Текст книги "Дым Отечества"

Верность
(к 65-летию Победы)

 
Страницы горьких лет военных
Давно закрыты навсегда,
Но память о былом нетленна:
Не забывается беда,
Что в каждом доме поселилась
В фотоальбомах прошлых лет.
И как бы мы не веселились,
Всё ж помним тех, кого уж нет,
Победу помним, слава Богу!
Всех, кто погиб, и долго жил,
Живых, кого совсем немного, —
Тех, кто до наших дней дожил
И юбилейный день Победы
В тринадцатый встречает раз!
Их сыновья давно уж деды,
Они ж, по-прежнему, средь нас!
Жаль, но уходят наши деды.
Ещё немного – все уйдут.
Наступит снова День Победы!
По Красной правнуки пройдут!
А нам останется лишь память.
Мы будем вечно ей верны!
И понесут Победы Знамя
Парадом правнуков сыны!
 

14 мая 2009 г.

Позади Шестьдесят!

 
Сталинград, Сталинград! —
Боль ушедшей эпохи,
Души павших вдоль Волги – в невидимый строй!
Сотни тысяч утрат,
Слёзы, горькие вздохи, —
Город трудной победы и Город-герой!
 
 
Сталинград, Сталинград! —
Город огненной были.
Ты, как Феникс, воскрес из руин и огня!
Позади – Шестьдесят!
Мы тебя не забыли!
Для врага стал ты символом Судного дня!
 
 
Сталинград, Сталинград! —
Честь и гордость России!
Неподсудна святая твоя правота!
Для российских солдат —
Символ Веры и Силы!
За Отечество встал, не щадя живота!
 
 
Сталинград, Сталинград!
До сих пор для планеты
Твое имя звучит как призывный набат!
Нет для мира преград,
Пока ходит по свету
Слово гордое Город-герой – Сталинград!
 

Т-34
(Курская дуга)

 
Июль Сорок третьего – трудные даты,
Войной обескровлен советский народ,
Но насмерть стояли Советов солдаты.
Глумился на «Тиграх» фашистский урод.
 
 
Под Курском столкнулись две грозные силы,
И фронт изогнулся кровавой дугой.
И гибли солдаты за земли России —
Победа досталась ценой дорогой.
 
 
Варилась броня на заводах Урала,
Ковалась управа на норов врага.
Страна свои силы в кулак собирала,
И встала под Курском стальная дуга.
 
 
Гром пушек и взрывов и скрежет металла —
Кровавая битва – горела земля.
Народная ярость бронёю восстала,
Седели кирпичные стены Кремля…
 
 
Минула эпоха жестоких сражений.
Ушёл бронетанковый век навсегда.
Но «Тридцать четвёртый» не знал поражений —
Советской страны боевая звезда.
 
 
Нет танка заслуженней, признано в мире,
Чем танк, что Отечество спас от врага,
Чем танк победитель: «Т – тридцать четыре»,
Нам грозная память твоя дорога!
 

4 июля 2003 г.

Штурмовик
(Теленкову И. А.)

 
Я на крыле, и нет преграды
Душе, летящей в высоте.
И звёзды всей вселенной рады
Звенящей лётной красоте!
 
 
Летать хотел бы птицей белой,
Но небо – пост! Я на часах.
Я штурмовик и слился телом
С машиной грозной в небесах!
 
 
Я на крыле не за награды.
Гашетка, пушка – мой мандат.
Враг от меня не ждёт пощады.
Я в небе – Родины солдат!
 
 
Внезапность, скорость, точность, сила.
Огонь кинжальный, штурмовой.
Запомнят Матушку-Россию,
Те, кто останется живой!
 
 
Нет нерешаемой задачи —
Я мозг в моём штурмовике.
Сестра моя в бою – удача!
Машина – меч в моей руке!
 
 
Летать хотел бы птицей белой,
Но у солдата путь не прост.
Я боевой машины тело,
А небо Родины – мой пост!
 

7 ноября 2004 г.

В запас!

 
До свиданья, друзья! Ухожу не прощаясь,
В сердце память о Вас, да о Службе храня.
Ничего не прошу, не жалею, не каюсь,
Если что-то не так, извините меня.
 
 
Серебрит седина, быстро годы уходят —
Лейтенантский погон помню, будто вчера.
Время суд свой вершит. Всё когда-то проходит.
Замечаю: длиннее мои вечера.
 
 
Но душа молода, непокорна уставу.
Ничего невозможного, кажется, нет.
Не устала служить и любить не устала.
Для неё не придумана выслуга лет.
 
 
Не измерить годами душевного стажа.
Неуместен при этом обычный расчёт.
Ничего, кроме верных друзей, я не нажил.
Лишь друзья да любовь, остальное не в счёт.
 
 
Вот по этой простой и понятной причине,
Хоть и вышел приказ, – вынуждают года, —
Верный Службе и Вам, с чувством легкой кручины,
Ухожу, но душой – остаюсь навсегда!
 

23 августа 2002 г.

Мы – кадровики!
(шутка)

 
Новый год! Народ во всю гуляет,
Без различий: дамы, мужики
В небо пиротехникой пуляют,
Но не мы. Ведь мы – кадровики!
 
 
В феврале армейский люд встревожен,
МЧС и все силовики.
Но не мы! Мы праздновать не можем:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
В марте женщин чествуют по полной!
Весь народ: детишки, старики.
Нас текучести смывают волны:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
Захлестнёт страну весенним маем:
День Победы, дачи, парники…
Мы над штаткой голову ломаем:
Для того и есть кадровики!
 
 
Летом: солнце, воздух и рыбалка,
Бродят по опушкам грибники…
Нам бы личных дел расчистить свалку:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
В сентябре учебный год встречаем.
Вся Россия сплошь – ученики!
Мы же кандидатов изучаем:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
Встречи, установки и проверки…
От бумаг не оторвать руки.
Совещания, накачки, сверки:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
Холод зимний нам напоминает:
Год прошёл, к отчёту – ни строки…
С болью в сердце каждый вспоминает:
Мы не люди, мы – кадровики!
 
 
Новый год! Гуляем до 8-го!
Всюду светят ёлки – маяки.
Вся страна отпраздновать готова,
Но не мы, ведь мы – кадровики!
 
 
До седин – по кругу, без просвета,
В кадровой работе мы – штыки!
За анкетами не видим света:
Так держать! Ведь мы – кадровики!
 

29 марта 2006 г.

Налью рюмаху…

 
Одно бесспорно: молод будь иль стар,
На всех обрушит время свой удар.
 

Алишер Навои

 
В отставку я уйду без страха,
Не стану жаловаться, ныть,
Отставка вовремя – не плаха,
Не буду причитать да ахать,
Иль умолять на год продлить…
Наглажу белую рубаху,
Заправлю в чёрные штаны…
Судьба моя – совсем не сахар, —
Как звук надорванной струны…
Налью прощальную рюмаху!..
…
Что смог, я сделал для страны!
 

Караван

 
Зачем нашёптываешь мне,
Заботливый мой друг,
Что я давно сгорел в огне —
Замкнулся жизни круг.
 
 
Что мне осталось доживать,
Молчание храня,
Кусок общественный жевать,
Судьбу свою кляня.
 
 
Что жизнь ушла без нас вперёд,
А мы – замшелый пласт,
Что мы должны уйти в народ,
Как сброшенный балласт.
 
 
Что не в седле уж я давно,
И не рысак мой конь,
Что мне должно быть всё равно,
Горит иль нет огонь.
 
 
Не соглашусь с тобой никак,
Не нужен мне диван,
Пока я слышу лай собак,
Идёт мой караван!
 
 
И не покину я седла,
Что на моём коне,
Пока мы не сгорим дотла —
Мой конь и я – в огне!
 

14 ноября 1999 г.

За добро

 
Я хотел бы не знать, что со мной завтра будет,
Но мне Голос сказал: будет всё, как всегда.
Мне б не ведать совсем, кто меня позабудет,
Но теперь-то узнал, где хранится беда.
 
 
Трудно будет понять тем, кто рядом со мною,
Что, как в каждом она здесь, во мне, навсегда!
Так уж создан наш мир, что живёт под Луною,
После смерти, как все, ожидая суда.
 
 
Суд и в каждом живом в представлении ложном:
Некто – честен, тот – вор, ну, а этот – герой.
Кто-то мудрый заметит порой осторожно:
Ты слова и поступки его перерой…
 
 
Посмотри-ка в глаза, что добрей не бывает,
Оцени беспристрастно простые дела…
Как обиду пустую безмолвно прощает,
Часто не понимает агрессию зла.
 
 
И готов поделиться последней рубахой,
Хоть она для него бесконечно мила.
Вот за этим и кроется: – ахай, не ахай, —
Лишь таким человечность природа дала.
 
 
Но, как правило, их забывают быстрее,
Говорят: подозрителен этот простак!
Ложь, корысть или злобу внимают острее
И не верят в добро для людей просто так…
 
 
И, конечно, таких чудаков забывают
Сразу после ухода на вечный покой.
Память жизни добра у людей убивают…
Я хотел бы молиться за их упокой.
 

Копыта

 
Лишь когда востребован, ты счастлив,
Нужен близким, детям и семье.
Тех, кто лицемерен и «участлив»
Вспомнишь словом «житие мое»!
Исповедь та горечью отдастся,
Пожалеешь не себя, а мать:
Как же ты позволил злу подкрасться?
Надо ль было ей тебя рожать?
Такова природа человека —
Состоит он из добра и зла.
Не было ещё такого века,
Чтоб не запустили «в сад козла»!
Берегись завистников слащавых —
Говорливых ласковых, простых.
Им земная жизнь всегда прощала
Суть их дел преступных и пустых.
Выбирай друзей прямых, открытых
И не отводящих хитро глаз,
Не носящих обувь на копытах…
И исполнишь матери наказ.
 

Другу

 
И любовь и вера святы.
Этой верою согреты
Все великие безумцы,
Все пророки и поэты.
 

Д. Мережковский

 
Я люблю людей негибких,
Честных, жёстких и прямых,
Хоть колючих, да не липких
И душою не хромых.
 
 
Трудно жить таким порою —
Часто биты ни за что.
За других стоят горою —
Для себя ни сё ни то…
 
 
Я люблю людей бедовых,
Не боящихся утрат,
Ко всему всегда готовых
И не жаждущих наград.
 
 
Потерявших, переживших,
Но нашедших и не злых,
Силу духа сохранивших
И по-русски удалых.
 
 
Нежных, тонких и ранимых,
Но не сдавшихся тоске,
В час крутой неумолимых,
Русских, преданных Москве.
 
 
Я люблю людей бедовых,
Насмотревшихся на свет,
Радость детских чувств медовых
Уносящих в бездну лет.
 
 
Я хочу, чтоб люди эти,
Донкихоты простоты,
Вечно жили на планете
Эстафетой чистоты!
 

Февраль 1987 г.

Поминальные свечи

 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить…
 

Ф. Тютчев

 
О, Россия ржаная —
Синь небес да дороги,
Наша юность шальная —
Холода да тревоги!
 
 
Из земли вырастали
На ветрах да в морозы,
Да страницы читали
Исторической прозы.
 
 
Старость нам не знакома —
Войны, проводы, слёзы,
Вече, думы, парткомы
Да родные берёзы.
 
 
И кресты на погостах
Да на кладбищах старых,
Всё до крайности просто,
Как гармонь и гитара.
 
 
Восхищаются нами
Иноземные гости,
Наступая ногами
На истлевшие кости.
 
 
Ведь землица России
Не песок да суглинок…
Её слабость и сила —
Из кровавых пылинок.
 
 
Схватки, битвы да сечи
Кровью пыль поливали.
После нас только свечи
Да старухи в печали.
 
 
Защищая Россию
Не чужими руками,
Мы за волю народа
Погибали веками.
 
 
Наслоились останки
Возле каждого дома —
Копья, шлемы да танки…
Да простая солома.
 
 
Ветеранские встречи,
На которых звучали
Поминальные речи
Да гармошка в печали.
 
 
Тем, кто выжил, работа, —
Ни отнять, ни прибавить —
О России забота,
Песни предков да память.
 
 
Ах, Россия, Россия —
Не понять, не измерить!
Говорят, ты мессия,
Остаётся лишь верить!
 

Встреча с прошлым

 
Непознанное прошлое,
Шипованое розами,
И чистое, и пошлое,
Сидит во мне занозами.
 
 
С судьбой неизлечимою,
Широкое и узкое
И противоречивое,
Безумное и русское!
 
 
То чёрное, то белое,
Неправедными силами…
Не раз уж переделано…
Зовут его – Россиею!..
 
 
Какое же ты разное…
Мне кажешься корридою…
Порою безобразное…
Болит душа обидою
 
 
За жизнь тельца невинного,
Заколотого пиками…
Во мгле дорогой длинною
Блестишь Святыми ликами!
 
 
Смотрю в тебя с надеждами,
Что всё-таки, откроешься
И светлыми одеждами,
Когда-нибудь покроешься!
 

2 октября 2010 г.

Москва-97
(на День Москвы)

 
Москва – моя любимая столица,
Мой милый отчий дом, священный край,
Моей души прекрасная светлица,
Земной, церковно-колокольный рай.
 
 
Люблю твои широкие просторы:
Москва-река, Садовое кольцо,
Кремлёвских стен кирпичные узоры
И расписное Красное крыльцо.
 
 
Христос-Спаситель вновь восстал из пепла.
Взметнулась ввысь Поклонная гора.
Безверия удушливое пекло
Уходит из московского двора.
 
 
Иван Великий, в облаках парящий,
Проткнувший небо золотым крестом,
Икон рублёвских свет животворящий,
Соединяющий с самим Христом.
 
 
И пот, и кровь земля твоя впитала.
Из той земли и я на свет пришёл.
Здесь мой предел, духовное начало,
Где бы я ни был и куда б ни шёл.
 
 
В Двенадцатом году и в Сорок первом
Я был с тобой, и точно знал мой враг:
У россиян в бою стальные нервы,
А если надо – броневой кулак!
 
 
И всё ж не тем славна моя столица.
Её богатство – трудовой народ.
Нельзя народом этим не гордиться:
Назад ни шагу. Только лишь вперёд!
 
 
Желаю быть тебе любимой Богом,
Нам никакой не нужен передел.
Чтоб каждый гость у твоего порога
Считал за честь, вступая в твой предел!
 
 
Вздыбил коня Победоносец гордый.
Крепка рука, надёжны стремена.
И да хранит Москву святой Георгий —
Навеки и в любые времена!
 

Золотые купола

 
Ах, Москва моя престольная —
Золотые купола!
Ты меня, как песня вольная,
Заманила, увела!
 
 
Твои площади старинные
Солнце будит по утрам.
И глаза твои витринные
Улыбаются ветрам.
 
 
Время горечи и радости
Помнит древняя земля.
Дышат мудростью и благостью
Стены красного Кремля!
 
 
Помнят улицы и улочки
Ярких праздников огни.
Помнят парки, переулочки
Нашей молодости дни.
 
 
Стал и я твоей частицею,
Частью праведной судьбы,
И горжусь моей столицею,
За тебя мои мольбы!
 
 
Чтоб гудели звоном благостным
Все твои колокола!
Чтоб горели светом радостным
Золотые купола!
 

8 февраля 2002 г.

И мы услышим песни из квартир…

 
Что видим мы на улицах московских:
Разбой, стрельба, наезды,… ну, хоть вой…
Под ноль уж стёрта память дел отцовских.
Столица перестала быть Москвой.
И вовсе не в капитализме дело.
Как репа просто: не ломай, а строй,
Не рви на части государства тело
И станет верным социальный строй.
Гайдар, Чубайс, Немцов и иже с ними
В «Титаник» перестроили страну.
Пред ними вряд ли кто-то шляпу снимет:
«Из кожи вон» тянули нас ко дну…
Немало дел для опытного МУРа
Пока в престольной встанет «вечный мир»,
Уйдёт «идеология гламура»
И мы услышим песни из квартир.
Простые люди станут жить не в страхе,
Дыханье восстановит «средний класс», —
Забудет о возможном завтра крахе,
Утихнет мир «рублёвских выкрутас».
Ведь в головах у них, в конце концов, не вата,
Вдруг вспомнят про мораль, про долг и честь.
Рублёвка же ни в чём не виновата,
Тем более, что в мире их не счесть.
И об истории Святой России
Сумеет кто-то правду написать.
Века кого здесь только не носило,
Кто только не пытался Русь кромсать.
Тогда друг другу люди ближе станут
И, может, вновь научаться мечтать…
Упавшие совсем, быть может, встанут.
Отцов и дедов станем почитать…
Исчезнут на дорогах автопробки,
И город снова станет нам родным,
А об Отечестве заметят робко:
И сладок, и приятен его дым.
 

1 марта 2009 г.

Служить бы рад…

 
Что со мной произошло, не знаю.
Как это случилось, – не пойму.
Не хочу ни отдыха, ни сна я.
Жажду жить никак я не уйму!
 
 
Взорвалась душа и рвётся к краю.
Может, саданул мне бес в ребро?!
Разлетелась вдрызг дорога к раю.
На висках трепещет серебро.
 
 
Извините, тихие попутчики:
Ваш вагон не для моей души.
Скучно – от получки до получки.
Не терплю я благостной тиши!
 
 
Хочется рвануть сквозь тучи в небо!
Ураганом сдуть застойный смрад!
Не хочу я тёпленького хлеба!
Тошно мне прислуживать.
Служить бы рад!
 

Январь 1998 г.

Дзержинскому

 
Феликс Железный! Откликнитесь, где Вы!?
Ждут Вас Россия и Ваш пьедестал!
Ждут Вас Тверской развращённые девы,
Ждать Вас народ беспризорный устал!
 
 
Ждут олигархи, ворьё, террористы,
Снятся кошмары преступникам всем.
Ждут Вас шпионы, фашисты, расисты,
Ждёт Вас со страхом седой «дядя Сэм»!
 
 
Площадь, что ныне зовется «Лубянка»,
Просит вернуться, как мать сирота!
Так не хватает там строгой осанки,
Той, что в народе зовут: «красота».
 
 
Феликс Дзержинский, Вы честности Витязь!
Силы духовной источник святой!
Просит Россия: «Вернитесь, вернитесь!» —
Встаньте на площади бронзой литой!
 

Гагаринский апрель

 
Человек поселён в тонкой плёнке
Мягкой с виду зелёной Земли…
Размножались, стирали пелёнки…
Постепенно пошли корабли…
 
 
Часто спорили – кто же сильнее,
Так случилось – где порох и сталь
Чаша жизни казалась полнее,
Становилась доступнее даль.
 
 
Те, кто слабый, казался добычей:
Обнаружил, пришёл, победил!
Так родился жестокий обычай —
Чем мощнее, тем больше добыл.
 
 
Беспределом закончилась бойня,
Мир до грани конечной дошёл.
Явью стали победные войны:
«Дядя Сэм» супербомбу нашёл.
 
 
Но на каждую силу, известно,
Находился достойный ответ —
Прозвучал по Земле повсеместно
Вдруг однажды советский «привет».
 
 
По команде прямой Королёва
В ближний космос поднялся «Восток»!
Мир пришёл в равновесие снова —
Здесь открылся баланса исток!
 
 
На орбиту взлетел гжатский парень,
Скромный лётчик, скорей, паренёк!
Наш улыбчивый Юра Гагарин
Над Землёй сделал Мира виток!
 
 
Говорят, «Дядя Сэм» испугался,
Еле в кресле своём усидел.
«Белый дом» навсегда зашатался,
«Сэм» совсем, говорят, поседел.
 
 
Что теперь происходит, понятно:
МКС разным людом полна,
«Сильных» лидеры поняли внятно —
Невозможна большая война.
 
 
Королёв и Гагарин сумели
Показать, чем Россия сильна, —
Чтобы каждые сели на мели,
Кому дорого слово – «война»!
 
 
Нам приемлемо слово иное:
МИР, творящий покой и любовь,
Слово разума, слово земное,
Создающее светлую новь!
 

12 апреля 2011 г.

Поэту!

 
О бесконечно юный Пушкин,
О старец мудрый в двести лет!
Тебе салютом брызнут пушки,
Тысячелетия Поэт!
 
 
В Москве, на площади известной,
Стоит твой бронзовый портрет.
Достоин он оценки лестной,
Как Храм! Кого там только нет!
 
 
Из глубины седых столетий
Нестрогим кажется твой взгляд.
Нет в нём сверкающих отметин,
Лишь дум изменчивых парад!
 
 
Полёт души и праздник света —
Любого встречного спроси —
Учитель первый всех поэтов
И гений слова на Руси!
 
 
То будишь дремлющие страсти
И создаёшь души порыв,
А то вдруг пир волшебной власти,
Любви, Надежды, Веры взрыв!
 
 
Тоска, печали и тревоги,
И свет загадочный свечи.
Мечты, метельные дороги,
Посты, России палачи…
 
 
Сквозит окно Петра в Европу —
Пороховая гарь и пыль.
Седой Кавказ оскалил тропы…
Всё, как и прежде, – наша быль!
 
 
Укор во взгляде неподвижном,
Пророка бронзовая стать!
Кто виноват? Что делать ближним?…
Ах! Если б можно время вспять!
 
 
О, бесконечно юный Пушкин,
О, старец мудрый в двести лет!
Палят тебе во славу пушки,
Тысячелетия Поэт!
 

16 апреля 1999 г.

К 200-летию Н. В. Гоголя

 
И что, что я в безвременье попал?
Грехи чужие взаперти нас держат.
Живу как многие, – не плачу, не пропал,
Тест прохожу на то, чему привержен.
 
 
Но Гоголь тайну «пропасти» раскрыл
И показал нам мёртвых душ природу.
То был намёк на «бюрократских рыл»,
Что к нашим дням улучшили породу.
 
 
Чиновники-мздоимцы – наше всё! —
Вот спусковой крючок сплошного блуда!
От низа и до верха всех трясёт.
Куда деваться праведному люду?
 
 
Могу ли человеком я идти,
По жизни быть полезным для народа?
Хоть не нарушил правил – взаперти,
Для роста не ворующего рода.
 
 
Я бюрократам лишь «источник благ»!
Ведь кем-то же они должны питаться.
И хоть держу в руках колючий флаг,
Жуют меня и не хотят сдаваться.
 
 
А время ждёт, когда они поймут,
Что впереди у них конец логичный.
Их гоголи, в конце концов, доймут…
И я готов застрять в их глотках лично.
 

30 марта 2009 г.

Незримые заставы

 
По-прежнему, солдатам не до сна,
Хоть шепчет век: поспите, мол, ребята.
Но в Двадцать первом – новая весна,
И вновь тревожат соловьи солдата!
 
 
Не всех Двадцатый с миром отпустил,
Не все услышат перезвон капели:
Судьбой военной многих окрестил,
Оставил многих в огненной купели!
 
 
Нам память о погибших дорога.
Храним их имена в скрижалях славы.
Отечества родные берега
В веках хранят незримые заставы!
 
 
Средь них поднялись новые посты.
Ещё не затянулись наши раны —
Войны кровавой свежие кресты,
И пацаны – седые ветераны!
 
 
По-прежнему, солдатам не до сна —
Покой и слава Родины тревожат,
И тех, кого не дождалась весна,
Чья память нам всего, всего дороже!
 

27 марта 2001 г.

Честь имею!

 
Упрятав череп меж ладоней,
Сквозь марево пустых глазниц
Смотрю из гроба в мир бездонный
На след туманных колесниц,
Что Фаэтоном обозначен
И манит взгляд куда-то прочь.
Я знаю: путь мой однозначен —
В плен бездны. Мне не снится ночь.
 
 
Я мёртв. Убит! На вашем свете
Живёт лишь маленький портрет
В старинном мамином буфете —
Оптический мгновенный след
Причудой умной мысли схвачен.
Миг бытия, кого уж нет.
Взгляд детский радостью охвачен,
Не смятый грузом трудных лет.
 
 
Убил меня в ущелье чёрном
Такой же, как и я, солдат.
Лишь всплеск огня на склоне горном
В одной из множества засад.
Душман был чуточку проворней
Да и в горах он всё же свой.
Скажу, хоть жизни жаль, бесспорно,
Обиды нет, ведь бой есть бой.
 
 
И хоть любая смерть ужасна,
Уймитесь, кто сказал о нас:
Ребятки, мол, ушли напрасно,
Пустив при том слезу из глаз,
Цинично, гадко, беспристрастно
Фиксируя суть бытия
Потуалетно, поматрацно:
Я ем, я сплю, и много я.
Но я погиб в бою и, значит,
В друзьях остался вечно жить.
Их взлет грядущий мной оплачен,
Им этот долг не отложить.
Уверен, те, кто честь имеет,
В ком совесть есть и кто горит,
Достойно оценить сумеют
Суровый вес надгробных плит.
 
 
Я знаю точно: жизнь – мгновенье,
Пусть ты живёшь хоть целый век.
Не срок, а страсть и вдохновенье
Дают нам званье Человек.
Живые не всегда согласны,
Но верю, что ни говори,
Лишь жизнь горящего прекрасна,
Как сполох утренней зари!
 

1988–2001 гг.

Третий юбилейный
(20 годовщине вывода Советских войск из Афганистана посвящается)

 
Двадцатый прошёл ураганом
По трупам военных дорог,
И горные тропы Афгана
Никак миновать он не смог.
 
 
Казалось простая «войнушка»
В сравненьи с Второй мировой,
Но разницы нет, когда пушки
Сметают волной огневой.
 
 
И разницы нет в похоронках,
В пропавших в «позорном» плену,
Погибших в безвестных воронках,
Бежавших в другую страну…
 
 
Афган для кого-то – потеха,
Кому – героический путь!
Союзу Афган – это веха
С вопросом: куда повернуть?
 
 
Решили достойно вернуться
Из зла наркотических трав,
Пришлось перед янки прогнуться…
Рассудит лишь Бог, кто был прав.
 
 
А Штаты сейчас верховодят
В подбрюшье России святой,
И к власти своих лишь приводят,
Приветствуя «наркозастой».
 
 
Теперь мы в «свободной» России,
Но жертвам не видно конца!
Уроки истории – сила!
Достигнем ли снова Венца?!
 
 
Кто даст ветеранам Афгана
Достойный их Чести ответ?
Как прежде, гремят ураганы,
Но СССР уже нет!
 
 
И дело не в капитализме,
Пусть будет, но только бы свой!
Без взятых взаймы катаклизмов,
С российской, своей головой!
 
 
А мы, ветераны, отметим
Совсем не простой Юбилей!
И кто-то негромко заметит:
За то, что там было, налей!
 
 
Налей за живых, кто там были
И сделали каждый, что мог,
За то, что сердца не остыли,
За тех, кто без рук и без ног…
 
 
А третий, как водится, молча
За славный Советский мандат,
За тропы афганские волчьи,
За доблесть ушедших солдат!
 

9 января 2009 г.