Текст книги "Бумажный посох. Буквоводство по эксплуатации судьбы"

Виталий Сундаков
Бумажный посох. Буквоводство по эксплуатации судьбы

© ООО «Издательство АСТ», 2017

© В. В. Сундаков, текст 2016

© А. Т. Фоменко, иллюстрации, 2016

Автор выражает глубочайшую признательность Величайшему Путешественнику Духа, отважному учёному исследователю, всемирно известному автору «Новой Хронологии», художнику Анатолию Тимофеевичу Фоменко, за его работы, предоставленные для этого издания.

Вступление

Автор этой необыкновеннейшей «медленной» книги – человек-легенда, Гражданин Мира, профессиональный путешественник, неутомимый исследователь первобытных племён, магических культур, древних цивилизаций и закрытых религиозных сообществ, Действительный член Русского географического общества, выдающийся этнотопософ, Виталий Владимирович Сундаков, неоднократно посетивший с исследовательскими целями сотню стран и организовавший три десятка разномасштабных экспедиций.

Да, да, тот самый, – руководитель первой Советской Школы выживания, хозяин Славянского Кремля, ведущий преподаватель Русской Школы русского языка, Президент Фонда Русских экспедиций и путешествий, автор международного этнографического фестиваля «Этнограунд» и инициатор музыкального фестиваля «Купала на Рожайке», основатель детского лагеря Славянская дружина и молодёжного образовательного проекта «Цивилизаторы», автор книг, ведущий научный редактор энциклопедии «Безопасность»…

Жрецы и маги, шаманы, колдуны, брухо, тушуауо, маракаме и курандеро, пиры и дервиши всех континентов более четверти века делились с ним своими секретами и практиками. Старцы и ламы, имамы, священники, суфии и монахи разъясняли ему свои воззрения на мироздание. Их откровения, древние знания и удивительные навыки чрезвычайно серьёзны, а, следовательно, не безопасны даже для их обладателей. Выложить абсолютно всё для всех на страницах доступных изданий, с точки зрения автора, было бы крайне опрометчиво и безрассудно.

«… но не поделиться в письменной форме собранным и осмысленным, со стремящимися к подобным знаниям, духовному росту и осознанному строительству собственной судьбы, я не в праве. Поэтому и решил поступить так, как в далёком прошлом поступали мудрейшие Учителя, и так, как ныне поступают внесмертные Великие Мастера практики.

Здесь, на этих страницах, ВСЁ о чём Вы меня спрашивали и толком, не могли спросить по теме «Инструкции…», на наших семинарах, лекциях, творческих встречах, мастер-классах, в наших совместных зарубежных путешествиях и на наших домашних посиделках в Славянском Кремле, а также, в социальных сетях и в ваших многочисленных письмах со всего мира…».

В книге Виталия Владимировича Сундакова, вы, искушённый читатель, найдёте безмерно важные советы по управлению собственной судьбой, и далеко не простые вопросы, которые можете задать себе и попробовать откровенно ответить на них. Дерзайте и непременно получится.

А ещё много пережитого и узнанного нашим автором родилось на этих страницах стихами – стихами потрясающими, по образности в современной поэзии не имеющих равных. Читая эти стихи, понимаешь, что прозой какие-то вещи и явления в нашем мире объяснить невозможно. Может наш мир был задуман как большая поэма, а мы просто забыли некоторые слова и рифмы и теперь мучаемся, не находя образов? В этой книге немало слов, которых Вы ещё не встречали – они родились в душе и мыслях Виталия Владимировича. А ещё много авторской пунктуации. Будучи ещё и профессиональным филологом, Сундаков умышленно-настоятельно преподносит нам и здесь, новые смысловые знаки.

Читайте неспешно, – многое прояснится.

С пожеланиями захватывающих открытий.

Виталий Сундаков – Мастер. Так обращаются к нему давно и многие. Человек реальный, аутентичный и естественный, с блеском в глазах, пренебрегающий роскошью, избегающий пафоса. Он сияет глубинным, внутренним светом. Человек-биография, человек-судьба, человек-топография. Тот, чья исповедь соответствует его проповеди.

Мастер – человек движения. Путь человека – это траектория его жизни.

Сундаков всегда на ходу – это человек дорог, искатель, адепт пути – человек любой местности, которую он проявляет в жизни и в деятельности.

Наш Мастер – человек-книга. Путешествия Виталия Сундакова – это отдельная глава русских географических исследований. Его антропологические экспедиции в непознанный мир, уникальное сосуществование с людьми дописьменных цивилизаций и племенами, не терпящими фальши в общении, давно стали притчей для всех, кто ценит живое. Славянские практики и суфийские мистики, африканские вожди и буддийские ламы, – все признают в нём своего человека.

Наш Мастер – человек для людей. Общественные проекты Виталия Сундакова – это жизнь глава за главой, в которой черпают энергию и стар и млад: государственные мужи и общественные деятели, ищущая молодёжь и беззаботные дети, – каждый находит с ним то, что ищет.

Наш Мастер – феномен. Он обогащает мир своим присутствием, и мир становится лучше. Он служит для каждого личным примером, и прикосновение к энергии его судьбы обогащает тех, кому удалось к его судьбе прикоснуться.

Каждый знает про него главное – Виталий никогда не сидит без дела! Дело кипит вокруг этого человека, и он является катализатором новых и новых смыслов на каждом участке своего движения. У него за спиной огромное количество значимых проектов, множество направлений исследования жизни, суммарно означаемых важным словом – познание.

Наш Мастер – человек знания. Жизнь Виталия Сундакова невозможно описать в строчку, слишком богата и разнообразна толика его судьбы.

Наш Мастер – Гражданин Мира, Человек планеты Земля.

В предвкушении ваших непременных трансформаций после знакомства с Мастером на этих страницах, – с уважением и благодарностью,

Павел Пискарёв/м. Бо, Ph.D Топософ. Архитектор развития. Психолог.

Предмногословие от автора

 
Посвященным в тайну слова.
Восхищённым тайной смерти.
Победившим прелесть жизни.
Разорвавшим горизонт.
Подведу к тому, кто ведал.
Укажу на то, где слышно.
Подскажу, как стало-было.
И вручу тому, кто ждал.
 

Ну вот, вроде этими восемью строчками, если не всё, то главное я и сказал о том, кому предназначаю эту книгу. Но таких строчек, после которых нечего добавить, по ощущению, ещё немало будет добавлено мною в эту рукопись-душу вселяющуюся в тело-книгу.

Хорошо бы вместить всё под один переплёт, как в одну жизнь помещается нами всё, из чего эта наша жизнь оказывается в итоге сотканной. Знаю наверняка, книжка получится медленной для прочтения. Кому-то, как и мне, именно такие и нравятся. Найдется о чём и как поспорить с собой о себе. Как бы то ни было, я на это крепко надеюсь и скромно не скромно рассчитываю.

Способ изложения того, о чём мне должно и о чём я желаю поведать вам, может показаться странным или туманным, экзотическим и даже умышленно претендующим на оригинальность. Таких удумок у меня нет. Как нет желания, времени и права облекать рукопись в некий канонический формат в любом из литературных жанров. В каких заритмится, заклубится или зарифмуется естественным для меня образом текст, в таком виде и форме и предъявлю его вам. Единственное о чём я пристально беспокоюсь, так это о честности, пользе и значимости проявленного на этой бумаге. И ещё. География добытого и посильно осмысленного мною материала – весь мир. Источники, – люди, закрытые для чужаков территории, учения, философские школы, дискуссионные полемики с Мастерами и Учителями, известные, искажённые и подзабытые религиозные доктрины, древнейшие и новейшие тексты, результаты скрупулезных исследований, наитий, размышлизмов и озарений.

Все осмысленно проявленные мною здесь для вас строки, результат исследовательских допусков, ментальных даров автору, результат его физических практик, санкционированных хищений и прямого участия в многочисленных осознанных церемониях, обрядах, иных образовательных процессах и статусных посвящениях.

Всё плотно раздуманное, обобщено и с использованием как вполне научного, так и официально не признанного инструментария вручаемого человеку Создателем по факту его рождения.

Перед началом нашего совместного Пути и Шествия, совет-просьба:

Если материал оказывает сопротивление, не проталкивайте его внутрь насильственно. Используйте бесценное часы своей жизни с большей пользой, коль обнаружили таковую в любом ином убедительном для себя источнике, либо занятии, возносящем вас к обретению значимых смыслов, целей и ценностей.

Ну, а если предложенное духоварево Вам придётся по душе, сообщите мне об этом любым доступным способом, и мы продолжим дегустацию вечных и новых смыслов в следующем издании.

Обещаю.

Изначалие

Сказочник, поэт и путешественник, обнаружили себя сидящими под колючими звёздами у подножья костра. Чёрный ветер раздавал им неравные порции горячего дыма, срывая их как цветочные лепестки с бутона разноцветного пламени…

Но это не начало нашей истории.

Странная планета

 
К чему пойдёшь, отринув затхлый
дом,
То радостно само к тебе придёт.
Так став плодом, соцветие вопроса
К твоим ногам ответом, упадёт.
 
 
Как птицы знают направление
пути,—
Ты будешь знать, куда тебе идти.
Узрев, как мысли, плещутся в очах,
Не будешь ты нуждаться
в толмачах.
 
 
Читая знаки, – слушай сердцем.
Не ведай устали и страха.
Пожни поля, где зреет небыль
И испеки хлеба из праха.
 

В день рождения своей души я встретил это напутствие во сне своего нынешнего тела. Позже это случалось часто. В то утро – впервые. После такого трудно притворятся, будто всё понимаешь даже про одноразовую жизнь.

Именно тогда я и решил зарисовывать словами особо выстроившиеся мысли. Они же, – порождая во мне новые ритмы, омуты и вихри, неведомо как и кем занесённые в самое сердце, – будто только этого и ждали. Вот и сейчас, я чувствую, как они пульсируют, изменяя ритм сердца и дыхания… Они переполняют меня, требуя свободы, которую обретают, лишь обретя зримую плоть из букв, слов, фраз… Подчиняясь, я беру перо и бумагу и, освобождая их, почтительно разглядываю явленную ими вертикаль горизонта:

 
Одинокий горизонт, —
Символ зримой бесконечности
Вечно прятать за спиной, —
Верх отчаянной беспечности.
 
 
Верх отчаянной беспечности —
Ждать прихода сытой мудрости,
Взяв кредит у глупой вечности
На покупку вечной глупости.
 

Когда я сложил в слова все странночувствия, приходящие со всех сторон круглого горизонта, я и решил вновь отправиться в Путь. Может на этот раз мне всё же удастся перешагнуть эту зримую границу между землёй и небом.

* * *

Я вчера или сегодня, через миг или века, не явлюсь, и не убуду, ни оттуда, ни туда…

Написав это вишнёвым вареньем на свежевыбеленной печке, я вышел из дома, прикрыл за собой калитку и… случайно открыл планету.

Это произошло так, как в детстве разворачивают большую конфету, а в старости открывают шкатулку с пожелтевшими бумагами.

Величественно покачиваясь, одиноким кораблём чёрно-белая планета плыла сквозь рифы колючих звёзд по перламутру цветного космоса. Её одиночество нарушали лишь весёлые кометы, мчащиеся известно откуда и куда с тайными поручениями. Обгоняя странствующую планету, они игриво протыкали облака-пену на гребнях тугих волн, порождаемых её шествием.

Я прикоснулся к планете. Она была мягкая, тёплая и пахла тайной. Я измерил её шагами. Для этого понадобилось совсем немного времени – лишь одна жизнь. Я обнаружил, что она обитаема. Какие разные, но так похожие друг на друга свободные существа, оказалось, живут на воле пушистых сугробов её неба, в глубоких лужах-океанах, в цветущих кронах её душистых трав! И главное, я обязательно должен рассказать тебе про других странных существ, непохожих друг на друга как капли воды. Это – люди: обитатели деревянных гнезд, бетонных нор и стеклянных муравейников, поделившие планету на сотни странно неравных территорий, которые они называют «странами». Каждая пядь странной планеты принадлежит какой-то стране. Каждая страна гордится своими странностями. Поэтому, я назвал планету Странной.

Несколько случайных жизней я выбирал: кем или чем я хотел бы быть или не быть на Странной планете. Решив, ни за что не быть кем-то, и, уж тем более, чем-то, я решил остаться Странником.

– Странник? – вскидывали брови говорящие жители планеты, удивляясь, какое странное занятие для обитателя Странной планеты я себе придумал…

Окончание

 
Робко пятясь вперёд,
Убегая назад,
Я выращивал пни,
А мечталось, что сад...
 

Когда я вернулся туда, откуда никогда не уходил, вы сказали: расскажи.

Как мне не обмануть вас правдой? Правдой, в которой сегодняшняя, заскорузлая реальность, ещё вчера была утончённой фантазией.

Как передать влажные оттенки, цветные запахи и стремительную неподвижность обнаруженной жизни? Ведь впечатления, – это лишь наблюдения души посредством тела. А смертное тело не самый совершенный инструмент для постижения нетвёрдых миров.

Нелегко исчувствывать неведомые чувства. Но гораздо труднее выражать старыми словами новые истины. Поймите и примите. Или захлопните приоткрывшуюся ракушку.

Итак. За время путешествия по жизни вашему Страннику всё же удалось с печальной радостью сформулировать некоторые утешительные наблюдения. Но, примеряя их, не обольщайся, – всё сказанное, – не сказка. Потому что только в жизни, в отличие от сказки, может случиться всё что угодно.

Словом, посмотри тот сон, который я не запомнил, и угадай то, чего ты уже не знаешь. И напоминай себе, пожалуйста, что перья, – ещё не крылья. Крылья, – ещё не небо. Небо, – ещё не звёзды. Звёзды, – ещё не вечность. Вечность… ещё не Бог.

Почему я?

Зря бессилья злая сила не насильно возносила непорочный мой порок, не сокрытья этих строк…

Однажды, решив записать свой внутренний монолог показавшийся мне того заслуживающим, я вдруг понял, что я не один! Сколько говорящих было на этот раз, о чём они беседовали и когда это случилось, – не важно вовсе. Важнее другое: я учился слушать в себе всех…

– Ты опять собрался в путь?

– Да, я собрал всех живущих во мне, для того, чтобы познакомить их друг с другом.

Ну а затем, я намерен впервые отправиться в путешествие, наконец, остановившись.

– Тогда это будет непростой путь.

– Я знаю. Но, не пройдя его именно таким образом, бессмысленно вглядываться в горизонт.

– Чего ты ждёшь от этого путешествия?

– Ну, например, я хочу понять, кем я должен не стать сегодня, чтобы знать, кем я стану вчера?

– Ты когда-то был охотником за орхидеями в Ангкоре и пастухом на склонах Геликона, ремесленником в Хорезме и Тартарийским воином, странствующим проповедником чувств, коллекционером разновеликих смыслов мечтающим стать повелителем собственной жизни…

Вскоре ты овладел десятком вовсе неназванных профессий и стяжал множество экзотических имён, ставших впоследствии эпитетами твоей фамилии. И вот однажды ты стал «Неназываемым». А это значит, что тебя одного безвозвратно не стало.

– Что, значит, не стало? Ведь я есть и теперь.

– Тогда скажи, кто ты: воин или проповедник, учёный или варвар, сказочник или поэт, учитель или ученик?.. В каком из миров живут сегодня твоя голова, душа и сердце, научившиеся существовать порознь? Куда приведут тебя завтра твои нестомчивые ноги? Чьи Боги благословляют звёзды над твоим шатром?..

– Кем же я должен теперь стать, чтобы стать тем, кем должен?

– Теперь тебе должно, пройдя по своему следу, стать своим последным описателем, освободив из плена своих и многих чужих узников.

– Из плена чего?

– Одних – из плена спекулятивного ума. Других – от сутолоки мира, сотканного толпою… Третьих – от беды сверхбезбедности, или свалки взаимоистребляющих смыслов…

– Но я думаю, что…

– Ты давно знаешь, что прибежище домысла, – ненадёжное и опасное убежище. Это место неизбежного боя, поле необратимых бед, размноженье хищной пустоты…

– Но что или кто может разорвать могущественный плен этой ослепляющей темницы и освободиться от произвола ума, не став при этом безумным?

– Все те, кто живут в тебе твоей нынешней жизнью.

– И как же осуществить это?

– Так, как это происходит теперь. Дай им возможность высказаться и запиши ваши беседы, доверив это бумаге последний раз впервые.

Ты уже знаешь, что быть первым в себе, – делая что-либо впервые, легко и радостно. Так же легко и радостно (вопреки распространённому мнению) быть в чём-то первым среди всех. Труднее всего – всё последнее. Так вот, – я предлагаю тебе стать первым последним писателем.

– Почему последним?

– Все пишущие, пока они писали, были последними.

– А кто же тогда были первыми писателями? Может сказочники?

– Нет. Сказки жили не на бумаге, они передавались изустно. На то они и сказки что их не читать, а сказывать да казать (показывать) потребно.

– Значит, писателями становились люди, слушавшие сказочников?

– Нет, – слушавшие сказочников, становятся поэтами. Писателями, скорее, становились путешественники, ибо не все преодоления вмещала память, и приходилось брать перо, чтобы писать… про войну.

– Почему про войну?

– Потому что первыми путешественниками были воины.

– ?!

– Я сказал воины, а не солдаты!

– Не спорь, всякий путешественник, по возвращению из путешествия, становится сказочником, а всякий писатель, взявшись за перо, становится путешественником по человеческим судьбам.

– Может быть путешествие, как и писательство – это лишь способ прожить несколько жизней? Или стремление изведать новые законы. А может, неуёмная власть горизонта, – это болезнь? Или свойственное всем желание заглянуть за грань?

– И встретиться со своим будущим?

– А ты уверен, что будущее вообще существует?

– Конечно. Иначе, зачем всё?

– Откуда такая уверенность? Ещё никому не удалось хоть на мгновение оказаться в будущем.

– А в своём прошлом?

– Прошлое – это дом нашей памяти. Чтобы войти в его комнаты и чуланы, нужно лишь слой за слоем бережно снимать с души помутневший лак чувственных воспоминаний.

– А будущее?

– Будущее – это дворец, в котором наши мечты вынуждены прислуживать нашим желаниям.

– Где же тогда живут ответы на сегодняшние вопросы, – в прошлом или в будущем?

– Для этого нужно разглядеть свои вопросы. Например, эти:

– Ты хотел бы жить среди людей, таких же, как ты?

– Что ты выбрал, – свободное рабство или рабскую свободу?

– Рассуждая о Боге, ты уже рассудил себя?

– Кто по настоящему богат, – имеющий или не нуждающийся?

– Кого ты назовёшь сильным, – того, у кого много помощников, или того, кто в них вовсе не нуждается?

– Есть ли у кого-то из твоих друзей хоть один настоящий друг?

– Что, по-твоему, ближе к вечности, – детство или старость? Уже или ещё?

– Что сильнее, – слово или дело?

– Что ты можешь отдать, не имея?

– Что лучше, – знать, что ничего не знаешь или не подозревать, что знаешь всё…?

– С чего же мне начать?

– Ты уже начал. А значит самое лёгкое позади.

– Следовательно, сложным будет всё дальнейшее изложение?

– Вовсе нет. Нет ничего легче, чем писать под собственную диктовку.

– Что же тогда будет трудным?

– Трудно будет тем, кто попытается читать это как повествование.

– Я что, это пишу не для себя?

– Неужели ты думаешь, что мы хоть что-то делаем исключительно для себя? Тогда, как и зачем об этом узнают другие?

– Ну, хорошо. Тогда, что же должно стать окончанием этого делания?

– А вот это и есть самая что ни на есть тайна. И это, кстати, уже начало невыдуманной сказки, которую ты назвал «Бумажный посох».

О страннике

И так говорили о нём «скрижали неба»

 
И быв Свидетелем, стал (он)
Наблюдателем
И быв Наблюдателем, стал
Исследователем
И быв Исследователем, стал
Собирателем
И Собиратель стал Хранителем
И стал Хранитель Учителем
И когда не стало его, осталось
собранное.
И сохранённое им стало Знанием
о незнаниях.
 

И так написал об этом поэт

 
Эка дурость, – смякнуть словом,
Эка тайность – крепнуть делом
В мире нашем чёрно-белом.
А попробуйте очнуться,
рассупониться, взметнуться,
Потянуться за звездою
Не рукою
 

И так сказывал о нём сказочник

И был он в ту пору тем, кем пока ещё не стал. И когда стал он не тем, кем был, то ни время, ни расстояния отныне не были ему преградой.

И столько имён у него было, сколько народов. И столько народов он посетил, сколько было их в мирах Яви.

И смотрел он там, где все слушали. И слушал там, где все смотрели. И говорил всюду с наимудрейшими. И спрашивал о жизни у бессмертных. И учился смерти у не живущих…

И в мирах Прави и Нави был. О том найдёте.

Свершая порученное, он обрёл искомое. И было то, непроизносимое и разбросанное. И собрал он, не смешивая. И доверил собранное бумаге, потому что пришла пора…

Уже стали люди говорить на языке птичьем и оттого летать перестали. Уже стали пахнуть травою и оттого не чуют. Безбоязненно стал каждый менять образ, по которому создан был. Обличив же своё и вовсе забыли… И не по Прави это, а значит НеПоПравимо. А значит, пришла пора…

И подумают одни, прочтя им распутанное, – запутанно как!

И спросят себе другие, прочтя обо всём, – о чём?

И третьи скажут-поправят, – не по правилам писано.

А обретшие свой посох среди хвороста твоих слов ничего не скажут, потому, как поняли иной язык. На нём же не говорят вслух.

И ТАК ГОВОРИМ ТЕБЕ ВСЕ МЫ на придуманном для утаивания языке: Ad Herculis columnas (От порога дома твоего).

Разгляди эти тексты. Найди свой посох. Может нам вместе удастся дойти до горизонта.