Текст книги "Повелители мертвых: магия перекрестков"

Глава 2

Полчаса спустя я уже окунулся в шумную, но отнюдь не нервирующую меня атмосферу так называемого «мексиканского квартала». Впрочем, назвать его мексиканским было бы не совсем правильно. Спору нет, мексиканцы там присутствовали, но основную роль здесь играли самые что ни на есть чистокровные испанцы, истинные «кабальерос», ведущие свою родословную чуть ли не от конкистадоров. Именно они железной рукой установили свои порядки на этой маленькой территории и не намерены были никому уступать. Анклав внутри огромного мегаполиса, в котором раздувшиеся от кажущейся им собственной значимости америкосы никогда не появятся по собственной воле. Даже полиция появлялась тут от случая к случаю, стараясь не задерживаться ни секунды сверх необходимого и не встревая практически ни в какие местные дела.

Полиция… Максимум на что они пригодны – ловить карманников и придурков, в обкуренном состоянии пытающихся грабить бензоколонки с ржавым кольтом наперевес. Впрочем, девяносто с лишним процентов тех, кто в этой стране конфликтует с законом – как раз та самая мелкая шушера, для которой достаточно разжиревших копов, привыкших стрелять только по мишеням раз в год и не представляющих, что получить пулю во время задержания является вполне привычным делом. Комики, право слово.

А ведь на самом деле подобные районы на сегодняшний день являются самыми приличными местами из тех, что можно найти в этой стране в целом и конкретном городе в частности. Место, где человека оценят не за количество денег в кошельке и не за то, как громко он орет в защиту так называемых прав человека и прочей демократической чепухи. Здесь, как и пару веков назад, ценились лишь умение обращаться с оружием, ум и ловкость, а также гордость и честь. Естественно, тут тоже хватало всяческих подонков, для которых даже безымянная могила была бы слишком большой честью, но все же их концентрация была не в пример ниже, чем в «цивилизованном» и передовом обществе.

Именно по этой причине я практически поселился здесь, да к тому же стал весьма узнаваемой персоной. Не в качестве врача, разумеется, хотя и приобрел прозвище Доктор вследствие, скажем так, некоторых случившихся событий.

Целью же моего сегодняшнего визита был небольшой ресторанчик «Коррида», в котором сейчас должен был находиться один мой старый приятель Рамон, а может, не только он один. Кстати, вот и вывеска сего заведения, неброская с виду, но в данном случае внешний вид был не важен – хозяин заведения вовсе не стремился к излишнему наплыву клиентуры. Так, неплохой антураж, скрывающий под собой совершенно иное назначение заведения. Кормили, впрочем, тут действительно неплохо, в этом я неоднократно убеждался.

Сегодня на входе в ресторанчик стоял какой-то совершенно незнакомый тип с хмуро-озабоченным выражением на морде лица. Удивляюсь я Рамону, ну разве можно ставить у двери типуса с таким лицом? Большинство клиентов если и не испугаются, то по крайней мере сильно задумаются о целесообразности своего повяления в сем негостеприимном с виду заведении. Нет, я понимаю, что количество клиентов тут никого не волнует, но зачем так явно намекать на истинную суть заведения? Народ тут неглупый, сразу смекнет, что к чему. Или я чего-то недопонимаю и случилось нечто, заставившее моего старого приятеля очень сильно занервничать? Возможно и так, но узнать это я все равно смогу только у самого Рамона.

– Закрыто, – преградил мне дорогу хмурый тип. – Сегодня у нас вход только по приглашениям, так что найди другое место для ужина.

– Да я в общем и не голоден. Ты лучше Рамону передай, что Доктор пришел.

– А у нас никто не болеет и медицину мы не вызывали, – ухмыльнулся привратник.

Дурдом… Ставить на вход человека, не слишком хорошо ориентирующегося, кого не стоит впускать внутрь, а кому, напротив, не следует чинить в том никаких препятствий. Ну не промывать же ему мозги, в самом-то деле? Некультурно получится. От нелегкого выбора между правилами приличия по отношению к своим и естественным желанием устранить нежданно образовавшееся препятствие меня избавил раздавшийся изнутри знакомый голос одного из людей Рамона:

– С кем ты там споришь, Хименес? Гони всех в шею!

– И даже меня, Хосе? – не удержался я от иронического замечания.

– Пресвятая Дева Мария! Хименес, ты болван и дети твои будут болванами…

Дверь распахнулась от мощного пинка ногой и на пороге появился Хосе – сто двадцать килограммов литых мышц и голос, от которого закладывает уши. И сейчас он самозабвенно орал на Хименеса, который, по правде сказать, и не был ни в чем виноват. Ну разве что в недостаточной информированности.

– Ты почему не пропускаешь уважаемого человека, дурная твоя голова?!

– А что сразу я… Всегда у вас Хименес виноват, – вяло оправдывался тот. – Ну не знаю я его и все тут, а он еще и сказал, что, дескать, врач.

– Прямо так и сказал? – не поверил Хосе. – А может быть, не врач, а Доктор?

– Может, и так, разницы все равно никакой, – недоуменно пожал плечами привратник.

На Хосе было забавно смотреть. Он просто кипел от возмущения, устраивая разнос своему подчиненному:

– Врач вылечит тебя только от сифилиса, геморроя и прочих прелестей, да и то необязательно. А Доктор, тот самый, которого ты столь упорно пытался не пустить внутрь, лечит людей от жизни…

– И многих уже вылечил, – усмехнулся я. – По крайней мере, никаких жалоб от «пациентов» все эти годы не поступало.

Парень судорожно сглотнул, судя по всему, вспомнив многочисленные байки и легенды, рассказываемые Хосе просто в огромных количествах. Разумеется, больше половины в них было чистейшей воды вымыслом, но-кое что действительно базировалось на реально произошедших событиях. Нет, однозначно надо немного успокоить вконец побледневшего привратника:

– Да успокойся ты, Хименес, и вообще меньше слушай Хосе, а то он тебе такого понарасскажет… Ладно, надоело мне стоять у дверей, лучше уж я наконец пройду внутрь, а заодно и с тобой побеседую.

Легонько подтолкнув вперед Хосе, я миновал порог заведения, оказавшись в довольно привычной атмосфере среднестатистического латинского ресторанчика. Единственное, что выбивалось из рамок – полное отсутствие клиентов. Не считать же таковыми десяток хмурых бойцов Рамона, расположившихся в разных концах зала? Эти меня великолепно знали, но от разговора воздержались, ограничиваясь приветственными кивками. Серьезная ситуация, раз даже местный нрод, всегда отличавшийся склонностью поговорить, молчит себе в тряпочку.

– Что у вас за проблемы? – спросил я у Хосе. – Вроде бы еще позавчера все было в относительном порядке. И куда подевался сам Рамон? Ведь обычно в это время он всегда бывает здесь.

– Обычно да, но сейчас не то время, – вздохнул Хосе, враз растеряв всю свою громкоголосость и оптимизм. – Того и гляди получишь в лучшем случае пулю в башку, а в худшем… А, что я тебе об этом говорю, ты и сам знаешь о вещах, которые гораздо хуже смерти.

– Вот так так! – присвистнул я от удивления. – Выходит, просьба Рамона была связана не с возможными отдаленными проблемами, а с самой что ни на есть суровой действительностью. Что ж он, поросенок, не сказал об этом прямо?

– Сам спросишь. Но не буду же я тащить его сюда вести важный разговор при них, – последовал легкий кивок в сторону бойцов. – Так что пройдем лучше вон туда…

Хосе указал в сторону неприметной двери, к которой я и направился. Ага, обычная подсобка, ничего интересного, кроме разве что того факта, что она наверняка служила неким предбанником между помещением, занятым под ресторан, и кое-чем другим. Мое предположение полностью оправдалось, такой хитрец, как Рамон, не мог не приготовить себе тайную пещеру в непосредственной близости от своей новой базы. Хосе несколько раз ударил по казалось бы абсолютно ровной стене, причем каждый удар был нанесен с определенной силой и приходился в конкретную точку. Не раздалось ни скрежета, ни шума, просто часть стены отъехала в сторону, дав возможность пройти дальше.

Спустя десяток шагов дорогу преградила очередная дверь, хорошо хоть на сей раз без всяких секретов. Зато сквозь небольшое окошко дружелюбно высунулся ствол германского короткоствольного автомата «Хеклер и Кох», а хриплый голос проворчал:

– Пароль!

– Пингвинов в Антарктиде паролем пугать будешь, а я твой пароль в гробу видел, в белых тапочках, – фыркнул я при виде столь экстраординарной осторожности. – Не дури, Чунчо, душевно тебя прошу.

– А-а, ну раз так, то ладно, – лязгнул отпираемый засов. – Рамон, тут к тебе Доктор в гости зашел, на огонек.

Едва я переступил порог, как дверь за мной вновь закрыли. По всем признакам мир сошел с ума и приходить в свое естественное состояние пока не намерен. Кто же смог если и не напугать, то заставить обычно плюющего на опасность Рамона принимать такие меры безопасности, по сравнению с которыми программа по защите свидетелей покажется детскими играми в песочнице? Это явно не внезапный приступ мании преследования, поскольку она ну никак не может проявиться у нескольких людей сразу. Гадать бесполезно, лучше просто спросить, тем более что тут от меня никогда не скрывали ничего существенного.

– Здравствуй, Рамон. Рад тебя видеть, но судя по всему, образовавшиеся проблемы не дают жить спокойно? Так расскажи о них, и мы вместе попробуем с ними справиться. Кстати, я сумел узнать некоторые интересные вещи, как ты и просил меня, – прервавшись на пару секунд, я продолжил: – А может быть, твои проблемы как раз и связаны с тем, что ты хотел разузнать?

При этих словах Рамон, сидевший в кресле, болезненно поморщился. Эге, да оказвается, он сидит в кресле не просто так, а по весьма уважительной причине – исходящие от него оттенки эмоций наглядно свидетельствовали о том, что сейчас мой приятель находится не в самом хорошем состоянии из-за дырки в боку. Неужели началась война группировок за контроль над кварталом? В таком случае странно, что я ничего об этом не знаю. Да и кто на сегодняшний день вообще в состоянии серьезно конкурировать с Рамоном? Последних мало-мальски серьезных конкурентов, попытавшихся сунуть нос не в свое дело, выбили за пределы зоны наших интересов еще с год назад. Финальным аккордом в той заварушке послужила смерть одного из их лидеров, подорвавшегося в машине прямо посреди фешенебельного квартала. Кстати, копы тогда действительно носом землю рыли, стремясь докопаться до истины.

Ха! Все мыслимые экспертизы показали, что машина взорвалась сама по себе, без малейшего постороннего воздействия. Ну нет и не может быть у официальных властей экспертизы, могущей определить, что бензин в бензобаке воспламенил при помоши пирокинеза один наглый тип по прозвищу Доктор. Впрочем, все это дела давно минувших дней, а сейчас явно навалились новые проблемы. Рамон же решил подтвердить мои самые мрачные предположения, заявив:

– Клянусь честью своего рода, но таких проблем у меня еще не возникало. Ты знаешь, я, в отличие от тебя, практически ничего не знаю о магии и прочих вещах, от которых, по моему искреннему убеждению, доброму верующему следует держаться подальше.

– Я уже много раз слышал твое мнение по данному вопросу. Каждому свое, тем более я никоим образом не являюсь, как ты выразился, «добрым верующим». Ладно, отставим пока в сторону теологические споры о вере и оккультизме и перейдем к прозе жизни. Зачем ты попросил меня собрать как можно более полную информацию о культе вуду и его существовании в наши дни? Сомнительно, что ты вдруг так сильно заинтересовался историей оккультных течений. Но не в этом суть. Я выяснил многое из интересующего тебя и даже сверх того, ухитрился столкнуться с живыми и здравствующими вудуистами. Но я вижу, что и это тебя не слишком удивило, не так ли? У меня есть только один вопрос… Почему ты, нехорошая личность, не рассказал всю подоплеку событий и не пора ли наконец сделать это?

Рамон в очередной раз поморщился от боли в боку, после чего с заметным усилием встал на ноги. Ну, хорошо хоть его рана оказалась не такой серьезной, как мне показалось.

– Виноват, признаю и прошу прощения. В свое оправдание скажу лишь, что еще несколько дней назад мне и в голову не могло прийти, что все так серьезно. Не хотел я впутывать своего друга в то, с чем мог справиться сам, – невеселая усмешка искривила губы. – Думал, что мог справиться. Давно я так не ошибался…

– Рамон, хватит ходить вокруг да около. Что у тебя стряслось и каким образом ты заработал дырку в боку?

– Меня пыталась зарезать одна из девочек. Спаси господь ее душу, а заодно и меня, грешника, – перекрестившись, он продолжил: – Я так и не смог добиться от нее, почему она решила убить меня. Сам понимаешь, я использовал ВСЕ методы убеждения. Никакого результата, она молчит, как монах-отшельник.

Ну ничего себе! Методы убеждения, а проще говоря, допрос третьей степени, которыми некоторые из людей Рамона владеют на весьма высоком уровне, и вдруг не оказали никакого влияния? И на кого? На обычную девушку, одну из тех, с кем Рамон любит проводить свободное время. Такое невозможно в принципе, если только… Пришедшую мне в голову шальную мысль однозначно требовалось проверить, тем более что события последнего дня указывали, пусть и косвенно, на ее правдоподобность.

– Молчит, говоришь… А ты прикажи привести ее сюда. Надеюсь, это не займет слишком много времени?

– Минут десять-пятнадцать, вряд ли больше, – прикинул в уме Рамон. – Это с учетом всех мер предосторожности, которые могут оказаться необходимы.

Взяв телефонную трубку, мой друг, явно будучи в омерзительном настроении, наорал на своего собеседника, приказав тому незамедлительно доставить сюда «это окончательно рехнувшееся шлюхино отродье». Грубоватые выражения, обычно несвойственные Рамону, вполне объяснялись крайне неприятными воспоминаниями о полученной ране, а также неожиданностью ее получения. Это напомнило мне о том, что я еще не слышал собственно историю произошедшего. А знать ее мне было необходимо, не интереса ради, а сугубо из необходимости. Примерно так я и объяснил Рамону сложившуюся ситуацию. Отнекиваться тот не стал и начал рассказывать о недавно произошедших событиях, благо время до того, как сюда доставят интересующий меня объект, еще имелось.

– Жизнь порой преподносит странные сюрпризы, удивляя нас снова и снова, – начал Рамон с философского отступления. – Вот так произошло и со мной четыре дня тому назад. Явились сюда, в этот рестран, несколько людей с дурными манерами и заявили, что им срочно необходимо со мной побеседовать. Сначала им вежливо указали на дверь, но они воспротивились, сказав о своей принадлежности к одной из существующих в городе группировок.

– К какой именно? – спросил я и тут же поправился: – Впрочем, я и так догадываюсь. Какая-нибудь шпана мелкого масштаба, причем все состоящие в этой, с позволения сказать, организации являются выходцами из различных африканских стран. Ну или были ими несколько поколений назад, не так ли?

– Все так, – не стал спорить Рамон. – И насчет их происхождения верно, и насчет незначительности этой мелочи. Но все же парламентеры, пришлось выслушать. Не мог я, прямой потомок кастильских грандов, отступить от существующих уже много веков правил приличия. Решил сначала выслушать, а потом принимать необходимые меры. Но я никак не ожидал услышать такое.

– Какое «такое»? Выражайся конкретнее.

– Угрозы уничтожить и меня и всех моих людей, если мы незамедлительно… Заметь, именно незамедлительно, в течение двух дней, не свернем всю деятельность на территории города и не уберемся восвояси. Я лишь посмеялся, услышав столь наглые и безумные требования, и приказал выставить возонивших о себе хамов за дверь, но последние их слова меня немного насторожили. Другой на моем месте счел бы сказанное обычным бахвальством, но зная тебя и некоторые твои способности, я просто вынужден был обратить внимание на их слова. О, мадонна, не оставь меня в трудную минуту, эти выползки ядовитой змеи заявили, что теперь им покровительствуют какие-то Эшу. Эшу, кто такие Эшу? Да, я прямо спросил, и они прямо ответили, что это вудуистские боги.

– Теперь понятно, почему ты просил меня узнать побольше о вуду и всем, что связано с этим, во многом загадочном культом. Впрочем, продолжай, я внимательно, очень внимательно тебя слушаю. Уверен – самое важное ты еще не рассказал.

Но и уже поведанное мне заставляло всерьез задуматься и отнестись к возникшей у нас проблеме с максимальной тщательностью и осторожностью. Никогда не стоит очертя голову бросаться на толком не изученного врага. Сначала желательно узнать его сильные, а главное слабые стороны, и только потом ударить. Ударить по самому больному месту, чтобы если и не уничтожить сразу, то по крайней мере напугать, заставить тебя бояться и в следующий раз очень сильно подумать, стоит ли вообще с тобой связываться. Тем временем Рамон как раз подобрался к самому главному, а проще говоря, к событиям, произошедшим через два дня после состоявшегося визита.

– Тот срок, о котором они говорили, прошел, но ничего не происходило. Я поднял по тревоге почти всех своих бойцов, объявил повышенные меры безопасности. Ребята проверяли всех и каждого, кто вызывал малейшее подозрение. Со мной же постоянно находились двое телохранителей, ну и конечно Чунчо, – мрачный субъект с германской тарахтелкой оскалился во все сорок четыре зуба. – Время близилось к ночи, и ничего, представь только, абсолютно ничего не происходило! Ни малейших проблем, словно сам творец благословил этот день. Ты должен меня понять, я думал, что все угрозы оказались пустышкой. «Тьфу на них!» – подумал я и решил хотя бы вечер провести в свое удовольствие.

– Скорее всего, именно на такой расклад они и рассчитывали, – попытался я объяснить Рамону его главную ошибку. – Довольно стандартное ухищрение, сначала заставить цель, то есть тебя, хорошенько понервничать, а потом… Потом некоторое время ничего не предпринимать, заставив тебя расслабиться и в какой-то степени поверить в то, что высказанные угрозы просто блеф и ничего больше. Кстати, потому-то неизвестные пока что противники и прислали к тебе столь несерьезных парламентеров. Скорее всего, им и не нужно было, чтобы ты принял поставленные условия.

– Так зачем же? Зачем тогда весь этот цирк?! – взвыл возмущенный Рамон.

– Политика устрашения, но не тебя, а того, кто занял бы твое место. Кроме того, и следующие, к кому бы они пришли с таким же ультиматумом, стали бы не в пример более сговорчивыми. Ведь на сегодняшний день возглавляемая тобой структура наиболее сильная в городе. Вот они и решили ударить по самому крепкому звену, вполне здраво рассчитывая, что в случае успеха остальные без боя сдадут свои позиции. Однако мы ушли в сторону от интересующих меня событий. Прошу тебя, продолжай.

– Послушаешь тебя и сразу на душе еще беспросветней становится. И ведь все сказанное тобой логично и, скорее всего, так оно и есть. Вот только мне от этого не легче, – грустно вздохнул Рамон. – Ну так вот… Решил приятно провести ночь с красивой девушкой. Не подумай плохого, я ее давно знаю, проверена со всех сторон, никаких подозрительных контактов. Ни-че-го! Правда, в тот вечер она была какая-то молчаливая, но я не обратил на это особого внимания.

В голове словно щелкнул невидимый переключатель, поставивший последний фрагмент в доселе запутанную головоломку. Я и раньше с высокой степенью вероятности мог предполагать, что за пакость подстроили моему другу, а сейчас предположение перешло в абсолютную уверенность.

– Рамон, а ты не заметил ли странного выражения глаз? Ну словно бы они были не от мира сего, пытающиеся разглядеть нечто несуществующее.

– Я толком и не помню, не присматривался. Хотя постой… Да, ты прав, я только сейчас об этом вспомнил. Провалиться мне на этом месте, глаза у нее были, словно у мертвой рыбы. Но при чем тут ее глаза?

– Скоро увидишь, – обнадежил я его. – Рассказывать пока не буду, поскольку ты вполне вероятно сочтешь, будто я окончательно сошел с ума. Что же до дальнейших событий, то тут все ясно. Когда вы оказались одни, девушка вытащила что-то острое и попыталась сделать из тебя решето. Вроде довольно банальная история, если бы не кое-какие детали.

– Вытащила что-то острое, – повторил мои слова Рамон. – Откуда она взяла этот стилет, хотел бы я знать? Хосе клялся всеми святыми, что он не мог пропустить такое во время обыска, и знаешь ли, я ему верю. И откуда у хрупкой девушки взялась такая сила, что ее с трудом скрутили трое не самых слабых из моих людей. Один Чунчо обычно с легкостью справлялся практически с любым противником, а тут и он сплоховал.

Стоящий рядом Чунчо прошипел сквозь зубы матерную тираду, вспомнив, видимо, свою неудачу. Для него эта самая неудача была ударом по больной мозоли. Виртуоз в обращении с любыми видами оружия, специалист по рукопашному бою, он никак не мог взять в толк, как случилось, что такой профессио нал не мог в две секунды скрутить обычную, отроду не занимавшуюся никакими боевыми искусствами девушку. Можно было бы напомнить ему о том, что в некоторых психиатрических клиниках для успокоения какого-нибудь ничем не выдающегося психа требуются усилия нескольких дюжих санитаров… это лишь всем известные факты, не выходящие за рамки привычного для большинства людей мира. Так что же говорить о том, что выходит за эти порой столь узкие рамки, врываясь в ту область, о которой люди то ли не знают, то ли просто не желают знать?

Однако поговорить с Чунчо на столь интересную тему я не успел. Раздался стук в дверь, и голос Хосе изрек что-то вроде пароля. Спустя несколько секунд в комнате стало, мягко скажем, не слишком просторно – кроме Хосе и скованной по рукам и ногам девушки прибыли еще четверо бойцов с крайне озабоченным выражением лиц. Ничего, скоро озабоченность сменится еще более сильными эмоциями, это я им гарантирую.