Текст книги "АLEK"

АLEK
Виталий Юрьевич Прядеин

Редактор Татьяна Чернова

© Виталий Юрьевич Прядеин, 2023

ISBN 978-5-0059-1918-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Идея истории про бандита из 90-х пришла ко мне очень давно. Я с детства был большим фанатом криминального жанра: в первую очередь, конечно же, в кино, ну а после ещё и в книгах, музыке. Кинематограф показывал бандитов очень по-разному: одни ленты их романтизировали, другие пытались, наоборот, вызвать отвращение к подобным персонажам. Бывало, что кино делало из них жертв. Неизменным оставалась лишь притягательная атмосфера разгульного образа жизни на экране: они всегда творят, что хотят, и плюют на правила. Конечно, нередко кинематографисты и писатели отчётливо дают понять, чем подобный образ жизни заканчивается. Как правило, это либо тюрьма, либо смерть. Я не хочу устраивать полемику относительно нравственной составляющей вопроса. Он однозначно очевиден. Уголовщина – это плохо, и рассуждать тут не о чем. Но я всегда рассматривал данную тематику с точки зрения жанра искусства и как творческому человеку, мне захотелось внести свой небольшой вклад в данный жанр. Вероятно, он будет незначительным и скромным, но это мое ви́дение криминальной истории, и я делюсь им с вами.

Эта история имеет отражение также в качестве одноимённой компьютерной игры, которую создаю тоже я. И тут есть интересный момент. Писать книги по играм – это задача очень нетривиальная. Нужно понимать, что в игре всё завязано на геймплей и присутствует определённый ритм, под который нужно подстроиться. Помимо сюжета в играх есть также активности на уровнях. Игра должна быть динамичной и завлекать игрока. Разработчик не только обязан рассказать интересную историю, но ещё и реализовать увлекательный геймплей. Именно поэтому данный формат ограничивает автора в рассказе. Я не хочу, чтобы данная книга воспринималась как «написанная по мотивам игры» или же вышедшая в релиз игра виделась игроку как «созданная по книге». Это всё не так. Несмотря на то что в целом это та же история, книга и игра – всё же разные произведения, несущие совершенно уникальные эмоции. Я бы сказал, что в данном случае они, скорее, дополняют друг друга. Те вещи, которые не получилось бы создать в игре, я перенёс на страницы романа. Игра, однако, позволяет пережить уникальный экспириенс, примерить на себя роль Алека и решить все вопросы самостоятельно. Обычно попытка переноса истории в разные виды подачи заканчивается крахом по одной причине (именно по этой причине, например, проваливается кино по играм) – отсутствие узнавания. Когда мы проходим компьютерную игру, то на подсознательном уровне в кино или книге по этой игре мы хотим видеть то же самое. Само собой, с большими подробностями. Именно по этой причине я не стал мудрить и попытался максимально точно перенести в роман историю Алека, добавив различные новые персонажи и сюжетные линии. Также дополнил историю рассуждениями Алека о жизни, его точку зрения на вещи.

Само собой, этот роман не стоит считать неким «путеводителем» по 90-м годам в России. В данном случае этот период выступает фоном. Это некий собирательный образ, почерпнутый мной не столько из реальной жизни, сколько из массовой культуры. Реальные 90-е годы такими не были. Местами они были, наверное, похлеще, а временами – сильно проще. Здесь нужно понимать специфику жанра игры и, соответственно, книги.

Жанр криминальной драмы является одним из основополагающих жанров массовой культуры. Не зря же такие фильмы, как «Крёстный отец», – который в общем-то про уголовников, – являются шедевром мирового кинематографа. Моё поколение выросло на подобных картинах. В США было свое культовое время, которое нашло отражение в культуре. Это время «сухого закона» или 30-е годы XX века. Тут сразу представляются крепкие мужики в строгих костюмах и шляпах, сжимающих пистолеты-пулемёты Томпсона, или, как их ещё называли люди причастные, «чикагские пишущие машинки». Это время обрело культовый статус. По нему были сняты бесчисленные киноленты, как то: «Однажды в Америке», «Крёстный отец», «Неприкасаемые», «Клуб „Коттон“», «Чикаго», «Лицо со шрамом», «Багси», «Проклятый путь», «Подпольная империя». Все эти фильмы я затёр до дыр в своё время. Меня привлекала мрачная атмосфера криминального мира, вернее, то, как его показывали кинематографисты. Позже появились более современные представители жанра: «Славные парни», «Казино», «Лицо со шрамом» Брайана Де Пальмы. Совершенно великолепная атмосфера была в фильме «Король Нью-Йорка» с Кристофером Уокеном в главной роли.

Стоит упомянуть про отдельный жанр, который нам подарило послевоенное время в США. Речь идёт о жанре «нуар» или жанре «крутого детектива». После Великой депрессии и Второй мировой войны у кинематографистов в США не было средств, чтобы снимать дорогое кино, поэтому популярность обрёл жанр «чёрного фильма». Это, как правило, были криминальные истории, где главный герой (бандит, частный детектив, полицейский) в одиночку вершил правосудие над различными преступниками. Жанр этот очень сильно повлиял как на кинематограф, так и на массовую культуру в целом. Производство такого кино не было особенно затратным, половина сцен снималась на натуре либо в тёмных помещениях. Многие фильмы, выпущенные в данном жанре, завоевали любовь публики и вошли в золотой фонд кинематографа. «Нуар» также проник и в литературу, где пользовался не меньшим успехом. Среди прочих представителей жанра на меня произвели самое серьёзное впечатление романы Микки Спиллейна. Я до одури зачитывался этими крутыми историями про частного детектива Майка Хаммера. Именно Спиллейн заставил меня полюбить «чёрный жанр». Поэтому в романе и игре вы найдёте все признаки «крутого детектива».

Конечно, иностранные фильмы выглядели круто, но хотелось чего-то своего, близкого и понятного. Всё же, несмотря на всю притягательность американского кино, мы крайне далеки от их культуры. Это я понял, когда сам побывал в США в 2011 году, будучи студентом второго курса Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права (ТГАМЭУиП). У них там другая реальность, другие ценности, свой, собственный взгляд на жизнь. Бо́льшая часть тех смыслов, которые были заложены в вышеперечисленные фильмы, нам просто недоступна для понимания. Потому что мы в СНГ живём совершенно иными материями. Тем не менее нельзя сказать, что наша культура беднее, совсем наоборот. Она сильно богаче и многограннее. У нас были свои культовые времена, которые не просто заслуживают внимания, а я бы даже сказал, что необходим тщательный и подробный анализ того, что происходило в нашей истории всего четверть века назад.

Нужно помнить и про яркие и очень самобытные отечественные работы, которые также имели серьёзное влияние и создавали образ тех самых 90-х. Помимо очевидных «Бригады» и «Бумера» были атмосферные постперестроечные картины. Ленты «Упырь» и «Прикосновение», суперкультовый «Брат» и вообще всё творчество Алексея Балабанова внесли огромный вклад в развитие жанра. Картина Сергея Бодрова-младшего «Сёстры» дала Алеку имя. Там отца младшей дочери звали Алик. Мне показалось это имя очень мощным, ёмким и внушающим уважение. На мой скромный взгляд, у бандита примерно такое имя и должно быть. Конечно, я его видоизменил, и оно звучит как сокращение от «Алексей». Очень сильное влияние на меня оказало творчество рэп-группы «Кровосток». Если вы с ним знакомы, то, прочитав роман, вы поймёте, почему. Короче говоря, мне было от чего отталкиваться и чем вдохновляться.

Я взял 90-е как образец культового времени и попытался наложить на него ту самую атмосферу, которую почерпнул из массовой культуры. Что получилось в итоге? Думаю, станет понятно, когда выйдут и игра, и книга. Тогда можно будет посмотреть на историю целиком, с разных ракурсов, и составить правильное впечатление.

ALEK

Приватизация в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом.

Она решала главную задачу – остановить коммунизм. Эту задачу мы решили.

(с) Анатолий Чубайс

Вечером отдыхали с пацанами в сауне, взяли водки, закуски, икры, солений, по пути заехали к Рашиду, отоварились свежей травой, чтобы нормально раскуриться.

– Отдыхать едете, братва? – увидел Рашид пакеты со жратвой на заднем сиденье моего «мерса». – А как же шашлыки у меня? Чё, не уважите Рашида? У меня тут хамам, целый гарем.

Пацаны заржали, Рашида все любили: нормальный мужик.

– Всё будет, братан, раскидаемся с делами, на следующей неделе заедем.

Тепло попрощались, поехали кутить. В сауне на «50 лет» нас уже ждали. Сотрудницы выдали банные полотенца, бассейн тёплый, сауна разогрета, бильярд, из магнитолы играет песня группы «Комбинация» про вишнёвую «девятку».

– Чё за х**ня играет? – скривился Михась.

– Не трогай, нормас, пока трезвые. – Шиша остановил Михася, уже тянувшего свои клешни к магнитоле.

– Давай помогай, – сказал я, доставая продукты из пакетов и ставя их на стол. – Нарезай бутеры.

– Алек, братан, а тёлки? – сказал Михась.

– Чё, прям щас уже? Надо настроение нагулять сперва. Ну, я могу позвонить Лизе, она привезёт.

– Не, на **й, братан, – вмешался Шиша. – Алек прав, давай посидим сперва, накатим, в сауну сходим, бл**и – потом.

– Ну, как знаете, – пожал плечами Михась.

Мы накрыли стол на скорую руку, разлили водку по стаканам, накатили, закусили бутерами с красной икрой.

– Между первой и второй… – начал Михась.

– Перерыва нет вообще, – закончил Шиша.

– Давайте за нас с вами, за х*й с ними, – поднял я стакан.

Пацаны весело загоготали, опрокинули стаканы, закусили: кто лимончиком, а кто квашеной капустой. После второй я почувствовал расслабление, водка зашла как надо.

– Хорошо идёт! – выдохнул Михась, закидывая в рот кусок копчёной буженины.

Подтвердил тем самым мои мысли.

– Третий, пацаны, – сказал я и разлил водку по стаканам, – давайте за тех, кого уже нет с нами.

Пацаны встали, молча взяли стаканы.

– За Гену давайте, правильный пацан был, – сказал я. – И пусть закопали мы тех, кто его порезал, но от этого всё равно не легче.

***

В моменте вспомнилось мне, как выцепили этих чертей в прошлом месяце. Гена был своим в доску, но очень нервным. Характер взрывной, плюс курил много чуйки, что здоровья явно не добавляет. И вот как-то он пошёл в кабак один в центре, там познакомился с какой-то тёлкой, студенткой с Севера, из Когалыма она была вроде. Её уже окучивали два спортсмена. Ну, Гена зарамсил с ними, слово за слово, позвал их на улицу – перетереть, – там получил ножом в горло. Придурки эти свалили, тёлка вызвала скорую, и Гену увезли во вторую городскую. Мы с Шишей и Михасем подъехали позже. Полночи просидели, но без толку – Гена ласты склеил. Глупо как-то получилось. Он из таких замесов выкарабкивался, а тут на пустом месте. Эти две сорвиголовы решили из Тюмени сразу свалить: видимо, поняли, на кого наехали, – сели на тачку, но на трассе Тюмень – Екатеринбург их тормознула местная братва, типа дань собирала за проезд. Тут-то всё и выяснилось: кто такие, откуда и что сделали. «Гостей» скрутили и увезли в надёжное место, заперли в подвале гаража. Свердловские шуманули мне, объяснили ситуацию, сказали, что надо перетереть. Забили с ними стрелку на трассе, утром мы собрались, взяли с собой стволы «на всякий случай», кое-чего перекусить в дорогу и поехали базарить. Пацаны из Свердловска нас встретили радушно, никаких тёрок между нами не было. Делить с ними нам особо нечего, за исключением нескольких моментов, связанных с трассой.

– Алек, я знаю, что тебе эти двое нужны, – начал их старший.

– Они друга моего порезали, – сказал я.

– Слыхал, да и эти выложили уже всё, – понимающе протянул он. – Я бы и так их отдал, ты ж понимаешь.

– Понимаю, – кивнул я.

– Но мне бы вот решить одну проблему в Тюмени, по дружбе старой, и тогда все были бы довольны.

– Что за проблема?

– Есть у меня знакомый, он денег дал, достаточно крупную сумму, банкиру из вашего города, а тот забыл, похоже, что долги надо возвращать. Так мало того, что забыл, ещё и вступил в долю с вашими местными, чтобы они его крышевали, и совсем осмелел. Непорядок, Алек, такие вещи не стоит спускать, но я так не хочу лезть в Тюмень, с кем-то там разбираться, мне вот это вообще неинтересно. Так что, если ты поможешь, буду очень признателен.

Старший затянулся сигаретой и замолчал, стал ждать моего ответа.

– Я посмотрю, что можно сделать, – ответил я, немного поразмыслив.

– Добро, – улыбнулся их старший, – всю необходимую информацию я тебе отправлю позже. Выводите их!

Последняя фраза стала сигналом для его парней, которые тут же открыли багажник «джипа-cherokee» и вытащили двух гостей в трениках, с мешками на головах и перевязанными руками.

– Грузите их к нам в тачку, – сказал я и кивнул Шише, чтобы тот открыл багажник.

– Рад был тебя видеть, Алек, давай в следующий раз в более приятной обстановке встретимся. – Их старший пожал мне руку. – Приезжай к нам, в баньку сходим.

– Обязательно.

Чертей утрамбовали в багажник моего «мерина» и разъехались. Свердловские – к себе, ну а мы – вершить правосудие. Холодно было, сыро, середина марта, повезли их вечером в лес, в сторону тобольского тракта.

Работает радио, диктор вещает: «В эфире тюменские новости. Тяжелейшая экономическая ситуация в стране, обусловленная боевыми действиями в Чечне, увеличила дефицит госбюджета с 8,6% в 1994 году до 9,7%, который наблюдается сегодня. В марте этого года на заседании правительства президент „ОНЭКСИМ-банка“ Владимир Потанин выдвинул идею проведения залоговых аукционов, за счёт которых можно пополнить казну. Среди госкомпаний, которые фигурируют в списке, есть также акции компании „ТСЕ-Нефть“, лидирующей в нефтедобывающей отрасли нашего региона. Процедура проведения аукционов стартует уже в ближайшее время. Будем держать вас в курсе событий. С вами была Маргарита Малинина».

– А чё это за аукционы? – спросил Шиша.

– Да банки хотят кредитовать казну, а в залог государство отдаст крупные предприятия: нефтяные там, промышленные, – ответил я.

– Кто-то здорово наживётся с этих аукционов, – задумчиво протянул Михась. – Щас себе заберут компании за копейки и получат в руки ресурсы, заработают миллиарды баксов. Эти аукционы ещё надолго запомнят, можете быть уверены.

– Это точно, – согласился я.

– Включите музон, чё эту тоску слушать?! – возмутился Шиша и потянулся к «бубнилу» переключить станцию. Михась ударил его по руке.

– Ай! Больно, сука! – взвизгнул Шиша.

– А ты не лезь, послушай, хоть не идиотом помрёшь, – сказал Михась. – Может, сразу угандошим обоих?

Михась вынул нож со всей решимостью резать глотки.

– А могилу ты копать будешь? Пусть сами себе копают, я новые ботинки надел сегодня, мне не в кайф в этой сырой земле возиться, – скривился Шиша.

На улице весна, всё начинает таять, но в наших краях март ещё мерзкий, холодный. Снег то оттаивает, то подмерзает. Не зря же говорят: «Наступил марток – надевай двое порток».

– А если мусора́ на трассе тормознут? – спросил Шиша.

– Ничего, я позвоню Андреичу – отмажет, ну и накинем немного сверху от себя, – сказал я.

– На чай, – хохотнул Михась.

– Чё мы всё время в лес всех возим? – возмутился Шиша.

– А куда везти? – не понял я.

– Алек, лес – это для бедных, могилы какие-то копать ещё, кладбище уже целое там, вон у Бивня в бригаде есть свой «крематорий».

– Сжигают, что ли? – почесал репу Михась.

– Ну, типа там и печи, и известь, и кислотой растворяют, распиливает он чертей на несколько частей – и в бочку, пара часов – ни фига не останется.

– И ты хочешь этим заниматься? – поморщился я. – Оно тебе надо? Чё-то там пилить, растворять? Ты мясник, что ли? Разок сделаешь – блевать будешь весь вечер потом. Я лучше в лес лишний раз съезжу. Свежий воздух, шум деревьев, кукушки.

– Ну, не знаю, братан, хочется как-то в ногу со временем идти. А то чё мы?

Я свернул с трассы и поехал лесной тропой, сбавил скорость, чтобы не ободрать бампер на кочках.

– Так, Шиша, бери ствол, ты прикрываешь, и следи за этими уродами, они понимают, что мы их сюда не на пикник привезли, тем более что слышали сейчас, что мы тут тёрли… – начал я инструктаж, но Шиша меня прервал:

– А чё они там слышали? Мотор же орёт, шумно.

Я вздохнул.

– Ты в багажнике ездил когда-нибудь? – спросил я Шишу.

– Нет, – помотал он головой.

– Не переживай, когда тебя так же в лес повезут, поймёшь, что всё, что в салоне обсуждают, там отлично слышно.

Михась заржал.

– Да ну вас, сплюньте, – поплевал через левое плечо Шиша и постучал по голове.

Я продолжил инструктаж.

– Ждать от них можно чего угодно. Шаг вправо, шаг влево – и сразу насмерть обоих, понял? – Голос мой был деловым и уверенным.

В таких делах нужны хладнокровие, скорость реакции и действий. Любая ошибка может стоить нам жизни.

– Понял, – кивнул Шиша и вытащил из-под сиденья АКСУ, снял его с предохранителя, передёрнул затвор.

– Михась, ты самый здоровый, поможешь вытащить их, но ствол тоже держи наготове, мало ли чего.

Михась кивнул.

– И внимательнее, бл**ь, серьёзнее, это всё не шутки ни **я, пацаны, – обратился я к обоим.

Проехал как можно дальше, свидетелей быть не должно, разве что деды из местных деревень, охотники могут пройти. Но ничего, если кто попадётся, то тут же и останется. Мотор глушить не стал, чтобы тачка не выстыла, как в прошлый раз; неизвестно, сколько провозимся. Выходим, мы с Михасем – к багажнику, Шиша встал сбоку, в руках «калаш», приготовился. Смотрю на него, в «адидасовском» тренировочном костюме стоит, надо было тоже надеть что-то такое практичное, а не кожан и джинсы. Черти почувствовали, что машина остановилась, начали возиться, ёрзать. Всю обивку мне в багажнике запачкают, уроды, замаялся отмывать от следов кроссовок.

– Готов? – спрашиваю Михася, тот кивает. Открываю багажник, скрученные бритоголовые «быки» начали выть через закрытые кляпами рты, дёргаться, пытались ногами махать. Михась ловко увернулся, пару раз пробил кулаком по лысым черепушкам.

– Заткнулись! – ору я. – Угандошу прямо здесь!

Я вытащил ТТ из-за спины, взвёл курок и приставил к башке одного из них.

– Завалю, если будешь брыкаться, понял?! – прошипел я, глядя в его вытаращенные от страха глаза. Я вдавил ствол тэтэшника ему в лоб так сильно, что вырез дула отпечатался на коже. Ещё несколько ударов по голове – и «быки» затихли, только стонали от боли и посапывали. Тому, что был ближе ко мне, я приложил рукояткой пистолета по голове и рассёк кожу на черепушке, выступила кровь. Мы выволокли «быков» из багажника на холодную землю, затем пинками заставили встать.

– Встать быстро! – орал Шиша, угрожая автоматом.

Михась взял лопаты из багажника, и мы отправились вглубь леса. Шиша и я – по бокам, смертники – впереди, со связанными за спиной руками, Михась с лопатами – сзади. Плелись они медленно, периодически озираясь на нас, словно затравленные волки. Иллюзий в их глазах не было, они понимали, что их сейчас ждёт, и выбирали момент.

– Даже не думай, бл**ь, я всё вижу, – сказал я дёрнувшемуся в сторону смертнику.

Наконец-то остановились, мы с Шишей – на прежних позициях, чтобы черти были у нас на мушке. Михась бросил лопаты на землю, достал нож-бабочку, парой лёгких движений раскрыл его, развернул одного из смертников к себе спиной и перерезал верёвки, которыми были связаны его руки, затем толкнул его на землю. «Бык» со стоном упал. То же самое он повторил со вторым и отошёл в сторону, спрятал нож в карман, вынул ПМ.

– Мужики, за что?! – выкрикнул один из обречённых, когда вынул освободившимися руками кляп изо рта.

– За всё хорошее, – сказал я мрачно.

– Мы не при делах, мужики, мы вам ничего не сделали! За что так-то?! – выкрикнул второй.

На них было страшно смотреть.

– Чё придуриваетесь? – усмехнулся Шиша. – Гену кто порезал? Не вы?

– Да он на нас налетел сам, отморозок этот! Мы защищались!

– Лопаты берите и копайте, – сказал Михась и взвёл курок своего Макарова.

– Ну сдайте нас мусорам! Пусть вешают на нас этого финика, сажают! Так-то зачем, мужики?! – выкрикнул один бритоголовый спортсмен, голос его срывался на плач, но этот крик души так и остался без внимания.

Мы были решительно настроены. Чтобы прекратить балаган и побыстрее закончить, я выстрелил из ТТ под ноги этим утыркам, но так, чтобы не задеть их. Пуля вошла в землю, разбросав вокруг комки грязи. Этот жест заставил смертников схватить лопаты и отчаянно копать свою собственную могилу. Через минут десять они стояли по пояс в сырой земле, все измазанные грязью, от их разгорячённых тел шёл пар, а по красным лицам ручьями стекал пот. В глазах у них стоял леденящий кровь ужас. Наверное, стоя под стволами на дне своей могилы, с лопатой в окровавленных от мозолей руках, они думали только об одном: «Лучше бы сидели в тот вечер дома».

– Хватит, лопаты кидайте! – крикнул я.

«Быки» остановились и, тяжело дыша, кинули лопаты нам под ноги.

– Пацаны, пожалуйста, не… – начал было один из них, но его речь оборвала очередь из АКСУ.

Шиша выпустил весь рожок практически в упор. Мы с Михасем подтянулись следом и всадили ещё по обойме из пистолетов. «Быки» за пару секунд превратились в решето. Пули попадали везде: в руки, тело, их тупые головы, дробя кости и разрывая органы. Кажется, я даже увидел мозг одного из них. Затихли они мгновенно, слегли оба в несуразных позах на дно могилы, одной на двоих.

– Всё, – сказал Шиша, разрядив автомат, – теперь самое нудное. Надо закапывать их.

– Можно ветками забросать, – внёс предложение Михась, убирая ПМ за спину.

– Найдут, тут всякие деревенские шляются, не вариант, надо закапывать, – возразил я.

Мы взяли лопаты и начали забрасывать трупы холодной землёй. В смерти нет ничего красивого, мёртвые выглядят безобразно. Это не то же самое, что американские боевики, где главный герой красиво фарширует врагов свинцом и укладывает их пачками. В реальной жизни всё выглядит тупо и страшно, да ещё и воняет. Я глядел на лица своих друзей и понимал, что их такие вопросы не заботят, они вообще ни о чём не думают. Может, и правильно, в нашем деле слишком много думать нельзя, иначе быстро сойдёшь с ума. Лучше вообще не думать. Оставить это дело академикам или писателям. Неважно, кто насколько крут, всегда найдётся тот, кто будет круче. Вон Гена – был серьёзным пацаном, а его зарезали, как собаку, эти два «пионера». Смотря на их окровавленные лица, постепенно исчезающие под слоем сырой земли, я думал, что рано или поздно нас всех ждёт подобная участь.

***

Мрачные воспоминания отошли на второй план, когда я добивал первый пузырь водки. Шиша затянулся свежей чуйкой от Рашида.

– Дай на один напасик, – протянул руку Михась, Шиша передал ему косяк.

– Хороша… – сказал Шиша.

– Что ты там рассказывал? – спросил я Михася.

Михась втянул в лёгкие божественный дым, подождал пару секунд и медленно выдохнул.

– Короче, помнишь Жеку – «кубика-рубика»? Того, что шиномонтажку свою на Московском держит? – спросил Михась.

– Помню, и что с ним?

– Он недавно попал в серьёзный замес. Впрягся за своего кореша, у которого хотели тачку отжать какие-то типы с Бабарынки. То ли его кореш им был должен или что-то такое, всех деталей не знаю. Жека вообще был не при делах, это стопудово, но другу решил помочь и поехал с этими мутными типами разговаривать. В одиночку, вот додумался, дебил.

– И? – спросил я, намазывая себе бутер красной икрой.

– И садится он к ним в тачку, мол, кто такие, что надо? Давайте, мол, не будем бычить и разбежимся, оставьте друга в покое.

– А они чего? – тут уже Шише стало любопытно.

– А они взяли и воткнули ему нож в ногу по самую рукоятку без разговоров.

Мы с Шишей переглянулись, удивлению не была предела.

– Жека сразу отключился, а очнулся в багажнике, весь в кровище, – продолжил Михась. – Его везли на Червишевское закапывать.

– Во дела, – сказал я, доедая бутер. – Ну, видимо, не закопали, раз ты знаешь такие подробности.

– Обязательно закопали бы, если бы мне не позвонили и не рассказали об этом, – сказал Михась.

– И как ты разрулил? А кто позвонил?

– А этот его друг, из-за которого всё и случилось, сам-то не пошёл на стрелку, но забеспокоился, что с Жекой могло что-то случиться.

– И случилось, – усмехнулся я.

– Да, случилось, а я вышел на их старших, договорился, хорошо, что вовремя успел, бедного Жеку почти до кладбища довезли. Им позвонили, сказали отпустить, ну, они и отпустили. Выкинули его на трассе с дырой в ноге, сейчас в больничке уже вторую неделю валяется.

– Повезло, ты просто так рассказал или нет? – поинтересовался я.

– Не просто так, – замотал головой Михась. – Я его навещал недавно, просит разрешения отомстить, говорит, не по понятиям с ним обошлись, неправильно.

– А мы тут при чём? – удивился я. – У нас-то чего разрешения спрашивать?

– Ну ты ж в авторитете, Алек, к тебе прислушаются, нельзя просто по беспределу с кем-то разбираться. Он хочет, чтобы ты поговорил со старшими этих отморозков. – Михась налил ещё водки в стакан.

Я призадумался.

– Несправедливо, конечно, – протянул я, – но эти отморозки, скорее всего, под цыганами, а с ними рамсить я бы не очень хотел.

– Никто бы не хотел, – добавил Шиша.

– Так не рамсить же, братан, просто поговорить. С тобой они хоть разговаривать будут. Ну чё за беспредел, так никто и не ответит? – возмутился Михась.

– Он прям валить собрался их, что ли? Если валить, то однозначно – «нет».

– Да не, так, отбуцкать как следует, и всё, – отмахнулся Михась. – Убивать никто не будет.

– Ну а мне-то какая с того выгода?

– Говорит, что наша бригада может бесплатно пользоваться услугами шиномонтажки.

– Мало как-то, неинтересно, – улыбнулся я.

– Ну и с угнанных тачек долю заносить будет – пять процентов.

– Семь процентов.

– Ну ладно, семь – так семь.

– Закопали тогда, я свяжусь с цыганами, забьём стрелку, со мной поедешь, понял? Я один не хочу туда ехать.

– Базара нет, – повеселел Михась.

– Мне с вами ехать? – спросил Шиша.

– Как хочешь, – пожал я плечами.

– Тогда ну его на **й, – выдохнул он.

– Ну что? Пошли в сауну, пацаны? – встал Михась.

– Так, а тёлки? – Кто про что, а Шиша – про тёлок.

– Задолбал ты, половой гигант, щас, – засмеялся я и достал чудо современной техники, мобильный телефон. Они только начали входить в оборот, и позволить себе подобную связь мог далеко не каждый, денег такая трубка жрала немеряно. Мне она обошлась в две штуки баксов, плюс я проговаривал от пятисот до тысячи долларов ежемесячно. Я позвонил Лизе: все вопросы с тёлками решала она. Конечно, можно было бы и самим погонять по кабакам и поснимать их, но на это может уйти целый вечер, а хочется-то сейчас.

– Да, Лиз, привет, да как обычно, трёх хватит, я думаю… – говорил я в трубку кратко, улыбаясь.

– Не хватит! – заржал Шиша. – Давай пять!

– Куда тебе?! Конь, – осадил я Шишу. – В общем, ждём, Лиза.

Пока ждали Лизу с тёлками, успели высмолить пару косяков, раздавить пару пузырей водки, съесть несколько банок красной икры. Попарились в сауне, поплавали в бассике, начали играть в бильярд. И вот стук в нашу дверь, а мы уже хорошие. Открываем, заходит Лиза, и три сочные тёлки – следом за ней. Люблю Лизу, всегда самых красивых привозит. На вид каждой лет чуть больше двадцати. Все стройные, как на подбор, сиськи большие, жопы упругие.

– Уважила, мать, – довольно загоготал Михась, схватив за попку одну из тёлок. Она довольно взвизгнула. – Ох какая!

– Всё для вас, мальчики, – улыбнулась Лиза. – Алек, ну всё как обычно: минет, массаж, классика, анал – по разрешению девочек. Бить нельзя, ясно, парни? Никаких извратов, пихать им ничего в разные отверстия не надо! Алек, я на тебя рассчитываю.

– Конечно, Лиз, базара ноль, будем ласковыми с девчонками, – кивнул я.

За Лизой стояли серьёзные люди, с которыми лучше было не ссориться, но я и так не собирался.

Сама она была тоже красотка, при желании можно было попросить и её остаться, я уже несколько раз просил – соглашалась, пялил её в бане. Ни одна из этих шаболд в сексе даже рядом с ней не стояла. Правда, дорого это было, в три раза дороже, и соглашалась она на подобное, только если ей действительно кто-то нравился. Тело у неё идеальное: стройное, плоский животик, большая грудь с красивыми сосками, а какая жопа – на ней можно орехи колоть. Лиза следит за собой и за своими девчонками.

– А может, останешься? Выпьем, посидим? – подхожу я к Лизе. Она посмотрела на меня, улыбнулась, потом погладила меня по щеке и сказала:

– Не сегодня, мой хороший, я не в настроении. Если хочешь, могу на неделе к тебе заехать, посидим. Возьму шампанского.

– Жаль, – улыбнулся я.

– Выбери вон Катю, она ласковая, всё сделает как надо, не хуже меня. – Лиза показала на молодую интердевочку с тёмными волосами.

– Ну, если рекомендуешь, – вздохнул я, достал из кармана пачку «зелёных», отсчитал штуку баксов и протянул Лизе.

– Вот за трёх, хватит?

– Да, на всю ночь их берёте? – спросила Лиза, убирая деньги в карман пальто.

– Да не знаю, как надоест, позвоним тебе.

Лиза поцеловала меня в щёку, я почувствовал лёгкое прикосновение её сочных полных губ и вспомнил, что она этими губами вытворяет. Мама дорогая, она просто маэстро. Такой глубокий минет мне ещё никто не делал. В сексе мне всегда нравились эмоции женщин; помимо ощущений сильно заводит то, как женщина сходит с ума, когда доводишь её до определённого состояния. Е*ля – это самое животное, что есть в нас, тут мы раскрываемся, соединяемся с нашей истинной природой, тут мы настоящие.

– Давай сильнее! – кричит она, стонет. Бабы на интим очень разные. Лиза, например, любит высовывать язык, когда её пялишь, показывая тем самым, что хочет меня, что оближет всё, что ей попадётся. Иногда они любят, когда их душат, тянут за волосы. Им нравится подчиняться, нравится, когда их унижают, бьют. Особенно это нравится нашим русским бабам. Они хорохорятся, любят выпендриваться, но надо к ним подход найти – и жопы разлетаются только так.

– Отшлёпай меня! – кричит она.

Ну, это я всегда «за». Сейчас с этой закончу и надо попробовать другую. Мы с пацанами меняемся тёлками. Та, которую сейчас Шиша порет, – тоже ничего такая, мне приглянулась. Лиза молодец, нормальных девчонок пригнала. У второй – кажется, её звали Катя (хотя не факт, что именно так) – дырочки оказались поуже. Как раз то что надо.

– Нравится, да? Нравится? – приговаривал я ей на ушко, пока драл её сзади.

– Да! Да! – стонала она.

Я люблю, когда у них руки скрещены за спиной и они такие беззащитные, полностью в твоей власти, или держишь её за волосы и дрючишь сзади так, что она пищит от удовольствия.