Текст книги "Знакомство со всеми неизвестными"

Глава 5

Когда Жин-Жин приехала в Москву, она практически через силу заставляла себя посещать светские мероприятия. Для карьеры они крайне полезны, нужные человечки у щедрых шведских столов любят собираться, а вот в личном плане… В личном – не очень. Несмотря на юный возраст и провинциальное происхождение, наивной дурочкой Жин-Жин никогда не была и знала, что на подобных раутах случается всякое.

Моделей ведь многие воспринимают как вещь, особенно начинающих. Вот стоит красивая ваза – ее можно выкупить. Вот улыбается молоденькая модель – и ее можно выкупить. Поэтому каждая вечеринка становилась для Жин-Жин своего рода тренировкой изворотливости: она старалась завести новые знакомства без того, чтобы приглянуться какому-нибудь спонсору.

Случалось всякое, однако в большинстве случаев ей везло, ведь моделек, которые намеренно вертелись вокруг толстосумов-папиков, хватало. Они уступали Жин-Жин в красоте, но спасали количеством, незатейливо заслоняя ее от лишних взглядов покрытыми автозагаром тушками.

Когда она стала знаменитой, страх пропал. Появились люди, способные за нее заступиться, да и необходимость осторожничать при отшивании навязчивых ухажеров отпала. Ее имя – уже бренд, гарантия успешного шоу, и модельеры не станут игнорировать ее лишь потому, что она указала Славику из питерских его место.

Жин-Жин даже начала наслаждаться светскими вечерами. Вот и теперь она не без удовольствия ловила на себе восхищенные взгляды. Значит, не зря старалась, и профессиональное «голодание» ей пока не светит.

Другое дело – Агния. Сразу мрачная пришла и теперь продолжает дуться! Большую часть времени девушка проводила возле стола, и создавалось впечатление, что ее месяц не кормили, хотя ела она как раз немного.

Ясно с ней все, прячется от посторонних глаз, как Жин-Жин когда-то. Но ведь ей навязчивое общество потного престарелого папика не грозит! Зачем скрывать себя?!

Наоборот, нужно выйти в центр зала, туда, где света побольше, потанцевать, показаться. Агния – она ведь симпатичная, если задуматься. Когда девушки только познакомились, фотограф больше напоминала мальчика-подростка, решившего в срочном порядке сменить пол. Да тайваньский трансвестит выиграл бы у нее соревнование по женственности! К счастью, сие печальное обстоятельство осталось в прошлом. Отчасти благодаря Жин-Жин, разнообразившей гардероб Агнии, но в большей степени это заслуга Вербицкого, будь он неладен. Правду говорят, что любимый мужчина заменяет и пластического хирурга, и косметику.

Жалко, что из-за этого любимый не становится меньшей сволочью. Чтобы Агния снова не скатилась в «джинсовое прошлое», ей срочно необходимо найти кого-то! Пусть даже временного, лишь бы она почувствовала, что способна нравиться не только своему аспиду, но и нормальным, здоровым мужчинам.

Идеально на роль замены подходил Руслан, однако Агния воспротивилась. Монахиня, блин! Не понимает разве, что так ей же проще?

Словно прочитав ее мысли, от толпы отделился господин Сакуров собственной персоной. Он пересек весь зал и остановился перед Жин-Жин.

– Можно пригласить одну из лучших супермоделей мира на танец, или я еще не дорос до этого уровня? – поинтересовался он. Обаятельно, чертяка, улыбается! Значит, далеко пойдет.

Переборщил с лестью, однако кредит доверия выдан, – девушка протянула ему руку.

– Мне все равно с тобой поговорить надо.

– Со мной? Польщен.

– Преждевременно.

Они переместились в отведенную для танцев часть зала, где до этого не очень грациозно подергивались несколько пар. Появление новичков заставило оживиться заскучавших было фотографов.

Еще бы – такое сочетание! Сакуров – высокий, статный, на полголовы выше партнерши даже при том, что она на каблуках. Жин-Жин тоже не теряется, яркая, уверенно держится.

– На нас смотрят, – мурлыкнул Руслан.

– Еще и снимают. Завтра в Интернете полно заголовков будет, мне часто приписывают романы с теми, кто подходит ко мне ближе чем на два метра, – вздохнула модель. – Обратная сторона профессии.

– Муж не ревнует?

Ага, пошел традиционный способ проверки ее статуса! То, что официально Жин-Жин не замужем, он, скорее всего, знает, ему больше интересно, свободна ли дорога вообще.

Девушка была вынуждена его разочаровать:

– Я не замужем, но жених есть. Он не ревнивый.

– Неужели? А следовало бы – рядом с такой красавицей!

– Цену себе он тоже знает.

Она не отдалилась от реальности, Андрей и правда никогда не ревновал. У него, по-своему адаптировавшегося к повседневной жизни после чудовищной психологической травмы, вообще имелось много странностей. Среди них – абсолютное отсутствие ревности. Не потому, что он считал Жин-Жин своей собственностью, просто Андрей верил, что если она захочет уйти, то уйдет сразу, без интриг и обмана.

Жин-Жин не поднимала эту тему – просто чтобы не озвучивать, что уйти она не сможет. Нечего у него звездную болезнь провоцировать своей любовью!

– Никогда не видел тебя ни с кем, – Руслан почему-то решил продолжить разведку. – Скрываетесь?

– Можно и так сказать.

– А что, есть веские причины?

Он альбинос, тело которого покрывает татуировка в виде тигриных полос. Девять лет своей жизни он прослужил в организации, устраивающей шоу – охоту на людей, где на какое-то время его заставили поверить, что он животное, а не человек. Он, великолепный следопыт и охотник, старается не вспоминать о том, что ему приходилось убивать. После лечения он вполне адекватен, но работать тихим библиотекарем вряд ли сможет, поэтому устроился в службу охраны к человеку, заметно подпортившему жизнь ее лучшей подруге.

– Нет, нет никаких причин, – беззаботно отозвалась Жин-Жин. – Скрываемся, потому что нам хочется, только и всего!

– А не женаты почему?

– Потому, что мы этот вопрос даже не обсуждали!

Чистая правда. Не до того было, Андрей не так давно лечение окончил. Да и вообще, ее свадьба наверняка привлечет лишний интерес, а делать любимого человека объектом пристального внимания папарацци и прочей нечисти Жин-Жин не хотелось.

– Нас и так все устраивает, – поспешно добавила она, потому что по взгляду видела: Руслан делает неправильные выводы.

– Любовь?

– Она самая.

– Повезло, значит.

– Зависит от жизненных приоритетов, – модель собралась направить разговор в нужное русло. – Вот ты, например, не похож на человека, который прямо из пирсинга выпрыгивает в стремлении завести серьезные отношения!

– Я не стремлюсь, я фаталист, – тихо рассмеялся Руслан. – Поэтому пирсинг все еще на мне. Вернее, был бы на мне, если бы изначально имелся. Не признаю я все эти побрякушки, непрофессионально. Недавно наблюдал, как суровый мент в сериале сверкал проколотыми ушами.

Вот и куда его понесло?! А еще говорят, что женщины все разговоры к моде сводят!

– Да уж, пирсинг оставь своей спутнице жизни, – попыталась спасти ситуацию Жин-Жин. – Странно, что тебя еще не заполучил кто-то из поклонниц!

– Я не люблю поклонниц, – поморщился Руслан. – По крайней мере, тех, которые бегают за мной. Я – это мое творчество, а не сувенир ходячий!

– Идеалист!

– Есть такое. Хочу найти лучшую из лучших, а не кочевать по временным. Пока облом, все лучшие заняты. Только, казалось бы, найду, – а она несвободна. Следовательно, я невезучий идеалист.

Итак, время для главного удара…

– Почему сразу «все заняты»? Вон, Агния свободна, Зоя…

Зою Жин-Жин решила добавить в последнюю минуту, чтобы сватовство подруги не стало совсем уж очевидным.

– Зоя – твой неофициальный клон? – усмехнулся Сакуров.

– Не думаю, что ее порадует такой «титул»…

– Нет, не порадует… Она мне за него глаза выцарапает! Вообще, Зоя – довольно агрессивная барышня.

– Это проблема?

– Нет. Проблема – ребенок. Не пойми меня неправильно, я ничего против детей не имею, они цветы жизни и все такое. Просто я не из тех людей, кто способен растить чужого ребенка. Выше моих сил, можно сказать.

– Понимаю.

Ну же, давай, переходи к заданной теме…

– Агния – другое дело, – признал Руслан.

Наконец-то!

– Ясно, что другое – другой человек! – подыграла Жин-Жин.

– Приметить – я ее приметил, красивая. Не в обиду тебе будет сказано, но затмеваешь ты ее только с первого взгляда. Со второго ее уже видно.

– Хороший комплимент! – фыркнула Жин-Жин.

– Я без иронии. Ты и сама знаешь, что красива – это основа твоей работы. А ее работа – фотографировать, поэтому ей легко было бы рядом с тобой потеряться. Я тебя не обидел?

– Нисколько. Ты меня удивил.

Ой, как хорошо игра-то пошла… Теперь он просто обязан поинтересоваться причиной удивления!

– Это чем же?

– Тем, что не подошел к ней. Я думала, она тебе не нравится.

– Во-первых, у меня не было возможности подойти, мы не пересекались. Во-вторых, мрачная она какая-то!

Взять бы Агнию и стукнуть чем-нибудь, не сильно разрушающим прическу… Пожалуйста, от нее уже мужики шарахаются! Ходит с выражением лица суровой асфальтоукладчицы, а приличным людям после этого еще ее личную жизнь налаживай!

Но Жин-Жин не продержалась бы столько в Москве, если бы пасовала перед трудностями.

– Она вообще-то не мрачная, у нее период тяжелый.

– В смысле?

– Ну уж точно не в том, как в рекламе товаров для женщин! Она недавно рассталась с бойфрендом, переживает.

– Говорю же – невезучий я. Какой смысл мне соваться со своим скромным лицом в калашный ряд, если она заведомо несчастна?

Немного трусит, однако уже заинтересованно поглядывает в сторону Агнии. Хорошо еще, что эта бой-баба наконец перестала жевать и теперь вполне эротично потягивает вино из тонкого высокого бокала. Да и свет удачно падает… Судьба определенно способствует сведению двух одиночеств!

– Будешь светлым вестником счастья, – подытожила Жин-Жин. – Дерзай, и все получится. Сейчас композиция кончится, на следующий танец можешь пригласить ее. Мне в любом случае надо отойти, дальше уже решай сам.

– Ловко манипулируешь, – оценил Руслан. – Не слишком жестко, не слишком навязчиво, достаточно тонко.

– Учись льстить в тех же пропорциях!

Короче, клиент был обработан. Осталось только надеяться, что Агния не испортит дело демонстративной неприступностью, и тогда все у нее будет в шоколаде. Руслан – это не Санек, он и видный, и умный, и успешный.

Кстати о Саньке…

Музыка ненадолго стихла, позволив им разойтись. Руслан направился не напрямую к Агнии, сделал петлю, но Жин-Жин не сомневалась, что в итоге эти двое пересекутся. Короче, одна миссия выполнена, осталось разобраться со второй.

Среди гостей разной степени важности она отчаянно старалась найти взглядом менеджера Саню. Однако он мигрировал слишком быстро: то там мелькнет, то здесь, то еще где-то. Не гоняться же за ним, тем более на шпильках! Поэтому Жин-Жин с терпением пантеры на охоте дождалась момента, когда Саня пришвартовался к одному из столов.

– И еще раз здравствуйте, – широко улыбнулся он, заметив модель. Саня всегда улыбался, хотя до обаяния Руслана ему было далеко, как Микки-Маусу до микеланджеловского Давида. – Как вам вечер?

– На уровне, – уклончиво ответила Жин-Жин. По большому счету, мероприятие ей не нравилось: много шума, душно, какие-то непонятные личности попадаются. Но не говорить же об этом организатору!

Саня подвоха не почувствовал:

– Я очень рад! Не уходите, пожалуйста, скоро будет торжественное обращение хозяев ресторана к вам, почетным гостям.

«Хорошо, что не ко мне лично!» – невольно подумала девушка.

– Не уйду, хотя действо кажется мне слишком официальным.

– Само обращение? Нисколько! Вам подарки хотят подарить.

Сказал – и стоит с таким видом, будто на год осчастливил. Может, здесь так делать вообще-то не принято, а иначе чему он так радуется? Для них исключение сделали? Жин-Жин решила не говорить, что и как часто ей дарят, чтобы не расстраивать Саню.

– Александр, у меня к вам просьба есть…

– Можно «Саня» и можно на «ты».

– Пусть будет так. Саня, просьба все равно есть, независимо от обращения. Она не связана с нашей работой.

– Я весь внимание, – заверил ее молодой человек. – А насчет связи с работой не беспокойтесь: в мои обязанности входит оказывать вам содействие по любым вопросам.

Тонко подметил, что она переход на более фамильярное обращение так и не позволила. Молодец.

– Сегодня мы с Агнией стали свидетельницами несчастного случая. Мы были в подземном торговом центре, когда мужчина бросился вниз с третьего этажа…

– Да, я слышал об этом, – кивнул Саня. – Точнее, читал в Интернете. Летун, блин! Не понимаю таких: вот хочешь ты убиться – убивайся, но не устраивай из этого показуху!

Любопытная логика.

– А я вообще самоубийц не понимаю, но сейчас речь о другом. В Интернете, случайно, не указано, остался ли он жив? Или самоубийство все-таки удалось?

– Нет, погиб только рояль. А мужичка этого доставили в больницу, правда, в крайне тяжелом состоянии. Подробности я не узнавал, зачем мне это?

– Сейчас я прошу вас узнать. В какую больницу его доставили?

– Без понятия. Зачем он вам вообще? Обычный городской сумасшедший!

– Кажется, ко мне случайно попали его ключи, – Жин-Жин решила не указывать, кто именно нашел ключи, Сане такие подробности ни к чему. – Каким образом – понятия не имею!

– Вот уж действительно странно! – присвистнул менеджер. – Надеюсь, неудачу это не навлечет!

– С чего бы ключам навлекать неудачу?

– Вещь сумасшедшего все-таки! Хорошо, я уточню, куда его отвезли, если вам нужно.

– Буду весьма признательна.

Неудачу… Ляпнет тоже! Неудач не бывает – по крайней мере, от ключей.

Задумавшись об этом, Жин-Жин не сразу заметила, что музыка затихла. Ее внимание сумел привлечь лишь специфический скрежет настраиваемого микрофона.

– Я извиняюсь, – смутился обладатель микрофона, добродушного вида толстяк в дорогом костюме, стоящий в центре небольшой ресторанной сцены. – Прямо, как пенопластом по стеклу! Что тут поделаешь? Не привык я выступать перед публикой, вот техника и пугается меня! Ничего, пора учиться. Меня зовут Геннадий, Геннадий Федорович, я рад приветствовать вас в моем скромной заведении!

– Ну прямо Бонд, Джеймс Бонд, – фыркнула незаметно подкравшаяся Агния. Руслана поблизости не наблюдалось. – Разве что комплекция подкачала.

– Побочный эффект обладания собственным рестораном, – вздохнула модель. – А ты почему здесь?

– Потому что ты позвала, сама бы я на этот псевдобал ни ногой. Провалы в памяти начались? Что поделаешь, возраст!

Без ехидства она обойтись не могла. Значит, спровадила-таки Руслана. Жаль.

– Когда я узнал, что мой старый друг, Игорек, привозит в Минск такую звездную компанию, я просто ушам своим не поверил, – продолжал вещать Геннадий. – Я польщен тем, что все вы согласились прийти сегодня и не возражали против фотосъемки. Я считаю, что ваше присутствие – огромный подарок для моего ресторана! А на подарки чем обычно отвечают?

– Неравноценной словесной благодарностью, – проворчала Агния.

Однако хозяин ресторана оказался более щедрым:

– Я на подарки отвечаю только подарками! Поэтому прошу моих почетных гостей подняться на сцену!

Что же, интересно, на что он расщедрился…

Жин-Жин направилась к сцене, потащив за собой и Агнию. Та попыталась сопротивляться:

– Солдат, пусти ребенка! Я почетным гостем не являюсь.

– Ну конечно! Почетным гостем считается любой, кто получил приглашение на красивой бумажке, запомни законы светской тусовки! И не кривляйся, со сцены тебя никто не выгонит, а подарки лишними не бывают.

Почетных гостей среди просто гостей оказалось не так много, все они уместились на сцене, причем между ними даже сохранилось расстояние для личного пространства.

Вдоль стоящих на возвышении прошествовали девушки модельной внешности – по крайней мере, модельного роста и модельной худобы. Они раздавали почетным гостям черные пакеты из уплотненной бумаги с золотой символикой ресторана.

Заметив, что Агния собралась заглянуть в пакет, Жин-Жин украдкой толкнула ее.

– Эй, ты чего!

– Делай вид, что тебе совершенно плевать на подарок.

– Мне, может, и плевать, так дай хоть посмотреть, на что именно я плевать буду! Не люблю, знаешь ли, бесцельно слюну тратить!

– Он сейчас и так объявит, поверь мне.

Агния поверила, и не зря. Когда разносчицы удалились со сцены, Геннадий Федорович полез в переданный ему пакет.

– Мы люди провинциальные, но тоже в подарках толк знаем! – гордо объявил он. – Вот, из нашей собственной галереи вин – лучшее для вас! Ну, а этот подарочек от моего зятя, который занимается элитными аксессуарами для интерьера.

С этими словами он извлек из пакета средних размеров коробку, обитую черным бархатом. Внутри оказалось яйцо на подставке, причем такое, что и Фаберже не постыдился бы. На голубой лазури застыла мозаика из черных и зеленых полудрагоценных камней, а на соединении самой фигурки и подставки расцвела россыпь металлических незабудок.

– Такой вот сувенирчик, – поскромничал хозяин ресторана. – Мелочь, а приятно! Хочу заметить, что каждому из вас досталось яйцо уникального дизайна! Это, конечно, не старина Фаберже, это мастера помоложе, но, думаю, вам понравится!

Грамотный ход, надо отдать ему должное. Неожиданный и вместе с тем эффектный подарок: не дешевка, но вряд ли очень дорогой. Себестоимость умеренная, а за талант художника платить не пришлось, если мастерская принадлежит зятю.

Жин-Жин поймала себя на мысли, что ей уже хочется заглянуть в коробку, посмотреть, какого именно дизайна фигурка досталась. Пришлось напомнить себе о правилах приличия: она все-таки светская персона, а не первоклашка!

Агния смотреть не собиралась, она только вполголоса подытожила:

– Замечательно… Работа еще не началась, а мы уже с яйцами!

Глава 6

Может, время и лучшее лекарство от депрессии, однако любимая работа вполне может составить ему достойную конкуренцию. Агния укрепилась в этом мнении уже на девятый день съемок.

Такие интересные задания ей не попадались давно. Одно дело – выстраивать моделей в студии, другое – вести съемку на природе, причем никому никем не командуя. Агния фотографировала актеров во время съёмок, поэтому главной задачей для нее стало не попадать в кадр.

Она и представить не могла, что Жин-Жин настолько талантливая актриса! Изначально у Агнии имелись сомнения на сей счет: очень часто в фильмы зовут признанных красавиц, просто чтобы «украсить кадр», не ожидая от них ничего большего.

Здесь режиссер, может, тоже другого не ожидал, и все же Жин-Жин его покорила. Поэтому все девять дней Михаил Ковалев пребывал в прекрасном расположении духа. Сегодня утром он даже позвонил жене и потребовал очистить от пыли полочку для наград.

Да и места для съемок попались приятные, что уж тут говорить. Офис – это ладно, офисы везде одинаковые. А вот сад… Ботанический сад, благодаря дипломатическому таланту Игоря, закрыли на несколько дней для посетителей, полностью предоставив его съемочной группе.

Теперь Жин-Жин и Руслан вполне гармонично изображали влюбленную пару под рослыми тополями.

– Стоп! – гаркнул Ковалев. С ближайшего дерева в испуге свалилась птица, лишь в падении вспомнившая, что у нее есть крылья. – Агния, тебя опять видно!

– Вы сами просили самые выразительные кадры, – нисколько не смутилась девушка. – А то, что я материальная и на пленке отражаюсь… Это уж извините!

– Оставь свои шуточки, мы кино снимаем! Ты хочешь, чтобы в будущем дебильный зритель с третьего ряда устроил игру «найди Агнию»? А потом написал в своем блоге, какой плохой и бездарный фильм снял господин Ковалев?

Агния не обижалась и не оскорблялась. Она уже усвоила, что для режиссера возмущения – стиль жизни. Если что-то его действительно злило, он не поднимал крик, а давал короткую команду убрать источник проблемы и отказывался работать, пока все не решится.

– Вам проще вписать ее в сценарий! – рассмеялась Жин-Жин.

– Вот уж чего не надо! – поспешила отказаться Агния. – Не хочу затмевать главную героиню!

– Эй!

– Сама напросилась!

– Девушки, я вам не мешаю? – вклинился Ковелев. – Мы эту сцену уже пятый раз снимаем! Жин-Жин, меньше разговорчиков, Агния помешала только один раз, все предыдущие попытки скомкали вы, голубки ощипанные! Что, так сложно любовь изобразить?

– Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, – громко объявила Агния. – Я, в отличие от вас, эту сцену сняла со всех сторон и ракурсов. Если возражений нет, я поброжу по саду, пейзажики для разнообразия пощелкаю.

– Щелкай чем хочешь и что хочешь, только не мешай, – дал царское позволение Ковалев.

Вот и славно. Местный ботанический сад был не самым шикарным из всех, где доводилось прогуливаться Агнии, и все же определенный шарм у него имелся. Тем более что день выдался солнечный и осеннее великолепие листвы еще оставалось на деревьях.

«Можно будет это сделать фоном для книги, – прикинула Агния. – Особенно, если мне позволят сварганить черно-белую главу!»

В целом, проект продвигался лучше, чем она ожидала. Некоторые фотографии она даже обработать успела – просто потому, что у нее появилось время. Таким образом, с утра до ночи Агнии было чем себя занять.

Депрессия возвращалась лишь тогда, когда она вспоминала: ей больше некому звонить и делиться впечатлениями. Жин-Жин и так все знает, номер Даниила она в первый же день удалила из записной книжки телефона, ну а Даша… Даше звонить нельзя. Потому что при каждом разговоре она начинает защищать Вербицкого, точнее, умоляет дать ему шанс.

Глупость какая… Сам же он не просит ни о чем!

Агния скинула с плеча рюкзак, приноравливаясь получше снять прильнувшие друг к другу деревья, словно облитые гуашью. В рюкзаке металлически звякнуло: напомнила о себе связка ключей. Девушка не могла бы объяснить, зачем таскает их, да и не пыталась. Не тяжелые – и ладно.

По просьбе Жин-Жин Саня разузнал судьбу несостоявшегося самоубийцы. В кармане у мужчины оказался паспорт, по которому в нем опознали Эдуарда Синевича, коренного минчанина тридцати семи лет от роду. Никакими психическими заболеваниями Синевич не страдал, алкоголем не увлекался, стрессов в его жизни, если верить коллегам, в последнее время не наблюдалось. Что его толкнуло на такой шаг – непонятно.

Агния и Жин-Жин решили лично подъехать в больницу и встретиться с родственниками Синевича, информации о которых у вездесущего Сани почему-то не оказалось. Однако решить-то просто, сложнее найти время! Съемки поглотили обеих, а к вечеру они так уставали, что настроения тащиться в какую-то там больницу не оставалось.

«Никакой дисциплины, – заклеймила себя Агния. – Докатилась! Все, завтра или послезавтра съездим к нему! Отдать ключи и забыть – делов-то!»

Пейзажи она могла снимать бесконечно, но наняли ее все-таки для другого. Поэтому, сделав пару кадров на прощанье, Агния направилась обратно к импровизированной съемочной площадке. Скорее всего, Жин-Жин уже свободна, хоть поговорить будет с кем!

Модели больше хотелось, чтобы она говорила с Русланом, но на этом Агния уже мысленно поставила большой красный крест с белой каемочкой. И не потому, что Сакуров ей не нравился или она решила заточить зуб – а то и два! – на весь род мужской. Просто девушка прекрасно видела, что ничего ей не светит. Руслан запал на Жин-Жин, причем на удивление серьезно.

Как она и ожидала, на площадке уже сворачивали оборудование. Жин-Жин, закутанная в плед, сидела на лавке и потягивала из стаканчика дымящийся кофе.

– Салют эскимосам, – усмехнулась Агния, подходя ближе. – Как ты умудрилась замерзнуть?

– Легко и практически без тренировок, – отозвалась Жин-Жин. – Ты посмотри на меня и на себя! Ты в куртке скачешь, поэтому, конечно, тебе не холодно! А мы там события ранней осени изображаем, поэтому мне разрешили только платье надеть, даже без пальто.

– Предполагается, что тебя любовь греет!

– Ай, да ну тебя! Скорее бы обратно в гостиницу, а то скоро меня можно будет выставлять на конкурсе ледяных скульптур! Руслан вон уже уехал, а я сижу и тебя жду!

– Я незаменима?

– Ты неподконтрольна и непредсказуема! Если я уеду и оставлю тебя, то никто не заметит, что ты потерялась. Кстати, о потерявшихся… ты не видела Зою?

– Зою? – задумалась Агния, прокручивая в памяти весь день. – Ты знаешь, нет, не видела. Но мы с ней вне работы в принципе редко пересекаемся. А что?

Отсутствие Зои ее как раз не удивило. Старшая модель предпочитала большую часть времени проводить в гостинице, за ее пределы не выходила вообще. Она как-то обмолвилась, что побаивается незнакомых городов.

– Нет, ничего, – Жин-Жин бросила опустевший стаканчик в ближайшую урну. – По-дружески интересуюсь.

Они не стали дожидаться основную часть группы, сами взяли такси и отправились на место временного жительства. После того, что произошло в подземном центре, ни одну из девушек не тянуло гулять по городу.

По дороге в гостиницу Жин-Жин согрелась и даже успела вспомнить, что с самого завтрака ничего не ела.

– Желудок оттаял, – прокомментировала Агния.

– Смейся-смейся! Можно подумать, ты маковой росой питаешься!

– Нет. Я ношу в рюкзаке заначку.

– Разумно! В следующий раз буду знать, где искать!

По возвращении, вместо того, чтобы сразу идти в свои номера, они направились в кафе на первом этаже. Небольшой полутемный зал оказался заполнен лишь наполовину: неуютное место не пользовалось большой популярностью у постояльцев.

Жин-Жин предложила сделать заказ сразу, у барной стойки, памятуя о том, что они в прошлый раз полчаса ждали сонную официантку. Как только они приблизились, бармен, худющий парень лет двадцати, улыбнулся им с неожиданным радушием.

– Слава богу! А я уже начал за вас беспокоиться!

Подруги изумленно переглянулись. Нет, в прошлом они, безусловно, вляпывались в неприятности, что дает близким знакомым основания подозревать возможные рецидивы. Но с этим пареньком они впервые разговаривают, разве что он видеть их мог при предыдущих визитах в кафе.

– А чего о нас беспокоиться? – осторожно поинтересовалась Жин-Жин. – Вроде, мы еще пока не в Красной книге!

– Ой, – бармен близоруко прищурился. – Извините, обознался! Я вас за другую девушку принял, вы очень похожи, только голоса разные совсем!

Не требовалось даже уточнять, как выглядела эта девушка, и без того очевидно, что Зоя. Успела уже с барменом законтачить! Но почему он беспокоится?..

– Это наша коллега, – пояснила Жин-Жин. – По фильму. Вы в курсе?

– Конечно, не первый день здесь работаю! Вас я тоже видел, но издалека, и я тогда в линзах был. Сегодня забыл их надеть…

– Со всеми случается, – заверила Агния. – А что, Зоя дала поводы для волнения?

– Не то чтобы, – замялся парень. – Пожалуй, я лезу не в свое дело…

– У нас, вообще-то, демократия, – напомнила модель. – И никому делиться своим мнением не запрещено. Так что натворила Зоя?

– Она ничего не творила, честно! Она часто бывала здесь, иногда за барной стойкой, чаще – за столиком, но всегда одна. А я… ну, посматривал на нее иногда. Красивая же!

Агния уже и не помнила, когда ей последний раз попадался бармен, способный на смущение. По-своему очаровательно, конечно, но слишком уж часто приходится направлять его, подталкивать к продолжению разговора!

– Красивая, – подтвердила Жин-Жин. – И..?

– И вчера у нее появилась компания. Два каких-то мужика к ней подсели, плащи даже не сняли, здоровые такие!

– Плащи?

– Мужики!

Агния поежилась, сразу вспомнив внушительную парочку из подземного центра. Почему – непонятно, ясно же, что это не они!

– Ваша знакомая, Зоя, вообще казалась очень нервной, – продолжил бармен. – Обычно она приветливая, здоровается со мной, а вчера даже не заметила. Мне показалось, ее что-то беспокоит.

– Может, она ждала этих двоих?

– Нет. Они подсели за ее столик, а она очень удивилась, я видел! Я даже собирался вызвать охрану, но они разговаривали с Зоей вежливо, точно – не нападали!

– Вы не слышали, о чем они говорили? – осведомилась Агния.

– Нет, далековато столик находится, вон тот, крайний! О том, чтобы слышать, и речи не идет, но я предпочитаю следить за лицами. Они чем-то разозлили Зою, и она ушла.

– А они последовали за ней?

– Нет, они какое-то время сидели, потом вышли. Но мне все равно как-то неспокойно стало, тем более что завтракать она не пришла. У нее ведь все в порядке?

– Да, конечно, – вполне уверенно произнесла Жин-Жин. Соврала, как пить дать, однако правильно сделала: незачем посвящать постороннего в подробности.

– Это хорошо, – мигом успокоился бармен. – Буду рад видеть ее снова! А вы заказ делать будете, да?

Какой уж тут заказ! Мало того, что Зои не видно, так еще информация о каких-то непонятных событиях.

Агния подобрала объяснение первой:

– Нет, мы как раз ее искали. Спасибо за помощь, она, должно быть, у себя.

Продолжая изображать полную беззаботность, они покинули кафе. Пока на них смотрят, нельзя снимать маски, ситуация-то накаляется! Зато в закрытом пространстве лифта необходимость таиться отпала сама собой, и Жин-Жин коротко и емко выругалась.

– Негламурно, – констатировала Агния. – И неоправданно. Реагируешь так, будто у нас ЧП!

– А разве нет?

– Надеюсь, что нет.

– Зоя пропала! Этого тебе недостаточно?!

– Мы еще не знаем, пропала она или нет. – Фотограф продолжала цепляться за ускользающий оптимизм. – Может, ситуация банальна донельзя! Сидит одинокая девушка, к ней подсаживаются два бугая с коронной фразой каждого неудачника: «Девушка, вашей маме зять не нужен?» Зоя их посылает, они настаивают. Девушка она горячая, поэтому долго терпеть не стала, ушла. Они еще чуток посидели, обсудили, какие бабы – дуры, и ушли.

– Вроде бы логично, – согласилась Жин-Жин, – только почему Зои не было сегодня в кафе?

– Проспала или заказала завтрак в номер, а может, вообще гулять пошла! Мало ли?

– Все равно, давай зайдем к ней и проверим!

– А разве мы не ради этого отказались от обеда и тащимся наверх?

В иных обстоятельствах они бы давно позвонили, но сейчас не тот случай. Все трое не стали обзаводиться местными симками, ограничились московскими номерами с роумингом. А какой смысл тратить немалые деньги на международные звонки, если собеседник в двух шагах от тебя? Ну, может, в трех…

Они с Жин-Жин размещались на одном этаже, Зоя – этажом ниже, она соседствовала с Ковалевым. Именно из-за этого девушки так и не дошли до номера модели, остановившись у дверей режиссера. Да и как тут не остановиться, когда вопли на весь коридор разносятся?

– Возмутительно! – громыхал Ковалев. – Это настолько непрофессионально, что у меня просто слов нет! Я ее практически с улицы взял, а она такой финт выкинула!

– Ты, Миша, не с улицы ее взял, а с подиума, – поправил Игорь. Он говорил тише, но девушки, вплотную подошедшие к двери, все равно услышали. – Что гораздо хуже. У большинства моделей завышенная самооценка. Эти девицы, являющиеся не более чем живыми вешалками, мнят о себе незнамо что!