Текст книги "Восьмой зверь"

– Давай знакомиться! – радостно поприветствовал я его. – Как тебя зовут?

Парень дико вращал зрачками, но продолжал молчать, тяжело дыша. Хорошо хоть не орет.

– Ладно, давай так. – Я поднял тело первого, уже мертвого, соучастника и подтащил его окровавленную морду к лицу нашего немногословного собеседника. – Привет, я труп. Давай обнимемся? – Положил тяжелое тело на третьего урода – тяжелый, гад. Поднял его голову за волосы и продолжил давление. – Я молчал и стал трупом, давай со мной? Нет, не хочешь? Так как тебя зовут?

– М-мишель Телл, я н-не виноват, м-меня з-заставили. – Парень не мог оторвать взгляда от лица трупа и будто рассказывал ему.

– Конечно, ты не виноват. Расскажи, как все было, и мы отпустим тебя. Ты нам не нужен, ты же просто исполнитель?

Парень истово замотал головой.

История оказалась простой. Пришли из рода Ортиз, заставили оформить слугами двух человек, уже в академии обозначили цель – поразвлечься с зарвавшейся девкой, то ли служанкой, то ли мелкой дворянкой. Он-то, конечно, не стал бы ничего делать, только слуги, что вы! Сволочь еще та. Под конец парень и вовсе успокоился, написал нам два листа признательных показаний и под хруст шейных позвонков отправился в мир иной. А чуть позже за ним на перерождение последовал и второй, не выходя из беспамятства.

– Тина, а проживает ли в корпусе некий Ортиз? – Я размышлял, что делать с телами. Большинство дверей наверняка не активированы, а значит, поддадутся обычным отмычкам, коих у меня целый набор. Главный вопрос – кому подложить тела.

– Среди поступивших есть такой, этаж под нами, квартира два-шесть, – через пару секунд сосредоточенного просмотра отозвалась девушка. Джейн по-прежнему стояла возле стены и пыталась удержать тошноту. Вот уж воин как воин. И куда делось былое презрение к опасностям?

– Сама-то как? – поинтересовался самочувствием Тины. Еще упадет в обморок вслед за подругой.

– Папа мясником работает, – отмахнулась она и слабо улыбнулась. Ей явно было нелегко, но на ногах стоит уверенно.

К нашему счастью, новый владелец квартиры два-шесть еще не успел посетить свои покои, оттого дверь оставалась «не активированной», а значит, вполне уязвимой для стандартного набора отмычек. Я на мгновение представил, что было бы, если бы дверь не поддалась, – и еще хуже, если бы внутри оказался сам хозяин или кто-то из его свиты. Холодная волна прошла по спине: трупов явно прибавилось бы.

В три подхода тела недругов живописно расположились под центральной кроватью третьего наследника рода Ортиз, а признательная записка отправилась под кипу чистых тетрадей в один из ящиков. Довольно неудобно было таскать тела, не прижимая к себе, чтобы не запачкаться, да и изрядный мандраж пробивал – вдруг кто увидит, скандалу-то будет! Тина караулила на пролете лестницы снизу, Джейн – сверху, но все равно изрядно потряхивало, пока волочил несостоявшихся бандитов с этажа на этаж. Обошлось: хоть и был во всей затее изрядный риск, но и польза возможна нешуточная.

Через некоторое время мы активировали свою дверь – для обеспечения собственного алиби: вдруг кто заметит нас в коридорах. Процесс выглядел очень необычно – дверь будто подтаяла на секунду, а позже на ней отчетливо показались выемки для пяти ладоней. Видимо, для пяти хозяев квартиры. Мы с Тиной приложили две руки, Джейн одну. Дверь еще раз моргнула и гостеприимно открылась. Ключ же исчез вовсе. Я удивленно отшатнулся, как и служанка, а Джейн не прореагировала вовсе, серой тенью самой себя стоя рядом с нами. В ход пошла небольшая бутыль спирта, предназначенного, правда, для дезинфекции, но в нашей ситуации он пошел на удивление хорошо – к моменту нашего подхода к общему залу Джейн порозовела и несмело улыбалась.

Внутри уже шел активный экскурс во внутриакадемическую жизнь, с традиционными пугалами отчисления и бонусами для прилежных учеников. Люди стояли изрядно поскучневшие – видимо, монолог продолжался уже давненько. Еще около часа мы выслушивали пространные рассуждения и периодические благодарности мудрым Повелителям и щедрым Храмам. Общий же смысл сводился к простой мысли – все, что нам будет действительно нужно, расскажут кураторы групп завтра. Ну а сегодня мы просто рассматривали холеные лица преподавателей.

На выходе не обошлось без легкой давки, мы же терпеливо ждали прохода основного потока людей, когда раздался испуганный вскрик и истошный женский вопль со стороны входа в здание.

По очереди быстро прошел слух: кто-то умер. Джейн слегка посерела, но удержала себя в руках.

Через некоторое время мы протиснулись к месту происшествия – наш старый знакомый функционал сломанной куклой лежал возле своей стойки. Но не это пугало – по всему его телу расползлись черные, будто выжженные на коже, надписи на забытом языке. Перевод коих тем не менее знали все: «Горе тому, кто явно или косвенно, действием или бездействием нарушит Договор».

Виктор Теннет готовился к этому моменту последние десять лет. Готовился истово, карабкался вверх, отдаваясь мечте, не щадя ни врагов, ни себя. И вот этот момент наступил: перед его глазами на изящном фарфоровом блюдце лежала его награда – два заварных пирожных. Никому не понять, с какими чувствами старый солдат смотрел на шедевры кондитера. Через всю жизнь Виктор пронес великую любовь к сладкому, начиная с нищего детства и вдыхания запаха недоступных леденцов из жженого сахара, завершая приторно-сладким чаем в бытность командиром отряда на Стене. От сладкого пришлось отказаться на время воспитания из внучки воина – целых десять лет дед служил ей примером, ориентиром, эталоном и не мог проявить слабости. Но теперь все, что от него зависело, было сделано. Та секунда, что отделяла сферу ответственности старого служаки от милости богов, пробила вчера днем. Так что сегодня Виктор со спокойной совестью мог придаться старой страсти, но не торопился и смаковал момент. Еще минутка – и чайная ложечка потянулась отщипнуть кусочек от правого пирожного, мягко отрезала едва ли десятую часть и направилась в рот Виктору.

– Не помешаю? – Знакомый голос заставил руку вздрогнуть.

– Томас, рад тебя видеть, – недовольно отозвался Теннет и с сожалением вернул ложку обратно на чайное блюдце.

– А уж я-то как рад. – Неожиданный гость отодвинул стул и присел напротив. – Узнаю твои вкусы. В чае ложек шесть сахара, а?

– Люди редко меняются, – едко ответил Виктор и откинулся на спинку стула.

– Я бы так не сказал, – нейтрально произнес Баргозо, наоборот, пододвигаясь к столу и положив на него руки. – Всегда может произойти нечто, что изменит все. Взять тебя, например.

– Хм? – отозвался Теннет, грустно поглядывая на остывающий чай. Говорить с Томасом после известных событий ему было не о чем, но и выгонять нельзя.

– Старый полковник, честный служака без гроша в кармане внезапно превращается в весомую фигуру непоследнего дома. Вместо долгов – особняки и дома, костюм от хорошего портного, – задумчиво повествовал Баргозо. – Что же должно случиться для такого чудесного превращения? Неужели серебряный билет?

– Да что бы ты понимал! – резко оборвал Виктор старого знакомого. – Билет добыт честно, потом и кровью. Заслуженно, своими руками, а не воровством и вымогательствами.

– Чем же я заслужил такую отповедь? – Собеседник оставался спокоен, но в глазах блестела сталь. – Неужели это не я гостеприимно встретил тебя и откликнулся на твои просьбы?

– Ты пытался подсунуть мне убийц! – жарко запротестовал Теннет.

– Да, убийц, – неторопливо и спокойно кивнул Баргозо. – Кого ты вообще планировал нанять в гильдии воров? Благочестивых девственниц? Проповедников?

– Они бы убили мою девочку! – упрямо гнул свою линию дед. – Я наводил справки: на твоих людях пробы негде ставить.

– Они никогда и пальцем не тронули бы Джейн, – вздохнул гость. – Не понимаю, зачем ты ко мне вообще обратился.

– Пришел говорить о доверии? – едко отозвался Виктор и потянулся к чаю, пока тот окончательно не остыл.

– Ты мне должен. – Ледяная фраза заставила старика закашляться приторно-сладким чаем.

– Прости? – Виктор непонимающе уставился на старого сослуживца. – Опять за старое? Выдуманные долги и крупные проценты? Не на того напал, – начал он было заводиться. – Ах да, тот мальчишка и его имущество. Пролетел ты, чему я несказанно рад, – довольно оскалился дед.

– О мальчишке и пойдет разговор, но в иной плоскости. – Томас нашел взглядом служку ресторана и знаком попросил себе чаю. – Твой контракт ничего не меняет в вопросах собственности. Как я считаю, сделано это тобой специально, чтобы не ссориться со мной. Плевать ты хотел на его жизнь, хоть и корчишь из себя неведомо кого. Дослушай, – урезонил он взглядом Виктора, набравшего было воздуха для ответа. – По контракту после смерти Ника квартал все равно перейдет Марте, а от нее – мне. Ты это прекрасно знал, когда морочил голову парню.

– Так почему я тебе внезапно стал должен? – хмыкнул дед.

– Потому что ты великовозрастный придурок-конспиратор, – ласково отозвался Томас. – И мало того что сам веришь в свои бредни, так еще умудрился рассорить меня с Ником и Мартой. Один только скандал, что учинила мне вчера жена, уже стоит немало. Так нет, ты перечеркнул все мои планы!

– Знаю я твои планы… – неуверенно заговорил Виктор, но моментально умолк под лютым взглядом старого знакомого.

– Я не зря сказал, что меняются все, – поиграл желваками теневой барон. – Тебя изменил серебряный билет. Меня – скорое появление сына. Скажи мне, ты ведь считаешь себя умным и расчетливым человеком: сколько будет лет моему сыну, когда я умру? – Томас дал сослуживцу небольшую паузу, чтобы тот осмыслил сказанное.

– Двенадцать – пятнадцать, – отозвался Виктор. Сам дед прекрасно отдавал себе отчет, сколько ему оставалось, а с Томасом они были ровесниками.

– Верно, возможно меньше, – устало кивнул Баргозо. – Что будет с Мартой и сыном после моей смерти?

– Не знаю, – обескураженно развел руками Теннет. Разговор пошел совершенно иначе, чем он себе представлял.

– Отнимут все. Совсем все, даже дом, в котором они живут. Про тайные счета узнают, явные счета вежливо попросят обналичить и пожертвовать гильдии. – Томас как-то осунулся и постарел еще на десяток лет. – Таковы правила. Ник должен был защитить моего сына. Я сделал бы его достаточно богатым, чтобы ребенок и Марта ни в чем не нуждались, и достаточно сильным для их защиты. А ты меня с ним рассорил в один миг.

– Прости, – прошептал Виктор, глядя в глаза старому соратнику. – Я могу все исправить.

– Да неужели? – хмыкнул Томас. – После того, как подставил с наймом?

– Да что там может случиться, – облегченно отмахнулся дед. – Там же принцы домов и старая аристократия. Охранник на охраннике сидит. Ничего не будет, простая перестраховка.

– Четыре трупа в первый день, арестован младший наследник Ортиз, – мрачно улыбнулся Баргозо. – Действительно, что там может случиться?

– Н-но как? – Старик схватился за отчаянно бьющееся сердце. – Моя девочка цела?

– Цела. Ник тоже цел, – кивнул Томас и пододвинул другу блюдце. – Съешь пирожное, выпей чаю. После чего обсудим цену отступных за твои ошибки.

– У меня практически не осталось денег, – мрачно отозвался Теннет.

– Кто говорит о деньгах, друг мой? – позволил себе улыбку Баргозо. – Мы поступим иначе.

Глава 5

Назвать паникой то, что происходило после, – значит преуменьшить масштаб события. Большинство присутствующих никогда не видели смерти так близко, многие и вовсе всю жизнь до этого дня прожили с ощущением собственного бессмертия. Сегодня все впечатлительные студенты смогли примерить на себя любую из трех масок – от роли закованного в кандалы наследника Ортиз, потерянно шаркающего по мрамору широких коридоров, до роли закрытого простыней трупа, что извлекли из-под кровати арестованного прямо в его присутствии. Третья роль вводила в леденящий ужас даже преподавателей – трудно как-то иначе реагировать на кошмар, что въелся в разум со времен детских страшилок. Слухи о жертве магического контракта мгновенного растеклись по академии, выбивая зубную дрожь из персонала и отправляя в обморок впечатлительных девиц.

Магические договоры заключались издревле, в иных местах подпись под ним становилась рядовой формальностью. Стороны получали гарантию преданности взамен на высокое денежное обеспечение и престижную должность – именно так и обстояло дело с персоналом академии. В договорах четко прописывался перечень действий, допустимых для занимаемой должности, – своеобразные функции, честно исполняя которые специалист мог вовсе не бояться кары магического документа. Потому весь персонал и звался функционалами. Со временем страх наказания притупляется, осторожность уступает место секундному порыву жадности, функционал берет золото и оказывает, казалось бы, пустяковую услугу. И вот тут все зависит от исхода событий. Если бы те трое, что поджидали нас у нашего номера, оказались старыми друзьями или устроили безвредный розыгрыш, слуга-регистратор остался бы жив. Но в результате нарушения слугой своей функции, превышения им договорных полномочий погибли трое студентов. Договору все равно, кто убийца, ему интересны контролируемые им причины. Кара не заставила себя ждать. Потому, кстати, магический договор не является гарантом надежности, так как реагирует на свершившееся событие. По магическим контрактам редко ссужают деньги и доверяют ценности, потому как многим деньги ценнее собственной жизни, например, при наличии нуждающейся семьи, а уважаемым людям можно верить и без магии. С подобными нюансами связаны прописываемые в типичный договор мучения перед смертью, что так испугали меня в первоначальной версии сделки с Виктором: люди боятся боли больше, чем смерти. В тот день контракт громко напомнил о себе всем подписантам.

События остатка вечера развивались по вполне логичному сюжету – всех разогнали по собственным комнатам, после чего служба безопасности академии вместе с вызванной из города стражей начали расследование. Слухи и новая информация поступали вместе с медицинскими работницами, каждые десять – пятнадцать минут облетавшими все номера с предложениями помощи и новой порцией успокоительного. Через несколько часов прошла волна обысков, весьма деликатных, сопровождаемых тысячами извинений. Вещи мы еще не распаковали, потому процедура прошла в считаные минуты.

К ночи запертые в своих комнатах студенты были близки к паническому бунту благодаря придуманным страхам и вынужденному голоду – обладатели медных билетов не имели собственных кухонь, но и в общий зал столовой их не пускали. Изрядно нервничающее руководство было вынуждено пойти студентам навстречу, но разрешение покинуть свои номера пришлось аккурат в момент конвоирования Кивы и выноса тел. Очередная волна истерии завершилась общим собранием в большом зале. Ректор довольно скоро и профессионально успокоил толпу, порадовал обещанием праздничного ужина – разумеется, бесплатного – и ошарашил присутствующих вестью о досрочном проведении ритуала определения стихии. Вот уж действительно – лучшего способа увести мысли воспитанников от неприятных событий трудно было представить.

Какие смерти и преступники, что вы! Кого они могли интересовать на фоне такого грандиозного события? Ректор попал в самое сердце чаяний и надежд учеников. Ритуал проводился после второго года обучения, можно сказать, после второго масштабного отсева неуспевающих. К слову, отчисляли из храма науки весьма активно и денег при этом не возвращали: провалились на экзаменах, но хотите попробовать еще? Вперед, цену за полный курс вы знаете.

Если в первые секунды выступления главы академии зал тревожно шумел и волновался, то восторженный рокот предвкушения на последних секундах заглушал даже речи главного оратора. Впрочем, я все расслышал и скептически усмехнулся – академия решила слукавить, выбор стихии будет произведен, но определение самой силы покоренной стихии останется так же, на третий год. Как объяснил Виктор, магией-то могут пользоваться все, но вот сила магов весьма различна – и культивируется из поколения в поколение, усиливаясь через браки одаренных. Так что высокородный аристо, скрупулезно отслеживающий свою родословную последнюю половину тысячелетия, почти наверняка окажется сильнее городского обывателя. Хотя деревенские самородки тоже попадаются, говорят, но кто же им даст денег на билет в академию? Со стихиями было проще – невозможно предугадать, по каким причинам возникает склонность к воде, ветру, земле и огню. Виктор предположил, что тут уже хитрит Академия и Повелитель, препятствуя домашнему образованию будущих магов, – еще ни разу не было, чтобы в одной семье у двух поколений была одна стихия.

Ректор еще раз подтвердил мои мысли, отвечая на вопрос из толпы: ошибки нет, ритуал определения силы в конце второго курса, как и заведено. Видимо, есть какие-то внутренние тонкости, что заставляют скрывать от учеников их собственные возможности. Быть может, опасаются, что слабосильный студент, но с задатками гениального конструктора, бросит занятия от расстройства, а слишком сильный начнет заниматься спустя рукава, полагаясь на голую мощь? Кто их знает.

На общий ужин мы не пошли: весьма тревожный день полностью лишил аппетита меня и моих спутниц. Вместе со щелчком закрываемой двери из девушек будто вытащили внутренний стрежень, появилась нервозность и обреченная усталость. Вот такой первый день, боюсь представить, что будет дальше. Для собственного спокойствия и под одобрительные взгляды барышень я задвинул входную дверь массивным трюмо. Правда, сегодня любой атаки я уже не ждал – не из-за поимки Ортиза, а по причине параноидально усиленной охраны. Завтра ожидался наплыв недовольной родни, так что академия максимально перестраховывалась или пускала пыль в глаза студентам – одно другому не мешает.

Сил хватило на легкий инструктаж и согласование показаний. Завтра к нам обязательно придут – имя Джейн фигурировало в признательном письме убитого. Сошлись на простой тактике – не знаем, не слышали, не видели. Зачем нам лишние проблемы? Одно дело – самооборона, другое – выбивание показаний и проникновение в чужое жилье. Долгий день завершился на мягкой перине огромной кровати. Удачно мы квартирку выбрали, успел заметить я за пару мгновений до погружения в сон. Умение засыпать в любой ситуации и в любой момент было приобретено еще в детстве.

Чуткий сон был прерван легким стуком в дверь. Сознание моментально проснулось, нож оказался в одной руке, тело бесшумно скользнуло к двери. Вряд ли убийца стал бы вежливо стучаться, но мало ли. Комната была слабо освещена светом ночника, как и остальные пять комнат. Со стороны внутреннего двора академии окна выглядят одинаково – плотно задернутые шторы, слабый свет слабой настольной лампы.

– Это я, открой, – полушепотом донесся тихий голос Тины. Обязательно нужно разработать порядок ответов под принуждением и без принуждения. Вот так откроешь – и получишь арбалетный болт в живот, ворчал я про себя, отодвигая засов.

– Что-то случилось? – Я не спешил выглядывать: за спиной заведомо расставлены тяжелые стулья, мешающие широко распахнуть дверь возможным налетчикам.

– Мне страшно, – всхлипнула девушка, выбивая из моей головы все мысли о штурме и убийцах. В самом деле, уснешь тут после таких событий.

– Заходи. – Рука с ножом спряталась за спину, другая гостеприимно открыла створку. Девушка моментально прыгнула ко мне и обняла. Еле удержал вооруженную руку – видимо, тоже нервы не в порядке. Пара шагов назад, щеколда двери встала обратно в паз, а я ответил на объятия. Ни о какой романтике и речи не шло, девушка плакала от перенесенного ужаса. Странно, как она вообще удерживала себя все это время, ведь смотрелась и действовала куда лучше подруги.

– Ты ведь защитишь меня? – Умоляющий взгляд в полумгле. Кивнул – другого ответа быть не может. Действительно, девушке куда страшнее, чем госпоже: Джейн-то я обязан охранять, а вот Тина не входит в контракт.

Утро мы встретили вместе, прижавшись друг к другу. Ночью ничего не было, Тина выключилась практически сразу от груза переживаний, да и я не настаивал. На выходе из комнаты наткнулся на ледяной, невыспавшийся взгляд Джейн. Все муки палаческих застенков отражались в ее глазах. А после того как из-за моего плеча вынырнула выспавшаяся, с довольным, хоть и виноватым, лицом фигурка Тины и проскользнула в свою комнату, еще и немного зависти пополам с негодованием.

– Охранничек, – словно плохое слово, прошипела Джейн.

– Тренер! – важно ответил я, воздев палец в потолок. – А потому упор лежа принять!

Возмущенный фырк был мне ответом ровно до момента появления на свет одной из заготовленных холстин (выковырял из настенного панно), больно огревших прекрасную половину по прекрасным половинкам. Старые методы – надежные методы.

– Я приказываю прекратить! – Искреннее недоумение аристократки.

– Разумеется, госпожа. – И еще один хлесткий удар.

Дальнейший забег с препятствиями и намек на рукопашный бой подтвердили мое право командовать над весьма возмущенной барышней.

– Мне нужен тренер по фехтованию, а не садист! – Очередная попытка Джейн откреститься от утренних занятий была вполне ожидаемой.

– Отлично, предлагаю спарринг, – отозвался я. – Победитель устанавливает правила.

– До трех побед, – осторожно встретила мою покладистость девушка. Из проема двери уже давненько за нами наблюдала Тина, она же и передала два тяжелых бруса учебных мечей, составлявших половину всей нашей поклажи. Все остальные вещи должны были привезти только завтра.

Джейн церемонно вычертила что-то в воздухе кончиком своего полена и начала отсчет. Мгновением после отсчета в фехтовальщицу полетел стул, а за ним сразу второй. Если от первого Джейн еще кое-как ушла, то второй сшиб ее на пушистый ковер обширной гостиной. И уже потом клинок моего меча обозначил попадание в голову.

– Нечестно! – Девушка не желала показывать слабость и кое-как самостоятельно поднялась с пола. Протянутая мною рука была проигнорирована.

– На поле боя то же самое скажешь? – хмыкнул я в ответ. – Можешь тоже использовать мебель, кто же запрещает. Итак, второй бой?

Внучка Виктора неохотно кивнула, но перед стартом боя оттащила на свою сторону все, что можно было метнуть, кроме столешницы. Логично, что столешница и полетела в нее в этот раз, да так удачно, что пришлось помогать выбираться из хаотичного завала из мебели, набранной самой Джейн.

– Третий бой?

– Ты сумасшедший! – простонали мне в ответ. – Почему договор тебя еще не убил?

– Договор наказывает за тяжелые травмы, препятствующие обучению, или смерть, – наставительно покачал я тренировочным мечом. – Ты еще жива и даже можешь самостоятельно ходить. А еще лечебная магия академии, слышала наверно? Даже синяков не будет. Так что насчет третьего боя?

– Начали! – своеобразно провела отсчет Джейн и попыталась проломить мою голову своим поленом. Фехтовать с прихрамывающей девушкой было куда проще, потому итоговый счет составил три – ноль.

– Кто тут царь зверей? – не удержался и героически завис над поверженной девушкой.

– А я себе ногу сломаю, и ты сдохнешь! – ярилась Джейн.

– Дед будет недоволен, – осуждающе покачал я головой. Мой комментарий заставил девушку в прямом смысле прикусить язык, и вместо очередной фразы она моментально успокоилась и начала приводить гостиную в порядок. Словно и не было ничего – мало ли кто нагрянет.

Чуть позже к нам действительно пришли.

Компания была уже знакомой – представитель СБ Академии, следователь из города и третий господин – среднего возраста, в черном костюме, с узором волка над верхним карманом. Новое лицо вызывало некую внутреннюю брезгливость – зачесанные на обширную лысину седые волосы, замыленный равнодушный взгляд, механически застывающий на иных достоинствах девушек, и расстегнутые на пузе верхние пуговицы. Видал я таких, как он, раньше и заведомо ничего хорошего не ждал.

– Госпожа Теннет, я – представитель Академии, зовите меня Смит. Рядом со мной уважаемый господин Нельсон, – кивок на городского стража порядка, – и полномочный представитель дома Волка – господин Филипп Нельк.

О как, представитель дома! Плохи дела в доме, раз его интересы представляет такое недоразумение. Если дома действительно создавались из числа выдающихся семей воинов, то их вырождение явно не за горами.

– Присаживайтесь. – Джейн радушно предложила гостям места за столиком, а Тина унеслась готовить снедь для чаепития. Я же держал под рукой массивную перьевую ручку. При удаче могу попасть в глаз, но мимо шеи уж точно не промахнусь.

Представитель Академии выложил на столешницу странный металлический прибор и сосредоточенно выставил его по сторонам света.

– Это древний артефакт, он отличает правду от лжи, – пояснил Смит.

В животе как-то нехорошо сжалось.

– Этот древний артефакт называется секстантом, используется при навигации, – эхом ответила Джейн, отчего удостоилась восхищенного взгляда лично от меня.

– Г-хм, простите. – Смит неуклюже спрятал прибор обратно и вымученно улыбнулся. – Остальные студенты не столь эрудированы, очень помогает в работе. Еще раз простите. Итак, госпожа Теннет, где вы были вчера во время убийства Мишеля Телла? – Смит и Нельсон синхронно раскрыли небольшие книжицы и принялись записывать.

– Простите, а какое именно время вас интересует? – недоуменно уточнила Джейн. Все верно, мы же и знать не знаем, когда было убийство. – До обеда я была дома, после – в академии, получила ключ, активировала дверь и слушала речь уважаемого ректора.

– Хм, – что-то черкнул в блокноте Смит. – А вы были знакомы с Теллом прежде?

Следующие десять минут на Джейн обрушились десятки вопросов от дознавателей. Большей частью они дублировали друг друга и были направлены на выявление противоречий в ответах, но девушка успешно держалась. Хмырь из дома Волка отмалчивался и даже не пытался завершить допрос. Мне же встревать было вовсе не с руки.

– Поверьте, в самообороне нет ничего страшного! – Смит жарко убеждал девушку сознаться в гибели студента. – Вы будете тотчас оправданы, доказательства на вашей стороне, как и свидетельства господина Ортиза и признание Телла.

– Признание? Свидетельства? – удивленно подняла бровь Джейн. До того дознаватели старательно обходили тему подготовки покушения на девушку, но сейчас, видимо, само вылетело.

– Это не имеет значения, – неприятным голосом вступил в беседу представитель дома. – Дело понятное и ясное, господа. Я заберу госпожу Теннет в ее поместье, тут небезопасно.

– Как это небезопасно? – взвился представитель академии. – У нас самое безопасное место в городе! Мы способны защитить учеников!

– Я полностью доверяю службе безопасности и не считаю, что мне грозит беда. – Лицо внучки Виктора оставалось спокойным, но с моей стороны было видно, как ее пальцы добела сжались на поручне кресла. Было ясно, что Филипп пытался выкинуть девушку из академии, да к тому же вполне мог это сделать – власть представителя дома велика, ему нужен был только убедительный повод.

– Девочка, тебя пытались убить, и только чудом ты сейчас жива, – надвинулся своим пузом на столик Нельк. – Тут опасно. Как представитель дома…

– Как представитель дома вы обязаны доложить Повелителю о покушении на жизнь одним представителем дома на другого, – перебила его Джейн и обратилась к молчавшему все это время следователю: – Как я поняла, господин Ортиз являлся заказчиком покушения?

Следователь механически кивнул и тут же сжался под гневным взглядом представителя дома.

– Это еще не доказано! – открестился Филипп.

– Доказано, – усмехнулся Смит, удостоился очередного гневного взгляда Филиппа, но отнесся к нему равнодушно.

– Я остаюсь в академии, – холодно подвела итог Джейн. – Позиция вас, как представителя дома, меня не устраивает. Соответствующее письмо будет направлено Повелителю.

– Ты еще пожалеешь, девка! – подпрыгнул с места Нельк, моментально был заблокирован мною и усажен обратно. – Руки убрал! – повело плечами пузатое недоразумение.

– Господин Смит, и вас, господин Нельсон, прошу свидетельствовать о недостойном поведении представителя дома.

Если Смит кивнул с огромным удовлетворением, то городской следователь был вообще не рад, что оказался с нами в одной комнате. Гнев столь влиятельной персоны способен легко сломать судьбу простого служаки.

После такой отповеди Филипп прошипел нечто злобное и пулей вылетел из гостиной.

– Прошу простить нас, госпожа, – поклонился, улыбаясь, Смит. – Он вас больше не потревожит. Сегодня же я лично направлю письму Повелителю дома Волка. Надо сказать, нам он тоже изрядно докучал, но, – развел руками, – повода не было.

– Какие на сегодня планы? – нейтрально поинтересовался я, после того как дверь за следователями закрылась. День был полностью свободен, все занятия отменили в связи с прибытием агрессивно настроенной родни. Правда, до скандала дело так и не дошло – конфликт погасили сами учащиеся. Обеспокоенные отцы и матери вместо деталей чудовищной бойни слышали от своих чад восторженные речи о будущем определении дара и моментально проникались энтузиазмом. Кто же будет устраивать разбирательства, если в ходе них может сорваться столь важный ритуал?

– Хочу спать, – устало отозвалась Джейн, схватила Тину за руку и потащила в свою комнату. Так как дверь осталась незахлопнутой, я через час одним глазком заглянул внутрь. На диване дремала Джейн, обняв подругу, словно игрушечного медвежонка. К слову, Тина не спала и вид имела столь обреченно-скорбный, что на моем лице сама собой появилась улыбка.

Я походил по дому, пытаясь придумать себе занятие, посмотрел во двор, перебрал тот скудный набор вещей, что был с собой. Но ощущение некой внутренней неустроенности не отступало. Тяжело осознавать, что твоя жизнь теперь полностью зависит от сохранности другой, более хрупкой и уязвимой. Даже если приложить все силы, всегда будет место случайности. Вдруг уже сейчас кто-то крадется тайным ходом, чтобы убить Джейн? На мгновение опасность показалась настолько реальной, что я осторожно заглянул в комнату девушек, убедился в сохранности Джейн, сочувственно покачал головой на умоляющий взгляд Тины и выскользнул обратно. Тем не менее мысль о возможных тайных ходах укрепилась в сознании и переросла в действие. Так что после легкого перекуса я приступил к методичному оголению стен от ковров и живописи.

Вскоре к соображениям безопасности прибавилось и любопытство, вместе с моей огромной любовью к сувенирам. Мало ли куда выведут скрытые тоннели – быть может, найдутся двери в комнаты соседей. Из-за магических дверей набор отмычек остается не у дел, возможно, повезет сейчас? Вера жителей в совершенность магии идеально укладывалась в дело изъятия ценностей. Есть в голове людей нерушимые догматы, и полное доверие к древней магии – один из них. Любую прихваченную у соседей вещь наверняка спишут в графу «забытое дома» и даже сомневаться не станут. Таково было объяснение моему энтузиазму пополам с небывалой трудоспособностью.