Текст книги "Том Джоу"

Владимир Ильин
Том Джоу

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

– Дети! Ужин. Работу завершите потом, инструменты складываем, емкости закрываем – и марш мыть руки! – Немолодой мужчина, невысокого роста, с широкими плечами, добрым одутловатым лицом и весьма представительным пузом, открыл личной ключ-картой дверь во внутренние помещения и гостеприимно махнул рукой.

Дети – это я и еще двенадцать подростков от десяти до четырнадцати лет, что сейчас суетливо продолжают разбирать на болтики новенький «фаэтон-ц-класс», а крупный мужчина – мистер Джоу, наш отец. Мистер Джоу внимательно смотрит, с каким усердием его дети занимаются работой. Он еще пару раз будет прикрикивать, чтобы мы бросили все, что ужин стынет, что госпожа Изольда будет недовольна, а сам с удовольствием станет смотреть, как работа начинает идти все быстрее и быстрее. Все знают – если бросить дело сразу, то останешься без еды совсем, потому как основная добродетель в семье – усердие и трудолюбие. К таким причудам мистера Джоу быстро привыкаешь, если хочешь нормально есть и спать.

Мы действительно его дети – юридически. Всех нас мистер Джоу забрал из приемного дома святого Джеронимо на Тересс-стрит, что в нижнем городе. Каждый приход нашего отца в сие богоугодное заведение – истинное событие для руководства, с великой радостью встречающего прямо у входа столь достойного господина, готового взвалить на себя непосильную ношу по воспитанию очередного сорванца. Но главным достоинством мистера Джоу в глазах директората всегда являлась щедрость; именно благодаря существенному пожертвованию начальство приюта в очередной раз забудет о десятке ранее усыновленных, даст доступ к интеллектуальным и физиологическим метрикам воспитанников и окажет иные, не вполне законные, но совершенно пустячные услуги – например, оформление не усыновления, а воссоединения с семьей. По этой схеме ребенок не принимается в новую семью, а обретает первоначальных родителей, с которыми был разлучен в юности по каким-то причинам, что исключает в дальнейшем проверки надзирающего комитета.

Так мистер Джоу усыновил и меня – или купил в рабство, это как смотреть. Каждый день для меня уже два года начинается в пять утра и кончается за полночь. Время, свободное от сна, заполнено довольно интересной работой – мы легализуем ворованные авто и аэрокары. Разбираем, локализуем заводские метки, чистим их, сортируем детали. Мистер Джоу через «подвязки» на отстойниках и свалках подыскивает битые кары той же серии. Специфика массового производства – в одной серии модели различаются интерьером, внешним видом и рядом блокираторов мощности на движке, сама же платформа не меняется лет десять. Результат же «семейного» бизнеса – абсолютно чистое, легальное транспортное средство и горка запчастей на продажу. Впрочем, кроме интереса от разбора очередного люксового кара, никакого финансового профита – работаем в прямом смысле за еду и койко-место. С другой стороны, в сравнении с приютом – тут рай. Есть еда, тепло, интересное дело, обучающие терминалы, спортивная секция. Отец относится к нам как к ценному вложению – заботится о здоровье, физической форме, заставляет усердно учиться. Судя по спектру технических специальностей, вдалбливаемых в нас через терминалы, у Джоу большие планы, и он сможет заставить нас стать теми, кто ему нужен. Голод и холод отлично решают проблему лени. За все то время, что я здесь, не было ни единого случая неподчинения и конфликта, так как главное наказание – возвращение в приют со сломанными ногами. Для нашего отца этот маневр вообще не представляет ни малейшей сложности. Дети же прекрасно понимают, что сделают с «возвращенным» обитатели приюта – концентрация ненависти к усыновленному и презрения к инвалиду превратят жизнь наказанного в ад.

За неспешными мыслями-сожалениями о собственной жизни монотонная работа идет куда быстрее. Поначалу каждое новое авто вызывало живой интерес, желание посидеть в топовой модели, словно сошедшей с рекламных щитов об успешных людях. За возможность проехать пару метров с внутреннего двора до стойки ремплощадки поначалу разгоралась нешуточная борьба. Сейчас эмоции притупились, новая модель рождает чувство легкого интереса к инженерным схемам и местам чипов-детекторов, по которым угнанный кар в теории должны отыскать правоохранительные органы. Естественно, из рук мистера Джоу еще ни одно авто не возвращалось обратно к владельцам. Как я понял, неправедно нажитое хапугами-богачами (так о них легче думать) авто экспроприировалось в центральной части верхнего города, затем загонялось в прицеп фургона, изнутри покрытый поглощающим сигнал покрытием, после чего перегонялось к нам, в мастерскую на самом краю верхнего города. Как итог – кар не может подать сигнал тревоги и не определяется со спутника, фургон не досматривают, так как посты охраны в верхнем городе – только на границе со средним городом. У нас кар проходит через трудолюбивые руки, после чего продается в этом же верхнем городе как совершенно другой, отличный от угнанного – вполне возможно, этим же самым богачам.

Первое время размышлял над тем, зачем же мы мистеру Джоу? Роботы-сборщики сделают всю работу куда быстрее и качественнее. Как меня просветило старшее поколение «детей», в верхнем городе производства были строго запрещены, повышенное энергопотребление и теплоотделение робоплатформ быстро выдало бы бизнес нашего папаши. К тому же стоимость рембота не выдерживает никакой конкуренции в сравнении с бесплатным трудом.

Весьма невежливо с моей стороны – забыл представиться. Том, Том Джоу, разумеется. В моем имени отражен очередной рациональный подход отца – все имена моих братьев – двух-трехбуквенные, никаких сложновыговариваемых Фридрихов. Короткое имя легко запомнить, человеку с коротким именем можно быстрее отдать приказ. Первого своего имени, которое должны были дать родители, впрочем – как и имен их самих, я не знаю. Постоянно сменявшие друг друга воспитатели ограничивались кличками, намертво прилипавшими к воспитанникам, а своих документов я в глаза не видел. Вот такая печальная история. Хотелось бы думать, что меня выкрали из семьи герцога какой-нибудь планетной системы в результате интриг и заговоров, что вся родня ищет меня по просторам вселенной, всаживая миллиарды гринов на мои поиски. Или же – наверняка я сын первого советника империи, и, дабы не погряз я в пороках высшего света, он направил меня в приют, но чутко присматривает… Хотя возможно, мои родители – космические пираты, которые держат за глотку крупные корпорации; они проводили здесь медовый месяц, но тут интерполисы засекли их по биометрике в очередном фешенебельном отеле, и родители бежали, успев подкинуть меня в приют, но обязательно вернутся… Таких историй в приюте – море. Гораздо приятней считать себя галактическим принцем, чем ненужным ребенком, выкинутым очередной молодой мамашей, не позаботившейся о контрацепции.

Кстати, за всеми представлениями забыл о самом важном – на ужин сегодня нечто витаминизированное, полезное, оттого безвкусное. Выглядит на удивление соответствующе вкусу – серая каша на дне тарелки. После еды Джоу просит задержаться меня и еще двух парней – Ли и Нила. Папаша задвигает речь про особенный день в нашем семейном деле. В этот день мы, как особо способные и трудолюбивые… и еще десятки слов, под монотонный рокот которых мы проходим через производственный ангар и спускаемся в подвальный уровень. Мистер Джоу включает освещение и демонстрирует серо-стальные бандуры, смонтированные у дальней от нас стены. Устройства чем-то похожи на учебные терминалы, но полной уверенности в этом нет. Обычные терминалы раза в три меньше, они и состоят, по сути, из нижней полусферы с креслом и шлема. Эти же махины больше похожи на игрушку-маятник в исполнении кубиста-гигантомана. Куча углов, при этом капсула с креслом имеет три оси свободного движения и закреплена в трех метрах над землей. Движение капсулы обычно необходимо для имитации воздействия гравитации и перегрузок, стандартным терминалам это без надобности. Имитацию прикручивают для фиксирования действий на уровне рефлексов и наработки мышечной памяти. Знать и уметь – принципиально разные вещи. Правда, подобные терминалы также не делают человека готовым экспертом или специалистом. Обычный терминал – это как статья об устройстве велосипеда, тактике его управления, расчете угла наклона при повороте, без практических навыков. Громадина-имитатор в теории дает те самые навыки, внедряет в сознание ложные воспоминания и события реальной эксплуатации. После обучения руки будут уверенно удерживать руль, ноги – давить на педали, тело будет помогать на поворотах. Удобно, практично и очень дорого. При этом крайне опасно и вредно: мозги – штука деликатная, да и моторику лучше нарабатывать самостоятельно, рефлексы-то прописываются из расчета среднего человека – средние рост, вес, мышечная масса, отличное здоровье. Описание усредненного человека вполне подходит нам с братьями, что наталкивает на определенные размышления.

Терминалов – три, понятное дело. Есть мнение – если бы было больше, то и монолог о «самых талантливых» слушало соразмерно больше народу. Хотя ласковое слово – приятная штука. Даже плечи распрямляются и хочется доказать мистеру Джоу, что он уж точно не ошибся во мне! Психология – штука могучая, и батя в ней подкован весьма и весьма. Было время, когда мистер Джоу разрешал самым трудолюбивым потискать приблудного кота – животное было обласкано и обкормлено до овальной формы и полного равнодушия к окружающей действительности, а трудовые результаты взлетели до небес. Потом животное приелось и как-то само пропало. Можно нафантазировать, что папаша, с его-то прагматичностью, приготовил нам из него жаркое, но на самом деле не такой он и плохой человек.

Мнение о «неплохом человеке» резко изменилось после подключения к терминалу. Джоу спер железяку у военных! Ну точно – производитель «Т-армс», год производства – шестьдесят лет назад, старье. Все равно спер, не могут такую технику списывать на гражданку, ресурс практически вечный, да и оно тут такое – большое и квадратное – мало кому по карману. Базы – трехлетней давности, совместимость терминала с базами – сто процентов. Да здравствует проектирование по стандартам! Да здравствуют старперы в комитете стандартизации! Копаемся: что оно может? Оно может бить током под приятный аккомпанемент женского голоса: «Блокировано без активации ключ-карты». А где у нас ключ-карта? А вот она – в руках у ухмыляющегося мистера Джоу, в количестве трех штук. Из двух других «бандурин» выглядывают недовольные братья – видимо, их тоже приласкало током.

Скармливаем аппарату ключ-карту… фанфары! Биокибернетический терминал приветствует меня. Ключ-карта, доступ ноль-семь-семь, ограничений на взаимодействие через базовый интерфейс – нет. Введите имя и звание. Терминал приветствует Вас, маршал Том! Доступные базы – одна, название – «Системы безопасности: от механики до охранных ИИ». Целостность базы подтверждена. Весьма неприятное ощущение рождается в районе живота. Это что же, добряк Джоу решил открыть новый бизнес? Нам для краденых аэрокаров подобное не пригодится точно.

Меня смущает название базы – очень общее, несерьезное. Нельзя подобную, я бы сказал, отрасль впихнуть в одну базу. С другой стороны, общий курс вполне себе подошел для изучения на стандартном терминале. Да, базы – военного стандарта, но тут еще надо считать, что дешевле – конвертация под гражданский стандарт или три монструозных нелегальных терминала.

Описание базы отсутствует, количество часов для изучения не указано: налицо все признаки нелегальной версии. Впрочем, если я вылезу отсюда и начну задавать вопросы мистеру Джоу, то наверняка вместо ответов стану на ближайшее время голодным и грустным. Хуже того – вместо меня возьмут кого-то другого. Решено: мысленно командую «изучить». Блокировано системой – недостаточно массы в биокартриджах для обучения, не проведены начальные тесты, отсутствует медкарта, нет связи с центральным сервером. Своей властью маршала повелеваю – тесты провести, медкарту составить по результатам тестов, статус соединения с сервером игнорировать. Принято железякой к исполнению. Покалывание в висках, на короткое время расфокусируется зрение, и понеслась – десятки таблиц, примеров, какие-то схемы, графики проносятся перед глазами. Разум тянется ответить, дополнить, исправить негармоничность, но изображения мельтешат все быстрее, в какой-то момент возникают два, а потом и три разноплановых потока информации, проплывающих в дерганом темпе перед глазами; мозги буквально вскипают в попытках охватить всю картину, мышцы сводит судорогой. Сосредотачиваюсь на самом первом потоке – через пару мелькнувших задач поток начинает выдавать случайный набор знаков, во втором потоке – то же самое, в третьем есть задача – на мгновение она замирает (в ней что-то на ассоциации) и вновь сменяется потоком никак не связанных символов. Целенаправленно ищу в потоках новые задачи, пытаюсь их хотя бы прочитать, а прочитав – осознать, но не успеваю. «Для каких гениев эти тесты?» – проносится мысль. Проходит бесконечность, где-то гаснут звезды, рождаются новые галактики, миры раскалываются от безумного воздействия гравитации – и тест завершается. Остатки от меня можно собирать в совочек и хоронить. Перед глазами табличка – «Начать тест? Да/нет». Судорожно жму «нет». Подождите, что за тест, а перед этим что же было? Выплывает системная табличка – «Загрузка базы номер один списка завершена. Внимание! База загружена во внештатном режиме! Внимание! Действия оператора терминала в ходе загрузки оцениваются как халатные. Система понижает вас в звании за грубое нарушение процедуры. Рапорт поставлен в очередь на отправку. Желаете ознакомиться с логом загрузки, генерал-лейтенант Том?»

Пытаюсь осознать написанное. Загрузка базы в сбойном терминале без проведения медицинских тестов – сродни прыжку без парашюта. Говорят, что если оборвать электропитание терминала при обучении – можно мозги сжечь. А если база недогрузилась или записалась криво – агукать после процедуры и писать под себя. Тут же вместо отчета о завершении – у системы паника в духе «мы все умрем!». Радует, что вроде как соображаю, но всевозможные глюки могут проявить себя гораздо позже, причем я буду считать их вполне нормальными явлениями. Например, мне начнут нравиться фиолетовые шкафы управления, буду лапать их и пускать пузыри от счастья. Бр-р, может, я уже – того? Вроде нет; представляем розовый шкаф – ноль реакции, представляем девушку с обложки – есть контакт! Я нормален! Или ненормален – кто ж будет в таком положении заниматься подобной ерундой, когда надо читать системные отчеты!

Пробую продраться через многотомный сервис-лог. Итак, внештатный режим: не проведены тесты, не составлена медкарта, отсутствие связи с сервером игнорировано, недостаточно биомассы. Ничего нового. Проматываем лог до «результатов» – несколько сотен строк с ошибкой «нет данных в описании базы для корректного сравнения результатов реципиента». В общем, база «ломаная», что и требовалось доказать. Описаний нет, метрики и карты тестов на выходе нет, терминал не может определить успешность загрузки. Хотя бы общая информация присутствует – состояние терминала в норме, есть остатки биомассы: то есть на меня ее хватило, это радует. Видимо, система жаловалась на ее недостаток, так как необходимое число не указано в описании. Время процедуры… ого! На самом деле не все плохо в нашей семье: например, на дни рождения «маман» печет вкусный медовый торт, мы собираемся вместе, именинник задувает свечи и загадывает, чтобы у мистера Джоу росли доходы. Внезапное лирическое отступление связано с тем, что в результате загрузки базы данного праздника я был лишен четыре раза. Четыре года технический монстр военных наплавлял мне на мозги нелегальную базу данных. Впрочем, что там осталось от мозгов после такого извращения – еще надо посмотреть.

Командую терминалу выполнить стандартный набор тестов. Сердце сжимается: вдруг снова нахлынет эта сумасшедшая бездна информации. На этот раз все штатно: типовой IQ-тест с лимитом времени, покалывания по всему телу – терминал анализирует кровь и кучу других биопараметров. Самоощущение – отличное. Интересно, как я изменился за четыре года внешне? Внутренняя видеокамера присутствует, на дисплее – мое лицо: голова лысая, без бровей, в целом угадываются прежние черты. Появляются сомнения о четырех проведенных в капсуле годах, но внутреннее время терминала показывает, что все верно. В восемнадцать выгляжу подростком; не повод для паники, но непривычно.

Между тем тест завершается, и вместо изображения моего лица – на экране орда таблиц и диаграмм. Все подписано и сгруппировано, можно без проблем разобраться. В целом – здоров, а вот частности – непереносимость имплантов, непереносимость чипов, первоначальная нейросеть не подлежит замене. Пожгли-таки мозги…

Досадно осознавать, что тебе запрещают что-либо, даже если оно тебе и не нужно по большому счету. Базовая нейросеть у меня, как и у всех в семье, инженерная (обеспечивает лучшую производительность при нашей работе), это почти потолок для гражданских сетей. Импланты и чипы раньше хотелось, но нечто во мне подсказывает, что в большинстве из них имеются уязвимости, встроенные по инициативе производителей или властей – о, это уже выученная база подключилась и провоцирует выдать длиннющий монолог на тему возможного контроля через подключение к чипам.

Прислушиваюсь к своим мыслям с интересом – нет, зомби-армию никак не собрать, возможна кратковременная парализация (поддерживает где-то треть всех производителей), команды на экстренный сон (почти девяносто процентов) и регулировка эмоциональных составляющих (сорок процентов производителей), зависит от точки подключения импланта. Перспективно. Только вот мистеру Джоу я об этом не скажу. Не знаю, какие у него на меня планы, но чем меньше наш криминальный дон будет знать, тем оно спокойней миру и мне в частности. Тем временем пора бы уже вылезти из капсулы и осмотреться.

Иногда можно потерять душевное равновесие из-за какой-то мелочи, со стороны кажущейся совершенно пустяковой. Маленький квадратик бумаги с тремя числами: двадцать один, два, одиннадцать. Что может быть безобиднее? Тогда почему же солидного господина, полноправного гражданина верхнего города мистера Джоу так трясет при виде безобидного клочка синтетической целлюлозы? Час назад он обнаружил этот листик в стопке деловых бумаг, доставленных курьером, запер дверь в кабинете и принялся методично опустошать бутылку с бренди. Даже в мыслях он старался не думать о тех людях, что стоят за немногословным посланием.

Джоу рассуждал, что будет совершенно непедагогично выйти к воспитанникам пьяным, поэтому придется ночевать в кабинете, а еще надо предупредить об этом Изольду. Совершенно некстати вспомнилась гибель двух сыновей и единственная надежда на реализацию былых надежд – малыш Томми. По-своему он очень любил усыновленных и пытался вырастить из них трудолюбивых, умных, здоровых людей – свою будущую опору в старости. Да, пока что большинство из них неважно относились к нему. Именно так относятся к строгому преподавателю, без любви, но с уважением; но они все поймут, когда вырастут. Джоу искренне в это верил. По крайней мере, он не допустит ошибок своих родителей, все тепло и доброту отдавших его младшему брату. Ториуса всегда считали лучше его, попрекали им, показывали графики его развития и интеллекта, результаты тестов. Брату всегда прочили большое будущее, семья откладывала деньги на юридический колледж для него – и что в итоге? Через шесть лет старший брат вытаскивает любимчика родителей из наркотической нирваны, отмывает и ставит управляющим своим автосалоном. Вместо благодарности – пренебрежение: маленький ребенок привык, что весь мир крутится вокруг него. Через пару месяцев родители вновь попрекают его младшим братом – мол, Ториус – уже большой человек, а ты так и не поднялся выше ремсервиса. Что же они молчали, когда младший заживо гнил в притоне в нижнем городе?

Поэтому Джоу будет со всеми сыновьями одинаково суров и справедлив, это научит детей помогать братьям и поддерживать друг друга.

Темы для молчаливой беседы с самим собой потихоньку заканчиваются. В состоянии внутреннего молчания Джоу продолжает вертеть в руках маленький листочек. Что он может о нем сказать? Его можно съесть и сжечь во время облавы, современные пластики такими преимуществами не обладают. Отправители письма не любят электронные средства связи, предпочитая материальные носители. На листочке наверняка нет генетического материала отправителя, только следы прикосновений самого Джоу. Три цифры означают время: первое число – минуты, второе – точку встречи, третье – часы; но читать надо справа налево. Отправители придерживаются старой традиции шифрованных посланий, хотя в современном мире это малоэффективно.

Джоу прекрасно знал отправителей. Именно они сопровождали его подъем с нижнего города до нынешних вершин. Представители малой диаспоры никогда не просили ничего взамен, но оберегали, давали советы, протягивали руку помощи в трудные времена. Сорок процентов всей прибыли Джоу отправлял на один из их счетов, но это не было определенной платой, всего лишь пожертвование, определенное им самим. Джоу не жадничал, но подозревал, что деньги его покровителей не особо-то интересуют. По крайней мере, не в таком количестве.

В прошлый раз ему пришлось идти на поклон к династии с просьбой найти поставщика баз по взлому систем безопасности. Нынешний бизнес был слишком мелок в его понимании. Тот поток доходов, что стабильно шел с краденых машин, не мог обеспечить Джоу ничего более значительного, чем красивый дом в престижном районе. Душа же требовала большего, в качестве которого он видел ремонт и легализацию захваченных пиратами внутрисистемных космических кораблей. Обычно такие борты или уничтожались после основательного потрошения грузового отсека, или с них снималось все, что можно было безопасно снять. На большее знаний пиратов не хватало. Какой нелепый и неэффективный подход!

С применением качественно обученных воспитанников Джоу видел себя как минимум хозяином орбитальной верфи, а это уже совершенно другие деньги.

К сожалению, добыча баз обернулась серьезными проблемами как для него, так и для династии. На долгое время Джоу позабыл дорогу к покровителям, остерегаясь навлечь на себя их гнев. Сегодня они позвали его к себе сами.

Следующий день ничего не изменил – бумажка так же валялась на столе. До встречи оставалось три часа, которых хватило на малый сеанс регенерации, душ и легкий завтрак. Сегодня воспитанники останутся без вдохновляющего монолога о пользе труда; время течет как песок сквозь пальцы.

Точка встречи номер два находилась на окраине среднего города, в одном из опрятных мотелей с декором под двадцатый век. В своем роде это уже обнадеживало. Острые вопросы решались в точках нижнего города – там было легче спрятать тело, если диалог не задался. Правда, даже в стенах аккуратного и очень чистого мотеля «Виктория» не следовало расслабляться: отсюда человека можно вынести по частям через главный вход так, что обычные посетители заведения и не заметят.

В одноместном номере его ждал представительный господин европейской внешности, вручил две папки и попросил посмотреть их на месте.

В первой содержались данные о туристическом лайнере, и в двух предложениях ставилась задача, остальной объем занимали инфодиски. Во второй лежали обзорные виды на нестарую орбитальную ремонтную станцию «Механик-М», бортовой номер сорок два – шестьдесят шесть.

– Это задача и вознаграждение, – обозначил представитель.

– Почему я? – Мистер Джоу отложил папки в сторону.

– Не только вы.

– Что требуется от меня?

– Специалисты по безопасности. После инцидента мы потеряли подходы. Поиск новых и обучение займут слишком много времени.

– Двое погибли.

– Хватит одного.

– Он может не выжить.

– Если выживет.

– Пусть будет так.

– Мы дадим вам корректные базы где-то через полгода, как только получим их сами. Обучите новых.

– У него будут шансы?

– Ну что вы, вполне возможно, его личное участие даже не понадобится, исполнителей у нас достаточно, не хватает специфичных навыков для планирования.

– Еще что-нибудь?

– Всего доброго, папки можете забрать.

Джоу был одновременно и рад – все-таки от мечты его отделял всего шаг, хоть и не легкий, – и слегка подавлен, предчувствуя потерю еще одного воспитанника. Те, кто много знают, долго не заживаются на свете. Мечта стоит жертвы. Он сделает все возможное, чтобы Том отработал максимально эффективно, надо только хорошенько подготовить его и надежно замотивировать.