Текст книги "Снежная человека"

Беспилотник

(Вы дурак? Или у вас интеллект искусственный?).

Слышали, наверное, у нас сейчас машины с автопилотом стали выпускать. Беспилотники. Я изучил вопрос: искусственный интеллект сам управляет машиной через электрический привод на руль, тормоза, газ и коробку передач. Всю обстановку на дороге видят, слышат, нюхают и осязают видеокамеры, радар и датчики.

Я денег не пожалел и купил экспериментальную модель прямо с заводской лаборатории. Простота в управлении – идеальная: хоть ручная, хоть с голоса. А голос у меня – бас! Попробуй не затормози. Прошёл курс вождения на заводе, пригнал машину домой, и мы с женой всю ночь мечтали, как поедем куда-нибудь.

И обмыть машину не забыли, первая она у нас.

Я потому и брал сразу машину будущего, чтобы лет 20 быть впереди планеты всей. Чтоб завидовали все эти автолюбители вчерашнего дня. Чтобы на всех заправках они языками цокали, подходили, спрашивали, что да как.

Решили на выходные в Подмосковье махнуть. Всего семьдесят километров и плюс пруд. Глядишь, какой-нибудь язь и клюнет в невод.

Мотор ревел, ветер свистел в ушах, из глаз вышибало слезу, но мы стояли на месте. Машина никак не желала трогаться. Выехали мы специально пораньше, в пять утра, а тронулись с места только в пять вечера. Зато когда тронулись, какое это было наслаждение! Автомобиль сам, без посторонней помощи ехал по улицам родного города. Через какие-то пять-шесть часов мы уже были за городом возле поста ГАИ. Постовой рукой предложил нам остановиться, козырнул и спросил:

– Почему – задом?

Ответить я не успел, потому что не мог остановить машину. Правда, скорость была невелика – около двух километров в час. Постовой шагом догнал нас и повторил вопрос:

– Почему едем задом наперед?

Я ответил:

– Автопилот у меня, он так решил.

Сотрудник подложил полевую сумку под колесо, и машина остановилась.

Жена сказала ему:

– Мы и так кое-как тронулись с места, а вы сумки в колеса вставляете. А еще в фуражке.

Я ее успокоил:

– Не шуми, Констанца, все равно пора располагаться на ночлег. Самим нам было бы не остановиться.

За будкой ГАИ мы разбили палатку и из нее любовались огнями родного города. Был хорошо виден и наш высотный дом на пригорке, и даже светящиеся окна нашей квартиры. Только было непонятно, почему в квартире горел свет, если мы были уже за городом? Но это никого не интересовало. Главное, что путешествие началось.

Утром машина не завелась. Постовой ГАИ на «УАЗике» взял нас на буксир, чтобы завести с ходу. Я думал, бесполезно, но – нет! «Беспилотник» наперекор всему чихнул, я сказал ему «будь здоров» – и он взревел мотором. И помчался, куда его радары глядят. Или видеокамеры.

Я ехал и размышлял, почему железнодорожный переезд остался позади, а шлагбаум продолжает оставаться впереди. Жена посмотрела на шлагбаум на нашем капоте и сказала:

– Не лихачь, Клим.

– Хорошо, не буду, – ответил я, а машине дал голосовую команду, – Раиса, не лихачь! – программа управления так называется, «Раиса».

Машина отреагировала сразу – резко дернулась, вздыбилась на задние колеса, и понеслась вперед, как самолет перед взлетом. Я быстро прочитал молитву: «О, искусственный интеллект, о, алгоритм всевидящий и всеслышащий, не дай помереть рабам твоим, рабам нейронных сетей твоих. Тормози, дубина стоеросовая!».

Лично я видел перед собой только вздыбленный капот и утреннее небо с бледной, как я, звездой. Слышно было, как в приподнятое днище бьются неловкие комары и ловкие ласточки. Хорошо, что передние колёса уткнулись во что-то мягкое и надёжное, и наше движение по дороге выровнялось и стабилизировалось. Оказалось, мы зацепились передними колёсами за трейлер с новыми машинами. Но это ещё не всё. Мы буксировали на тросе гаишный УАЗик, который заводил нас с буксира. Причём, тащили его задом наперёд.

Надо было срочно исправлять ситуацию. Потому что гаишный УАЗик мотало по дороге на грани консервной банки.

Я, как цирковой эквилибрист, перелез из машины на автотрейлер и колотил по его кабине, пока он не остановился. Водитель был, конечно удивлён, когда увидел сзади своей машины такой разношёрстный автопоезд.

…Но это – у нас всё обошлось. А что ждёт всё человечество впереди? Одному Алгоритму известно, прости меня, Господи!

Снежная человека

Как погибла группа Дятлова на Урале – никто не знает, снежный человек знает. Он до-олго живёт, всё помнит. Об этом написал в редакцию его работник по хозяйству, мажордом Машраб.

«Я, когда в Таджикистон жил, снег не видел вабще! А теперь здесь, я снежная человека вижу каждый день. Она хорошая. Она – мужик! Она с женой живёт, оба два живут: снежная человека – мужик, и снежный баба – тоже человек. Баба вабще красавица: барада, усы, мех польностью на тело с ног до голова. Шуба не нада, сапожьки не нада, нижний бельё не нада. Всё свой, натуральный. Я у них – сын приёмный, любимый, потом расскажу.

Северный Урал – кушать целый год есть много всегда: шишька есть, лягушька есть, грыб, цветочек, ягодка – многа, мох везде есть всегда, ягель. Вон муравей бежит – кушай его сколька хочешь, витамины.

Квартира-пещера у человека есть, пять комнат, центр тайги, участок – пять Франций. Прихожяя есть, потолок – 7 метров. Снежная человека здоровенная такая – 3 метра, а голова – целая всегда.

Спальняя есть, баба сидит мех чешет, расчёска есть, зеркало есть. Морду мажет крем от лица. Муравьиный моча с мёдом, шерсть лучше растёт, тепло всегда.

Снежная человека, мужик, в кабинет сидит, телевизора смотрит, передача «Пусть говорят» Малахов любит. «Кривое зеркало» смотрит, хохочет. Думу смотрит – плачет, Валуева жалко, усыновить его хочет.

Випить есть всегда. Ракета летит, ступень рухнул, бак отпал – выпить есть. Ракетный топливо пьёт, водка – не может. С водка на другой день голова болит, ничего не помнит. А топливо пьёт – всё помнит, ничего не болит. Толька немножька желудок бурчит, живот пучит. Он на улица вышел, реактивная тяга включил и – нет его. Обратна прилетел – свежий совсем.

Русский язык знает лучше, чем я. Я его учил. Он стихи пишет, книжьки вслух читает. Больше всех Бармалей нравица. Страшный сказка любит – Кащей Бессмертный, Лихо Одноглазый. Бабу Ягу боится, на жену оглядываеца. Самый страшный сказка – «Как девки на беседе сидели». Он толька пад адеялом её читает. Девок боится.

В квартире всё есть – ванна джакузи шесть на шесть. Ремонта я делала. Всё палажила акуратна – кафель, плитка, асфальт, щпала… Сверху руберойд, битум, смола – купайся, не протечёт.

Гаражь есть. В гаражь двенадцать штук транспартный средств стоят. Двенадцать белый медведь стоят – кушать не просят… Жрать хочут, мяса любят. Мужик их в упряжку собачью зацепил, в сани сел – паехали за мясом! Медведи тюлень наловил, сам покушал, мужику дал, бабе дал, мне дал, я сало не ем. Я травку пожевал, покурил, понюхал – всем весело.

Снежная человека сама медведи ловила, дрессировала. Долга искала. Туда пошёл – нет хороший медведь. Сюда пошёл – ещё хуже, то не белый, то не медведь. Кошька проста бежит. Манси сказала один, хорошая медведь на дороге не валяется. Нада в Америка идти за медведь. Северный Урал, северный Америка, прямо через полюс. Там родня манси живёт, народ наваха. "Танцующие сталбы" рядом совсем. Падходим мы к "Танцующим сталбы", народ наваха нету, записку некому передать. Одни толька белый медведь, двенадцать штук, танцует вокруг эти каменные сталбы на задних лапах. Снежная мужика подходит к белый медведь и гаварит, это ты белый медведь? Это ты – вожак стаи? За ухо его взяла, от земли подняла и спрашивает:

– Сабакой будишь?

Медведь залаял, ав, ав, ав, буду сабакой. Описялся чуть– чуть.

Народ наваха вышел из-за сталбы, записку прочитал, сани нам давал, упряжьку давал. Домой быстра доехали. Медведь лает, быстро бежит, на снежный мужик оглядываеца. На привалах медведь, 12 штук, тихо сидят. Кто в туалет хочет, отходит к торос, ногу заднюю поднимает. Все научилися, правильна писяються.

Мужик Прима курит. Баба не даёт в пещер курить. Ругается, иди на улица кури, кричит, разведусь, имущество заберу и иди опять в свой Гималай. Вам тут не Гималай, говорит, тут центр тайги, Северный Урал. Панаехали тут. Виганю, гаварит, где ты такую же найдёшь? Руки в боки стоит, ноздри, как пылесос дышит, барада торчит. Я её вабще боюсь! А снежная человека мужик, она такая добрая, идёт курить на гору Отортен – «не ходи туда» переводится. А она ходит туда и курит, и выпьет с горя, там заначка есть. Баба белый халат ему дала, говорит, не пугай ребят, кури и всё.

А манси стоят под горой, подглядывают. Говорят, вон они боги наши – в белом ходят, трубки курят, кольца пускают.

А боги есть, я сам видел. Три бога один раз, мы курили сидели, они пришёл, спрашивают:

– Мужики, дай закурить.

А как ты не дашь? На улице нет никого. Мы дали, они дальше пошли. В белых халат, на лыжах, с автоматами. Палец к рот прикладывают, тише! – гаварят.

Я на зона был когда, в Ивдель, итальянский мебель делал: табурет, полочка, скамья, ручка для лопата, проста дощечка гладкая, в хозяйстве пригодится. Всё делал. Начальника зона говорит, всё, ты свободен, иди кури своя травка на воля. А куда? Он показал, туда иди. На юг иди, домой иди. Я сумка взял и пошёл туда. Да не туда. Начальника ошибся. Или пошутил. На север показал. Шёл, шёл, шёл я… и пришёл. Дальше не помню. Глаза открыл – снежная человека, баба, меня на ручках качает. Кричит:

– Папа, папа, он глазки открыл, улыбается.

Мужик подбежал, гаварит, сын, сын. На бабу показал, это мама твоя. Исцеловали меня всего. Вверх пад паталок подбрасывает, кричит, чу-кик, чу-кик! Харашо, паталок – 7 метров, галава целая. Усиновили меня. Я думал, если они так меня любят, может, не съедят. Я долга им не мог говорит, мама, папа. Толька-толька привыкаю.

Я к маме падбегаю, гаварю, мамачка! Мы с папой гулять пошли, курить пошли. Он меня за ручку повёл. Она как закричит на папа:

– Ты куда ребёнок голый повёл на мороз? Сматри, какая у него шерсть тонкий, как у обезьянка. Его толька в Африка можна водить с такой шерсть.

Одела меня в олений шуба, олений штаны, олений трусы. Она говорит, новый всё, вчера сшила. Мы пашли, ко мне сразу олень подбежал, с рогами, нюхает меня, нюхает, не отходит. Мы идём и он идёт. Может, шкура – из его оленихи любимой? А может, в меня влюбился? Снежный мужик, папа, взял его за рога, покрутил над головой, поставил на место. Олень убежал и опять прибежал. Ещё олени привёл, сани привёл, упряжка олений. Мы сели, быстра поехали на перекур. Так и ездим: на охоту – на медведях, курить – на оленях. Как хорошо, кагда тебя любят!

Плоха стало, когда Малахов сказала, снежная человека виновата, ребят напугал. Мама с папой вальнуется, плачет, иди сын в редакцый, скажи, мы ничего не знал. Пусть берёт съёмочный группа, приезжает. Малахов усиновим… Дорогой редакцый! Памагите искать брат Андрей Малахов! Будем за правдой ехать. Мама-папа в беде выручать».

Точь-в-точь моя дочь

Увидел случайно фото девушки – точь-в-точь моя дочь! Другой бы дальше в компьютере листал ленту, а я не могу. У меня любимая передача по ТВ – ДНК. Мне везде родственники мерещатся. Только на ЭТОЙ передаче по-настоящему вершатся судьбы людей. Заходит туда какой-нибудь человечек, сам никто и звать никак, а выходит с передачи сыном великого актёра всех времён и народов Спартака Мишулина. Конечно, каждый так хочет. Заходишь рядовым человеком, а выходишь хотя бы сыном Дерипаски. И всё! Делать уже ничего не надо, на работу ходить не надо, сразу можешь браться за мемуары и сочинять эпизоды из своей и папиной удивительной жизни.

А у меня другой перекос: я не отцов своих разыскиваю, а детей своих ищу. Где они там? Как они там без меня? На матерей-то всё равно – никакой надежды. Самое тяжёлое чувство – а есть ли они вообще? А если есть, то сколько?

Поэтому за каждую подозрительную фотографию я прямо руками-ногами ухватываюсь и начинаю вести поисково-спасательные работы.

Вот и с этой фотографией я поступил, как всегда – послал фотку по Вотсапу дочери со словами: «Кристина, взгляни, ну, вылитая ты. Не моих ли рук это дело? А может, это ты где-то сфоткалась?».

Приходит ответ: «Это точно не я, у меня ни корзинки, ни платья такого нет».

Ага, значит надо искать! Пока обдумывал план действий, Кристина, видимо, собрала всех сестёр и братьев, и все нагрянули ко мне. Все пришли, и те, что подтверждены первоначальными документами, и те, которые подтверждены через ДНК. Обступили со всех сторон и давай меня уговаривать:

– Папа, угомонись! Хватит нас искать! Нас уже и так вон сколько!

Я понять не могу, или у них зов крови слабей, чем у меня, или другие чувства преобладают? Но я всегда всех детей успокаиваю, и они расходятся. Потому что понимают, что я всё равно, всех до единого найду, никто не укроется.

Про последнюю фотку уже выяснил, что живёт моя предполагаемая дочь в Питере или Стокгольме, а также в Нью-Йорке или Пекине. Это резко сужает круг подозреваемых и упрощает дело. Держитесь, дети мои неопознанные! Я приду к каждому!

Мурманск загорает

Да, Мурманск загорает, а Греция горит. В Мурманске больше 30-ти градусов жары, пляжи забиты, мелкий бизнес процветает.

Белый медведь несёт на своём плече по пляжу фотографа, как обезьянку, который громко зазывает:

– Только у нас – фото с белым медведем на его плече! Не пропустите, подходите!

Город-курорт Мурманск ждёт вас, дорогие греки!

Только на нашем побережье вы сможете укрыться от своей лютой жары и насладиться красотами и широтами. Круизный лайнер ледокол «Север» завезёт вас в самые прекрасные и недоступные уголки наших тёплых северных морей: Белого, Баренцева, Карского и особенно, тёплого и ласкового – моря Лаптевых. У нас Лаптевы все такие. Там в уютных бухтах на острове Новая земля вы сможете поиграть с моржами, тюленями и с теми же белыми медведями. А потом с ними же искупаться и позагорать.

А ВИП-туристов из Франции и Израиля ждёт почти одноимённый архипелаг «Земля Франца-Иосифа». Там практически всё готово для их безмятежного отдыха, надо только бочки из-под солярки убрать.

Пляжи Нарьян-Мара и Амдермы тысячелетиями тосковали по европейским туристам. И вот свершилось! Туристы вынуждены приехать к нам, чтобы спастись от своего смертельного солнца. Олени, песцы и, по-моему, суслики – все стоят на задних лапках, вглядываются вдаль из-под руки и ждут дорогих гостей.

Это картинки самого ближайшего будущего. Если не верите, то внимательно вглядитесь в реальное фото из Мурманска, с пляжа на карьере за Ледовым озером, излюбленном месте отдыха мурманчан. В кадр, к сожалению, не вошли белый медведь под пальмой и морж под сиренью. Просто людей слишком много.

Железный курильщик

Прочитал я потрясающий очерк о ветеране ВОВ.

«На байкальском острове Ольхон живёт последний ветеран Великой Отечественной войны Алексей Васильевич Копылов. К 8 мая 2018 года ему исполнилось 96 лет.

Ветеран живёт один в Харанцах, перебираться к родным в посёлок Еланцы, центр Ольхонского района, не хочет. У него на острове свой дом и хозяйство – огород, четыре коровы, собака».

И что я понял для себя? На всех фото этот ольхонский лев был с сигаретой в руках. Курил во всех позах: в положении сидя, стоя, на ходу, за рулём и других немыслимых позициях. Т. е. старый боец курит, курил и будет курить. Может, и с войны-то вернулся живым – сигарета спасла волшебным образом.

А теперь представим, что он бросил курить. Резко, взял и бросил. Такой стресс ни один организм не выдержит. Даже, если бы произошло чудо, и он выжил, то он не смог бы так резво и весело работать на огороде, как сейчас. Не смог бы он так же ласково и нежно вести разговоры при ясной луне со своими любимыми коровушками. Даже своего верного пса потрепать по загривку с оптимизмом не смог бы. Потому что все мысли его были бы о сигарете. А тут, извините, не до оптимизма. Жизнь его превратилась бы в сущий ад, и он тихо бы умер за печкой.

Так что, дорогой наш минздрав! Предупреждайте нас себе на здоровье, сколько хотите, но настоящие железные курильщики хотят жить! И пример тому – герой Копылов. Ему 96! И ещё жить ему и жить. Если курить не бросит.

Обращаюсь к своим редакторам! Не надо ограничивать в показах этот материал. Я спасаю жизни миллионов железных курильщиков.

Уважаемые курильщики, курильщицы и курята! Я могу поделиться с вами богатым опытом в области покурить. А также в области побросать покурить. Чтобы бросить курить, я сделал все. Но этого оказалось мало. Требовалось отсутствие силы воли. К сожалению, у меня железная воля. В нашем отделе все бросили курить. Но я не пошел на поводу. Я держался. Тогда меня вызвал директор и сказал:

– Если не бросишь, не жди повышения.

Я не бросил.

Жена сказала: «Или я, или сигарета».

Я твердо ответил:

– Конечно, ты! И сигарета.

Она ушла. Я закурил. Она вернулась с пачкой сигарет. Я был счастлив. Ведь я люблю ее, пачку сигарет, больше, чем пачку папирос. Радостный, я выскочил на балкон покурить и простудился. При воспалении легких не курят. Я курил. Было больно. Слабак давно бы бросил. Или сыграл куда-нибудь. Но я не сдавался, не тот характер.

У меня к пенициллину аллергия. Но мне его вкатили. От воспаления. Вы видели хамелеона, когда он волнуется? Я так же менял окраску. Когда я очнулся, главврач дал мне кислород. Стало хуже. Тогда он дал мне сигарету. Стало лучше. Главврач никогда не курил, но закурил и сказал хрипло:

– Вы хуже героя.

Медсестры не выдержали и заплакали. Им дали кислород.

Когда я выписался на работу, мне объявили войну антикурильщики. Но я был хитер и коварен. Руководству объявил, что без сигареты со мной может случиться приступ. Или хуже. Они испугались и повесили над моим столом график моих перекуров, согласованный с директором, утвержденный в министерстве. А также выдали мне мандат "Железный курильщик". Он позволял курить везде! Как сердечникам – принимать таблетки, как астматикам пользоваться спреем и т. д.

Я курил всегда и везде. И в бане, и в ванне, и в ручейке, и в океане. В парилке я держал в правой руке сигарету. А в левой? Нет, не веник, пепельницу. В Черное море я заходил в ластах, маске и с трубкой.

Трубка – длинная, курительная. Я нырял и держал ее в зубах, как перископ. Конец с табаком – над водой, я с другим концом – под водой. Плывешь, любуешься подводным царством и покуриваешь. Наслаждение непередаваемое.

Мне говорили, куренье вредно для вашего здоровья. Я не возражал. Да, курение в чистом виде слегка вредит. А если брать его в комплексе с работой? Расход здоровья на работе большой. Вас вызвал начальник – здоровья стало меньше. Вас вызвали на пожар, и вы его потушили – здоровья может вообще не остаться. А если вы не пошли к начальнику, а пошли в курилку? Разговор не состоится – здоровье сохранится. Пожар? Перекурите. Другое дело, если вы вообще нигде не работаете. Тогда бросайте. Но если вам удастся, я сразу скажу: ваше здоровье в опасности. Вы тяжело больной человек. Даже, может быть, конченый. Потому что здоровый человек курить никогда не бросит.

Тома из Газпрома

Алло, Тома?.. Ну что мы с тобой о погоде да о погоде. Давай о жизни поговорим. Как там у вас… погода в Москве?.. Сколько обещали?.. Плюс шесть. А сколько дали?.. Шесть и дали. А нам тут плюс десять обещали, а дали только пять… Да… Пять градусов дали, а пять недодали. Я тоже думаю, додадут, раз обещали… Но мы и так привыкли. Сейчас и плюс пять теплыми кажутся. Да… А плюс шесть вообще бы счастье было. Я помню, как-то плюс десять обещали, а дали ноль. А потом по градусу добавлять стали: один, два, три. Так нам «пять» полным счастьем показались. Да. Ну прохладно, так не смертельно же.

Ну ладно, хватит о погоде. Давай о жизни поговорим. Как там ваш Газпром в Москве поживает? Нормально, не замерзаете? А наш Дорстрой в Тагиле вообще цветёт и пахнет! Прямо целыми километрами дороги тянем. Не метрами, не сантиметрами, а – километрами! И всё – по плану, всё – по графику. Песни поём: «Есть у нас железный график, иногда летит он нафиг». Деньжищи получаем – вам там в Москве, в вашем Газпроме и не снилось!

Алло, Тома, я что звоню-то, когда мы с тобой в ЗАГС пойдем? Да. А то мама плачет и говорит, доведет она тебя до алиментов и бросит. А тут и без алиментов жить не на что. Не бросишь? Не бросай меня, Тома, а то мама говорит, кому ты будешь потом нужен. Да. Она вообще была против твоего переезда в Москву. Мол, Тома из Газпрома и Тома из Дорстроя – это две разных Томы. Но ты же у меня одна!

Мы обязательно поженимся, правда? Давай я к тебе приеду и подадим заявление. Когда я приеду? У вас какой день? Вторник. Быстро вы до вторника дожили. А нам до вторника далеко. У нас только пятница. Почему? Так назначили, сказали, пока план не дадим, будут идти пятницы. Да, всего будет семь пятниц. С 30-го по 37-е число. Да нет, с 30-го по 37-е этого месяца. Этого, да. Как зачем нужно? План-то по дорогам надо выполнять. А то денег не будет. Мы же сначала отчитываемся, а потом работаем. Отчитался о проделанной работе – будь добр ее выполни. Во-от. Так, может, я в среду к тебе приеду, и сразу в ЗАГС? В какую среду? Ну, которая в субботу будет. У нас же субботу перенесли на вторник, а вместо четверга будет пятница, вот я в среду к тебе и приеду.

Алло, Тома, ты меня до среды не бросишь? Не бросай меня, Тома, а то мама плачет и говорит, ну, зачем ты Тому отпустил из дому?

Только ты меня встречай, я вечером приеду. Во сколько? А у вас сейчас сколько? Час ночи. И у нас бы час ночи был, да план за день еще не дали. Дырку в переулке пока не заасфальтировали. Дождя ждём. У нас пока 23 часа 120 минут вечера. А нет, подожди, только что объявили 25 часов ровно. А я приеду в 27 ноль– ноль. Поезд отходит в среду ровно в 27. По чётным. Но его отменили и назначили по нечётным.

Алло, Тома, ты до 27 ноль-ноль меня не бросишь? Не бросай меня, а то мама плачет, говорит, что у нас не Дорстрой, а ДЫрстрой.

Алло, Тома, а может, ты ко мне приедешь? Когда? Ну, приезжай на праздники в Новый год… Нет, мы еще не встречали. А вы уже встретили? Ну ты приезжай, еще раз встретим.

Алло, Тома, ты меня еще не бросила? Трубку бросай, а меня нет. Алло, Тома?.. Трубку бросила.

Права мама. Где ты, Тома из Газпрома? Надо искать другую Тому на родном Дорстрое.