Текст книги "Воспоминания (1915–1917). Том 3"

Во всем этом было и не без участия инспектора Казакова, желавшего очень пройти в директоры.

По поводу выступления преподавателей я послал Долгову следующую депешу:

«Москва. Покровский бульвар.

Императорская практическая академия.

Председателю Долгову

Благодарю письмо. Прошу передать преподавателям, что я прошу их быть совершенно спокойными и уверенными, что директором Академии будет избрано лицо достойное и соответствующее своему назначению и потому им волноваться нечего. Производить же им самим какие-либо выборы или намечать кандидатов нахожу и незаконным, и противоречащим уставу. Убедительно прошу гг. преподавателей заниматься исключительно своим прямым делом и помнить, что их волнение может вредно отразиться на занятиях и принести ущерб ученикам. Ожидаю от них полной выдержки и вполне уверен, что гг. преподаватели во главе с инспектором не захотят мне причинить какой либо неприятности и не осложнят моего пребывания на фронте, где мне нужно иметь много душевного равновесия для успеха.

Попечитель Джунковский».

Одновременно я написал ему и письмо:

«27 февраля 1916 г. № 54

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович,

Очень, очень благодарю Вас за Ваше подробное милое письмо. Я решительно недоумеваю, почему письмо мое от 27 января Вы получили только 14 февраля. Где оно путешествовало или кто его задержал? Ужасно это вышло досадно. Мне очень жаль, что А. Н. Реформатский поступил так неосторожно и так некорректно относительно меня, что, отослав мне письмо, одновременно оповестил о своем уходе, не дождавшись моего к нему ответа. Я предвидел, что это возбудит и волнение и толки и что все приверженцы Казакова будут стараться его провести. Одним словом предвидел то, что и произошло на самом деле, это очень жаль. Я послал Вам сегодня депешу по сему поводу и очень прошу Вас твердо держаться относительно преподавателей того, что я написал. Выбор зависит от Общества любителей коммерческий знаний, и мы так и проведем это дело, сперва подготовивши все для более успешного результата. Будьте добры держать меня в курсе дела о кандидатах и спросите совершенно частным образом у А. Н. Реформатского, что он скажет об А. П. Калитинском[272]272
  …Калитинский Александр Петрович (1880–1946), русский археолог, искусствовед. С 1919 – в эмиграции в Чехословакии, позднее – во Франции.


[Закрыть]. Мне кажется, что помимо научных знаний директору необходимо обладать твердым характером и волей, чтобы проводить в жизнь то или другое начинание с полным убеждением и последовательностью, чтобы это был человек порядка и имел бы влияние на учеников, был бы строг, требователен, но доброжелателен. Мне очень жаль, что не удалось нам теперь обменяться мнениями, но это конечно еще не упущено. Сейчас нас двинули, ожидаются события и возможны боевые действия. Вам приехать нельзя, а как только настанет затишье, я тотчас напишу Вам и буду надеяться, что Вы не откажете приехать. Шлю Вам и всем членам Совета родной мне Академии самый сердечный привет.

От души желаю Вам всего всего хорошего, получил ли Александр Николаевич мое письмо? Передайте ему мой поклон, я просил его прислать мне одну справку.

Искренно преданный Вам и уважающий Вас

В. Джунковский».

Затем мною было получено письмо от А. Н. Реформатского.

«г. Москва. 22 февраля 1916 г.

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович!

Написанное Вами 27 января письмо получено было мною лишь 14 февраля: его доставил мне курьер из генерал-губернаторского дома.

Прежде всего позвольте сердечно поблагодарить Вас за те очень дорогие для меня строки, в которых Вы выражаете отношение ко мне и к моей деятельности в Академии. Эти строки я принял как самую лучшую награду за десятилетний труд. От всей души благодарю Вас.

В письме Вашем Вы высказываете желание – сохранить мой уход из Академии в тайне. К величайшему сожалению я уже не могу исполнить это, потому что еще 10-го февраля я сообщил о своем намерении уйти своим сослуживцам, и сделал это с согласия, а отчасти и по совету С. М. Долгова.

Я и С. М. Долгов все ждали от Вас ответа на мое к Вам письмо от 18-го января и именно предполагали найти в нем указания на способ дальнейшего действия. Затем длительное неполучение этого ответа объяснили тем, что Вы очень заняты военными делами.

А между тем время шло. Пора было думать о кандидатах на мое место. А чтобы последние могли обозначиться в большем числе, мы и решили предать факт моего ухода из Академии оглашению в педагогической среде.

Простите, ради Бога, за такую невольную тактическую ошибку, продиктованную самыми добрыми побуждениями.

С. М. Долгов сообщил мне, что он уже написал Вам о всех подробностях этого дела.

Список классных наставников с необходимыми данными я послал Вам 17 февраля.

Позвольте в заключение еще раз от всей души поблагодарить Вас и горячо пожелать Вам всего-всего лучшего.

Глубоко уважающий Вас и искренно преданный Вам

А. Реформатский».

В ответ на мою депешу о выступлении преподавателей С. М. Долгов ответил мне письмом:

«г. Москва. 9 марта 1916

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович!

Я имел честь получить Вашу депешу и письмо от 27 февраля.

Содержание депеши, доставленной мне 28-го утром, я буквально передал в тот же день о. Диомидову особым письмом. О. Диомидов тотчас же явился ко мне очень смущенный, он высказал опасение, что передать содержание депеши преподавателям буквально он не решается, опасаясь, что может еще больше взволновать их. Тогда, чтобы облегчить ему выполнение такой крайне щекотливой, по его словам, миссии, я предложил ему передать преподавателям своими словами сущность Ваших слов: что Вы просите их успокоиться и быть уверенными, что г. попечитель сам позаботится о том, чтобы на место директора было избрано вполне достойное и отвечающее своему назначению лицо. Третьего дня о. протоиерей с удовольствием сообщил мне, что после беседы его с преподавателями в вышеуказанном духе они вполне успокоились и решили прекратить всякие разговоры и предположения относительно кандидатур. Я имел случай видеть после того некоторых преподавателей и инспектора совершенно спокойными. Таким образом, на мой взгляд, можно считать инцидент с этой стороны исчерпанным.

Перехожу к вопросу о кандидатах. За время от даты моего последнего письма заявил свою кандидатуру упоминавшийся уже Вами А. П. Калитинский. Сначала он посетил А. Н. Реформатского, а вчера был у меня. Это еще довольно молодой человек, вероятно, очень интересный и приятный в обществе, но вряд ли пригодный для занятия такого серьезного и ответственного поста, где требуется человек, способный импонировать, пользоваться авторитетом у своих подчиненных. Это бывший ученик профессора Анучина[273]273
  …Анучин Дмитрий Николаевич (1843–1923), русский антрополог, этнограф, географ, археолог и музеевед.


[Закрыть], географ, антрополог по своей специальности; читает эти предметы два года (только!) в Археологическом институте[274]274
  …в Археологическом институте… – Археологический институт был учрежден в Москве в 1907 г… Осуществили проект бывший министр народного просвещения генерал-лейтенант В. Г. Глазов и приват-доцент Харьковского университета А. И. Успенский, который и стал директором института. В 1915 г. институт переехал на Миусскую площадь. В 20-е гг. вошел в состав МГУ.


[Закрыть], университете Шанявского[275]275
  …университете Шанявского… – Московский народный университет имени А. Л. Шанявского основан на средства генерал-майора в отставке А. Л. Шанявского в 1908 г. В попечительский совет университета входили князь В. М. Голицын, М. М. Ковалевский, Л. А. Шанявская, М. В. Сабашников и др. После революции в здании университета на Миусской площади размещались партийные организации, с 1991 здание занимает РГГУ.


[Закрыть], в гимназии Флерова[276]276
  …гимназии Флерова… – частная мужская гимназия А. Е. Флёрова.


[Закрыть] и состоит председателем педагогического совета при женской гимназии Протопоповой[277]277
  …гимназии Протопоповой… – гимназия О. Ф. Протопоповой для молодых девушек в Москве.


[Закрыть]; женат на артистке Художественного театра Германовой[278]278
  …Германова Мария Николаевна (урожд. Красовская, 1884–1940), русская актриса, супруга А. П. Калитинского. В 1902–1919 гг. артистка Московского художественного театра, с 1919 в эмиграции.


[Закрыть], что даст основание предполагать прикосновенность к театральной среде, плохо вяжущейся с педагогикой. Такого же мнения об этой кандидатуре и А. Н. Реформатский.

Последний сообщил мне еще, что к нему обратился еще, кажется, от имени Н. И. Гучкова[279]279
  …Гучков Николай Иванович (1860–1935), российский предприниматель, политик и общественный деятель. В 1905–1912 гг. московский городской голова. С 1920 – в эмиграции во Франции.


[Закрыть] (бывшего городского головы) по поводу кандидатуры некоего Густава Густавовича Шпета[280]280
  …Шпет Густав Густавович (1879–1937), русский философ, психолог, теоретик искусства, переводчик философской и художественной литературы. Репрессирован.


[Закрыть], женатого на дочери Константина Ивановича Гучкова[281]281
  …Гучков Константин Иванович (1865–1934), младший брат Н. И. Гучкова, предприниматель.


[Закрыть]. Известно только, что он приват-доцент здешнего университета. На мой взгляд, вряд ли можно серьезно отнестись к поползновениям этого кандидата ввиду его ярко-немецкого имени, хотя заинтересованная сторона уверяет, что он не немец, а швед. Вот и все, что я могу пока сообщить вам по этому вопросу.

С начала 1-й недели поста в Академии началось обучение воспитанников 2-х старших классов военному строю. В последнее воскресение я присутствовал на этих занятиях и вынес хорошее впечатление. И слышно от начальства и видно самому, что молодежь очень охотно и старательно отдает свое время изучению этого нового для нее предмета, находя, что он сказывается очень хорошо на их физическом самочувствии, да и самое время, ныне переживаемое, благоприятствует такому занятию. Преподаватель, специально подготовленный прапорщик, очень внимательно и умело ведет свое дело.

5 марта скончался бывший (1896–1906 гг.) директор Академии заслуженный профессор А. С. Алексеев[282]282
  …Алексеев Александр Семенович (1861–1916), профессор, директор Московской практической академии коммерческих наук с 1896 по 1906 гг.


[Закрыть]. В субботу служилась панихида в академическом храме[283]283
  …академическом храме – имеется в виду домовая церковь Московской практической академии в том же здании на Покровском бульваре.


[Закрыть], а в воскресенье в квартире покойного в присутствии многих учителей, депутации от учеников, с директором и инспектором мы служили свою особую панихиду от Академии, при пении академического же хора (находящегося, к слову сказать, вполне на должной высоте). 8 марта мы в том же составе присутствовали в Ново-Девичьем монастыре при отпевании и погребении. В двух первых случаях о. протоиереем было сказано прочувствованное слово.

А. Н. говорит, что получил Ваше письмо 14 февраля и ответил на него 17 февраля за № 148, выслав затребованный Вами список преподавателей, а затем по личному делу писал Вам 23-го того же месяца.

Члены Совета очень благодарят Вас за добрую о них память.

Глубокоуважающий и искренно преданный

С. Долгов.

Письмо это должен вручить вашему превосходительству подполковник 30-го Сибирского полка Владимир Платонович Гулидов[284]284
  …Гулидов Владимир Платонович, полковник, (в 1916 – подполковник) 30-го Сибирского полка, с 12.12.1916 – командир 523-го пехотного, позднее 59-го Сибирского стрелкового полка.


[Закрыть], возвращающийся сегодня в свою часть».

Это письмо меня несколько успокоило, затем получено было мною следующее:

«г. Москва. 7 марта 1916 г.

Ваше превосходительство

глубокоуважаемый Владимир Феодорович.

Я имел честь писать Вам 9 с/м. С тех пор новых кандидатов в директора Академии на нашем горизонте не появлялось. Н. М. Кандырин[285]285
  …Кандырин Николай Митрофанович (1873–1920), почетный потомственный гражданин г. Москвы, член Совета Московского коммерческого училища.


[Закрыть] говорил мне очень много хорошего о г. Херсонском, о котором я уже имел случай писать Вам раньше.

Не зная его лично, сам ничего не могу сказать о нем. А. Н. Реформатский тоже мало знаком с ним, хотя слышал о нем и раньше добрые отзывы, но, по его словам, это человек уже пожилой. Херсонский сам своей кандидатуры пока не выставлял.

Так как, по мнению А. Н. Реформатского, А. А. Волков представляется наиболее заслуживающим внимания кандидатом, то я просил его лично от себя осведомиться, представлялось ли бы него интересным поступить в Академию. Волков ответил, что если б ему это место было предложено, то он, вероятно, подумал бы, но сам себя предлагать не станет. Он занят в целом ряде учебных заведений (Педагогические курсы, Техническое училище, Инженерный институт и т. д. и т. д.), поэтому, в случае поступления в Академию, он не мог бы отказаться от всех других занимаемых им мест, оставив за собою два или три. На замечание А. Н., что как же он думал бы совместить эти занятия с директорством в таком крупном заведении, как Академия, он ответил, что если он возьмется, то сумеет управиться со всем. Повторяю, что А. Н. говорил с Волковым именно как бы лично от себя, а не по чьему бы то ни было полномочию.

На вчерашнем заседании Совета, уже по удалении секретаря, опять долго обсуждали вопрос о кандидатуре. При этом высказано было желание, чтобы я осведомился у вашего превосходительства, предпочитаете ли Вы, чтобы кандидат был намечен из числа своих, т. е. академических педагогов, или из лиц, посторонних Академии. Указывалось, что если бы стало определенно известно Ваше предпочтение приглашению лица со стороны, то этим самым положен был бы конец надеждам тех или, может быть, того лица (А. В. К.)[286]286
  …А. В. К. – видимо, Казаков Алексей Васильевич. См. примеч. 58 к 1916 г.


[Закрыть] из состава академической семьи, которое, как думают некоторая часть Совета, мнит себя готовым заместителем или кого мнят таковым его товарищи. Я лично полагаю, что после Вашей телеграммы, содержание которой доведено мною до сведения кого следует, надежды на избрание лица из своей среды должны были угаснуть сами собою. На мой взгляд, выбор А. В. вряд ли можно было бы считать удачным. При всех несомненных других достоинствах этого лица (знакомство со средой, уживчивость, уменье обращаться с учениками и т. п.) сомнительно, чтобы он в состоянии был всегда с достаточным авторитетом и неослабной энергией управлять таким большим кораблем, проявлять должную силу характера и настойчивости, чтобы подчинять своей воле педагогический, порою очень строптивый и упрямый персонал. Можно бояться, что управляющий сам сделается управляемым.

Кроме того, члены Совета готовы предположить, что у Вас, может быть, имеется уже свой кандидат, а потому поручили мне осведомиться у Вас по этому поводу, чтобы знать какого направления держаться ему в вопросе о замещении директора.

На 30 марта созывается общее собрание членов Общества любителей коммерческих знаний для утверждения отчета за 1915 и бюджет на текущий год, для решения вопроса о выдачи единовременного, по случаю дороговизны жизни, пособия преподавательскому и прочему персоналу Академии к Пасхе, а также для избрания в ревизионную комиссию и в действительные члены Общества. Для выбора директора придется созвать собрание особо впоследствии, когда будет намечен кандидат. Созвав собрание теперь же вызывается необходимостью решить до Пасхи вопрос о пособии персоналу Академии.

В посланном Вам бюджете на 1916 год предположена прибыль в 10737 руб. 44 коп. Необходимо иметь в виду, что если будет разрешено общим собранием выдача пособия персоналу Академии в 6792 руб. 50 коп., то от этой прибыли остается только 3945 р. 24 к., которые в силу решения Общества в 1914 г., надлежит списать в погашение 15214 руб. 51 коп., остающихся непокрытыми затрат на переустройство отопления и пр. Хотя размер эмеритальных выдач[287]287
  Эмеритальных выдач (от лат. emeritus – отслуживший), выплаты за выслугу или пенсионные.


[Закрыть] в 5-летие 1916–1920 гг. достигает только 70 % нормы, в последнее заседание эмеритального комитета подано было по поручению заинтересованных лиц заявление о желательности и даже необходимости придти на помощь эмеритальной кассе, особенно ввиду крупной в нынешнем году субсидии от Общества взаимного кредита, но вряд ли можно рассчитывать, что предстоящее общее собрание найдет возможным передать весь остаток по бюджету в 3945 руб. эмеритальной кассе, а разве только часть этой суммы.

Я имею основание предполагать, что решение вопроса об уделении той или другой суммы в пользу эмеритуры предложено будет отложить до того момента, когда фактически выяснится финансовый результат текущего года, а также размер субсидии от Общества Красного Креста, на который может рассчитывать Академия в 1917 году.

Не откажите, Ваше превосходительство, сообщить мне Ваш отзыв на интересующие Совет два вышеуказанные вопроса по поводу кандидатур.

С глубоким уважением и искренней преданностью Ваш покорный слуга,

С. Долгов»

Мой ответ:

«30 марта 1916 г. № 59

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович!

Благодарю Вас очень за Ваше письмо от 17 марта, которое я прочел с большим интересом. Так бы хотелось с Вами свидеться, чтобы поговорить, т. к. в письме всего не скажешь. Но сейчас Вам нельзя приехать, у нас идут оживленные бои и я всего несколько дней как вернулся с боевой линии, где 8 дней не только не раздевался, но и не ложился. Сейчас мы пополняем нашу убыль и опять пойдем в бой. Я очень надеюсь быть может приехать во второй половине апреля и тогда собрать членов Общества любителей коммерческих знаний для избрания директора. Кандидатура А. А. Волкова мне не нравится, считаю его неподходящим, он чересчур занят другими делам и будет, и по другим причинам мне бы не хотелось. Из состава Академической семьи тоже считаю нежелательным, думаю, что члены Совета со мною согласятся в этом. Поэтому я уполномочиваю Вас передать кому найдете нужным, что я считаю необходимым дать предпочтение кандидату со стороны и прошу меня в этом поддержать.

На счет кандидатов, считаю неподходящим А. П. Калитинского по тем же причинам, что Вы пишете. Г. Шпет из-за немецкой фамилии, о чем уже написал А. И. Гучкову. Затем выставлял свою кандидатуру директор Археологического института Успенский[288]288
  …директор Археологического института – Успенский Александр Иванович (1873–1938), историк, доктор богословия, доктор теории и истории искусств. С 1907 по 1918 гг. профессор, директор Археологического института.


[Закрыть] – я ему ответил, что, к сожалению, не могу его рекомендовать. Кандидатура Херсонского – симпатична, но я еще о нем не все собрал.

Затем (это между нами, мне бы не хотелось пока говорить) считаю очень походящим Е. Н. Ефимова[289]289
  …Ефимов Евгений Николаевич, магистр уголовного права, в 1916–1917 гг. директор Московской практической академии коммерческих наук.


[Закрыть] – человек он религиозный, магистр уголовного права, профессор Коммерческого института, где он ведет семинар с кончающими на звание преподавателей средних учебных заведений, сам он читает уголовное право, а в среднем коммерческом училище – законоведение, он занимался, кажется, полгода в академии у нас. Он очень любим молодежью, отзывчивый и хороший руководитель юношества. Я очень прошу Вас только не говорить о нем пока.

Затем еще кандидат Барков, но у него есть много «но», хотя его можно тоже считать довольно подходящим.

Вот я Вам все откровенно высказал, мне было бы приятнее всего Ефимова. Может быть, не говоря, что я Вам писал о нем, Вы все-таки кой у кого спросите. А. Н. Реформатский, думаю, будет против него, но это не должно останавливать, т. к. я думаю, что то, что Реформатский будет иметь против него – будет говорить за него. Жаль, что 30-го меня не будет. Передайте, пожалуйста, всем мой сердечный привет, когда соберутся. Все, что вы пишете по вопросу эмеритальной кассы, я согласен.

Шлю Вам самый искренний привет и сердечно жму руку всем членам Совета.

Сердечно преданный Вам

В. Джунковский.

Бои в течении 8-ми дней были страшно ожесточенные, все время огонь был адский, но, слава Богу, мы не только не отдали, а продвинулись вперед, я командовал передовой полевой линией, 2-мя полками и 3-мя батареями».

Письмо С. М. Долгова:

«г. Москва, 18 апреля 1916 г.

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович!

Имею честь сообщить, что мне удалось частным образом узнать взгляд директора Коммерческого института П. И. Новгородцева[290]290
  …директора Коммерческого института – Новгородцев Павел Иванович (1866–1924), юрист-правовед, общественный и политический деятель. В 1906–1918 гг. директор Коммерческого института, после 1919 – в эмиграции во Франции.


[Закрыть] на упомянутого в Вашем последнем письме г. Ефимова.

П. И. Новгородцев выразился так, что если бы его спросили, не называя даже имени того, о ком идет речь, кто, по его мнению, из числа преподавателей института мог бы быть указан как наиболее подходящий для занятия директорского поста в среднем учебном заведении – он, не колеблясь, назвал бы Ефимова. По его словам, это человек с несомненно хорошим педагогическим опытом, пользующийся любовью и уважением своих учеников. Затем, как бы предупреждая вопрос об административных способностях Ефимова, он поспешил прибавить, что о его умении поддерживать дисциплину Павел Иванович заключает из того, что по его наблюдениям в классе или аудитории, где находится Ефимов, всегда господствует полный порядок. Мне кажется, однако, что этого обстоятельства вряд ли достаточно для суждения об умении руководить и подчинять своему авторитету не только учеников, но и учителей.

Сегодня, говоря со мною по другому поводу, А. Н. Реформатский сообщил, что третьего дня он слышал от Новгородцева, будто кто-то из членов Общества любителей коммерческих знаний спрашивал его об Ефимове, и он дал о нем положительный отзыв. К этому А. Н. добавил, что это тот самый Ефимов, который преподавал некоторое время в академии, откуда ушел в 1906 году, вследствие весьма недружелюбного отношения к нему учеников, устроивших ему, будто бы даже «кошачий концерт», затем, он будто бы всегда очень бранил академию, критиковал постановку в ней дела и т. п. Если вспомнить общественную психику и революционность настроений той эпохи и сопоставить с ними консервативность и религиозность (судя по Вашим словам) г. Ефимова, то не трудно, пожалуй, объяснить, почему ученики того времени враждебно относились к лицам такого образа мыслей.

Кроме того, А. Н. передал мне, что весьма интересуется занять его место в академии директор Тенишевского училища в Петрограде Герман Федорович Линсцер[291]291
  …Линсцер Герман Федорович (1874–1946), литературовед, до 1917 г. директор Тенишевского училища в Петрограде. После революции – зав. кафедрой западно-европейской литературы Казанского педагогического института.


[Закрыть]. Хотя он и носит немецкую фамилию, но православный, родился в России, человек очень тактичный и опытный. Очень рекомендуют его профессора Сазонов[292]292
  …Сазонов – возможно Сазонов Михаил Павлович, в 1916 – коллежский советник, советник Московского отделения попечительства ведомства императрицы Марии Федоровны о глухонемых.


[Закрыть] и Верховский[293]293
  …Верховский Владимир Михайлович, в 1916 – коллежский советник, профессор Коммерческого института.


[Закрыть]. Побуждает его искать место в академии будто бы желание переменить обстановку, т. к. в настоящем месте его службы его кто-то теснит или выживает, и он может не пройти при предстоящих перевыборах.

Слышу, что о. Диомидов, коему я передал Ваше мнение о нежелательности избрания директора из академической среды, сегодня уже сообщал об этом своим товарищам. На днях, в беседе со мною, он признался, что большинство педагогов стояло за кандидатуру А. В. Казакова.

Питая надежду на Ваше скорое посещение и моля Бога сохранить Вас целым и невредимым, остаюсь искренно уважающий и нелицемерно преданный

С. Долгов».

Мой ответ:

«24 апреля 1916 г. № 61

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович!

Сердечно благодарю Вас за Ваше письмо от 18 апреля и за сведения об Ефимове. Я очень рад, что профессор Новгородцев подтвердил все, что я написал о нем. В данном случае мнение А. Н. Реформатского не играет для меня роли, т. к. я вовсе не считаю его идеалом директора. У него несомненно много положительных сторон, но и немало отрицательных. А. Н. я знаю хорошо и считаю его неискренним человеком, а его уход из академии во время войны и еще тогда, когда я на войне, считаю некрасивым, его же нетактичность, когда он, не дождавшись моего ответа, объявил всей академии о своем уходе и тем взбудоражил всех, я считаю превосходящей всякие пределы. У А. Н. среди преподаватели имеются как его почитатели, так и еще больше противников, и если некоторые и уйдут из-за назначения Ефимова, напр. Пичета, то сожалеть не придется, т. к. я его считаю совершенно неподходящим преподавателем и приносящим вред молодежи. Достаточно было мне присутствовать три раза на его экзаменах, чтобы вывести о нем определенное заключение.

Поэтому, я лично после Вашего письма еще тверже стою за Ефимова. Что касается Линсцера, то как бы он хорош не был, но директором я его ни в коем случае не утвержу, т. к. считаю совершенно невозможным брать кого либо с немецкой даже фамилией.

Все это я пишу Вам с полной откровенностью, делясь с Вами всеми своими мыслями, т. к. знаю, что Вы их никому передавать не будете. Будьте добры, подумайте обо всем, что я пишу и сообщите мне все так же откровенно, как я это делаю.

Душой преданный и уважающий Вас

В. Джунковский».

Беспокоясь все же по поводу выбора кандидатов, я решил проехать в Москву на несколько дней, но опять неожиданные военные обстоятельства помешали, и я послал 6 мая следующую депешу:

«Москва. Срочная. Хохловский переулок

Сергею Михайловичу Долгову.

Выяснилось мой приезд невозможен. Буду рад, если приедете сами с одним из членов совета, но желательно до двенадцатого. Разрешение получите у начальника штаба округа, предъявив эту депешу. На станции Минск жандармский офицер укажет Вам, куда ехать дальше. Телеграфируйте 35 полевое телеграфное отделение, когда выезжаете и будете Минске 67.

Попечитель Джунковский».

Письмо С. М. Долгова:

«г. Москва 4 мая 1916 г.

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович.

Ваши письма от 21 и 24 апреля я прочитал с чувством глубокой благодарности за Ваше лестное ко мне доверие и откровенность. Для меня это большое нравственное удовлетворение, т. к. я ценю искренность и доверие важнее всего в отношениях людей между собою. Когда знаешь, что тебе верят, гораздо легче жить и работать.

Не подлежит никакому сомнению, что вопрос о перемене директора должен и может быть решен только во время Вашего пребывания в Москве, хотя бы это было в конце мая или даже в июне, т. к. созвать членов О. Л. К. З.[294]294
  …О. Л. К. 3. – Общество любителей коммерческих знаний.


[Закрыть] можно, особенно для такого серьезного дела, во всякое время имея в запасе лишь несколько дней для рассылки повесток; предполагаю при этом, собрание, ввиду того, что после 4-х часов большинство уезжает на дачи, состоится днем до этого часа примерно.

Занятия военным строем должны кончиться 28 мая; относительно же времени экзаменов по этому предмету до сих пор заведующий этим делом Военный комитет[295]295
  …Военный Комитет – имеется в виду отдел управления Московского учебного округа, заведующий начальным военным образованием.


[Закрыть] указаний не дал. Коль скоро этот день будет известен, дирекция академии тотчас же уведомит Вас. Остается только просить Ваше превосходительство кратко телеграфировать о дне, когда Вы в состоянии будете определенно рассчитывать быть в Москве.

Если, однако, Ваш выбор остановится на Ефимове, то угодно ли будет Вам самому или предоставить мне узнать о его согласии или несогласии выставить свою кандидатуру и, в положительном случае, обстоятельно с ним побеседовать. Или, м. б., его согласие уже у Вас имеется.

Как я уже имел случай высказаться ранее, вполне разделяю Ваш взгляд на невозможность ставить во главе Академии лицо с немецким именем.

Глубокоуважающий, искренно преданный и благодарный

С. Долгов.

Р. S. При невозможности для Вас быть в Москве в мае или в июне, можно, думаю, отложить созыв О. Л. К. З. и до июля. Позднее будет, пожалуй, неудобно, т. к. со второй половины августа начинается новый учебный год, и смена директора должна совершиться более или менее заблаговременно.

Я, впрочем, почти уверен, что А. Н. может, в случае крайности, продлить хотя на короткое время свое пребывание в Академии и в следующем учебном году».

Мой ответ:

«9 мая 1916 г. № 68.

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович!

Ваше письмо от 4 мая меня значительно успокоило. Сообщение, что можно будет созвать Общее собрание в июне, а быть может, и в июле меня очень устраивает, а то я предполагал, что это необходимо сделать в мае. Спасибо Вам большое за Вашу депешу и за готовность, если надо будет, приехать во второй половине июня. Если мне нельзя будет приехать в июне, то я буду очень рад, если приедете ко мне на фронт. Но я надеюсь, что в июне все же мне удастся побывать в Москве.

На счет профессора Лахтина[296]296
  …Лахтин Леонид Козмич, в 1916 – действительный статский советник, заслуженный профессор Императорского Московского университета.


[Закрыть] я получил письмо от попечителя округа, который его очень хвалит. Я лично его немного знаю, но не имею о нем определенного мнения. Постараюсь навести о нем осторожные справки. На счет Ефимова – я с ним не говорил и, только стороной узнавая о могущих кандидатах, натолкнулся на него. Переговоров никаких с ним не вел, да и ни с кем из кандидатов, т. к. не считал себя вправе начинать какие-либо переговоры, не выслушав мнения членов Совета. Я только на письмо Баркова ответил, что его кандидатура не поставлена и что выборы производятся общим собранием О. Л. К. З. и что вопрос о кандидатах является открытым.

Затем я еще Успенскому (директору Археологического института) ответил на его депешу с просьбой устроить его директором Академии с оставлением директором Археологического института, что никакого совместительства с должностью директора не допускается.

Насчет переговоров Ваших с Ефимовым, думаю, лучше обождать немного, раз общее собрание будет не раньше июня. Думаю, что мой возможный приезд выяснится в конце мая, тогда мы и решим все, а пока будем собирать справки о других кандидатах, между прочим, о Лахтине. Кажется он человек очень сухой, но может я и ошибаюсь.

Передайте, пожалуйста, мой искренний привет всем членам Совета. Душой преданный Вам

В. Джунковский».

Ответ от С. М. Долгова:

«г. Москва. 8 мая 1916 г.

Ваше превосходительство,

глубокоуважаемый Владимир Феодорович!

Я писал Вам 4 с/м. Очень сожалею, что, получив вчера Вашу депешу от 6-го, лишен был возможности принять Ваше любезное приглашение приехать к Вам на фронт немедленно. Переговорив с единственно возможным спутником моим из членов Совета, К. Н. Томилиным, я срочно телеграфировал Вам, что ввиду краткости срока выехать сейчас для нас обоих затруднительно и что мы могли бы, если б это оказалось необходимым, отправиться к Вам после 15 июня, т. к. общее собрание О. Л. К. 3. можно созвать в июне, а в случае крайности – и в июле.

К прискорбию моему, А. Н. Р. не оправдал моей надежды удержать его еще несколько месяцев после 15 августа. Он, м. б. совершенно основательно указал, что после годичной отсрочки своего ухода он счел себя в праве оставить Академию по окончании истекающего учебного года и, в связи с этим, уже нанял себе квартиру на Девичьем поле, перевел в одну из ближайших гимназий свою дочь, изменил часы своих лекций на Высших женских курсах и т. п. Таким образом заместитель ему должен быть приглашен до начала нового академического года.

Пользуясь случаем и как бы мимоходом я еще раз спросил его, что слышал он об Ефимове от Новгородцева. Он повторил, что последний отозвался об Ефимове очень хорошо, как о человеке несомненно с очень твердой волей. Из расспросов моих относительно устроенного в 1906 г, по адресу Ефимова «кошачьего концерта» выяснилось, что, как я и предполагал, это хулиганская выходка воспитанников выпускного класса во время экзаменов принадлежит к категории тех бессмысленных выходок молодежи, которые так отличали ту революционную эпоху повсюду, и направлена была по адресу и директора, а не специально г. Ефимова, и была прекращена самим же директором, отсюда заключаю, что она вызвана была совсем не личностью Ефимова. Что последний корил потом Академию за уродливые будто бы в ней порядки, то это было неправильно просто потому, что порядка в те времена вообще ни в одном почти учебном заведении не было. Я интересовался этими подробностями с целью составить себе самому более ясное представление о г. Ефимове. Если же Вы считаете его наиболее подходящим кандидатом и имеете основание считать его согласным занять у нас место директора, то, м. б., разрешите мне сначала одному, а затем с другими членами совета, как я высказывал это в своем письме от 4 мая, обстоятельно побеседовать с ним. Может быть, Вам угодно будет дать указание, какие стороны должны быть освещены в такой беседе. Затем я бы телеграфировал или написал Вам о впечатлении, которое из нее вынесем. Если полученные как лично, так и со стороны данные будут клониться вполне в пользу Ефимова, то Совет, с Вашего, конечно, предварительного согласия, мог бы созвать членов O.Л.K.З. и предложить его к избранию. А раз Ваше согласие на утверждение его будет нам известно, то таким путем можно было бы кончить дело и Вашем отсутствии; будь Вам не удалось бы приехать в Москву.

Буду, поэтому, ждать Вашего ответа на мое последнее и настоящее письма.

Глубокоуважающий и сердечно преданный С. Долгов».

Мое письмо:

«28 мая 1916 г. № 73.

Глубокоуважаемый Сергей Михайлович!

Получил вчера Вашу любезную депешу после акта и очень был тронут, что вспомнили меня. Пожалел я только, что Александр Николаевич не исполнил моей просьбы и не известил меня о дне акта депешей, почему я был лишен возможности вовремя послать приветствие выпускным ученикам. Благодарю Вас за Ваше письмо от 8 мая, не теряю надежды, что в июне или крайности июле мне можно будет приехать в Москву. Теперь же я буду крайне признателен Вам, если Вы повидаетесь с г. Ефимовым и переговорите с ним и напишете мне о вынесенном Вами впечатлении.

Я лично, должен Вам сказать, его не знаю, но так много слышал о нем, что как будто и знаю его. Мне о нем главным образом говорили люди, которым я безусловно доверяю и весьма опытными в разборе людей и суждениях о них. Все черты характера г. Ефимова, о которых я Вам писал, мне крайне симпатичны и для директора являются особенно ценными. Итак будьте добры, пригласите к себе г. Ефимова от моего имени и переговорите с ним.

Придавая огромное значение воспитанию юношества т. к. мы больше всего хромаем из-за недостатка воспитания, недостатка сознания долга, то на эту тему я и просил бы Вас обратить внимание при разговоре с г. Ефимовым. Я вчера получил письмо от И. Г. Каменского с рекомендацией Линсцера, я ему ответил отрицательно из-за немецкой фамилии.

И так буду теперь ожидать от Вас ответа после разговора Вашего с г. Ефимовым. У нас сейчас идут все время стычки, слава Богу, все хорошо, удачно.

Душой преданный Вам В. Джунковский».

Письмо С. М. Долгова: