Текст книги "Явный, сумрачный, финальный"

Свыкнуться с Севером девочке было не так просто. Столкнувшись с предательством взрослых один раз, она ждала подвоха, боялась его силы. Чтобы успокоить ее, потребовалось невероятное терпение со стороны мужчины, и Вероника бесконечно гордилась им за это.

Теперь трудности остались в прошлом. Кристина полностью освоилась в новом доме, больше не просыпалась в слезах от ночных кошмаров и уже сама стала заводить речь о свадьбе опекунов и появлении маленьких братиков и сестричек.

Вероника не исключала, что вернется в проект, но не планировала делать это так скоро. Однако, когда она узнала все подробности восьмого этапа, отказать уже не могла.

Дело было не только в чувстве долга перед Троновым. Да, он помог ей снова обрести семью, свел ее с Севером, не стал подталкивать их к примирению, повышая рейтинги шоу, а позволил все решить самим. Он многое для нее сделал, и Вероника считала его хорошим человеком. Но ее благодарность к нему была не настолько велика, чтобы рисковать собственными близкими.

Она согласилась на участие, потому что была солидарна с Ланфен. Человек, сотворивший такое с Ариной, вполне мог переключиться на участников проекта в самое ближайшее время. Лучше начать поиск сейчас, пока ситуация не стала критической! Что же до Севера, то он таким тонким анализом ситуации не озадачивался, ему просто нравилось вести расследование. Вероника подозревала, что на согласие его вдохновил очередной всплеск тестостерона.

Они отправили Кристину в Германию – в специальный лагерь для детей с особенностями развития. Вернуться ей предстояло через месяц, и Вероника надеялась, что ситуация к этому моменту благополучно разрешится.

Хотя начало не радовало. Вероника не только слушала, она успела прочитать все материалы по двум делам, которые им выдали. Пока что ситуация представала угнетающей… И не только потому, что два нападения были объединены искусственно. Тут у Вероники вопросов не было: она тоже считала, что на двух женщин охотился один человек.

И этот человек был бесконечно опасен. Его действия в обоих случаях были безупречны, он не оставлял следов, за ним охотились – и не поймали. Все зацепки, что у них уже были, могли оказаться ложными. Тогда что? Они застрянут в тупике, да еще и засветятся перед убийцей. Он имел возможность изучить их, просмотрев предыдущие этапы проекта, а они даже отдаленно не представляли, с кем имеют дело.

Так что их положение казалось безнадежным даже Веронике, которая никогда не была склонна к пессимизму. А потом появился он, и девушка почувствовала, что шанс на победу у них все-таки есть.

На первый взгляд он казался почти беспомощным. Это впечатление было очень убедительным, презрительная гримаса на лице Константина Петровского служила тому лучшим подтверждением. Он всегда был отличным актером, идеально перевоплощался. А Костя, который с этим человеком раньше не сталкивался, понятия не имел, что в зал вошел Гробовщик.

Хотя, конечно, сейчас серийный убийца не казался таким опасным. Он сильно похудел, так, что через бледную кожу проступали кости, двигался без обычной грации, с видимым трудом. Светлые волосы, недавно сбритые налысо, только-только начали отрастать, а главное, половину лица закрывали зеркальные очки. Белая трость в его руке указывала, что это далеко не аксессуар в его случае, он действительно был слеп.

Но все равно Вероника узнала его, не могла не узнать. Он уже один раз обманул ее с помощью пластического грима, а сейчас грима не было. Он что-то сделал с собой – или с ним что-то случилось. Но Вероника не сомневалась, что беспомощным он не стал.

Она видела, что Саша тоже узнала его, напряглась. А вот Север и Алиса пока нет, их его новая внешность сбила с толку. Разоблачать его Вероника не спешила, она хотела выяснить, что будет дальше. Ланфен ведь наверняка в курсе! Это ее любовник, уж она его точно узнает…

Скорее всего, она его и позвала. И Вероника мгновенно поняла, насколько это правильное решение. Гробовщик много лет охотился на преступников, заметал следы так идеально, что у полиции даже приблизительных вариантов его имени не было. Может, им двигали не совсем правильные стимулы – с точки зрения закона. Но нельзя было отрицать эффективность его методов!

Если он будет на их стороне, еще не все потеряно. Человек, убивший Стеллу и организовавший покушение на Арину, – преступник, но ведь и Гробовщик из того мира! Эти двое мыслят если не одинаково, то, по крайней мере, похоже. С таким советником у них появляется уникальное преимущество!

Ланфен знала об этом, поэтому и пригласила его. Или не приглашала? Ведь появляться на людях в таком уязвимом состоянии, да еще и выдавать свое имя – огромный риск для него. На месте Ланфен, Вероника никогда бы не попросила любимого человека о таком.

Хотя, возможно, его и не нужно было просить. Гробовщик всегда выбирал себе только сильных противников. Чем опаснее, чем лучше, тем больше азарта в охоте. И человек, спланировавший два идеальных преступления, не мог не заинтересовать его.

Как бы то ни было, Вероника была рада, что он на их стороне. Ну а то, что он по какой-то причине ничего не видит, давало ей уверенность, что с ним можно общаться без страха за собственную жизнь.

– Позвольте представить вам седьмого участника, – вновь обратилась к ним Ланфен. – Это Владимир Армейцев, брат уже известного вам Александра Армейцева, ключевого инвестора нашего проекта. Владимир давно интересуется нашей деятельностью и на этот раз любезно согласился нам помочь.

⁂

Сергей никогда не был в этой квартире. Что, впрочем, было и не важно. Адреса менялись постоянно, и запоминать какой-то конкретный не было смысла – завтра здесь никого не будет.

Дом был не элитный, но и не убогий. Обычное гнездовище среднего класса, где на таких, как он, всегда косились с подозрением. Сергею было плевать; минимум половина нелестных мыслей в его адрес наверняка были недалеки от истины.

Он прошел через чистый, уставленный цветами холл к лифту, где кто-то постелил коврик с божьими коровками, поднялся на верхний этаж. Здесь атмосфера среднестатистического бытового счастья по-прежнему сохранялась в виде детской коляски на лестничной клетке.

Но стоило ему шагнуть за указанную дверь, как картина изменилась. Пространство было заполнено густым зеленоватым дымом, от которого пахло травами. Дым был не слишком едким, но глаза от него все же слезились, и хотелось кашлять. Сергей подозревал, что это не случайно: каждый, кто входил сюда, заведомо оказывался в уязвимом положении, как бы силен он ни был.

Не тратя времени на оповещение о своем приходе, он сразу прошел в единственную комнату квартиры. Он пришел сюда по делу, а разговоры – пустая трата времени. Он слишком уважал себя и своего собеседника.

Сергей вообще мало кого уважал в этой жизни. Чтобы добиться от него такого, нужно было сделать нечто особенное, доказать, что ты опасен… Этот человек доказал все, что нужно. Сергей никому не признался бы в этом, но он побаивался своего нынешнего работодателя.

В комнате дым был гуще, чем в коридоре, висел сплошной пеленой, разреженный светом нескольких настольных ламп; центрального освещения здесь не было. Зеленоватые облака вырывались из необычной формы кальяна, расположенного у дивана. Рядом с ним, на полу, валялась в полнейшей отключке тощая девица с заплетенными в дреды льняными волосами. Очередная зверушка босса. Сергей не помнил, была она рядом с клиентом во время их прошлого разговора или нет. Какая разница? Все эти шлюхи одинаковы – и все одинаково неважны.

Тот, кто его интересовал, сидел на письменном столе, скрестив под собой ноги, и рассматривал что-то на мониторе ноутбука. Он слышал, как вошел Сергей, но даже не посмотрел в его сторону. А Сергей не мог его толком разглядеть из-за дыма.

– Конверт возле Холли, – сказал клиент. Его голос всегда звучал одинаково ровно, а при разговоре он никогда не смотрел на того, к кому обращается. На кого угодно, только не на собеседника.

От него и следовало ожидать таких странностей. Насколько было известно Сергею, гении никогда не ведут себя нормально. Сравнить ему было не с кем: этот человек стал единственным гением, которого Сергей знал лично. Зато уж в нем-то можно было не сомневаться!

– Что такое холли? – смутился Сергей.

– Имя.

– Что?

– Девушка в комнате – Холли. Конверт возле нее.

Сергей направился к дивану и обнаружил большой конверт из желтой бумаги. Девица, как он и ожидал, валялась с закрытыми глазами, даже не пытаясь поправить сбившуюся майку. Видимо, зная о своих привычках, она осознанно надевала шорты вместо юбок.

Он забрал конверт, как бы между делом проведя по внутренней стороне бедра девушки, по бархатистой коже – видно, эта шлюха из дорогих, еще не затасканных. Мелочь, а приятно; клиент через дым все равно не заметит.

– Внутри инструкции и деньги, – донеслось со стороны стола. – Сроки тоже. Сроки – важно.

– Что я должен сделать? – поинтересовался Сергей, не заглядывая в конверт.

– Добить человека, который выжил, хотя и не должен был.

– Уж не о той ли бабе идет речь, которую не дотравили? Да ладно! Кто напортачил, тот пусть и исправляет! Нахрен надо…

Сергей редко возражал этому клиенту, но сейчас не собирался сдерживаться. Он не считал это задание сложным – он просто терпеть не мог исправлять работу дилетантов. Это ниже его уровня.

Как и следовало ожидать, мужчина, сидевший на столе, эмоций не проявил.

– Надо. И все. Кто напортачил, тот понесет ответственность, тебя это не касается. В тебе я не сомневаюсь, поэтому и посылаю. Арина Вержинина должна умереть – и именно так, как я написал.

Глава 3. Здесь был кто-то еще

Не так Дамир представлял себе свой медовый месяц. После всех испытаний, через которые они прошли, и всех сложностей, хотелось улететь туда, где тепло и море, позабыть о прошлом… да хоть ненадолго! Однако вмешались обстоятельства, и снова приходилось думать о том, надежны ли замки на дверях его квартиры.

А вот Алиса моментом наслаждалась. Она даже не видела проблемы в том, чтобы таскать с собой ребенка! Ей казалось, что так безопасней, чем оставлять его с кем-то, так он все время на виду. Хотя Дамир не мог не признать, что его восхищает то, как она вжилась в роль матери.

Нельзя сказать, что она стала степенной и более ответственной – или что не любила сына. Скорее, она умудрилась адаптировать ритм жизни младенца к своему собственному. Она играла с ним днем, чтобы он крепче спал ночью, одевала ровно по погоде – не теплее и не легче, не сидела вечно дома. Если ей нужно было куда-то выйти, она надевала этот странный тканевый гамак, название которого Дамир все время забывал, укладывала туда младенца и уверенно перемещалась по городу.

Одни педиатры, с которыми он консультировался, били тревогу, другие восхищенно аплодировали. Но факт оставался фактом: Юрик рос крепким розовощеким малышом с отменным иммунитетом.

Что, впрочем, не становилось поводом втягивать его в расследования. Особенно такие опасные. Особенно те, в которые вовлечен Гробовщик.

Сам Дамир его не узнал, когда увидел. Он принял рассказ за чистую монету: что слепой братец их инвестора неожиданно возомнил себя детективом. Он не стыдился того, что поддался на обман – он никогда лично не пересекался с Гробовщиком, когда тот был без грима. Север, вон, работал с ним и тоже не узнал!

Зато узнала Вероника, именно она сообщила Дамиру. Посовещавшись, они решили, что Алисе и Северу лучше сохранять неведение.

Как ни крути, участие Гробовщика в этом деле было им на руку. Если он действительно решил выследить того, кто напал на Арину – пускай! Это как раз тот случай, когда враг моего врага – мой друг. Но если Алиса и Север будут знать правду, все может сорваться, они непредсказуемы в своей эмоциональности. Если Алиса выяснит, что рядом с ней находится легендарный серийный убийца, неизвестно, как она отреагирует: пойдет в полицию или пойдет за автографом. Ну а Север однозначно полезет в драку, просто чтобы выразить свою точку зрения.

Дамир был не в восторге от такого помощника, но решил, что пока они общаются по телефону и не встречаются, все в порядке. Да и потом, не похоже, что Гробовщик изображает слепоту – этот мужик ведет себя так, будто реально слеп. Он ответственно подошел к своему алиби: слепым полиция не заинтересуется.

Идея сотрудничества с другими участниками Дамиру тоже нравилась, но пока они с Алисой работали одни. Это не внушало тревоги: они всего лишь сидели в детском кафе, которое Юрику, питавшемуся исключительно молоком, пока было до лампочки.

Зато отсюда открывался отличный вид на детскую площадку, где посетители крупного развлекательного центра за небольшое вознаграждение могли оставить детей под присмотром. Именно там сейчас работала бывшая партнерша по бизнесу Елены Рязановой.

А точнее, она была собственницей этой площадки. По-другому Ольга Крылова и не промышляла, мелковат для нее расклад. Она всегда находила тех, кто искренне увлечен своим делом, и удачно их использовала.

Так было и с Еленой. До встречи с Ольгой Рязанова в бизнес не лезла. Она просто любила цветы. На собственном загородном участке она их выращивала, составляла букеты и вывозила на рынок. Там ее впервые увидела Ольга. Она сразу поняла, какой талант затаился среди рядов бабушек-цветочниц. У Елены было идеальное чувство вкуса и нестандартный подход к работе.

Именно Ольга вскоре основала цветочное агентство «О&Е», стала находить клиентов. Ее этот бизнес устраивал, потому что за букеты и украшения, созданные Еленой, люди были готовы платить большие деньги. А Елена просто радовалась возможности работать с новыми цветами и материалами, о которых она раньше и не слышала.

Но, видимо, потребности Ольги росли гораздо быстрее, чем доход агентства. Скоро действительно начались проблемы: от невыполнения оплаченных заказов до бухгалтерских махинаций.

Ольга и Елена были равными партнерами, имели одинаковый доступ к финансам. Мало кто интересовался тем, что Елена была далека от таких банальных вещей, как деньги и документы. Она предоставила эту часть работы напарнице, а сама жила жизнью цветочной феи.

Следствие это не впечатлило. Именно Ольга обратилась в полицию, активно изображая законопослушную гражданку. Она рассказала о том, что якобы творит ее партнерша по бизнесу. Елену арестовали. Отсутствие нормальных социальных навыков и дурной характер сыграли с ней злую шутку: обвинительный приговор был вынесен очень быстро. Елена отправилась в колонию-поселение, Ольга вышла сухой из воды.

Но если следствие было уверено в своей правоте, то Дамир и Алиса уже знали, как все было на самом деле. Вероника без особого труда проверила счета и последующую предпринимательскую деятельность Ольги Крыловой. Та, избежав наказания, принялась за старое. Сначала организовала агентство недвижимости, которое вскоре обанкротилось с убытками для всех, кроме владелицы, а пару месяцев назад обзавелась детской комнатой.

– Опять на увлеченных людях выезжает, – возмутилась Алиса, не отрываясь от окна. – Ты только посмотри на это!

Она определенно указывала на молоденьких девушек, играющих с детьми. Они действительно смотрелись чуть ли не более безобидными существами, чем маленькие гости. Вряд ли они подозревали, что из-за очередной «диверсии» Ольги дела детской комнаты были совсем плохи с финансовой точки зрения и в скором времени всех ожидало в лучшем случае увольнение.

– Жалко, конечно, но им следовало внимательнее проверять, к кому они устраиваются на работу, – заметил Дамир. – Может, к дисциплинарной ответственности ее и не привлекали, но шлейф сплетен за ней тянется солидный!

– Смеешься? Посмотри на них! Они же бабочки: порхают, улыбаются и не думают о суровой реальности бытия.

– Одна такая бабочка за это уже отправилась в колонию!

– Елена – это скорее майский жук, – рассудила Алиса. – Массивная, мрачная и с неплохой броней. А эти девочки просто тупенькие, за это нельзя наказывать.

– Я смотрю, материнство все-таки сделало тебя добрее…

Пинок под столом красноречиво продемонстрировал Дамиру, что такие выводы лучше не делать.

– Сколько там времени… – Алиса осторожно сдвинула рукав, чтобы не потревожить ребенка, и посмотрела на часы. – О, без десяти. Ладно, мы пошли. Расскажешь нам, как все было.

– Непременно.

Это было явным благоразумием с ее стороны: не позволять ребенку увидеть сцены насилия. Понятно, что Юрик их не запомнит, но кто его знает, что в подсознании отложится! Хотя Дамир сильно сомневался, что в данном случае насилие действительно будет.

При детском кафе имелась специальная комната для пеленания младенцев и кормления грудью. Именно туда направилась Алиса, оставив Дамира за столиком одного. А через пять минут началось шоу.

Сначала сотрудники центра, старательно скрывая свой испуг, вывели из детской комнаты всех малышей. Воспитательницам, которые были удивлены таким подходом, настоятельно велели остаться. А потом появилась полиция…

Побледневших от шока девушек рассадили за те столики, где они только что учили детей рисовать. Как и следовало ожидать, на шум из своего офиса выскочила Ольга Крылова – и отправилась на пол лицом вниз.

Ее и сотрудниц происходящее могло сбить с толку, Дамира – нет. Он прекрасно знал, кто дал анонимную наводку на противозаконную деятельность Ольги. Чтобы активизировать полицию, Вероника сгустила краски. В ее сообщении было сказано не только о финансовых махинациях, но и о возможной торговле спайсами прямо на детской площадке.

Понятно, что потом Ольгу частично оправдают, а ее сотрудницам и вовсе ничего не будет. Но пока Дамиру нужно было увидеть, как Ольга реагирует на стресс, что собой представляет как человек.

Они не исключали, что она причастна к нападению на Арину. Елена всегда была исполнителем, Ольга – организатором. Что если эти двое пересеклись, когда Рязанова вышла из тюрьмы, помирились и задумали нечто настолько грандиозное? Ведь за Еленой точно кто-то стоял, этот человек как минимум обеспечил ее ядом!

Но глядя на Ольгу Крылову, Дамир все четче понимал, что это не она. У женщины началась истерика в худшей разновидности. Она рыдала, пуская носом пузыри соплей, каталась по полу, уворачиваясь от полицейских, и в целом представляла собой довольно жалкое зрелище. Это не было игрой, бывший врач видел слишком много чисто физических признаков утраты контроля: покраснение кожи, повышенное потоотделение, пульсирующие вены на лице.

Ольга была мелкой хапугой, которой пока что везло. Она бы не пошла на то чудовищное убийство, которое кто-то запланировал для Арины. Не от переизбытка совести, просто от страха. Получается, действия бывшей напарницы к ней отношения не имели, Ольгу с ее слабой психикой вряд ли выбрали бы даже посредником.

Наконец женщину увели, и в развлекательном центре стало потише, хотя толпа расходиться не спешила, обсуждая произошедшее. И все же Алиса уловила, что можно возвращаться.

– Ну как оно? – полюбопытствовала она. Юрик не спал, он выглядел сытым и довольным. – Я слышала трубный вой самки носорога.

– Чисто визуально, она скорее напоминала гусеницу на бутиратах. Готов поспорить, что она бы не стала работать на уровне убийств.

– Мы с твоим сыном совершенно согласны. Ну что, тогда план Б?

– План Б – и домой, – напомнил Дамир. При всем ее энтузиазме, он не хотел, чтобы она перенапрягалась.

– Помню, помню! Юрик, твой папа – зануда!

– И в этом, Юрик, основа твоего выживания, – тяжело вздохнул Дамир.

На имя Елены Рязановой, которая стала Хелен Робинсон только для заказчиков, а документы сохранила прежние, были зарегистрированы два объекта недвижимости. Одним из них был загородный дом с неплохим участком, вторым – офис-студия в Москве, где она работала и встречалась с клиентами. Что любопытно, офис был выкуплен ею в собственность вскоре после освобождения из тюрьмы. При том, что суд приговорил ее к частичной конфискации имущества! То есть, дом за ней сохранился, но денег на покупку офиса в столице у нее точно не было, что делало ее положение еще более подозрительным.

– Думаешь, ей сразу дали аванс за Арину? – осведомилась Алиса, пока они добирались до нужного адреса. – За год до самого преступления?

– За что-то ей аванс точно дали, потому что она сначала купила офис, потом вернулась к работе. И кредит она нигде не брала.

– Поступления на банковский счет?

– Не было. Продавцу офиса она платила наличными.

– Ни фига себе! – присвистнула Алиса.

– Не ругайся при ребенке, – поморщился Дамир. – И не свисти!

– Он спит, ему без разницы. Слушай, а продавца не заинтересовало, откуда у нашей Хеленочки столько нала?

– Продавец – не налоговая инспекция. Увидев сумку денег, он не стал озадачиваться причинно-следственными связями и теорией вероятности. Сделка была проведена по закону – вот все, что ему важно.

– Окей, а налоговая что?

– Налоговая – ничего. Там Елена так и не побывала.

Офис, приобретенный Еленой, размещался на первом этаже жилого дома и обладал отдельным входом, проведенным через балкон. Расположение не лучшее – но и не худшее, клиентам Хелен Робинсон, уже привлеченным ее репутацией, было не так сложно найти его.

Как и следовало ожидать, на дверях стояла полицейская печать. Здесь и в загородном доме давно провели обыски. Для Алисы это аргументом не было: она доверяла только своим наблюдениям.

Радовало хотя бы то, что полицейские отключили сигнализацию, и теперь Алиса могла спокойно возиться с замком. Дамир тем временем забрал у нее ребенка и оглядывался по сторонам, чтобы определить, не привлекут ли они чье-то внимание.

Но Юрик служил им лучшей шапкой-невидимкой. Если просто молодую пару еще могли счесть подозрительной, то молодую пару с ребенком – нет. Их не удостаивали повторным взглядом даже вечные соглядатаи любого района – пенсионерки с маленькими собачками.

– Готово, – довольно заявила Алиса. – Уже получается быстрее и чище, я расту!

– Я не уверен, что готов гордиться твоими навыками домушника…

– Почему нет? Это лишь увеличивает наши шансы на выживание в голодные годы.

– Алиса!

– Все, молчу… Верни дитя!

Внутри студия Елены была обустроена стильно, со вкусом, но – нейтрально. Вряд ли это был дизайнерский подход, скорее, готовая отделка, которая подошла бы абсолютно любой компании. В просторном холле была выставлена мебель для переговоров: кожаные кресла, журнальный столик, телевизор на стене. Основная же комната студии была отдана работе.

Здесь Елена хранила аксессуары для букетов, упаковочную бумагу и пленку, некоторые семена, луковицы и саженцы. Возле стола были аккуратно разложены инструменты, лампы обладали возможностью настройки яркости и направления света. Иными словами, Елена держала эту студию не для отвода глаз, она действительно работала здесь.

– Насколько я помню, полицейские сюда даже собак притаскивали, – сказал Дамир, прохаживаясь возле полок с керамическими фигурками. – Взяли много образцов для экспертизы. Но ничего подозрительного, Алиса. Елена работала с теми же материалами, что и любой флорист, никакого токсина тут нет.

Его жену это нисколько не смутило.

– Тогда давай думать о количестве, а не качестве.

– В смысле?

– А ты посмотри вот на это внимательней… и подсчитай. Ты же у нас в семье лучше со счетом справляешься!

Алиса указывала на шкафчик со стеклянными полками, на которых Елена хранила цветочные луковицы. Неподалеку лежали ленты и бусины, а дальше взглядом можно было проследить упаковочные материалы. Не сразу, но Дамир все же понял, к чему она клонит.

Елена очень тщательно и грамотно организовала свое рабочее пространство, закупила материалы, а потом просто перестала пополнять запасы. Многие подручные средства флористки были в остатке, и она не покупала новые.

Как будто Елена сразу провела для себя черту, подготовила все до определенного момента. До четырнадцатого февраля… Она знала, что не вернется сюда. Знала и то, что будет расследование, поэтому не собиралась оставлять следов.

С другой стороны, а к чему такая таинственность? Ведь она уже засветила свое имя, свое лицо… Зачем уничтожать все улики в пустой студии?

Пока Дамир раздумывал над этим, Алиса действовала. Он уловил движение с ее стороны, а присмотревшись внимательнее, увидел, что она складывает в полиэтиленовые мешки, принесенные с собой, некоторые инструменты Елены.

– Ты что делаешь? – удивился он.

– Штучки краду.

– Зачем?

– Огурцы на балконе посажу! – закатила глаза Алиса. – Улики это, не считаешь?

– Не считаю. Считаю, что ты маешься ерундой.

– Очень может быть. И все-таки я хочу, чтобы Артур проверил, чьи отпечатки пальцев на этих инструментах.

– Чьи угодно, здесь уже полиция побывала, – напомнил Дамир.

– И что? Думаешь, они жонглировали лопатками? Нет, судя по тому, что инструменты аккуратненько лежали на своих местах, никто их не трогал. На них будут отпечатки, но только тех, кто с ними работал. Скорее всего, это будет Елена, и тогда ты прав – я зря трачу время и усилия Артура. Но Артур не надорвется, а меня не покидает ощущение, что, кроме Елены, здесь был кто-то еще!

⁂

Искусственным в этой девушке было многое – зубы, губы, скулы, подбородок, ресницы и волосы. Носик подрезали. Грудь увеличили так, что она резко выпирала на тощенькой грудной клетке. В ягодницы поставили импланты, чтобы превратить русскую попку в бразильскую. И не сказать, что все это было сделано плохо – нет, ее нельзя было включить в любимые интернетом подборки жертв пластической хирургии. В ее случае, врачи все провели по стандарту, и стандартный же результат получили.

Но Саша была достаточно внимательна, чтобы уловить все эти перемены. Она не могла не подумать о том, что все эстетические операции делают женщин удручающе одинаковыми. Сами-то сторонницы скальпеля и ботокса не сомневались, что стали краше утренней зари. Но у Саши иногда возникало ощущение, что там, в клиниках, их всех вводят в наркоз, а потом запихивают в один шаблон и давят прессом. Чтобы все стало «правильное».

Из-за замершей мимики и воскового вида кожи сложно было определить, сколько лет женщине, стоявшей сейчас перед Сашей. Морщинок у нее и правда было мало, если сосредоточиться только на этом моменте, она своего добилась.

Договориться об этой встрече было нелегко. Саша подозревала, что получить разрешение на эксгумацию тела и то проще! Ей потребовалось несколько часов переговоров, чтобы убедить эту обтесанную пластическими хирургами Галатею явить себя миру.

Вера Астахова была последней, кто видел Стеллу Тронову живой. Не считая, конечно, сотрудников банка и продавца в цветочном лотке, но они жертву не знали толком, а сосед по лестничной клетке с ней тогда не общался. Вера же провела с ней не меньше часа в тот день.

Вот только для самой Веры это не было аргументом. Тема ее даже раздражала – ей казалось, что все эти расспросы могут принести проблемы ей и ее мужу.

Сначала Саша пробовала давить на дружеские чувства, убеждая женщину, что этим разговором она способна раскрыть тайну смерти Стеллы. Вера не впечатлилась. Тогда пришлось говорить на ее языке: Саша пообещала ей подарочный сертификат в элитный салон красоты.

Вот тут и помогла ее дружба с Витольдом Грековым, зародившаяся еще на проекте. Вера была достаточно богата, чтобы позволить себе стрижку в его салоне. Но она, как и многие кандидатки в светские львицы, прекрасно знала, что сам Греков работает крайне редко. Он уже был достаточно богат и знаменит, чтобы позволить себе разборчивость. А для Веры стрижка у него и у его ассистента – это совершенно разные стрижки. Поэтому Саша внезапно получила уникальный инструмент влияния на нее.

И такую награду Вере предстояло отработать по полной. Они встретились в той самой кофейне, где когда-то пересекались Вера и Стелла.

– Значит так, сразу предупреждаю: понравится тебе то, что я говорю, не понравится, а подарочный сертификат я все равно получаю! – заявила Вера.

У нее была та особая, чуть шепелявая дикция, которую практически всегда дают увеличенные губы.

– Это понятно, но сначала мы с тобой повторим весь ваш маршрут со Стеллой, – напомнила Саша. – Зайдем в каждый магазин, и ты будешь мне рассказывать, что там делала Стелла, что говорила, что купила.

Только так можно было получить от этой встречи какой-то толк. Потому что по телефону Вера твердила то же, что шесть лет назад сказала полицейским. Да, они со Стеллой встретились в тот день, посидели, поболтали о жизни и мужчинах. Стелла не говорила и не делала ничего особого. Не намекала даже.

Веру пытались разговорить не только полицейские, но и все частные детективы, работавшие на Тронова. Им это не приносило никакой пользы, а женщину просто злило. Саша не сомневалась, что Вера ничего не скрывает, причин нет. Но и сдаваться вместе со всеми не желала.

Поэтому она решила положиться на ассоциативную память. У нее были основания полагать, что интеллект – не самая сильная сторона Веры, общение с ней подталкивало к такому выводу. Но даже малые дети многое вспоминают, если использовать правильные стимулы.

– Короче… – Вера достала изо рта жвачку, небрежно скатала пальцами в шарик и кинула в пепельницу. – Давай по делу. У тебя этот сертификат точно есть или ты меня дуришь?

Саша достала из сумки золотистый конверт и продемонстрировала собеседнице скрытый в нем сертификат.

– На стрижку лично от Витольда, – сообщила она. – Заметь, он делает тебе большое одолжение, потому что обычно он с наращенными волосами не работает.

– У меня свои!

– Ага, а я – альбатрос. Но по делу так по делу. Вы со Стеллой встретились здесь?

– В этом помещении. – Вера обвела зал скучающим взглядом. – Тут тогда другая кофейня была. Но тоже кофейня.

– Очень информативно. Дальше давай.

– Она чота заказала, и я чота заказала. Побазарили. Она ворковала про своего Тронова – типа, какой он лапа, как много работает, какая у них любовь-любовь. Она про это постоянно трындела. И нет, блин, она ни о чем не беспокоилась!

– Я про это не спрашивала, – отметила Саша.

– Спросила бы рано или поздно, вы все одинаковые вопросы задаете. Стелла вела себя как обычно: как будто она зубную пасту рекламирует. Улыбка до ушей и чирик-чирик-чирик про своего мужа. А с чего бы ей вести себя иначе? У нее всегда все было хорошо. Ей по жизни везло!

Зависть просматривалась невооруженным глазом. Но в этой зависти Саша не видела ничего особенного. Это не тот случай, когда одна заклятая подруга стала бы убивать другую. Вере и Стелле нечего было делить, Вера даже нуждалась в ней для формирования нужного круга общения.

– Потом вы пошли по магазинам? – уточнила Саша. – Не помнишь, кто из вас это предложил?

– Она, вроде… Скорее всего, она. Я люблю шопинг, но Стелла его просто обожала. Я не помню точно, кто предложил, но помню, что она таскала меня за собой.