Текст книги "По ту сторону смерти. Ответы на вопросы"

Протоиерей Владимир Головин
По ту сторону смерти. Ответы на вопросы

© Фонд поддержания духовно-нравственных ценностей «Тренды и традиции» – текст, оформление, оригинал-макет, 2017

Передавая личный духовный опыт отца Владимира, мы постарались максимально сохранить живое слово батюшки, звучащее на его проповедях и в беседах со своими духовными чадами и паломниками.

Фонд поддержания духовно-нравственных ценностей «Тренды и традиции»

Предисловие

Рано или поздно каждый из нас начинает задумываться: что будет со мной, когда я умру? От этого вопроса чаще всего на душе становится неприятно, холодно, некомфортно. Пугает мысль: а вдруг там пустота, и меня больше не будет?

Неизбежно сталкиваясь со смертью любимых, близких или просто знакомых людей, переживая их потерю, мы задаемся вопросами: Как они там? Где они есть? Что будет со мной? И часто становится страшно. Страшно за них и за себя.

Православный опыт в веках свидетельствует о непреложной истине: после смерти жизнь не заканчивается, вратами смерти входим мы в иную жизнь.

В данной книге собраны ответы отца Владимира Головина на вопросы о жизни после смерти, о том, как нам, православным, относиться к смерти, как молиться за усопших и многие другие, относящиеся к данной теме.

Передавая личный духовный опыт отца Владимира, мы постарались максимально сохранить живое слово батюшки, звучащее на его проповедях и в беседах со своими духовными чадами и паломниками.

Как пережить смерть близких людей, особенно детей?

Когда умирают наши близкие, мы испытываем сильную душевную боль. Но часто появляется она не от жалости к ним. Корень этой жалости – наше внутреннее безбожие.

Прошу прощения за то, что я скажу: я был бы счастлив, если бы все мои близкие умерли раньше, чем я. Конечно, я не прошу этого у Господа, не навязываю Ему свою волю. Но мне было бы спокойнее, если бы я пошел последним, хотя среди моих близких есть и маленькие внуки. Почему я так рассуждаю? Если они уйдут раньше, я буду точно за них молиться. Буду молиться с любовью, я знаю: я их люблю. Я их буду вытаскивать. А когда они после меня уйдут, что они там натворят? Кто за них будет молиться? Будут ли они Бога знать?

Когда человек знает Господа, смерть не является причиной страха. Смерть не вышибает из колеи никого и никогда, если человек знает Бога. У меня мамочка, скажем, умрет, я её очень люблю, что я подумаю? Я скажу себе вслух правду: вот моя мамочка, волею Всевышнего, ушла с земли, где много плачут, туда, где не плачут никогда. Я за неё порадуюсь и буду с надеждой молиться.

Смерть пугает человека только внутренне безбожного, поэтому, если тебя пугает смерть близкого человека или твоя собственная, дело не в твоей жалости к этому человеку, а в том, что ты не веришь, что за гранью смерти есть вечность.

Ко мне в церкви подошла женщина и рассказала, что у неё умер муж. Она его очень любила, он – тоже. Она поделилась: «Мы, действительно, были родными по жизни, было о чем поговорить. Могли долго-долго говорить, нам было хорошо вместе. Это была настоящая любовь. Он заболел и умер. Меня полностью вышибло из колеи. За жизнь мы с ним не так много заработали, но квартира, машина остались. Когда муж умер, я машину единственному сыну отдала. И вот сын на этой машине разбился насмерть. Единственный сын. Я вообще теперь не знаю, как мне жить». Я ей сказал: «Я Вас попрошу, если сможете, молитесь вот так: каждую субботу в половине девятого читайте акафист «За единоумершего». Только поминайте одно имя. В одну субботу – мужа, в другую – сына. Так молитесь. Они живы. Будете молиться – почувствуете это. Живите с Богом. Будьте с Ним едины. Поймёте, что Вы Ему нужны». Она меня слушает, но не слышит: «Я не знаю, как жить». Я её спрашиваю: «Вы когда-нибудь Богу молились?» Она отвечает: «Я от Бога никогда не отрекалась». Я говорю: «Я другой вопрос Вам задал». Эту женщину я не осуждаю, мне её жалко: она боль переживает, скорбь, но она Бога не знает. Её вышибло из колеи. А я вам скажу: кто без Бога живёт, того не только смерть близких – многое что вышибает из колеи. А кто с Богом – не может вышибить ничего, а смерть близких и подавно. Они ушли к Тому, Кто их любит, к Небесному Отцу. В то место, где никогда не плачут, из того места, где плачут много. Будем за них молиться и желать им милости Господа.

Для будущей жизни, чем раньше умрет человек, тем лучше, тем меньше грехов. Это – верно. Это – правда. Когда проходит отпевание ребенка до семи лет (чин отпевания младенческого), то ничего не говорится о прощении грехов. Там только одно: свидетельство, что он ушел в Царство Божие.

Если кто из восьмидесятивосьмилетних говорит: «Ещё и не жил, хотелось бы ещё пожить-то, раз семь жениться, если получится, и прочее. Как бы пожить подольше? Что-то я стал болеть непонятно почему: всего лишь 82. Что-то стал прибаливать, непонятно. Столько планов», – то всё это из оперы несерьезности. Сейчас врачи что говорят? Если человеку за сорок, у него и хондроз есть, и позвоночник искривлен уже. При том образе жизни, который мы сейчас ведём, за сорок уже инвалиды, больные в основном. Как исключение, здоровые люди-то. Поэтому православные должны стремиться к тому, чтобы не как можно дольше прожить, а как можно правильнее жить. Не биологическое существование беспокоит православного человека, а духовное бытие. Истинное бытие смертью тела не заканчивается.

Бывают ли случайные смерти?

Никогда. В Священном Писании чётко, конкретно, жёстко написано, что Бог посылает смерть человеку только в двух случаях.

Первое, когда данный человек смог достигнуть возможной для него духовной высоты, и в дальнейшем Господь видит, что он с этой высоты будет опускаться. Тогда Господь на данной высоте забирает его. Мы знаем, что вечность – это не бездействие, а деятельность. Что будет с тобой, со мной в вечности? С каким ускорением мы пошли на подъём, на таком подъёме и будем подниматься дальше. Или, наоборот, с каким ускорением мы опускаемся сейчас, с этим ускорением будем падать дальше.

Второе, это в Ветхом Завете написано, когда человек опустился в грехе на такой уровень, что Господь видит: он ещё ниже будет опускаться, он уже не будет исправляться, тогда Господь забирает его из милости, чтобы он себя ещё больше в муки ада не загнал и не был бы источником погибели для других. Поэтому случайных смертей нет. Так написано в Священном Писании.

Такие вопросы чаще возникают, когда происходит массовая гибель людей, например в автокатастрофах. Неужели все эти люди погибли не случайно? Нет, не случайно. Чтобы понимать эти вещи, нужно ещё один момент оговорить. Будучи людьми, рождёнными от грешных, и сами грешные, мы многие вещи понимаем своеобразно, перевёртышами. Если в смысловом плане говорить о человеке, о первочеловеке, то размножаться первый человек стал в смысле – раздробляться (есть такая мысль святых отцов). Чем больше дробить целое, тем оно будет меньше, слабее. И человечество в целом, чем дальше идёт история, размножаясь, во всех смыслах этого слова, становится мельче, в том числе и в плане духовном, в плане здоровья и так далее. Изначально человек – это одно единое целое.

Христос пришел в мир спасти человека. Он один за всех страдал. Он – Всечеловек. Поэтому неправославно будет рассматривать одного человека в отрыве от всего человечества. Апостол Павел на примере церкви пишет, что всё человечество – это одно единое целое. А что такое Церковь? Воссозданное, обновлённое человечество. Каждый из нас в отдельности – орган этого тела, но орган одного единого целого. Если у меня один какой-то орган болит – это будет отражаться на всех других органах. Если у меня сердце остановится, а всё остальное будет здоровым, то тело погибнет. Одно влияет на другое.

Поэтому, когда мне говорят о том, что происходят в этом мире сейчас вещи, трагедии какие-то жестокие, болезни, я спрашиваю: «А Вы знаете, что в Ботсване (государство в Южной Африке – ред.) 80 % людей заражены СПИДом? Это ведь не частное дело, 80 % населения – это ведь дико подумать. Мозамбик, ЮАР, Намибия, Ангола – Южная Африка вымирает просто, физически вымирает от СПИДа. Превращается в пустыню».

Мы же знаем эти факты. Мы знаем и о других вещах: такие стихийные, массовые явления идут. Сейчас учёные всё чаще говорят, например, о сейсмической активности земли: извержении вулканов, землетрясениях – всё это, если в целом брать, следствия одной причины.

Я часто сравниваю человечество, мир с песочными часами. В Библии написано, что Бог создал человека, чтобы он господствовал, т. е. заботился о творениях Бога. Мир духовный, незримый – ангельский, как в песочных часах, – верхняя чаша. Мир материальный, в котором мы живём, люди, – нижняя чаша. И в том, и в другом мире есть своя иерархия. Есть ангелы более высоких ступеней развития, есть более низких. И в этом мире, например, животное – это одна степень организации, а дерево, камень – более низкая степень. Это разные ступени развития.

А что такое человек? Это перемычка песочных часов. В нём есть материя. В Библии написано, что из праха земного создан человек. И в то же время, человек – есть душа бессмертная. Люди – граждане двух миров: и материального, и духовного, связующее звено между тем и другим. Человек должен господствовать, заботиться о мире материальном, поднимая его до мира духовного. И через себя одухотворять мир материальный.

В этом смысл бытия человека. В результате греха человек не идёт к этой цели в целом. Человечество не идёт путем одухотворения и одухотворения всего мира тоже, и поэтому всякого рода катаклизмы, всякого рода проблемы массового характера: от катаклизмов в природе до техногенных, болезней всякого рода. Это всё следствия одной причины: отклонение человечества от своего главного предназначения.

Это можно сравнить вот с чем. У меня есть легкие, я могу дышать только воздухом, насыщенным таким-то количеством кислорода. Если взять меня и опустить на дно реки, сказать: живи милый, живи, радуйся жизни, то я захлебнусь и погибну, но не от болезни, а от противоестественной среды, в которой мой организм не способен существовать.

Грех – это противоестественная среда, в которой человек задыхается, погибает. А будучи связующим звеном, в погибель стаскивает и всё, что ниже его, вместе с собой, даже бессознательно. Апостол Павел так говорит: «Мы знаем, что всё творение до сих пор стонет и мучается, как женщина при родах» (Рим.8:22), ожидая избавления от сынов человеческих. Поэтому все эти массовые катаклизмы, массовые страдания – это следствие того, что в целом человечество выбрало путь погибели, греха, выбрало путь противоестественный, и вот плоды этого.

Это не воля Бога, чтобы мы так страдали, воля Бога – чтобы мы в радости жили, это, к сожалению, наш человеческий выбор.

Если идёт родовое проклятье за грехи предков, как нужно молиться, чтобы вымолить свой род?

То, что в миру называют родовым проклятьем, мы, православные, этого термина избегаем. Почему? Потому, что, как понимают в миру это слово, такого явления не существует.

Когда мы проявляем любовь к усопшим через молитву, то что происходит? Языком нецерковным, но близким к православному по выводам, можно сказать так: происходит нейтрализация последствий греха на нас, на потомках. То есть получается: не только за предков своих молимся, но за себя тоже. С большей любовью молимся за таких усопших, с большим страхом за их участь, если считаем, что по их вине в роду происходят какие-то страшные последствия.

Как человек живёт, так и умирает. Правильны ли эти слова?

С теми людьми, которых я вел, только так и было. Приходилось видеть агонию, последние минуты жизни человека, глаза закрывать умирающим. Всегда так и было: как жили, так и умирали.

Меня всегда поражают такие вещи, очень жёсткие и очень конкретные. Если человек жил не просто греховно, а плясал под дудку беса. Это страшные явления, когда люди вживую видят бесов.

Здесь, в Болгаре, жила бабуля одна. У неё муж сильно по жизни гулял, изменял. А она страдала. Как его от этого избавить? Она не знала и поэтому ходила по всяким бабкам, дедкам. Ей там говорили: делай так и так. Она обряды некие совершала, то есть фактически вошла в сатанизм. Я её не осуждаю, время тогда безбожное было. Как бы из добрых побуждений всё это делая, она попала в лапы колдунов. Подколдовывала и сама, не понимая, что делает. Потом она стала поступать так и в других вещах, думая, что это ей поможет. Корову надо отчитать, она у неё порченная, соседу навредить, чтобы он не лез. Она в это вошла, что-то там творила. Её сноха мне сказала: «Свекровь явно умирает, но не может умереть. Мы все это видим и не знаем, что делать. Что-то необыкновенное с ней происходит, и нам всем с ней – страшно». Я сказал: «Давайте попробуем её пособоровать, причастить, прочитать отходную по ней». Сын её приехал за мной на грузовой машине, поздно, темно уже было. Как мы с ним ехали, это надо было видеть: с машиной что творилось, с ним что творилось, со мной тоже было плохо.

Когда я вошел к ним в дом, меня как будто накрыло чем. Мороз по всему телу прошёл, а почему понять не могу. Она лежала под зимним одеялом, платок сбитый, рубашка сбитая. Сил у неё нет, она лежит и как будто через нас смотрит куда-то, старается одеяло на себя натащить, под него спрятаться. И только говорит одну и ту же фразу: «Боюсь, боюсь, боюсь…» На кого-то смотрит в ужасе, под одеяло прячется и говорит: «Боюсь, боюсь, боюсь…» Я понял, кого она боится, кого она видит. И понял, почему все были в таком состоянии. Причем это все понимали. Они мне сразу не сказали, опасаясь, что я откажусь войти в их дом. Я видел, как она умирала. Она не могла умереть. Она умирает и не может умереть. Такие факты я не один раз видел.

Ещё один случай произошел в посёлке Ким. Специально меня туда повезли, говорят: «Месяц человек не может умереть. Врачи говорят: непонятно чем вообще живёт». Я когда к этому человеку подошёл, он меня как будто не видит, через меня смотрит.

Глаза как стеклянные, будто с поволокой, бельмом каким-то. Кидается как будто на что-то, как будто прыгает в постели. Он не ест, не спит, ему только губы смачивают водой, он в движении таком постоянном. Как будто не живой, название одно только, – агония, только больше месяца идущая. Страшно подумать. Запах уже разлагающегося трупа от него. Когда я к Нему подошёл, заметил, что он начал сосредотачивать свое внимание на кресте. Я вначале не понял, отчего он начал успокаиваться. Он руками, которые у него уже не слушаются, потянулся к кресту. Я это увидел и дал ему крест. Он стал прижиматься к Нему и на глазах утихать, утихать. Я прочитал отходную. Потом мне рассказали, что когда мы отъехали совсем недалеко, он отошёл.

И если каждый конкретный случай брать, всегда есть причины. И наоборот, если человек при жизни к Богу стремился, то отходит с покаянием, бывает даже с улыбкой. И что интересно, на лица таких людей смотрю – они в гробах молодеют. Маленько морщинки выпрямятся, как ни странно, румянец у покойника проступает. Меня всегда это поражало: не бледный, а с румянцем. И умирают, например, в Пасху, в большой праздник. Ну, что значит в Пасху? Сорок дней на Вознесение же будет. Волосы дыбом поднимаются, если раздуматься. На подъёме духовном Господь таких берёт.

Я глубоко убеждён, в Библии написано, что Господь посылает смерть в двух случаях. Или человек достиг для него возможной высоты, или опустился за ту планку, что уже не поднимется, будет ещё ниже опускаться и других ещё запачкает. И это всегда подтверждается, всегда.

Мой дядя, например, всегда хулил Бога. И умирал очень тяжело поэтому. Но когда ему уже совсем плохо стало (человек перед смертью открывается), он просил свою мать: «Мамочка, вымоли меня у Господа, вымоли меня у Господа. Господи, прости меня». И умер легко. А до этого, пока хулил Бога, очень страдал.

Вот тоже пример конкретный. У моей родной тети была свекровь, которая видела Блюхера, настоящей коммунисткой-интернационалисткой себя считала, коминтерновкой. И муж у неё был такой. Мужа я не застал, а её застал, она ещё была жива, хорошо её помню. Она стриженная всегда была. Её никто не заставлял, но она на все демонстрации всегда ходила. И свою сноху, мою тетку, она особенно не терпела за то, что та знала Бога. Даже когда на Пасху красили яйца, это был повод для того, чтобы начать хулить Христа. Тетка моя, её сноха, всё терпела, но однажды не выдержала и сказала: «Ты вот зачем это делаешь? Ты же специально меня злишь и надо мной издеваешься. Но ты же понимаешь, что будешь умирать, тебе же не избежать суда Бога. Зачем ты это делаешь? Вот Бог вытянет у тебя язык за это и будешь знать». Та что-то огрызнулась, эта замолчала, дошло до слез.

Лет через пять-шесть свекровь у тёти умерла. А когда она умерла, мы пришли к ней на похороны. То, что я своими глазами увидел, на всю жизнь запомнил. Это страшно было видеть. У покойницы на глазах лежало два больших блюдца, потому что глаза неестественно вывернулись. Язык вытянулся. Он был темно-синий, даже чёрный какой-то. Меня тогда напугала неестественная длина языка, я даже представить себе не мог, что язык может быть такой длинный. С моей тёткой было физически плохо. Она плакала: «Это ведь я напророчила, что я наделала, что сказала тогда». А на самом деле думаю, что Господь попустил так сказать. У неё сынок, воспитанный такими родителями, любил хулить Бога, любил выйти по пьяни во двор и свою жену гонять. Он выходил во двор, рвал на себе рубашку и начинал вот так: «А, комсомолка-богомолка…» Начало у него было такое, присказка. Но когда он увидел, что произошло с матерью, то больше никогда ничего такого себе не позволял. Говорил полушёпотом: «Это Бог наказал её». Сам прекратил богохульствовать и после этого надел крест. Потом уж, когда он умирал, с женой они повенчались, исповедовался, причастился, стал дома молиться – вот как его это потрясло.

Как жил человек, так и умирает. У кого-то так ярко проявляется, у кого-то неярко, но – всегда.

Как помочь умирающему человеку? Что делать в первые часы после смерти?

Если говорить о душевном состоянии, то невозможно ничего здесь порекомендовать, чтобы утешить, направить. «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем. 1:13), – написано в Писании.

Смерть есть плод греха, действие греха. Грех – противоестественен, поэтому плоды его, в частности, смерть – противоестественны. Поэтому и болезнь – противоестественна. Зачем Христос исцелял, ведь всё равно умирать? Потому что это – противоестественно. И он убирал неестественные плоды греха, показывая, что истинная жизнь не в этом, она – другая.

К смерти человек не привыкнет никогда, не сможет воспринимать её спокойно. Я говорю об обычном человеке. Понятно, например, что монахи Киево-Печерского монастыря уже живьём себя покойниками называли. Но это как мизерное исключение. А правило таково: это неестественно, поэтому человек никогда не сможет принять это.

Я вот сам о себе сказал: «Я не хочу жить, я устал», – это правда. Но сказать: «Я хочу умереть», если до глубины касаться, то это не так. Я не хочу жить этой жизнью, а не умереть хочу. Это не одно и то же. Потому что человеку умирать неестественно.

И хотя, конечно, здесь ничего не может помочь, никакие утешения, но когда мы знаем Господа, то из Священного Писания и какого-то опыта начинаем видеть и понимать многие вещи по-другому. Самое главное, что человек начинает молиться, налаживается связь с Тем, Кто есть источник жизни. От света тьма рассеивается. Смерть воспринимается уже по-другому, как другая форма бытия. Поэтому главное у православных – молитва. Это давно уже проверено. Как только человек умер, сразу открывают Псалтирь, зажигают свечу, начинают молиться.

Приведу пример из своей жизни. Пришел к соседям, там дед умер. Жена его, в первую очередь, заплакала. Понятно, всю жизнь вместе прожили, жалко. Потом она побежала к соседке, позвонила сыну, скорей воду греть, мужа обмыть, пока тело мягкое. Я зашел узнать, может помочь чего надо. Она сказала: «Да нет, соседка уже идёт. Сейчас обмоем, оденем, всё уже готово смертное-то, он болел давно».

За всеми этими хлопотами не было того, что было раньше. Мы не понимаем, как это было раньше, у нас почти умерла семья, у нас нет семей. А раньше что было? Семья – десять, пятнадцать человек. Вот кто-то умер. Кто-то обмывает, а кто-то уже встал Псалтирь читать, молитва уже идёт, свеча уже горит, уже идёт благодать. И поэтому совсем другое устроение было. Раньше, хоть и грешники, но люди были православно воспитанные в веках. Безбожников, особенно в простом народе, купечестве не существовало. Это после Петровского времени началось, с XIX века, безбожие. А до того времени дворяне, тот же Суворов, канон покаянный написал, на хору церковном пел, правда без голоса, без слуха. Тем не менее. Поэтому, в первую очередь, молитва должна идти, об этом нужно порадеть. Некоторые говорят, что по покойникам не читают родные-то. Не читают, потому что не знают, не умеют. А на самом деле, в Псалтири говорится: всякий благочестивый мирянин. Я знаю многих, которые сами молились. В первую очередь, надо начать молиться. Это – самое главное. Чтобы была благодать. Это реалии духовной жизни. Когда человек умирает, как собаки бесы сразу кидаются на его душу. Они живут только ненавистью, они питаются только злобой. И если они чувствуют, что человек этот их, как в саванне сразу на падаль падальщики бросаются. Если не их человек, то хоть в уныние, отчаяние вогнать стараются, хоть последний раз покусать. А слова Псалтири, мы знаем, – это слова Бога. Вот это и сдерживает их.

Если человека сразу увозят в морг, а потом хоронят: не обмывают, не читают молитвы, то это сродни иудинову предательству. Вот представьте себе: вы умерли, и родные скорее хотят от вас избавиться, а в это время нападение бесов. Именно в то время, когда ты больше всего нуждаешься в любви, выраженной в деле, тебя спихнули. Тут и так душа мятется, боясь суда Божьего, бесы нападают, и родные бросили. Кошмар! Давайте поставим себя на место умерших: всё, мы уже не нужны, нами брезгуют, скорее хотят от нас избавиться, значит такими мы были, значит так к нам относились раньше, значит так мы нужны. Страшно!

Есть «Последование по исходе души от тела» – канон, который на поминках читают. Как только человек умер, его сразу начинают читать. После смерти нужно явить любовь к Нему, выраженную духовно в деле молитвы, а отсюда вытекает ещё один обычай. Христос при жизни говорил, братьями Своими называя нуждающихся, что если сотворили одному из братьев, значит сотворили Мне. Поэтому просили братьев Христа (нуждающихся), которые были ближе к Христу, их молитва сильнее, их слышит Бог, подавали им милостыню, не ради милостыни, а просили: «Помолитесь за нашего покойничка, помяните, ваши молитвы особо принимает Бог, вы – братья Его». Поэтому важны молитва и милостыня, но милостыня ради молитвы. А не просто так, как сейчас часто делают, детям конфетки раздают. Нет. Милостыня подаётся ради молитвы.

А всё остальное необязательно, это следствие нашей веры: мы знаем, что тела наши не вечно будут в земле, они воскреснут. Тело наше – сонаследник вечности души, и, если будем достойны Царствия Небесного, то будем и душой, и телом чистыми. Поэтому омываем, одеваем чистые одежды, хороним. Это является обязательным? Нет, это традиция. Она благочестивая, истекающая из духовных истин.

Но всё-таки мы знаем другую правду. Кто отошёл в вечность без этого приготовления телесного: волки разорвали в лесу, бомба разорвалась – в куски, – само это нисколько не удаляет его от Царствия Божьего. Всё зависит от того, как он жил. Поэтому приуготовление тела – это не так важно. Помним, например, Зосима Марию Египетскую не обмывал, а только поправил одежду и пытался выкопать яму, тело предать земле. Может быть так: утонули люди, сгорели – от них ничего не осталось, они не преданы земле. Это не влияет на состояние души после смерти. Но если есть возможность, мы знаем, в Писании написано: «…ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт 3:19), то лучше тело предать земле. Совершить обряд не потому, что так положено, а потому что это напоминает слово Господа, что нам уходить из этой жизни и в землю возвратиться.