Текст книги "Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки"

Пятиэтажный песочного цвета доходный дом под № 4, возведенный в 1904 г. в стиле раннего модерна архитектором А.С. Хреновым (о чем напоминает мемориальная табличка на фасаде), – поражает изысканностью и разнообразием декора. Вглядимся в него. Углы дома акцентированы крупными в три этажа (со второго по четвертый) эркерами с большими арочными окнами второго и прямоугольными – третьего и четвертого этажей. Над эркерами возвышаются балкончики с причудливой криволинейной решеткой. Арочные окна второго этажа соединены вместе лучковыми сандриками, украшенными замковыми камнями и общим декором межоконного пространства. Окна же третьего этажа декорированы крупными наличниками и лучковыми сандриками с львиными масками. Богато оформлены и наличники окон четвертого этажа, над которыми тянется орнаментальный фриз. Над карнизом с металлическими консолями возвышается большой криволинейной формы аттик с крупным, характерным для модерна овальным окном. В духе модерна и большие окна-витрины торговых помещений первого этажа, своеобразная декоративная арка входной двери и въездная арка с чугунной решеткой. Характерен для раннего модерна и особого вида кирпич, создающий изысканную цветовую гамму фасада.

Дом № 4. Фото авторов, 2021 г.

Мемориальная доска А.С. Хренову

Александр Сергеевич Хренов (1860–1926) – архитектор и художник-акварелист³²², построил этот доходный дом для знаменитого владельца ресторана П.К. Палкина. В начале XXI в. дом включен в свод вновь выявленных объектов, представляющих историческую, художественную и другую ценность³²³. Авторство А.С. Хренова подтверждает установленная им самим мемориальная доска³²⁴.

В середине же XIX в. на этом участке стоял трехэтажный дом, принадлежавший купчихе Авдотье Ивановне Кривоносовой³²⁵.

С 1871 г. история дома прослежена по архивному делу ЦГИА СПб – правления Санкт-Петербургского городского кредитного общества по залогу имущества наследников Санкт-Петербургского купца Николая Степановича Паскова³²⁷.

В то время принадлежавший им дом был сквозным с угловым № 47 по Невскому, № 1 по Владимирскому проспектам и Троицкому переулку, № 4. Подробная информация об угловом доме содержится в книге А. Векслера и Т. Крашенинниковой «Владимирский проспект»³²⁸. Здесь же мы расскажем о доме, включенном архитектором Санкт-Петербургского городского кредитного общества А.И. Климовым в сделанною им опись имущества Пасковых в 6-е отделение «каменном доме по Троицкому переулку в два, а со двора в три этажа»³²⁹. В декабре 1871 г. здесь в первом этаже располагались торговые помещения: санкт-петербургского купца 1-й гильдии Александра Федоровича Штрифера, державшего «магазин в трех окнах со входом с улицы и с комнатою во двор для склада и продажи на вынос водок и ликеров», обойного и сидельного мастера Фридриха Брандта, арендовавшего квартиру «из трех комнат со входом с улицы с выходом во двор для жительства и магазин, с местом для дров и участок в леднике». Весь второй этаж занимала домовладелица, санкт-петербургская купчиха 2-й гильдии, вдова Анна Павловна Паскова с семейством в квартире для жительства из пяти комнат на улицу и трех комнат во двор, с выходом на парадную и черную лестницы, с подвалом внизу, каретным сараем, сараем для дров и ледником. На третьем этаже трехкомнатную квартиру снимал колязинский мещанин Дмитрий Константинович Сутугин. Домовой приказчик Кондратий Никитович Захарченко занимал «одну комнату в надворной пристройке с деревянной переборкой о двух окнах с русскою печкой и выходом во двор»³³⁰. Пасковы владели этим домом всего один год, 29 ноября 1872 г. совершена купчая на проданное ими имущество потомственному почетному гражданину, купцу 1-й гильдии Константину Павловичу Палкину³³¹.

Коммерции советник Константин Павлович Палкин (1820–1886) – представитель четвертого поколения династии трактирщиков, берущей начало от ярославского крестьянина Анисима Палкина (первый трактир в Петербурге Палкины открыли еще в 1785 г.). «Старый Палкин» посещали многие знаменитости, здесь можно было встретить актера В.А. Каратыгина, А.П. Чехова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, известного юриста А.Ф. Кони, В. Брюсова, А. Блока… Известно, что в январе 1889 г. тут обедали П.И. Чайковский с А.К. Глазуновым и Н.А. Римским-Корсаковым³³².

Новый владелец участка за два года перестроил, надстроил или отремонтировал перешедшие ему от Пасковых постройки на углу Невского и Владимирского проспектов, но здание по Троицкому пер., 4, как свидетельствуют новые описи имущества К.П. Палкина, представленные архитектором И.И. Климовым 9 апреля и 30 сентября 1874 г. в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества, осталось без изменений³³³.

Из «Ведомости о доходах с дома» за это время известно, что здесь по-прежнему проживал и содержал водочное заведение санкт-петербургский купец 1-й гильдии А.Ф. Штрифер, башмачный магазин «в 3 окна и с выходом во двор» открыл купец Лапин, в 8-комнатной квартире проживала прежняя домовладелица купчиха А.П. Паскова³³⁴.

В акте от 23 сентября 1874 г. И.И. Климов, отмечая завершение отделки в ресторане и частных помещениях дома К.П. Палкина на углу Невского и Владимирского проспектов и находя его «одной из лучших местностей города», в то же время указывает, что дом в Троицком переулке, хотя и улучшен, но остался «без особых изменений»³³⁵.

В конце XIX – начале ХХ вв. в этом доме проживал Николай Николаевич (Николай Карл Эмиль) Зернсен-младший, купец 2-й гильдии, датского происхождения, сын основателя фирмы торговцев колбасными изделиями. Он окончил Училище Святой Анны, затем стажировался на колбасных предприятиях в Ганновере, а в 1896 г. унаследовал от матери фирму. К уже существующим колбасным мастерским и гастрономическим магазинам на Владимирском пр., 1, и Невском пр., 45, Н. Зернсен добавил новые магазины на Бассейной ул., 18, Пантелеймоновской ул., 14, Университетской наб., 25, и Кронверкском пр., 25. Фирмой производилось свыше 60 сортов гастрономической продукции на сумму 130 тыс. руб. в год при 40 рабочих. Накануне Первой мировой войны его дело перешло во владение Георгия Францевича Штангельмейстера. В доме на Троицкой ул., 4, Н.Н. Зернсен жил с женой Марией Матильдой Павловной³³⁶.

Как уже было отмечено в начале главы, новый пятиэтажный доходный дом возвели на месте старого через 30 лет, в 1904 г., что нашло отражение в новых описях имущества К.П. Палкина³³⁷. В «Ведомости о доходах с дома» за 1910 г. указаны устроенные на 1-м этаже перчаточный магазин вдовы личного почетного гражданина Домны Лаврентьевны Матвеевой, пивная лавка крестьянина Ивана Михайловича Карташова, помещения для приказчиков коммерции советника Василия Ивановича Соловьева, дворницкая и монументальный магазин архитектора Якова Ивановича Филотея³³⁸.

Я.И. Филотей, архитектор и художник-прикладник, владел специальными мастерскими и магазином механической обработки гранитных, мраморных и каменных изделий. По его проекту при участии скульптора А.Л. Обера в 1908 г. возведен памятник морякам броненосца «Император Александр III» на Никольской площади³³⁹. Архитектор проживал в этом доме вплоть до революционных потрясений 1917 г.³⁴⁰

На втором этаже нового дома 5-комнатную квартиру «с мраморной ванной и всеми принадлежностями» занимал сам домовладелец Павел Константинович Палкин, а в 10-комнатной – мещанка Прасковья Григорьевна Проскурякова; на третьем этаже проживали в 9-комнатных квартирах вдова коллежского советника Надежда Михайловна Грязнова и вдова провизора Надежда Михайловна Пономарева. На четвертом этаже 6-комнатную квартиру снимал купец Петерсон, а 14-конмнатную, самую большую в доме, – жена действительного статского советника Юлия Яковлевна Тимофеева. Обратим внимание, что в этой барской квартире были 2 передние, кухня, ванна и 3 ватерклозета, 7 окон ее выходили на улицу, а 12 – во двор. В ней были также два крытых 3-оконных балкона на улицу. На пятом этаже еще две 9-комнатные квартиры занимала уже упомянутая вдова коллежского советника Надежда Михайловна Грязнова. Здесь были устроены меблированные комнаты. Во дворе дома на Троицкой ул., 4, к услугам жильцов были два больших сарая для экипажей и конюшня³⁴¹.

15 ноября 1910 г. по акту купчей крепости имущества К.П. Палкина перешло во владение к его компаньону коммерции советнику Василию Ивановичу Соловьеву, в том числе и знаменитый ресторан³⁴². Судьба этого талантливого предпринимателя по-своему уникальна. В.И. Соловьев родился в 1839 г. в деревне Уварово Коломенского уезда, а в шесть лет отправлен в столицу к отцу, держащему фруктовую и винную торговлю напротив Технологического института, в столице Соловьев окончил курс приходского училища. С 1863 г. он открывает свое дело – фруктовую лавку на Николаевской улице. В 1870 г. Соловьев открыл гастрономический магазин на углу Литейного и Невского проспектов, в 1874-м – на углу Невского и Владимирского (они до сих пор известны в городе под именем «Соловьевских»). В 1902 г. покупает «Большую Северную» (ныне «Октябрьскую») гостиницу, приносившую в год 100 тыс. руб. чистого дохода. К 1906 г. коммерции советнику Василию Ивановичу Соловьеву принадлежали дома № 51, 59, 61 и 118 по Невскому проспекту. Его зять, практикующий врач и почетный член Николаевской детской больницы статский советник Чеслав Генрихович Бродович, живший с женой Людмилой Васильевной в этом доме, тоже был крупным ресторатором и владельцем колониальных магазинов (в частности, магазина «Ягодка» на углу Николаевской и Невского; с «Ягодки» началась карьера его тестя), а племянник А.А. Плаксин владел гастрономическим магазином на углу Большой Морской и Гороховой улиц.

Сын В.И. Соловьева Николай Васильевич (1877–1915), получивший университетское образование, стал, по отзывам современников, «самым образованнейшим и даровитейшим из всех русских книжников старого и нового времени». Проявив твердость характера, в том же 1901 г. без помощи родных, на собственные средства Соловьев открыл в доме № 11 по Симеоновской улице небольшую книжную лавку и положил в основу предприятия собственную библиотеку³⁴³.

Но вернемся к истории дома, 6 ноября 1916 г. здесь произошел пожар, убыток от которого составил крупную по тем временам сумму в 3259 руб. 06 коп.³⁴⁴

По данным адресной книги «Весь Петроград» за 1917 г., в доме В.И. Соловьева работало модное ателье Antouanette, владельцем которого являлся Антон Иванович Чулков³⁴⁵.

Ресторан «Палкин» под руководством А.И. Соловьева просуществовал семь лет и закрылся после революционных потрясений 1917 г. Возобновил свою работу в 2002 г. под вывеской «Палкинъ» и сегодня является одним из самых модных ресторанов Санкт-Петербурга.

В.Я. Шишков

Дом № 4 по Троицкой улице, как и все частные доходные дома, национализировали в 1918 г.³⁴⁶ В первые послереволюционные годы в бывших меблированных комнатах этого дома проживали известные литераторы и деятели культуры. Один их них – писатель Вячеслав Яковлевич Шишков. М.Н. Полянская – автор очерка «Он был настоящий русский самородок» в книге «…Одним дыханием с Ленинградом…», отмечает: «…писатель В.М. Бахметьев, хорошо знавший Шишкова и состоявший с ним в постоянной переписке… указывает, что по ходатайству А.М. Горького писатель в 1920 году поселился на Троицкой улице в гостинице „Советская“. Гостиницы с таким названием в Петрограде тогда не было. Однако на Троицкой улице, в доме 4, была так называемая 2-я гостиница, принадлежавшая коммунальному хозяйству».

Поскольку гостиницы в то время большей частью еще принадлежали частным владельцам и только три из них находились в ведении коммунального хозяйства, можно предположить, что по отношению к ним употреблялось название «Советская», в том числе и к той, которая размещалась на Троицкой улице. Предположение, что Шишков жил на Троицкой, подтверждает и высказывание жены писателя, переводчицы К.М. Жихаревой, служившей в то время в Аничковом дворце: «До места службы (с угла Троицкой улицы) мне было меньше пяти минут ходу». В гостинице по Троицкой Шишковым предоставили две большие комнаты, в которых они жили более двух лет. Здесь не было тех удобств, что на Колпинской (предыдущий адрес писателя), но зато гораздо теплее и электричество работало круглые сутки. Вскоре улучшилось снабжение продовольствием. Окончательно порвав со службой, Шишков посвятил себя только литературной деятельности. Он широко печатался во многих петроградских журналах, таких как «Ежемесячный журнал», «Пламя», «Творчество».

В те годы, живя в доме на Троицкой улице, В.Я. Шишков работал над романом «Угрюм-река», тогда же им написаны пьесы «Мужичок», «Единение», «На птичьем положении», «Кормилицы», «Дурная трава»³⁴⁷.

По воспоминаниям К.М. Жихаревой, А.М. Горький «переселил нас в Дом советов, где жил А.М. Ремизов». Если под «Домом советов» она подразумевала гостиницу «Советская», то выходит, что писатель какое-то время соседствовал с Шишковыми по дому. А.М. Ремизов сменил множество адресов. В 1916–1920 гг. жил на Васильевском острове, 14-я линия, 31, а в 1921 г. – эмигрировал, возможно, квартира на Троицкой – последний адрес Алексея Михайловича в городе³⁴⁸. Литератор В.В. Смиренский, познакомившийся с В.Я. Шишковым в 1921 г., писал: «Жил тогда Вячеслав Яковлевич в одном доме с А.М. Ремизовым. Бывал у него большей частью один, изредка вместе с женой… Шишкову в то время было уже за сорок. Он носил бороду и усы, довольно длинные глаза, всегда хитро прищуренные и окруженные лучиками морщин. Одевался скромно: или во все черное, или, напротив, в светло-серый костюм, и всегда в нем было что-то домашнее, уютное. <…> Читал собственные произведения превосходно, с чисто актерским мастерством».

О необычайно радостном и приподнятом настроении В.Я. Шишкова в это время, о его страстном желании работать можно судить по письму к В.М. Бахметьеву, который писал: «Лучше всего жить в Петербурге: окно в Европу… люди. Работа, пульс жизни. Хотя не сходят мозоли с рук и некогда отдохнуть спине, однако я все это не только приемлю, но и благословляю. Живем оба в радости… О сладких пирогах скучаем редко – душа жива иным и радуется иному»³⁴⁹.

В адресной книге «Весь Ленинград» за 1926 г. среди жильцов дома мы нашли имя Николая Яковлевича Агнивцева³⁵⁰, популярного поэта Серебряного века, известного в первую очередь по сборнику стихов «Блистательный Санкт-Петербург», вышедшего в 1923 г. Лучшие его стихи отмечены ироничной ностальгией по «вечно-звонкому» Петербургу, в котором, по мнению критиков, «взгляд поэта любовно высматривал «дворцов застывших плац-парад», «ландо, коляски, лимузины», «шум кулис извивно-узких» и т. п. В 1921 г. Н.Я. Агнивцев уехал за границу, но в 1923 г. вернулся в Советскую Россию и поселился на Троицкой улице. Поэт сотрудничал в сатирических журналах, писал для эстрады и цирка, издал более 20 книг для детей³⁵¹.

С домом на Троицкой ул., 4, связан и короткий период жизни выдающегося режиссера и театрального педагога А.А. Брянцева. Александр Александрович Брянцев в 1921 г. (время проживания на Троицкой ул.) создал Театр юных зрителей – первый в мире театр, где осуществлен симбиоз педагогики и искусства.

Как вспоминал А.А. Брянцев: «В Москве мне выдали записку, в которой подтверждалось, что в адрес Петроградского ГубОНО переводится восемьдесят пять миллионов на предмет организации в Петрограде особого театра – театра юных зрителей с подзаголовком – Опытный театр для детей и юношества Наркомпроса.

Попутно было разработано Положение об опытно-показательном театре для детей и юношества Наркомпроса, утвержденное несколько позже (3 ноября 1921 года), а я был назначен 19 сентября 1921 года главным режиссером и заведующим новым наркомпросовским учреждением.

С чистой совестью я поехал обратно в Петроград, получив из бухгалтерии ГубОНО подтверждение о поступлении денег на счет нового театра. Затем зачислил на штатную работу чету Горловых, Бахтина, Бейера, Петрова-Бояринова (с 1 ноября 1921 года). Все они к этому времени уже интенсивно работали, готовясь к открытию театра.

В связи с новым поручением – организации специального театра для школьников – я оставил работу в пункте беспризорных детей осенью 1921 года.

Н.Н. Бахтин стал подбирать состав педагогической части театра, так как без участия квалифицированных педагогов мы не мыслили педагогического театра. Своих помощников Николай Николаевич отбирал строго. Мало того что это были люди с высшим педагогическим образованием, он с каждым проводил серьезную беседу и только после такого коллоквиума принимал.

С первых дней подготовительных работ педагоги театра присутствовали на наших занятиях, изучая природу нового дела.

Как только прошел слух об организации нового театра, ко мне стали приходить актеры, желавшие работать со мной. Одними из первых пришли Борис Вульфович Зон и Владимир Сергеевич Преображенский. Оба познакомились со мной на тех немногих спектаклях, которые мне довелось поставить в существовавшей некоторое время при городском театральном отделе (ПТО) передвижной драматической труппе. Я поставил там спектакли: „На дне“ и „Не было ни гроша, да вдруг алтын“, где Б.В. Зон играл Барона и Баклушина, а В.С. Преображенский замечательно сыграл Крутицкого. Пришла Ольга Михайловна Черкасова, ее я знал по тому же театру. Пришли Леонид Федорович Макарьев из студии Аполлонского, бывшая актриса Художественного театра Е.М. Мунт, пожелавшая играть для детей, актеры П.М. Денисова и С.И. Адрианов. На каком-то солдатском самодеятельном спектакле высмотрел я будущего Ивана-дурака – И.А. Развеева. В.А. Зандберг пришла, когда уже не осталось актерских вакансий. Пришлось зачислить ее в штат вспомогательного состава. Она не спорила, хотя уже была актрисой в Екатеринбурге. Ее зачислили за сознательный подход к идее театра юных зрителей и за хорошо прочитанные стихи Блока.

Мы решили для нашего первого спектакля остановиться на сказке Ершова как на детской классике. Я лично любил эту сказку с детства за ее народное остроумие, за ее героя Ивана-дурака, не побоявшегося взять перо жар-птицы, которое „сулило ему много-много непокоя“. „Непокой“ привел его к познанию многих чудес и к победе над царем и его присными. Полюбил я эту сказку за ее подлинную народность, за ее стих, за богатство образов. Помню я, еще подростком, увидев в старом журнале „Шут“ красочные иллюстрации к сказке художника Афанасьева, купил журнал и оклеил картинками стены своей комнатушки. Так и жил в окружении ярких красочных образов „Конька-Горбунка“. Оказалось, что мою любовь к „Коньку“ разделяли и Горловы, и другие основатели ТЮЗа.

Ухватились за эту сказку мы еще и потому, что нам надо было противопоставить нечто яркое доминировавшим в те годы вкусам ребят: мальчишки упивались пресловутыми Натом Пинкертоном с его необычными похождениями, девочки зачитывались Чарской. Нам казалось, что приключения Ивана захватят мужскую часть наших зрителей, а их прекрасную половину привлечет сказочная лирика. Мы не ошиблись, „Конек“ нас вывез на верную дорогу…

Первая большая репетиция – спевка – была 13 декабря 1921 года в помещении музыкальной школы на ул. Пестеля. Хоровые занятия, которым предшествовало распределение индивидуальных ролей, помогли режиссеру узнать своих будущих актеров, а актерам познать друг друга.

Стали выявляться будущие исполнители основных ролей: Царь – Преображенский, Иван – Развеев. Преображенский и Развеев оказались самородками и создали ряд замечательных диалогов, насыщенных богатыми интонациями.

На месте был Спальник – Зон. Хорошо подавала ершовский стих Конек – Зандберг. Убедительно сказывали сказку Деды – Горлов и Васильев, взаимно дополняя друг друга и в звуковом отношении: Горлов – бас, Васильев – тенор. Все шло весьма хорошо, как вдруг пришло извещение из Наркомпроса о том, что с 1 января 1922 года ТЮЗ снимается с государственного бюджета.

Пошел в ГубОНО. Доложил З.И. Лилиной. Спросил, что делать. Распускать труппу или как? Лилина деловито спросила, не сможем ли мы без зарплаты продержаться до весны. Пока она бралась поддержать нас шестьюдесятью интернатскими воспитательскими пайками: хлеб, селедка, соль.

Провели общее собрание, на котором решили средства для жизни добывать другими путями. А после трудового дня и репетировать, и играть спектакли. А пока спектакли не начались, репетировать усиленно. К чести товарищей следует отметить, что почти никто не изменил начатому делу. Невзирая ни на что, мы готовили наш первый спектакль. Готовились к первой встрече с нашими юными зрителями…

22 февраля состоялась генеральная репетиция. Накануне я никак не могу заснуть. Мне наивно казалось, что я этой ночи не переживу и не доживу до генеральной. Однако наконец заснул и дожил.

В качестве „подопытных кроликов“ мы для проверки своего первого опыта пригласили ребят из соседней школы, которые наполовину заполнили амфитеатр. Неожиданно объявилась еще группа незваных зрителей. Случилось так: непременные участники спектакля „Златогривые кони“ опаздывали прибыть из мастерской Декоративного института. Нельзя было начать репетицию. И зрители, и мы ждали. Зрители на местах, мы на подъезде. Вдруг в конце Моховой появилось шествие. На санках плыли два златогривых коня, а за ними толпа мальчишек. Кони проследовали в театр, а мальчишки за ними, как за троянским конем, и тоже стали первыми зрителями ТЮЗа. Репетиция прошла гладко, а на другой день – 23 февраля 1922 года – произошла первая официальная (согласно афише) встреча наша со своими зрителями.

Так начал полнокровно жить Петроградский государственный театр юных зрителей. А я не умер. Мечта моя осуществилась и оказалась живучей…»³⁵².

В адресных книгах конца 1920–1930-х гг. среди проживавших в доме мы находим имена врачей, инженеров и советских служащих. Среди них зубной врач Г.Н. Геев³⁵³, инженер Е.Л. Асс, служащие советских учреждений С.Я. Венцель, П.Г. Климовец, И.К. Лившиц и др.³⁵⁴

По данным «Путеводителя по Ленинграду» за 1940 г., здесь располагались мастерская по ремонту велосипедов и артель «Парикмахерское дело», которая конкурировала с другой – КООП «Парикмахер», работавшей в соседнем доме № 4³⁵⁵.

В настоящее время на первом этаже дома размещаются мясная лавка и гриль «Meat coin», пивной бар “CitiGrill. Burgers &beers”, а во дворе – лавка древностей (антикварный салон), нотариальная контора «Выменец С.П.».