Текст книги "Замороженные истории"

Замороженные истории
Влад Матт
Иляна Ставицкая
Андрей Белоножкин
Дарья Шулико

© Влад Матт, 2024

© Иляна Ставицкая, 2024

© Андрей Белоножкин, 2024

© Дарья Шулико, 2024

ISBN 978-5-0065-0196-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Влад Матт
Новогодний городок

Новогодняя пора, что может быть прекраснее и чудеснее? Сказочная атмосфера на каждой улице и в каждом доме. Красочные ёлки сверкают из окон, и падает снег. Магазины празднично украшены и играет музыка. Каждая деталь напоминает о празднике.

В одном из продуктовых магазинов бродил Слава. Он внимательно разглядывал и выбирал сувениры с подарками. В каждом товаре он находил минусы и плюсы, и никак не мог найти тот самый, который ему был необходим.

Каждый год Слава покупал себе миниатюрные новогодние домики, для своего домашнего новогоднего городка.

Когда он нашёл всё, что ему было нужно, то он отправился на кассу и после оплаты поехал домой. В машине Слава включил музыку и всю дорогу слушал новогодние композиции. Дома он включил свет и новогодний декор, которого было очень много. Комнаты были украшены снежинками, ёлка мигала огоньками гирлянд, и главное стояло в середине комнаты.

В середине комнаты стоял стол с большим новогодним городком. На всей поверхности располагался белый искусственный снег. Маленькие огоньки домов светили тёплым оранжево-жёлтым светом. Снеговики возле домиков крутились по кругу. Маленькие ёлочки сверкали всеми цветами. Небольшие человечки стояли и радовались празднику.

Слава достал из пакета новогодний домик и несколько снеговиков. Установил обновку, отошёл и сказал:

– Какая красота. Как мне хочется оказаться внутри этого города. Где каждый день Новый год. Каждый к нему готовится. Везде постоянно белая земля и снег никогда не тает. Лишь в моём городке подготовка к празднику начинается с пятнадцатого декабря и заканчивается новогодней ночью. А потом, ещё десять дней праздника. Рождественский дух, прошу тебя, отправь меня в подобный новогодний городок. Да будет так.

Неожиданно погас свет, и только новогодний городок светился и сверкал.

– Что такое? – запаниковал Слава.

Из стола появился белый свет. Снежинки закружили по всей комнате. Слава закрыл глаза и когда их открыл, то увидел свою мечту в реальности.

Вокруг то, что он давно хотел. Везде Новый год. Всё белое и одновременно разноцветное. Куда ни взгляни, везде виден праздник, который способен многое изменить.

– Где я? Как тут красиво. Надеюсь, я не умер. Я будто на новогодней открытке.

– С пятнадцатью днями до Нового года.

– Кто здесь? – испугался парень.

– Не хотела пугать, извините. Я позади Вас.

За спиной Славы стояла девушка в красной шубе с белой бахромой и в зелёной шапке.

– Счастливой подготовки к Новому году! – радостно прокричала девушка.

– И Вам того же, – неуверенно сказал он. Девушка уже отвернулась и хотела уйти, но Слава остановил её, чтобы спросить, – подскажите, пожалуйста, а где это я?

– Как где? В Новогоднем городке, конечно же. А вы новенький? Сегодня должны были прибыть новые жители и дома. А как вас зовут?

– Слава…

– А меня Мария, – перебила она и мягко улыбнулась. – Я как раз иду осматривать новый дом, говорят, его поставили возле главной ёлки.

– Я установил его возле главной ёлки, – прошептал себе парень, чтобы его не услышала новая знакомая, – но ведь этого не может быть, – Слава огляделся и сказал, – Мария, а как я здесь оказался?

– Как и все мы. Твой дом и тебя купили в магазине. А потом установили на стол, включили домик, и ты ожил. У нас сейчас пятнадцать дней до Нового года, а потом настанут пятнадцать дней после, и начинается годовая спячка и так каждый год.

– Ничего не понимаю, это получается тридцать дней сплошного новогоднего веселья?

– Да, именно так, тридцать дней веселья, потом сон и снова тридцать дней Нового года. Это самая лучшая жизнь. Лучше неё просто в мире не может быть.

– Да как так! Я не верю. Этого не может быть! Это бред! Я, наверное, устал и уснул. Плохо будет, если я упал и ударился головой, а всё, что сейчас происходит это галлюцинации.

– Всё будет хорошо. Не переживай. Думай что хочешь. Но то, что ты видишь, это то, что ты хочешь.

Слава осмотрел Марию и произнёс:

– А я тебя знаю. Ты девушка из жёлтого двухэтажного домика. У тебя ещё во дворе бегает собачка.

– Именно так. Мы разве были знакомы? У тебя какой дом?

– У меня нет дома.

– Ну, так дело не пойдёт. Пойдём, найдём тебе жильё. У нас много красивых пустых домов. Не все домики прибывают с людьми.

– Нет, погоди. Где-то там… – Слава показал рукой в сторону. – Там должен быть отель. «Я его установил в прошлом году», – подумал он.

– Ты прав. Так получается ты не новенький? Ты знаешь мой дом, знаешь про отель. Так почему я тебя раньше не видела?

– Эм… Я видел это в рекламном проспекте о вашем городе.

– Впервые об этом слышу. Временна, однако, меняются незаметно. Эх, за прогрессом не успеть.

– Мир меняется, хотим мы этого или нет, – Слава понял, что ему надо быть аккуратнее и не говорить о своих знаниях.

– Ладно, тогда ты сам дойдёшь до него. У меня ещё много дел. Ещё раз счастливой подготовки.

– И тебе того же.

Мария ушла. Слава огляделся вокруг себя и пошёл, размышляя вслух:

– Постоянно Новый год. Постоянно огни, счастливые улыбки прохожих. Вкусные запахи блюд. Это мой рай.

У парня поднялось настроение, улыбка сама расширилась и застыла.

Проходили дни. Слава выбрал себе пустующий дом возле главной ёлки. Новый год пропитал всю его жизнь. Ежедневное катание на коньках, покупка и упаковка подарков. Новогодние хороводы и песни возле ёлок. Хождение по соседям и многое другое.

И вот наступил главный праздник – Новый год!

Слава собрал у себя весь город. Накрыл большой новогодний стол, и все смотрели на высокие кремлёвские часы под большим стеклянным куполом. Купол с часами находился возле главной ёлки. Стрелки часов подошли к 12 часам и пробили 12 раз.

– С Новым годом! – закричал весь город.

Маленький календарь на ёлке перевернулся на 1 января. Напитки разливались, все гуляли, пели, обменивались подарками, и Новый год длился ещё пятнадцать дней. 15 января часы пробили двенадцать часов. Слава проснулся и посмотрел в окно. На календаре было написано: «15 декабря».

– Пятнадцать дней до, пятнадцать дней после. Неужели Новый год снова начался. Ура!

Слава вскочил с постели и в чём был, выбежал на улицу.

– Слава, Вы не замёрзнете? – спросила проходящая мимо Мария.

– Нет. Мне хорошо. Счастливой подготовки к Новому году.

– И Вам счастливых пятнадцати дней до Нового года.

Девушка улыбнулась и пошла по своим делам. Всё снова закрутилось. 31 декабря Слава снова собрал всех за одним большим столом. Так проходил один год, за ним другой.

– Снова 15 декабря, – Славе всё надоело, ему становилось плохо от любого напоминания о празднике. – Почему здесь никто не празднует День рождения или хотя бы какой-нибудь другой праздник, абсолютно любой. Хотя бы день хождения по земле. Что угодно! Лишь бы не Новый год.

Слава пытался испортить праздник. Он сжигал ёлки. Разбивал окна в домах, но после 15 января всё было на своих местах, будто ничего и не было. Он делал все, чтобы его выгнали из новогоднего городка, и он больше не слышал новогодних песен и не видел огни гирлянд. Не смотря, ни на что пятнадцать дней до и пятнадцать дней после брали своё. Порча Нового года не останавливала людей от празднования.

– Как мне надоел этот Новый год. Я хочу отсюда выбраться, но как мне это сделать? – размышлял Слава, бродя по комнате из стороны в сторону. – Выход должен быть. Всегда можно выйти из положения. У кого бы узнать? Так… надо думать, логически. Кто может мне помочь? Я ни разу не видел в городе главного, а такого же не может быть? Кто-то должен быть главный, и кому-то все обращаются за помощью? – Слава встал возле окна, и его осенило, – Эврика. Глава города, это был я, но главное здание города – это Кремлёвские часы. Осталось только понять, как попасть вовнутрь купола.

Наступил канун Нового года. Всё время Слава уделял куполу с Кремлёвскими часами. Он не мог найти ни входа, ни маленькой дырочки. Несколько раз он пытался проломить стекло, но ничего не получилось.

– Подкоп, нужен подкоп. Внизу есть выключатель и отсек для батареек. Я смогу там пройти.

Слава нашёл лопату и начал копать. Прорываясь сквозь тёплый снег, он сумел найти вход. Парень откинул лопату и хотел войти, но ему пригородила путь маленькая Искра. Она встала маленькими ножками в атакующую позу и крепко сжала в руках копьё.

– Никого ни пущу, – сказала Искра писклявым голосом, будто искрящимся визгом.

– Но мне надо, – оправдался он, фразой, которая первая пришла в голову.

– Мало ли что кому надо. Сюда никому нельзя. Я Искра – охраняющая главный вход.

«Мне её надо обхитрить, но как?», – подумал парень.

– Что тебе здесь надо? Иди, отмечай Новый год.

– Успею, а почему ты не готовишься к празднику?

– Искры не отмечают праздники. Искры только охраняют праздник и дают ему быть!

– Кто тебе сказал такую глупость? У нас Искры каждый год празднуют и празднуют, между прочим, лучше всех.

– У вас это где? – она заинтересовалась, и ей не терпелось выяснить подробности.

– В моём доме. Каждый Новый год. Искорки, между прочим, незаменимая часть праздника.

– Этого не может быть! Расскажи ещё!

– Все Искорки летают, возвышаются в небо и искрятся. Вы сверкаете. Вот точно такие же, как и ты, всех радуют только одним своим присутствием.

– Я тоже хочу летать и возвышаться в небеса.

– Но ведь это не главное. Ещё вы умеете менять свой свет. Красный, зелёный, да любой цвет, который вы захотите.

Искра замечталась, она представила себе, как тоже летает и меняет цвет. Ей не надо охранять вход, стоять в закрытом помещении. Искорка заметно погрустнела. Её яркость немного притухла.

– А что тебе мешает? – спросил Слава. – Выходи отсюда и лети, хоть один раз отметь праздник по-настоящему.

– Но я ведь должна охранять вход, – уже менее уверенно сказала Искра.

– Я могу это сделать вместо тебя. Ведь мечты должны сбываться, и лучшего времени, чем новогодняя ночь, не существует.

– Ты и вправду постоишь вместо меня здесь?

– Да. Иди уже. Новый год скоро, тебе ещё надо очень многое успеть.

– Спасибо тебе. Ну, я тогда пошла.

– Удачного Нового года.

Искра отдала своё маленькое копьё Славе и ушла. Слава вошёл внутрь Кремлёвского шара и прошёл по длинному коридору. Через несколько минут он вышел на снег. Снег мало чем отличался от снега снаружи.

– Ау, люди? Здесь есть, кто ни будь?

В ответ никто не отозвался. Слава прошёл в башню Кремля и подошёл к лестнице. Как только он вступил одной ногой на ступеньку, вокруг началась жизнь. Болты полетели вниз. Верёвки завились и пытались окутать парня. Он побежал по лестнице. В некоторых местах шестеренки вылезали из стены и старались сбить его с ног.

Пройдя все препятствия, Слава оказался в большой комнате за циферблатом.

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Внутри никого не было. Тихо и не принуждённо раздавался звук тиканья часов.

– И что мне теперь делать? Походу я ошибся.

Часы забили.

Первый звон…

– Хозяин часов, отзовись! Я пришёл к тебе!

Второй звон…

– Главный кто? Кто заводит часы!

Третий звон…

– Кто-нибудь подскажите, как мне быть? Что здесь охранялось!

Четвёртый звон…

Слава огляделся и увидел надпись.

Пятый звон…

– «Главное – успеть загадать желание», – прочитал он вслух.

Шестой звон…

– Точно! Желание!

Седьмой звон…

– Благодаря ему я здесь.

Восьмой звон…

– И благодаря ему я смогу отсюда выбраться.

Девятый звон…

– Я желаю, всем сердцем желаю…

Десятый звон…

– Выбраться отсюда. Раз и навсегда.

Одиннадцатый звон…

– Я желаю попасть домой, в свою квартиру. В свою жизнь.

Двенадцатый звон.

Шум оглушил Славу. Он закрыл ладонями уши, зажмурил глаза и присел. Когда он открыл глаза и огляделся, то увидел, что снова у себя дома. Вокруг ничего не изменилось. Также стоит стол с новогодним городком, полуразобранные пакеты у входа и сверкающая ёлка.

– Ура! Получилось! Я дома. А какое сейчас число?

Слава нашёл телефон и воскликнул:

– Пятнадцатое декабря! Так, значит, здесь время остановилось. То же время, тот же день и тот же год. Ура! Поскорее бы уже прошёл Новый год, и наступили другие праздники, хотя этот Новый год я точно запомню.

Иляна Ставицкая
Как рыбки хоровод вокруг Снеговика водили

Пришла зима. Снег выпал белый-пребелый, как лебединый пух. Лёд на речке застыл крепкий-крепкий, как булыжники на старой мостовой.

Вышли ребята на лёд – расчищать его для катка. Радостные, смех ото всюду слышится – засиделись дома в слякотную погоду. А тут как на счастье – солнышко, морозец и ни дуновения ветерка. То, что надо!

Почти целый день ребята работали на речке. Потрудились на славу. Пока каток получился, огромную кучу снега рядом нагребли. А он мягкий, хорошо лепится. И слепили тогда ребята снеговика – большого, полненького, красивого. Вместо носа морковку приставили, вместо глазок – угольки, а вместо рук еловые веточки воткнули. А на голову ведро надели – красное, как спелое яблоко в саду. Хороший снеговик получился.

Вот так стоял он почти весь декабрь – каток ребячий охранял. Ни ветер, ни мороз ему не страшен – он от них только крепче становится да устойчивее.

А рядом с ним рыбак место себе облюбовал, отверстие специальной штукой просверлил, лунку сделал. Потом и другой. И третий. Одна лунка застывает – так рядом, прямо почти на ней, новую сверлят. Хорошо в этом месте рыба клевала – и судачки, и окуньки, а однажды рыбаку даже глупая селёдка попалась. А что ж не глупая, раз сама на крючок лезет?

Шёл однажды в конце декабря из школы Сёма-озорник. Троек в конце четверти нахватал, зол был ну на весь мир. Шёл, льдинки красивые ногой топтал, веточки у деревьев, которые в инее были, обламывал. Хотел он и снеговика сломать. Но подумал: «Эх, свой-то труд жалко – вон сколько с ребятами его в тот день лепили. Пускай стоит. До весны».

И тут на глаза ему лунки рыбачьи попались. Сунул он носок ботинка в одну – тоненький ледок и сломался, сунул в другую – тоже – свежие лунки-то были, толком и замерзнуть не успели. А вот третья не поддалась – крепкий ледок, как стекло толстое. Стал Сёма его расколачивать острой железякой, которую тут кто-то рядом позабыл из рыбаков.

Так все лунки вокруг и расколотил – вся злость из него и вышла. Как и не бывало её. Да и лунок, как не бывало – полынья прямо у снеговика под ногами зияет. Сёма сторонкой, сторонкой, и по тропинке в горку, с горки на пригорок, а там на другую тропинку – вон уже и крыша дома виднеется. Припустил он бежать – только портфель по спине похлопывает – словно подгоняет: «Домой, домой, пора домой».

Получилась у Снеговика под ногами большая лунка. Целое лунище. Любопытно ему стало, что же это там такое тёмное плещется, всколыхивается. Воды-то он ещё в своей жизни в таком количестве не видел. Наклонился – не видно ничего. Наклонился посильнее, пошатнулся и – бултых – прямо в эту самую воду! Так весь и провалился. И ровнехонько на дно встал. Как будто и не падал вовсе.

А вокруг всё зелёное-зелёное колышется, шевелится, двигается плавно. Не знал Снеговик, что это водоросли. А тут подплыл к нему окунёк – колючий, полосатенький, маленький, да смелый.

– Кто ты такой? Откуда взялся? – спрашивает. – Не было тебя тут раньше. Не стояло тебя тут!

– Я Снеговик. Вон оттуда, – показал он рукой-веточкой наверх, – к вам спустился. А ты кто такой? Я тебя ни разу не видел.

– Я Малек-окунёк. Да где ж ты б меня увидел. Ты вон где, – махнул плавничком вверх, – а я вон где, – показал он на свои водные просторы.

– А почему у вас всё такое зелёное? Наверху у нас всё белым-бело.

– Эх ты, вроде и белый, а темнота! – протянула смелая рыбешка. – Не знаешь что ли, что это водоросли?

– Что? – переспросил снеговик.

– Во – до – рос – ли! Трава наша. У нас тут под водой всегда всё зеленое – круглый год как летом.

– Что такое лето, я не знаю. Знаю только то, что у нас зима. Ребята так говорили, радовались. А ещё радовались, что скоро праздник будет. Новый год называется. И сейчас во всех домах и на улицах ёлки ставят – вот такие, – взмахнул снеговик своими еловыми руками, – наряжают их, поют весёлые песенки, водят хороводы.

На этих словах Малек-окунёк встрепенулся, обрадовался. А тут и другие рыбки выплыли – кто из-за водорослей, кто из-за камушков – прятались они там до поры до времени. А тут загалдели все вместе:

– Новый год? Хоровод? Что такое Новый год? Что такое хоровод?

– Хоровод? – переспросил снеговик. – Это когда ребята за руки берутся да вокруг ёлочки пританцовывают, приплясывают, кружатся.

Как услышали об этом рыбёшки, так ещё сильнее загалдели:

– Мы тоже хотим Новый год! Мы тоже хотим хоровод!

И только одна из них пискнула, да так громко, что все замолкли:

– А ёлочки-то у нас тут нет! А без неё какой Новый год? Какой хоровод?

– Как нет, – удивился Малёк-окунёк, – а руки у снеговика? Мы их сейчас нарядим, и тогда у нас не одна даже, а целых две ёлочки и получится! – сорвал он тут пучок водорослей, набросил их снеговику на руки, улиток сонных с десяток со дна поднял, тоже посадил туда же – всё равно они спят и из ракушек своих не выглядывают, а так хоть какая-то польза!

Тут рыбки замельтешили – кто песок переливчатый достал, кто камушек красивый, кто ракушки маленькие принёс – из снеговика и из его рук настоящая ёлочка вышла – такая же сверкающая и нарядная, что и у ребят. Ничуть не хуже!

И так получилось, что вокруг снеговика все рыбки-то и пособрались. Взялись они за плавнички, а они у них тоненькие, почти прозрачные, да такие красивые! А движутся – словно листочки на ветру колышатся – засмотришься!

Вот взялись они за плавники и поплыли вокруг ёлочки своей – ну прямо как ребята на празднике. А какой праздник без песни!

– В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла, – начал петь Снеговик, – зимой и летом стройная зелёная была.

И рыбки тут же эту песенку подхватили, да на свой манер перепели:

– В реке родились водоросли,

В реке они росли,

Зимой и летом красивые, зелёные… – и замолчали. Дальше-то никак не перепевается! Нет рифмы, и всё тут. Но малёк-окунёк всех выручил и пропел вот как:

– Зимой и летом красивые зелёные былИ!

Засмеялись рыбки от радости, заплескались! Вот и у них праздник, вот и у них Новый год! Хорошо-то как! И Снеговик довольный – и мир подводный посмотрел, и себя показал, и праздник рыбешкам устроил. Красота!

Андрей Белоножкин
Лыжник

После новогодних каникул учиться очень тяжело. Уроки и так не в радость, а здесь тем более. В тот день учитель решил ещё и классный час провести.

– Через неделю важные соревнования, – объявил он. – Лыжная эстафета. Нужно два человека.

– Я готов, – сказал Саша и поднял руку.

– Как раз в тебе я не сомневался. Ты школу никогда не подводил.

– А кто со мной?

– Вот сейчас и узнаем, – сказал учитель.

– Может, Вову? – предложил я.

– Не. Я на лыжах не умею.

Ребята засмеялись. Наш одноклассник увлекался шахматами и с активным спортом не очень дружил.

– Неужели, все слабаки?! – возмущался Саша.

Пока ребята обсуждали, кто мог бы стать лыжником, учитель подошёл ко мне и спросил:

– А ты не хочешь?

– Давай, Юра, давай! – закричали ребята.

Я немного засмущался:

– Не знаю. Я на лыжах только в детстве катался.

– Не бойся, – сказал Саша. – У нас целая неделя на подготовку.

Я согласился.

– Молодец, – обрадовался учитель. – Я в тебе не ошибся.

Ребята снова закричали:

– Давай, Юра, давай!

В нашу команду, кроме меня и Саши, входили два мальчика из параллельного класса. Я с ними позже познакомился. Оказалось, они, как и Саша, были спортсменами. В этой компании лыжников я выглядел белой вороной. Но все меня подбадривали.

– Общая дистанция – 12 км. – сказал Саша.

– А что так много?

– Так нас четверо. Каждому по 3 км. Это ерунда. Лыжи тебя сами понесут.

– Ну ладно, – сказал я. – А как будем бежать?

– Вокруг леса.

– Я о другом. В каком порядке?

– На первом и четвёртом этапе – братья Карамазовы.

– Кто это?

– Ребята из параллельного класса.

– А почему «братья Карамазовы»?

– Потому что они братья, и фамилия у них Карамазовы, – объяснил Саша.

– Где-то я про них слышал.

– Это вряд ли. Они только в этом году в нашу школу перешли.

– А мы с тобой как побежим?

– Я бегу второй этап, ты – третий. Не бойся. Я тебе такой задел сделаю, что можешь пешком идти!

Неделя до соревнований пролетела незаметно. Никакими тренировками я себя не утруждал, надеясь, что и так справлюсь.

В день соревнований я почувствовал волнение. Переживали все, кроме Саши. Он, напротив, успокаивал нас и подбадривал.

– Давай, Юра, давай! – услышал я, надевая лыжи. Это кричали мои одноклассники.

– Видишь, как за тебя болеют!

– Ага. Только бы не… – я долго подбирал нужное слово.

Вскоре судья дал свисток и объявил общее построение. Нам рассказали правила гонки. Как и говорил Саша, лыжню проложили в лесу. Бежать надо было по кругу. При этом старт и финиш находились в одном месте.

На грудь каждому участнику прикрепили номер. Затем лыжники первого этапа выстроились на старте и приготовились.

Я смотрел на происходящее и слышал, как сильно стучит в груди. Даже почувствовал лёгкую тошноту. Ни на одной контрольной я не волновался так, как сейчас.

Наконец, судья махнул рукой и дунул в свисток. Эстафета началась! Лыжники рванули с места, поднимая за собой снежные вихри. Первый брат Карамазов под крики болельщиков побежал размашистыми шагами.

Чтобы не замёрзнуть, мы всё время разминались. Прошло около двадцати минут, пока не появились первые лыжники. Наш Карамазов бежал где-то в середине. Я увидел, как он тяжело дышит, и подумал: «Что же тогда со мной будет?».

Карамазов передал эстафету Саше. Тот, со словами «Сейчас догоним!», бросился вслед за соперниками. Я понимал, что скоро моя очередь, и почувствовал, как вспотели ладони, хотя было довольно морозно.

Застыв в напряжении, я ждал своей очереди. Наконец, появился силуэт Саши. Он летел на большой скорости, словно к его лыжам был привязан моторчик. Мой друг почти догнал лидеров, но шёл пока третьим.

– Молодец! Поднажми! – кричали ему ребята.

Перед финишем Саша так ускорился, что, передавая мне эстафету, растянулся на снегу. Его лыжные палки полетели в разные стороны. Я еле успел от них увернуться. Лёжа на снегу, Саша крикнул:

– Давай, Юра, давай! Жми!

– Ага! – заорал я, скорее со страху, чем просто от волнения.

Как ошпаренный я так рванул, что почти сразу вышел на первое место. Но через несколько минут перед глазами всё поплыло. Я перестал чувствовать тело. Всё было, как во сне. Силы меня покидали. Я невольно перешёл на шаг.

Саша предупреждал, что на старте не надо полностью выкладываться. Но от сильного волнения я напрочь забыл этот совет.

«Давай, Юра, давай!», – приходилось говорить самому себе.

Вскоре все соперники меня обогнали. Я остановился и повис на палках.

«Всё пропало! Что теперь делать?!»

– Живой? – раздалось за спиной.

Я обернулся. На меня смотрел и улыбался мальчик примерно моего возраста, только гораздо выше и крепче. Он стоял на лыжах и, судя по внешним данным, занимался ими давно.

– Не могу больше, – ответил я, тяжело дыша.

– Не рассчитал?

– Ага. Я первый раз на лыжах.

– А зачем согласился?

– Попросили.

– Понятно. Ну, снимай свой номер.

– Зачем?

– За тебя пробегу. А ты иди напрямую через лес. Здесь недалеко. Только быстрее! Иначе команду подведёшь.

Я кивнул и, сняв номер, передал его мальчику. Он надел его на себя и быстро покатился по лыжне. И это получалось у него намного лучше, чем у любого участника эстафеты.

Мне ничего не оставалось, как идти срезать дистанцию. Шагать по глубокому снегу оказалось нелегко. Я даже упал, неудачно приземлившись на руку. Стало обидно: «Что так не везёт сегодня?!» Собравшись с силами, поднялся и вскоре вышел из леса к лыжне.

Через несколько минут показался мой знакомый. Он изрядно вспотел, но радостно улыбался:

– Первым идёшь!

– Что?!

– Я всех обогнал! Держи, чемпион! – с этими словами он сунул мне номер.

Я не мог поверить такому чуду. Единственное, что смущало – больная рука. Если б не она, я удержал лидерство. Но в конце дистанции меня обогнали двое.

Добравшись до финиша, я упал. Даже говорить не мог от усталости.

– Молодец, Юра! – сказал Саша.

Он подошёл ко мне и помог подняться.

– Давай, Юра, давай! – кричали одноклассники.

Правда, к этому моменту я дал всё, что мог.

На четвёртом этапе второй брат Карамазов не подвёл. Так же, как и я, он пришёл третьим.

– Молодцы! – кричали одноклассники.

Наша команда получила бронзовые медали. Саша ходил гордый, будто лично подготовил меня к соревнованиям. Третье место считалось успехом.

Но мне было невесело. Даже грустно. Ужасно ныла рука. Но беспокоила вовсе не она. Я не мог голову поднять. Хотелось убежать и спрятаться, чтобы никто меня не видел.

«Давай, Юра, давай! – крутилось в голове. – Вот это я дал. Уж лучше бы пешком дошёл до финиша. Пусть последним, но сам!»

Я не выдержал и дома всё рассказал папе.

– Да уж. Нечестная бронза, – покачал он головой. – Кому-то об этом говорил?

– Нет.

– Ну главное, что сам знаешь.

– И что делать?

– Уже ничего. Теперь только выводы.

Но потом папа меня приободрил. Он сказал:

– На этом жизнь не остановилась. Плохой опыт тоже нужен.

С той лыжной гонки прошло много времени. Саша и братья Карамазовы про неё не вспоминают. В их жизни хватает соревнований. А я свои лыжные «подвиги» не забыл. Бронзовая медаль до сих пор со мной. Я повесил её дома на стену. На самое видное место.

И теперь, когда я хочу схитрить, лыжник, изображённый на медали, грозит мне пальчиком и качает головой. Я сразу вспоминаю слова «Давай, Юра, давай!», и стараюсь всё сделать правильно.