Текст книги "Ликвидатор"

Влад Поляков
Ликвидатор

Пролог

Неаполь – древний город с богатой историей. Красивый, величественный, напоминающий о вечном и не такой пафосный, как тот же Рим. Но этот город болен вот уже не первое десятилетие. Гниль, распад, разложение… они наползают не только со стороны, из самых отвратительных трущоб, где селится мигрантская шваль – легальная и не слишком – из Африки и азиатских регионов, но и из самых благополучных квартир и дорогих особняков. Тех самых, где живут те, кто позволяет городу задыхаться в облаках отравы. Разной отравы, как видимой, так и не слишком.

Неаполь – это не мой город. Более того, Италия отнюдь не та страна, где я хотел бы находиться. Только порой во главу угла ставится не желание комфорта, а жажда мести и пылающая изнутри ненависть. Пламя этого костра не залить никакой жидкостью, помимо крови врагов. Всех, от мала до велика, от самого главного организатора до отдаленно причастных. Я это не раз видел раньше, а теперь в полной мере ощутил подобное и на своей шкуре.

Ночь. Хорошее время для тех, кто не стремится привлекать к себе не просто лишнее, а вообще внимание. Карабинеры в этом районе пуганые, причем не столько криминалитетом, сколько собственным начальством. Новомодные веяния, согласно которым мигрант есть существо практически неприкосновенное, они не только в Германии или Франции, но и сюда докатились. Пока не в столь ужасной форме, но близко и с каждым годом все усиливаются. Вот попробует какой-нибудь местный охранитель порядка пристрелить потерявшего берега и в край охамевшего араба, промышляющего толканием наркоты подросткам или просто пристающего к девушке-итальянке… И что в итоге? В лучшем случае вышибут из «стройных рядов» да с волчьим билетом.

Вот потому некоторые предпочитают «не трогать, чтоб не воняло», другие просто увольняются… а немалая часть идет в ногу со временем, полностью поддерживая толерантную политику «партии и правительства». Того еще правительства, которое любому нормальному человеку хочется даже не в петлях развесить, а утопить в бочке с отходами человеческой жизнедеятельности.

Противно… и хорошо. Для меня хорошо, потому как риск натолкнуться на представителей власти минимален. К ним у меня претензий вроде как нет, я не за их шкурами сюда пришел. За чьими же тогда? Первым делом за Намди Тавафой – нигерийцем, промышляющим первым делом распространением среднеоптовых партий героина, которые он, сам тот еще нарколыга, получает с просторов своей богатой пальмами родины. Героин, конечно, там не производится, Нигерия – это всего лишь хаб по транспортировке зелья как в соседние страны, так и в Европу… через своих так называемых беженцев и «студентов», которых что-то шибко много развелось во всех странах. Учеба для них – интерес даже не вторичный, а десятичный, потому как бал правит распространение белой смерти. И тут, в Италии, тоже.

Сам Намди Тавафа студентом не являлся уже лет шесть, зато имел самое что ни на есть настоящее итальянское гражданство, полученное через брак с местной уроженкой. Рецепт подобной легализации тварям хорошо известен. Сначала приезжают по «студенческой визе», затем, в процессе подрабатывания распространением наркоты в розницу, создают себе клиентскую базу. Не просто так, а с прицелом на разрастание вширь и вглубь. Потом среди теряющих облик человеческий наркоманов ищут девицу из числа тех, у кого нет родственников, способных за хорошие деньги засунуть дуреху в клинику, а попутно нанять киллера для простреливания конкретной нигерийской башки. И… идет никоим образом не соблазнение, а окончательное накачивание наркотой с той целью, чтобы стать единственным дилером, который сначала выжмет досуха кошелек, а затем предложит расплатиться натурой и штампом в паспорте.

Мерзкая такая схема, но вполне себе действующая. Знают ли о ней местные полицаи? Более чем, но у части связаны руки, а другие… о других вообще говорить не хочется.

Зато сведения о таких, как Намди Тавафа, очень легко купить у той же полиции. Продажность оной в Италии известна многим, особенно если обращаться не напрямую, а через посредников, которые успели зарекомендовать себя как люди проверенные, много раз оказывающие подобные услуги. Именно так я и поступил, оказавшись обладателем электронной копии досье на самого Тавафу, его двоюродного братца Мохаммада Ярдуа, а также на Умара Ярде и Сани Бухари – двух наиболее известных дружков-подельников главной моей цели.

Нигерийцы – забавные существа, со своеобразными привычками, впрочем, свойственными большинству африканцев. Даже если у них имеется возможность жить в нормальных условиях – все едино сгрудятся в одну большую коммуналку, которую и станут загаживать до совершенно непотребного состояния. От страны пребывания сие не зависит, имелась возможность посмотреть на подобное и в родных краях. И сейчас эта привычка играла мне на руку. Ведь если сам Тавафа и вся его кодла сконцентрируются в одном месте – это пойдет лишь на пользу… мне, не им. Можно будет не особенно беспокоиться, поскольку шансы на то, что хотя бы кто-то из этой гоп-компании останется относительно живым и разговоропригодным, заметно возрастают.

Известен адрес, разведаны подступы к логову – старому пятиэтажному дому, вот уже несколько лет целиком заселенному мигрантами из африкано-арабского региона. Нормальные люди это место стороной обходят, разумно считая, что кроме СПИДа, дерьма и прочих проблем ловить там просто нечего. Присутствие объектов? Тоже подтверждено, не зря же я полчаса тому назад отметил выходящего из здания наркота, одного из клиентов Тавафы, после чего малость упал тому на хвост и, позволив ему немного удалиться от исходной точки, придушил, оттащив бесчувственное тело в подворотню. Дальше дело техники: привести в сознание, применить пару приемов из арсенала полевого допроса, получить сведения и вновь отправить наркомана в страну грез, на сей раз на долгий период.

Тавафа был там, равно как и его родственник и кто-то еще. Кто именно, «язык» сказать не мог по причине неосведомленности. Да и пофиг, мне было достаточно и полученной информации. Оставалось лишь зайти, сделать нужное дело и… Нет, не уйти, сначала допросить, а уже потом зачиститься и покинуть сию помойку.

Инструменты… с собой. Вестимо, одноразовые, потому как таскать с собой уже спалившиеся стволы было бы верхом идиотизма. Опять же слава богам, что в Неаполе можно купить хоть пистолеты, хоть автоматическое оружие, да хоть гранатомет, были бы деньги. Ну и умение общаться с не самыми законопослушными представителями рода человеческого. У меня имелось и то и другое, потому за ремнем со спины притаилась «Беретта-92» с уже привинченным глушаком – массивная, зато и надежная, и с хорошей убойной силой. Я не был большим поклонником именно итальянского стрелкового оружия, но показывать себя особо привередливым клиентом, тем самым привлекая повышенное внимание… ну оно нафиг!

Не пистолетом единым. Для боя в помещениях, к тому же с однозначно превосходящим по численности врагом, требуется автомат-коротышка, который и под полой куртки прятать удобно, и извлечь можно быстро, но и про боевую мощь забывать нельзя ни в коем случае. К счастью, продукция немецких оружейников прославлена во многих местах, многими умными людьми ценима и, что характерно, более чем заслуженно.

«Штайр-ТМП», он же тактический автоматический пистолет австрийского производства – убойная и весьма скорострельная машинка с магазином неплохой емкости и весом в полтора кило. С глушителем, конечно, «громкое» оружие сегодня было бы в высшей степени неуместно. И никакой взрывчатки, никаких светошумовых и газовых гранат. Сейчас они были не в тему.

Второй этаж, первый подъезд, а квартира… Перегородки частично снесли, теперь на всем этаже была лишь одна, точно не ошибиться. Главное не шуметь раньше времени, чтобы нигерийские крысы не сделали то единственное, к чему у них есть настоящий талант – не сбежали бы. Так что капюшон на голову, ссутулиться, принять как можно более жалкий вид, изображая из себя жаждущего дозу героина торчка, и вперед. Надо поверить в нацепленную маску хотя бы частично, и тогда она прирастет к тебе надежно, со стороны никто ничего не заподозрит. Исключение – матерые профи, но тут таким взяться попросту неоткуда.

Пара смешков от находящихся во дворе негров, смолящих сигареты, набитые явно не простым табаком, больно уж дымок приторно сладкий. Опий, анаша? А хрен их разберет, да и не важно это. Пусть гогочут и чирикают птичьими своими голосами на скверном итальянском. Меня эти уничижительные комментарии ничуть не трогают, ибо относятся не ко мне истинному, а к мимолетной маске.

Подъезд, на входе у которого стоит неимоверных габаритов негр, этак полтора центнера нездорового жира в оранжевых штанах и красно-голубой куртке. Пыхтит как паровоз, ему даже просто дышать и то сложновато. Наверняка хочет присесть, вот только страх перед старшими пока сильнее. Пока… ибо эти гаврики с дисциплиной слабо стыкуются.

– Ты куда, белый?

– К Намди, долг отдать и закупиться порошком.

Напряженная работа мысли… аж целых три секунды. Затем гора преобладающего над мясом жира важно кивает и чирикает высоким даже для негра голосом:

– Он сейчас занят. Жди час, потом сюда!

– А если… – в левой руке появляется банкнота в десять евро. – Ломает… сил нет.

– Э-э… Тогда со мной, вот так. Иди, беленький!

Десятка евриков была жадно выхвачена, спустя пару мгновений канув в глубинах одного из карманов «стража». И толчок в плечо, который страдающего от ломки наркота должен был неслабо так отшвырнуть, пусть и в нужном направлении.

Изобразить, что малость ударился о стену, после чего с оханьем заковылять в сторону лестницы. Судя по смешку жиртреста, меня окончательно перевели в категорию существ никчёмных и безобидных. Более того, даже не подумали обыскать… тем самым продлив себе жизнь аж на пару минут. Пусть сей африканский «вергилий» доведет до нужной двери, а вдобавок еще и по доброй воле поможет проникнуть внутрь. На этом его полезность, равно как и жизнь, подойдут к концу. Плакать по поводу безвременной кончины сего пособника торговца «белой смертью» я точно не стану.

Лестница, вот и второй этаж… Пыхтяший позади толстяк сначала поравнялся со мной, а потом и стал на шаг впереди, совершенно ничего не опасаясь. Нажимает на кнопку звонка, который непонятно как еще работает. Именно так, я не оговорился, ведь у лестницы нет перил, стены и дверь покрыты толстым слоем – а то и несколькими – граффити, воняет ссаньем и блевотиной. Гетто во всей красе, образующееся там, где селятся эти обмылки рода человеческого. Африка ли это их родная, либо вполне себе цивилизованная и благопристойная Европа – нет никакой разницы, арабо-африканцы все превращают в родной их душе скотный двор. Побывал, повидал, впечатлился.

Надрывается визгливыми трелями звонок, раздается ответный визг, но уже исходящий из человеческой глотки.

– Олу, жирная ты сучка, какого ты трезвонишь?! Я тебе сейчас твою голову оторву и в жопу вставлю… Если ты сейчас же не…

– Это, тут беленький с деньгами пришел, долг и купить. Типа много, типа срочно.

– Вот я ща типа взгляну, и если мне много не покажется, тебе покажется плохо. Вот я как…

Дальше я особенно и не слушал, поняв, что простейшая задействованная мной обманка удалась на все сто. Привели к самой двери, дверь открывается, да к тому же открывает ее тот самый Мохаммад Ярдуа – двоюродный брат главного объекта. Оставалось решить одно – убивать этого Мохаммада сразу или попробовать прихватить на предмет возможного разговора?

Сложный вопрос? Плевать, это само по себе прояснится в ближайшие секунды. А вот жирдяю Олу выпала карта «смерть». В тот момент, когда дверь начала открываться, я одним мягким, плавным движением извлек укрытый до сего момента полой куртки «штайр» и, подведя его к основанию черепа толстяка, нажал на спуск. Трещотка могла стрелять одиночными и непрерывной очередью, трехпатронной отсечки в режимах введено не было. Была ли она нужна? Не уверен, ведь опытный стрелок спокойно мог бить двух– или трехпатронными очередями, держа палец на спуске минимальное время. Вот и сейчас «штайр» отплюнулся лишь парой пуль, вошедших в место, где соединяются голова и шея. Амбец!

Тело еще не поняло, что оно мертво, и, как обычно бывает, продолжало стоять. Пара секунд, не дольше, но этого срока хватает с избытком. Мне хватает. Выскользнув из-за начавшей медленно оседать туши, я был готов стрелять при малейшей попытке Мохаммада дернуться. Но нет, серый от страха нигериец стоял как памятник самому себе, завороженно глядя то на мертвого приятеля, то на меня со «штайром» в руках.

– Молчишь – живешь, – прошептал я. – Кивни, если понял.

Кивает. Три раза, видимо для гарантии. Воистину страх хорошо прочищает мозги даже таким, которые серым веществом практически не пользуются.

– Это – внутрь. И громко скажи, что не нанимался из-за мелочей двери открывать. Ну!

– Ты чё, по такой чуши меня с места срывать! – взвизгнул Ярдуа, мотивируемый дулом автомата. – Ща дам дозу и вали отсюда. Быстро вали!

Чуток выждать и, как только надрывающийся нигериец втащит мертвеца в коридор, пинком ноги захлопываю дверь. Еще и задвижку, чтобы точно никто не влез с этой стороны.

– Сколько там? Число.

– Э-э… – завис не добровольный информатор, после чего прошелестел. – Пять и девки. Без меня.

– Правильно, тебя считать не надо. Где?

Ага, хорошо. Двое в «зале» у телевизора, один в соседней комнате девку трахает, еще двое не то дрыхнут, не то витают в наркотических грезах в других комнатах.

– Намди?

– Там, у телека. Он… курит.

Понятно, что имелся в виду не табак. Крэк там или опий, не суть.

– Веди… поговорим.

И как только чуток успокоившийся негр начал разворачиваться, я как следует огрел его ребром ладони по шее. Если знать, как и куда бить, то на полчасика гарантированно в нокаут отправишь. И никакого критического вреда, что пока важно. Убить его я успею.

Пять и девки, число которых Мохаммад не уточнил, а я особо и не допытывался. Времени на это не было, могли забеспокоиться, почему это их бро так долго не возвращается. Итак… Сначала любителя потрахаться срезать, потом быстро метнуться в зал, при этом постаравшись одного убить, а Намди Тавафу всего лишь ранить, но чтоб мог хоть некоторое время протянуть. Некоторое – это достаточное для допроса в полевых условиях. И на «десерт» – ликвидировать не то спящих, не то обдолбанных двоих. А девки… по ситуации. Никакого удовольствия их «стирать» нет, но случись нужда, рука не дрогнет. Отвыкла она от этого дела, давно уже.

Хорошо телевизор орет, громко так. Видимо, музыкальный канал, ибо вряд ли что иное может объяснить глубоко неприятные мне звуки рэпа, характеризующегося отсутствием вокальных данных, примитивностью музыки и, в большинстве случаев, текстов. Но сейчас он более чем уместен, создавая высокий уровень «белого шума», мешающего слышать что-либо за пределами комнаты, кроме совсем уж громких звуков.

Двигаюсь тихо, хотя понимаю, что это излишняя предосторожность. Дверь… открыта. Не в смысле без замка, а настежь распахнута. Чисто животные, трахающиеся, но при этом даже не подумавшие озаботиться прикрыть дверь, безразличные к тому, что их могут увидеть все мимо проходящие. Видна голая задница нигерийца, обрабатывающего свою подружку, двигающегося подобно какому-то механизму из эбенового дерева. Идеальная мишень. Вот в эту мишень и была направлена очередь эдак на полмагазина, дабы наверняка. С гарантией. А девка… увы, тут уж, как говорится, сопутствующий ущерб.

Перезарядка, ибо и запасные магазины наличествуют, и вообще привык по возможности иметь полный боезапас. Жизнь, она, знаете ли, многому научить в состоянии. Правка, она же контроль… не требуется, обе цели – намеченная и случайная – однозначно мертвы.

Обратно в коридор, а оттуда в зал. Слава богам, там явно ничего не услышали. Глушитель на моем «штайре» работал именно так, как ему и следовало. Приглушенные щелчки – это даже не «выстрел» пробки из откупориваемой бутылки, это несколько тише будет. Плюс полное отсутствие звуков от мной расстрелянных. Когда основная мишень – это голова, то при попадании в нее парочки пуль сложно издавать хоть какие-то звуки.

Чуть ли не идеальные условия. Не для меня, для новичка в делах устранения из мира некоторого числа «хомо сапиенс». Вот и еще одно доказательство того, что все эти «этнические преступные группировки» из стран сильно южных, весьма горных и прочих многопальмовых – есть не что иное, как мясо, которое легко сокращать в числе, а то и вовсе множить на ноль при минимальной решимости и отсутствия такой болезни, как «толерантность головного мозга», особенно переходящей в терминальную фазу. Ладно, плевать. Я уже на пороге зала, а там настоящая «картина маслом». Пятеро людей, один из которых Намди Тавафа, моя главная нынче цель, еще один явно из его шестерок, ну и три девицы, причем одна вполне себе белая. Наверняка официальная женушка Тавафи и по совместительству сторчавшаяся наркоманка, на все готовая ради дозы. Схема действий уже выстроилась у меня в голове, равно как и возможные запасные варианты. Вряд ли понадобятся, но лучше просчитать и эти варианты, чем потом мучительно раскаиваться… по причине словленных пуль в жизненно важные места организма.

Три, два… начали! Короткая очередь разносит затылок подручного Тавафи, который сидел, уставившись в телевизор, вполоборота ко мне. Шаг в сторону, чтобы никаких проблем с возможным ответным огнем. А, какие тут проблемы! Сидящий прямо на замызганном коврике Тавафи был поглощен исключительно кальяном, от которого шла тяжелая опиумная вонь. Ну и самую малость шлюшкой из числа единоплеменных, ублажавшей его оральным манером. Остальные две… Одна на диване в полной прострации. Вторая, та самая женушка наркобарыги, сидела на стуле и покачивалась из стороны в сторону, шевеля губами, не то разговаривая с кем-то невидимым, не то просто что-то шепча. Звук рэпа забивал всё.

Вот Намди и прилетела сначала пуля в левое плечо, затем в правое… Взвыл, болезный, аки та собачка из анекдота, ну прям совсем нечеловеческим голосом. Не удивлюсь, если хотя бы одна кость раздроблена. И только сейчас взвизгнула шлюшка, освободив свой рот от того, что находилось там раньше. Взвизгнула и… резво так, на всех четырех конечностях метнулась в сторону, забившись в угол. М-да, инстинкт самосохранения у таких вот созданий развит чуть ли не до предела. Именно инстинктом поняла, что если попробует метнуться в сторону выхода – я ее просто пристрелю. Поднятая раньше времени тревога мне нафиг не нужна! Зато та, которая на диване, лишь беспокойно заворочалась. Последняя же… так и продолжала безмятежно покачиваться, что-то бормоча, только немного громче прежнего. Звала кого-то по имени Рафаэль, жаловалась на что-то. Бедное создание, почти мертвое и без надежд на сколь-либо нормальное будущее.

Наверное, именно поэтому я всадил в воющего Намди еще две пули, на сей раз в коленные суставы. Тут и естественный душевный порыв, и почти гарантированный перевод объекта в бессознательное состояние от болевого шока.

Точно, он и случился. Вой как выключили, давая мне возможность заняться девицами.

– Сюда, живо, – на английском, ибо именно этот язык родной для нигерийцев, обратился я к шлюхе. – Будешь слушаться, тогда не убью.

Страх. Именно он заполнил все нутро девки, выплескиваясь через зеркало души, ее глаза. Скуля что-то, она на трясущихся ногах приблизилась и… Легкий отключающий удар, а затем по такому же «подарочку» спящей на кушетке и раскачивающейся на стуле. К ним я еще вернусь, пока же надо окончательно зачистить квартиру от потенциально опасных объектов. Помню я, что остались еще двое, спящих просто или после обдолбанности до потери сознания. Мне оно без разницы, главное, чтобы таковыми и оставались. В спящих стрелять легче, они не сопротивляются.

Минута. Ровно такое количество времени понадобилось для того, чтобы шустро пробежаться по комнатам, убедиться в том, что «язык» был прав и иных «факторов риска», помимо парочки обдолбышей, в доме не имеется. Сами же обнаруженные, кхм, факторы обзавелись парочкой пулевых отверстий в головах, и теперь если и были кому интересны, то лишь патологоанатомам в местном морге.

Сколько у меня было времени? Сложный такой вопрос. Дверь входная заперта, особого шума я не произвел, к тому же продолжающий орать зомбоящик очень поможет во время допроса временно живых пленников. А чтобы не пришлось ликвидировать девиц – не люблю устранять тех, кто относительно непричастен – их, так и пребывавших без сознания, пришлось связать, заткнуть рты импровизированными кляпами и оттащить в свободную комнату. Пусть до поры там полежат. Зато Мохаммада Ярдуа я перетащил в зал, поближе к двоюродному братцу, который был… весьма плох. Ничего, еще минут дцать протянет, а большего мне и не требуется.

Чем хорош черный рынок, так это тем, что там можно достать не только оружие, но и кое-какие препараты из числа используемых в армии. К примеру, стимуляторы, используемые как кадровыми военными, так и членами ЧВК[1]1
  ЧВК – частная военная компания.


[Закрыть]. Один такой я и вколол подстреленному Намди, дабы привести того в чувство и вдумчиво поговорить. Ну а его брательник получил всего лишь легкий пинок по яйцам, чего оказалось вполне достаточно.

– Ну что, мертвецы… Поговорим? – усмехнулся я, убедившись, что оба объекта в сознании. – И можете не орать, рэп перекричать сложно, к тому же сами создали настолько дурную репутацию сему месту, что иначе как на выстрелы сюда никто не сбежится.

– Ты кто? – взвизгнул Мохаммад. – Тебя разорвут, тебя разрежут и собакам скормят!

В сравнении с угрожающими воплями нигерийца звук выстрела прозвучал незаметно, буднично так. Зато попавшая в ляжку Ярдуа пуля мгновенно убедила вопящего негра, что шутить с ним никто не собирается. Равно как и с его братцем, в котором этих пуль было аж целых четыре.

– Могу отстреливать от вас по кусочку, могу отрезать. Фантазия у меня богатая, затейливая, опыт развязывать языки также прилагается, – уведомил я обоих родственничков. – Скажу сразу, меня интересуют события, случившиеся пятнадцатого апреля сего года, рядом с портом. Если быть совсем точным – те две туристки из России, которых вы убили, а тела вывезли в пригород и бросили возле трассы.

– Мы ничего не…

Чш-шак… Новая пуля раздробила левую ступню Ярдуа, вызвав переход слов в крик боли.

– Я не полиция, меня не интересует суд и прочая ересь. Мне нужна правда, и я ее получу.

– Тебя наняли, да? Семья, да?

А это уже Тавафи проклюнулся. Голос слабый, хреново ему, несмотря на вколотый стимулятор.

– Допустим. Вам обоим от этого не легче. Легче будет лишь от правильных ответов. За любую попытку соврать или промолчать – новая боль. Я слушаю.

Первым заговорил Тавафа, уже понявший, что стоит в паре шагов от могилы и приближается к ней с каждой минутой. Раны, они явно нуждались хотя бы в перевязке, но надеяться на такой подарок с моей стороны ему явно не стоило. Как он думал, до тех пор, пока не расколется до самой жопы, но… на деле ему ничего не помогло бы. Только говорить об этом я до поры не собирался. Разговорчивости не поспособствует.

– Они просто не там оказались… Увидели тех, кого не надо. То, чего не надо. Мы только сделали то, что приказал босс.

– И кто твой босс, образина?

Намди на какую-то секунду замялся, но увидев, как дуло автомата нацеливается на ступни его ног, пока еще не продырявленные, сразу отбросил попытку лукавить и заголосил:

– Тут боссы – это Каморра! Только Каморра, никто другой. Мы платим той части Каморры, на земле которой позволяют торговать. Мы платим, китайцы платят, албанцы. Все толкают порошок и таблетки, но все платят долю им. Кто не платит, те исчезают. Или потом находят… Аллах свидетель, они звери. Мы их боимся, все их боятся.

Каморра![2]2
  Каморра – неаполитанская мафиозная структура, возникшая в XVIII веке. Не столь иерархична, как Коза Ностра. Отсутствует общий лидер. Важные решения принимают главы входящих в структуру кланов. Вместе с тем у входящих в Каморры кланов могут быть разные цели, средства, союзники.


[Закрыть] По сути такая же мафия, как прославленная в веках и книгах с кинофильмами сицилийская Коза Ностра[3]3
  Коза-Ностра – сицилийская мафиозная структура. Возникшая примерно в начале XIX века. Жесткая иерархия, во главе которой стоит капо-ди-капи, опирающейся в своей власти также на Купол. До относительно недавнего прошлого в организации состояли исключительно сицилийцы или, по крайней мере, люди с частью сицилийской крови. В последнее время в организацию принимаются и итальянцы, происходящие из иных мест.


[Закрыть], как калабрийская Ндрангетта[4]4
  Ндрангетта – калабрийская мафиозная структура, появившаяся на рубеже XIX–XX веков. Предельно закрытое сообщество, в ндрины – аналог кланов – принимаются лишь кровные родственники калабрийских мафиозо, что делает попытку внедрения извне обреченной на провал и снижает риск предательства. У организации имеется лидер, капо кримине, но абсолютной властью он не обладает, являясь сильно зависимым от мнения глав наиболее влиятельных ндрин.


[Закрыть]. Только это разные виды мафии, у каждой свои уникальные черты, сильные и слабые стороны. Мафия… она воистину бессмертна.

– Что за клан?

– Ди Тирроне… – простонал Мохаммад, явно также пытающийся проявить себя, чтоб не пристрелили. – Главный босс – Джузеппе ди Тирроне. Он и был там… в порту. Встречался с кем-то из тех, кто в телевизоре, политиком. Мы не знаем его, не видели.

– Во всех подробностях про ту встречу. Кто там был, зачем они там были, чем помешали безобидные женщины? И не дай боги начнете вилять!

Они даже не пытались что-то утаивать и тем более отмалчиваться. Материальчик уровня заметно ниже среднего, ломать таких легко и просто. Рассказали всё… что было им известно. Увы и ах, знали они самый мизер. Эти уроды и оказались-то в порту по той причине, что в то самое время им должны были выдать не самую малую партию «таблеток» для распространения в ночных клубах и около них. Похоже, что клан ди Тирроне банально совместил передачу на реализацию партии отравы и встречу своего главаря с какой-то важной персоной. Не просто встречу, политику также передали нечто важное. Или не передали, а он просто засвидетельствовал прибытие важного товара. Такая мелкая сошка, как Намди, этого знать в принципе не мог. Он и Джузеппе ди Тирроне увидел совершенно случайно, когда тот садился в машину, окруженный «солдатами»[5]5
  «Солдат» – представитель младшего уровня иерархии мафиозного клана. Для того чтобы им стать, необходима рекомендация минимум двух капо клана.


[Закрыть] клана.

Я выжал из обоих пленников всё… Все возможное с учетом дефицита времени. Не спорю, при долгом, вдумчивом, растянутом на сутки-другие допросе реально было вытянуть еще несколько второстепенных деталей, только времени на это у меня не было. И сама эта игра свеч не стоила, главное они сказали. Джузеппе ди Тирроне, глава клана ди Тирроне, входящего в Каморру. И некто из представителей власти, достаточно влиятельный, чтобы постоянно мелькать в телевизоре. Для начала хватит.

– Эти две убитых женщины были моей сестрой и ее дочерью, куски вы дерьма…

Вот теперь страх перешел в настоящий ужас. Мохаммад завизжал так, что этот визг чуть было не перешел на уровень ультразвука. Визг не прекратился даже после того, как первая пуля угодила ему в пах. Намди же только и мог, что икать… негромко так. И смотреть в дуло, поворачивающееся в его сторону. Ступня, вторая, локоть, опять локоть. Пуля за пулей впивались в его тело, вызывая болевые спазмы, я же смотрел в глаза… в которых оставалось все меньше жизни. А слух был занят визгом Мохаммада… становящимся тише. От пули в область нижней анатомии долго не живут. Кровопотеря, боль, агония.

Кончено. Оставалось лишь придать случившемуся вид разборки между конкурирующими за рынок наркоты бандами. Дело-то проще простого, достаточно лишь изъять имеющуюся в квартире наличность и запасы наркоты. Ага, вот и местные запасы. Первая часть изъятого и мне лишней не окажется, более тридцати тысяч евриков, как ни крути, вторая же… зайти в одно из кафе и спустить в тамошний сортир, вот и все дела. А еще избавиться от наследившего оружия, разобрав на части и разбросав в несколько мусорных ящиков по дороге. Это если находят выброшенный ствол, то могут пошевелиться, а вот отдельно взятые комплектующие… не та ситуация. Усмехнувшись, я вновь спрятал «штайр» под куртку, надвинул капюшон, который так и не снимал, после чего двинулся к выходу из места, где теперь не было ничего из могущего быть интересным.

* * *

Никогда не следует спешить без крайней необходимости. Суетиться же вообще вредно для здоровья. Правы были те, кто обучал меня много лет назад, ой как правы. Доводилось видеть ситуации, когда ведущие себя излишне нервозно при отходе сами ухитрялись накликать проблемы на свои головы. Я же ушел с места акции тихо, спокойно, буднично даже. Потому и добрался до места, где спустил в сортир наркоту – от наследившего «штайра» и даже так и не понадобившейся «беретты» избавился и того раньше, раскидав комплектующие по полутора десяткам урн и мусорных контейнеров – затем выпил чашечку кофе с булочкой, да заказал такси до отеля.

Шумиха? Да кому какое дело до того, что в мигрантских трущобах нашли несколько трупов наркоторговцев? Нет, полиция наверняка отметила сей факт, расследование также началось. Только сами полицейские особенно усердствовать не станут, посчитав сии смерти за результат очередной местной разборки. Копать если кто и будет, то без особого энтузиазма. Место Намди Тавафы займет очередная наркотная тварь, и все снова вернется на круги своя. Печально? Самую малость, я ведь не «рыцарь в сияющих доспехах», который борется за чистоту мира. О нет, я при удачном случае с радостью придавлю попавшуюся на пути тварь, но это не мой «крестовый поход». Месть – вот то, что сейчас важнее всего. Единственно важное, если быть совсем уж точным.

Елена… старшая сестра – одна из тех немногих людей, которые были мне близки. Та самая, которая после слишком ранней смерти родителей помогала и поддерживала совсем еще юнца с кучей тараканов в голове. И Машка, ее единственный ребенок, успевшая стать милым и непоседливым чертенком… а потом погибнуть в неполные шестнадцать лет. С-суки!

Кто именно? Непосредственные исполнители, которые сдохли смертью хоть не самой долгой, но достаточно мучительной. Джузеппе ди Тирроне и весь его хренов клан. Мне плевать, кто был рядом с ним в тот вечер, не хочу, чтобы даже краем причастные остались живы-здоровы. Политик… ему тоже не жить, пусть добраться до неизвестного будет очень сложно. Полиция, которая даже не пыталась по-настоящему расследовать дело. С этими надо будет как следует разобраться на предмет, кто просто дурак ленивый, а кто мог и за вознаграждение глаза закрыть. Соответственно и ответка каждому своя, но гуманизма от меня дождаться и людям в погонах не суждено. Не дружу я с гуманизмом, совсем не дружу.

Что делать в принципе – это понятно. Известна конечная цель – все причастные к убийству моих единственных действительно близких и любимых родных, семьи, должны умереть. Не сесть в тюрьму, а именно умереть, это без вариантов. А значит, система мне в этом ни разу не помощник.

Система… Когда-то я, Антон Мезенцев, был ее частью, как и подавляющее большинство людей. Хотя в моем случае это зашло гораздо дальше. Военное училище, полученное звание, несколько командировок в горячие точки. Затем… торжественный, пусть и не слишком афишируемый, пинок в направлении Главного Разведуправления, того самого мрачно известного «Аквариума». Да, заметно усохшего, потерявшего немалую часть возможностей и власти, но все еще достаточно грозного. Там уже имевшиеся навыки по ликвидации представителей рода человеческого должным образом огранили, попутно отточив и аналитические способности. Заодно обучили воспринимать большие пакеты информации, подтянули иностранные языки, с которыми раньше было… так себе. Было сложно? Бесспорно. Стоило ли оно того? Несомненно.