продолжал нахваливать еду водитель.

На самом деле пироги были так себе. Просто демоны давно не появлялись в реальности смертных, поэтому позабыли все вкусовые ощущения.

– Сколько у нас ещё времени? – обратился мускулистый к напарнику.

– Время ещё есть. В кои-то веки эти умники со своей астролябией ничего не напутали. У нас даже в запасе есть пара часов, – ответил молодой демон.

– Пара часов, говоришь? – ехидно спросил мускулистый.

В зеркале заднего вида автомобиля его взору предстала следующая картина. Молодая, красивая девушка в деревенском халате и резиновых сапогах убегала от какого-то бомжеватого вида мужика с топором. При этом оба что-то выкрикивали. Мужик – какие-то ругательства, а девушка – мольбы о помощи.

Молодой повернул голову в сторону происходящего.

– Вот только не надо… – начал было молодой, осознав, что задумал его коллега по цеху.

– Да ладно тебе, Мастер, – заискивающе произнёс мускулистый. – Время есть ещё! Мы же демоны, в конце концов! Когда ещё такая возможность представится?

Молодой подумал пару секунд и вышел из машины навстречу гнавшейся парочке.

10

Жаркое солнечное утро на девятом этаже монолитной многоэтажки далось Алексею очень тяжело. Вчерашняя попойка была очень активной. Выпито и выкурено было всё, что можно было найти. Мысли путались. В голове было мутно, хотелось блевать.

Сколько вчера выпил Алексей? Он не совсем помнил. Разгонялись крепким пивом. Ну, пивом оно называлось, неизвестно почему. 10 градусов. По сути, спирт со вкусом пива. «Охотское. Девятка». Потом был вискарь. Не очень дорогой, но вместо него можно было купить две бутылки водки. Кстати, о водке: её тоже было выпито некоторое количество.

Алексей с трудом поднял голову с подушки.

В комнате воняло перегаром. Сигаретный дым, подобно туману, стелился по мятым простыням и подушкам. Рука затекла.

Но попытка придать ей более удобное положение результатов не принесла: она была придавлена какой-то человеческой тушей.

Туша была женского пола, обнажённая и килограммов сто весом.

«****ь…» – мелькнула в голове Алексея первая здравая за день мысль.

Растормошить девку никак не получалось: она была в полном отрубе, поэтому, напрягшись, Алексей всё же смог вытащить свою руку из-под её массивного зада. Это действие далось ему очень тяжело. Рвотные массы подступили к горлу, но парень удержался.

Будучи в сидячем положении на кровати, он окинул разгромленную после попойки комнату.

На полу в разных позах лежали какие-то люди. Мужского и женского пола. Каждый лежал, видимо, так, как упал в конкретном месте, потому что ноги уже не держали.

Что ж, хотя бы укладывать гостей не пришлось.

Кого-то Алексей хорошо знал. Вот был Серёжа, валялся в собственной блевотине на ковре с недопитой бутылкой водки один из друзей Алексея. Вот какой-то тип спал в обнимку со старым плюшевым мишкой. Его хозяин квартиры не знал.

В углу, на тумбочке, находился каркас аквариума. Возле него – осколки битого стекла, небольшая лужа воды и крови, а также мёртвые золотые рыбки.

Алексей со стоном упал на подушку. Вставать не хотелось, но головная боль не давала заснуть. Ничего не хотелось, но, чёрт побери, как было плохо!

К осмотру всех разрушений в квартире Алексей планировал приступить позже, но в дверь позвонили.

Медленно, измученно, полулёжа, полуползком Алексей направился открывать дверь, попутно переступая через какие-то пьяные тела.

– Кто там? – похмельным голосом спросил Алексей.

– Эт тётя Клава, соседка ваша, – раздалось из-за двери.

– А-а-а… – протянул Алексей, открывая засов. – Тёть Клав, вы?

– Всё хорошо у тебя, Алёшенька? – заголосила соседка, лет сорока пяти женщина, мамина подруга. – Родители на дачу уехали, а вы тут такое устроили! Квартира цела хоть?

– Частично, – вымолвил Алексей.

– Это же ужас! Вам вчера весь подъезд стучал! Милицию пришлось вызывать.

Этих событий Алексей не помнил. Стало очково.

– И что? – спросил Алексей. – Приехали?

– Конечно, приехали, – продолжала соседка. – Вы же весь дом на уши поставили. Только вы им не открыли.

– И что?

– Дык они подолбили в дверь и уехали. Сказали, что ордера нету на то, чтоб дверь ломать. Что МЧС вызывать надо, – с придыханием проговорила соседка. – Не хотели работы лишней делать. Народ, конечно, стал возмущаться, но вы буквально через полчаса угомонились уже.

– Ну, ладно, – ответил парень. – Вроде всё обошлось.

– Да не совсем, – тихо проговорила тётя Клава. – Скорая приезжала, одного из ваших забирала. Он, видимо, с балкона упал.

Короче, соседка ещё попричитала и ушла. Алексей понял, что получилось не очень хорошо. Но не был в состоянии оценить сложившуюся ситуацию ввиду сильной головной боли.

Вообще, он не был виноват! Это всё Виталик! Вот почему его лучший друг не пришёл? Обещал ведь. Когда они собирались так, Виталик был очень рассудителен, и все старались не перегибать палку. Почему-то при нём никто особо не нажирался в говно. То есть все пили, конечно. Но вусмерть пьяным никто не уходил. А вот, глядишь, ты не пришёл, и всё, все в говно. Квартиру разгромили, и, возможно, Алексей сегодня потерял девственность. Но это непроверенная информация. К ней нужно относиться осторожно.

Где же этот Виталик? Почему трубку не брал весь вечер? Куда же пропал. Ух, Алексей бы ему высказал! Неправильно так кидать друзей в такой ответственный момент!

11
Тёмный спасатель

Мария сидела на террасе и докуривала очередную сигарету. Странно. Последний час её жизни привнёс столько нового и неизведанного. Она удивлялась: как жизнь за столь короткий срок может совершить такой резкий поворот?

День начался совершенно обычно. Как и любой такой же выходной на протяжении последних шести месяцев.

Она просила помощи у Бога, но предоставил её дьявол.

Теперь-то она понимала, что те два молодых человека были слугами дьявола. Мускулистый красивый мужчина всего одним ударом отправил пьяного мужа в нокаут.

Вместе со своим другом они отнесли его в дом.

Сами представились сотрудниками ФСБ. Какие они, к чёрту, сотрудники? Обворожили молодую женщину. Странно.

Но их присутствие как-то фальшиво отодвинуло на второй план все проблемы. Казалось, что муки закончились.

А как ухаживали и много всего говорили! Вино у них ещё было очень дорогое. На какое-то мгновенье Мария почувствовала себя опять слабой женщиной, которая нашла поддержку сильных, ответственных мужчин.

Как же она ошибалась! Она уже не помнила все детали: как оказалась в постели сначала с одним, потом с другим, а потом с обоими сразу. Эти ощущения… Они были божественны. Такого женщина никогда не испытывала.

Мысли путались и были как в тумане. А потом… Потом они уехали на своей дорогой машине в неизвестном направлении.

Денис не приходил в себя всё это время. Когда туман спокойствия начал постепенно развеиваться, она, будучи врачом, начала волноваться. Ушиб головы вроде был несильный, но его зрачки не реагировали на свет. Пульс был очень слабый.

Не имея никакой возможности диагностировать его состояние в деревенском акушерском пункте, Мария вызвала скорую из райцентра.

Врачи ехали час. Затем ещё час до больницы. Муж был в сильной коме. Ещё через какое-то время выяснилось, что он уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни, так и останется «растением».

Вся эта ситуация была так абсурдна, так непонятна и невозможна, что объяснение родилось только одно: новые знакомые, а впоследствии и любовники Марии были необычными людьми. Вообще не были людьми. Демонами, конечно, они были демонами. Сигарета почти истлела, и Мария достала из пачки новую. Что она наделала?

12

– Может, поставим что-нибудь другое? – спросил мускулистый водитель чёрного ретромерседеса, который нёсся по магистрали на запредельной скорости.

Из приёмника играли какие-то новые танцевальные хиты, которые старый демон не понимал.

– Нет, мы должны вслушаться в эту музыку, – парировал Мастер. – Сначала я тоже не понимал, думал, что эти современные человеческие композиции чужды моему слуху. Однако я тут вслушался и вроде потихоньку начал привыкать. Некоторые мне даже стали нравиться.

Демон взял паузу.

– Кстати, эта баба говорила, что у нашей машины слишком запоминающаяся внешность, – продолжил Мастер.

– Внешность дорогой машины, – поправил водитель. – Всё равно это очень престижно и эксклюзивно. Люди будут завидовать, поверьте.

Мастер не верил, но знал. Он потянул руку к заднему сиденью, где лежал ноутбук. Достал его и включил.

Через несколько секунд загрузился браузер Интернета, и молодой начал что-то активно искать там.

– Сейчас в моде порше, – выпалил он.

– Дай-ка взглянуть, – попросил водитель.

Тут же на лобовом стекле автомобиля были продублированы изображения ноутбука. Обычный водитель бы, несомненно, отвлёкся от дороги, но демоны были не такие.

– Симпатично, – заметил мускулистый. – Что, думаешь, надо трансформировать аппарат?

– Валяй, – дал своё небрежное согласие Мастер.

Машина тут же стала видоизменяться. Грубые и агрессивные формы ретромерседеса стали плавными, зализанными, посадка стала выше.

Тёмные существа продолжали свой путь уже на «Кайене».

– Ты, кстати, всё дописал? – заинтересованно спросил водитель.

– Да, всё готово, – с нотками тщеславия в голове ответил молодой. – Осталось дело за малым. Наш клиент, кстати, судя по Интернету, уже на первой странице всех новостных сайтов страны и многих зарубежных. Отбелили его лучше некуда. Национальный герой. Жить ему, правда, пока недолго.

Водитель вздохнул:

– Что ж, повезло ему. – Он улыбнулся. – Чип и Дейл спешат на помощь.

Напарники расхохотались.

– А баба эта ничего такая была, – продолжил мускулистый. – Как мы ей, а?

– Ну, я всё же думаю, что мы ей оказали неоценимую услугу, – с энтузиазмом поддержал обсуждение новой темы Мастер. – Представь, что она бы тут делала с этим алкашом? Такое сокровище пропадало. А теперь? Получит пособие по инвалидности мужа сначала, потом по потере кормильца где-то через пару лет.

– А что, ты его по-тёмному приложил? С отсрочкой исхода? – поинтересовался мускулистый.

– Ну конечно, – утвердительно ответил молодой. – Ей ещё рожать теперь через девять месяцев. Двойню.

Демоны опять рассмеялись.

– Ей же теперь этот полагается, – Мастер пытался вспомнить, – материнский капитал! Дадут где-то тысяч пятьсот. Продаст свою халупу тут, машину свою продаст, уедет в столицу. Детишки-то в столице будут жить.

– Это точно, – согласился качок. – Всё-таки мы людям помогаем. Через полчаса, кстати, будем на месте.

13

Окружающая местность была безвидна и пуста. И дух Виталика носился над нею, окутанный потоками ветра и гонимого им пепла.

Полное состояние невесомости и свободы. Местность была однородной. Хотя на горизонте вроде как виднелись горы и даже, по-видимому, рассвет, освещающий кромки леса.

Как ни старался Виталик приблизиться к этому месту, он не мог. Его эфемерное тело не могло покинуть пустыню.

Он видел много таких же, как сам, духов. Вот что было странно: кто-то спокойно проходил сквозь заслон и исчезал из виду, а кто-то мятежно метался по пустыне.

– Ты не умер ещё, сын мой! – прозвучал в голове чей-то голос.

Виталик понимал, что задавать вопросы бесполезно, поэтому решил молчать.

– Обернись, – приказал голос.

Это было сложно сделать, потому что в физическом смысле парень не представлял, где теперь у него перед, а где зад, но, повинуясь каким-то своим инстинктам, занял нужную позицию и увидел Спасителя.

– Господи? – задал свой вопрос Виталик.

Существо было точь-в-точь как на старых иконах бабушки. Суровое лицо с длинными волосами, беспристрастный взгляд. Это был Иисус. Он был ростом с обычного человека. Одет в просторную белую робу. Его окружал ореол яркого света.

– Времени мало, – продолжил Господь. – Я должен предупредить тебя. Приближается Великое Лихо. Не теряй веру. Дух твой силён, и только тогда…

Внезапно со всех сторон и из ниоткуда раздался пронзительный голос:

– Пошёл вон, еретик!

Зрелище поражало, пятачок света, излучаемый Иисусом, был поглощён просто сверхъярким свечением.

Иисуса озарил этот свет. На фоне такого свечения его собственное сияние выглядело блекло.

Виталик ужаснулся. Разум на секунду его покинул. Рядом с Иисусом стоял… Ещё один Иисус. Этот Иисус был больше первого втрое. Выглядел он немного по-другому. В целом похоже, но черты лица его уже бабушкиных икон не копировали, а напоминали иконы современные, никонианские.

Огромная фигура молвила:

– Времени мало. Я должен предупредить тебя. Приближается Великое Лихо. Не теряй веру. Дух твой силён.

Договорить ему не дали.

Фонтан света, который бы в обычных условиях сжёг человека, залил, казалось, почти всю пустыню. Это опять был Иисус. Только он конкретно отличался от тех двоих. Он был уже на кресте, кроме одежды, на нём была набедренная повязка. Он был выше второго Иисуса в пять раз и в пятнадцать первого.

– Времени мало. Я должен предупредить тебя. Приближается Великое Лихо. Не теряй веру. Дух твой силён.

Разум постепенно начал покидать Виталика. Все три Иисуса что-то пытались сказать, но их слова терялись в огромном пространстве пустыни.

И – о чудо! – вокруг Виталика, как насекомые, столпились Иисусы поменьше. Все они отличались по-своему от больших. Были азиаты с широкими лицами и с узкими. Здесь даже были чёрные Иисусы. Виталик был точно уверен.

Шквал голосов порвал бы мозг, если бы он был. Мятежная душа не знала, куда от этого всего деться.

– Пошли-ка все вон, – произнёс тихий и спокойный голос. Он отличался от остальных. В нём не было ни пафоса, ни фальши. Просто убедительная просьба.

Поток шума, издаваемого Иисусами, сразу смолк. Толпа начала расступаться, образуя подобие коридора, в конце которого стояла фигура человека.

Взору Виталика предстал именно человек. Он медленным и уверенным шагом приближался. Иисусы застыли в безмолвии и уставили свои взгляды на незнакомца. Когда человек проходил между рядами Спасителей, те, в свою очередь, отступали на шаг или два. Они не боялись его, но выглядели настороженно.

Силуэт человека приблизился настолько, что Виталик мог его разглядеть детально. Человек был одет в простую серую робу. Голову скрывал капюшон. Но конституция тела выдавала в нём воина. Через спину воина был перекинут меч.

Он подошёл к Виталику и сбросил капюшон с лица.

– Здравствуй, парень, – ответил незнакомец. – Меня зовут Торвальд. Тебе надо поговорить кое с кем. Пойдём со мной, времени не так уж и много.

Не просьба и не приказ, просто констатация факта. Этот человек располагал к себе. У Виталика было множество вопросов, но он счёл, что задавать их сейчас неуместно.

Он последовал за воином.

Толпа Иисусов разбрелась по окрестностям.

14

Зелёный летний луг купался в цветах заката. Приближалась ночь. Отряд воинов устраивался на ночлег прямо в «поле». Воины занимались каждый своим делом: кто-то сооружал место для ночлега, кто-то разводил костёр. Всех этих людей отличала одна странная черта. Никто не произносил ни слова.

Последние сутки их похода врезались в память картинами безумных чудес и ужасов. Копья и стрелы супостата не пугали дружину, но те события, свидетелями которых они стали, пробирали насквозь.

Два человека сидели на бревне поваленного дерева чуть поодаль от основного отряда и тихо беседовали.

– Ну, конечно, видеть такого мы не видели, – тихо говорил тысяцкий Осока. – Всё как-то перевернулось с ног на голову. Говори, что знаешь, Путешественник.

Торвальд начал свой долгий рассказ:

– Да что тут скажешь-то? Вы и сами всё видели. Лонга-то ваш не из этих мест был.

– Это ещё мягко сказано, – перебил собеседника тысяцкий.

– Так вот, – продолжил Торвальд. – Зло-то – оно везде кроется и даже на самые светлые помыслы готово посягнуть. Оно ведь как. Когда добрые дела творишь, надо с добрым умыслом. А когда со злым-то, на деле чёрт-те что выходит.

Человек – он же создание такое: всё о вечном думает, о добром, стало быть. А на деле? Тьфу.

Торвальд сплюнул.

– Господь наш Иисус Христос зла никому не желал ни делами своими, ни помыслом. Оставил после себя последователей своих, те, в свою очередь, своих и так далее. Но там, где человек, там злоба бывает очень часто.

Не все стали напутствия Спасителя во благо употреблять. Кто-то для власти и богатства, а кто-то, чтобы оправдать деяния свои перед угнетёнными.

Так вот времени-то сколько прошло с Воскресения Христова? Уже почитай девятьсот лет. За это время-то много поменялось. Спаситель – он же книжек не писал никаких: ему слова достаточно было. И слово было Богом. А потом «мыслители» всякие по научению дьяволова всякого понапридумывали.

Кто-то в пользу себе начал тексты первородные дописывать и дополнять. И вроде бы ничего крамольного и злого в них не было, наоборот, все по благочестию чин держали: что да как. Вот только когда всё это разрастаться начало, всё это простым мирянам уже сложно стало. Нужны были разъяснения. А разъяснения – они как? Они ведь от людей уже простых, по сути. Один священник всё так трактует, а другой по-другому. Отсюда деления всякие сделались. Ариан уже анафеме придали, армяне и ассирийцы по своему пути пошли.

Видел сон я, что наша вера расколется через полвека. И будут братья-христиане резать друг друга, аки басурмане безродные. По научению вот таких вот, как этот.

Торвальд намекнул на Лонгу.

– Так огню их всех предать, и делов! – воскликнул Осока.

– Не всё так просто, – посетовал Путешественник. – В меньшинстве своём святители – люди хорошие и правильным вещам учат. И добро проповедуют и милосердие. К Богу взывают. Большинство же из них – люди простые. И не проповедуют ничего, и добра не творят, да и пользы не приносят, что уж тут говорить. Но и худа от них нету. Но есть и такие, которые щупальца свои запустили в горло к князьям да патриархам и папам и сосут из них волю. Разум туманят и зло большое творят для беды великой.

И найти их сложно. Не всякого отличишь от человека простого. Но я вижу их. Этот, Лонга ваш, на Руси третий уже.

– Так делать-то что, святитель? – озадаченно спросил тысяцкий.

– Так видимо чего, – тихо ответил Путешественник. – В добро веровать. Милосердие проявлять. Дела добрые творить. Зла не делать. Жить по заповедям Христовым. Поболее мы-то и сделать не сможем. Но ежели все разом по благочестивому пути пойдут, и лихо всякое исчезнет сразу.

Тысяцкий понял, о чём говорит Торвальд. И ему сразу стало грустно. Он понимал, что жить так люди начнут не скоро, если вообще начнут. Сама натура человеческая виной тому. И поэтому такие, как Лонга, будут появляться в этом мире постоянно.