Текст книги "1812. Полководцы Отечественной войны"

Осторожный, опытный, настойчивый, хитрый, бесстрастный во время сражений, новый главнокомандующий охотно повторял: «Нет ничего, что стоило бы больше двух солдат – терпения и времени…» Этим принципом и руководствовался М. И. Кутузов в течение всей Отечественной войны 1812-го года, руководя русской армией.

Кутузов дал согласие на своё назначение лишь при условии, что брат императора Александра – Константин будет удалён из армии, ибо Кутузов не может ни наказать его, если он плохо себя поведёт, ни наградить, если он хорошо себя проявит. Кутузов, безусловно, знал, что убеждённый в непобедимости Наполеона великий князь публично высказался за немедленное прекращение военных действий, так как «они не могли продолжаться, потому что русская армия практически более не существует…»

При этом истинное своё отношение к назначению Кутузова Александр I выразил в письме к сестре, где писал: «В Петербурге я нашёл всех за назначение главнокомандующим старика Кутузова: это было единственное желание. То, что я знаю об этом человеке, заставляет меня противиться его назначению, но когда Ростопчин в своём письме ко мне от 5 августа известил меня, что и в Москве все за Кутузова, не считая Барклая-де-Толли и Багратиона годными для главного начальства, и когда, как нарочно, Барклай делал глупость за глупостью под Смоленском, мне не осталось ничего другого, как сдаться на общее мнение».

Имя Кутузова, как главнокомандующего русской армией, в этот тяжёлый момент называлось армией и всей страной. Поэтому Александр I не мог противиться его назначению главнокомандующим.

Но, назначив Кутузова главнокомандующим всех русских армий, Александр I продолжал вмешиваться в военные дела: Кутузов знал, что, кроме двух армий, Багратиона и Барклая, которые поступили под его личное непосредственное командование у него имеются ещё три армии: Тормасова, Чичагова и Витгенштейна. Но Кутузов знал, что командовать ими будет царь, а он сам может их только уговаривать, чтобы они поскорее шли к нему спасать Москву и Россию. Вот что он пишет Тормасову: «Вы согласиться со мной изволите, что в настоящие критические для России минуты, тогда как неприятель находится в сердце России, в предмет действий ваших не может уже входить защищение и сохранение отдаленных наших Польских провинций».

Император же соединил армию Тормасова с армией Чичагова и отдал под начальство своего любимца – адмирала Чичагова, которому Кутузов писал: «Прибыв в армию, я нашёл неприятеля в сердце древней России, так сказать под Москвою. Настоящий мой предмет есть спасение Москвы самой, а потому не имею нужды изъяснять, что сохранение некоторых отдалённых польских провинций ни в какое сравнение с спасением древней столицы Москвы и самих внутренних губерний не входит». Чичагов и не подумал немедленно откликнуться на этот призыв.

Памятник в селе Царёво-Займище, где М. И. Кутузов принял командование над русской армией

Назначение Кутузова было радостно встречено армией, оно означало, что скоро будет положен конец отступлению. Солдаты говорили: «Приехал Кутузов бить французов». Сам же Кутузов, встретившись с войсками, сказал: «Ну как можно отступать с такими молодцами».

 
Хвала тебе, наш бодрый вождь,
Герой под сединами!
Как юный ратник, вихрь, и дождь,
И труд он делит с нами.
О, сколь с израненным челом
Пред строем он прекрасен!
И сколь он хладен пред врагом
И сколь врагу ужасен!
О, диво! се орел пронзил
Над ним небес равнины…
Могущий вождь главу склонил;
Ура! кричат дружины.
 

(Василий Жуковский)

Из воспоминаний А. Б. Голицына: «Известно всем, сколько явление Кутузова в армию ободрило всех. Он прибыл в Царёво-Займище и в этот же день распоряжался всем так, как будто бы всё от него проистекало с начала кампании. Ничто для него не было ново. Он всё предугадывал и был главнокомандующим в полном смысле слова». Это было 29-го августа по новому стилю.

Осмотрев позицию у Царева-Займища, Кутузов не одобрил её, он решил не давать немедленно сражение войскам Наполеона и продолжил отступление к Можайску, но ему было ясно, что долго тянуть с генеральным сражением император ему не позволят.

За это время армия получила подкрепление – 15 589 человек под командованием Милорадовича, затем в неё влились 7 тысяч Московского и 3 тысячи человек Смоленского ополчения. К этому времени общие потери Великой Армии составили не менее 150 000 человек. Растянутость коммуникаций, враждебность населения к захватчикам, нехватка продовольствия и фуража, действия партизан, болезни, дезертирство и, конечно же, постоянные сражения с русскими войсками сильно ослабили наполеоновскую армию. Разница в численности двух армий резко сократилась, а в артиллерии было даже некоторое превосходство у русских.

Глава 2. «День Бородина»

М. Ю. Лермонтов и «Бородино»

В 1837-м году исполнялось 25 лет со времени Отечественной войны 1812-го года. В связи с этим Лермонтов обращается к одному из наиболее драматических и важных моментов этой войны – к Бородинскому сражению, которому ещё в 1831-м году он посвятил стихотворение «Поле Бородина». На основе этого юношеского произведения Лермонтов создает теперь глубоко народное по форме и содержанию «Бородино». В этом стихотворении отразились размышления поэта о роли народа в великом событии национальной истории, о прошлом и настоящем России.

Белинский писал, что основная идея «Бородино» – «жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел… Это стихотворение отличается простотою, безыскуственностию: в каждом слове слышите солдата, язык которого, не переставая быть грубо простодушным, в то же время благороден, силён и полон поэзии».

Стихотворение «Бородино» имеет форму своеобразного диалога поколения поэта с поколением героев войны 1812-го года. Такая форма позволила включить в стихотворение простой и вместе с тем удивительный по яркости и точности рассказ старого солдата-артиллериста.

«Бородино» Лермонтова стало подлинным шедевром русской поэзии и не только отразило патриотические чувства поэта, но и явилось настоящим гимном русской нации и русскому народу.

 
– Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
 
 
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
 
 
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
 
 
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
 
 
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
 
 
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
 
 
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
 
 
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.
 
 
И молвил он, сверкнув очами:
– Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
 
 
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
 
 
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
 
 
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
 
 
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
 
 
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри – не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!
 

Русский советский писатель, литературовед, заслуженный деятель искусств РСФСР доктор филологических наук Ираклий Андроников писал: «Лермонтов не только изобразил битву так, как её мог увидеть и запомнить рядовой участник сражения – человек из народа, но и рассказал о ней простым языком, пересыпанным народными выражениями и прибаутками: «постой-ка, брат, мусью», «ну ж был денёк», «у наших ушки на макушке», «полковник наш рождён был хватом», «спит в земле сырой», «отступили бусурманы». О неприятельской армии «дядя» говорит в единственном числе – по-народному: «французу отдана», «ликовал француз».

В лермонтовском «Бородине» изображена самая гуща боя, показан ратный труд. До Лермонтова таких описаний в русской поэзии не было.

«Бородино» принадлежит к тем редким произведениям поэзии, которые по многу раз в жизни перечитывают взрослые люди и в то же время понимают и любят самые юные».

Бородинская битва

Бородинская битва – одна из самых кровопролитных в истории: до ста тысяч человек было убито, ранено и пропало без вести за один день этого крупнейшего сражения Отечественной войны 1812-го года между русской и французской армиями, которое состоялось у села Бородино, в 125 километрах от Москвы.

3-го сентября по новому стилю русская армия, отступавшая от Смоленска, расположилась у села Бородино, Кутузов решил дать генеральное сражение; откладывать его дальше было невозможно, так как император Александр требовал от Кутузова остановить продвижение Наполеона к Москве.

5-го сентября состоялось сражение при Шевардинском редуте, неприятель, охватывая Шевардинский редут с севера и юга, пытался окружить войска генерал-лейтенанта Горчакова.

Французы дважды врывались в редут, и каждый раз пехота генерал-лейтенанта Неверовского выбивала их. На Бородинское поле спускались сумерки, когда противнику ещё раз удалось овладеть редутом и ворваться в деревню Шевардино, но подошедшие русские резервы из 2-й гренадерской и 2-й сводно-гренадерской дивизий отбили редут.

Бой постепенно ослабел и, наконец, прекратился. Главнокомандующий русской армией Кутузов приказал генерал-лейтенанту Горчакову отвести войска к главным силам за Семёновский овраг.

Русские кирасиры провели последнюю свою в этот день атаку против французской кавалерии Мюрата и «в самой темноте ночи сделали ещё последний удар особенно удачный».

Так закончился бой за Шевардинский редут, который явился преддверием Бородинского сражения. Обе армии потеряли примерно по 6 тысяч человек. Бой за Шевардинский редут задержал французские войска и дал возможность русским построить укрепления на основных позициях.

В донесении в Санкт-Петербург 6-го сентября князь М. И. Кутузов писал: «…с 2 часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма, и войски… в сей день оказали ту твердость, какую заметил я с самого приезда моего к армиям. 2-я же кирасирская дивизия, должна будучи даже в темноте сделать последнюю из своих атак, особенно отличилась, и вообще все войска не только не уступили ни одного шага неприятелю, но везде поражали его с уроном с его стороны. При сём взяты пленные и 8 пушек, из коих 3, совершенно подбитые, оставлены на месте».

Об успешных действиях защитников Шевардинского редута пишет в своём дневнике и князь Багратион: «Сражение началось кровопролитное и продолжалось 9 часов до самой глубокой ночи… и хотя неприятель усиливался и, возобновляя свои колонны, старался опрокинуть наши войска, но храбростию русских везде поражаем был с сугубою и гораздо важнейшею потерею».

Бой за Шевардинский редут

После боя при деревнях Доронино и Шевардино князь Кутузов издал специальный приказ, который на следующий день был зачитан всей армии. В нем говорилось: «Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось к славе российского войска. Между прочим, кирасиры преимущественно отличились…» Поздно ночью французы заняли оставленный русскими войсками редут.

Полковник Любен Гриуа, командовавший артиллерией 3-го кавалерийского корпуса, писал: «Множество лежащих кучами трупов свидетельствовало об энергичном сопротивлении и об усилии наших солдат… Особенно много убитых было во рвах и на внутренней стороне валов. На наружной их стороне лежали трупы французских солдат, которых во время приступа погибло больше, чем русских гренадер на противоположном конце вала…»

Весь день 6-го сентября войска обеих сторон готовились к предстоящему сражению. Основываясь на данных, полученных в ходе Шевардинского боя, главнокомандующий Кутузов принял решение усилить левый фланг российских войск, для чего приказал перевести из резерва 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Тучкова-1 и передать командующему 2-й армией Багратиону, а также артиллерийский резерв из 168 орудий, разместив его около Псарёва. По замыслу Кутузова, 3-й корпус должен был быть готовым действовать во фланг и тыл французских войск. Однако, начальник штаба Кутузова генерал Беннигсен разместил 3-й корпус фронтом к французским войскам, что не соответствовало плану Кутузова…

Император Наполеон, обнаружив на рекогносцировке 6-го сентября слабость левого фланга русской армии, решил нанести по нему главный удар. Прежде всего ставилась задача овладеть левым берегом реки Колочи, для чего следовало захватить Бородино. Этот манёвр, по мнению Наполеона, должен был отвлечь внимание русских от направления главного удара. Затем перевести основные силы французского войска на правый берег Колочи и, опираясь на Бородино, ставшее как бы осью захода, оттеснить правым крылом армию Кутузова в угол, образуемый слиянием Колочи с Москвой-рекой, и уничтожить.

Но, в ночь на 7-е сентября часть русской армии была придвинута к левому флангу, что уменьшило диспропорцию сил и превратило фронтальную атаку, ведущую по замыслу Наполеона к стремительному разгрому русской армии, в кровопролитное фронтальное сражение.

Перед началом сражения Наполеон обратился к армии:

«Воины! Вот сражение, которого вы так долго ждали!

Победа в руках ваших; она нужна нам. Она доставит нам изобилие, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение в отечество! Действуйте так, как действовали вы под Аустерлицем, при Фридланде, Витебске и под Смоленском, и позднее потомство вспомнит с гордостью о подвигах ваших в этот день и скажет о вас: и он был в великой битве под стенами Москвы!..»

Оставив Шевардинский редут, 2-я армия отогнула левый фланг за реку Каменку, и боевой порядок армии принял форму тупого угла. Оба фланга русской позиции занимали по 4 км, но были неравнозначны. Начальная позиция, выбранная Кутузовым, выглядела как прямая линия, идущая от Шевардинского редута на левом фланге через большую батарею на Красном холме, названную позднее батареей Раевского, село Бородино в центре, к деревне Маслово на правом фланге.

Правый фланг образовывала 1-я армия Барклая-де-Толли в составе 3-х пехотных, 3-х кавалерийских корпусов и резервов (76 тысяч человек, 480 орудий), фронт его позиции прикрывала река Колоча.

Левый фланг образовывала меньшая по численности 2-я армия Багратиона (34 тысячи человек, 156 орудий). Кроме того, левый фланг не имел таких сильных естественных препятствий перед фронтом, как правый. После потери 5-го сентября Шевардинского редута позиция левого фланга стала ещё более уязвимой и опиралась только на 3 недостроенных флеши.

Пояснение: флеши – полевые (иногда долговременные) укрепления. Состоят из двух фасов (сторона укрепления, обращённая к противнику) длиной 20–30 метров каждый под тупым углом. Угол вершиной обращен в сторону противника. Флеши использовались до начала XX-го века.

Таким образом, в центре и на правом крыле российской позиции Кутузов разместил 4 пехотных корпуса из 7, а также 3 кавалерийских корпуса и казачий корпус Платова.

По замыслу Кутузова, такая мощная группировка войск надёжно прикрывала московское направление и одновременно позволяла при необходимости наносить удары во фланг и тыл французских войск. Боевой порядок российской армии был глубоким и позволял осуществлять широкие манёвры силами на поле сражения.

Первую линию боевого порядка российских войск составляли пехотные корпуса, вторую линию – кавалерийские корпуса, а третью – резервы.

К Бородинскому полю армии пришли с такими силами:

– Общая численность русской армии определяется мемуаристами и историками в широком диапазоне 110–150 тысяч человек и 624–640 орудий.

– Численность французской армии оценивается более определённо – около 135 тысяч солдат и 587 орудий.

Если сравнивать качественный состав двух армий, то можно обратиться к мнению участника событий маркиза Шамбре (французский генерал артиллерии, оставил труд по истории наполеоновских войн), который отмечал, что французская армия имела превосходство, так как её пехота состояла в основном из опытных солдат, тогда как у русских было много новобранцев. Кроме того, преимущество французам давало значительное превосходство в тяжёлой кавалерии.

Ночью на 7-е сентября в русском лагере «царствовало глубокое молчание, составляющее резкий контраст с шумными возгласами и криками французов; там ликовали в ожидании конца трудам и лишениям тяжёлой кампании, – в победе никто не сомневался» (И. В. Скворцов).

В 5 часов 30 минут утра 7-го сентября одиночный пушечный выстрел подал сигнал о начале одного из самых великих сражений века. Битва началась канонадой 1200 орудий, слышной за сотню километров. Французы начали артиллерийский обстрел позиций левого фланга, одновременно на центр русской позиции, село Бородино, под прикрытием утреннего тумана в отвлекающую атаку двинулась дивизия генерала Дельзона из корпуса вице-короля Италии. Село оборонял гвардейский полк под командованием полковника Бистрома.

Около получаса егеря отбивались от 4х-кратно превосходящего противника, однако под угрозой обхода с фланга вынуждены были отступить за реку Колочу. Вслед за ними переправился и 106-й линейный полк французов.

Командующий 1-й Западной армией Барклай-де-Толли направил на помощь егерские полки, которые контратаковали французов, сбросили их в Колочу и сожгли мост через реку. В результате этого боя французский 106-й полк понёс тяжёлые потери.

Учебник «Отечественная история», 1895-го года издания, так описывает события: «При первых лучах восходящего солнца… началась «великая битва». Она происходила на пространстве квадратной версты. Столкновение неприятелей было самое ожесточённое. Русские и французы не уступали друг другу в храбрости и самоотвержении. Враги бросали оружие, вступали в рукопашный бой, давили друг друга в объятиях и вместе падали мёртвыми. Бывали минуты, когда залпы орудий сливались в один гул, подобный непрерывным раскатам грома, от этих залпов земля тряслась, небо помрачилось. Целые тысячи людей гибли в несколько мгновений. Ночь прекратила этот ужасный бой…»

Во время Бородинского сражения кровопролитный бой шёл за Семеновские флеши – так называлась система из трех русских оборони тельных укреплений. В честь полководца, возглавлявшего войска левого фланга, они были названы Багратионовыми.

Орудия, установленные на флешах, могли поражать противника с фронта и с флангов. Здесь расположились 32-я и 11-я батарейные роты. Прикрывали их батальоны 2-й сводно-гренадерской дивизии генерала М. С. Воронцова, позади них заняла позиции 27-я пехотная дивизия генерала Д. П. Неверовского. На высотах Семеновского оврага стояла тяжёлая артиллерия, а за нею в резерве – 2-я гренадерская дивизия генерала И. М. Дуки.

Наполеон понимал, что охват российских войск с флангов, затруднён, поэтому вынужден был прибегнуть к фронтальной атаке с целью прорвать оборону российской армии на относительно узком участке у Багратионовых флешей, выйти в тыл русским войскам, прижать их к Москве-реке, уничтожить их, и открыть себе путь к Москве.

На направлении главного удара на участке от батареи Раевского до Багратионовых флешей, который имел протяжённость 2,5 километра, была сосредоточена основная масса французских войск: корпуса маршалов Даву, Нея, Мюрата, Дивизионного генерала Жюно, а также гвардия.

Чтобы отвлечь внимание российских войск, французы планировали осуществить вспомогательные удары на Утицу и Бородино.