Текст книги "Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки"

В те же годы Людвиг Гаклитеттер открыл в доме А.Д. Константинова литографическую мастерскую⁴⁷⁷. На рубеже веков вместе с ними проживали подрядчик плотницких работ М.П. Алек сандров, вдова купца Е.Е. Ботнер, титулярный советник, чиновник 1-го Департамента Министерства иностранных дел К.А. Засецкий и часовой мастер А.К. Ивановский⁴⁷⁸. Из купцов следует выделить С.П. Кирюшкина и К.П. Епифанова, владельцев ренских погребов⁴⁷⁹, а также Николаева, многие годы державшего питейный дом⁴⁸⁰.

Последний лист архивного дела датирован 19 августа 1911 г.⁴⁸¹ Алексей Дмитриевич выплатил все долги Санкт-Петербургскому городскому кредитному обществу и до 1918 г. уже не закладывал свое имущество. О самом владельце, купце 2-й гильдии Алексее Дмитриевиче Константинове, известно лишь то, что он многие годы занимался благотворительной деятельностью и состоял членом правления Благотворительного общества Санкт-Петербургского ломбарда⁴⁸².

Дальнейшую информацию о жильцах дома мы получили из адресных книг «Весь Петроград» за 1915–1917 гг. В 1917 г. в доме размещалось, пожалуй, самое большое количество магазинов – сливочными и молочными изделиями здесь торговали И.Е. Катуков⁴⁸³, а колониальными товарами от фирмы «А. Кацель и К^о» А.И. Кацель⁴⁸⁴.

Часовой магазин «И. Алениус» открыл И.П. Зименков⁴⁸⁵, а корсетную и белошвейную мастерскую – потомственная почетная гражданка М.А. Антонова, она же содержала в этом доме общедоступный буфет⁴⁸⁶. Вместе с ними в доме жили преподаватели Александровского училища Н.М. Косырев и А.А. Грикин, фармацевт Э.-Л.Р. Шавель и др.⁴⁸⁷

В середине 1930-х гг. дома под № 14 и № 16 по улице Рубинштейна разобрали и на их месте построили дошедшее до нас здание, которому уже более 80 лет.

Среди жильцов нового советского дома в адресных книгах «Весь Ленинград» названы преподаватели вузов, инженеры, бухгалтеры, управленцы, например: преподаватель С.И. Авирон, сотрудник управления сетями «Электротока» А.А. Андреев, служащий А.Б. Беляк, врач А.Е. Дмитриева и ее муж инженер А.Н. Дмитриев, служащие М.С. Зинкевич и А.Ф. Иогансон, бухгалтер М.М. Кремнев и его жена В.А. Кремнева, член Ленинградского общества любителей музыки, служащие различных советских учреждений П.Н. Крылов, М.С. Куприянова, И.К. Левин и др.⁴⁸⁸

По сведениям путеводителя «Ленинград» за 1940 г., в доме № 16 в предвоенные годы работала механизированная мастерская «Ленремонтобувь», которая, «быстро, по желанию заказчика» производила ремонт обуви в его присутствии. Причем «ремонтные работы производятся квалифицированными специалистами на усовершенствованных машинах и сдаются заказчику лишь после осмотра инструктором мастерской»⁴⁸⁹.

Традиции деловой жизни бывших доходных домов сегодня поддерживают Банк «Siab», магазин женской одежды «Gatte31», универсам. В бывшем доходном доме сейчас располагаются Бельгийский гастрономический паб «Ватерлоо», во дворе дома «МОПС» – массажный SPA-салон.

От Графского переулка до Щербакова переулка

Дом № 9/3, на углу улицы Рубинштейна и Графского переулка, пятиэтажный, салатного цвета, с рустовкой всех этажей – характерный образец безордерной архитектуры эпохи эклектики. Фасад здания разнообразят наличники и сандрики окон, а также декоративные скульптурные композиции в виде картушей, обрамленных ветвями лавра над окнами второго и третьего этажей, а также декоративный фриз над сандриками верхнего этажа. Центр здания выделен широким балконом второго этажа с чугунной орнаментальной решеткой. Первый этаж здания, с крупным рустом и простыми прямоугольными окнами, изначально предназначался для торговли.

Дошедшее до нас здание на углу улицы Рубинштейна и Графского переулка построено по проекту академика архитектуры Е.И. Винтергальтера, автора десяти доходных домов, обществ и культовых зданий⁴⁹⁰.

По данным «Атласа тринадцати частей…», в середине XIX в. на месте дошедшего до нас пятиэтажного дома стоял трехэтажный, принадлежавший тайному советнику Федору Петровичу Лубяновскому⁴⁹¹. В 1845–1847 гг. здесь проживал ученый-публицист В.А. Малютин. У него собирались петрашевцы, среди которых выделялся молодой литератор М.Е. Салтыков, друг хозяина квартиры. Впоследствии он изобразил атмосферу этих встреч в «Тихом пристанище»⁴⁹². В 1876 г., как следует из архивного дела Санкт-Петербургского городского кредитного общества, дом перешел в собственность потомственному гражданину, биржевому маклеру Алексею Ивановичу Лихачеву⁴⁹³.

Дом № 9/3. Фото авторов, 2021 г.

Из описания, содержащегося в деле, мы узнаем, что прежний двухэтажный дом был оштукатурен, его первый этаж рустован, окна украшены сандриками, по периметру двора располагались каменный одноэтажный жилой флигель с наружной деревянной лестницей и каменная двухэтажная служба. К моменту приобретения А.И. Лихачевым участка в доме было всего четыре квартиры, считая квартиры в мезонине и подвальном этаже, и одна квартира во флигеле⁴⁹⁴.

Среди немногочисленных жильцов дома в 1876 г. жили: сын прежнего владельца Г. Лубяновский, занимавший 10-комнатную квартиру, купец Г. Солдатиков, снимавший такую же квартиру, торговец Г. Леванштейн, проживавший в 2-комнатной квартире в мезонине, мещанин Г. Борковский, живший в 2-комнатной квартире, но в подвальном этаже, и купец Бантман, арендовавший комнату с перегородкой и большой кухней во флигеле⁴⁹⁵.

25 марта 1876 г. А.И. Лихачев обратился в Санкт-Петербургское городское кредитное общество за ссудой под залог дома и земельного участка с целью строительства на этом месте нового доходного дома, в ноябре того же года здание уже вчерне построено. В своем заявлении в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества от 27 сентября 1877 г. А.И. Лихачев сообщает, что отделка нового дома завершена. Архитектор кредитного общества в описи «четырехэтажного со стороны Графского переулка» дома указывает, что «лицевой фасад украшен тягами, поясками и рустами, окна – наличниками и сандриками, главный карниз – лепными работами», со стороны двора фасады «оштукатурены гладко», также в описании отмечены «балкон с чугунной решеткой». Со стороны Троицкого переулка указан каменный пятиэтажный лицевой дом «с такими же надворными флигелями». Фасад лицевого дома был «украшен тягами, поясками, рустами и наличниками с колонками». В дом провели водопровод и устроили ватерклозеты. Во дворе дома также возведено еще два каменных строения: одно двухэтажное – жилое, другое нежилое, хозяйственного предназначения⁴⁹⁶. Большой интерес представляют содержащиеся в архивном деле «Ведомость о доходах с дома» со списками проживавших в нем жильцов. Так, из «Ведомости» за 27 сентября 1877 г. мы узнаем, что в первых трех этажах устроено 34 квартиры, а в четвертом и пятом домовладельцами открыты меблированные комнаты, «из которых 24 комнаты состояли каждая их кабинета, спальни и передней», кроме того, в каждой комнате установлены «умывальник и воздушный колокольчик».

Отдельную квартиру в доме арендовало Императорское человеколюбивое общество под магазин дамских вещей. Четырехкомнатную квартиру занимала заведующая магазином, причем две из этих четырех комнат представляли большие залы. В квартире установили ванну, ватерклозет, мраморный камин и провели газ, большую редкость для того времени. Еще одна 6-комнатная квартира предназначалась для мастериц и столовой. Одиннадцать комнат в доме арендовал Тульский земельный банк, три из которых представляли из себя большие операционные залы, а в других размещались кладовые со сводами и железными дверями. Был здесь и мраморный камин. Как и в вышеназванной квартире, сюда провели газ. Артельщики этого банка занимали 3-комнатную квартиру, а 10-комнатную квартиру под магазин и мастерскую учебных пособий арендовал дворянин и временный купец 2-й гильдии Ертемский.

А.Д. Михайлов

Самую большую барскую квартиру в 12 комнат занимали сами домовладельцы, в другой, 10-комнатной, проживал генерал-лейтенант Ченгери. Квартиры скромнее в шесть, пять и четыре комнаты занимали временный поверенный Дилон, купец Г. Сегаль, купцы 2-й гильдии Федоров и Гоостен-Востель, купеческие жены Паппе и Ефрон, купеческая вдова Варгунина, жена старшины уральского войска Обратнова, кандидат естественных наук А.Н. Канаев, дочь почетного гражданина Шумова, дворянка Тамаркина. В доме на тот момент была открыта портерная Славянского пивоваренного завода, она размещалась в 4-комнатной квартире и имела отдельный вход⁴⁹⁷. В 1880 г. в доме проживал один из руководителей «Народной воли» Александр Дмитриевич Михайлов (1855–1884), стоявший у истоков двух организаций «Земли и воли» и «Народной воли», член ее исполкома, участник Липецкого и Воронежского съездов, покушений на Александра II. По словам В. Фигнер, это был «хозяин организации». Энергичный, умелый, предусмотрительный, он играл первую роль в составлении практических планов и в их осуществлении. Член Распорядительной комиссии, он заботился об обеспечении нормальной работы типографии, динамитной мастерской и других учреждений.

Как отмечают авторы книги «Народовольцы в Петербурге»: «Михайлов прекрасно разбирался в людях, любому умел найти подходящее дело, понимал, что с кого можно потребовать, кому что поручить, умел группировать людей, направляя их туда, где они были всего нужнее. Он мог проявить власть, но легко подчинялся сам, умел уступить первое место более самолюбивому товарищу, был рад любому таланту в другом человеке и всегда находил ему применение.

Настоящий руководитель, Михайлов никогда не терял из виду главную цель. Любое дело получало в его глазах смысл лишь в том случае, если ясна была его связь с общей задачей.

Мечтавший о мощной революционной организации еще при создании „Земли и воли“, одним из основателей которой он был, Михайлов неуклонно отстаивал новые для того времени принципы обязательности, подчинения меньшинства большинству, конспирации в построении организации. Таким же неуклонным блюстителем централизма, дисциплины и строгого соблюдения тайны был он и в „Народной воле“.

Михайлов был мастером конспирации. Проследить его в городе было невозможно, он знал в лицо полицейских агентов и легко находил их в толпе, помнил множество проходных дворов и магазинов и не раз спасал преследуемых товарищей. Но еще важнее то, что Михайлов стал „всевидящим оком организации и блюстителем дисциплины“. За это он получил прозвище „Дворник“. Он требовал от товарищей соблюдения осторожности, умения вовремя заметить сыщика, следил за внешним видом революционеров, который не должен был ничем привлекать внимания. Особенно заботился он об организации конспиративных квартир и о правилах пользования им.

Михайлов был сыном путивльского землемера. Окончив гимназию, в 1875 году приехал в Петербург и поступил в Технологический институт, но вскоре был исключен за отказ подчиняться оскорбительным школярским требованиям и выслан. Человек редкой целеустремленности и непреклонной воли, Михайлов еще в юные годы решил „жить и умереть для народа“ и отдал себя целиком революционному делу. Революция стала для него не только главным, но единственным делом жизни. Оно нисколько не тяготило его, он оставался человеком веселым и жизнерадостным, а каждый успех дела радовал его глубоко лично. Желябов говорил о Михайлове: „Это – поэт, положительно поэт в душе. Он любит людей и природу одинаково конкретно, и для него весь мир проникнут какою-то чисто человеческою, личною прелестью. Он даже формалистом в организации сделался именно, как поэт: организация для него – это такая же личность, такой же дорогой для него «человек», делающий притом великое дело. Он заботился о ней с такой же страстной, внимательной до мелочи преданностью, с какой другие заботятся о счастье любимой женщины“.

Беспредельно требовательный к себе, он настойчиво добивался такого же строгого исполнения поручений и от товарищей. К нему относились не только с любовью и уважением – его побаивался. Человек редкой цельности. Михайлов пользовался огромным авторитетом как у товарищей, так и среди посторонних лиц».

Его арестовали 28 ноября того же 1880 г., т. е. за полгода до покушения на Александра II, осужден по «процессу 20-ти» 6 февраля 1882 г. и приговорен к смертной казни, замененной вечной каторгой. Умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости⁴⁹⁸.

В «Ведомости о доходах с дома» от 10 сентября 1881 г. встречаются уже знакомые имена: частного поверенного Дилона, кандидата естествознания Канаева, дворянина и временного купца Ерохина. По-прежнему в доме располагались магазин Императорского человеколюбивого общества, Тульский банк, портерная и винный погреб, а также меблированные комнаты Лихачева, которые занимали 28 комнат; открылись шляпный магазин Сусловой и мелочная лавка Карякина. Потомственный почетный гражданин А.И. Лихачев проживал в барской квартире уже в 15 комнат, снимали квартиры в доме купец Якобсон, дворянин Обронполянский, действительный статский советник Фринберг. Обращает на себя внимание то, что на тот период в доме жили три иностранный подданных: француз Мизже, швейцарец Кан, голландец Энгбертс.

Но самый известный жилец дома – выдающийся артист Императорского Александринского театра К.А. Варламов, занимавший 4-комнатную квартиру под № 7⁴⁹⁹. О нем следует сказать особо. Константин Александрович Варламов (1848–1915), актер и сын композитора А.Г. Варламова, получив домашнее воспитание в доме отца, пробует себя как актер в любительских спектаклях. С 1867 г. выступает уже на профессиональной сцене в театре А.М. Читау-Огаревой в Кронштадте и в различных провинциальных антрепризах. С 1875 г. и до конца жизни, в общей сложности 40 лет, Константин Варламов служил в труппе Александровского театра.

К.А. Варламов

Сначала актер прославился в амплуа опереточного комика в водевилях и комедиях: Менелай в «Прекрасной Елене» Ж. Оффенбаха, Базилио в «Свадьбе Фигаро» Бомарше и др. Как отмечали критики «буффорная комедийность и обостренная характерность в игре Варламова часто сопрягались с драматизмом и тонким лиризмом». Вот лишь некоторые роли, блистательно им сыгранные на сцене театра: Большов в комедии А. Островского «Свои люди – сочтемся»; Столбцев в «Новом деле» В.И. Немировича-Данченко; Шпуньдик в «Холостяке» И.С. Тургенева; Лебедев в «Иванове»; Сорин в «Чайке»; Симеонов-Пищик в «Вишневом саде» А.П. Чехова. Всего он сыграл около 30 ролей в пьесах Островского, в том числе в «Правда – хорошо, а счастье – лучше», Куролесова в «Горячем сердце», Крутицкого в «На всякого мудреца довольно простоты», Берендея в «Снегурочке», Чугунова в «Волках и овцах». Больше всего Варламов любил роли классического репертуара. Его искрометный талант особенно проявлялся в образах из произведений Н.В. Гоголя: Ляпкин-Тяпкин, Осип, Земляника, Городничий в «Ревизоре», Чичиков, Собакевич, генерал Бетрищев в «Мертвых душах», Степан, Кочкарев, Яичница в «Женитьбе» и др. К числу лучших ролей Варламова относятся также Варравин в «Деле» А.В. Сухово-Кобылина, Скалозуб, Горич в «Горе от ума» А.С. Грибоедова, Клюква в «Много шума из ничего» и т. д. Варламов выработал свою сценическую маску, использованную В.Э. Мейерхольдом в постановке «Дон Жуана» Ж.-Б. Мольера в образе В. Сганареля (1910 г.)⁵⁰⁰.

К.А. Варламов в роли Столбцева

К.А. Варламов в роли бабушки

Популярность К.А. Варламова у зрителей была столько велика, что его называли «царем русского смеха», выпустили даже папиросы «Дядя Костя». В Музее-квартире актеров Самойловых можно увидеть живописные портреты и скульптурные изображения актера. Похоронен Варламов в семейном склепе на Новодевичьем кладбище⁵⁰¹ В 1890-е гг. здесь размещалась редакция литературно-научного и политического журнала «Северный вестник». В объявлении о подписке на очередной 1893 г. издательница журнала Л.Я. Гуревич и редактор М.И. Альбов информировали читателей, что: «…восьмой год издания журнала его редакция сохраняет установившиеся сроки выпуска: ежемесячно после 20-го числа, книжками от 25–30 печатных листов». Годовая цена без пересылки и доставки сохранялась прежней – 12 рублей, причем учащимся, духовенству, сельским учителям и учительницам журнал высылает на льготных условиях: взамен 12 за 10 рублей. Подписка принималась в Санкт-Петербурге, в главной конторе журнала, на Троицкой ул., 9. Главная контора была открыта ежедневно от 11:00 до 16:00, исключая праздники. Личные объяснения и всякие денежные выдачи производились по субботам от 13:00 до 16:00⁵⁰².

В журнальном зале Российской национальной библиотеки любознательный читатель может ознакомиться со всеми томами этого журнала. Мы же приведем оглавление лишь одного из номеров, увидевших свет в доме № 9 на Троицкой улице. В первом, беллетристическом отделе журнала, были опубликованы продолжение романа К. Баранцевича «Семейный очаг», рассказ Я. Полонского «Мечтатель. Юноша 30-х годов XIX в.»; статья профессора И. Тарханова «О влиянии музыки на человеческий организм»; стихотворение А. Федорова «Зимняя дорога»; повесть Ф. Нефедова «Детство Протасова»; статья профессора И. Фойницкого «Женщина-преступница»; эскиз «Шурочка» Л. Горева; роман миссис Гэмфри Уорд «Мисс Брэдертон» в переводе с английского Л. Веселовского; сонеты Н. Минского; восточная сказка Кота-Мурлыки «Царевна Нанджана» и «Записки А.О. Смирновой (урожд. Россет)». Во втором разделе читатели журнала могли познакомиться с «Внутренним обозрением», областным разделом «Из провинциальной печати», «Политической летописью», литературными заметками и обзором новых книг⁵⁰³. Сегодня многие имена авторов журнала давно забыты, как и их произведения, но читатель тех лет с нетерпением ждал выхода очередного номера журнала, читала его вся семья, иногда устраивались общие читки. Нас еще ждет рассказ о таком же толстом, содержательном журнале «Дело», который издавался за 30 лет до «Северного вестника» в доме № 11.

Но вернемся к истории дома. Здесь неоднократно случались пожары. Один из них случился 7 января 1882 г., убыток от него составил значительную по тем временам сумму в 3173 руб. 75 коп.⁵⁰⁴, другой пожар произошел 24 июня того же года, и ущерб от него составил 980 руб. 96 коп.⁵⁰⁵, третий пожар имел место 17 октября 1887 г. с убытком в 503 руб.⁵⁰⁶ и еще дважды, забегая вперед, при новой домовладелице 5 июля 1913 г. с убытком в 200 руб. и 13 апреля 1916 г. с убытком в 335 руб.⁵⁰⁷ Так как имущество Лихачевых было застраховано в Обществе взаимного от огня страхования, то после устранения последствий пожара они получали законную страховку за понесенные убытки⁵⁰⁸.

Согласно копии Вводного листа от 31 октября 1898 г., имущество, принадлежавшее потомственному почетному гражданину А.И. Лихачеву, перешло его вдове Анне Федоровне, которая владела этим домом до его национализации в 1918 г.⁵⁰⁹

По данным адресной книги «Весь Петербург» за 1899 г., квартиру в доме снимал генерал от инфантерии барон Карл Андреевич Шернваль, за 65 лет до описываемых событий, в 1834 г., он получил первое офицерское звание⁵¹⁰, его долгая армейская жизнь связана с пехотой. В 1848 г. присвоено звание полковника, в 1856 г. – генерал-майора, а в 1863 г. – генерал-лейтенанта. Многие годы барон Шернваль являлся комендантом Ивангородской крепости. В отставку вышел в звании генерала от инфантерии⁵¹¹.

Из адресной книги «Весь Петербург» за 1899 г. известно, что здесь проживали: статский советник, камергер, служащий Кабинета Его Императорского Величества, член правления Общества попечения о бедных и о больных детях и Школы Императорского женского патриотического общества А.В. Дурасов и кандидат естественных наук Александр Николаевич Канаев⁵¹², который заслуживает отдельного рассказа.

Основанная им в 1873 г. мастерская учебных пособий за 30 лет деятельности имела 18 наград на выставках, из них 15 медалей. Здесь продавались наглядные учебные пособия по различным предметам преподавания, гигиенические учебные столы, полная школьная обстановка, волшебные фонари и картины к ним, аналитические модели из папье-маше, орнаменты, модели по рисованию, подвижные игры. Сохранились воспоминания А.Н. Бенуа: «Это было нечто единственное в Петербурге, основан был магазин в 70-х годах, в самый расцвет фребелевских увлечений, обязательно сплетавшихся со всякими другими прогрессивными идеями и затеями. <…> Что же касается меня, то я этот магазин в детстве ненавидел. <…> До чего я был огорчен, когда на роскошных елках у дяди Сезара я получал из рук его дочери Сонечки именно коробку с чем-либо очевидно назидательным и просветительным, что всегда оказывалось купленным именно в этом магазине Канаева. То было или какое-либо „историческое лото“. Или коробка со всеми материалами, чтобы делать какие-то плетушки. В позднейшие времена я лучше оценил магазин Канаевых» (там делались фотографии и диапозитивы для изданий «Мира искусства». – Авт.).

Бенуа вспоминает и об интересных вечерах в доме Канаева, где бывали актеры и художники, хотя его нередко раздражали назидательные замечания хозяина дома, профессионального педагога. В этом гостеприимном доме с одинаковым радушием принимали всех: «Первыми моими знакомыми из господ были три брата Канаевы. <…> Я был поражен приветливым и ласковым приемом, оказанным мне со стороны всего их семейства», – вспоминал Н.И. Свешников, которому А.Н. Канаев помогал многие годы⁵¹³.

Несколько жильцов дома № 9/3 были связаны с железными дорогами, бум строительства которых приходился на XIX–XX вв., среди проживавших: служащий управления по сооружению Сибирской дороги А.М. Воронов; надворный советник, ответственный агентства и дирекции правления Московско-Курской железной дороги И.А. Лихачев; коллежский советник А.Г. Лихонин и сотрудник управления Балтийской и Рижской железных дорог, действительный член Русского Астрономического общества Д.С. Сумароков⁵¹⁴.

В Департаменте железнодорожных дел трудился также титулярный советник А.М. Квищинский⁵¹⁵, вместе с ними в это время жили: помощник присяжного поверенного Департамента шоссейных и водных сообщений В.М. Барсов; практикующий врач, доктор медицины С.А. Волянский; преподаватели Училища правоведения, коллежский советник И.И. Глыбовский; преподаватель Николаевской Инженерной академии капитан А.И. Соловьев; попечительница Александро-Невского приюта К.Н. Шульман⁵¹⁶.

В 1890–1900 гг. в доходном доме Лихачева открылись кухмистерская П.И. Викентьева, красильная Д.И. Конякина и табачная лавка Маргариты Орт⁵¹⁷.

По данным адресной книги «Весь Петербург» за 1907 г., в доме № 9/3 проживала художница Эмилия Карловна Гаучер⁵¹⁸, одна из учредительниц первого дамского художественного кружка, основанного в 1882 г. как Благотворительное объединение женщин-художниц и любительниц искусства, принадлежащих к высшему свету. Его инициаторами выступали художницы Пелагея Петровна Куриар (дочь генерал-лейтенанта П.В. Вохина, впоследствии почетного вольного общника Императорской Академии художеств) и княгиня Анна Александровна Имеретинская (жена светлейшего князя А.К. Имеретинского, члена Государственного совета и главного военного прокурора, с 1892 г. – варшавского губернатора).

На первом собрании, состоявшемся 26 февраля 1882 г., кроме них, присутствовало 23 учредительницы, а именно: М.К. Бенуа, И.К. Бердель, А.П. Вохина, барон Е.К. Врангель, А.В. Вышеславцева, Э.К. Гаучер, княгиня О.Д. Голицина, С.И. Гончарова, Е.Д. Ермолова, Е.Ф. Жохова, В.Н. Корсакова, М.К. Колзакова, Ек. Н. Лансере, М.А. Маркевич, графиня А.Н. Мусина-Пушкина, Н.И. Назимова, барон М.О. Розен, графиня М.В. Ростовцева, М.А. Сарычева, А.Ф. Стефан и Е.Н. Шебеко. Некоторые дамы в прошлом обучались в Рисовальной школе Общества поощрения художеств⁵¹⁹.

Отслеживая судьбу жильцов дома № 9/3 в предреволюционные годы, мы обратили внимание на то, что названные нами инженеры путей сообщения И.А. Лихачев и А.Г. Лихонин сделали успешную карьеру. Первый к 1917 г. стал действительным статским советником, что в «Табели о рангах» соответствовало придворному чину «камергер» и требовало обращения «Ваше превосходительство» и занимал должность председателя правления Нефтепромышленного общества «Кавказская звезда», его коллега А.Г. Лихонин в чине титулярного советника заведовал временным движением при постройке участка железнодорожного пути Петроград – Токсово – Лемболово⁵²⁰. По соседству с ними жили: Б.С. Архимамудов, председатель правления Акционерного общества «Русские кабельные и металлические заводы»; Л.Д. Симонова, дочь генерал-лейтенанта; А.В. Тарусин, чиновник Департамента герольдии Правительствующего Сената, попечитель школы для мальчиков при Доме призрения А.И. Тименкова и В.А. Фролова, что на Симбирской улице; Л.А. Сумарокова, вдова статского советника, упомянутого ранее; А.С. Шустов, сын известного архитектора; преподаватель частной женской гимназии Владимир Иодэ Габриэль⁵²¹.

По-прежнему в своем доме вдова А.Ф. Лихачева сдавала меблированные комнаты⁵²² и работала мастерская учебных пособий, которую от отца унаследовала А.А. Обратнова-Канаева⁵²³.

Известность Троицкой ул., 9, как центра моды в предреволюционные годы поддерживали красильня «Куртен» М.С. Спасской, владелица модного магазина Rosine Н.С. Король, парикмахерская И.А. Соловьева и дамский портной Л.С. Милькер⁵²⁴.

В адресных книгах «Весь Ленинград» за 1925–1926 гг. мы находим имена новых жильцов дома № 9/3: Н.С. Бостогановой, владелицы мастерской во времена НЭПа, Е.А. Афанасьева, кандидата в члены Ленинградского Совета от Невского завода, советских служащих Н.Т. Андреева, С.В. Баркета и др.⁵²⁵

В 1930-е гг. квартирантами дома были рабочий завода им. К. Маркса И.Ф. Вальтер,Б.И. Глезер, врачи Н.В. Балимская и А.И. Можаев, артист В.В. Максимов. В 1935 г. в доме располагался приемно-пошивочный пункт объединенной швейной артели, занимавшейся ремонтом и пошивкой верхнего платья и обмундирования⁵²⁶.

Сейчас в первом этаже дома располагаются кафе «Punk Brew», кофейня «Surf Coffee», ресторан «La Perla Seatfood Bar», бар «Boozy Street» и магазины одежды «Mollis», «Gate 31».