Текст книги "Лю"

Виталий Сероклинов
Лю

…Да что ты со своими джек-лондоновскими сюжетами пряничные домики выстраиваешь, ты послушай, как оно бывает в жизни, когда случаются настоящие рождественские истории…

Я вот, ты знаешь, много лет мечтала о Нью-Йорке, вырезки собирала, про «город контрастов» выписывала – и ведь сбылось, все сбылось! Да так повезло, что не только нам, но и папе в лотерее грин-карта досталась: такое тут часто бывает, есть даже статистика, там таких совпадений видимо-невидимо, но что нам до статистики, мы за себя счастливы были, что все вместе уедем.

Да нет, это еще не рождественская история, погоди, – ну повезло и повезло, чего тут такого, я же говорю – ста-ти-сти-ка! Слушай дальше…

В общем, приехали мы, устроились как могли. Не то время уже было, когда пособия раздавали не глядя: приехал – сам справляйся, тут тебе не богадельня, а пособие еще заслужить надо. Я подработок нахватала, где могла, муж с утра до ночи разгружал и язык учил; папа тоже помогал: у него руки золотые, он любую сантехнику с закрытыми глазами мог перебрать и понять, что с ней не так, хотя лет двадцать уже пенсионером был, да не каким-нибудь, а заслуженным, со степенями, – если бы они тут нужны кому-то были. Ну и за ребятней нашей присматривал, в школу провожал – чужой город, чужая страна, мало ли… Он вообще на этот счет мнительный, но его можно понять: все детство по детдомам, когда после бомбежки один остался, сестру и маму потеряв под Киевом, – меня от себя только на свадьбе оторвал, да и то еле руку у него отняла и жениху протянула, до того папа переживал…

Ну вот, все вкалывали, даже старшая моя бебиситтерствовала, а что, это тут в порядке вещей, даже у пуэрториканцев, мы у них в районе жили, потому что жилье почти бесплатно досталось, мой начальник с основной работы помог – не сразу, сначала присмотрелся к нам с мужем, потом с папой познакомился, тот ему разводку труб по всему дому переделал – вот тогда уже…

Да нет, это еще не та самая история, чего тут особенного: ну устроились, ну не голодали, так тут никто и не голодает даже не работая – такого в моих вырезках не писали…

А дальше все как-то пролетело – месяц, другой, третий – и уже Новый год, оказалось, через неделю. А у папы насчет Нового года один бзик – должна быть елка! Втемяшил себе в голову, что если елки нет, то в этом году ему помирать, вот и… Ты же знаешь, мужики мнительные, чуть что – начинают хвататься за разные места и вдаль смотреть, с придыханием сообщая «последнюю волю», – вот и папа такой у нас. Да нет, он тоже не просто так, конечно, это, еще когда мама жива была, у него случилось: в тот последний ее год они без елки оказались, в санатории отмечали, – вот после этого он и…

Да нет, это я просто объясняю, иначе не поймешь предыстории.

И вот настает наш первый Новый год в этом самом «Большом яблоке», вернее, день или два до сочельника их: вокруг суета, во всех магазинах елки светятся, рождественские распродажи, которые нам не по карману, – а у нас дома шаром покати, все выплаты слопали и расходы на всякое обязательное: ты не представляешь, сколько там перед Новым годом счетов приходит – только успевай расплачиваться. Да еще и муж заболел, а страховки не хватило. А папа при этом все надеялся, что с елкой получится, а в конце уж и надеяться перестал – только заплакал, когда понял, да повторял: «Лю… Лю…» Это он меня так называл, еще с малолетства – от Вали, Валюши, – и сестру его так звали, и бабушку, традиция такая в семье… Ну во

...

конец ознакомительного фрагмента