Текст книги "Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки"

Под № 12 до нас дошло в перестроенном виде с надстроенными двумя этажами здание желтого цвета. Центр здания выделен ризалитом на уровне второго и третьего этажей и большим балконом четвертого этажа. Симметрично ему здесь же и на надстроенном пятом этаже располагаются балконы меньших размеров с простыми решетками. Второй этаж оформлен рустом, а ряд окон третьего этажа – сандриками. Пространство под окнами этого этажа декорировано филенками. Поверх здания нависает крупный карниз. Первый этаж, разделенный на две равные части въездной аркой ворот с чугунной решеткой, оформлен более крупными окнами – витринами.

В памяти этого дома сохранилась интересная страница истории улицы, связанная с купеческой семьей Растеряевых. Уже в середине XIX в. на этом месте стоял 3-этажный дом, принадлежавший недолгое время действительному статскому советнику Ивану Богдановичу Цейдлеру⁴³². У него дом приобрел потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии Сергей Нефедьевич Растеряев (1806–1860)⁴³³.

Дом № 12. Фото авторов, 2021 г.

С этого времени и до 1917 г. дом № 12 принадлежал нескольким поколениям купеческой семьи Растеряевых. Как отмечает А.В. Краско в своей книге «Петербургское купечество»: «…семейство Растеряевых состояло в Санкт-Петербургском купечестве почти 80 лет, дав три поколения видных предпринимателей и общественных деятелей»⁴³⁴.

Сергей Нефедьевич – первый из Растеряевых, решившихся из Москвы переселиться в столицу. Вот как об этом пишет А.В. Краско: «…в 1831 году, 25 лет от роду, он решил попытать счастья в столице и записался в Санкт-Петербургское купечество, по 3-й гильдии. Первоначально он обосновался на Гутуевском острове, где купил химическую фабрику. Его имя фигурировало в списках санкт-петербургских купцов 3-й гильдии, опубликованных в 1833 и в 1834 годах, причем указано, что он „жительствовал“ в Московской части города.

С годами его дела шли все лучше и лучше. На 1842 году он записался в купечество уже по 2-й гильдии. С 1848 года состоял в 1-й гильдии Санкт-Петербургского купечества…

С именем С.Н. Растеряева, помимо многих видов его предпринимательской деятельности, связано основание Металлического завода на берегу Невы, которому со временем предстояло стать одним из промышленных гигантов Петербурга…

На фасаде основного старого здания Металлического завода, выходящего на набережную Невы, до наших дней сохраняется большая вывеска с его названием и датой открытия завода – 1857 год…

В апреле 1855 года С.Н. Растеряев подал прошение о возведении себя с семейством в высшее городское сословие потомственных почетных граждан. К прошению прилагалось свидетельство из Городской думы, подтверждающее его право на почетное гражданство: он „пребывал в гильдиях“ более 20 лет.

Указом Правительствующего Сената от 8 августа 1855 года прошение было удовлетворено, и глава семьи и трое его взрослых сыновей получили соответствующие грамоты…

Сам Сергей Нефедьевич Растеряев скончался 22 мая 1860 года, на 55-м году жизни, и погребен на Волковом кладбище».⁴³⁵

После смерти мужа семейное дело продолжила его вдова, потомственная почетная гражданка Агриппина Васильевна, ее имя как владелицы дома № 12 по Троицкой улице значится во «Всеобщей адресной книге Санкт-Петербурга на 1867–1868 годы»⁴³⁶.

Как отмечает А.В. Краско: «…это была незаурядная женщина, обладавшая исключительной предприимчивостью и сильной волей. От брака с С.Н. Растеряевым она родила троих сыновей и троих дочерей…

С 1861 года А.В. Растеряева объявила капитал „от себя“, по 1-й гильдии. Она унаследовала после мужа принадлежавшие ему фабрики и лавки. Но, кроме того, еще при его жизни она купила на свое имя еще один химический завод на Гутуевском острове. После смерти Сергея Нефедьевича она приобрела и кожевенный завод в Выборгской части, в 1868 году – чугунолитейный завод в той же части города.

Как свидетельствуют ежегодные справочники Петербургской Купеческой управы, купчиха Растеряева торговала „инструментальным товаром“, металлами и строительными материалами в собственных лавках в Гостином и Апраксином дворах под фирмой „Сергей Растеряев“, причем часть товаров производились на принадлежавших ей заводах и фабриках. Торговля железом и кирпичом – дело совсем не женское, но она вела дела успешно. Трое сыновей при жизни матери не отделились и состояли при ней, в одном с нею капитале. Авторитет ее в семье, похоже, был незыблем…

Примерно за год до смерти А.В. Растеряева составила духовное завещание, в котором оценила принадлежавшее ей имущество в 350 тыс. руб. серебром. Это были земля, заводы и фабрики, лавки, кладовые и хранившиеся в них товары. Характерно, что в духовном завещании богатая купчиха пожертвовала лишь 5 тыс. руб. серебром на нужды Церкви. Такая же сумма предназначалась ею для раздачи бедным родственникам. Практически все имущество она завещала троим сыновьям – Ивану, Григорию и Николаю, поскольку замужние дочери, как это обычно происходило, получили свою часть родительского имения в качестве приданого.

Агриппина Васильевна Растеряева скончалась 27 июля 1874 го да, в возрасте 63 лет, „от тифозной горячки“, как записано в метрической книге Владимирской церкви. Похоронена на Волковском кладбище, рядом с мужем и другими родственниками.

В мае 1875 года сыновья совершили раздел родового состояния, согласно воле покойной матери.

По ее завещанию, дом на Троицкой ул., 12, перешел ее второму сыну Григорию Сергеевичу Растеряеву (1835–1907) и его жене Татьяне Григорьевне»⁴³⁷.

По семейному разделу Григорий «получил в собственность несколько промышленных предприятий: химический завод на Гутуевском острове, чугунолитейный и механический завод на Выборгской стороне, кирпичный завод в Щербинке, нераспроданные запасы изделий кирпичного завода, арендуемого Растеряевыми на реке Славянке. Ему отошли также товары в разных кладовых, в том числе в кладовых у Елисеевых на Биржевой линии. Он же унаследовал подряды с казной, заключенные еще его матерью».

«К концу XIX века, – отмечает А.В. Краско, – Г.С. Растеряев стал крупным столичным предпринимателем. Он занимался как производством, так и продажей изделий под фирмой „Григорий Растеряев“. Это были кирпич, точильный камень, строительные материалы. На его кирпичном заводе на правом берегу Невы, по данным на 1905 г., трудилось 119 человек. В ходе разборки старых зданий или при реставрационных работах нередко встречаются старинные кирпичи с маркировкой в виде трех выдавленных в теле кирпича букв „Г. С. Р.“.

В Апраксином дворе, где Сергей Иванович и Григорий Сергеевич (племянник и дядя) совместно владели тремя лавками, продавались металлические инструменты, водопроводные и газовые принадлежности. Такие товары требовали больших площадей для хранения, поэтому С.Г. Растеряев держал складские помещения в разных частях города, в том числе и при Бирже на Васильевском острове, поскольку значительная часть товаров доставлялась из-за границы. Еще в начале своей коммерческой деятельности, в 1860-х годах, он вместе с тестем Г.П. Елисеевым принял участие в создании первых частных коммерческих банков. 13 мая 1905 года Г.С. Растеряев в награду за свои заслуги удостоился почетного звания коммерции советника.

Он не состоял в стороне от общественной жизни, с 1877 года был выборным от купеческого сословия, позже стал гласным Городской думы и гласным Биржевого комитета…

Г.С. Растеряев жил с семьей в собственном родовом доме № 12 по Троицкой улице, в котором занимал квартиру № 9.

10 марта 1907 года в газете „Новое время“ появилось извещение о скоропостижной смерти коммерции советника Григория Сергеевича Растеряева, данное его вдовой и детьми. Он скончался в своем доме на Троицкой улице накануне, 9 марта. Отпевали его в Пономаревской церкви на Волковом кладбище, где он похоронен.

После вскрытия завещания оказалось, что принадлежавшее ему имущество оценивалось примерно в 340 тыс. руб., однако долгов на нем лежало около 540 тыс. руб. Сей прискорбный факт означал, что его наследники (а вместе с этим и фискальные органы) не получали ничего. Наследникам еще предстояло отдавать отцовские долги…»⁴³⁸.

Дом на Троицкой улице унаследовала его жена Татьяна Григорьевна, дочь Григория Петровича Елисеева, коммерции советника и главы Торгового дома «Братья Елисеевы».

От брака с Григорием Сергеевичем у нее родилось девять детей, двое из которых умерли в младенчестве. Всех детей Растеряевых крестили в приходской Владимирской церкви. Как отмечает А.В. Краско, «судьба детей Г.С. И Т.Г. Растеряевых свидетельствует о разрушении на рубеже XIX – начала ХХ века традиционного уклада жизни купеческого семейства». Показательна в этой связи судьба их старшего сына Григория Григорьевича. «Родился он, – пишет А.В. Краско, – в 1861 году и при крещении получил имя в честь своего деда по матери Григория Петровича Елисеева. Обычно с сыном-первенцем семья связывает надежды на продолжение фамильного дела и приумножение достигнутых успехов. Однако молодой человек не собирался заниматься коммерцией. В 1888 году он окончил юридический факультет Университета и поступил на государственную службу в Департамент таможенных сборов Министерства финансов. Хотя значительно больше его увлекала поэзия – он писал стихи, много читал. Однако 6 апреля 1892 года Григорий Растеряев скоропостижно скончался в Париже, в возрасте 30 лет, тело его перевезли в Петербург и 14 апреля похоронили на Волковом кладбище. В 1893 году вышел в свет посмертный сборник стихов Григория Растеряева, изданный на средства родственников, что свидетельствует о желании его семьи сохранить память о рано ушедшем из жизни молодом человеке»⁴³⁹.

Перешла из купеческого сословия в дворянское и старшая дочь Растеряевых Агриппина Григорьевна. Восприемниками девочки, родившейся 2 марта 1863 г., стали при крещении Григорий Петрович Елисеев, дед со стороны матери, и бабушка по отцу Агриппина Васильевна Растеряева, в честь ее и назвали новорожденную. В январе 1884 г. она вышла замуж за отставного гвардии корнета, представителя древнего дворянского рода Виктора Владимировича Зеге-фон-Лауренберга.

А.В. Краско пишет: «…хотя в семье родились две дочери, совместная жизнь супругов вскоре потерпела крах: в 1890 году Агриппина оставила мужа и вернулась в дом отца. Она обратилась с прошением на высочайшее имя выдать ей отдельный от мужа вид на жительство и отдать ей дочерей. В Российском государственном историческом архиве хранится многостраничное дело, повествующее об этой печальной, но старой как мир истории. <…>

Конфликт супругов разбирался в течение нескольких лет. Она обвиняла мужа в пренебрежении к ней, в пьянстве, развратной жизни, он также обвинял ее во всех смертных грехах… В итоге суд признал Виктора Зеге-фон-Лауренберга „несостоятельным должником“, поскольку он не мог вернуть жене деньги по заемному письму, тульское имение выставили на продажу, его купил Сергей Григорьевич Растеряев, брат Агриппины. В июне 1893 года она, по высочайшему указу, получила отдельный вид на жительство, забрала дочерей и жила с ними в Петербурге»⁴⁴⁰.

Совсем иначе сложилась судьба другой сестры – Анны Григорьевны Растеряевой, которая вышла замуж за личного почетного гражданина Георгия Карловича Эша. «Этот брак, – отмечает А.В. Краско, – породил исконно русскую купеческую семью с семейством купеческим же, но немецким по происхождению»⁴⁴¹.

В семейном доме Растеряевых на Троицкой улице прошли детство, отрочество и юность среднего и младшего сыновей Растеряевых: Сергея и Николая Григорьевичей.

Заметный след в науке оставил Н.Г. Растеряев. «Он, – как пишет А.В. Краско, – окончил Университет в 1897 году с дипломом первой степени и оставлен при Университете для подготовки диссертации на кафедре финансового права. Впоследствии Николай Растеряев опубликовал несколько научных трудов в этой области. Одно из его сочинений, „Государственное хозяйство: Курс финансовой науки“, вышедшее в 1904 году, ныне полностью опубликовано в Интернете, что свидетельствует о его актуальности и в наши дни. Н.Г. Растеряев состоял на государственной службе в различных финансовых учреждениях, в 1915 году имел чин статского советника.

В 1904 году после своего трехмесячного путешествия по Европе, он издал за свой счет книгу „Путевых очерков“, в которых обращал особое внимание на устройство финансовой системы европейских стран, в сравнении с Россией. Одно из его увлечений – музыка, в 1914 году он сочинил и издал ноты нескольких романов. Обстоятельства его семейной жизни точно не известны. В 1911 году он официально усыновил своих внебрачных детей Елену и Григория, они получили права личного почетного гражданина»⁴⁴².

Кто была та женщина, что родила этих детей? В справочнике «Весь Ленинград» в середине 1920-х гг. среди жильцов дома № 12 (бывшего дома Растеряевых) упоминается некая Елена Петровна Растеряева. О роде ее занятий в справочнике сказано: певица⁴⁴³, возможно, именно она гражданская жена Н.Г. Растеряева.

Но вернемся к истории дома. Ранее уже говорилось, что после смерти в 1907 г. главы семьи Г.С. Растеряева долги превышали размер его состояния. «Однако, – пишет А.В. Краско, – это не означало полного разорения его наследников. При жизни Растеряев большие средства вложил в недвижимость, за ними оставался родовой дом на Троицкой улице, где по-прежнему жили вдова Татьяна Григорьевна и ее дочери. С ними еще проживали невестка Ольга Кузьминична, вдова сына Сергея. Татьяне Григорьевне Растеряевой принадлежал также большой доходный дом на углу Садовой и Гороховой улиц (№ 31 и 34, соответственно), который она купила в 1871 году за 335 тысяч рублей. Кроме множества квартир на первом этаже дома, помещалось несколько магазинов, в том числе чайный магазин купца Шлякова, аренда его в 1890-х годах, к примеру, приносила 2400 рублей в год. Доверенным лицом домовладелицы, от ее имени управлявшим делами, стал ее зять Георгий Васильевич Эш. Младшие дочери Т.Г. Растеряевой Елизавета и Татьяна владели тремя смежными доходными домами на Калашниковском проспекте (№ 11), в Перекупном переулке (№ 14) и на Херсонской улице (№ 4), приобретенными на их имена в 1898 году за 325 тысяч рублей»⁴⁴⁴.

Просмотренные нами адресные книги «Весь Петербург» и «Весь Петроград» свидетельствуют о том, что отдельные квартиры в доме Т.Г. Растеряева сдавали внаем, среди проживавших в разное время жильцов мы находим имена служащего государственного банка И.И. Гундырева⁴⁴⁵, живописца А.И. Фадеева⁴⁴⁶.

В 1917 г. в этом доме работал городской лазарет № 194, действовавший здесь в годы Первой мировой войны, и вегетарианская столовая, принадлежавшая С.И. Озерной⁴⁴⁷. Но значительно чаще в адресных книгах упоминаются разные члены семьи Растеряевых: Сергей Иванович, поставщик Двора Его Императорского Величества, владелец специальных отделов железнодорожных поставок, путевого и другого инструмента для железных дорог, а также металлов (свинца, алюминия, мельхиора, никеля во всех видах), инструментальной и поделочной стали заграничных и русских заводов в Апраксином и Гостином дворах⁴⁴⁸ и Николай Григорьевич, помощник присяжного поверенного⁴⁴⁹.

В 1920-е гг. в этом доме располагался трактир «Ягодка». В очерке, посвященном улице Рубинштейна, В.Г. Исаченко отмечает: «…в конце декабря 1922 года состоялся Кустодиевский вечер, связанный с выставкой великого художника. Стены трактира были расписаны по его эскизам. Приветствовать мастера пришли А.Н. Бенуа, К.А. Сомов, М.В. Добужинский, Г.С. Верейский. К сожалению, тяжело больной художник не мог присутствовать на своем празднике»⁴⁵⁰.

Среди немногочисленных жильцов дома № 12 в 1930-е гг. в адресных книгах «Весь Ленинград» названы служащие различных советских учреждений Б.Е. Будяковский и И.А. Каплан, портной И.Н. Колобков, скорняк В.М. Мезнев, артист И.А. Орехов, Н.В. Парашохин и др.⁴⁵¹, по данным «Путеводителя по Ленинграду» за 1940 г., в этом доме, в квартире № 3, размещалась областная детская экскурсионная туристская станция⁴⁵².

Сегодня в этом доме размещаются детский сад № 91 Центрального района и кафе Steak show (локальные стейки) под названием «Гирлянда».

На месте ранее стоящих двух доходных домов по Троицкой ул., 14 и 16, стоит перестроенное современное здание, представляющее один объект под двойным номером.

Первый располагался на участке, общем с домом № 9 на Владимирском проспекте, второй выходил на Графский пер., 6.

Современное пятиэтажное светло-коричневое здание с 12 балконами своим простым видом напоминает соседний дом и резко отличается от богато декорированных зданий XIX в.

В середине ХХ в. на месте дома № 14 находился пустопорожний участок, принадлежавший купцу Павлу Петровичу Гусеву⁴⁵³. В 1860-е гг., по данным «Всеобщей адресной книги Санкт-Петербурга на 1867–1868 гг.», его приобрел новый владелец участка потомственный почетный гражданин надворный советник Василий Абрамович Алферовский, при котором и построили дом на Троицкой улице. Новый дом он присоединил к своему же домовладению на Владимирском пр., 9⁴⁵⁴. С этого времени и до 1917 г. дом находился в его владении, также ему и его жене Александре Прокофьевне (1804–1864; урожд. Пономаревой) принадлежало несколько домов в различных частях города.

Дом № 14–16. Фото авторов, 2021 г.

Подробная биография домовладельца приведена в книге А.Ф. Векслера и Т.Я. Крашенниковой «Владимирский проспект»: «В.А. Алферовский (1796–1875) с 1825 года – купец 2-й гильдии, с 1832 года – 1-й гильдии, с 1838 года – потомственный почетный гражданин. С 1827 года Василий Абрамович служил в городских учреждениях на разных должностях, в частности, был одним из директоров от купеческого сословия в Государственном коммерческом банке, попечителем Обуховской больницы, почетным членом Петербургского Коммерческого училища, в 1841–1844 и в 1858–1860 годах избирался на должность петербургского городского главы. Уйдя в 1860 году по состоянию здоровья с той должности, он остался гласным Городской думы. В.А. и А.П. Алферовские имели большое потомство: сыновья Алексей, Василий, Николай, Прокофий, дочери Александра и Екатерина.

Дело деда успешно продолжил внук и наследник его недвижимости титулярный советник Василий Алексеевич Алферовский. Его карьера стремительно шла в гору, о чем свидетельствуют следующие факты: в 1898 году он коллежский асессор, член Русского географического общества. В 1909 году – статский советник, а уже в 1911 г. возведен в дворянское достоинство по чину действительного статского советника»⁴⁵⁵.

Среди самых известных жильцов дома Алферовских – потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии с 1879 г. П.Н. Целибеев. Как пишет в ранее цитированной книге «Петербургское купечество» А.В. Краско: «…третий сын основоположника купеческого рода Николая Гавриловича Целибеева Петр Николаевич (1843–1911) окончил Петропавловское училище и вместе со старшим братом Федором продолжал семейное дело – торговлю москательным товаром и железом, состоя в 1-й гильдии столичного купечества. Как и брат, он с 1879 года работал на бирже. В конце 1880-х годов ему принадлежало девять кладовых в Гостином дворе, откуда купленные оптом товары шли в розничную торговлю. Помимо Петербурга, Целибеевы стремились развернуть торговые операции в других городах. В 1880-х годах Петр Николаевич вел торговлю москательным товаром и железом в Москве, владел также каменными амбарами в Нижнем Новгороде.

В 1877 году одновременно со старшим братом Федором он стал гласным Городской думы. В 1880 году его избрали казначеем Городской управы, что свидетельствует о его безупречной репутации. В 1879 году Петр Целибеев стал членом Дома призрения и ремесленного образования бедных детей в Петербурге и жертвовал деньги на его нужды. С 1881 года он – выборный купеческого сословия, член Сиротского суда, в ве́дении которого была судебная защита прав сирот.

Жил Петр Николаевич Целибеев со своим семейством в наемной квартире на Троицкой, 14, по соседству с домом родственного семейства Растеряевых. Одно время ему принадлежал доходный дом № 55 по Литейному проспекту, но в 1911 году, после его смерти, наследники дом продали.

О его семействе известно немного. 18 апреля 1866 года во Владимирской церкви он венчался с Александрой Михайловной Ждановой, дочерью богатейшего кашинского купца Михаила Ивановича Жданова. У них родились сын Михаил и четыре дочери: Ольга (род. в 1868 г.), годом младше Александра, затем Анна и Лидия. Михаил, родившийся в 1876 году, окончил Николаевскую гимназию в Царском Селе и в 1895 году поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но курса не окончил по болезни. Судьба членов семьи после 1917 года неизвестна»⁴⁵⁶.

В 1908–1929 гг. дом № 14 на Троицкой улице значился как один из адресов Еврейского историко-этнографического общества⁴⁵⁷.

В 1917 г. здесь работал модный магазин «Альфонсина»⁴⁵⁸ и белошвейная мастерская Гаврила Гавриловича Лаунера; располагавшаяся в этом доме с 1894 г.⁴⁵⁹ Муж и жена Шарфы были известными в городе портными: Абрам Лейбович выполнял заказы мужчин, а Татьяна Михайловна шила женскую одежду⁴⁶⁰. Более 20 лет, с 1894 по 1917 г., в доме проживала дочь действительного статского советника Ю.А. Бороздина⁴⁶¹.

Самая ранняя информация о доме № 16, также стоявшем на месте современного, относится к 1790-м гг., в то время здесь находился дом Цейдлера⁴⁶². С 1839 по 1846 г. здесь жил поэт пушкинской поры Василий Иванович Туманский⁴⁶³. Впервые он приехал в столицу из Харькова в 1816 г. (когда ему исполнилось 16 лет) и поступил в старейшую немецкую школу Санкт-Петербурга «Петришуле» (ныне школа № 222, Невский пр., 22–24).

В.Ф. Шубин в своей книге «Поэты пушкинского Петербурга» пишет о В.И. Туманском: «…любил литературу и с удовлетворением узнал, что в стенах школы собиралось Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. В начале 1800-х годов здесь преподавал русский язык Иван Мартынович Борн, один из основателей, а потом и президент Общества. При нем и происходили собрания в зале, расписанном художником А.И. Зауэрвейдом эмблемами наук и литературы. Но Общество давно обновилось по составу и устраивало теперь свои заседания в Михайловском замке. А в школе о нем напоминала лишь старая роспись, просвечивавшая, как вспоминал Греч, „сквозь слой прозаической белой краски, которою впоследствии покрыли храм поэзии“.

В 1818 году, в год окончания школы, Туманский познакомился с А.Е. Измайловым, которому понравились стихотворения юноши. Вскоре Туманский был принят в „михайловцы“. „Благонамеренный“ стал печатать его стихи, а когда он уехал для продолжения образования в Париж, – его корреспонденции о культурной жизни Франции. В Париже Туманский встретил В.К. Кюхельбекера, которого уже знал по Михайловскому обществу. До отъезда в Париж он успел познакомиться в Петербурге и с другими литераторами, многие из которых вскоре сплотились под знаменем „Ученой республики“.

С Кюхельбекером в августе 1821 года он вернулся в Петербург, где вскоре оказался в Обществе соревнователей. Все для него было торжественно и значительно на первом заседании – и выступления „соревнователей“, среди которых были знакомые и неизвестные ему, и собственное выступление. Знаменательное событие произошло через 2 года, 22 мая 1803 года, в доме вдовы Г.Р. Державина на набережной реки Фонтанки, 118.

В доме, где некогда жил прославленный поэт, с особым чувством воспринимались строки, прочитанные Туманским:

 
О, сколько славных дел и памятных картин
В твоих писаниях! Правдивый гражданин,
Свободный в похвале, бесстрашный в порицанье,
Ты пел, восторженный, отчизны ликованье…
 

<…> „Туманскому аплодировали, – писал А. Бестужев на следующий день Вяземскому, – и стоит; были звонкие стихи и новые картины“. Вслед за своим стихотворением Туманский прочел отрывок из поэмы Рылеева „Войнаровский“.

И Рылеев, и Бестужев были очарованы талантом Туманского, чувствовали в нем надежного союзника в „Ученой республике“. Рылеев обращался к Туманскому: „Да не угасает же в тебе… никогда чистый пламень поэзии, возженный твоею прелестною музою… Пусть пламень сей назло ничтожной и мелкой собратии Федорова чаще и чаще рождает в тебе истинное вдохновение и дразнит самолюбивое безвкусие старообрядцев нашей словесности“. Эти слова Туманский прочитал уже в Одессе, куда уехал после выступления в доме Державина.

Северный климат плохо влиял на его здоровье. В Петербурге южанин Туманский часто болел, подолгу не выходил из дома… В Одессе, где он служил в Канцелярии губернатора Новороссийского края М.С. Воронцова, поэт познакомился с А.С. Пушкиным.

Продолжая службу в Одессе, Туманский старался следить за литературной жизнью. Главой современной литературы он признавал Пушкина и сотрудничал в близких ему изданиях. С 1828 года началась дипломатическая служба Туманского в Румынии, а затем в Турции. Творчество 1830-х годов (последнего десятилетия его поэтической деятельности), небольшое по объему, составило едва ли не лучшую часть его литературного наследия. Восемь стихотворений этого времени были напечатаны друзьями Пушкина в восьмом томе посмертного пушкинского „Современника“ (1837).

В январе 1839 года после долгого перерыва Туманский вновь поселился в Петербурге и определился на службу в Государственный совет. По инициативе государственного секретаря М.А. Корфа он принялся за составление „Истории Государственного Совета“.

Тогда же, в 1839 году, Туманский написал одно из последних стихотворений „Жалоба“, в котором с горечью признавался в утрате сил и чувств, наполнявших его молодость:

 
Где прежних дум огонь и сила?
Где вдохновение младой моей поры?
Я старец: чувственность, как бездна, поглотила
Обильной юности дары.
 

Этим стихотворением, написанным на исходе четвертого десятилетия жизни, Туманский как бы простился и с молодостью, и с поэтической деятельностью. Эти строки были написаны им в доме Цейдлера в Троицком переулке. В 1846 году поэт вышел в отставку и уехал в свое имение под Полтаву. Умер он в марте 1860 года»⁴⁶⁴.

В середине XIX в. стоявшим здесь одноэтажным домом владела мещанка Мария Васильевна Леденцова⁴⁶⁵. Последующая история дома связана с несколькими поколениями купеческой семьи Константиновых. В 1860-е гг. он принадлежал санкт-петербургскому купцу 2-й гильдии Дмитрию Константинову⁴⁶⁶, а после его смерти перешел наследникам: сыну Алексею Дмитриевичу, студенту Санкт-Петербургского университета, и дочери Зинаиде Дмитриевне Константиновым.

В июне 1869 г. они впервые обращаются в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества за ссудой под залог своего имущества⁴⁶⁷. Это имущество, как следует из архивного дела, включало в себя «каменный 3-этажный оштукатуренный, окрашенный колером и украшенный карнизом с кронштейнами и с парапетом дом». Окна второго этажа и мезонина были декорированы лепниной, наличниками и сандриками, в доме над подъездами установлены железные зонтики на кронштейнах. Центр второго этажа акцентирован балконом с железной решеткой. Со стороны Троицкого переулка – парадная лестница, а со двора – две черные. В дом тогда еще не провели водопровод, а из удобств – устроено пять отхожих мест.

Во втором отделении в описи имущества названы «смешанной постройки флигель по Графскому переулку, 1-этажный каменный и 2-этажный деревянный с открытой галерею и каменными сараями – во дворе. Здесь были каретный сарай и конюшни на 4 стойла»⁴⁶⁸.

В нижнем этаже проживал башмачного цеха мастер Федор Цапка, во втором – в 4-комнатной квартире жила графиня Елена Дмитриевна фон Эртцен, 7-комнатную квартиру в бельэтаже занимали сами владельцы. В третьем этаже 8-комнатную квартиру вместе со службами снимала жена капитана-лейтенанта Казнакова, и 5-комнатную – генерал-лейтенант Фердинанд Христианович Фуллон, 3-комнатную квартиру под винный погреб в подвальном этаже арендовал купец И.А. Шохин, а в квартире во флигеле было утроено питейное заведение крестьянина Г.М. Бояринова⁴⁶⁹.

31 июля 1869 г. Зинаида Дмитриевна оформила у санкт-петербургского нотариуса дарственную запись на принадлежавшую ей половину дома в пользу своего брата. Таким образом, студент и купец 2-й гильдии Алексей Дмитриевич Константинов становится единоличным владельцем дома, вместе с сестрой он по-прежнему проживал в собственном доме⁴⁷⁰.

В его доме жила упомянутая ранее графиня фон Е.Д. Эртцен, отставной губернский секретарь Ф.Е. Новиков, коллежский асессор А.Л. Оберт, статский советник С.А. Ольфонт, кордебалетная танцовщица Ф.А. Урбант. По-прежнему винный погреб держал купец И.А. Шохин, а питейное заведение – крестьянин Г.М. Бояринов⁴⁷¹. И через шесть лет в новой «Ведомости о доходах с дома» мы находим их имена. В 1875 г. в доме проживали также потомственный дворянин, коллежский регистратор Н.И. Колгенский, вдова штабс-капитана О.М. Пантелеева, купец 2-й гильдии Н.Д. Рогожин, отставной регистратор А.Д. Дубасов, а также повивальная бабка и столяр. Всего в доме и его флигелях было 11 квартир⁴⁷². В это время в дом уже провели водопровод и вместо отхожих мест появились ватерклозеты, устроены чаши с кранами и в некоторых квартирах и ванны⁴⁷³.

Очередную информацию о доме мы находим в документах Санкт-Петербургского городского кредитного общества за 1881 г., никаких изменений в имуществе А.Д. Константинова не произошло, но состав жильцов существенно изменился.

Из прежних обитателей дома, помимо самого домовладельца, в «Ведомости о доходах с дома» мы находим лишь Г.М. Бояринова, владельца винного погреба. В доме тогда проживали: в 5-комнатной квартире – жена почетного гражданина М.Г. Исаева, в 8-комнатной – действительный статский советник С.И. Лебедев, в 9-комнатной – княжна Н.А. Мустафина и купец 2-й гильдии А.А. Даненберг, в 6-комнатной – варшавская жительница госпожа Рвузевская, в 2-комнатных – сапожный мастер Комаров и прусская подданная Фрей Рейнгард. Питейное заведение держал в 1-комнатной квартире крестьянин Николаев. Доход с жильцов дома составлял тогда 9324 руб.⁴⁷⁴

В адресных книгах «Весь Петербург» и «Весь Петроград» за 1894–1917 гг. мы нашли немало и других жильцов дома. Так, в 1894 г. в этом доме проживал классный художник Александр Семенович Егорнов⁴⁷⁵, член Общества русских кавалеристов, а после ухода из Общества его первого председателя, Альберта Бенуа, возглавил это художественное объединение. Такое же деятельное участие принимал А.С. Егорнов в работе Санкт-Петербургского общества художников и после отставки Г.П. Кондратенко занимал пост его председателя, 27 декабря 1902 г. в разгар рождественского «пятничкова ужина» А.С. Егорнов скоропостижно скончался⁴⁷⁶.