Текст книги "Дионис. Фантастический роман"

Лилия

Снегия не знала, но младшая дочь помогала ей со спутником «Га», прежде была занята проблемой волны, которая, натворив бед в G-Матфея, хоть и рассеивалась частично по пути, однако, с разрушительной энергией мчалась к Тернию. По тревоге перед планетами выставились корабли с сильным защитным полем, прибыла сама Королева «По» с группой силовиков, было объявлено чрезвычайное положение в околозвёздных системах, в том числе солнечной.

А спасла всех Лилия. Она мысленно построила из тонких силовых структур трамплин, обращённый к направлению движения волны, и та, «подпрыгнув» над Аластек-Алтеем, постепенно ушла выше плоскости Млечного Пути. «По» была в восторге, а Лилия переключилась на мысль мамы и помогла ей в самом конце – маленько, но успела. Кордон был снят, народ отделался лёгким испугом, хотя смерть кружила рядом. Лилия могла справиться с волной по-другому: рассечь её или ударить встречным потоком, но это было бы слишком энергозатратно и могли бы пострадать соседи, поэтому первое решение на живительных эмоциях оказалось правильным (И где она каталась с гор?).

К вечеру на Терний прибыли Дионис со Снегией. Лилия быстро восстановила мамины силы и, наконец, семья собралась вместе, а на следующий день назначили праздник во спасение.

Королева готовила сюрприз, и он состоялся. На Терний доставили воздушные шары, на которых катали желающих, поднимаясь на десятикилометровую высоту, а там, ещё выше, космические пилоты устраивали рискованные трюки и показывали фигуры высшего пилотажа. Шестнадцатилетним и старше разрешалось прыгать с парашютами, и несколько человек парили в воздухе на разноцветных парапланах. Детишки визжали от красоты увиденного, новых ощущений и вкусностей, доставленных из лучших поместий Земли, Марса и других планет. Накрытые столы ломились от груш, персиков, винограда, арбузов и клубники, а арабские сладости, приготовленные по старинным рецептам, приводили детей в неописуемый восторг. Взрослые танцевали, пели хором, пили праздничные напитки, шутили, а некоторые знакомились всерьёз и надолго. «По» беседовала со Снегией целый день, а Лилия не отходила от папы и чуть сдерживала напор остальной малышни, которой не терпелось залезть на него, потрогать, ущипнуть, утащить в траву, чтобы повалить его и хохотать до упаду. К вечеру она уснула у него на руках, и Дио уложил «горнолыжницу» на кровать, а потом долго гладил по головке, как ласкала его далёкая и такая близкая мама в детстве.

Королева предложила Снегии и её семье посетить Землю. Раньше Дионис уклонялся от возвращения на родину – воспоминания тяготили, в новом качестве он быстро согласился, ведь его просили жена и дочка, которым было страшно любопытно увидеть «Старый свет». Юрия и Лауру уговаривать не приходилось. Ребята, можно сказать, мечтали вырваться на простор.

Лилия в своих мыслях не раз видела Землю в цветах и красках, сейчас же она ей снилась.

Через восемь сигов их встречала Земля – колыбель человечества. В середине двадцать первого века люди поняли, что надо объединятся, забыть о границах, прекратить убийства, в том числе, животных, и созидать новое общество, основанное на любви. Деньги перестали иметь решающее значение. Спортивные и музыкальные бессмысленные шоу перестали интересовать. Алкоголь и наркотики нехотя уходили в небытие. Люди через интернет стали голосовать не за правительства и власти, а за решение насущных проблем: экология, чистые продукты питания, обеспечение жильём, теплом, едой, развитие технологий космической безопасности планеты и освоения Вселенной. Общественное прочно вошло в приоритет, но каждый человек был важен на своём месте, а самосовершенствование приветствовалось даже в тёмные времена.

Постепенно люди овладевали новыми знаниями и энергиями. Космический Разум давал подсказки и звал к творческому развитию. Помноженная на сознательную устремлённость масс, росла созидательная сила и происходило ускоренное развитие. Началась эволюция духа!

Через, примерно, сто лет земляне навели порядок на планете, освоили автоматические технологии производства любых продуктов, сохранив при этом сады и поместья, где выращивали живые ягоды, овощи, фрукты, мёд и другие природные дары. Люди придумали замкнутые технологии жизнеобеспечения и освоили Луну и Марс (Марсу предназначено было «перезапуститься»). Человечество стало уверенно осваивать иные звёздные миры.

Лилия слегка задохнулась от цветочных запахов, нахлынувших со всех сторон. Она прислушалась к планете – Земля ждала её! Ядро планеты работало чисто, без сбоев, а процессы на поверхности давно стабилизировались.

Семье Диониса предоставили возможность облететь Землю и полюбоваться её красотами. Они посетили Ниагарский водопад, Мадагаскар, Египет и Италию, восхитились замками Европы, садами Болгарии и Польши, погостили в Париже, в Лондоне и Барселоне. В Санкт-Петербурге Лаура подала заявку на обучение в художественной Академии, а Юрий поступил в Институт Космической Археологии (не путать с Академией, которую заканчивал когда-то отец). Дионис, Снегия и Лилия направились в Центр Управления Человечества (в Цучку) на Алтае, где их с нетерпением ожидала Королева «По».

Здание Центра выглядело как хрустальный дворец, воздушный и величественный. Вас везде сопровождают автоматические дроны-секретари и, как волшебники, исполняют Ваши желания и прихоти. Тронный Зал и Зал Приёмов веют чистотой и великолепием, но их пригласили в резиденцию Королевы, в стеклянный Купол. «По» буквально сияла от предвкушения встречи. Дионис, которому телепатические разговоры были утомительны, да и неинтересны, переместился в библиотеку, где решил ознакомиться с последними достижениями Великой Конкисты, на острие которой он находился, исследуя новые горизонты. Женская же половина устроилась с чаепитием на садовой веранде, где благоухали всевозможные виды роз. Лилия ощутила восторг от ароматов и добродушных пчёл, ласково и деловито жужжащих среди цветов. Женщины разговаривали, казалось, обо всём, но постепенно перешли к глобальным вопросам.

«По» пожаловалась, что ощущает в Солнечной системе некую тревогу. «Не угрожает ли нам нечто? " – спрашивала Она время от времени. Снегия прислушалась: «Я тоже чувствую напряжение.»

– Я знаю, что это, – повернулась к ним Лилия. Женщины замерли.

– Это мучается Юпитер. Он может стать звездой в любой момент в течении ближайших восемнадцати лет.

– Откуда ты знаешь? – чуть не одновременно спросили Снегия и «По».

– Я общалась с Ним и могу… возжечь Его прямо сейчас, только надо людей предупредить.

– Подождите, обдумаем всё.

«По» приняла меры, и были эвакуированы научные экспедиции, лаборатории, экспериментальные станции от Марса до Урана включительно. Солнечный мир затаился. Лилия указала пирамиды, которые велела запустить в направлении «ЙЮ» – области завихрения рядом с Юпитером, и они втроём телепортировались в Китай, где эти пирамиды пустили энергетические лучи. Лилия действовала настолько уверенно, что женщины беспрекословно выполняли её указания. Она встала в пересечении меридиан трёх излучающихся потоков, собралась и вдруг метнула почти невидимую молнию – Юпитер вспыхнул!

Он светил тёмно-жёлтым ярким светом, а внешняя атмосфера мгновенно сбросилась во вне, одев ближайшие спутники в газовые мантии. Колыхнуло оболочки Марса и Сатурна, но ничего страшного не произошло. Люди с восхищением взирали на новое светило. Королева и Снегия улыбались, и у них текли слёзы. Лилия стояла с протянутой рукой к Юпитеру и глядела в Его сторону, не отрываясь. От Него оторвался голубой пульсирующий шарик величиной с теннисный мяч и благодарно подарился застывшей девочке.

Такой её и запечатлел пастушок – китайский мальчик, любивший рисовать, а его картина «Зажечь звезду» потом облетела интернет и полмира. Будущего известного художника звали «Лу».

Лилия объяснила Королеве, что окрестности Юпитера лучше не беспокоить в ближайшие десятилетия, потому что система неустойчива, и могут быть опасные выбросы и неожиданности. «Сатурн, – пояснила она, – спящая звезда. Её срок придёт через тысячу лет. Можно разобрать ещё вопрос с Венерой, но стоит разрешить сначала астрологическую путаницу, а также цивилизационные претензии…» Люди восторженно обсуждали новую звезду, а наука правила карты, учебники, программы и находилась в предвкушении открытий. Астрономы Земли и Марса, куда, наконец-то, отправилась семья Диониса, непрерывно наблюдали за процессами в юпитерианской подзвёздной системе.

Марс обрадовал волнующегося прибытием Диониса. Здесь он родился, и здесь прошло его счастливое детство. Маленький домик у подножия самой высокой горы солнечной системы в тени кедровой рощи, посаженной дедом и отцом с матерью, ожидал его. Здесь всё было по-старому: с Олимпа стекал необыкновенно вкусной воды весёлый ручей, заросший пруд посреди поместья радовал кувшинками и камышом, а в комнатах законсервировалась расстановка мебели и вещей. Дио даже внешне помолодел, очутившись дома. Лилия и Снегия были в восторге, а Юрий и Лаура которых отпустили на время, решили здесь проводить каникулы. Они обходили деревья, клумбы, кустики и восхищались продуманности и красоте видов. Некоторые места разрослись малиной и черной смородиной, и много чего требовало приложения рук человеческих, но лаконичность, присущая Дионису, преобладала и не требовала каторжного труда. В поместье стоял тугой аромат роз и полевой марсианской полыни.

Лилия почувствовала, как на неё накатила усталость от пережитого на Земле, а здесь дышалось легче, легче ходилось и бегалось. Она блаженствовала в кругу семьи и родовых Пенатов. В доме хранились старые семейные фотографии, и Дионис по вечерам рассказывал жене и детям древние семейные предания. Он помнил деда и отца исключительно по фотоснимкам, потому что они погибли в дальней экспедиции, когда ему не исполнилось и года. Мама умерла через три года, никто так и не понял от чего. В архиве находились детские фотки Дио – он был там смешным и милым. Лилия особенно любила эти часы. Решено было собираться здесь хотя бы раз в тернийский год.

Отпуск заканчивался…

Дионис отвёз старших детей на учёбу в Санкт-Петербург, зашёл, как всегда, к Светлане Игоревне, которой не оказалось дома, и вернулся на Марс. Он обычно не задерживался на Земле, потому что здесь всё ему напоминало о его первой серьёзной любви, девушке по имени Евгения. Они познакомились в Русском музее, где, засмотревшись на картину Врубеля «Демон», Дионис больно наступил Женьке на ногу, пропуская спешащую экскурсионную группу. Девушка не вскрикнула, но, побелев, до крови закусила нижнюю пухлую губку, а он ничего не придумал лучше, как поцеловать её. От такой неописуемой наглости Женя потеряла дар речи, округлила свои серые красивые глазищи и послушно, придерживаемая за локоть Дионисом, присела на кресло для посетителей… Небо пасмурного Питера, казалось, прояснилось… Он, естественно, проводил её до дома, продемонстрировав весь нехитрый Дон-Жуановский репертуар. Евгения была коренной петербурженкой и жила на Малой Морской с родителями, Юрием Сергеевичем и Светланой Игоревной, в антикварной квартире из семи комнат с трёхметровыми потолками. Молодой человек был со смехом представлен папе и маме, но не сконфузился, а принял приглашение на чай, с удивлением разглядывая раритетные книги, картины и предметы пятивековой старины… Женька была необыкновенна во всём: она не хотела учиться, но так много читала, что разбиралась в любых вопросах легко и компетентно, совершенно не любила сладкого (кроме мороженного), но обожала хрумкать яблоки и всегда носила с собой хотя бы два, не занималась спортом, но была тонка, гибка и стремительна… Она была бесшабашной и… пропала на перелёте между галактиками вместе с отцом при трансгрессии. Такое случалось крайне редко, но случалось…

Дионис не рассказывал Снегии об Евгении – не вспоминалось и не пришлось. С женой он, вообще, не думал о других женщинах, а Женька осталась где-то глубоко-глубоко в душе его и принадлежала только двоим: ему и её маме, Светлане Игоревне. Любил ли он и сейчас Евгению? – Да. Это незаживающая рана.

Он облетел Марс, который давно походил на Землю – такой же сине-бело-голубой, как некогда цвета ФК"Зенит». Планета вращалась в десять раз быстрее сестрицы, чтобы усилившимся магнитным полем удерживать убегающую атмосферу.

Деймос, спутник Марса в недалёком прошлом был «нежно» спущен с орбиты на поверхность, исследован и лежал памятником в долине Дождей, а его брат, Фобос, вращался на орбите вокруг планеты и использовался технически. Дионис сманеврировал рядом с ним, поздоровался и пошёл на посадку к Дому. Девчонки ждали его и накрыли праздничный стол с самоваром и патефоном – подарками с Морской. Дио забыл о всех проблемах и упивался родным воздухом. Лилия прилипла к папе. Она ела, как папа, говорила, как папа, подражала его пружинистой походке и боялась щекотки, ну, прямо, как Дионис, а Снегия его просто всегда ждала. Утром на следующий день они запланировали смотреть достопримечательности цветущего в зелени Марса, но чувствовали, это последний их сокровенный отдых.

Им пришлось задержаться на целую неделю, потому что ещё пятеро семнадцатилетних детей Диониса решили получить высшее образование. Они прилетели на Марс со своими мамами, и, конечно, Снегия и Дионис были очень рады. На утро он повёз их устраивать в институты, академии и общежития. Мамы абитуриентов захотели посмотреть планету и дождаться конца экзаменов. Все обращали внимание на необыкновенно красивых женщин, но рядом был Дионис, известный на Земле исследователь космоса, поэтому лишних вопросов не задавали, но заигрывали неоднократно. Дио гордился девчонками, в обиду точно бы не дал, но, понятно, мужчины вели себя прилично. Он устроил прибывших тернийцев, показал Питер, который любил, как родной город, и, как-то оставив гостей под предлогом важного дела, метнулся на Морскую.

Светлана Игоревна на этот раз была дома и встретила Диониса, как сына. Она расплакалась, потом неуклюже извинялась, а потом вдруг вспомнила, что пять лет назад её пригласили в Архив внеземных сообщений и прочитали зафиксированное годом раньше послание, пришедшее из дальнего космоса: «Мама, я жи… Жека» Она так в шутку звала дочку в детстве. Определить координаты источника не удалось. Иных сигналов не случилось, и Светлана Игоревна хотя и надеялась, но боялась никогда не увидеть Женю… Они помянули пропавших двадцать лет назад. Как давно это было! Дионис долго рассказывал маме (он так звал её с молодости) о своих путешествиях, Тернии, семье, детях, показывал видео. Светлана Игоревна взбодрилась и искренне радовалась за него. Она поила его крепким африканским кофе и кормила тут же приготовленными оладьями с вареньем, которое не ела, но всегда очень вкусно варила из дачных «комаровских» ягод. Она загрузила Дио банками с консервированными вкусностями и всё не отпускала…«Хорошо, что ты у меня остался», – сказала она, когда пришлось расставаться.

…Снегия мгновенно обнаружила расстройство Диониса, когда тот вернулся с Земли и «прочитала» его, а он ничего не скрывал, рассказал всё, не утаивая переживаний. Она с достоинством выслушала его, разделив боль супруга и уложила спать: «Утро вечера мудреней.» Дионису снились кошмары, и он проснулся разбитым и хмурым, встал рано и ушёл бродить по детским марсианским местам.

Дио сидел на краю крутого берега Черемхи, речки, протекающей мимо поместья с юга (кстати, река Юга сбегала с подножия Олимпа восточнее высаженного давно смешанного леса за живописным холмом), когда к нему подкралась Лилия. Дочка обхватила сзади ручонками, закрыв ему глаза.

– Угадай, кто?

– Моя любовь, – улыбнулся отец.

Лилия села рядом с ним (они обнялись) и прижалась к нему. Она помолчала и с детской дипломатичностью призналась:

– Я слышала ваш с мамой разговор вчера и послушала звёзды… Папа, я знаю, где находится твоя Евгения…

Дионис на секунду растерялся, но на автомате спросил:

– Где же?

– Вон там, – Лилия указала пальчиком в сторону Андромеды, – это в тысячах сигов отсюда, но я, кажется, нашла.

– Она жива?

– Да, но очень плоха. Тебе надо лететь туда, – добавила дочка, соглашаясь с его возникшими мыслями.

Обстоятельства требовали, чтобы организовалась спасательная экспедиция, но дочь была не уверена, так как видение её было неясным. Дионис сообщил в Центр астронавтики о внезапном отлёте, не собираясь дожидаться разрешения. Снегия быстро собрала в дорогу семью. Пренебрегая правилами, они втроём отправились по вектору неизвестности и надежды.

Их несло к пределам Вселенной. Лилия разместилась на штурманском кресле и указывала направление. Так далеко из землян не летал никто. Они вышли из трансгрессии и барражировали среди неплотной астероидной массы мимо двух газовых гигантов к тусклой голубоватой планете. Снегия окрестила её Блюмой, которая неспешно вращалась вокруг жёлтого карлика почти строго вертикально. Планета была живой, но чувствовался упадок. Не мешкая доле, Дионис смело пронзил её реденькую облачную атмосферу, и перед экспедицией открылся незамысловатый пейзаж: скудная блеклая растительность, пустынные степи и разрушенные, видимо, временем низкие скалы, отсутствие водоёмов и рек. Похоже, Блюма теряла газовую и водную среды. Лилия уверенно показывала, где нужно приземлиться, и тут они одновременно обнаружили почти бездымный костёр и черноволосого мальчика, держащего в руках натянутый лук. Дио посмотрел через бинокль, и у него сжалось сердце – мальчик был похож на Евгению.

Посадив глэтчер, Дионис сначала один отправился на встречу с судьбой.

Он снял скафандр, хотя концентрация воздуха казалась низкой. Как под гипнозом, Дионис медленно подходил к мальчику, а тот расширенными мамиными глазами удивлённо осматривал чудно’го дядьку. Дио еле дышал, но справился и произнёс:

– Я с Земли. Меня зовут Дионис. Мама жива? Где она?

– Она здесь. Идите за мной.

Они свернули за уступ скалы и метра через три вошли в уютный грот с встроенным зажжённым камином. Входная дверь представляла из себя подогнанный кусок метало-пластика с фюзеляжа разбитого глэтчера, останки которого аккуратно лежали в ущелье. Все полезные вещи и приспособления корабля находились внутри пещеры. На капитанском столике горела гильза, отчего потолок над ней был чёрным от копоти, а раскладные сидения ракеты служили кроватями, на одной из которых лежала женщина.

– Сынок, ты уже вернулся? Удалось подстрелить кого-нибудь?

– Нет, мама, но ты только не волнуйся, – он отступил в сторону, и Дионис подошёл ближе.

– Дио! – воскликнула она, – Ты нашёл нас! – она всегда молниеносно соображала, хотя страшно удивилась.

– Это моя дочь нашла вас, – сказал Дионис, присаживаясь подле Неё на лётную скамеечку и беря Её за руку, – Как ты?

– А это наш сын, Иван. Ваня, знакомься. Это твой отец, Дионис. Я тебе рассказывала о нём, – выдохнула Евгения, игнорируя заданный вопрос.

– Женя, ты можешь лететь? – настойчиво, но мягко спросил Дио.

– Да, и… собирать из вещей нечего.

– Иван, возьми, что тебе дорого, и мы летим на Землю, – скомандовал Дионис. Он уже подхватил Евгению как пушинку и нёс к выходу.

Снегия и Лилия стояли у глэтчера и осматривали окрестность. Увидев Дио с женщиной на руках, Сне забежала на борт, освободила койку и расчехлила медпрепараты. Капитан уложил больную, представил женщин друг другу, усадил Ивана на запасное кресло, кивнул Лилии на мальчика (твой брат) и стартовал немедля.

– Я не попрощалась с отцом, – всполошилась Евгения, но они уже покинули планету.

Они возвращались и знакомились дорогой. Снегия не отходила от Евгении – женщины говорили о женском. Дионис был напряжён и серьёзен предстоящими проблемами, а дети улыбались, потому что они – дети и потому что Иван взял с собой двух пушистых бельчат-летяг, которые были очень умны и игривы. Оба, как любые животные, немедленно перебрались ластиться к Лилии, а потом прыгали от девочки к мальчику и наоборот. Иван, конечно, был в шоке, но, как мама, очень верно схватывал новое, а забравшие их с умирающей планеты люди нравились ему больше и больше. Ему льстило, что отец нашёл его, что у него есть красавица-сестра и что бедствия его и мамы закончились. Он был в предвкушении счастья. Лилия тоже радовалась, потому что она спасла брата и тётю Евгению, которой любовалась и знала, что её вылечат. Снегия жалела Женю и восхищалась героизмом новой подруги, а та, в свою очередь, поражалась необыкновенной красотой и проницательностью супруги Диониса. Ещё она не понимала, как на Земле прошло двадцать один год, а у них – одиннадцать. Волнительное ожидание закончилось через два часа, когда глэтчер мягко приземлился на центральном космодроме.

Земля встречала спасателей и спасённых большой делегацией из медиков, журналистов, учёных. Светлана Игоревна с букетом цветов не могла найти себе места, но стойко держалась… Прибывших ждал госпиталь, и через полчаса они перебрались в самые современные врачебные покои.

Медосмотр показал, что Евгении повезло, Дионис вовремя доставил её, иначе пришлось бы ампутировать конечности ног. У неё оказалось давно запущена болезнь нервных окончаний («испуг нерва»), случившаяся в результате жёсткой посадки космического корабля. В начале четвёртого тысячелетия без проблем практиковалась замена многих органов и некоторых систем жизнеобеспечения человеческого тела. Короче, нервы научились выращивать и менять при необходимости старые на новые. Это были сложные, но рядовые операции. Ещё у неё обнаружили метастазы рака лёгких вследствие длительного недостатка кислорода, что тоже лечилось легко и надёжно без лазерной и химической терапии.

Ивана обследовали за один день. Он был абсолютно здоров, но перенасыщение кислорода в крови сказывалось на его самочувствии, поэтому ему предписали больше быть в горной местности, где разреженный и чистый воздух. Светлана Игоревна, новоявленная бабуля, ожила и помолодела, мало того, что нашлась дочь, но она обрела прекрасного внука и теперь хлопотала с утра до ночи: пекла вкусные пирожки, делала творожники и печенье, выжимала соки и потчевала дачными заготовками почти полбольницы. С Евгенией в палате постоянно находился кто-нибудь из семьи Диониса или он сам, ведь теперь все они были заодно и не считались со временем. Кстати, они успешно прошли диспансеризацию, и по итогам докторами, осматривающими Снегию и Лилию, писались научные диссертации. Часто наведывалась «По». Лилия подсказала Королеве, где искать три пропавших экспедиции, подверженные «убитой» трансгрессией, и туда были отправлены спасатели. После двух удачных операций у Евгении улучшилось самочувствие и несмотря на то, что ей прописали лежачий режим, она заметно посвежела, оживилась, и Дионис снова приметил боевой огонёк в её красивых серых глазах. Когда вечером семья собралась в послеоперационной палате, Евгению внезапно прорвало, и она разговорилась:

«Мы трансгрессировали штатно, но буквально через три секунды послышался внешний скрежет, удар, и звездолёт сильно закрутился вокруг продольной оси, а потом – сумасшедшее ускорение, и мы потеряли сознание, будто нас швырнули в сторону с колоссальной (очень уместное слово здесь) скоростью… Я очнулась первой: пилоты, Джон и Майкл, были недвижимы и, видимо, умерли мгновенно, так как руки были на штурвалах, а глаза открыты. Они сидели без скафандров, и маленького отверстия в лобовом стекле хватило, чтобы воздух улетучился и кровь внутри тела вскипела. Мы с отцом по инструкции были правильно экипированы. Запасы кислорода имелись, и я начала действовать, пытаясь определить, где мы, и затормозить нашу бешено мчащуюся ракету. По звёздным координатам нас бросило куда-то на край Вселенной, и небо становилось чернее и чернее. Наконец, по курсу замаячила звезда, и мне удалось резко снизить скорость. Звездой оказался газовый гигант, который, как потом оказалось, вращался вокруг тёмно-жёлтого карлика.

На Блюму (Кайсу – моё название) я спланировала с двумя переворотами, но повезло – сработали системы безопасности – и мы плюхнулись в неглубокую расщелину скал у мелко заросшей саванны, где вы нас нашли. Анализаторы показывали почти хорошую воздушную смесь за бортом, и я открыла люки. Отец в скафандре дышал, но не приходил в сознание. У меня же жутко болели ноги ниже колен. По трапам я выбралась и вытащила папу (он всё ещё был подключён к кислородному баллону). Мои попытки выйти на связь ни к чему не привели, электропитания почти не было. Я посылала сигналы SOS и целый день наговаривала по включённым передатчикам тексты о помощи. Телепортироваться без отца я не могла. Началась борьба за выживание.

На Кайсе не было водоёмов, дождей и животных, только редкие пресмыкающиеся: ящерицы, черепахи, белки и варанчики. Лишь два вида деревьев давали скудные ягоды. Радовали заросли местного орешника, плоды которого спасли нас. Ручеёк воды нашёлся в скалах, в жуткой пещере со сталактитами и змеями, другой – в двух километрах в горах мы нашли через девять лет. Раз я пошла за водой и почувствовала, что беременна. Ради сына (я сразу поняла, что будет сын) я, как говорится, ощетинилась и разозлилась на себя: «Нечего раскисать. Надо жить!»

Папа через два месяца пришёл в сознание, а я оказалась рядом. Он осмысленно посмотрел вокруг и, прошептав «Держись, дочка!», умер. Похоронить было выше моих сил, но, стиснув зубы, в слёзной истерике я сделала это. Американских пилотов мне пришлось схоронить на второй день прибытия… Я могла передвигаться. Недалеко нашёлся грот, который стал нам жилищем. Я перетаскала туда с разбитого глэтчера функциональные вещи и приборы, не давая расслабиться себе ни на один день. На корабле имелось много продуктов питания и аппараты для их сублимации. Я делала заготовки: сушила съедобные ягоды и растения, собирала орехи, ловила и вялила ящериц, а потом… родился Иван.

Удивительно, но он был здоров и имел замечательный аппетит. Я похудела, пока кормила его грудью, на двадцать килограммов, не меньше. Хищников на планете не было, и я могла спокойно оставлять Ивана одного и заниматься бытовыми проблемами. Хорошо, что температура на Кайсе не падала ниже нуля градусов, хотя мне удалось смастерить камин и натаскать сухого валежника. Понимая, что помощи не будет, я сконцентрировалась на сыне, обучая его самостоятельности и живости соображения. Я учила его читать, писать, рассказывала о Земле, вспоминала истории, которыми полнилась память, но понимала, что с каждым месяцем теряю силы… Я счастлива, дорогие мои, что вы нашли нас…» Она плакала, и нахлынувшие слёзы текли у всех слушателей… Но Евгения выговорилась.

Закончился вечер сердечно, счастливыми улыбками и пожеланиями. Она потом ещё много что рассказывала о чёрных-чёрных ночах на Кайсе, её колокольных звуках, об огромном золотом самородке в виде тельца, о нефтяной луже, найденной Иваном, о невозможности вымыться… Со Снегией её объединяло внешнее сходство – седые-седые волосы.

…Лилия объединяла земной и тернийский миры. Её любили все, все ей улыбались. Она подружилась с Иваном и Лу, мальчиком-художником, прославившим её картиной «Зажигая звёзды». Они убегали от бдительных взрослых, тайком купались в Неве у Петропавловки, бегали по многочисленным музеям и картинным галереям, а, когда Евгения выздоровела, вместе пили чай с вареньем на Малой Морской и договорились дружить вечно. На время пути их разошлись: Лу убыл домой в Китай, Иван с мамой улетел на Марс в поместье Диониса, а тот с Лилией и Снегией отправились на Терний, соскучившись по Мологе и родным… Лилия расцветала как девушка. Снегия была назначена главой Терния. Дионис удержался в возможности дальнейшего исследования космоса, но обещал Королеве больше заниматься с молодёжью.

Они прилетели ночью, не сообщая о прибытии, и обалдели от нахлынувших запахов местной и земной (высаженной) сирени. На Тернии распустилась весна, и птички, когда-то завезённые Дионисом, пели любовные песни. Над озером стоял молочный туман, а Аластек ласкал верхушки деревьев оранжевыми лучами.

В прохладном воздухе запрыгали горячие лучики света… Дио и Сне, отправив Лилию спать, плыли по бледному течению озера. Туман скрывал их от посторонних глаз, и они, разгорячённые после бани, окунувшись в волшебную прозрачность воды, сидели в лодке и сладостно молчали. Что делают мужчина и женщина, когда им хорошо вдвоём? – Правильно, ничего. В озере плескалась рыба, шуршал камыш, звенели птички и… пролетели два глэтчера, один за другим. Отдых закончился. Вдалеке заслышались женские голоса и детский ручейный смех – Терний энергично просыпался.

Дети обнаружили космический аппарат Диониса, и весть о том, что папа вернулся, облетела окрестности. Народ стихийно собирался на центральной площади у крытой сцены. В человеческой цивилизации всегда важно живое общение людей между собой: голос, мимика, эмоции, шарм. Дионис любил и умел рассказывать. Он завораживал сюжетом, неподдельными чувствами, разнообразием подсмотренных мелочей. Слушатели сидели с открытыми ртами, а дети его просто обожали видеть. У девушек и юношей горели глаза, их тянуло на приключения и подвиги. Дио предложил совершить экскурсию (туристический поход) на Вэттер, где можно было проявить себя в изучении и открытии нового. Естественно, подростки были в восторге – решили через неделю, подготовившись, выдвигаться на соседнюю планету.

Дионис слегка волновался – он не занимался педагогикой и преподаванием знаний.

– Знаешь, Сне, я не стал им «кидать» свои предположения относительно трансгрессии в случае с глэтчером Евгении. Думаю, их космический корабль, как в шахматах нельзя, пересёк в полёте битое поле. Лучом ли или пересечением их трассой особого участка Вселенной, но сначала произошла потеря трансгрессии, а потом, видимо, они попали в поле чёрной дыры, и их страшным образом ускорило и отбросило в сторону.

– Думаешь! А ты у меня, оказывается, ещё и умный, – поддела жена.

– Слушай, старушка седая, сейчас я тебя поймаю, и мы узнаем, что ты там эдакого про меня думаешь.

– Ну, попробуй! Это твоя Евгения – седая коклюшка.

Они, как дети, стали бегать вокруг стола в догонялки. Лилия хохотала – такими она родителей ещё не видела.

На следующей неделе Дионис был строг и принимал экзамены у молодёжи. Мальчики и девочки толково отвечали на вопросы, знали правила поведения, технику безопасности, задачи на экспедицию и, в целом, были готовы. Дио взял детей от двенадцати до девятнадцати лет и разбил их на три группы по десять человек. Старшими назначил двоих взрослых и себя. Казалось бы, что тут особенного, слетать на соседнюю планету. Это же не в другую галактику, но волнение довлело, к примеру, забыли взять питьевую воду… Итак, взлетели: четыре глэтчера помахали крыльями провожающим и скрылись в просторах ближнего космоса.