Текст книги "Мертвая земля"

Владимир Алонов
Мертвая земля

Пролог

Знойное жаркое утро. Родители уже час, как пашут землю в огороде, а маленькая Изольда со скучающим взглядом смотрит в раскрытое окно. Она тяжело вздохнула. Отец запретил выходить ей из дома, “До самой свадьбы за порог и не думой ходить!” – кричал он каждый раз, когда Изольда просилась погулять хотя бы во дворе… а ведь ей было всего восемь лет! Неужели она так и будет здесь чахнуть, словно принцесса в замке? Изольда, конечно, любила сказки матери, но сама никогда не хотела в них оказаться…

Послышался плач из угла дома. Ее маленький братик проснулся. Изольда подбежала к деревянной кроватке и тихим укачиванием попыталась успокоить ребенка. Она с грустью посмотрела на младенца. Он подрастет и уже годика в три сможет озорничать на улице вместе со своим старшим братом, а Изольда будет смотреть на них из окна крохотного домика… Одинокая слеза упала на деревянную половицу.

Скрип двери. Тяжелые шаги. В дом вошла тучная женщина с повязанным платком на голове. Она утерла вспотевшее усталое лицо и подошла к кроватке.

– Что за скверная детина! – Воскликнула женщина. – Теперь так и будет орать, покуда зубы до конца не прорежутся!

– Помочь, мам? – Тихонько спросила Изольда.

– Да чем ты поможешь? Сиди дома подальше от лиха всякого… да за братом следи!

Девочка томно вздохнула и сильно зажмурилась, пытаясь удержать крупицы слез в своих глазах. Такое заключение продолжалось уже целый год. И все из-за одного случая… случая, что свершился год назад. Тогда, таким же знойным летом, пропала девочка, одногодка Изольды. Никто не видел, как это случилось, никто не смог найти и малейшего следа пропащей, но всем было известно, чьих костлявых рук было это зловещее деяние. Знала и Изольда, ведь пропащая девочка была ее подругой. Маруська… она была беспокойной девчушкой, любила опасности и приключения и, когда в лесу поселилась чаровница, она в отличие от всех остальных захотела встретиться с ней. Изольду, разумеется, она тоже пыталась подбить на эту авантюру, но родители той были слишком строги и такие гулянки совсем не поощряли. Именно поэтому Маруська решилась действовать единолично. Начала она с походов в лес, и вскоре вылазки в чащу стали для нее явлением частым и даже обыденным. Маруська сбегала из дома каждый вечер, а Изольда каждое утро ждала подругу у крыльца с новыми рассказами о мистическом лесе, черном и мрачном, где нет ни волков, ни медведей. Но все изменилось в одно утро, когда Маруська не пришла к своей подруге. Тогда Изольда еще не понимала, почему взрослые носятся с испуганными лицами по всей деревне. Ей думалось, что подружка просто устала от ночной прогулки и крепко спит дома. Правда оказалась намного страшнее. Ее забрала к себе чаровница. “В ученицы ясное дело” – говорили бабки в округе. Событие это стало роковым, и после него вся деревня поделилась на два лагеря. Одни продолжили жить, как и прежде, веря в то, что именно им добрая лесная чаровница ничего не сделает, другие же всерьез забеспокоились, следили за своими детьми и с опаской поглядывали в сторону леса. Родителей Изольды, к несчастью, можно было легко причесть ко вторым.

Дверь с шумом захлопнулась, и девочка вновь осталась одна.

“Вот если бы только я смогла найти Маруську, – Сердито нахмурив брови, подумала Изольда. – Она бы рассказала всем, что ничего не случилось, что можно гулять по природе и без опаски плести венки из летних цветочков, она бы рассказала всем, что все хорошо…”

Братик, наконец, успокоился, и Изольда вновь отошла к окну. В голове ее крутилось множество мыслей. Она долго думала, как уговорить родителей отпустить ее ненадолго – просто проверить свою давнюю подружку, но все это было слишком глупо, взрослые не станут слушать мелкую девчонку. Побег… только он и остается. “Так делать плохо, – обнадеживала себя девочка. – Но иначе нельзя”. За худыми мыслями последовала еще более худая идея, с которой Изольда просидела до самого вечера. Она уже привыкла, просто так сидеть у окна, поэтому время пролетело для нее совсем незаметно. Уставшие родители то и дело заходили в дом выпить крынку холодного молока или же просто перевести дух от знойной жары, но окончательно семья собралась лишь под вечер. Было время ужина. Вся большая семья сидела за столом и уплетала только что сваренную кашу. Изольда из этой колеи не выбивалась. Она молча орудовала ложкой в тарелке и продумывала свой нехитрый план в голове.

Уже скоро после ужина все в доме легли по своим койкам. Легла и Изольда, но глаз она не смыкала и ждала, когда послышится громкий отцовский храп. Дождавшись его, Изольда тихонько спрыгнула с маленькой кроватки и побрела к двери. Прокравшись к сеням, девочка схватила свои лапти и, сняв тяжелую щеколду с двери, выпрыгнула на улицу. Девочка сразу же остановилась, холодный ветерок пробежался по голым ступням. Она вдохнула чистый воздух. “Свобода” – пронеслось у нее в голове. Изольда быстренько обула лапти и со всех ног понеслась вперед. Год заточения, наконец, закончился. Изольда бегала по деревне, валялась на траве и громко смеялась. В такой поздний час вся деревня спала крепким сном. На радостях Изольда совсем забылась о своей цели. Ей хотелось вбежать во все дома, вытащить оттуда своих подружек, которые, верно, уже успели позабыть о ней. Но вот над головой со звучным карканьем воспарила стая ворон, девочка осеклась и посмотрела на звездное небо. Не в веселье заключалась ее цель. Изольда, собравшись с силами, двинулась по дороге, ведущей к густому темному лесу.

Местность резко переменилась. Дома стали зловеще угловатыми и кривыми, шорохи вокруг становились все громче и странный щекочущий спину взгляд, стал ощущаться за спиной. Девочка шла медленно, то и дело оборачиваясь назад. Легкий ветерок – легким более не казался, от него знобило и сводило ноги. Выйдя за деревню, страхи еще более усилились, кусты у дороги перешептывались, ночные птицы кружили сверху, издавая жуткие карканья. Изольда теперь понимала беспокойство родителей и перестала считать его глупым. Сейчас больше всего ей хотелось закричать, убежать, спрятаться под кроватью и больше никогда не выходить из дома. Но так было нельзя. “Это страх, все в порядке, – успокаивала она сама себя. – Нужно просто идти дальше”. И девочка шла. Она вступила в чащу, идти приходилось на ощупь, большие деревья слипались друг с другом, преграждая путь. В лесу было мертвецки тихо. Ни ворон, ни лис. Здесь даже писка мышей нельзя было услышать. Изольда шла вперед долго, но поиски ее были безрезультатными, никто не мог ужиться в мертвой роще.

Она не знала, сколько уже брела среди исполинских темных деревьев. Время бежало быстро, но от этого легче не становилось. Пейзаж вокруг был одинаков и не думал меняться, не смотря даже на кучу пройденных шагов. Девочка, наконец, поняла всю никчемность своей затеи и решила вернуться домой. Она обернулась назад и, ахнув, снова посмотрела вперед. Страх снова взял над ней верх. Что спереди, что сзади стояла одна картина – столбы деревьев, гнилая от упавших листьев земная подстилка и непроглядная тьма. Она потерялась. Зубы забили трещотку. Девочка, произнеся единственную короткую молитву, что осталась в ее голове после годов нравоучений матери, пошла дальше. Шаг Изольды был кроток, она не была уверена в том, что возвращалась назад. Ей оставалось лишь блуждать мимо деревьев, и блуждала она долго, пока ноги ее не запнулись о внезапно выросший из земли толстый корень. Девочка свалилась на сырую землю, послышалось, как рвется ее любимый сарафанчик. Изольда не выдержала, плач ее, точно, можно было бы услышать за версту отсюда.

– Маруська! – Завопила она надрывным голосом. – Ну где же ты!

На рев девочки никто не ответил. Она подогнула колени, уткнулась в них сырым от соплей и слез носом.

– Ди-и-тя… – Проскрежетало, словно из ниоткуда. – Не-е-е пла-а-ачь, мыр-р-рыся спит…

Сердце заколотило с бешеной скоростью, язык распух от страха, девочка вскинула голову и с опаской огляделась по сторонам. Никого не было. Неужели сама лесная чаща заговорила с ней?

– Кто это? – Испугано спросила девочка.

– Ты-ы зна-а-аешь, дор-р-рогая… Я-я не обижу-у… Пойдем со мно-о-ой…

Глаза девочки округлились от удивления и смятения. Сама чаровница заговорила с ней.

– К-куда?

Пугающий голос не ответил. Девочка вновь осмотрелась. Внезапно слабый ветерок поднял кучу опавших листьев и понес вперед. От этого ветра расступались деревья, высвобождая странную никем не вытоптанную тропу.

– Иди-и-и…

Зубы дрожали, тряслись руки и ноги. Девочка была готова упасть в обморок, но, все же, собрав все свои усилия, поднялась на ноги и пошла по узкой тропинке. Ветер подгонял ее, заставляя идти все быстрее и быстрее, ветви деревьев мерзко щекотали шейку девчонки. Неожиданно Изольда улыбнулась, добрая чаровница раскрыла ей путь домой, иначе и быть не может! После долгого пути лес, наконец, начал расступаться, но радость девочки внезапно улетучилась. Она вышла на небольшую полянку с маленькой, уходящей вглубь под землю пещеркой. Девочка сделала еще несколько шагов вперед и остановилась перед ее входом. Из пещеры несло жутким зловонием, запах смерти.

– Ближе дитя-я… ты же хоче-ешь увидеть подр-р-ругу…

На лице Изольды изобразилась гримаса ужаса, она тихонько сделала шаг вперед, потом еще один. Перед ней стояла непроглядная тьма. Девочка потянулась вперед, наклонила голову, всматриваясь в бездну. По-прежнему ничего… лишь зловещий смех потянулся из глубин.

– Иди-и… ко мне дор-р-рагая…

Девочка в страхе вскрикнула, отпрыгнула назад, но длинная костлявая рука вынырнула из бездны и когтями схватила Изольду за сарафан. Она пыталась отбрыкиваться руками и ногами, кричала и молила о помощи… пока полностью не скрылась в мрачной пустоте.

Девочку не нашли ни через день, ни через год. Девочку не найдут более никогда…

Глава 1. Я сожру твое сердце…

Он остановился и окликнул мальчика, пасшего гусей:

– Мне нужен староста деревни. – Крикнул мальчишке чужак.

Мальчик от неожиданного вопроса охнул и робко взглянул на пришельца. Ком подступил к горлу, он оцепенел от страха. Незнакомец был не меньше пяти локтей ростом, худощавый, бледный и пугающий. Пугало в нём его лицо, его шрамы, его правый незрячий глаз, который, как бы это не звучало странно, смотрел прямо в душу. Невзирая на дневную жару, он стоял перед ним в плотной кожаной куртке, поверх которой был натянут черный плащ с пятнами походной пыли и грязи, капюшон у него был спущен. Обеими руками незнакомец опирался на длинный овитый стальными прутьями посох, изголовье которого напоминало ребристое навершие булавы, а за ним, сердито фыркая, стоял столь же странный и ужасающий конь-альбинос с кроваво-красными глазами, навьюченный странным оружием и крюками.

– Ты глух? – Вновь обратился к мальчику чужак.

– А? С-староста? – Парнишка неуверенно заговорил. – С-староста Фефан?

– Ага, где он живет?

Мальчик дрожащей рукой указал на большой дом, стоящий поодаль от других с большим хозяйственным участком.

– И как это я сразу не догадался. – Ухмыльнулся незнакомец и еще раз взглянул на мальчика. – М-да, еще лет двадцать назад дети побоялись бы даже ухо повернуть в мою сторону. Видно померли те бабки, что страшные сказки своим внукам рассказывали.

Мальчик, словно вкопанный, остался стоять на месте, ноги отчего-то парализовало. Он не мог даже сдвинуться с места, о побеге и речи не шло. Незнакомец присел на корточки перед ним, их глаза оказались на одном уровне. Холодная испарина покрыла лоб парня, он затаил дыхание.

– Не стоит заговаривать с незнакомцами. – Прошептал чужак и сунул свою руку в сапог, где бандиты по своему обыкновению привыкли прятать ножи и кинжалы. – Зачастую они приносят с собой только худое. – Мальчишка весь задрожал. Незнакомец же лишь усмехнулся и в звериной быстроте выудил руку из сапога. – Лови!

Мальчик ахнул от испуга и поймал медяк на своей груди. Чужак же скривил неприятную улыбку и помотал головой. Он встал на ноги и натянул капюшон так, что теперь можно было увидеть лишь его гладко выбритый подбородок. Потеряв весь интерес к испуганному мальчугану, пришелец двинулся к указанной хате.

* * *

Имение у старосты было и впрямь знатным. Большой огород, поросший отчего-то сорняком и полынью, хлев на заднем дворе и дом, в котором, по меньшей мере, было комнат три, если не больше. Чужак явно пришел по адресу. Он привязал коня к колышку забора и подошел к двери. Тремя сильными ударами кулака по ней он вызвал гнев хозяина:

– Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО НЕ УБЕРУ ОБЪЯВЛЕНИЯ, ВАЛИТЕ ОТСЮДОВА, И НЕ СМЕЙТЕ ИХ СРЫВАТЬ, ТРЕКЛЯТЫЕ КМЕТЫ, ЧТОБ ВАШУ МАТЬ ЗА…

– Открывай, я пришел убить ведьму! – Попытался перекрикнуть мужицкий голос чужак.

Дверь со скрипом отворилась, за ней стоял толстый мужик лет сорока. Его шелковый сарафанец, подвязанный узорчатой опояской говорил о том, что он занимает высокое положение среди других крестьян, а круглое бородатое лицо только подтверждало это. Он огляделся по сторонам, будто проверяя, не засада ли это, а потом перевел взгляд на незнакомца.

– Убить? Хм, ну ладно, пошли в дом, господин. Обсудим это без лишних глаз.

В доме воняло хмелем и кислыми щами. Когда они уселись за стол, староста подозвал свою женушку, та подбежала к столу и разлила им пива, после чего тут же сбежала в другую комнату.

– Небось, опять молиться ушла. – Сказал староста, отхлебнув из кружки. – Так как вас звать?

– Йоахим. – Представился чужак.

Староста Фефан окинул своего гостя оценивающим взглядом. Тот выглядел странно, словно дед-друид напялил на себя все что можно и отправился в путь к подвигам, вряд ли такой мог помочь.

– Эх, Йохим…

– Йоахим. – Поправил его гость.

– Да-да, Йоахим, а уверены вы, что справитесь? Это ведь невесть что, эта работа для какого-нито венанди там, охотника на чудовищ, понимаете? – Фефан вздохнул. – Только чего-то они нашу деревеньку стороной обходят.

Йоахим даже не постарался прикрыть своей ухмылки.

– Ну, вам повезло. – Проговорил он и оттянул рукав потёртой кожанки, за ним скрывался странный выжженный символ в форме спиральной руны. – Я буду получше всякого венанди…

Староста ужаснулся, отпрянул от стола и чуть не свалился на пол. На лице его изобразился неприкрытый страх. Поджилки затряслись так, что даже Йоахим чувствовал распространяющуюся по полу вибрацию. Казалось, Фефан сейчас закричит, но вместо этого он, к счастью для своего гостя, медленно сглотнул ком страха и прикрыл рот трясущейся рукой.

– Ты… ты… – Повторял он, тяжело выдыхая слова.

Йоахим стянул капюшон и поправил сальные черные патлы, спавшие ему на глаза.

– Верно, бледноликий, человек без глаза, называй, как хочешь. Сейчас важно не это.

– Вас же… не осталось…

– Как видишь, один остался. – Послышался тихий смешок. – Я бы сказал лучший из всех…

Был слышен лишь женский шепот молитвы, доносящийся из другой комнаты, пораженный староста больше не смел говорить. Йоахим же его торопить также не стал, он облокотился на стол, уперся подбородком о скрещенные пальцы и с интересом стал рассматривать испуганную пухлую морду старосты. С такой, по его уразумению, явно можно было бы поиметь немало серебра…

– Ох, да хватит в штаны ссать! – Неожиданно воскликнул Йоахим. – Твоих детей я забирать не стану.

Эти слова прозвучали для Фефана, словно успокаивающее заклинание. Он, все еще тяжело дыша, пододвинулся обратно к столу и отпил пива.

– Некого уже забирать…

– Даже так? Ну, до этого мы еще дойдем. Сначала по порядку, у вас там написано про какую-то ведьму, одного лишь этого будет мало. Давай мне конкретику, и я посмотрю, что тут можно сделать.

Староста смял свой сарафанец у плеча в кулак, опустил голову и что-то прошептал – помолился, видимо, после чего снова начал говорить.

– Конкретика-то… будет конкретика. Ведьма у нас уже лет шесть обитает. Сначала она мало проблем доставляла – то курицу сворует, то псину местную загрызёт. Но всё ей прощалось. Люди тогда начали думать, что она нас защищает, у нас ведь в лесу после её прихода, ни волков, ни медведей не осталось, даже лисы посбежали, а это, вроде, небольшая уплата за её защиту.

Йоахим мысленно переругался. Он догадывался, что орудует здесь явно не ведьма, потому как сам нередко сталкивался с магессами-отступницами, практикующими запретные искусства. Они часто искали спасения в мелких деревушках и приносили немало бед, но это явно не тот случай.

– Небольшая уплата? – Йоахим побарабанил пальцами по столу, после пододвинул к себе кружку пива. – Думается мне, вскоре она начала расти?

– Ага. После кур пошли свиньи, после свиней – коровы, а после коров… – Староста шепотом выругался. – Один раз у нас девочка пропала… думали, потерялась или убежала. Отправились мы тогда всей деревней её искать. Ну и найти-то мы её не нашли, естественно, но потом, как заметили, что ведьма скот тащить перестала, поняли, какова её новая цена за наше спокойствие…

“А может и человек это?” – Подумал Йоахим.

– И вас цена такая устраивала, раз вы ее шесть лет терпели. – Подытожил он. – А как она выглядела?

Староста немного поразмыслил, а затем снова заговорил полутихим обреченным голосом.

– Как-как, ведьма, она везде ведьма. Ну, наша разве что пернатая, да с зубами сверкающими, я её сам-то ночью краем глаза видел. – Староста немного задумался. – Тут проблема в том, господин, что объявления попросту не было, я его только с неделю назад повесил, а до того люди мне не давали, отговаривали всё, они ведь до конца верить не прекращают, что эта паскуда нас оберегает.

– Повесили неделю назад? И что же стало причиной этого внезапного приступа смелости? – Йоахим потянулся к старосте. – Кажется, нам пора поговорить о ваших детях?

Староста ахнул от этих слов. Он схватил свою кружку и залпом допил ее содержимое. Рявкнув испугом и пивной отрыжкой, он снова заговорил.

– Я… я запрещал Веславке, дочери моей, играть далеко от дома, и она слушалась меня. – Голос старосты задрожал, он вытер слезу, стекшую ему на лицо. – Недели две назад она кормила курей близ дома и всё было, вроде, хорошо, но потом… крик… Я и стоял недалеко вроде, но, когда прибежал, её уже не было. Я сам-то супротив ведьмы никак не справлюсь, да и наши дурни всё пытаются меня остановить и отговорить. Мол, моя дочь – избранная! Она – ученица колдуньи, её преемница, которая тоже нас защищать будет. Я в этот бред не поверю ни за что, поэтому накалякал бумажек, грамотой я владею все-таки, развесил везде объявления написанные и вот, теперича мы тут с вами сидим. Вы поймите, Веславка мне дорога, что вам ваша же жизнь. – Староста, отпустив столь яркую аллегорию, вдруг замолчал, прикусив губу. Затем, поведя неуверенно взглядом вниз, он совсем тихо, почти шепотом, начал говорить то, что, видимо, побоялся бы сказать прилюдно. – Она-то, по правде сказать, и дочь мне не родная. Не можем мы с женой иметь детей, сколько раз пытались – ничего. Не знаю уж в ком тут дело, но когда мы совсем отчаялись, святой Мистиил благословил нас и преподнес подарок, корзинку под дверь, а в корзинке той орущая девчушка, – Староста перестал трогать свои слезы, те уже ручейком лились из его глаз.

– Вот, значит как. – Йоахим понимал, что “божественный подарок” – не более чем дочь какой-нибудь деревенской шальной девки, но рушить прекрасную сказку не стал. – Ведьма похищала только девочек?

– Да. – Утерев лицо, ответил староста.

– Когда она начала это делать и скольких детей утащила?

– Началось? Да года четыре назад, наверное, каждый год по девочке крала, последней дочку мою, две недели уж прошло…

– Понятно. – Сухо ответил Йоахим.

Они замолчали. Йоахим уставился на стол, по которому он пальцем описывал странные фигуры. Староста же смотрел пожирающим взглядом на гостя и выжидал от него ответов.

– Ну, так что, мастер? Что у нас здесь? – Не выдержал он после минутного молчания.

Йоахим ответил сразу же

– Не буду врать. – Грубо начал он. – Дела у вас – дрянь. Бестия, что здесь завелась, никакая не ведьма, – Он отстегнул от ремня небольшую книжку и показал старосте тварь, о которой тут же начал говорить. – Вот, ворожея, магией она владеет, но слабой, больше полагается на ловкость и силу, всех похищенных детей обращает в себе подобных, но на полное обращение уходит около двух лет, поэтому у вас как минимум три, а скорее всего и четыре монстра, и одна наполовину обращенная девочка с разумом курицы.

– Ох-ох-ох, не думал я, что всё так плохо, а дочка-то моя, её еще можно спасти? – С надеждой спросил староста.

– Да, скорее всего, если вы не солгали на счёт времени, но выйдет это вам дороже.

– Дороже? Так ведь раньше вы помогали людям только потому, что должны…

– Раньше и дети чудесным образом к нам попадали, теперь же, к вашему счастью, все иначе.

– Эх… сколько?

Йоахим скверно улыбнулся и достал из-за пазухи небольшие деревянные счёты, следом принявшись оговаривать все затраты.

– Тварь средней силы, поэтому за одну голову я возьму пять серебряников – Он сдвинул несколько костяшек в другую сторону. – Также мне придется приготовить зелья и специальное масло, это еще пять серебряников… – Йоахим о последнем, очевидно, соврал, но костяшки все равно сдвинулись с места. – Ну и два за износ стали, конечно, и, наконец, оплата риска. – Рука Йоахима вдруг замерла, и он пронзительно посмотрел старосте в глаза. – Спасти девочку ещё можно, но на это у меня остаётся всего лишь один, может, два дня. Придётся опустить время на полноценную подготовку и проведение ритуалов и выдвигаться завтра на рассвете, это сильно усложняет задачу.

– Я заплачу! – Завопил староста. – Сколько угодно!

– Это хорошо. Только… вы не знаете, где бестии могут отлеживаться, прятаться то есть. Есть ли здесь поблизости какой-нибудь грот или расселина?

Староста нахмурил брови и почесал лысый затылок.

– Хм… здесь в лесу, в половине версты к югу от деревни есть одна пещерка, там они, вроде как, и скрываются. – Ответил староста. – Говорят, раньше там еще жили те бандиты, но я не уверен…

– Какие еще бандиты?

Фефан, казалось, удивился сам себе.

– Ох, и почему я забыл рассказать о них, господин. До ведьмы же нашу деревню в страхе держали бандиты или мародеры, или эти… как ихних там… дезентиры, хрен этих ублюдков разберёшь… их во время затраханной Вечной войны расплодилось, словно мух у коровьего дерьма…

Слова старосты были наполнены болезненной злостью. Вечная война, о причинах начала которой помнят разве что только некоторые чародеи и остатки эльфийской знати, приближенные к королевским семьям, принесла людям много бед. И целые поколения семей мародеров – лишь малая их часть. Девяносто восемь лет войны (если откинуть все перемирия) смутно отразились на прогрессе Тримасковья и Андерлана – две империи, когда-то самые могущественные из всех порубленных королевств, превратились в два огромных выжженных поля, на которых царит чума, беззаконие и разруха. И даже, несмотря на пакт “О Вечном Прекращении Вечной Войны” люди до сих пор не могут поверить в её конец, говоря о том, что это просто передышка на несколько лет, просто два государя присели поточить мечи, и скоро вновь разгорится пламя войны…

Йоахим немного призадумался.

– Бандиты… хотелось бы поподробнее, возможно это поможет.

Староста Фефан потускнел и потупил взгляд, будто начал вспоминать то, что вспоминать совсем не хотелось. Ненадолго задумавшись, он начал свой рассказ.

– Они пришли за год до энтой… как вы её там назвали?

– Ворожея. – Ответил Йоахим.

– Да, точно, пришли и сказали нам, что они, видите ли, благородные господа, присланные нам на помощь милостивым Ванцеладом третьим… да славится же имя его в загробном царствии! – После почтения памяти короля, недавно ушедшего в небытие, староста вновь продолжил. – Но станут ли высокородные милорды носить варёную кожу и ржавую кольчугу? Вот и мы им тогда не поверили. Хотели, было тогда, их выгнать, надавить количеством, так сказать…

– Но?

– Но вилы мечу не помеха. Они просто вырезали дюжину наших мужиков, и народ успокоился. А после этого началось: жгли дома по пьяни, резали скот, трахали наших баб, и так целый год…

– О-о, даже год, а после, думается, пришла ваша пернатая ведьма и спасла всех? – Усмехнулся Йоахим.

– В какой-то мере. Одним вечером наш охотник, ну ловчий, не венанди…

Йоахим закатил глаза и вздохнул.

– Я понял.

– Ну, вот он нашел их тела с выжранными кишками у пещеры в лесу, а в глубине этой самой пещеры услыхал страшный мерзкий хохот… это все с его слов, во всяком случае. После него никто туда и не смел ходить, деревенские старухи тогда за неё вступились, они-то и сказали всем, что это лесная колдунья решила нас охранять и тревожить её нельзя, потому как гнев её можем вызвать. Так было записано в ихних книжках старушечьих …

– В книжках… вот где главная проблема… сразу бы попытались выкурить – может, до такого и не дошло. Хм, лучше книги эти сожгите. Ну а в остальном это всё, что мне нужно было знать. За риск вы мне заплатите 25 серебряников. И того у нас получается… вы за тварь рассчитываться в серебряных или медных монетах собираетесь?

– В серебряных. Но, если будет не хватать, отдам оставшуюся часть кунами.

– Хорошо, значит, готовьте пятьдесят два серебряника. Приду за ними уже после, то есть по факту дела. И да… последний вопрос… у вас здесь нет места, где можно переночевать одинокому путнику?

* * *

Узнав о таверне, расположенной недалеко от деревни, Йоахим поспешил снять себе там комнату, но, выйдя из хаты, стал свидетелем довольно странной картины: толстый рыжебородый мужик в холщевой рубахе и обритой головой, прибывший, по всей видимости, с норжского полуострова, кормил коня Йоахима яблоками и приговаривал что-то при этом ему на ухо.

– Ты что-то хочешь у него узнать? – Буркнул Йоахим, подойдя к лошади.

Посмотрев на него, мужик заметно повеселел.

– Ха, так это твой жеребец, друг? Прекрасный шайр, настоящий демон… я бы мог его у тебя купить за определённую …

– Вряд ли. – Перебил Йоахим и принялся отвязывать коня.

– Ну… Что? Постой! – Схватил его за рукав норжец. – Так ты ведь…

Йоахим с неожиданной быстротой вырвался из толстых рук и схватился за рукоять кинжала, закреплённого на поясе.

– У тебя какие-то проблемы? – Его слова наполнились безжалостностью и хладнокровием, а сам он был готов к любому повороту действий.

– О, нет. Ты не так меня понял! – Попытался тот оправдаться. – Просто… ха, сама судьба мне послала тебя! У меня есть к тебе деловое предложение, от которого ты не сможешь отказаться, ха-ха-ха!

– Что? – Смутился Йоахим. – Ещё работа? Свезло мне сегодня. Я тебя слушаю.

– Ох, нет, не здесь, друг. Мы могли бы переговорить в тутошней таверне, за парой кружек пива. – После последнего слова на бородатом норжском лице образовалась широкая улыбка.

Йоахим вздохнул и рывком запрыгнул на коня.

– Ну, я туда и направляюсь.

– Ха, чудно, встретимся там, через часок, мне еще нужно заглянуть к здешнему кузнецу, посмотрим, что он сделал с моей телегой, ха-ха!

С последними словами норжец незамедлительно развернулся и торопливо зашагал вглубь деревни, то и дело улыбчиво озираясь на Йоахима. Тот, в свою очередь, проводил его взглядом, развернул коня в противоположную сторону и, не переводясь с шага, направился к указанной старостой таверне…

* * *

Йоахим прождал норжца около часа. За это время он обдумал, что будет завтра делать – во сколько ему выдвигаться, какое оружие лучше приготовить и что сказать старосте, если спасти девочку не удастся… да, он всё решил…

– А вот и я, ха-ха-ха. – Уселся за стол норжец. – Эй, подруга, принеси нам с другом две кружки пива! И… вашей похлёбки, что ли!

– Я не голоден.

– Брось друг, я угощаю, да и их варево особенно хорошо на вкус!

Йоахим тяжело вздохнул.

– Хорошо…ты хотел что-то обсудить?

– Успеется. Мы же незнакомы. Я Лавдос Стерван, – Он протянул руку. – Купец в третьем поколении, прибыл сюда с Норжского полуострова.

Йоахим ответил ему рукопожатием.

– Йоахим, бледноликий или одноглазый человек, или же… впрочем, прозвищ у меня много, а вот времени не очень. – Он побарабанил пальцами по столу, подыгрывав тем самым мелодии неумелого барда, игравшего в углу зала. – Норжец купец? Странное сочетание.

– Ха-ха! В это мало кто верит, но моя семья променяла драккары на кнорры и стала продавать и покупать, вместо того чтобы воевать и грабить.

– Да? А что в этом захолустье тогда забыл торговец?

– Ну, в целом ничего. У моей телеги разболталось колесо, и я решил остановиться здесь, понимаешь… и остановился, на неделю, ха-ха, ну это даже хорошо… я встретил тебя. – Стерван широко улыбнулся после этих слов. – О, а вот и наше пиво…

Молодая девушка поставила им на стол две пинты и пару тарелок с горячей похлёбкой. Оба принялись за неё. Стерван был прав, похлёбка, действительно, оказалась хороша.

– А что здесь делаешь ты? – Поинтересовался у Йоахима норжец. – Какого-то доходягу неправильно закопали, и теперь он тревожит местных?

Йоахим слегка улыбнулся.

– Так просто мертвые не поднимаются из своих могил, у тебя неправильное представление о моем ремесле.

– Хах, ну а всё же, что здесь творится? Я слышал о ведьме и похищенной девчонке, но тут, как я понял, это запретная тема.

– Ты, в принципе, знаешь достаточно для понимания.

Норжец в ответ вопросительно помотал головой.

– Завелась бестия, похищающая детей. – Пояснил Йоахим.

– О как, ну и дела. А что может понадобиться чудищу в этой дыре?

– Может, у его телеги разболталось колесо…

– Ха! А что вполне, ха-ха-ха!

– Ты хотел что-то обсудить. – Довольно резко сменил тему Йоахим.

– Хм, да, только не знаю, как тебе это сказать…

– Прямо. – Йоахим откинулся на спинку стула. – Я же уже говорил, что у меня не так много времени?

Лавдос почесал свою бороду, повернулся к разносчице, верно собираясь что-то у нее спросить, но после резко передумал и махнул рукой.

– Эх, ладно! Чего и вправду сиськи мять! Понимаешь, я еду в Ригдомград, ну а земли Андерлана безопасными не назовешь…

Йоахим, поняв, в чем суть просьбы, сразу же оборвал норжца.

– Я не рында по найму.

– Ха! Да ты же меня даже не дослушал! – Воскликнул Лавдос и принялся усиленно уговаривать Йоахима. – Это будет выгодно для нас обоих. Ты же знаешь, до столицы много деревень. Деревень, где ты можешь найти работу… да и не стоит тебе расценивать это как наемничество, пусть это будет совместным путешествием, в конце которого ты получишь полный кошель золота! – Норжец вновь широко улыбнулся.

Последнее слово Стервана звучало убедительнее всех остальных. С деньгами у Йоахима в последнее время было и впрямь туго.

– А какая выгода для тебя? – Спросил он.

Норжец виновато уставился на дно кружки, будто бы ему внезапно стало стыдно, и заговорил уже тише, не так рьяно как прежде.