Текст книги "СейЧАСТЫЕсть. Записки деревенского модника"

Бесовщине

 
Чудесное – в имени Юля,
Внутри дышит жаром июля,
Рассказы звучат её песней,
Ты – ангел в объятиях бестий.
 
 
Душою отчасти застенчива,
Ответа не даст опрометчиво,
В Весах Скорпиону отвешено,
Ступайте-ка сами вы к лешему.
 
 
Пусть ваше наступило время
Осеменяться на чужое племя,
Так пусть оно переболеет вами.
Катитесь вы к бесовской маме.
 

Французский поцелуй к чиху из ящика Пандоры

 
Мужи учёные внезапно в страхе оробели:
Откуда злых таких бактерий люди заимели?
Воздушно-капельность техничного измора,
На всех чихает своим ящичком Пандора.
 
 
– Секс, рок тяжёлый и наркотики,
Водка, табак, опять глотать антибиотики…
Всё дальше удивляется наука в спорах,
Из мест каких берётся эта микрофлора.
 
 
И повсеместно вагинальная ангина,
Сопровождает вездесущее тычинок,
Следом за ними всё перемешали пестики,
Хуже чертовок оказались эти бестии.
 
 
Такой ректально-вагинальный ларингит,
Даже ушами любить доктор не велит.
Куда живым от этой нежити бежать,
Когда Пандоре из своей шкатулочки чихать?
 

P. S. Ор, сор, ссора, усталость

Для тех, кто умеет любить ушами, нет тайн в ведическом языке и волнующих причинными воздействиями колебательных прелюдий.

А прочие могут путаться в ложном пользовании устами между ораторским искусом и оральными техниками, что Маша шла по шоссе и сосала сушки до усушки.

Каббала девственного неистовства

 
Глумятся девы юные, которые и в старости упрямы,
От мыслей в их башках плодятся только тараканы.
Достаточно, если найдётся и один безумный,
Чтоб погасить огонь страстей у девы юной.
 
 
В мандепы ей прорваться юной нежной киской,
А далее все здания косой разметить сиськой.
Район увековечить бюстом тёртой мокрощёлки,
К зиме укрыться всем её шерстистой норкой.
 
 
Во снах своих они все повторяют подвиг Жанны,
Но, распечатав, их отправят на кострище прямо.
А если в девах им до старости сидеть неймётся,
Дойдёт и недотрогам своя очередь до поца.
 
 
Тем ненасытным упырям девичьей крови каплю надо,
Такая суть и тайна магии их древнего обряда.
У революции матросов, нет к заседателям вопросов,
Кто бабе руки оторвал? И распечатал без допроса…
 
 
P. S. В свершениях масштабно-исторических,
Грозятся дамы нам поддержкой эротической,
Но избегайте всё же пылко-истерических
Кобыл со спичками и в веяниях космических.
 

К перемене божьих даров на яичницу

 
Матриархат ввёл половине на делиться – санкции,
Потеряна у них потребность ко взаимной мотивации,
Нам бы в этих крестиках побольше плюсов разглядеть,
Да в знаках умножения всем предстоит херню узреть.
 
 
Цель провокаций сильных слабостью замечена одна,
Чувство беспочвенной неловкости и ложного стыда.
Присягой новой цели исковеркано защитников нутро,
Чтобы вернее скопом стерегли скопцы хозяйское добро.
 
 
ЗЫ.
– В чем твоя сила, сестра?
– В способности из липкой жижицы сформировать богатырскую суть.
– А слабость?
– Действовать в строго обратном направлении.
 

Бесамимучим на МКАДе, или рассосётся. Попурри

 
Наш брат, напорист и упрям,
На новые ворота прёт баран.
– Едет баран, везёт баран,
Большой зелёный барабан.
 
 
– Роскошный кожаный диван! Вам! —
Сигналит и поёт баран.
– Яндекс, Убер – аллес,
Здесь все везунчики собрались!
 
 
Бесами, Бес-сами-мучим,
В пробке молчим и чернее, чем тучи?
– Везёшь ерунду, как попало,
Придурков не всех ТНТ разобрало?
 
 
Соседушка звонко смеётся:
– Может, пробка рассосётся?
– Ты бы, голубушка, молчала,
В пробках МКАДа нет начала.
Припев
 
 
Намотан трос на барабан,
Эвакуируют рыдван.
– Платите денежку, баран!
– Прибудет счастья в письмах вам.
Наша пробка хороша,
Начинай сначала,
Рассосалось, – чуть дыша —
Вновь начни сначала!
В сини смога не стоялось?
Так ликуйте! Рассосалось!
 
 
Тем временем полно подружек
Совсем сорвало с их катушек.
Небо – блю, а травка – грин
Еллоу кэб, толпа мужчин.
 
 
Я нахально улыбаюсь
И неспешно раздеваюсь.
– Яндекс, Убер – аллес,
Здесь все везунчики собрались!
 
 
– Бесами, Бес-сами-мучим,
В пробке молчим и мрачнее, чем тучи?
– Несешь ерунду, как попало,
Придурков не всех ТНТ разобрало?
 
 
Вновь соседушка смеётся:
– Значит, точно рассосётся?
– В этой пробке я начало, —
Потянулась, замолчала…
Припев
 
 
Намотан трос на барабан,
Эвакуируют рыдван.
– Платите денежку, баран!
– Прибудет счастья в письмах вам.
Наша пробка хороша,
Начинай сначала,
Рассосалось, – чуть дыша,
– Вновь начни сначала!
В сини смога не стоялось?
Так ликуйте! Рассосалось!
 

ЗЫ. Московская пробка на кольцевой дороге, резвятся «ГАЗели», мигалки всех цветов, таксисты лихорадочно ищут в навигаторах альтернативные решения.

Жена:

– Ой, смотри, какая красивая девушка прямо в машине раздевается!

Я:

– Где?

Жена:

– Ой, ты лучше за дорогой смотри!

Я:

– Я за дорогой смотрю. А вон девушка банан очень эротично ошкурила и ест.

Жена:

– Я же тебе сказала, за дорогой смотри, дорогой, рассосётся.

Ни свечка, ни кочерга

 
Что – ни богу свечка, ни черту кочерга?
И ты входил, куда попало,
Своим началом всех начал,
Веря, что кровь навеки горяча,
 
 
Но меркнет свет, и оплыла свеча.
Чудесна раболепия культура,
Главное вокруг – архитектура!
На цепи сидишь живой? Не вой!
 
 
Поработаешь во славу и покой.
Такие времена, такие лета, братцы,
Вам нас надуть и при своих остаться.
И как бы братья зверствовать
в своей работе ни старались,
Их сестры без ушей с серьгами
где-то сами по себе остались.
 
 
Даже с отлётом пирамиды Голода
Жива система управления холодом.
О просветлённом углероде помышляли,
Изъятием денег у шахтёров промышляли.
 
 
За расшифровку меня браться
Тоже не стоит торопиться, братцы,
Это деньгами вовсе не поможет,
А только совесть вашу растревожит.
 
 
ЗЫ. С точки зрения правил рационального мира – одни ошибки?
Хотя и рациональный мир не без греха своих ошибок.
Пенисбюргер с просраченным ливером в зелени и сладким соусом между булок.
 

От двух до пяти условно

 
И сколько раз поэт призвать пытался к совести людей,
В ответ – молчание или ехидные насмешки от друзей.
Напрасно к совести взывать других поэту,
Такой валюты даже в банках нынче нету.
 
 
Наивно полагать, что стих озвучат мой прикола ради,
Хоть пионерки, хоть другие безответственные в стаде,
На карте – совести разменная монета,
Неблагодарная, как и судьба поэта.
 

Случайная зарисовка на стене берлоги

 
Попрыгав вопреки всем прежним умным книжкам,
С медведем ловко спарилась и зажила мартышка,
Лишь чуть дыша и удивляясь после понемногу:
– Как? Зиму всю придётся прососать в берлоге!
 
 
ЗЫ. Дважды, с бананом и медведем, согрешила
И тем судьбу свою мартышечью решила,
Хотя берлога всё-таки не безвозвратный ад,
Весной оттает всё, и можно в Африку, назад.
 

Пристань загулявшего поэта

 
Поэт блудил, отчаянно гулял,
Однажды веру в пристань потеряв,
А пристань улыбалась, не ревнуя, —
Ну, где ещё найдёшь такую?
 
 
P. S. Весь вечер дожидаясь суженого,
Она томила вечность с ужином.
 

Триумф женской нетерпимости

 
Стали в отчаяниях их женские суды,
Про все утехи от мужчин зело худы.
– Без удовольствий стали почивать?
– Так власти нужно срочно поменять!
– Изгнать отсель Собянина и Путина,
– Самодержавного найти Распутина?
– Зарыть скорей из мавзолея Вовку?
И горькая в салат трётся морковка.
 

ЗЫ. Безобразия

Когда на заборе нечто написано – это же не означает, что это за ним и стоит или на манер столба его подпирает.

Ангел и демон

 
Лужи, грязь и дождь ночной,
Под руку ангел чистый, неземной,
– Мой дом вот, а твой? Ну, где он? —
Искушал я, словно демон.
 
 
– Мой кров рядом, он – такой,
А сейчас отчасти – твой.
Неделимы, как часть от части,
Вот и ключ висит, на счастье.
 
 
Открывайте и входите,
Своё счастье – не проспите.
Здешний сад, он – как чистилище,
И рыбкам райским, и удилищу.
 
 
Пусть не райская обитель,
Если вы в Эдем хотите.
Но беситься воля, право,
Ад – налево, рай – направо.
 
 
Ты – слов любовных мастерица,
День встречи мне ночами снится.
Меж нами снова пропасть времени,
Я – демон, а ты – ангельского племени.
Ангел нежно повела глазами:
– Вы – вперед, а я – за вами.
Я ангела укрыл зонтом украдкой,
Из крыльев перья дёргал по порядку.
 

О мучительной правде

 
Однажды изворотливый, задиристый столичный бонвиван
Затеял с музой спор, хотя и был он окончательный болван,
Из букв трёх рифму непрерывно составлял стремительно,
Пока всей правды не познал, как ни была она мучительна.
Прямолинейностью простатной простоты, как ни вертите,
Самой извилистой кишке природою отточен выпрямитель.
 

Свиданье с музой

 
Смеялась муза: – Перестал стихи писать,
Меня забыл, своё вино виня и чью-то мать,
Мысли и рифмы мелко искрошил в капусту,
Изрезал и засыпал в бочке солью густо.
 
 
– Смешней влюбляться в пожилого старика,
В его мозгу – туман, кольцам неверная рука,
А муза всеми позвонками жаждет действий,
И ноют тела мышцы без любви последствий.
 
 
Смешав слова без букв по роковому плану,
Ездою по ушам сердечную целить пытаться рану,
С тем же успехом сказочный поэт или художник
Мог бы приклеить ниже поясницы подорожник.
 

Балда и госпожа

 
Предстал пред госпожой один Балда балдой.
– Обязана проверить статус твой, герой!
И ты, изволь и совладай с моей звездой.
– Вот – заяц, младший братец мой, —
 
 
Балда затеял разговор, как прежде, с бесом,
Да зайка, киски испугавшись, скрылся лесом.
Известны братьям прежние Балды геройства,
Но госпожи пугают их своим трудоустройством.
 

Астрологический прогноз тропику Рака

 
Той, кто всегда с своей звездой,
Астрологический прогноз простой,
Под каждой пальмой, деревом, кустом,
Обед себе найдёт, постель и дом. ОМ.
 

Хамамная байка

 
Сложил бы оду своему народу,
Не будь здесь царства сказочных уродов,
Нелепо слепят таджики мне баню турецкую,
А хохлушки споют в ней мне песню немецкую:
– Натюрлих, я, я…
Це ж голiвка твоя…
Сисясто и жопасто в мир глядит мадемуазель,
Клинически возможно прокачать любую щель,
Пора и мужикам всем в клинику бежать,
Мозги себе и яйца силиконом подкачать?
Лишь поутру внезапно заболит головка,
Как будто за распад Союза мне неловко.
За куриц, облетевших сказочные дали,
Чтобы покрепче там их петушки топтали.
За шилом шлём вождей мы в эротические дали,
По мылу прилетит ответ: – Всё сами прое@бали.
Поправить водкой бы головку, раз надуло,
– На сей галере выпить есть? – Галера утонула.
От вас ни боли, ни любви тем более не надо,
Я сам себе пастух и непослушных овнов стадо.
 

На исповедь проволочившейся содержанки

 
Ей бы замуж к олигарху,
Да всё маньяков хочется,
Всем состояниям дать маху,
Что промеж ног волочатся.
 
 
Попутный оргазм – весёлая сказка.
Но ведьмам по вкусу огласка?
С музой проспорить час-другой,
А ночевать – домой с судьбой.
 

Новые сказки о главном

Матильда! Ты не поверишь, но главный режиссер Яшкин бросил свою кикимору и сейчас мы с ним летим в нЯшКино!

 
Тесто рулетиком крутилось няшкиным,
Под нежный хруст от вафель «ЯшКиных.
– Матильда, хватит плюшкам быть поклоны.
На этом чердаке не всех застанут дома.
 
 
Чик и Брикки – уютные книжки,
Зайцы в шортах, в платьях мышки,
Лесом Мишки бродят с Пятачком,
А капитал шагает в каждый дом?
 
 
Лукаво стебутся на нас, как с детьми:
– Вам аисты хобот в капусте нашли.
И позлатят всяким мухам на брюхо,
Чтобы их тараканы пролезли в ухо.
 
 
И ради денег жмутся в клетки
Для секс-рабов марионетки,
Балерины, но – уже без пачек —
Неспешным менуэтом озадачат.
 
 
Папа с папой пройдут без трусов,
Свободней станет, новый мир таков?
Я в этой красоте себя не понимаю,
Рай сумасшедших и хата моя с краю.
 
 
Казался прежде унисекс постылым,
Порой унылосекс и мне казался милым.
Пусть глуп и заразен былой мазохизм,
Но если без пары, эта жизнь – онанизм.
 

Стартапёрам старпёрское

 
Московский полусвет чёрные ночи,
До денег алчностью он сказочно охочий.
Он в жажде чаевых за угощение чаем,
Лакей иных наград труду не знает.
Других судачите на нерест чудаков
Да ссыте мимо промеж редких кипятков.
Тоска зелёная в глазах у персонала,
Который день клиентов служба не видала.
И даже появление рядом одного,
Не радует в округе кассы никого.
Ах, господа, коль вам уже трудиться лень,
На кой вам черт этот рабочий день?
Вы бы сразу «Шлите денег!» написали,
Чтоб ваших же часов мы зря не отнимали.
 

Доступная среда в объятиях Кондратия

 
Доступная среда не всем пришлась по нраву,
В четверг – велосипедный бум сменил её по праву,
Дождик, потоп и с пятницей в ненастную погоду,
Неспешно гондольеры заплывают в моду,
В субботу – время отдохнуть от праздной ночи.
А воскресеньем – запаркуйся, что есть мочи.
Труднее, только, станет в понедельник,
Бордюр в поребрик переложь, бездельник.
Вторник – обратная пройдёт движуха,
Уже пилой жужжат над нашим ухом.
Кормить собак перед чужой охотой,
Потеть бессмысленной активности работой.
Летом пылить, пилить, зимой сажать,
Порочный календарь, ядрёна мать!
Не так отпил катать, не тех сажать,
Московский график жизни не понять,
Но под предлогом очень важной стройки,
Наш город превращён в засохшую помойку.
 
 
P. S. В том вечном бардаке смешно шептать на ушко,
Сплошной раскоп – чужим бездонная кормушка.
Расплата в мире сказочном банальна и обычна,
Другой мошенник оберёт, зато весьма прилично.
 
 
Заряжено к зиме? Восстановить кругом гештальт!
Плитка лежит, закатан по всем улицам асфальт,
Бордюры вдоль газонов и распилы в самый раз…
Когда придут копать Гортеплосеть-ВодоКаналоГаз?
 

Той зимой мы так и не успели прокатиться на велосипедах по новым велодорожкам, как нас готовят к новым напастям?

Бесполезно судороги мышц при агонии организма выдавать за мощные фрикции с железной эрекцией. Не будет фонтана живительной влаги, а всё вконец обильно изойдёт остатками былой мочи от полного расслабления в объятиях Кондратия.

Арифметическая плясовая

 
Раз, два, три, четыре, пять!
Вместе весело плясать.
Прыг-скок, прыг-скок,
Веселее, мой дружок.
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Веселимся дружно вместе.
Прыг-скок, прыг-скок,
Веселее, мой дружок.
 

На войны и мiры некрофилов

 
Не зря когда-то нас поэт Владимир Маяковский
Предостеречь пытался от влияния клоповских,
И что казалось няшной симпатичной Жучкой,
В итоге оказалось многозвёздною вонючкой.
 
 
Монарх и я – всё в тонкой расстановке связей,
Кто и кому служить за веру правдою обязан?
В рыданиях святош под всхлипы хунвейбинов,
Готовых нож в ночи воткнуть в любую спину.
 
 
Немало их, кто страждет триппером елейным,
Келейно кичится своим клеймом лилейным,
Из утюгов повсюду раздаётся громкий сучий лай,
– Добавьте на кровавость – Николай! Ах – Николай.
 
 
Моногамно, манитеизм любой одномандатности,
Под Херес, Хер и Херсонес, они не без приятности,
И пусть неизвестно, зачем это всё произносится,
Но сорваться с языка вновь неприличное просится.
 
 
Больная голова опять в округе не даёт покоя,
Кружит ногами, лбы крушит ночной порою,
Майдана пирожки или с лаврушкою из лавры,
Кони в манто – подмять Советов славы лавры.
 
 
***
Из ада возносить себе кумиров,
И выдавать за дело света миру,
Ответ – простым непротивлением злу,
Со временем, даже безумные поймут —
Святые не нуждаются в заступниках,
А бизнес адвокатов – на преступниках.
 

P. S. Махровые антикапиталисты и антикоммунисты

Махровость – результат или предпосылка к ненависти к миру?

Лысые – добрее от седины в бороде и бесу в ребре?

А что же я не такой добрый? Так я и не лысый, а щетинистый, словно ёж.

А при таком соседстве – иначе и нельзя.

Не байка о рыбалке

 
Чтоб рыбой в вольном овладеть пруду,
Простой наживкой можно оснастить уду,
Хотя возможно и невольною на донку,
Ворох крючков, резинки, сети от поддонков,
 
 
Всё без разбора причислять к рыбалке,
Следя за гладью рек с острогою на палке.
Порой и за тугой мошной, вместо мошонки,
На клёв ночной ведутся глупые девчонки.
 

Любовный потоп

 
В хлябях разверзшихся небесных
Мечталось о любви прелестней,
Не нужно ничего предпринимать
И только утопать в них, утопать…
 

О противлении злу безделием

 
Была бы праздность утомительной,
Не будь она столь заразительной.
Уж две недели раз за разом
Я откосил от той косьбы,
Трава – зараза…
 

P. S. Противление злу беЗделием – самый эффективный способ не способствовать умножению зла? Или добро безмерно в иной мере?

Любовный треугольник

 
Любил я в юности брюнетку и блондинку,
Но на груди одной увидел жёсткие щетинки.
Затем блондинка про шалости мои узнала
И, соответственно, – в другую даль послала.
 
 
А мне бы женщину яркую, сильную,
Чтоб с глазищами синими, стильными
Не спускала свой пристальный взгляд,
С грудью упругой и русой косою до пят.
 
 
Два катета сошлись с гипотенузой в треугольник отношений,
Задаче этой до сих пор не найдено простых решений,
Слагают парами за общей суммою в квадратах,
Как будто корню ещё большей суммы надо,
Извлечь по разности углов наклона.
Для равенства штанин из дома,
Как Пифагор определил,
Эти штанины поделив,
Любовью на троих,
В углах других.
И это грех?
Смех.
0.
 
 
Ответ?
Где – да, там – нет.
 
 
Тогда и Цыпа полюбил жару июля с Юлей,
В «Комете» Севастополь – Сочи пулей,
А в сентябре уже с Наташей в бане,
Готовился к семейной жизни с Аней.
 
 
Наша любовь другим казалась ранней,
Из треугольников сложился многогранник,
Слагать о жизни сказки дальше не берусь я,
Зато, ты счастлив ныне со своей Марусей.
 

ЗЫ. Цыпе – студенческому другу и человеку-не-пароходу и нашим первым знакомствам с противоположным полом

А перекос фаз в соединении любовных треугольников чаще случается от неверного соединения обмоток звездой.

Золотая осень

Осенние марафоны параллельных и последовательных соединений света и красок во времени, светофор без условных тормозов. Красный, жёлтый, зелёный – всё сразу, и только тебе решать, что условно – стоять, пропустить паровоз, проехать по своему пути, где конечная остановка – небеса. И какая разница, что влюблён в этот мир нового лета, как мальчишка, её всё равно ничем не измерить и не разделить, ни в параллельном, ни в последовательном соединении, если ждать одной зимы. Любовные контуры – закрытые и открытые? А может, так и распахнуть глаза, развести руки с пластинами своего конденсатора как можно шире и слушать колебания любящих сердец, насколько хватает рук и ёмкости? И обнять всех любимых…

Сказ о денежном древе

В мире, которым правят грязные деньги, трудно и смешно воспринимать что-либо за чистую монету.

 
Я больше – бабник, чем поэт,
К избытку чувств уж рифмы нет.
О чём ещё с толпой судачить,
Где денежку зарыть или иначе?
 
 
Налог наложников на ложь,
Хотел, посеял, этим и живёшь,
Небесных царств утеряны дороги,
В пуху земли едва волочишь ноги.
 

Почти у каждого из народов есть легенда про древо, которое исполняет людские желания, и вот однажды мне довелось повстречать такое, которое, поговорив со мной, согласилось исполнить одно моё желание, жаль, что только одно.

А я по молодости и неопытности завёл разговор про деньги, а была у меня нужда в совсем простом, но до неприличия большом ворохе денег.

Удивившись, дерево отвечало, что в его мире их вовсе нет, и предлагало взамен поделиться своими плодами, но я продолжал настаивать на деньгах, описывая дереву, как они выглядят – зелень, золото, листочки с прожилками и неповторимым рисунком, с которыми легче дышится у нас на Земле, – и как выглядит много мешков.

Дерево вздохнуло, что ему теперь всё понятно и тихо ответило, чуть шевеля листвой:

– Так и быть, но тебе придётся подождать, твоё желание созреет не сразу, впрочем, как и всё в моем мире.

Я поверил ему и целое лето ждал, любуясь то зеленью листьев, вдыхая воздушную свежесть, то золотом опавшей листвы и хрустом её под ногами, напоминавшем о шелесте новых купюр, складываемых в мешки, но так и не дождался того, что попросил. И сказал я дереву, что оно глупо, как дерево, и ничего не смыслит в земных чудесах.

Ничего не ответило оно, просто поникло ветвями и тихо засохло от обиды. С тех пор я не прошу никого мне дать даже малую толику из того, что он никогда другим не делал.

Впрочем, у каждого дерева своя история. Есть ещё те, что для леших с кикиморами остаются надёжным зимним домом, без любых денег, а не найдётся сказочных им героев, то и простым пернатым.

А мимо неспешно проплывали облака, и каждое приносило свою очередную новость, что сегодня ты – богач, затем что снова ты – бедняк, потом что у меня всё есть и всё уже было выпито до меня, что где-то лето, что у нас будет весна и что где-то выросло новое дерево.

И в прочих хрониках мелькало, что в тёплую компанию срочно требуются собутыльники с запалом и без, тёртые калачи, которые сколь жизнь не три, только делает их чуть потёртей и крепче.

Чеховскому фестивалю цветов в городе Истра

 
Там дама гуляет со своею собачкой,
Шестая палата, подушка, заначка,
Да только в забытом вишнёвом саду,
Я Чайку с Каштанкой никак не пойму.
 
 
Места есть, где знают, как надо стараться,
Чтоб вечно при этих несчастьях остаться,
Здесь детские души за аркой любви,
Где рядом страницы могилкой легли.
 
 
И толстое в тонком неспешно худеет,
А Анну в той книге повесят на шее.
Идей фестивалей немало прекрасных,
Но главный фонтан отключили напрасно.
 

P. S. В городе должно быть всё прекрасно – люди, дома улицы, фонтаны.

 
Мелких ошибок системные сбои,
Они неизбежны со ржавой трубою,
И если ошибки случались случайно,
То сбои системы вокруг постоянны.