Текст книги "Патруль"

Владимир Дэс
Патруль

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Патрульная машина – это целая планета.

Движение ее совершается порой по очень сложной орбите, но никогда она не уходит надолго от своего светила – дежурной части управления внутренних дел.

Вот и сегодня, начав свое движение по заданной орбите, наша патрульная машина неспешно и тихо поехала сперва в сторону закрывающегося уже рынка, потом к общежитию студентов, затем мимо темного парка и наконец, закоулками, параллельно центральной магистрали, к местной гостинице.

Уже подъезжая к гостинице, мы, экипаж патрульной машины, получили первое сообщение. Недалеко от нашего маршрута, в одной из квартир пятиэтажного «хрущевского» дома женщина, как сообщили соседи, зовет на помощь.

Подъехали.

На звонок из дверей выскочила взлохмаченная женщина со свежим синяком под глазом.

– Ага! – радостно закричала она. – Менты! Наконец – то. Теперь тебе абзац! – С этим возгласом она юркнула за дверь, оставив ее широко открытой.

Когда мы вошли, женщина, как галка, наскакивала на здоровенного рыжего детину, который, нимало не смутившись нашим появлением, изловчился и с разворота отвесил даме такую оплеуху, что та улетела, сшибая по дороге стулья, в самый дальний угол квартиры.

Мы же, не дожидаясь дальнейшего развития военных действий, немедленно приступили к обузданию агрессора.

Но сдаваться он не хотел.

Несколькими профессиональными приемами мы прижали его к дивану, при этом уклоняясь от его кулаков. Каждый, надо вам сказать, был почти с футбольный мяч.

Крикливая женщина, вышедшая из вынужденного нокаута уже со вторым свежим синяком, больше мешала нам, чем помогала. Она кружила вокруг нас и все пыталась воткнуть свой сухой кулачок в извивающееся тело супруга. Но больше доставалось нам, чем ему.

Рыжий гигант, поняв, что руками не принесет существенного ущерба навалившемуся со всех сторон враждебному миру, изловчился и сильным пинком отправил свою прекрасную половину отдыхать в тот же угол, откуда она выползла минуту назад.

Мы же, перестав отвлекаться на внешние раздражители, тоже изловчились и так согнули драчуна, что он почувствовал – дела его плохи – и пустился на хитрость.

Голос его сделался жалобным, дыхание – прерывистым.

– Лена… Ленусик, мне конец… убивают. Помоги, дорогая… любимая!

Мы, не обращая внимая на причитания, упаковывали его для дальнейшей транспортировки с места сражения.

И тут ситуация резко переменилась.

Кто-то с диким воплем «Убью!» вцепился мне в волосы и едва не вырвал их вместе с головой. Пока я определял, кто это, пытаясь при этом выпростать свою голову, проклятия так и сыпались на нас вкупе с признаниями в любви к рыжему негодяю.

Каково же было наше удивление, когда оказалось, что на помощь нашему супостату пришла та самая женщина, которую этот рыжий буян на наших глазах дважды отправлял в дальний угол с очередным синяком!

И едва мы, отбиваясь уже от двух воссоединившихся агрессоров, отступили в прихожую, в этой шумной квартире настал мир и покой. Женщина лобзала рыжие кудри своего недавнего обидчика, а он нежно поглаживал пальцами синяки под голубыми глазами своей подруги.

Мы тихо закрыли дверь и вернулись в патрульную машину. Задачу свою сочли выполненной: мир и спокойствие в очаге правонарушения были восстановлены, пусть даже ценой нескольких наших локонов.

Завели мотор и не спеша поехали дальше, внимательно поглядывая по сторонам. В нашей машине было тихо и уютно.

Мы даже чуть задремали после бурных минут, проведенных вне своего мирка на колесах, как вдруг заработала рация:

– Вы где?

– Проезжаем мимо гостиницы.

– Давайте к швейной фабрике. Убийство. На проходной парень зарезал тамошнюю работницу. Он сейчас сам звонит мне. Подключаю его к вам.

Мы тут же на всей возможной скорости помчались в сторону фабрики, а в динамике зазвучал спокойный голос убийцы:

– Я в телефонной будке, у проходной. Нет, никуда не убегу. Ага, вот уже вижу патрульную машину.

Мы подрулили к проходной.

– Нет, я не у этого телефона, а у того, что слева от вас.

Из машины была видна телефонная будка, в которой стоял какой-то парень. Он махал нам рукой.

Мы подъехали почти вплотную. На парник вышел из машины, я же взял человека в будке на мушку.

Парень спокойно повесил трубку и вышел. Так же спокойно, не суетясь, подошел к нам.

– У меня ничего нет. Был скальпель, но я его выбросил. А она там лежит, в проходной.

Мы быстро его обыскали, надели наручники, посадили в машину.

Тем временем подъехали «скорая» и машина со следователем и опера ми.

А он все говорил и говорил:

– Нет, «скорая» зря приехала. Я же «мед» закончил. Поэтому и выбрал скальпель, чтоб сразу, чтоб не мучилась. А скальпель я в кусты забросил. – И точно показал нам, куда. – Я ее предупреждал, чтоб не играла со мной. Теперь никому не достанется, ни ему, ни мне.

И так вот продолжал бормотать, но все тише и тише, о чем-то одному ему известном и понятном.

Оперативники и следователь, осмотрев труп молодой женщины, забрали у нас убийцу; пристегнув его к себе наручниками, опера полезли вместе с ним в кусты искать скальпель, которым он зарезал свою подругу.

Мы же, поняв, что здесь обойдутся и без нас, поехали на следующую заявку.

Недалеко от фабрики – вооруженное ограбление. Потерпевший был уже дома, но сообщал какие-то путаные приметы грабителей. Дежурный попросил нас подъехать самим и выяснить поточнее, кто же его грабил. Легче будет искать.

Приехали по адресу.

Потерпевший, хилого вида мужчина, сидел на кухне и пил водку. Жена стояла у окна и устало слушала, как ее муж художественно расписывает это жуткое преступление века.

– Значитца так: получаю вчера зарплату. Друзья зовут: пойдем выпьем, но я ни-ни, только кружку пива. Выпил пива и иду спокойно домой. А чтобы с друзьями куда – ни – ни. Иду, значитца, мимо одного проулка. Вдруг выскакивают трое в масках.

Жена уточняет, спокойно так, без эмоций:

– Ты же мне говорил, что их было двое.

– Может, и двое. Ты не перебивай. Я не тебе, я людям рассказываю. Значитца, выскакивают двое в масках. В руках автоматы, один гранату держит, того и гляди рванет. Я хоть и испугался, конечно, немного, но виду не подал. Р-раз одному, раз другому, хвать гранату и в реку ее!

– В какую еще реку? У нас поблизости и реки-то нет.

– Опять перебиваешь! Это я так… про реку-то. Короче, гранату я уничтожил.

После такого сообщения мы невольно переглянулись.

– Но у них, видимо, были сообщники, – продолжал он это захватывающее повествование, наливая себе очередную рюмку водки. – И эти сообщники – а было их не меньше пяти – чем-то меня оглушили, а может, и газом отравили. В общем, не это важно. Я потерял сознание и пролежал так почти сутки. Когда очнулся, денег не было – бандиты все забрали.

– Ага, и еще губной помадой всего тебя перемазали, – тут же добавила жена.

– При чем здесь помада? Ну, а если даже и помада?.. Я же не видел, кто там у них, у бандитов, был в сообщниках. Может, там и бабы были.

Жена героя при этих последних его словах уже набрала воздуха, намереваясь, похоже, развить долгую дискуссию о помаде, зарплате и бабах, но тут в дверь позвонили.

Это пришел участковый. Он поблагодарил нас за терпение, проявленное во время прослушивания всей этой галиматьи, и сказав, что сам тут разберется и с зарплатой, и с бандитами, и с бабами, отпустил нас на маршрут.

Уже у дверей мы слышали, как мужичонка начал оправдываться перед капитаном:

– Виноват, Пал Палыч, сам не знаю, что это со мной и зачем я такую ерунду тут наплел.

Спокойный басовитый голос Пал Палыча ответил:

– Вот мы сейчас и разберемся, чего и зачем ты здесь наплел. На то мы и поставлены.

Едва сели мы в машину, как дежурный соединил нас со звонком из «скорой». Врач-женщина возмущенным голосом сообщила: только что была на вызове, и насмотрелась там такого, чего в жизни еще не видела.

Кто-то в квартире, куда ее вызвали, отравился какой-то жидкостью. Кто именно, она так и не поняла, потому что там полно народу, все пьяные, бритые, вонь, мат, карты, голые девки, блевотина по углам.

Потом подсоединился дежурный:

– Вы двигайте туда, но одни не лезьте. Это притон, он у нас на учете. Я вам сейчас оперов подошлю и автобус. Берите всех – и сюда, ко мне, мы их «на пальчики прокатим».

Тихо подъехали. Проверили оружие, надели бронежилеты. Взяли дубинки и газовые баллончики.

Подлетели опера с группой захвата.

Мы остались блокировать окна.

Что там было, представить нетрудно. Вывели человек тридцать. Кого среди них только не было: от малолеток до безногой старухи, которую выносили на руках, уколотую вусмерть. Она – то и содержала притон.

А еще в этой квартире нашли под тряпьем авиационный пулемет с разрывными пулями. Да – а, если бы он заработал, не спасли бы нас никакие бронежилеты.

Рассадили всех по машинам.

Нам досталась парочка смазливых проституток, которые, едва сели в машину, тут же перестали плакать и визжать. Закинув ногу на ногу, обе стали требовать сигарет или хотя бы пива, поигрывая при этом своими женскими прелестями.

Мы, уже прилично уставшие и голодные, быстро их успокоили – попросили вежливо, но недвусмысленно не отвлекать водителя от управления машиной.

Они, надувшись, замолчали.

В управлении мы помогли развести все это стадо по кабинетам и отстойникам.

Вышли на улицу.

Свежо. Тихо.

Так бы и стоял вечно, и смотрел на звезды, и вдыхал бы полной грудью чистый воздух.

Не тут-то было: опять рация заработала.

Пора в патрульную машину, на свою орбиту.