Текст книги "Тайны прошлого"

«16 сентября 1983 года.

Прошло всего три дня, я уже ненавижу это место. Меня угнетает здешний холод и тьма. Анатолий вчера ушел на охоту – и его до сих пор нет. Страх пронизывает меня со всех сторон. Я чувствую его тонкие пальцы, впившиеся в мою грудь. У меня нет сил молиться, и это меня пугает больше всего. Страх завладел мной. Я боюсь всего и всех. А вдруг нас найдут и здесь. Сколько еще наших осталось в живых…

Я стараюсь поменьше думать об этом, но мысли бесцеремонно лезут в голову. Нам пообещали, что заберут на следующей неделе, и мы сможем покинуть этот проклятый Союз…

Я закрываю глаза и вижу, как гуляю по улицам Парижа. Молодые девушки предлагают мне купить свежие розы, а красавцы французы прославляют в серенадах этот город капризов и фантазий.

Я вижу бабушку. Счастливая. Живет, горя не знает и не ведает, как мы мучаемся. Мы изгои в этом мире. В мире атеизма и тоталитарного режима. Зачем я это пишу – не знаю? Может спустя пару лет, когда мы все забудем эту ужасную экспедицию, я достану свои записи, перечитаю и подумаю, какой жуткий кошмар мне приснился?…

Говоря о кошмаре! Малыш проснулся сегодня от страшного сна и бредил. Не знаю, что произвело на сына неизгладимое впечатление: долгое отсутствие отца, стремительный переезд или новости, пришедшие по «волне смерти». Я называю ее так с той минуты, как Анатолий, настроил радиоустановку, и по тайной волне известной только членам экспедиции, пришли сообщения о гибели сразу пяти семей, участвующих в этом фатальном походе.

И вот теперь среди ночи душераздирающие крики моего сына. Он не мог ничего сказать, лишь только отдельные фразы, выкрикиваемые в бреду. Из всего я разобрала только – страх, песок и черный всадник. Ребенок указывал пальцем в сторону двери и словно не спал. Он спрашивал у меня, слышу ли я стук копыт высокого черного коня. Малыш так вспотел, что его одежда была насквозь мокрая. Потом он успокоился так же внезапно, как и пробудился и снова заснул. Может Толя сможет мне объяснить видение шестилетнего мальчика.

Если честно, теперь я ненавижу себя за то, что убедила Анатолия взяться за это дело…

Я слышу шум у дверей…

О! Слава Богу – это вернулся Анатолий, допишу вечером перед сном…

Если Господь раньше не заберет мою душу!..»

Глава 2
Тень

Мягкие белые пушинки, вальсируя в воздухе, опускались на улицы вечернего города!

В домах, окружавших самое красивое здание города, зажигались огни люстр, неоновых ламп и новогодних елок. Еще полчаса тому назад на улице было много людей спешащих домой, поближе к теплому домашнему очагу, а теперь только редко проезжающие машины создавали ощущение жизни в этом районе.

Освещение шикарного семиэтажного здания сменила ночная подсветка. Несмотря на это в дежурке и в телевизионной круговорот жизни был нескончаем. Там не имели значения праздники, время суток или день недели.

Так же часто допоздна горел свет на седьмом этаже в кабинете Новака Виталия Андреевича. Он не спешил домой. Ему доставляло истинное наслаждение быть здесь и говорить с Богом. Он мог часами находиться у себя в кабинете, поэтому время для него летело незаметно.

Вот и сегодня пастор стоял у огромной стеклянной стены с видом на центр города. Стратегически превосходное место, чтобы просить Бога о городе и о спасении тех, кто еще не познал истину.

Раньше это был совсем забытый городок, а теперь он каждое воскресенье принимает более десяти тысяч гостей из округи. Каждый месяц численность города возрастает на пятьдесят человек. Теперь это районный центр.

Причем центр в различных сферах. Недавно пришлось строить аэропорт из-за жалоб гостей, ведь для многих поезд слишком утомителен. Почти все фирмы и предприятия города сегодня принадлежат церкви. Работники – честные люди, соблюдающие заповеди Бога. Город преобразился: ни безработных, ни бомжей, старики не побираются по помойкам. Дети ходят в христианские школы, где учебный день начинается с молитвы.

Бог пришел и изменил всех, кто решился посвятить свою жизнь Христу. Больше половины жителей – посвященные верующие. Кто-то считал бы это победой, но Виталий Андреевич решил, что победа придет только тогда, когда весь город соберется для молитвы за страну и мир. И он решил добиться этого.

Стук в дверь прервал поток его мыслей. Это была секретарь Алёна, которая никогда не уходила раньше шефа. Во-первых, она была предана Новаку и считала свою работу скорее служением, чем долгом. А во-вторых, почасовая заработная плата означала, что чем больше она на работе, тем больше обновок появится в ее гардеробе.

– Шеф, к вам тут молодой человек на прием просится.

– Пришел?

– Нет, звонит, спрашивает, можно ли прийти сегодня.

– Тогда переключи его на меня, – произнес в раздумье Виталий Андреевич. – Он представился?

– Да! Частный детектив из России, из Санкт-Петербурга, кажется, – и добавила, чтобы удостовериться, не передумал ли шеф, – так что переключить?

– Да. Из Питера говоришь… – размышляя вслух, он отошел от окна к рабочему столу. – Частный детектив. Интересно…

Новак переключил телефон на громкую связь. Из динамика послышался бодрый и ровный голос молодого мужчины, как показалось, не испорченного ни алкоголем, ни сигаретным дымом:

– Алло! Виталий Андреевич?!

– Да, с кем имею честь?

– Меня зовут Анатолий Скуратов, я приехал из Санкт-Петербурга. Я понимаю, что вы очень занятой человек, но я уверен, вас заинтересует мое предложение. Дело в том, что я довольно давно занимаюсь очень загадочным делом, и мне кажется, вы могли бы мне помочь.

– Неужели? – удивился Виталий, – «С какой стати все вокруг решили, что я смогу им помочь», – Я не гадаю и не предсказываю судьбу, если вы так подумали…

– Нет, вы неправильно поняли, мне не нужны ваши сверхъестественные познания. Сотрудничество с вами имеет огромное значения для моего клиента. Хотя, если быть честным, я сам заинтересован не меньше в разгадке одной тайны. Уделите мне немного времени, и вы не пожалеете. Я прошу не так уж и много, согласитесь, в итоге вы можете прогнать меня и никогда не вспоминать.

– Раз так, давайте встретимся… – Виталий пролистал свой дневник, но каждый день был расписан на три недели вперед. – А каким временем вы располагаете? Я имею в виду важность вашей работы, которая позволяет вам приехать в наш город.

– Она имеет огромное значение, вы поймете это при нашей встрече, хотя вопрос касается вечности – лучше с ним не медлить.

– Ну, хотя бы намекните, – уже шутя, говорил заинтригованный пастор.

– Мне кажется, я уже это сделал.

– Разве?

– Я просто нашел некоторую тень очень четкую и ясную, но не могу понять, что отбрасывает ее и где она начинается. В этой тени спрятано очень многое: власти, спецслужбы и возможно ваши родители, я говорю образно, но, кажется, вы меня понимаете?

– Даже больше чем вы думаете! – Новак решил, что это больше угроза, чем обыкновенный намек, о котором он просил. – Хорошо, встретимся завтра во время обеда. Подходите к часу дня, я вас буду ждать. Охрану и секретаря я предупрежу, так что вас пропустят. Вам хватит полчаса?

– Не думаю, но постараюсь уложиться. Всего доброго!

– И вам…

«Что это за человек? Как я могу помочь ему? Может он что-то знает о… Вполне возможно, кое-что из секретных материалов Союза вышло на свободу». Он сидел и думал, пытаясь найти связь между приездом этого парня и группой ученых: «Может стоит позвонить бородачу, и тот сможет пролить свет на эти обстоятельства».

– Алёна, эта четверка ученых оставила тебе свои телефоны? – обратился Виталий к секретарю.

– Да, шеф.

– Свяжи меня, пожалуйста, с ними.

– Неужели вы передумали?

– И да, и нет, потом видно будет.

– У вас расстроенный голос, что-то случилось? Что хотел этот парень?

– Нет, все в порядке, – он успокаивал скорее себя, чем Алену. – Да вот еще, завтра мой обед занят, пожалуй, я пообедаю с этим детективом, так что позвони майору Хлыстову и перенеси встречу на десятое число.

– Хорошо. Это все?!

– Да вроде все, а что?

– Я хотела у вас отпроситься. Мы с семьей планируем провести рождественские выходные за городом.

– А как же большой праздник на площади?

– Мы успеем вернуться! Я такого зрелища не пропущу. Почти 40 тысяч христиан в нашем городе! В Рождество! Обещаю, к празднику мы вернемся.

– Ну что ж, – как бы раздумывая говорил он, хотя оба знали его ответ заранее, – удачно отдохнуть с семьей, Алена.

– Шеф, вы просто чудо! – улыбаясь, сказала она и пошла искать номер телефона профессора.

– А когда вы уезжаете?

– Послезавтра утром.

– Значит, ты не поедешь встречать со мной Малышку и Карлу?

– Она сказала, что будет здесь почти неделю…

– И когда она тебе это сообщила? – спросил удивленный осведомленностью Алёны пастор.

– Я вчера получила от нее письмо по электронной почте.

– А!? И часто ты получаешь от нее письма?

– Ну, не надо меня спрашивать об этом, – попыталась отвертеться Алена, понимая, что проболтала тайну.

– И соврать не можешь и правду сказать не в силах. Значит часто!

– Угу…

– Я уж эту компьютерщицу…

– А сами тоже хороши, как на пасторских чатах висеть, так ничего? – пыталась выгородить подругу девушка.

– Ух, ты! – смеясь, но стараясь быть строгим, парировал Виталий Андреевич, – я не учусь в известном заведении, за которое приходится платить круглую сумму! И большую часть времени надо посвящать учебе, а не Интернету. Еще бабушка с дедушкой получат за то, что ее балуют.

– Все, шеф! Пошла звонить, а то еще до меня доберетесь.

– Иди, иди!

Алена скрылась за резными дубовыми дверями, оставив пастора наедине со своими воспоминаниями. Виталий взял стоящую на столе в красивой рамочке фотографию своей шестнадцатилетней дочери.

Большие карие глаза смотрели в глубину его сердца. «Как она похожа на мать! С каждым годом все больше и больше».

* * *

В тот самый вечер 1994 года, когда киевский поезд увозил из столицы молящегося молодого пастора, произошло роковое событие в жизни еще одного человека.

Он сливался с ночью. Кожаная куртка, черные перчатки, гладкий черный шлем с темным стеклом, отражавшим полную луну. Он был настолько аккуратен и грациозен, что скользил словно тень, стараясь не привлекать к себе внимания.

Призрак промелькнул вдоль старых дворов и закоулков, растворившись в ночном тумане и мгле. Спустя минуту он появился на крыше пятиэтажного дома и снова исчез.

Через мгновение на фоне леденящей душу луны темная фигура перепрыгнула с одной крыши на другу и, прикрываясь ночью, притаилась на чердаке одного из домов, выжидая своего часа.

Этот час настал. К дому напротив подъехал автомобиль, из которого вышли двое мужчин, держа наготове пистолеты. Убедившись, что вокруг никого нет, из машины вышел третий. Он резко отличался от своих спутников и поведением показывал свое превосходство. От машины до подъезда было всего три шага.

Первый шаг… Где-то в высоте был передернут затвор.

Второй шаг… Прощаясь с гильзой, сквозь немецкий глушитель пролетела пуля.

Третий шаг… Бездна…

В первые секунды никто не понял, что произошло. До тех пор пока рука одного из охранников не коснулась липкой влаги на уровне шее.

– Снайпер! – закричал мужчина.

– Где? Блин!!! Где он!? – кричал второй, размахивая пистолетом пытаясь заметить хоть какое-нибудь движение.

Все было тщетно. Снайпер молнией спустился по водосточной трубе, впрыгнул в седло ждавшего его мотоцикла и скрылся.

Сердце бешено колотилось. Под шлемом по щекам текли слезы. Душа рвалась на части.

«Убийство. От моих рук погиб человек, – стучало бешеным темпом в голове снайпера. – Да, он был мерзавец, каких свет не видывал, но моя рука, а не чья-то другая нажала спусковой крючок. Быстрей бы доехать домой и в душ. Бутылка холодного вина и я забуду об этой ночи…

Если когда-нибудь забуду?»

Он сидел на шикарном скоростном мотоцикле, который остановился у железнодорожной полосы, ожидая, пока пройдет поезд, и мигающие шлагбаумы вновь откроют дорогу. Как только стук колес унесся вслед за поездом и дорога стала свободной, зарычав словно раненый зверь, мотоцикл встал на заднее колесо и умчался в ночь.

* * *

Маленькое русское село спало.

В этот 1983 год, сентябрь был необычайно жарким, поэтому окна были открыты так широко, что ветер-хулиган мог спокойно щекотать шторы. Он хватал их на руки, пытаясь забрать на свободу, но, теряя силы, выпускал…, потом снова подхватывал и влек за собой.

В одном из бревенчатых домов, на большой деревянной кровати спала семейная пара, укрывшись тонкой белой простыней. Жена, крепко прижавшись к груди мужа, выглядела умиротворенной и защищенной. Сон мужа не был спокойным, он был измучен кошмарными сновидениями. Пот ручьями сбегал по его лицу. Мужчина начал постанывать и мотать головой из стороны в сторону. Жена проснулась.

– Вадик, Вадик! Любимый, с тобой все в порядке? – она решила разбудить его и тем самым избавить от кошмаров.

Он резко вскочил и очень быстро задышал, широко раскрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.

– А!.. Что?!.. Где он?..

– Дорогой, кто? Ты о чем? Тебе приснился страшный сон, – она погладила его по голове, и даже сейчас его сонные и перепуганные глаза казались ей самыми красивыми в мире. – Ты пить хочешь? Могу принести тебе воды? Или сходи во двор подыши воздухом. Здесь такая духота, поэтому немудрено, что снятся кошмары.

– Людочка, прости меня, любимая моя, прости, – Вадим попытался обнять жену и вдруг заплакал как ребенок.

Она не могла понять, то ли он еще спит, то ли и вправду приключилось что-то такое, о чем она пока не знает. Людмила обняла мужа и попыталась успокоить, но все было безрезультатно. Таким Вадима она никогда не видела. Они были женаты уже пять лет. Муж всегда был решительный, смелый и никогда не боялся трудностей. А теперь его слезы насквозь пропитали ночную рубашку жены.

– Что случилось? Вадик, пожалуйста, скажи мне! – пыталась добиться от него хоть слово жена, но он только плакал.

– Прости меня, прости.

– Дорогой, скажи мне в конце концов в чем дело. Это как-то связано с твоей командировкой? – спросила она осторожно, так как знала, что это большая тайна. – Ну скажи?! Что с тобой произошло. Скажи, не мучай меня! – потеряв терпение, и начиная плакать сама, умоляла женщина.

– Я не хотел… – и он снова расплакался.

– Чего? Чего ты не хотел?

– Не хотел, что бы ты из-за этого пострадала…

– О чем ты? Говори! Не молчи, – ей было не просто интересно. Она знала, что если он расскажет все, им вдвоем будет проще справится с этой проблемой, как и всегда.

– Этот переезд, не просто желание побыть с тобой наедине вдали от города, нас… Нас ищут… И кажется уже нашли!

– Кто нашел? – это уже становилось совсем неприятным. Одно дело дурной сон и совсем другое кошмар ночью и наяву.

– Нас убьют и никто не сможет даже пошевелить пальцем, чтобы раскрыть это дело.

– Зачем нас убивать, кому это нужно? – она старалась сказать что-нибудь, что имело бы хоть какой-то смысл, – может… давай мы заплатим, у нас есть машина, мы ее продадим. Снимем с книжки, попросим у моих родителей, они помогут.

– Их не интересуют деньги…

– А что же им надо?

– …

– Не молчи же ты! – теперь успокаивать нужно было ее.

– Как бы тебе объяснить… – подбирая слова, Вадим собирался с мыслями.

– Говори как есть.

– Мы были не в Подмосковье на секретной базе, а…

– Где? Где же вы тогда были? – Людмила была в недоумении.

– В Сирии и в Ираке, даже в Афганистане… может мы были и еще где-то, но я всего не помню.

Она тщетно пыталась что-то понять, в голове все закружилось ярмарочной каруселью.

– Но что вы там делали?

Он не успел ответить. Маленькая лампочка в еле заметной щели в потолке над люстрой вдруг замигала.

– Извини, мне нужно выйти.

– Куда? Куда ты уходишь?! Уже четвертый раз я замечаю, ты становишься белый, как стена и сразу куда-то уходишь. Ты что наркоман? – с опаской заметила она. – Тебе нужна доза? Что с тобой происходит? – если бы он был наркоманом ей было бы легче в этот момент. Понимать то, что все это не бред было просто невыносимо.

– Потом, потом я тебе все объясню. Обещаю!

Вадим вырвался из ее объятий, и не нащупав ни одного тапка, побежал босиком. Когда муж скрылся за дверями, она приподнялась на кровати и на мгновенье задумалась. Потом вскочила, одела свой халат и тоже босиком выбежала вслед за ним.

* * *

На седьмом этаже все еще горел свет.

К зданию подъехало такси, в нем сидел профессор-бородач. Расплатившись, он вышел из машины и посмотрел на часы. Было почти десять.

Охрана пропустила его внутрь шикарного здания. Он внимательней чем прежде стал осматривать все вокруг. «Как ему удалось такого достичь? Может и вправду Бог есть, раз этот человек, не имея ничего, кроме своей веры, поднялся так высоко».

Не спеша мужчина подошел к лифту и поднялся на седьмой этаж.

– Шеф вас ждет, проходите, – Алена, которая все еще была здесь, провела профессора к кабинету, открыла дверь и вежливо улыбнувшись, пропустила его внутрь.

– Спасибо, – сухо, без всяких эмоций произнес профессор, прошел в кабинет и сел в кресло.

– Алена, пожалуйста, сделай нам по чашечке кофе и тосты с арахисовым маслом.

– Вы любите арахисовое масло? – обратился пастор к ночному гостю.

– Нет, никогда не пробовал.

– Значит, подходящий случай попробовать, – старался быть приветливым Виталий Андреевич.

– Ну что ж? Раз вы настаиваете, – профессор попытался улыбнуться.

– Алена, это все, – отдал указание шеф довольный тем, что «ломка льда» прошла успешно.

– Хорошо, – Алена скрылась за дубовой резной дверью, словно кукушка, прячущаяся в старинных часах.

– Итак, что же вас заставило поменять свое решение, – снова довольно сухо заговорил профессор.

– Алексей Дмитриевич, я не менял своего решения, – сказал пастор, но, увидев реакцию своего гостя, добавил – пока не поменял…

– У! Дело принимает интересный оборот.

– Да. Все зависит от того, что за факты вы раздобыли.

– А, вас замучило простое человеческое любопытство? – ехидно улыбнулся бородач.

– Ну, скажем так, я проявляю к этому разделу библейской истории особый интерес.

– А?! Если вы думаете, что я смогу рассказать что-то новое, вы глубоко ошибаетесь.

– ???

– Я знаю не больше вас, но если вы приедете в столицу, то вам все подробно смогут объяснить и выложат те факты, в которых вы нуждаетесь.

– Получается, вы просто послы?

– Что-то в этом духе. Да и еще, меня просили передать, что отказ от сотрудничества может иметь для вас крайне неприятные последствия.

– Даже так? Это похоже на угрозу, – Новаку вся это история начинала действовать на нервы.

– Нет, скорее на предупреждение. Если у вас больше нет вопросов, то я пойду. Уже поздно, да и вам пора отдохнуть. Всего доброго! – профессор собрался уходить.

– Постойте. – Новак был удивлен подобным поступком. – И это все? Вы ехали через весь город, чтобы уйти после двух минут разговора, который и разговором-то назвать сложно.

– Да?! А вы можете дать ответ или обещание… если нет, меня здесь ничего не держит.

– Вы же еще не попробовали арахисового масла, – он попробовал прикинуться простаком и удержать гостя, чтобы повернуть тему в нужное для него русло.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – бородач улыбнулся и направился к дверям.

– Может, вы хотя бы намекнете.

В глубине души профессор был искренне рад, что наживка была проглочена, оставалось только подсечь и пастор у него на крючке.

– Виталий Андреевич, думаю, вы верите в сверхъестественное…

С этими словами он подошел к дверям и чуть не столкнулся с входящей Алёной.

– И еще, я и мои коллеги будем здесь до вашего праздника. Я очень надеюсь, что вы примете правильное решение, иначе, я бы советовал вам остерегаться теней, даже своей собственной.

– Спасибо за содержательную беседу, – сказал пастор сам себе, так как профессор ушел, а на пороге, недоумевая, с подносом в руках стояла секретарь.

– А кофе? – разочарованно спросила Алёна.

– Присаживайся, давай выпьем его с тобой вдвоем.

– С арахисовым маслом?

– Угу…

– Шеф, а что он имел в виду, когда спрашивал, верите ли вы в сверхъестественное?

– Не знаю, – в глубоком раздумье ответил он, – странный он какой-то, приехать среди ночи ради пяти минут.

– О чем вы с ним говорили, если не секрет?

– Нет. Это не секрет… Ни о чем. Какие-то глупые угрозы и странные интриги.

– А по-моему, он одержимый какой-то, – и Алена глянула на дверь, за которой скрылся профессор.

– Да нет. Он просто несчастный человек. Он сильно запуган и не более того.

– Но кем?

– Важнее не кем, а чем. Хотя и то, и другое нам предстоит выяснить. Обязательно выяснить. А теперь пора по домам. Собирайся, я тебя подвезу.

Сидя в кресле, пастор повернулся к стеклянной стене, сделал глоток крепкого горячего кофе и стал думать о том, когда впервые услышал вопрос: «… а ты веришь в сверхъестественное?»

* * *

Лондон тихо спал.

Только одинокая темная фигура то и дело мелькала по крышам домов.

Последний прыжок и опорная точка.

Снайпер притих в ожидании решающей минуты. Оптический прицел скользил по пустой площади, на которой днем было так многолюдно. И вот цель была найдена. Щелчок передернутого затвора. Теперь надо поймать момент и поразить мишень.

Неожиданно в кармане зашевелился телефон, поставленный на виброзвонок. Обычно снайпер не брал его на дело, чтобы он не помешал в решающий момент, как сейчас.

Положив винтовку около себя, снайпер достал сотовый телефон и почти шепотом заговорил.

– Да, я слушаю.

– Привет, Тень, ты где?

– На месте.

– Сворачивайся, операция отменяется, этот козёл согласился сотрудничать.

– Наконец-то, у меня отпуск?

– Да не переживай, тебе заплатят за эту работу сколько договаривались.

– Я в прямом смысле. Теперь я смогу отдохнуть хоть месяц?

– Пожалуй, нет.

– …

– Тень, есть клиент в Штатах и, наверное, еще один на Украине.

– На Украине?

– Да, там кто-то прёт на рожон с государством, но у него еще до Рождества есть время одуматься.

– Все, сворачиваюсь.

– О клиенте в Штатах получишь информацию по электронной почте. Поверь, дело этого стоит.

Снайпер отключил телефон, снова взял винтовку. Прицел. Выстрел. И на площади заплясал железный олимпийский рубль, который долго стоял ребром, ожидая рокового выстрела. Теперь он уже никогда не будет монетой, за которую можно было бы что-то купить. Хотя и без этого в ХХI веке он уже ценился, только как воспоминание о несуществующей империи, и какой-нибудь коллекционер отдал бы за него доллар-другой.

Нет, теперь он просто сувенир. С ровной дырочкой посредине.