Текст книги "Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки"

Следующий на нашем пути дом № 11. Перед нами длинный фасад четырехэтажного дома в стиле ретроспективизма салатного окраса, с рустовкой второго-четвертого этажей, с венчающими здание фигурными аттиками, с окнами-люкарнами, украшенными богатым декором, с симметрично расположенными на уровне третьего этажа балконами с чугунными орнаментальными решетками. Двухколонные портики над этими балконами поддерживают антаблементы, увенчанные треугольными фронтонами. Типичными элементами поздней эклектики являются сандрики-полочки над окнами третьего этажа, причудливые наличники над окнами третьего этажа с включенными в них замковыми камнями. Первый этаж предназначен для торговли и лишен декоративной отделки.

Дом возведен в 1879–1880 гг. по проекту архитектора А.В. Иванова (1845 – после 1917), впоследствии действительного члена Императорской Академии художеств, завершившего сооружение ряда доходных домов по проектам М.А. Макарова, столь значимого для Троицкой улицы⁵²⁷.

В 1849 г., как видно из «Атласа тринадцати частей…», этот участок принадлежал купчихе Татьяне Васильевне Бобковой⁵²⁸. По данным «Всеобщей адресной книги Санкт-Петербурга на 1867–1868 гг.», на этом месте торговец мебелью, купец 2-й гильдии Я.А. Гассе владел более скромным домом⁵²⁹.

Дом № 11. Фото авторов, 2021 г.

В 1868 г. в этом доме располагалась главная контора литературно-политического журнала «Дело». В обращении к читателям редакция сообщала, что в текущем году: «…журнал будет издаваться в том же объеме, направлении и последующей программе: в первом отделе помещаются статьи учено-литературного содержания по отраслям наук исторических, политических, естественных, сельскохозяйственных, педагогических, камеральных и т. п.; беллетристические, как-то романы, повести, драмы, рассказы, сцены, очерки, путешествия, стихотворения, как оригинальные, так и переводные. Во втором отделе – современном обозрении: 1) критика и библиография – разборы новых книг и отзывы о вновь выходящих сочинениях; 2) внутренние обозрения или хроника внутренней общественной жизни; 3) политическая хроника или обзор всех более замечательных событий политических, литературных и общественных». Подписная цена за годовые издания, т. е. за двенадцать книжек (от 30–32 листов каждая большого формата) определилась без пересылки в 13 руб. 50 коп., а с пересылкой и доставкой в 15 руб. Здесь же содержится важная для нас информация: «Подписка на ежемесячный журнал „Дело“ в 1868 году принимается в Санкт-Петербурге, в главной конторе редакции; в Троицком переулке, дом Гассе»⁵³⁰.

Официальным редактором журнала был И.И. Шульгин, фактическим же издателем и редактором – Г.Е. Благосветлов (до 1880 г.), журнал этот придерживался радикального направления. В начале 1870-х гг. его тираж доходил до 4 тысяч экземпляров. С журналом сотрудничали видные деятели революционно-демократического и народнического направления: П.Н. Ткачев, Н.В. Шелгунов, а также Н.Ф. Бажин, Н.Ф. Анненский, А.К. Шелер-Михайлов, Г.И. Успенский, А.П. Щапов, В.В. Берви-Флеровский, Д.Д. Минаев, Ф.М. Решетников, А.М. Левитов, П.В. Засодимский, Л.И. Мечников, позднее П.Д. Боборыкин, К.М. Станюкович, Д.Н. Мамин-Сибиряк; изредка А.Н. Плещеев, П.И. Вейнберг, С.Я. Надсон, П.Ф. Якубович⁵³¹.

В первом номере журнала, подготовленном в доме Гассе и увидевшем свет в январе 1868 г., опубликовали повесть Н.Ф. Бажина «В лесу», романы испанского писателя Х. Мармоля «Друзья – хуже врагов» в переводе П.В. Засодимского, статьи «Американские патриоты прошлого столетия» Н.В. Шелгунова, «Положение женщины у диких и малоцивилизованных народов» Ш. Лефрена, «Русская журналистика при Александре I» А.П. Пятковского, стихотворение Андерина в переводе А.Н. Плещеева «Мать и сын», Е.Н. Глобиной «Решительный шаг», посвященное доктору медицины Сусловой. В разделе критики – современные обозрения «Старые романисты и новые Чичиковы» Н. Лунина с разбором романа И.С. Тургенева «Дым»⁵³².

В 1868 г. в главной конторе журнала в доме Гассе можно было не только получить свежие номера журнала, но и приобрести новые книги: роман Ф. Шпильгагена в переводе с немецкого «Один в поле – не воин», книгу повестей и рассказов из времен французской революции Э. Шатобриана, фантастическую повесть Жюль Верна «От Земли до Луны 97 часов прямого пути», а также собрания сочинений русских писателей и поэтов И.И. Панаева, Л.А. Мея, Я.П. Полонского и др.⁵³³

Издание журнала на Троицкой ул., 11, продолжалось и в 1869 г, причем здесь же размещалась и типография А. Моригеровского, в которой печатался журнал⁵³⁴. Можно предположить, что в 1868–1869 гг. в редакции журнала могли побывать многие из его постоянных авторов. Один из них, тогда еще начинающий литератор Н.Ф. Анненский (1843–1912), в 1900-е гг. проживал в этом доме. В историю он вошел как известный экономист народнической публицистики, один из лидеров партий «Народное право» и «Союза освобождения», основатель партии народных социалистов⁵³⁵.

Однако вернемся к истории дома. Дошедшее до нас здание построено при потомственном почетном гражданине Иване Степановиче Крундышеве, основателе фирмы по торговле сукном «И.С. Крундышев»⁵³⁶. После его смерти дом по наследству перешел к его вдове, купчихе Марии Петровне Крундышевой, продолжавшей торговлю сукном в Большом Гостином дворе⁵³⁷.

Ее наследником, новым домовладельцем после смерти купчихи, становится брат основателя фирмы, потомственный почетный гражданин Петр Степанович Крундышев⁵³⁸, а совладельцами – дети Ивана Степановича: Глафира, Любовь, Мария, Степан Ивановичи Крундышевы, а также член семьи, жена губернского секретаря, Любовь Николаевна Ефимова, почти полвека эта семья держала в Санкт-Петербурге торговлю сукном⁵³⁹.

В конце XIX. – начале XX вв. в доме жили чиновники, военные, купцы и ремесленники, по адресным книгам «Весь Петербург» удалось установить имена многих из них. Здесь проживали служащие различных министерств и ведомств: коллежский секретарь из Департамента шоссейных и водных сообщений А.П. Апахалов, чиновник К.В. Асмус, статский советник, чиновник Государственного контроля Российской империи военного и морского департаментов Д.И. Георгиевский, чиновник собственной Его Императорского Величества канцелярии А.К. Гладков, сотрудник 5-го Департамента Правительствующего Сената Д.И. Никифоров, служащий Николаевской железной дороги А.А. Нарышкин⁵⁴⁰; надворный советник, инженер путей сообщения, служащий управления Николаевской дороги, член Императорского Русского технического общества А.Е. Строковский⁵⁴¹.

Особо следует сказать о тайном советнике Ф.А. Ооме проживавшем в этом доме. Вот только часть из его многочисленных должностей: почетный опекун Совета учреждений императрицы Марии, управляющий карточной фабрики (средства, полученные от продажи ее продукции, игральных карт, шли на поддержание благотворительных учреждений ведомства), действительный член Совета Императорского человеколюбивого общества, главный управляющий общества Красного Креста. В 1890–1900 гг. в этом доме снимал квартиру архитектор Петр Юлианович Майер, начальник чертежной Городской управы, архитектор Горного департамента Министерства земледелия, помимо этого работал в Обществе попечения о бедных и больных детях и на Монетном дворе⁵⁴².

Из военных, проживавших в доме № 11 в 1890-е гг., следует выделить генерал-майора, командира 1-й бригады 2-й Гвардейской пехотной дивизии Осипа Онуфриевича Квищинского и его сына Бориса Осиповича, подпоручика лейб-гвардии Егерского полка⁵⁴³. После смерти мужа в доме жила вдова генерал-лейтенанта В.К. Медзелевского, а также работали мастерские по изготовлению золотых изделий З.Б. Миникеса и проволочных изделий Э.А. Эссенсона⁵⁴⁴.

Из представителей купеческого сословия помимо владельцев этого доходного дома, проживавших здесь (П.С. Крундышева и Л.Н. Ефимовой), в доме снимали квартиры почетный гражданин, купец Людвиг Гакштеттер, содержавший литографическую мастерскую, и купец 1-й гильдии Степан Степанович Федотов, владелец банкирской конторы.⁵⁴⁵

В 1865 г. купец 2-й гильдии Степан Федотович Федотов (проживал в Троицком пер., 3) основал семейное дело – открыл меняльную лавку на Невском пр., 6. После его смерти в 1885 г. его дело перешло к сыну Степану Степановичу, в связи с кончиной последнего в 1912 г. банкирская контора перешла к сестре, потомственной почетной гражданке Надежде Степановне Федотовой, жившей в Графском пер., 10.⁵⁴⁶

Квартиры в доме на рубеже веков снимали купцы 1-й гильдии Иван Николаевич Тер-Акопов, Игнатий Маврикиевич Кандерфрейнд, потомственный почетный гражданин Фридрих Яковлевич Элерц и др.⁵⁴⁷

Дом № 11 на Троицкой улице связан с именем еще одного промышленника и торговца, потомственного почетного гражданина Александра Михайловича Шкунова, с 1880-х гг. владевшего сетью «колониальных» магазинов с винными погребами в Петербурге, один из которых находился в доме на Троицкой улице. В 1910-х гг. А.М. Шкунов активно включился в финансовые и промышленные операции, занимал посты вице-директора петербургского управления Русско-Азовского банка и члена правления Волжско-Сибирского нефтепромышленного общества, Лесопромышленного общества Средней России и члена совета Общества взаимного кредита при Петербургской фруктовой, чайной и винной бирже⁵⁴⁸.

Представителем петербургской интеллигенции в доме П.С. Крундышева можно по праву назвать Николая Дмитриевича Чечулина, доктора русской истории, помощника библиотекаря Императорской Публичной библиотеки, приват-доцента Санкт-Петербургского университета, члена Русского географического общества, Общества ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III⁵⁴⁹.

В доме более 30 лет (с 1880-х по 1917 гг.) располагалась редакция ежемесячного «Журнала Министерства народного просвещения», его редактором был Василий Григорьевич Василевский, с 1918 г. журнал стал называться «Народное просвещение»⁵⁵⁰.

В доме жили мастера различных ремесел: корсетный мастер Вильгельм Бергман, мебельно-столярный мастер Николай Иванов и мастер бронзовых изделий А.В. Романов⁵⁵¹.

Кроме мастерских здесь работали модный магазин В.Д. Дерига, столярная мастерская А.М. Ивановой, переплетная мастерская и золотопечатня Ш.Н. Левина, мастерская дамских платьев Ю.И. Рутковского, чайный и фруктовый магазины И.Л. Ромашева⁵⁵². Говоря современным языком, в доме № 11 на рубеже веков процветал малый бизнес. К этому следует добавить разместившуюся в доме «артель общественного контроля изделий для розничной продажи газет и журналов»⁵⁵³.

В начале 1900-х гг. в доме № 11 находилось правление кассы взаимопомощи литераторов, принимавшее пожертвование от всех лиц. В этот дом приходили и люди, не имеющие отношения к литературе, одни – преимущественно мужчины, заходили в помещавшийся на первом этаже магазин «Гольцмана и К^о», где тем, «кто любит свет», предлагалась «новая керосино-калильная горелка „Стела“ в 100 свечей. Цена 6 руб. 50 коп.», другие – исключительно дамы, поднимались на второй этаж, где «повивальная бабка дает совет ежедневно от 10 ч. утра до 8 ч. вечера»⁵⁵⁴.

В 1907 г. в доме проживал гражданский инженер и классный художник Степан Петрович Галензовский⁵⁵⁵, автор таких построек, как костел Святого Сердца Господня Иисуса (1907–1919 гг.; ул. Бабушкина, 57) и надгробного памятника Н.Е. Ефимова на Новодевичьем кладбище (совместно с И.В. Жолтовским); известность в Петербурге принес ему доходный дом А.Н. Перцова (Лиговский пр., 44), построенный при участии И.А. Претро в 1910–1911 гг. Работал он и в Москве. Степан Петрович вел и активную преподавательскую деятельность в Институте гражданских инженеров (с 1914 г. – профессор ИГИ), Институте инженеров путей сообщения, Технологическом институте, Женском политехническом институте. Известен он и как общественный деятель: член правления, товарищ председателя Общества гражданских инженеров, член редакционной комиссии «Ежегодника общества архитекторов-х удожников»⁵⁵⁶.

Значительно возросла деловая жизнь в доме № 11 в предреволюционные годы. Здесь располагалась школа кройки и шитья Х.И. Ганжала; петербургские модницы приходили в этот дом к дамскому портному М.Г. Тулякову; женщины, ждавшие пополнения потомства, – к акушеру-фельдшеру Х.И. Виткун-Быковской и акушеру-массажисту Р.А. Годлинг; торговали золотом С.М. Левин и А.Я. Кулемин; работала модистка А.А. Михеева; обмундированием и снаряжением для войск занимался В.В. Бонч-Бруевич; держал парикмахерскую дамский мастер И.А. Шешуков; располагались правление Петроградской трудовой артели Храпунова; работала портниха В.К. Белова⁵⁵⁷.

Как и прежде, в доме Крундышевых квартиры в лицевом доме занимали видные чиновники. Один из них, Я.Н. Колубовский, занимал должности управляющего делами, попечителя Императорского общества Марии Александровны, секретаря редакции «Журнала Министерства народного просвещения» (его редакция, как уже было отмечено ранее, располагалась в этом же доме) и «Известий по народному образованию»⁵⁵⁸. Эти должности Я.Н. Колубовский совмещал с общественной работой как казначей Философского общества образования и воспитания ненормальных детей, члена Петроградского комитета для помощи ослепшим воинам, председатель правления Общества бывших воспитателей-коллег Павла Галспана, председателя совета Всероссийского союза учреждения обществ частного призрения, секретаря кассы взаимопомощи студентов Петроградского университета, наконец, товарища председателя родительского комитета женской гимназии Стоюниной⁵⁵⁹, как он совмещал все эти должности, остается большой загадкой.

На рубеже веков благотворительная и общественная деятельность была престижной. Еще один высокопоставленный чиновник, проживавший в канун революционных потрясений 1917 г., – Евгений Павлович Сверчков, действительный статский советник в звании камер-юнкера, чиновник особых поручений при Управлении воинской повинности⁵⁶⁰ в годы Первой мировой войны.

В череде чиновников, купцов и военных в предреволюционные годы выделяются: артист Н.Ф. Лебединский и переводчик Министерства иностранных дел М.С. Шахматинский⁵⁶¹.

Просматривая адресные книги «Весь Ленинград» с 1925 по 1935 г., в списке жильцов мы нашли имя Александры Георгиевны Крундышевой, одной из наследниц дореволюционных домовладельцев, которой для проживания в бывшей барской квартире выделили всего две комнаты⁵⁶².

В эти годы жильцами дома № 11 являлись: терапевт В.Х. Блюменталь⁵⁶³, советские служащие Б.С. Брауде, М.И. Бредов и его жена А.Л. Бредова, юрист, член коллегии защиты Н.И. Бродецкий, служащий Л.К. Доровский, техник А.З. Волож, бухгалтер М.И. Воронин, стоматолог Р.А. Гибельсон, служащий Р.Р. Гейниш, кустарь-сапожник Ф.А. Геншке, работавший в товариществе «Куст-обувь», А.Т. Гольберг, инженер А.Ф. Заболоцкий, А.М. Иванов-Глинка, парикмахер В.А. Ирлин, П.А. Кайлис, бухгалтер Н.А. Левченко и др.⁵⁶⁴

По данным той же адресной книги, в 1930-е гг. на первом этаже дома располагалось овощехранилище Центрального района «Пролетарий». Это овощехранилище значилось под № 14, а еще одно, размещавшиеся в доме № 15/17, имело № 13⁵⁶⁵.

Сегодня на первом этаже дома размещаются кафе «Noir», сеть баров «Bar Group» кафе-бар «Леонардо», бар, гриль и коптильня «Smok BBQ», где к услугам посетителей 30 сортов бургеров, кухня южных штатов и вина Калифорнии, бурбоны и кентуки. Во дворе дома располагается издательство «Спорт-Экспресс», центр йоги «Шакти».

Дом № 13 – четырехэтажный, ярко-розового цвета, с характерной эклектичной отделкой, сегодня занимает Государственный детский музыкальный театр «Зазеркалье». Вглядимся в его фасад. Наиболее выделяется архитектурным обликом второй этаж с ритмичным рядом 18 окон, соединенных широкими полуарками белого цвета, скрепленными своеобразными замковыми камнями и акцентированные круглыми розетками. Окна третьего этажа, отделенные от второго междуэтажной тягой, оформлены изящными сандриками на «полочках», а четвертого – сплошной лентой полуциркульных наличников, оригинально скрепленных замковыми камнями. На уровне третьего этажа расположено два балкона. Венчает здание во всю его длину широкий карниз. Это здание возведено в 1863–1864 гг. по проекту городского архитектора Н.П. Гребенки и частично перестроено сначала в 1888 г. архитектором А.В. Ивановым⁵⁶⁶, а в 1913 г. – гражданским инженером И.И. Бургазлиевым⁵⁶⁷.

Дом № 13. Фото авторов, 2021 г.

Дом построен по заказу жены титулярного советника Марии Федоровны Руадзе⁵⁶⁸. В середине же XIX в., как следует из «Атласа тринадцати частей…», этот участок принадлежал купчихе Василисе Тимофеевне Никулиной, при которой на нем располагались дровяной двор и торговые бани⁵⁶⁹. С 1860-х гг. история этого дома прослежена нами по архивному делу Санкт-Петербургского городского кредитного общества. Архитектор этого общества А.И. Климов, осмотревший новый дом 20 сентября 1864 г., в описи имущества жены титулярного советника Марии Федоровны Руадзе, проживавшей по нумерации того времени во 2-м квартале Московской части, по Троицкому переулку под № 147/146, на участке 4, называет «каменный дом с оштукатуренным фасадом с хорошею и красивою отделкой в 4 этажа, с таковым же выступом во дворе, с 3 чугунными балконами и парадною лестницей». Новшество, сразу же выделившее этот дом среди других в Троицком переулке, – «каменный корпус для большой залы и столовой в 2 и частью в 3 этажа в середине двора». Кроме того, А.И. Климов включил в опись имущества М.Ф. Руадзе «каменный флигель, в левую сторону двора, с пристройками в 4 этажа и еще один каменный флигель по правую сторону двора в 4 этажа».

В журнале правления Санкт-Петербургского городского кредитного общества от 2 октября 1864 г. особенно отмечается, что «корпус для зала (12 саженей длины и 7 саженей ширины) особенно капитальной постройки, со стенами в 4 кирпича, сводами и крышечными стропилами сложной конструкции», а во внутренней отделке лицевого дома, что «у окон бельэтажа подливают мраморные подоконники и обделывают откосы мраморными»⁵⁷⁰.

Через год в описи за сентябрь 1865 г. указано, что на первом этаже дома 7 квартир по 2, 3 и 4 комнаты еще не заселены, во втором этаже «27 комнат, а к ним принадлежит два больших концертных зала, и при них 3 комнаты с особой лестницей, всего, кроме зал, 30 комнат». На третьем этаже еще две квартиры в 13 и 14 комнат, также не занятые. На четвертом этаже в 13-комнатной квартире проживал генерал-майор Липин, в 11-комнатной – князь Эристов, который арендовал также конюшню на 4 стойла для своего выезда. В дворовых флигелях, «в том, что с левой стороны», указаны на первом этаже две свободные квартиры: 2– и 3-комнатная, в двух других проживал «иностранец Геслер», устроивший в одной из занимаемых комнат мастерскую. Господин Геслер снимал также еще и две 3-комнатные квартиры на втором этаже. Еще две 3-комнатные квартиры были не заняты. На четвертом этаже в двух 3-комнатных квартирах проживали унтер-офицеры Аничкова дворца. Общий доход с дома в 1865 г. составлял 32 тыс. руб. серебром⁵⁷¹. Если в лицевом доме с левым флигелем два верхних этажа полностью отделали и даже частично заселили, то на первом и втором этажах работы еще продолжались. Флигель с правой стороны был полностью окончен, а корпус же «с большою залою еще отделывался».

Для того времени доходный дом М.Ф. Руадзе считался образцовым во многих отношениях: «строения были снабжены водопроводом с ватерклозетами, ванными и кранами; лестницы, весь второй этаж с бальною залою и столовою, отделываемых для помещений клуба, должны были освещаться газом, в 1865 году для этого уже были проведены трубы»⁵⁷².

Отделку дома М.Ф. Руадзе окончательно завершили к концу декабря 1865 г., о чем в своем заявлении в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества заявила домовладелица, а архитектор Климов, в очередной раз осмотревший строения 11 февраля 1866 г., констатировал окончание всех работ, и особенно отметил, что «произведены разные капитальные постройки и из маломерных сделана большая зала с новыми лепными потолками и карнизами, тоже устроен водопровод и газовое освещение»⁵⁷³.

Новую информацию о доходах дома мы находим в «Ведомости о доходах с дома» за 29 февраля 1868 г. В каменном четырехэтажном дворовом флигеле размещалась типография, а в лицевом доме 11-комнатную квартиру арендовало Собрание художников (о нем речь пойдет далее). Сама домовладелица, ее муж Григорий Иванович и сын Иван Григорьевич Руадзе, проживали в собственном доме. С момента завершения отделочных работ в зале для собраний в нем регулярно проходили благотворительные концерты, праздники и танцевальные вечера.

Неслучайно во вновь отделанном доме Руадзе в 1867–1868 гг. проживал А.Г. Рубинштейн. Это его первый адрес в Троицком переулке, хотя более известен второй адрес композитора в доме № 38, где и установлена мемориальная доска выдающемуся музыканту. С домом же № 13 связан первый период его руководства, созданной им, Петербургской консерватории⁵⁷⁴.

Однако 6 ноября 1869 г. Мария Федоровна Руадзе продала свой дом порховской мещанке Марфе Никифоровне Зайцевой, о чем свидетельствует удостоверение Санкт-Петербургского городского кредитного общества, выданное ей 11 августа 1870 г.⁵⁷⁵

При новой домовладелице на заднем дворе вместо сломанных каменных служб построили каменную конюшню, «к каменному корпусу для удобства бального зала и столовой сделана каменная пристройка в 2 этажа и произведены внутренние капитальные переделки, каменные пристройки были сделаны и к каменному флигелю, что слева во дворе, наконец, на задней линии двора возведен новый флигель в 4 этажа»⁵⁷⁶.

Из доверенности, выданной М.Н Зайцевой коллежскому асессору П.Н. Харькову, мы узнаем, что она была неграмотной девицей, и ведение дел поручила своему доверителю, а «жительство имела в Петербургской части по Большой Николаевской улице в доме этого самого Харькова», в скором времени после приобретения дома Марфа Никифоровна вышла замуж за губернского секретаря Николая Степановича Тютчева и далее в документах именовалась уже его женой⁵⁷⁷. В «Ведомости о доходах с дома» М.Н. Зайцевой от 5 августа 1870 г. названы жильцы и арендаторы за тот же период: «Клуб Санкт-Петербургских художников, статс-секретарь Кавказского комитета Николай Гулькевич, действительный статский советник Сущев, магазин под Детскую книжную библиотеку, винный погреб крестьянина Бояринова, г-н Кириевский, контора Газогара, художник Серебряков, Кавказский комитет; всего 17 квартир»⁵⁷⁸.

Семнадцатого декабря 1873 г. размеренную жизнь жильцов дома нарушил пожар, ущерб от которого составил 3418 руб., сумма по тем временам немалая⁵⁷⁹.

В духовном завещании от 23 октября 1873 г. Марфа Никифоровна завещала каменный дом в полную собственность своим детям: сыновьям Дмитрию, Василию и Нилу и дочерям Надежде, Елизавете и Марии. По достижении ими совершеннолетия или при замужестве одной из дочерей дом должен был быть продан, и деньги от продажи отданы каждому в равных долях. Душеприказчиками для исполнения этого завещания Марфа Никифоровна назначила порховских помощников своего супруга губернского секретаря Николая Степановича Тютчева и надворного советника Петра Николаевича Харькова. Умерла Марфа Тютчева 17 января 1874 г. Указом Его Императорского Величества опекуном несовершеннолетних девиц был назначен вдовец надворный советник П.Н. Тютчев⁵⁸⁰. Однако очень скоро обнаружилось, что духовное завещание умершей было недействительно, «чем обнаружились действия П.Н. Тютчева против интересов несовершеннолетних опекаемых», вследствие чего «от опекунского завещания он был уволен»⁵⁸¹.

В архивном деле хранится вводный лист от 13 сентября 1874 г. на перевод имущества М.Н. Зайцевой на имя ее незаконнорожденных детей Дмитрия, Василия, Нила, Надежды, Елизаветы и Марии, доверенность на управление домом дана надворному советнику П.Н. Харькову⁵⁸².

Восьмого марта 1875 г. в доме произошел еще один большой пожар, убыток от которого составил 4275 руб.⁵⁸³

В актах от последующего осмотра дома указывалось, что никаких изменений в нем не произошло, все сооружения находятся в хорошем состоянии и регулярно ремонтируются⁵⁸⁴.

Правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества 13 октября 1877 г. оценило дом вместе с землей в крупную сумму 407 373 руб. серебром, в соответствии с завещанием М.Н. Тютчевой ее дом продали, и 16 марта 1878 г. имущество наследников перешло во владение коллежского советника Евгения Осиповича Габриловича по акту купчей крепости⁵⁸⁵.

Из описи, сделанной архитектором Кредитного общества 2 июня 1881 г., мы узнаем, что после оценки имущества новым домовладельцем «сделаны разные изменения во внутреннем расположении помещений с устройством в нижнем этаже трактирного заведения и обращением некоторых нежилых помещений в жилые»⁵⁸⁶. Кроме того, «в имуществе сделана каменная одноэтажная пристройка для устройства отдельного входа в концертный зал, для чего также уничтожена квартира в нижнем этаже флигеля, где устроены сени для гардероба и прямая широкая лестница (в один марш) во втором этаже», что касается зала, то в нем «устраивалась эстрада для сцены»⁵⁸⁷.

В «Ведомости о доходах с дома» от 6 февраля 1884 г. в первом этаже лицевого дома названы «магазин (занимал 3 комнаты), трактир (в 12-комнатной квартире); театральное зало; квартиры № 3, 4, 5, 11, 19 и 20 арендовало правление Юго-Западной железной дороги, а зало – Клуб художников». В описи содержится подробная характеристика театрального зала, располагавшегося на втором этаже каменного дворового флигеля: «…один малый зал 40,5 кв. саженей, один большой зал в 83 кв. саженей в 2 света; к нему примыкают: с одной стороны – сцена в 17,5 кв. саженей и лестница в 1 этаж, а с другой стороны – двое сеней и три жилые комнаты, принадлежавшие театральному залу. На третьем этаже – второй свет большого зала и вторая половина, без окон, малого зала». К дому, как отмечается в описи, примыкает каменная, крытая железом с террасой пристройка, в которой помещаются сени для входа в театральный зал. К театру относились также большая кухня и 2 уборные для артистов, расположившиеся на 1-м этаже флигеля. Там же размещался и архив дирекции Общества Юго-Западных железных дорог⁵⁸⁸.

Евгений Осипович занимал квартиру в собственном доме, ему, как видно из крепостной архивной книги, помимо дома, перешло опекунство над малолетними детьми умершей М.Н. Тютчевой, «купеческими братьями Василием и Нилом и сестрами Елизаветою и Марией Николаевными Тютчевыми и санкт-петербургской купеческой сестры Надежды Николаевны Тютчевой, последней за себя и по доверенности брата своего несовершеннолетнего юнкера 1-го Павловского военного училища Дмитрия Николаевича»⁵⁸⁹.

Взяв под залог дома крупный заем в Санкт-Петербургском городском кредитном обществе, Е.О. Габрилович не смог вовремя выплатить обществу полагающиеся проценты и влез в долги. В апреле 1884 г. в газетах «Ведомости Санкт-Петербургской полиции» и «Новое время» поступило объявление от Санкт-Петербургского городского кредитного общества о назначении в продажу имущества Е.О. Габриловича из-за неуплаты долга тайному советнику В.В. Розену в 75 тыс. руб., данному ему в займы под заклад дома. Общий же долг Габриловича составлял катастрофическую сумму в 380 637 руб. 86 коп. В результате его имущество перешло во владение этого самого Розена⁵⁹⁰. С ним связан конфликт, который прослеживается в материалах дела.

Архитектор Санкт-Петербургского городского кредитного общества А.А. Бертельс, которому В.В. Розен воспрепятствовал в оценке дома, в своем отчете правлению Общества отметил, что помещения, занятые в доме правлением Общества Юго-Западных железных дорог требует капитального ремонта на сумму 10 тыс. руб., другой крупный арендатор – Комитет общества любителей сценического искусства, предъявил смету, составленную архитектором Ф.С. Харламовым, на сумму 4 тыс. руб. «на самые необходимые отделку и достройку арендуемого ими по контракту помещения». Запущены были и многие другие квартиры: где-то отпала штукатурка с потолка, где-то прогнулся балкон настолько, что угрожает обрушением, кроме того, в 1883 г. началась постройка новой театральной залы, которая не была окончена. На самоуправство Розена в правление Общества поступили жалобы от жильцов дома. Правление вынуждено было просить пристава 14-го участка Московской части «об оказании со стороны полиции агентам правления господам Бертельсу и Монтандру содействия в осмотре дома». В свою очередь, В.В. Розен в преддверии торгов затеял тяжбу с арендатором Аркадьевым, однако мировой судья «приговорил» последнего «по суду оправданным»⁵⁹¹.

Намечавшиеся на 8 сентября 1884 г. торги на продажу дома Е.О. Габриловича не состоялись из-за неявки покупателей. В сложившейся критической ситуации правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества поручило управление домом проживающему в нем «свободному художнику архитектуры» Василию Андреевичу Попову, которого, в свою очередь, поддержало правление Общества Юго-Западных железных дорог, занимавшее бо́льшую часть этого дома, назначив В.А. Попову за эту работу вознаграждение в 50 руб. в месяц⁵⁹².

В составленным В.А. Поповым акте об осмотре дома помимо указанного Общества Юго-Западных железных дорог названы и другие арендаторы квартир: трактир госпожи Анкудиновой и часовой магазин. Относительно театральной залы В.А. Попов заметил, что: «…зал никем не занят, и на пользование им до 17 числа сего месяца прав никто не предъявлял. 17 же числа сего месяца явился некий господин Григорьев и заявил, что по передаточной надписи по контракту, заключенному между господами Розеном и Сегалем, отдан ему в арендное содержание, но на какой срок и на каких условиях – ничего не объяснил»⁵⁹³, 5 ноября 1884 г. имущество, принадлежавшее ранее Е.О. Габриловичу, перешло во владение Санкт-Петербургского городского кредитного общества⁵⁹⁴.

В новой «Ведомости о доходах с дома» появляется имя К. Зигеля, державшего в Троицком пер., 13, магазин и заведение для газо-водопроводов и составившего смету на проведение водопроводных ремонтных работ в доме⁵⁹⁵.

Наконец, 29 мая 1885 г. купец Николай Иванович Павлов по доверенности своей жены, потомственной почетной гражданки Анны Ивановны Павловой заявил, что «она желает приобрести вышеозначенный дом г. Габриловича за 295 000 рублей». Наблюдательный комитет по предъявлению правления Санкт-Петербургского городского кредитного общества 31 мая 1885 г. разрешил принять предложение госпожи Павловой⁵⁹⁶.