Текст книги "КвазаРазмерность. Книга 1"

Глава третья

Саломея. Не успела она осмотреться в своем новом кабинете, выделенном ей в игровом проекте «Мекка», как дверь открылась, и заглянул, широко улыбаясь, один из двух братьев, возглавлявших проект.

– Я старший и самый беспутный, – сказал Прай-ми. – К тому же я – генетическая ошибка. Поэтому мне многое прощается… И еще говорят, что я гений…

В отличие от отца Прай-Ми не был высок, да и кожа его была не такой бледной и нежной. Он выглядел… словно проект «Мекка» – не материальный «Голод» и не квазо-волшебные «Фивы», а что-то среднее. Так же и Прай-Ми. Вроде житель Квазара, но при желании может стать коренным представителем Размерности.

– Что значит: ты генетическая ошибка? – растерянно спросила Саломея.

– Черт! – скривился Прай-Ми. – Я назвался старшим братом, распутником, гением… Почему люди всегда цепляются за «генетическая ошибка»? Это, между прочим, не этично.

– Считаешь это не этичным – не упоминай, – пожала плечами Саломея.

– Я предпочитаю оставлять это на откуп слушателя.

– Понятно, – Саломея отошла назад, окинула своего нового начальника претенциозным взглядом.

– Ну, спрашивай, – поторопил Прай-Ми.

– И в чем твоя аномалия?

– А разве незаметно?

– Нет. В «Голоде» моим начальником был мужчина с генетической аномалией. Его зовут Думах. Знаешь такого?

– Мерзкий тип.

– Мерзкий самодостаточный карлик, – уточнила Саломея.

– Я слышал, что отец карлика сохранил ему жизнь, потому что женщина, которая должна была стать матерью Думаха, умерла, и нового шанса завести ребенка не было.

– Да, я тоже это слышала.

– Романтика.

– Ну, а ты?

– Со мной все просто. Отец в очередной раз проигрался, поэтому пришлось воспользоваться услугами бесплатного Репродукционного центра. Слышала о том, как во время роста один эмбрион поглощает другого? – Прай-Ми дождался, когда Саломея кивнет. – Так вот, мой младший брат поглощал меня. Работники центра заметили это, сообщили отцу и предложили хорошо заплатить, если он даст разрешение на эксперимент. Мать всегда говорила, что отец должен был спросить: что за эксперимент? Но он спросил: и сколько единиц Влияния мне заплатят? В общем, так на свет появился я. Врачи отделили поглощенный эмбрион, восстановили, насколько это было возможно, дождались, когда мы созреем, и устранили последние недочеты…

– По тебе и не скажешь, – призналась Саломея.

– Думаю, мое лечение находилось в стадии «альфа», поэтому мне повезло, в отличие от тех, на ком ставили эксперименты на стадиях «гамма» и «дельта».

– Да уж… – Саломея передернула плечами.

– Ну, а какая у тебя история? – спросил Прай-Ми.

– Не умею выбирать партнеров.

– И часто?

– Иногда хватает одного раза, чтобы испортить всю жизнь.

– Обращалась в Репродукционный центр, да?

– Угу.

– А теперь не знаешь, как избавиться от ребенка?

– Если бы… – Саломея без особого желания рассказала о хранителе и почему лишилась работы.

– Странно, когда я наводил о тебе справки, мне сказали, что ты просто не справилась с обязанностями.

– Несколько лет справлялась, а в последний месяц не смогла? – скривилась Саломея.

– Вот и я так сказал, – подмигнул Прай-Ми.

– Жаль, что ваш проект не может помочь решить проблем социального статуса, – тяжело вздохнула Саломея.

– Ну, здесь я могу предложить либо ждать, когда мы запустим игровую площадку, и «Мекка» выйдет на новый уровень, либо… – Прай-Ми сделал шаг назад, окинув Саломею с головы до ног внимательным взглядом. – Скажи, в Квазаре ты выглядишь так же, как в Размерности?

– Это имеет значение?

– Некоторые коренные жители Размерности предпочитают обращаться к акеми, чтобы создать себе другую внешность.

– По-моему, это запрещено Институтом всемирной иерархии.

– Когда запреты Иерархии останавливали жителей Квазара?

– Я не житель Квазара. К тому же… – Саломея нахмурилась. – Зачем мне делать другой образ? Меня устраивает то, как я выгляжу в действительности.

– Ты – житель Размерности.

– И что?

– У тебя есть волосы на теле, грубая кожа. Ты невысокая, крепкая, почти угловатая…

– Я не угловатая! И вообще, мы о работе будем говорить или о внешнем виде? – вспылила Саломея.

– Сейчас мы говорим о хранителе, социальном статусе и твоих попытках сохранить ребенка, – спокойно сказал Прай-Ми.

– В «Мекке» есть свободное место, заняв которое я смогу сравняться с Иегудиилом в социальном статусе?

– Нет.

– Тогда зачем все эти разговоры?

– Затем, что если ты действительно такой хороший специалист, как говорят мои люди в «Голоде», то… – Прай-Ми снова окинул Саломею сальным взглядом. – Проект «Мекка» молод, и нужна полная самоотдача, чтобы запустить этот сложный механизм. За главную площадку в Квазаре я не переживаю – я и мой брат выросли в Подпространстве под присмотром акеми. Но вот игровая площадка Размерности… Здесь многие вопросы остаются открытыми. Особенно переживают и нервничают по этому поводу наши спонсоры. «Мекка» подразумевает многоуровневый мир, где каждый игрок сможет найти для себя все, что пожелает. Будь то бывший поклонник материального «Голода» или волшебник из магических «Фив». Копирования не будет. Мы планируем предложить новые, свежие содержанием идеи. Наброски и наработки уже есть. Пробная площадка готовится к запуску в Квазаре. Место и отдельная Нейронная сеть приобретены и в Размерности, но спонсоры хотят видят во главе профессионала, настоящего инженера Размерности… В общем, я думаю, если мы приукрасим немного твою историю и достижения, то спонсоры успокоятся и дадут нам зеленый свет. Понимаешь? Вот только мне кажется, что пока ты не разберешься с ребенком и хранителем, пока не избавишься от своих проблем, то не сможешь полностью отдаться работе. А это неприемлемо… В «Мекке» эксцентричность не приветствуется… Если конечно ты не гений… Ты ведь не гений?

– Нет.

– Хорошо, потому что я еще никогда не встречал гениальных инженеров Размерности. Трудолюбивых – да, но не гениальных…

– Я могла бы то же самое сказать об ученых акеми, – вступилась за себя Саломея, решив, что лучше всего перейти в атаку. – Ученые акеми – хвастуны и самовлюбленные мечтатели, но не гении. А все ваши достижения – это коллективный труд. Думаю, акеми вообще существует и развивается только благодаря своей многоликости и общности, но не за счет отдельных личностей. Каждая теория акеми создается, вынашивается и воплощается в жизнь на протяжении многих поколений. Если брать отдельные личности акеми и сравнивать с инженерами Размерности, то перевес и право говорить о гениальности останется за последними.

– Тебе нужны личности? – тон Прай-Ми стал похожим на тон взрослого, говорившего с ребенком. – Вспомни акеми по имени Пер-Либан. Думаю, не стоит уточнять, что именно он запустил проект «Фивы»?

– «Голодом» управляют Елим и Думах – а они далеки от Квазара и акеми.

– Вот именно – управляют! А кто придумал идею «Голода»? Кто первым просчитал возможность использования центров Энрофы для создания игровых клонов? Кто первым вывел коэффициенты допустимых нагрузок на игровые нейронные сети?

– Ну, об этом знают все, – снисходительно улыбнулась Саломея. – Создателя «Голода» звали Накир. Думаю, одного имени достаточно, чтобы определить его принадлежность к Размерности.

– А ты хоть раз видела этого Накира?

– Я пришла в проект после того, как он отошел от дел.

– Он никогда и не был в проекте. Елим и Думах купили у него идею и разработки. Имя, кстати, ему они тоже придумали сами. Раньше Накира звали Нак-Лир. Он был высоким, худым, с нежной кожей и бледно-серыми, почти бесцветными глазами… – Прай-Ми наклонил набок голову и пытливо заглянул Саломеи в глаза. – Мне продолжать, или ты сама поймешь, что настоящий создатель «Голода» был акеми?

– Я не знала таких деталей, – начала злиться Саломея. – Но если все было так, то кто, черт возьми, не давал Накиру… или Нак-Лиру… запустить проект самостоятельно? Думаю, это еще раз доказывает, что акеми ничего не доводят до конца. А если и доводят, то берут за отправную точку разработки и исследования других. Нет ни одной теории, ни одного проекта, запущенного акеми от начала и до конца.

– «Мекка». Я и мой брат спланировали «Мекку» и сейчас в шаге от того, чтобы запустить этот проект.

– Время покажет.

– Если все будут работать на пределе своих возможностей, то проект «Мекка» обрушит устаревший и примитивный «Голод» и сотрет в порошок оторванные от реалий КвазаРазмерности «Фивы».

– Так ты сейчас говоришь обо мне? – снова начала злиться Саломея. – Думаешь, я не буду работать так, как работала в «Голоде»?

– Мне не нужно, чтобы ты работала как в «Голоде». Мне нужно, чтобы ты делала это лучше.

– Все зависит от идей, возможностей, поставленных целей и финансирования.

– И еще от хранителя, который грозит забрать у тебя ребенка, отвлекая этими мелочами от работы.

– Это не мелочи! – вспыхнула Саломея.

– Вот об этом я и говорю, – улыбнулся Прай-Ми. – Пока существует проблема социального статуса и отца твоей дочери, ты не сможешь посвятить себя целиком проекту. Конечно, если «Мекка» взорвет игровой мир КвазаРазмерности, то социальный статус всех сотрудников в момент вырастет, как и суммы Влияния на личных счетах, но пока этого не случилось… Даже при самом оптимистичном прогнозе на раскрутку уйдет не один месяц. Этого времени хватит хранителю, чтобы забрать у тебя ребенка. Потом ты сможешь вернуть дочь, но я сомневаюсь, что ты сможешь работать, когда девочка отправится к отцу.

– Я не знаю. Надеюсь, что смогу.

– Сейчас «Мекке» нужна самоотдача и всплески идей, решений, доработок, а не «надеюсь, что смогу», – последнее Прай-Ми произнес, кривляясь так сильно, что Саломея покраснела.

Она ждала продолжения, но Прай-Ми молчал, давая возможность ей все обдумать и сделать выводы.

– Ты хочешь сказать, что я не подхожу проекту? – осторожно спросила Саломея, сдерживая гнев. – Зачем же тогда меня уговаривали прийти на работу? Зачем говорили о том, как важно, где я работала прежде…

– Ты лучший инженер Размерности, которого мы могли получить сегодня, – сказал Прай-Ми.

– Но я не подхожу проекту, верно? – скривилась Саломея.

– Ты – подходишь. Не подходят твои проблемы.

– Ну, извини! Но, боюсь, мои проблемы, как тараканы – покупаешь квартиру и получаешь насекомых вдогонку… Или же ты знаешь, как повысить мой социальный статус прежде, чем раскрутится «Мекка»?

– Не обязательно повышать твой социальный статус. Ты могла бы найти человека, супруга, социальный статус которого будет не ниже хранителя.

– Хватит с меня супругов!

– Брак можно оформить на время, пока «Мекка» не окрепнет, а когда твой социальный статус позволит растить дочь самой, то…

– Постой… – растерялась Саломея. – Ты что, предлагаешь мне заключить фиктивный брак?

– Да.

– С тобой?

– Если это поможет «Мекке»…

– Не думаю, что так просто обмануть Институты всемирной иерархии.

– А мы не будем никого обманывать. Встретимся пару раз в Квазаре… Зарегистрируем в официальных терминалах близость…

– Близость?

– Ну да… Ты хоть и принадлежишь Размерности, но ради проекта… Ради «Мекки» я готов зайти так далеко, как только потребуется.

– Ты готов? А как же я?

– А что ты? – глаза Прай-Ми округлились. – О! Только не говори, что ты приверженица тех пуритан, что отрицают Квазар, предпочитая сближаться посредством нейронных сетей…

– Нет, конечно!

– Ну хорошо… А то я подумал… – Прай-Ми вздрогнул.

– Что? – растерялась Саломея.

– О Размерности ходят слухи, что некоторые местные жители придерживаются… Не знаю, как и назвать эти извращения, но… В общем эта опция доступна клонам в «Голоде».

– Секс?

– Да.

– Естественный секс? – Саломея скривилась. – Да как ты только мог подумать, что я…

Она замолчала, растерянно уставившись на вошедшего младшего брата. Арк-Ми был хмур и зол на Прай-Ми. Среднего роста, средней комплекции – младший брат вообще казался Саломее каким-то средним во всем, неприметным, неброским. Если он сейчас уйдет, то она забудет его и не узнает, встретив случайно в толпе.

– Может хватит клеиться к каждой юбке? – зашипел на старшего брата Арк-Ми.

– Я не клеюсь! – испуганно начал оправдываться Прай-Ми.

– Просто не обращай на него внимания, – посоветовал Арк-Ми, повернувшись к Саломее. – Он каждой девушке, которую встречает, предлагает брак, чтобы склонить к близости.

– Не каждой! – плаксиво возразил Прай-Ми. – С Тавус все было иначе!

– Тавус принадлежала к террористической организации «Мункара и Накира»!

– Только чуть-чуть.

– Что значит: чуть-чуть? Ты либо причастен, либо нет.

– Просто скажи, что тебе не нравилась Тавус… – Прай-Ми неожиданно расплылся в улыбке. – Тебе вообще никто не нравится. Ты еще хуже отца.

– Простите! – вмешалась в ссору братьев Саломея. – Вы что, связаны с «Мункара и Накира»?

– А кто в наше время не связан с ними? – всплеснул руками Прай-Ми.

– Не слушай его, – сказал Арк-Ми. – «Мекка» не имеет никакого отношения к адептам Малика. А личные отношения… Так это выбор каждого. Институт всемирной иерархии давно разделил личную жизнь и профессиональную деятельность. К тому же Прай-Ми сам обращался к хранителям, чтобы Тавус оставила его в покое.

– Все было так серьезно? – опешила Саломея, представляя, как террорист преследует одного из братьев, недавно предлагавшего ей, Саломее, решить проблемы социального статуса и спасти дочь. – И чего же эта женщина хотела от Прай-Ми?

– Брака, – улыбнулся Арк-Ми. – Я ведь говорил, что он предлагает это каждой женщине. Думает, так проще склонить их к близости.

– С Тавус все было иначе! – снова подал голос старший брат.

– После Тавус ты не мог спать, пока мы не наняли тебе сиделку.

Арк-Ми устал от споров и предложил Саломее пройти в его кабинет, извиняясь по дороге, что не встретил ее первым.

– Просто с братом всегда не просто, и я подумал…

– Что будет лучше, если я сначала познакомлюсь с ним? – догадалась Саломея.

– Именно.

– Понимаю. У меня нечто подобное было в «Голоде». Руководитель и соучредитель проекта Думах – генетическая аномалия, поэтому, чтобы не пугать новых работников, нас встречал другой мужчина, и только потом, когда с формальностями было покончено, а сделки заключены, на сцене появлялся Думах.

– Думаешь, я хуже своего брата? – спросил Арк-Ми.

– Нет, просто привела, наверное, не самый удачный пример…

– Да нет, пример удачный. Вот только Прай-Ми действительно лучше меня. Он – гений. Благодаря ему появился этот проект. Он вращает этот механизм. Понимаешь? И… Он лучше, чем ты могла подумать вначале.

– Вначале я ничего плохого не подумала, лишь после того, как ты начал рассказывать о брате те мерзости…

– У каждого из нас есть свои недостатки. Просто кто-то тщательно прячет их, а кто-то выставляет напоказ. Но поверь, других сюрпризов касательно Прай-Ми не будет.

– А он правда генетическая аномалия? – спросила Саломея, решив, что это тоже окажется ложью, но Арк-Ми заверил ее в правдивости слов старшего брата.

– Наука творит чудеса, – только и смогла сказать Саломея, признавая, что Прай-Ми выглядит неплохо даже для обычного человека, не говоря об уродцах и аномалиях.

– Надеюсь, что все мы сможем сработаться и стать друзьями, – сказал Арк-Ми, когда они прошли в его кабинет, похожий как две капли воды на кабинет старшего брата, что не смогла не отметить Саломея.

– И кто у кого украл идею? – спросила она.

– Брат у меня, – сказал Арк-Ми.

– А я думала, ты сказал, что это он гений.

– Может и гений, но на свой кабинет ему плевать.

Арк-Ми предложил Саломее сесть. Нейронный образ кресла работал исправно, принимая форму человеческого тела.

– Это какая-то доработанная модель? – спросила Саломея. – Не сочти за наглость, просто в фирме отца собирали и тестировали такие образы, поэтому отличия я всегда замечу.

– Я осваивал науку Размерности, – смутился Арк-Ми.

– Есть недостатки.

– Знаю, просто ученому акеми…

– Понимаю.

– Да…

Арк-Ми смутился сильнее. У Саломеи вертелся всего один вопрос:

– Могу я узнать, почему вы с братом оставили проект «Фивы»? Я, конечно, понимаю – своя игровая площадка и все такое, но… Проект «Фивы» работает и приносит прибыль. Зачем рисковать всем, ради лишних единиц Влияния на счете? Будь я на вашем месте, то никогда бы не покинула стабильные «Фивы» ради призрачной и молодой «Мекки».

– Но «Голод» ты покинула.

– Не ради «Мекки». Меня заставили уйти… Или же с вами случилось нечто подобное?

– С нами?

– Ты или твой брат с кем-то поссорился, и вас попросили уйти?

– Нет.

– Значит, кто-то хотел занять ваше место?

– Нет, – на губах Арк-Ми заиграла снисходительная улыбка. – Мой брат придумал «Мекку», когда был ребенком. Я помню, как он прибежал к отцу и рассказал о первом серьезном кроссплатформенном игровом портале, охватывающем время, когда зарождался Квазар, люди робко интегрировали себя в природу, запуская на океанских побережьях первые нейронные сети, а жилые комплексы в качестве Старого Света диктовали свои условия и пытались контролировать мир. Помню, как отец выслушал Прай-Ми, что-то хмыкнул себе под нос, сказал, что период времени выбран неудачно, и никого не заинтересуют шпионские приключения, космические программы и нестабильная политическая обстановка мира, где люди не знают о Великом леднике… Но вот кроссплатформенность отцу понравилась, и он сказал, что поможет Прай-Ми с проектом. Мы работали втроем пару месяцев, потом отец забрал проект и попытался продать его, обратившись сначала в «Голод», затем в «Фивы», а потом сплавив «потраченное зря время» – как он называл эту идею – неизвестному игровому порталу, закрывшемуся спустя год, распродав свои разработки еще более мелким площадкам. Брат злился на отца за то, что тот высмеивает проект. Отец злился на брата за то, что тот не озолотил его… В общем, отец как-то раз, продолжая ставший к тому времени бессмысленным спор, ударил Прай-Ми, велев заткнуться и больше никогда не упоминать при нем о «Мекке», забыть об этом проекте, выкинуть из головы и придумать что-то по-настоящему ликвидное в мире игры или технологий. Брат послал отца к черту и не разговаривал с ним больше года.

– Но о проекте не забыл? – догадалась Саломея.

– Именно, – без особого энтузиазма согласился Арк-Ми. – Ты знаешь, что такое рисунки? У тебя ведь есть дочь. Говорят, что сейчас дети снова начинают рисовать…

– Я знаю, что такое рисунки…

– Я помню, как впервые увидел рисунки брата – вся комната была завалена набросками «Мекки». Какое-то время я видел только палитру красок да кривые линии, высмеивал брата, думая, что он совершенно не умеет рисовать, но когда цветовые пятна начали собираться в картинки, когда мне удалось научиться воспринимать застывшую на плоской поверхности трехмерность, а не все эти интегрируемые в сознание образы, то я понял, что мой брат очень талантливый художник. Я сказал, что мы должны показать рисунки отцу. Брат вспылил и заставил меня поклясться, что о рисунках никто не узнает. Он называл их комиксами, заверяя, что именно такие названия носили раньше картинки с диалогами, повествующие в своей череде ту или иную историю.

– Комиксы?

– Никогда не слышала о подобном?

– Нет.

– Странно. Брат узнал о них, когда жил в Размерности.

– А может просто придумал?

– Я тоже так думал, пока не увидел комиксы своими глазами… – Арк-Ми устало и как-то грустно улыбнулся. – Брат вообще всегда был странным до мурашек на коже. Особенно его идеи. Словно настоящее, прошлое и будущее сплавились у него в голове, дав неограниченный доступ к своим архивам. Он всегда генерировал идеи – иногда что-то старое, забытое, иногда свежее, не существовавшее прежде. Десятки теорий. Сотни доказательств. Но все это всегда вращалось вокруг «Мекки». Брат не хотел думать ни о чем другом. Он вынашивал, совершенствовал и лелеял идею мира, где зарождаются Квазар и Размерность, где нет Великого ледника, а на Тихоокеанских Пляжах шумит прибой, и дети звонко смеются, слепя взрослым глаза, пуская солнечные зайчики. Ты знаешь, что такое солнечные зайчики?

– Нет.

– Это когда лучи солнца отражаются от зеркальной поверхности.

– Где же сейчас найти это солнце?!

– Тоже думаешь, что идея брата не будет пользоваться спросом?

– Не знаю, но мне, пожалуй, было бы интересно. Вот только… Как твой брат узнал обо всем этом? Я понимаю, что есть архивы хронографов, что и сейчас можно заплатить за прыжок в эхо прошлого и посмотреть эти угасающие картины минувшего, но… Но ведь это актуально если ты, например, знаешь о солнечных зайчиках и хочешь увидеть их, а если знаний нет, то… То не должно быть и интереса, верно?

– Верно, вот только с моим братом это почему-то не работает. Он словно везде и нигде, всегда и никогда.

– Как Квазар?

– Верно.

– Забавное сравнение. Вот только… – Саломея помялась, но решила, что лучше сказать то, о чем думает. – При первой встрече Прай-Ми не показался мне особенным. Скорее обычный ученый-неудачник, возомнивший себя гением в надежде подцепить женщину. Любую женщину, лишь бы поглупее и подоверчивее. К тому же разговоры о подлинной гениальности Прай-Ми – не более чем условность. Даже для акеми, которые никогда не доводят до конца свои проекты или не могут похвастать, что первоначальная идея принадлежит им, Прай-Ми не добился ничего существенного, не заявил о себе, не потряс мир науки шокирующими теориями и откровениями… Прости, конечно, но те же самые организаторы «Голода» добились куда большего, чем твой брат.

– Это разные направления. К тому же они всего лишь спонсоры и финансовые двигатели проекта, не основатели, не инженеры, не творцы.

– Тогда давай возьмем игровую площадку «Фивы», где ты работал с братом. Руководитель Пер-Либан – акеми. Говорят, он сам написал первичные протоколы каркаса системы…

– Главным проектировщиком была девушка по имени Шамс – беглый резонансный инженер Размерности. Никогда не вдавался в подробности, что она натворила, но Пер-Либан выкупил ее у хранителей, перечислив на счета Институтов всемирной иерархии немало единиц Влияния.

– Этого я не знала, – призналась Саломея. – Очень странно, что инженер Размерности смог найти себя в Квазаре.

– Ну, Пер-Либан использовал Шамс не для созидания в Квазаре. Она изучала и планировала для него мир, декорации игровой площадки. Причем определенной идеи не было. Шамс получала ряд необходимых условий и пыталась подобрать что-то соответствующее. Как «Голод», понимаешь? Там ведь тоже была идея вынести на поверхность инстинкты и человеческое «Альтер Эго», и подбиралось время в соответствии с поставленной задачей. Правда перед Шамс стояли немного другие задачи, хотя, думаю, Нак-Лир внес свою лепту и в создание «Фив».

– Нак-Лир?

– Накир, если тебе будет удобно. Оригинальный создатель «Голода». Шамс встречалась с ним какое-то время.

– Я этого не знала… – Саломея задумалась. – Так это получается, что «Фивы» и «Голод» связаны?

– В каком-то роде.

– Забавно… – Саломея не могла скрыть улыбку. – Боюсь представить, какие тайны скрывает проект «Мекка». Если такие гранды, как «Голод» и «Фивы» переплелись, то…

– «Мекка» принадлежит только моему брату. Это его детище, фантазия, жизнь. Он вынашивал свои идеи более десяти лет, а потом именно благодаря ему мы смогли найти спонсоров…

– Могу я узнать, чем вы занимались в «Фивах»?

– Сначала работали над внешними землями, а затем брат затащил в свою постель Шамс, и она перевела нас на центральную площадку города Фивы.

– Не вижу гениальности в том, чтобы получить повышение, вступив в близкую связь с начальством, – скривилась Саломея.

– Шамс перевела брата на главную площадку не потому, что он оказался хорошим любовником. Ей понравились его проекты.

– Так в «Фивах» используется часть «Мекки»?

– Нет, брат просто придумал пару новшеств. Слышала об озере Лесбос, куда уходят боги игрового мира «Фивы»?

– Это придумал твой брат?

– Нет. Остров был создан на совете разработчиков. Брат создал Черное Озеро, в центре которого находится остров Лесбос. И пару персонажей, детей, встречающих людей, выходящих из озера. Считай, что это была его первая попытка объединить две реальности – ты оплачиваешь членство в игровом портале и попадаешь в игру не из пустоты, а приходишь, как и остальные участники, согласно легенде, что после смерти все попадают в Аид – игровую площадку «Фив». Дальше тебя встречает один из детей и проводит краткий инструктаж. Но это если тебе повезет, и прежде ты не наткнешься на рыщущих вдоль озера голодных монстров гриллов.

– Я слышала, что один из детей – девочка, которая должна по задумке авторов быть доброй, выглядит крайне жутко, и многие предпочитают ознакомиться с правилами перед началом игры, чтобы избежать общения с этим маленьким монстром. Об ее антиподе – злобном, капризном мальчике я вообще молчу. Скажи, эти особенности тоже создал твой брат или же это было решением совета разработчиков?

– Вообще-то этими особенностями брат всегда гордился, считая их самыми удачными, которые подарил «Фивам».

– На мой взгляд, слишком мерзко для мира света.

– Мерзко? – Арк-Ми удивленно поднял левую бровь. – И это говорит мне человек, работавший в проекте «Голод»? Мне напомнить о том, что говорят поборники закона об этой игровой платформе?

– Не нужно, – Саломея примирительно улыбнулась. – Я слышала много плохого о «Голоде», но дело в том, что я не придумывала все эти правила и особенности. Так что можете критиковать проект сколько угодно, меня это не заденет. Я просто инженер. Мне не нужно генерировать идеи. Я просто помогаю воплотить их в жизнь.

– Разве не ты создала несколько новых видов нейронного оружия для клонов?

– Я, но…

– Это оружие до сих пор носит самый высокий возрастной лимит.

– Я делала лишь то, что мне велели. Нужно было оружие – я сделала оружие. Без специального указания я бы и не подумала… – Саломея вздрогнула, услышав смех Арк-Ми.

– Ты очень похожа на моего отца, – сказал он. – Этот старый пройдоха так же говорит обо всем проекте «Мекка». Смеется над ним, критикует, а сам, как крыса, чувствуя запах свежего мяса, крутится возле игровой площадки, пытаясь найти, чем поживиться.

– Не очень-то лестно ты отзываешься о своем отце.

– Что заслужил… – Арк-Ми тяжело вздохнул. – Извини, что сравнил тебя с этим пройдохой, просто…

– Ты обиделся за брата?

– Да.

– Тогда я не обижаюсь. Ты жил с ним всегда рядом. У тебя была возможность убедиться в его гениальности, а я лишь получила приглашение сблизиться да пару неподтвержденных историй. Не знаю, как все обернется, но, возможно, миру игр нужен такой человек, как твой брат. Нужен свежий взгляд, пусть об этом пока и не заявляют в открытую, но… – Саломея наградила Арк-Ми пытливым взглядом. – Только между нами, – предупредила она. – Я была далека от рекламных и финансовых отделов, но как инженер могу заверить тебя, что количество игроков в проекте снижается катастрофически быстро. Впереди неизбежный спад. Не в этот год и, возможно, не в это поколение, но «Голод» пережил свой зенит… Так что, кажется, остаются только «Мекка» и «Фивы». Как думаешь, идеи твоего брата смогут соперничать с советом разработчиков игровой площадки Квазара?

– Совет разработчиков есть и в «Мекке», – улыбнулся Арк-Ми.

– А я думала, твой брат здесь типа бога.

– Мой брат – гений. А гениальность – это хаос, который уничтожит сам себя, если время от времени не координировать процессы, стремления и цели гениальной личности.

– И кто входит в этот координирующий совет разработчиков?

– Пока только я, но надеюсь, что присоединится главный инженер Размерности, которого у нас не было, пока к проекту не присоединилась ты.

– Ого!

– Нервничаешь, что не справишься с ответственностью?

– Думаю, что если нас не раздавит «Голод», то сотрет в порошок проект «Фивы».

– В «Фивах» тоже не все гладко. За последние четверть века главным новшеством игровой площадки было озеро мертвых и остров Лесбос, а это, как понимаешь, капля в море необходимых перемен и обновлений. Мир «Фив» полностью сформирован, и для его перестройки требуется глобальная смена игровой площадки и подхода к структуре Квазара. Плюс нет гарантии, что радикальные перемены помогут. «Фивы» и «Голод» давно превратились в имя нарицательное, элемент уходящей эпохи, и новые поколения ищут что-то новое. Так что «Фивы» могут лишь ждать, медленно затухая.

– Так вы с братом поэтому покинули проект? – скривилась Саломея. – Слышал поговорку о том, кто бежит первым с тонущего корабля?

– Мы не бежали из проекта. Мы ушли после того, как наш отец украл у Прай-Ми несколько детских наработок «Мекки» и продал голодной до дешевых идей Шамс. Брат ничего не знал об этом, а я не хотел говорить, потому что украденные наработки давно пережили себя, превратились в шутку и первый неуклюжий опыт, но потом отец выболтал Шамс о проекте «Мекка». Ничего серьезного, но этого хватило стервятникам совета разработчиков, чтобы почувствовать запах свежего мяса. Они вцепились в Прай-Ми, ставя перед выбором: либо он уходит из «Фив», либо начинает работать как следует, генерируя идеи, оживляя умирающий проект. Больше года мы работали с братом как проклятые, понимая, что лучшей работы не найдем. Брат придумал дюжину новых монстров. Придумал плотоядные цветы – Аворы, которые способны разговаривать друг с другом, разнося по игровому миру сплетни и новости… Но совету разработчиков этого оказалось мало. Они хотели получить разработки брата о «Мекке», выбрав из них то, что пригодится «Фивам». Последней идей брата для этого проекта оказался Каньон Ветров, где собираются персонажи выбывших игроков, превращая в призовой фонд неиспользованные игроками единицы Влияния. Подобный ход помог повысить интерес к «Фивам», но совет разработчиков решил любой ценой получить «Мекку»…

– И в итоге вы ушли? – спросила Саломея.

– Да.

– Ты не пытался предложить брату отступиться от «Мекки» и сохранить престижную работу?

– Я предложил брату послать «Фивы» к черту и попытаться запустить собственный проект.

– Вот как?

– Больше года мы искали спонсоров. На нас смотрели, как на молодых выскочек, держали днями в приемной, чтобы отказать за пару секунд и выставить вон. Но именно во время одного из таких ожиданий мы встретили Наб-Ил. Девушка оказалась нейропатом, и пока мы ждали приема, прочитала наши мысли, изучила планы, а вечером, когда предполагаемый спонсор заявил нам, что у него нет времени на пару неудачников и велел убираться, Наб-Ил сказала, что если мы возьмем ее в команду, то она готова стать нашим первым сотрудником. Брат рассмеялся, решив, что это шутка, а Наб-Ил сказала, что если мы хотим найти спонсора, то нужно работать с мелкими компаниями, собирая нужные единицы Влияния по крохам… Больше мы не ходили на приемы. Будучи нейропатом, Наб-Ил делала это просто превосходно. Проблемой оставался начальный капитал и собственный офис, которых у нас не было. Поэтому пришлось обратиться к отцу. Он организовал фиктивный центр в Квазаре, проплатил сплетни о новом игровом проекте. Благодаря этому Наб-Ил смогла подписать первых спонсоров – мелких, но их Влияние помогло нам перебраться в Размерность и арендовать настоящий офис… Потом все как-то закрутилось. Прай-Ми подцепил Тавус. Эта чокнутая девушка едва не свела нас с ума, но без нее мы не узнали бы Харуту – нашего главного спонсора на данный момент…