Текст книги "Вариант «Зомби»"

Виталий Романов
Вариант «Зомби»

На карте России много «белых пятен» черного цвета.

Пролог

– Покурить бы, – очень тихо, почти беззвучно, выдохнул боец в маскхалате, опустив прибор ночного видения.

Никто не отозвался. Наблюдатель поежился, завозился на месте, устраиваясь поудобнее. Он лежал на холодных камнях уже второй час и, несмотря на теплую одежду, мечтал о том, чтобы побыстрее сдать «вахту». Отползти назад, подняться на ноги, разогнать застоявшуюся кровь. Человек взглянул на небо, вновь прижал к глазам ПНВ. До рассвета оставалось совсем немного времени. Казалось невероятным, что беглецы, пропустив самое темное время суток, попытаются миновать заслон именно сейчас.

– Чертово лето! – недовольно пробурчал наблюдатель, энергично шевеля пальцами ног, чтобы кровь побежала быстрее. – Где этот долбаный полярный день? Где теплая погода? Чуть ли не ноль градусов. Одуреть можно…

– Какое лето? – послышалось из «улитки», вставленной в ухо. Один из «камней» на соседнем склоне зашевелился, изменил форму. – До лета еще дожить надо, и – не забывай – мы за Полярным кругом.

– Тот, кто будет болтать на вахте, точно до лета не доживет! – долетело до обоих. – Дак не пойдут они, командир… – усмехнулся человек с ПНВ. – Не пойдут. Что ж они, идиоты, переть? Через полчаса светло будет…

– Молчать! – злобно прохрипел командир отряда ликвидаторов: – Молчать и выполнять приказы!

– Есть, товарищ бывший подполковник внутренних войск! – шутливо оскалился наблюдатель. Карикатурно вскинул руку к виску: – Разрешите бегом?

– Ты… падла… – пистолет с глушителем ткнулся в висок «мятежному» бойцу. – Ты щас здесь, среди сопок, навсегда останешься! Вместе с теми, кого мы ловим, понял?

– Ты чего разошелся-то, командир? Пошутил я!

– Да я тебя… Я пристрелю тебя, урод! И никто – слышишь, никто – ни одна конторская крыса не спросит с меня за это! Потому что здесь, – подполковник ВВ махнул стволом, обводя сопки. – Здесь и сейчас только я решаю, кто имеет право жить, а кто нет! Все ясно?

– Так точно!

– И если ты хоть раз…

– Ш-ш-ш… – предостерегающе шикнул второй наблюдатель, разом меняя позу, «перетекая» в другое положение, так, что ствол снайперской винтовки чуть выдвинулся вперед, наклонился. Рука бойца легла на приклад. – Ш-ш-ш…

– Что там, Бросов? Докладывай! – подполковник Смердин мигом забыл про лекцию, которую только что собирался прочесть бойцу, оказавшемуся на позиции рядом с командиром группы и проявившему излишнее легкомыслие.

– Сейчас… сейчас! – Бросов что-то высматривал на склоне сопки в полутора сотнях метров от позиции. – Пока не видно… Сейчас… Ага! Есть! Вот он!

– Рохлин! Дай ПНВ! – отрывисто приказал Смердин и за несколько секунд очутился рядом с наблюдателем, обнаружившим движение. – Где? Показывай!

– Смотрите, товарищ подполковник, – чуть подкорректировав направление, сказал боец. – Вон он! Спускается по трещине, маскируясь.

– Точно! – оскалился Смердин. – Молоток, Бросов! Как ты его заметил?! Или нет, ведь ты сигнал дал до того, как уловил движение… Почувствовал, что ли? Как в «зеленке», на Кавказе?

– Ага, – тихо ответил боец. – Вдруг понял, что там кто-то есть. А потом и глазами засек.

– Отлично, Бросов! Считай, премию ты уже заработал. Теперь дело за малым – уложить всю группу, а потом и в Москву мотаем, за гонораром.

– Вашими бы устами, да мед пить, – радостно ответил боец. – Мы…

– Где же остальные?! – вдруг забеспокоился подполковник. – Мне не нужен один! Все нужны. Здесь и сейчас. Неужто опять игру какую затеяли?!

– Не, все должны быть, – рискнул подать голос проштрафившийся Рохлин. Он до сих пор не мог проверить в то, что упустил премию за обнаружение беглецов. Но еще больше вспоминал ствол пистолета, приставленный к виску. – Все должны идти, товарищ подполковник.

– Вижу второго, он наверху. Пещера какая-то, что ли, – доложил Бросов. – Там остальные, похоже. Ждут, как пройдет разведчик.

– Точно! – обрадовался Смердин.

– Щас мы их перещиплем, как курей, – радостно хмыкнул Рохлин.

– Цыть! – рассердился Смердин. – Все, конец базарам! Работаем.

Подполковник еще раз поверил связь. Несколько раз постучал пальцем по динамику, расположенному возле губ, потом негромко, но очень четко произнес:

– «Первый», здесь «Первый». Проверка.

– «Второй» на связи, – тут же откликнулась «улитка» в ухе.

– «Третий» слушает, – хрюкнула она секундой позже.

– Внимание! Есть контакт. Северо-западная часть сопки, ориентир – раздвоенная вершина. Сто пятьдесят – двести метров прямо передо мной. Вниз спускается разведчик. Не трогать. Дать втянуться туда всем! Как поняли?

– Есть!

– Ждем, командир.

В преддверии лета полярная ночь коротка, хотя по-прежнему холодна. Но люди, ожидавшие в засаде много часов подряд, забыли обо всем. Напрягая глаза, они старательно высматривали в предрассветной мгле силуэты беглецов. Мутанты несколько дней подряд уходили от погони, каким-то нечеловеческим чутьем угадывали заслоны, избегали ловушек.

Игра подходила к концу. До того момента, как солнце должно было приподняться над макушками сопок, оставалось еще несколько часов, но с каждой минутой становилось светлее и светлее. Скудное освещение по-прежнему не позволяло рассмотреть детали на большом расстоянии, но уже без прибора ночного видения можно было отличить движущуюся тень на фоне покрытых мхом и травой скал.

– «Первый», «первый», я «второй»! – заворочался в динамике голос наблюдателя, сидевшего в другом «гнезде». – Вижу еще двоих, начали спуск в ложбину, вслед за «разведчиком».

– Ага! – мрачно выдохнул Смердин.

Оба бойца, находившиеся рядом с подполковником, невольно покосились на командира отряда ликвидаторов. Больше всего Дмитрий Смердин напоминал каменную глыбу, изготовившуюся рухнуть на голову зазевавшегося неудачника. Выпятив квадратный подбородок и сжав мощные кулаки, офицер неотрывно следил за маленькими, едва различимыми фигурками на противоположном склоне.

– «Первый» на связь, я «третий»! – пискнул динамик. – Вижу последнего! Он тоже начал спуск в распадок. Готов накрыть его, позиция для выстрела отличная.

– Принято! – выдохнул Смердин.

Он быстро глянул на бойцов, находившихся рядом, дал знак: «Приготовиться!».

Бросов и Рохлин мгновенно припали к прицелам снайперских винтовок.

– «Второй», «третий»! – позвал Смердин. – Я «первый»! Четыре цели в распадке. Огонь на поражение по моей команде. Повторяю: огонь на поражение по моей команде! Бросов – тех, что идут вместе. Рохлин – «разведчика». «Третий» – замыкающего. «Второй» – работаешь на подстраховке. Добивать тех, кто движется. Приготовились!

Бойцы застыли среди камней, готовясь поразить указанные цели. Подполковник замер, словно бы наслаждаясь мгновением триумфа. Он преследовал этих беглецов третьи сутки подряд. Не один раз проигрывал странному квартету нелюдей, ускользавшему из грамотно расставленных ловушек. Потерял несколько проверенных бойцов, с которыми прошел многое, как во внутренних войсках, так и позже, в силовой структуре компании «Норднефтегаз».

И вот теперь, в предрассветной мгле, среди сопок Кольского полуострова, беглецы оказались в его власти. Миг победы!

– Огонь! – коротко приказал Дмитрий Александрович Смердин.

Рохлин стрелял «разведчику» в голову, и тот, едва поднявшись, чтобы преодолеть очередную преграду, так и остался висеть на камне. Бросов, которому требовалось в спринтерском темпе поразить две цели, целился в корпус. Подполковник с удовлетворением отметил, что парень не промахнулся. Первый «клиент» Бросова, нелепо взмахнув руками, отлетел назад, к покрытой мхом стене. Второй, покачнувшись, устоял на ногах, но лишь затем, чтобы получить еще одну пулю от снайпера и медленно осесть на землю.

– Четвертого не вижу, – озабоченно произнес подполковник. – Где он?

– Порядок, – уверенно ответили из другого «гнезда». – Лежит, неподвижно.

– Так, быстро! – Смердин выпрямился, расправил квадратные плечи, словно стряхивая невероятный груз. – Туда! Проверить, есть ли кто живой. Добить!

– Добить или притащить на допрос? – уточнил Рохлин.

– Добить на месте! – жестко приказал подполковник. – Добить, все трупы – вон в ту расщелину.

Бойцы, покинув огневые точки, резво направились в сторону неподвижных тел.

– Связь с центром! – отрывисто приказал Смердин, не дожидаясь результатов.

Он был уверен в том, что беглецы мертвы. Или, в крайнем случае, будут мертвы спустя минуту-другую. Даже если они – нелюди. Даже если обладают нечеловеческими способностями к регенерации. Выстрел в затылок – и полная гарантия, что проблема устранена. Впрочем, потребуется еще «убрать» трупы. Но это задача совсем другого уровня…

Трубка, чем-то напоминавшая древний – большого размера – «мобильник», возникла у него в руке почти мгновенно. Вытянув антенну, Смердин приложил аппарат к уху.

– Алло! – сказал он, по многолетней привычке вытягиваясь по стойке «смирно», хотя на другом конце спутниковой линии был гражданский человек. – Докладываю: проект «Шельф» полностью свернут!

* * *

Совершенно секретно

Единств. экз.

Президенту ЗАО «Компания „Норднефтегаз“

Крутову О.А.

от начальника аналитической группы

Соколова Ю.П.

Аналитическая записка № 14/54a

Настоящим извещаю Вас, что военно-морские силы Российской Федерации на прошедшей неделе зафиксировали учения войск Североатлантического блока на территории Норвегии и в государственных водах вышеуказанной страны. В ходе учений вновь, как и в 1999 году, отрабатывались действия вооруженных сил в конфликте, возникшем из-за неурегулированности вопросов разграничения экономических зон континентального шельфа.

Ранее аналитической группой неоднократно отмечалось, что за последние годы в Арктике резко активизировались подводные лодки вооруженных сил США – на территориях, прилегающих к государственным границам России. Вновь, как и в предыдущем докладе, позволю себе сделать акцент на том факте, что в связи с нарастающей напряженностью в странах Персидского залива и непрерывным ростом цен на сырую нефть, ряд стран, в частности США, Великобритания, Франция, Германия, активно ищут альтернативные источники поставки нефтепродуктов и сырой нефти.

На лодках ВМС США, действующих вблизи – на грани фола – территорий Российской Федерации, установлены новейшие системы для картографирования морского дна и донных отложений.

Потенциал арктического шельфа в границах российских полярных владений превышает 88 миллиардов тонн условного топлива. При нынешнем уровне цен это превышает 10 (десять) триллионов долларов.

В свете положения дел в странах Персидского залива, а также естественной убыли сырой нефти по причине постоянного роста ее потребления, можно быть уверенными в том, что уже в ближайшие годы на Россию будет оказано существенное давление с целью сокращения полярного сектора РФ.

Необходимо жесткое закрепление континентального шельфа России в Арктике, несмотря на то, что работа с Государственной Думой, правительством РФ, представительством ряда европейских стран повлечет за собой немалые затраты. Компания «Норднефтегаз» могла бы стать пионером в части освоения запасов нефти на арктическом шельфе, однако для этого требуется произвести венчурные вложения капитала.

Аналитическая группа полагает, что столь существенные затраты финансовых ресурсов компании возможны лишь после снижения риска переоценки (завышенной оценки) месторождений, а именно – после проведения детальных геологоразведочных работ в местах наиболее вероятного нахождения сырья.

Местом проведения геологоразведочных работ может стать Земля Франца-Иосифа (ЗФИ). В научной прессе неоднократно появлялись статьи, свидетельствующие о том, что на архипелаге могут находиться значительные запасы нефти.

(Цитаты из статьи Б.А.Клубова «Проявления природных битумов на арктических окраинах Евразии и Северной Америки», ВНИГРИ:

«Мезозойские отложения осадочно-вулканогенного комплекса Земли Франца-Иосифа являются… продолжением на восток осадочных отложений Шпицбергена…

…платформенные осадочные разрезы мезозоя Гренландии, Шпицбергена и Земли Франца-Иосифа как бы продолжают и дополняют друг друга…

…Все это достаточно убедительно свидетельствует о том, что в пределах архипелага Земля Франца-Иосифа и особенно в юго-западной части острова Земля Вильчека на глубине имеются газонефтяные залежи, положение которых предстоит еще установить…

…Проявление природных битумов на Шпицбергене и Земле Франца-Иосифа отчетливо подтверждают наличие на определенных участках данных островных территорий газонефтяных залежей, которые необходимо опоисковать…»)

Считаю необходимым подчеркнуть (особо подчеркнуть!), что разведработы на данной территории сопряжены с большим политическим и экономическим риском. В настоящее время невозможно проводить изыскания легально, получив соответствующее разрешение от правительства Российской Федерации. Архипелаг находится в пограничной зоне. С 1994 года создан государственный природный заказник федерального подчинения «Земля Франца-Иосифа» (постановление правительства РФ № 1571-р). Заказник занимает весь архипелаг Земля Франца-Иосифа, прилегающую акваторию Баренцева моря и Северного Ледовитого океана.

Более подробная справка по архипелагу Земля Франца-Иосифа.

ЗФИ – это целая россыпь островов. Их общее число – сто девяносто один. Общая площадь – шестнадцать тысяч сто тридцать четыре квадратных километра. Протяженность архипелага по широте – триста семьдесят пять километров, по долготе – двести тридцать четыре километра. Большая часть территории безжизненна, земля покрыта ледниками. Крупные острова полностью находятся подо льдом (за исключением прибрежной полосы). На мелких – ледников нет совсем.

Климат очень суров. Ураганные ветры достигают скорости сорок метров в секунду, среднегодовая температура – минус двенадцать градусов Цельсия, временами (зимой) температура опускается до пятидесяти градусов ниже нуля. Лето короткое, продолжается около полутора месяцев (июль, август). Средняя температура в этот период – в районе нуля градусов. Часто бывают туманы, полная нижняя облачность (что облегчает незаметную выброску исследовательской группы и оборудования в выбранную точку).

Рельеф преимущественно равнинный, холмы и возвышенности обычно не превышают пятисот метров. На островах множество озер ледникового происхождения. В летний период появляются реки, протяженность наибольших из них – до пятнадцати-восемнадцати километров.

На островах Земли Александры и Рудольфа работают полярные станции. На острове Хейса – геофизическая обсерватория. Во времена СССР количество полярников, зимовавших на станциях, достигало ста пятидесяти человек. В настоящее время группы исследователей небольшие – по два-четыре человека.

Особое значение архипелаг имеет в военном отношении. Острова ЗФИ могут быть использованы для размещения на них радаров и средств раннего оповещения об угрозе нападения. Ядерные ракеты, которые могли бы быть расположены на островах, способны достигать территории США и Канады за считанные минуты.

На островах находится погранзастава Нагурская (схема объектов в приложении к документу).

Ранее на архипелаге базировался полк дальней авиации. Однако, по последним сведениям, после сокращения численности армии военные ушли с ЗФИ, оставив на островах свалки отработанного ГСМ, бочки с горючим, бытовой мусор (что, опять же, способствует маскировке оборудования компании «Норднефтегаз» под старый хлам).

В последние годы резко вырос экологический туризм – в летний период острова посещают организованные группы (в основном иностранцы, так как стоимость путевки колеблется от одной до двух тысяч долларов). Группы доставляются на архипелаг с помощью атомохода «Ямал», а также дизельного ледокола «Капитан Драницын», который Мурманское морское пароходство (владелец судна) перестроило в соответствии с новыми, современными пассажирскими стандартами.

Несмотря на высокую стоимость билетов и суровый климат, туры раскупаются полностью. Путевки реализуют сразу несколько операторов. Цитаты из рекламных буклетов:

«Может быть, это самое удивительное место на всей планете. Здесь нет четырех сторон света: куда ни повернись – юг, и все ветры дуют туда. Над этой „макушкой мира“ вместе с суточным вращением Земли никогда не восходят и не заходят звезды, а главная – Полярная, маяк всех путешественников северного полушария – будто навечно застыла в зените».

«Природа не терпит пустоты, и сразу вслед за прекращением попыток освоения этой Terra Incognita, сюда, во всем своем великолепии, вернулась настоящая арктическая жизнь. Добавив к этому особенность арктической природы консервировать памятники старины и этнической культуры этого региона, можно попробовать представить себе безграничное величие и магнетическую притягательность Крайнего Севера».

«Как и повсюду на архипелаге, у нас будет возможность наблюдать полярных медведей и моржей. Привлеченные незнакомыми запахами, медведи могут подходить прямо к борту ледокола, вставать на задние лапы».

«Остров Чамп находится в центре архипелага и славится необыкновенной красоты скалами и „лунными“ ледниковыми куполами – одними из самых высоких на ЗФИ. На этом острове обнаружены интересные природные объекты: камни идеальной сферической формы, размером до трех метров в диаметре».

«Мы планируем зайти в бухту Тихая острова Гукера. Там расположена скала Рубини (восьмидесятиметровая громада, вершина ее всегда скрыта шапкой тумана), ставшая родным домом для тысяч гнездящихся здесь птиц».

Выводы.

На архипелаге Земля Франца-Иосифа возможно проведение исследовательских работ, однако это сопряжено с риском вследствие наличия на островах большого количества людей (пограничников, туристов, полярников) – особенно в летний период.

Вместе с тем следует отметить, что заброшенные военные базы, большая протяженность архипелага с запада на восток и с севера на юг, тяжелые погодные условия создают отличные возможности для выброски на острова ЗФИ компактной исследовательской группы, способной оценить перспективность нефтегазовых слоев архипелага.

Несмотря на высокий риск, аналитическая группа считает возможным проведение исследований. Чем раньше будет дан старт проекту – тем лучше. Не стоит дожидаться ходов конкурирующих корпораций: как российских, так и зарубежных. Для доставки группы на Землю Франца-Иосифа предлагается использовать одно из судов ледокольного типа, находящееся в собственности компании «Норднефтегаз».

Совершенно секретно

Единств. экз.

(подлежит уничтожению после

ознакомления с документом исполнителей)

Резолюция на документ № 14/54a

Начальнику службы безопасности ЗАО «Норднефтегаз»

Феропонтову С.В.

Начальнику аналитической группы ЗАО «Норднефтегаз»

Соколову Ю.П.

– обоим: в срок до марта текущего года сформировать группу инженеров из трех-четырех человек, которая будет руководить бригадой рабочих по проекту «Шельф»;

– начальнику службы безопасности Феропонтову С.В. обеспечить финансовую зависимость вышеуказанных сотрудников от корпорации (проигрыш в казино, долгосрочный кредит на квартиру, тяжелая болезнь кого-либо из близких родственников и необходимость дорогостоящего лечения и т. п. – проработать механизм), который позволил бы легко управлять персоналом в кризисной ситуации. Брать только семейных, с детьми;

– Феропонтову С.В.: в срок до апреля текущего года обеспечить формирование рабочей группы, которая будет переправлена на архипелаг вслед за инженерами корпорации и научно-техническим оборудованием. При подборе персонала отдавать предпочтение одиноким людям, из низших слоев общества, оказавшимся в трудной ситуации (без средств к существованию и т. п.). Ни при каких обстоятельствах не извещать рекрутеров о том, где будут проходить исследования. Персонал подбирается на обычную буровую установку;

– обоим: продумать комплекс мер, обеспечивающих информационную безопасность компании: внедрение в среду рабочих «своих» людей, изоляцию либо ликвидацию тех, кто будет задавать слишком много вопросов, пытаться анализировать, где проводятся исследовательские работы, почему они ведутся в условиях секретности;

– по окончании исследовательских работ – независимо от полученного результата – изолировать наемных работников друг от друга. Ввести препарат, разрушающий иммунную систему организма, с тем, чтобы спустя короткий период времени «посвященные» умерли от хронических заболеваний, развивавшихся у них годами;

– о ходе работ по проекту «Шельф» докладывать мне – курьерской почтой. В условиях форс-мажора – члену совета директоров ЗАО «Норднефтегаз» Куроводову А.Н.

Дима Клоков возненавидел мир через полдня после того, как судно вышло в море. Но больше всего он злился на себя: за сволочной характер, за вечное упрямство. За желание гнуть свою линию любой ценой. Теперь, отсюда, с борта судна, двигавшегося в неизвестном направлении по Баренцеву морю, ссора с родителями казалась рыжеволосому парню какой-то пустяковой, надуманной. Несерьезной.

Ну и что из того, что они пытались устроить сына на «теплое» место после университета? Все родители мечтают о том, чтобы дети заняли какую-то хорошую должность. Стабильное и доходное место в жизни. Могли поддержать предыдущее поколение, в тот миг, когда «старикам» понадобится надежная опора, когда уже не останется сил и здоровья, чтобы тащить воз самостоятельно…

Конечно, с таким отцом – директором рекламной фирмы (пусть и небольшой, но крепко стоявшей на ногах) – можно было не один год жить спокойно. Пользоваться связями «предков». Да и отец, что ни говори, немало отложил «на потом». На черный день, на старость.

Там, в Питере, все это казалось мелочным, каким-то тусклым, серым: день за днем – доллар к доллару, капитал к капиталу. Жизнь по накатанной колее, унылые будни. Расписание «отсюда – и до столба», а от столба – до конца жизни.

Дима долго молчал, скрывая раздражение. Крепился, откладывал сложные разговоры на будущее. Но когда мать и отец уселись в гостиной – на следующий день после того, как он успешно защитил диплом, – и принялись обсуждать, куда лучше пристроить сына, он не выдержал.

Взрыв был коротким и мощным. Кажется, «предки» опешили: не ожидали такого от сына. Теперь Дима понимал – он сам виноват: слишком долго молчал, слишком долго копил отрицательные эмоции. Заговорил лишь тогда, когда «давление пара» превысило критическую отметку.

Отец, не привыкший к подобному тону отпрыска, поначалу растерялся, а потом – в ответ на резкие слова Дмитрия – высказался еще более резко. Мол, ты, парень, зарываешься. Не знаешь, какова жизнь. Всегда за спиной родителей отсиживался, не видел настоящей борьбы за существование. Не ведаешь, что это такое.

В итоге: диплом – в мусоропроводе, мобильник и ключи от дома – на столе. И – брошенная матери едкая фраза: вернусь, когда узнаю, что такое настоящая жизнь. Что такое борьба за существование. Почем людям кусок хлеба дается.

…А потом – долгие часы мотаний по апрельским, еще холодным, питерским улицам. Поиск какого-нибудь ночлега, работы для начала – хотя бы сторожем. Только чтоб с комнатой, где можно передохнуть, согреться. Чтоб не надо было возвращаться домой с признанием: «я проиграл».

Как он набрел на контору, набиравшую персонал на буровую? Теперь уже трудно восстановить картину в точности. В памяти остались какие-то осколки воспоминаний: окоченевшие пальцы, холодный ветер; одна рекрутерская компания, другая, третья. Везде – улыбаться. Везде – терпеливо заполнять анкеты и отвечать на однотипные вопросы. А работа нужна была не потом. Ни через неделю, ни даже завтра! Сейчас. Сразу! И он нашел: правда, не совсем то, о чем думалось поначалу. Тогда, сидя в небольшом офисе и плохо соображая от голода и усталости, он вяло слушал рассказ про мощь России, про ее черное золото – нефть. Про то, какое множество россиян получает дотации из бюджета – с налогов, которые платят нефтедобывающие компании.

Дима буквально ошалел от обрушившегося на него словесного потока. Кажется, пытался узнать – куда именно вербуют добровольцев. Кажется, задавал еще какие-то уточняющие вопросы. Но в памяти, как ни странно, не осталось ничего – только вновь и вновь рушившийся на него водопад хвалебных речей в честь нефтедобывающих компаний России.

Дело закончилось тем, что Дмитрий Клоков на все махнул рукой и поставил подпись под контрактом. Договор был совсем коротким – лишь на два месяца, и парень решил, что столь небольшой срок – то, что надо для начала. Он свалит из Питера к черту на кулички, немного поработает… А как только договор истечет – можно его и не продлевать. Вернется домой, другим человеком. Или придумает что-нибудь еще, благо деньги будут в кармане.

Мобильника у Димы не было: телефон остался дома, на столе. Да, в принципе, Клоков и не собирался звонить родителям. Хотя, усаживаясь в поезд Санкт-Петербург – Мурманск, невольно вспомнил о матери. Сердце болезненно сжалось, но обида на отца, злость, желание доказать, что он чего-то стоит, оказались сильнее.

Ночью рыжеволосый парень спал, как убитый. Забрался на верхнюю полку, даже толком не познакомившись с попутчиками, и провалился в черный омут…

Зато утром проснулся в отличном настроении – ссоры и проблемы остались во вчерашнем дне. Вставать пришлось рано: поезд прибыл на место, едва рассвело. Но даже это казалось увлекательным, романтичным – приключения начинались.

Все изменилось, когда Дмитрий Клоков и другие «техасские рейнджеры» поднялись на борт судна. Уже в тот момент его кольнуло неприятное предчувствие: их всех подвели к трапу так, что невозможно было прочитать название корабля. Команда тоже не отличалась разговорчивостью – она просто исчезла с палубы, словно повинуясь неведомому приказу.

Остался лишь один человек, располагавший скудной информацией о том, что и как надо делать. «Георгий Салидзе», – так он представился. И еще добавил: «Бригадир рабочей группы». Высокий, черноволосый и чернобровый, с горбинкой на носу. На вопросы Жора отвечал уклончиво, часто вместо комментариев улыбался, словно это движение губ было лучшим ответом на все.

Корабль вышел в море вскоре после того, как бригада оказалась на борту. Всех «новобранцев» настойчиво попросили спуститься с палубы вниз, в отведенные помещения. Сделано это было устами того же Салидзе. Жора показал три каюты, предназначенные для завербованных рабочих. Самое любопытное и неприятное заключалось в том, что второй выход из отсека был заблокирован. Пройти дальше по корабельным коридорам не представлялось возможным: только вверх по трапу, на палубу, находиться на которой было запрещено.

Волей-неволей пришлось занять место «согласно купленным билетам» и познакомиться с будущими коллегами.

Это знакомство шокировало Диму Клокова. Всего наемных рабочих насчитывалось около полутора десятков. В первой, самой большой каюте пятеро мужиков отчаянно резались в карты. Непарламентские выражения то и дело слетали с их губ. Причем (что особенно неприятно поразило Диму) они обращались друг к другу исключительно по «кликухам». Бывший студент догадался, что эти люди имели за спиной «ходку» на зону, и, возможно, не одну.

Две другие каюты, выделенные наемным рабочим, оказались меньшего размера. В одной из них, рассчитанной на четырех человек, все места были заняты. Двое храпели на койках, а уже знакомый Клокову Георгий Салидзе сидел за столом, разгадывая кроссворд. Он лишь неприветливо вскинул глаза на рыжеволосого парня, когда тот появился в дверях каюты, и тут же снова уткнулся носом в страницы потрепанного журнала. Четвертый «сотоварищ» испугал Дмитрия побольше зэков – огромный мужик ростом под метр девяносто, бритоголовый, с перебитым носом, сидел на койке, вытянув ноги. Он таращился в стену прямо перед собой и на Диму даже не взглянул.

– Слышь, Клоков, – неожиданно сказал Салидзе. – Как правильно писать: «камплемент» или «камплимент», а?

– Ком-пли-мент, – по слогам произнес Дима, внутренне содрогаясь.

«И это наш бригадир? – подумал он. – Боже мой, если нами будет руководить такой неграмотный человек, что мы там вообще наработаем?!».

Верзила, тупо смотревший в стену, вдруг зевнул и повернулся к Клокову.

– Эй, малой! – сказал он. – Грамотный, што ли? Из большого города?

Дмитрий ничего не ответил, хотя его губы невольно скривились в усмешке. Но детина это заметил, и Димина ухмылка ему явно не понравилась.

– Трава есть, рыжий? – меняя тему разговора, спросил он.

– Про траву можешь забыть, Лишнев, – пробормотал Салидзе, продолжая разгадывать кроссворд.

– Да ладно тебе, – хрустнув набитыми костяшками, гоготнул бритоголовый верзила. – Могу я коллегу спросить, что у него есть, кроме аппетитных бедер?

Кровь ударила в лицо Дмитрия, горячей волной прокатилась по щекам. Он прекрасно понял, что верзила нарывается на скандал. Точнее, на драку. В которой, конечно же, без труда одолеет его, Клокова.

Это было не просто неприятно – унизительно. Начинать карьеру на новом месте с потасовки, в которой у тебя нет шансов на победу. Начинать работу с поражения…

– Краснеет, как целка! – хохотнул верзила, понимающе глядя в глаза Дмитрию.

Он не был таким тупым, каким хотел казаться. Отлично знал, что чувствует невысокий рыжеволосый паренек. И, понимая это, забавлялся Диминой растерянностью.

– Лишнев, про траву можешь забыть! И точка! Не о чем говорить! – сердито повторил Салидзе, бросив короткий взгляд на Клокова, который застыл в проходе.

Бригадир моментально оценил ситуацию и, желая погасить конфликт в зародыше, стал «давить» именно Лишнева.

– Слышьте, там, в трюме… – вдруг раздался сонный голос с верхней койки. – Кончайте базар, а? Дайте поспать человеку.

– А ночью ты что делать будешь? – с любопытством спросил Лишнев. – Я, например, спать собираюсь. И не хочу, чтобы какие-то духи шатались по каюте.

– Сам ты дух, Костя, – добродушно отозвалась верхняя полка. – Ночью я тоже буду спать. Двое суток в дороге, дай в себя прийти.

– Ладно, уговорил, – Лишнев замолчал и снова уставился в стену. То ли потому, что потерял интерес к Клокову, то ли потому, что относился к отдыхавшему наверху человеку с гораздо большим уважением, нежели к выпускнику питерского вуза.

– Ночью тоже будем плыть? – забыв про обиду, спросил у Салидзе Дима.

Он никак не ожидал, что путешествие по морю продлится так долго.

– По морю не плавают, ходют, – отозвался Жора.

– Ходят, – поправил Клоков. И не утерпел: – А когда на место прибудем?

Манера Георгия Салидзе не отвечать на вопросы выводила его из равновесия.

– Когда я скажу, что пора вылезать наверх с вещами – вот тогда и прибудем.

– С вещами на выход! – донеслось из соседней каюты. Словно кто-то подслушал разговор.