Текст книги "Истинный интеллект. Часть 1"

31. Ничего сложного

Это было одно из самых лучших начал нового дня за последние несколько лет. Даже пасмурное небо и слабый дождь не могли его испортить. И омрачить его не смог тот факт, что меня выдернули на уличную пробежку с зарядкой, ранним утром в дождь. По моим меркам утро настолько раннее, что ещё можно было спать и спать.

Движение – это жизнь. Как оказалось, таких заинтересованных в здоровом образе жизни было достаточно много. Неподалёку от дома в парке была организована зарядка для всех желающих от профессионального спортивного инструктора. Она проходила каждый день в утренние часы на протяжении целого года. Про себя я подумал, что сюда можно приходить, но не чаще двух раз в неделю. Спорт, бесспорно, важен, но сон важнее, по крайней мере для меня.

Когда мы с Ритой вернулись домой, возник вопрос: кто же первый пойдёт в душ? В результате от Риты – с таинственной улыбкой – поступило удивительное предложение, будоражащее моё воображение – пойти вместе. Такого я не ожидал. И да, я готов ходить на зарядку хоть каждый день, в таком случае. О чём я с удовольствием доложил Рите. Но она ответила, что это скорее исключение, чем правило. И быстро скинув с себя мокрую одежду заскочила в душевую кабинку.

Мытье вдвоём в душевой кабине всегда представлялось мне неудобным занятием. Но сегодня я оценил размер кабинки по достоинству. Как только я ощутил горячие брызги на себе, в голове у меня возник очень несвоевременный, но интересный вопрос: откуда здесь горячая вода? Я видел практически весь жилой комплекс с высоты птичьего полёта и не видел ни одной котельной или теплотрассы, ни одной подстанции или подходящих линий электропередач.

У городка был скрытый источник энергии, вероятнее всего, это полностью автономный атомный модуль, расположенный глубоко под землёй, причём не один. А нагрев воды производится локально по средствам тепло-электронагревателей…

Из задумчивости меня выдернул Ин, сделав очень строгое замечание, что нельзя быть «таким». Я сразу понял, о чём он говорит.

– И ещё Ян, эта кабинка оборудована пеногенератором – развлекайтесь, – добавил он.

Действительно, внутри кабинки была панель с сенсорным управлением – раньше я её не замечал. Я интуитивно выбрал случайный режим, и тут началось веселье. Это очень понравилось Рите.

***

Время уже подбиралось к 8 утра, Рита собралась на работу. На прощание она страстно поцеловала меня.

– У тебя такие яркие, красивые глаза, – она смотрела в них, не отводя своих. – Мне очень понравилось в душе, идея с пеной была классной, и мы обязательно это повторим. Но для начала надо пойти на пробежку и зарядку. Ну, всё, пока-пока! – И моя красавица, звонко рассмеявшись, умчалась на работу.

Я бодрствую уже почти два часа, но ощущение, как будто прошло уже шесть. Редкое чувство перенасыщенности событий за короткий промежуток времени.

На сегодняшний рабочий день у меня снова было запланировано несколько важных моментов. Я уже тут несколько дней, а новое оптическое ядро не получило годной оболочки.

Время не ждёт. По пути на объект я очень удачно встретил Павла. Он мне поведал про встроенный скрипт дублирования данных. С большой вероятностью его добавили сверху на программу и допустили ошибку, после которой отправлялась не итоговая информация по исследованию, а вся. Таким образом производительность падала чуть ли не в два раза. Все данные уходили на обособленный сервер. Данные по этому серверу Паша мне продиктовал наизусть.

– Я уточню этот вопрос у руководства, – пообещал я.

Когда мы подходили ко входу в «бункер» мне пришло сообщение от Дашина: «А ты сегодня рано! Зайди есть разговор». Как всё удачно складывается.

Через несколько минут, миновав КПП и лестницу, я был в кабинете начальника.

– Доброе утро, Ян Владимирович, – официально начал Олег Михайлович.

– Доброе, – коротко ответил я.

– Как себя чувствуешь после вчерашнего? Сильно не пострадал?

– Всё хорошо, несколько царапин на лице от битого стекла, и на этом мои увечья закончились.

– Ну, и хорошо. Главное – голова цела. У меня для тебя есть информация, которая, я уверен, тебя заинтересует. Мы не стоим на месте, и наши разработчики предоставили алгоритм имитации структуры мозга с динамической реконфигурацией и реструктуризацией связей и таблиц баз данных. Алгоритм построен на основе нейросетей и я, ознакомившись с ним, был немного шокирован его возможностями. Я тебе отправил документацию по нему, ознакомься и постарайся найти ему применение. Это в добровольно принудительном порядке. Надо оправдывать расходы.

– Я вас понял, Олег Михайлович. Даже на слух понятно, что технология не бесперспективная, и если она смогла своими возможностями вас повергнуть в шок, то это действительно серьёзная технология, которой обязательно найдётся применение.

– Отлично, именно это я и хотел услышать.

– Если у вас есть пара минут свободных, то я хотел бы обсудить несколько моментов.

– Это я люблю и пару минут найду всегда. Продолжай.

– Первое: при анализе кода программы копирования мозга найден левый скрипт. Он был внедрён поверх, по стилю написания и синтаксису сильно отличается от основного кода, что говорит о том, что его наложили после всех технических контролей. И что самое обидное, что при его внедрении была допущена очень грубая ошибка, которая тормозила исполнение основного кода, если не на порядок, то в два раза точно. Нами, точнее Павлом, код был переработан полностью и адаптирован к новым вычислительным мощностям, левый скрипт в итоговую сборку не попал. Это всё по первому пункту. Будете комментировать? Или мне переходить ко второму?

– Я, пожалуй, прокомментирую. Что делал этот скрипт в оригинальной сборке?

– Дублировал поток извлекаемых данных на достаточно мощный обособленный сервер.

– Имя сервера известно?

– Да, конечно, имя было зашифровано в теле кода, но не самым мощным шифром. «Остров-20» его имя.

– Хм, 20? Не знал, что такие уже используют. На моей памяти последний был 17. Это «острова» альтернативного суперкомпьютера, они действительно мощные. Я постараюсь выяснить, что это и зачем. Переходи ко второму.

– Я использовал описанный вами алгоритм с выделением гармоник поперечной составляющей волны для исследования электромагнитного поля тела человека по результатам того злосчастного исследования в медблоке. И у меня получилось выделить постоянный сигнал. Я хочу продолжить исследование, только на более сложном оборудовании. Без вашего одобрения это будет сделать невозможно.

Дашин внимательно меня выслушал, а затем сказал:

– Та формула, это частный случай, мои ранние наработки. Наши учёные потратили немало сил и времени, чтоб довести её до ума для волновой теории, а ты приходишь и говоришь, что применил её к полю и получил математически точный результат. Я дам согласие на использование тобой любого оборудования, если ты пообещаешь мне несколько вещей. Первое – покажи мне своё исследование, и второе – не разрушь мне здесь всё!

Я достал коммуникатор и сказал чётко: «Эхо, отправь пакет 621—1 в адрес Дашина Олега Михайловича». В ту же секунду персональный коммуникатор начальника издал звук входящего сообщения.

– Голосовое управление? Никогда им не пользовался, – сказал Дашин.

– А вы попробуйте, попросите распаковать пакет и вывести данные на основной монитор.

– С этими технологиями ощущаю себя старым, – пожаловался он, и чётко, с излишней громкостью повторил сказанную мною просьбу.

Монитор включился и на нём отобразилась картинка вчерашнего исследования.

– Прекрасно, – восхитился увиденным он. – Если у тебя есть ещё, что рассказать, то продолжай. Если нет, то можешь идти, а я пока ознакомлюсь с исследованием – выглядит просто изумительно. И кстати, после твоего вчерашнего прихода братья активировались, давно я не видел их такими. Они весь вечер вчера ковырялись, кучу срочных запросов на материалы сделали, и, как мне показалось, даже ночью не покидали своих рабочих мест.

Действительно, после кабинета Дашина я зашёл к «мозгокоперам», но к себе они не пустили, сославшись на то, что ещё рано, и произнесли это с немного довольными и таинственными лицами. Я не стал настаивать и мешать им.

Я спустился на «дно», где меня ждала одна не бесперспективная технология.

С первых минут изучения присланных материалов я всё больше и больше залипал. Это было удивительно и очень просто в исполнении и несло такую глобальную модернизацию моих технологий с ИИ, что я не верил своим глазам – решение было таким простым и лежало на поверхности неявной логики.

То, что я назвал простым, в исполнении на практике оказалось немного сложнее. Информация в докладе была наглядная, и для её реализации просто требовалось больше времени, чем я планировал. Но я не унывал, уж лучше стремиться к цели, зная, что надо сделать очень много, чем неопределённо топтаться на месте.

Мой простой ИИ (его с натяжкой можно так называть) на самом деле не ИИ, а сложный алгоритм – программа, которая выполняет ряд задач и не выходит за рамки своих полномочий. Не выходит, потому что не умеет. Такими громкими названиями частенько грешат учёные-медики, которые по результатам МРТ исследования описали нейросеть для поиска патологических очагов и с гордостью называют её Искусственным Интеллектом. Хотя по самому простому определению, интеллект – это качество, определяющее способность осознавать новое, способность к обучению и запоминанию, понимание и способность применения абстрактных концепций.

Новая технология позволит вписать в определение нового продукта способность к самообучению и запоминанию, позволит добавить опыт как источник решений, что, в свою очередь, хоть немного приблизит данный продукт к термину ИИ. А обещанная технология динамической реструктуризации связей и таблиц баз данных в сочетании с технологией оцифровки головного мозга человека и бесконечной вычислительной способностью нового ядра позволят создать практически идеальный ИИ, который сможет пройти множество тестов… Но вот только думать за него всё равно будут люди. Над этим я работаю в перспективе.

После того, как я закончил ознакомление с документацией, в мыслительный процесс вмешался Ин.

– Превосходная технология. Несовершенная, но близка к идеалу. В процессе реализации я укажу несколько моментов, которые позволят повысить динамику и в целом снизить тайминги при работе с огромными массивами данных.

– Рассчитай, пожалуйста, сколько времени уйдёт на реализацию.

– Всё зависит от количества источников, активирующих реструктуризацию.

– Нет! Это тоже будет переменным условием. Мы заранее не знаем, сколько будет источников. В этом и заключается сложность.

– Сложного в этом ничего нет.

– Ну, так сколько времени?

– Около двенадцати часов рутинного набора текста.

– Это ты подсчитал свою скорость набора?

– А как иначе. Думаешь, охота ждать две недели?

– Сейчас начнём, к вечеру закончим? Действительно, ничего сложного.

32. Успех

Работа кипела: Ин транслировал поток информации, поясняющий, что он пишет на текущий момент. Скорость набора была настолько огромной, что информация лилась рекой. Я всё понимал, информацию воспринимал адекватно. Вмешиваться смысла не было – все методики написания и синтаксис были отчасти моими, только ещё лучше.

– Давай перерыв на обед сделаем, как у всех нормальных людей?

– Легко, – и я снова получил контроль над собственными руками.

Обед прошёл быстро. У Риты, как и у меня, он был не нормирован, поэтому заранее договорившись, мы встретились в питблоке. Лёгкая непринуждённая беседа ни о чём, кокетливый смех и бесподобно красивые глаза. Я рассказал Рите, что сегодня приду ближе к ночи, мне есть, над чем поработать. Она ответила, что поужинает сама и будет ждать меня.

Я человек с техническим складом ума, и поэтому любовь для меня – нечто сложное, но именно этим чувством я готов охарактеризовать моё отношение к Рите. Она мне очень нравится внешне, мне нравятся её взгляды на жизнь и проявляемое отношение ко мне. Любовь в моем понимании – это не зависимость друг от друга, а скорее наоборот – свободный осознанный выбор. На ум приходит одна известная фраза «Любить – не значит смотреть друг на друга, любить – значит вместе смотреть в одном направлении». Именно так у меня в подсознании и выглядят идеальные отношения двух взрослых умных людей.

Но хватит лирики, впереди ждёт нечто невероятное, результат чего предсказать невозможно. Это будоражит воображение не меньше, чем обнажённая девушка в душе.

Работа продолжилась. Пальцы горели огнём. Прикосновения к сенсорной клавиатуре были еле заметны, но даже они, точнее их количество смогло набить небольшие мозоли.

Не представляю, что будет дальше: на текущий момент нами была достигнута только середина всего временного интервала, необходимого на выполнение задачи. Мои пальцы заметно снизили скорость набора, но я не сразу понял причину этого. А уже через минуту сзади послышался голос руководителя «Конуса».

– Трудишься, Ян?

Набор кода был полностью остановлен, я сжал припухшие пальцы в кулак и резко разжал их. Откинулся на рабочем кресле и повернулся к начальнику.

– Можно отвлеку? – продолжил задавать вопросы Дашин.

– Да, конечно, небольшой перерыв пойдёт мне на пользу, – ответил я.

– Я изучил результаты твоего исследования, ошибок не обнаружил, что меня очень порадовало. А ты представляешь, основы каких перспектив развития и в каких направлениях ты заложил этим исследованием?

Я молча слушал.

– Ты только подумай: из чистого сигнала можно извлечь скелет, и если теория единообразия подтвердится, то наступит новая эпоха ментального управления устройствами, приборами и механизмами.

Я продолжал слушать.

– Ты только представь, – продолжал мечтательно рассуждать он, – любое взаимодействие, да что там – интеграция с электронными системами – тут будут задействованы все сферы жизнедеятельности человека. Я думаю, надо пролоббировать эту ветку исследования, глядишь, ещё ресурсов предоставят.

Меня расстроил ход мыслей начальника, как говорится начал за здравие, а закончилось всё финансированием. Но он начальник, ему виднее, у него свои головняки. Я не стал расстраивать его и говорить про природу исследованных сигналов, ведь это немного иное, чем взаимодействие с внешней средой. К моменту окончания моих мысленных рассуждений Дашин так же закончил мечтать и просто стоял молча, глядя в никуда.

Я нарушил молчание.

– Олег Михайлович, я рассмотрел документацию – применение этой технологии будет очень масштабным, я уже начал реализацию.

Но почему-то он молча ушёл, даже не дослушав меня.

Я подумал, что это странно, но обращать внимания и тем более искать скрытый смысл не стал, просто повернулся к своей «любимой» клавиатуре и предоставил управление Ину.

– Перерывы в работе действительно очень продуктивный, за этот короткий промежуток времени я успел оптимизировать ещё не написанный фрагмент кода и смог выделить три крупных перемежающихся рекурсии. Это позволит в итоге сократить код почти вдвое, но нужно вернуться и исправить некоторые моменты.

Поиск и исправления заняли много времени, закончить пораньше не удалось.

Час был поздний, когда я собственными силами закончил внедрять свежеиспечённый софт в свою систему облачной кластеризации. Персонала на «дне» почти не осталось, рабочие из числа пусконаладчиков просто испарились, за ещё один день они успели почти закончить второе полушарие.

Я поднялся на обзорном лифте. Свет был приглушённым, поэтому чётко различалось сияние рабочего полушария, нерабочее же просто тонуло во тьме. Ещё из нового: область с оптическими чипами покрыли очень толстым прозрачным стеклом – оно смотрелось, как водная гладь, а под определенным углом напоминало огромное ледяное озеро с абсолютно гладкой поверхностью. Такую техническую реализацию я связывал с решением как минимум двух задач: первая – разумная защита от пыли, вторая – стекло очень толстое, а значит выдержит нагрузку второго этажа. Неизвестно, сколько ещё вертолётов снабжения прибыло с важным грузом.

Помню, мы вели расчёты примерной вычислительной мощности. Так вот, в математике не найдётся такого числа для измерения этой мощности, если второй этаж заполнят по аналогии с первым. Если прикинуть, то такое ядро сможет сымитировать всю вселенную с множеством и подмножеством объектов, с глубиной детализации на уровне электронов и протонов, может и глубже, а, возможно, и ряды альтернативных вселенных.

С такими технологиями теряется смысл оптимизации. Какой в ней смысл, если имеешь безграничный ресурс вычислительной мощности. Хотя тут тоже, как рассудить – сколько человеку не даёшь, ему всё мало. Наверное, и этот практически безграничный ресурс человечество сможет обесценить своими запросами.

Несмотря на столь насыщенные утро и день, к вечеру голова осталась очень ясной. Хотелось чего-то ещё, чего-то большего, хотелось совершать великие дела. Я ещё раз огляделся: величественнее, чем сейчас, трудно представить обстановку. И с чувством выполненного долга спустился вниз, для того чтоб сменить лифт и подняться наверх.

Проходя по тёмному коридору, я обратил внимание, что дверь у оцифровщиков мозга немного приоткрыта, и оттуда льётся струя яркого белого света. Я вспомнил их лица в последнюю встречу, и меня разобрало любопытство. Я громко постучал и открыл дверь. Весь кабинет был заставлен ящиками и пустыми коробками, в воздухе чётко ощущался запах электродуговой сварки и краски. Братьев в кабинете не было, по всей видимости они были внутри лаборатории.

Я не ошибся: Саша и Женя действительно были внутри бункера. Мне даже стало смешно, снова я их разбужу, как в нашу первую встречу. Измотанные трудом они мирно спали.

– Или уж не трогать их? – моё внимание привлёк сканер. Они его изрядно модернизировали – это было заметно невооружённым глазом.

– Ин, – мысленно позвал я своего разумного подселенца. – А можешь вывести модель сканера до изменений и наложить изображение с прозрачностью 70 процентов?

– Преобразования показывать или сразу готовый результат? – моментально ответил он.

– С преобразованиями, пожалуйста.

В поле моего зрения появился объект, который я видел вчера. Несколько итераций с масштабом, несколько с перспективой, и отдельные участки изображения объекта начали накладываться и по границам сливаться в одно целое. Последним преобразованием была установка прозрачности.

– Я могу двигаться? Или изображение собьётся? – поинтересовался я.

– Перспективу изображения объекта я привязал к точкам видимого пространства, точек сейчас двадцать, минимум надо семь, так что вряд ли при изменении перспективы во время ходьбы ты потеряешь из вида достаточное количество точек для нарушения пропорций и целостности картинки.

– Отлично.

«Тарелку» у изголовья трансформировали: у неё изменилась форма, теперь она выглядела как полый конус-колпак. Похожий на калач объект только без отверстия и в один метр диаметром располагался под установкой напротив предполагаемого расположения затылка. Ещё один, точь-в-точь такой же, располагался параллельно нижнему, но над лицом. Выглядело это всё очень массивно и опасно, а если предположить, что это всё будет вращаться и приходить в движение… На ум сразу пришёл инцидент в медблоке.

Я продолжил анализировать визуальные отличия. Положение тела на «кресле стоматолога» приобрело более горизонтальный характер. Не уснуть теперь просто невозможно. Как раз для этой доработки кресла Александр проводил натурные испытания – он сладко спал, развалившись в нём.

На этом глобальные изменения закончились. Я не спешил отключать модель сравнения в своём визуальном восприятии (способность, которую мне предоставил Ин, меня восхищала). Вот бы в штатном варианте функционала головного мозга использовать такую фичу! Но за этим надо обращаться к разработчику, а кто он, и где он – неизвестно.

Была бы у меня возможность, я бы выкатил претензионный лист исправлений по недоработкам человека. И первой позицией я бы написал исправление проблемы, связанной с отбиванием мизинца ноги о ножки столов, стульев, кроватей и шкафов.

Уходя, я прикрыл дверь бункера, с пульта на стене оправив команду на закрытие, чтоб никто не зашёл и не нарушил требования безопасности. А то Ворошилов поди спит и видит, чтоб кто-нибудь провинился и чтоб этого кого-нибудь наказать.

Усталость вместе с зеванием стала проявляться активнее. Я целый день провёл под землёй, и выход на свежий воздух вселил в меня порцию бодрости. Сейчас бы сесть за руль своего любимого автомобиля и прокатиться по ночному городу… Но ни того, ни другого не было, поэтому я не торопясь побрёл домой.