Текст книги "Тайный детонатор"

Глава 6
Таинственная серая куртка

Буровзрывные работы в области осуществлял трест Южуралвзрывпром. Разыскать его в городе было несложно. Однако, когда Дружинин изложил суть дела главному инженеру треста, оказалось, что взрывные работы ведут разные службы: 1-я осуществляет подземные взрывные работы, 2-я – надземные, а 3-я – взрывные работы в строительстве. Поэтому вопрос о серой куртке с желтой полосой его сначала озадачил. Но, сделав пару звонков по телефону, он пояснил:

– Такие носят рабочие одной из бригад 1-й службы – подземные взрывные работы.

– Где найти их руководителя?

Главный инженер задумался и снова взялся за телефон.

– Подземники в данный момент ведут работы у поселка Россоха, – наконец сообщил он. – За главного у них Басов Иван Федорович, очень уважаемый человек. Во время войны он не один немецкий эшелон под откос пустил. По серой куртке вопросы к нему.

– Далеко до Россохи? – спросил Сергей.

– Километров пятьдесят, – ответил за главного инженера Минин. – Сейчас поедем?

– Они ведут работы круглые сутки, – пояснил главный инженер.

– Тогда поехали! День прибыл, март. Успеем засветло, – сказал Сергей.

…База службы подземных работ располагалась на окраине поселка Россоха вблизи шоссейной дороги и скрывалась за высоким забором с колючей проволокой. У решетчатых ворот с внутренней стороны прохаживался охранник в длинном армейском тулупе. Справа от ворот располагалась сторожевая будка.

Дружинин и Минин предъявили удостоверения и спросили Басова. В ответ охранник несколько раз ударил в небольшой колокол, после чего из административного здания с решетками на окнах к воротам вышел дежурный. На нем была… серая куртка с желтой полосой.

Узнав, кто они такие, дежурный пригласил сыщиков пройти в дом. Дружинин сразу же изложил цель приезда.

– Все вопросы к Бороде, – ответил дежурный.

– Борода – это…

– Наш Иван Федорович Басов, руководитель работ.

– Как скоро он появится?

– А кто его знает. Пока он самолично не проверит подготовку к взрыву, сюда не вернется.

Время шло, а Борода не появлялся. Дружинин, понимая, что он на верном пути, терпеливо ждал. Евгений Минин, как опытный сыскарь, был того же мнения – дождаться и выяснить все сейчас, не откладывая до завтра. Он ни словом не обмолвился, не намекнул, что время позднее, что его ждут дома, до которого почти пятьдесят километров по не самой лучшей дороге. Дежурный, видя настойчивость пришедших и понимая, что они заявились неспроста, молчал, ни о чем не расспрашивая, лишь предложил чаю. Сергей и Евгений, конечно же, не отказались.

В десятом часу вечера появился Борода. С ним в приемную вошел еще один человек из рабочих-подрывников. Оба были в серых куртках с желтой полосой на груди. Басов, он же Борода, размахивал руками и не стеснялся в крепких выражениях. Громкий голос полностью соответствовал его фамилии. Из обрывков разговора Сергей понял, что у подрывников дела пошли не так, как хотелось.

Увидев Дружинина и Минина, Борода пробасил:

– Никак Госгортехнадзор? Новенькие? Что-то раньше я вас не видел.

– Мы можем поговорить наедине? – спросил Сергей, показав удостоверение.

– Почему бы и нет? Можем, – устало произнес Басов и обратился к человеку, зашедшему вместе с ним: – Значит, так, Юра, бери из второй смены двух-трех мужиков и продолжайте бурить.

– Но они отдыхают.

– Отдыхать в могиле будем.

– Понял, – отозвался тот, которого звали Юрой.

– А ты, Андрюха, пойди погуляй на свежем воздухе, – кивнул Борода дежурному и окинул взглядом сыщиков. – Ну, что стряслось? Слушаю.

Сергей незаметно рассматривал Басова. Тому было лет пятьдесят. А когда Басов снял свою широкую серую куртку, больше похожую на короткое пальто, Сергей увидел на полувоенном френче несколько орденских планок.

– Красивые у вас куртки, – начал он беседу.

– Чего уж тут красивого…

– Желтая полоса… наверное, из светящейся краски, чтобы лучше замечать в темноте.

– Да какая там светящаяся краска, – недовольно махнул рукой Басов. – Это память!

– Память? О чем или о ком?

– О Толе Черемушкине. Эх, какой был парень! Я отвечаю за план проведения работ, а бригадиром все последние дни был Толя. Очень уважаемый человек, мой ближайший помощник.

– Погиб?

Басов тяжело вздохнул:

– Это случилось полгода назад. Нашему Толе исполнилось ровно сорок. У бригады было несколько свободных от работы дней, и мы решили отметить его день рождения. Накрыли стол. Ждем, ждем, а его нет. Так и не дождались. А через пару часов узнали: погиб наш Толя.

– Наверное, подорвался?

– Куда там… У нас за последние десять лет ни одной смерти от взрывов.

– Тогда что с ним?

– Дом горел одноэтажный. Пожарные еще не подъехали, а он проходил мимо. Услышал крики, бросился на помощь и вынес из огня двух детей. Тут же выяснилось, что там еще и престарелая бабушка. Толя полез за ней, и тут кровля обрушилась.

– Понятно… соболезную… А полоса желтая?

– Он незадолго до этого ненароком оперся грудью то ли на крашеную лавочку, то ли еще на что-то. Вот и осталась небольшая полоса на куртке. Мы в память о нем решили накрасить на своих куртках такую же полосу, только во всю грудь и на рукава. Золотой был парень: опытный подрывник, весельчак. А как на гитаре играл! Жена и сын у него остались.

Воцарилась тишина. Ее нарушил негромкий голос Дружинина:

– Иван Федорович, мы понимаем, что вам тяжело вспоминать, но мы расследуем громкое дело…

– Взрыв в трамвае, слышали? – добавил Евгений Минин.

– Как не слышал…

– Есть подозрение, что его устроил человек в такой же серой куртке с желтой полосой.

– Что? Да не может быть! – громовой голос Бороды был, наверное, слышен на улице.

– Успокойтесь, Иван Федорович, – примирительно сказал Сергей. – Мы ни на что не намекаем. – Мы только хотим разобраться. Скажите, позавчера, пятнадцатого марта, в среду, ваши ребята все были на месте или кто-то отлучался в город?

Басов нахмурил брови:

– Все двадцать были здесь. У нас такое правило: одна бригада работает, другая отдыхает и, если надо, всегда готова прийти на помощь. Поэтому отлучаться без моего разрешения не позволено никому. Был, правда, недели две назад случай: у одного парня разболелся зуб, и я, видя, что он лезет на стену от боли, разрешил. Но это исключение.

– Скажите, а серые куртки с желтой полосой носят только в вашей бригаде? – спросил Дружинин.

– Только в нашей, – пробасил Борода. – Базой пользуемся не только мы. Поэтому форменных курток можно увидеть много. Тут и просто серые без всяких полос, и синие с серебристой полосой на рукавах и еще черт знает какие. Но с желтой полосой это только у нас.

Опять установилась тишина. Теперь ее нарушил Басов:

– Я вас разочаровал, майор?

– Отрицательный результат тоже результат, – сказал Сергей и посмотрел на часы. До начала оперативки у начальника штаба оставалось двадцать пять минут. При всем желании не успеть.

Дружинин обратил внимание на стоящий на столе телефон:

– От вас в город можно позвонить?

– Можно, – Басов снял трубку и набрал код. – Звоните.

В трубке слышались гудки. Дружинин напрягся: дозвониться нужно было обязательно. Но вот раздался знакомый голос:

– Банных слушает.

– Товарищ полковник, Дружинин говорит, – сбивчиво начал пояснять Сергей. – Я в пятидесяти километрах от города, на оперативку не успею.

– Как дела? – спросил в ответ Банных, не уточняя причину.

– Ищем…

– Ладно, Дружинин, не торопитесь. Дедюхин нашел Меликяна. Тот в больнице в Свердловске.

Поблагодарив и пожав крепкую руку Басова, Дружинин и Минин вышли на свежий воздух.

– Дедюхин взял Меликяна, – сообщил Сергей.

– Будет «колоть»?

– Не сомневаюсь. Этот будет своего добиваться, хотя вчера признался, что в версию относительно Меликяна не верит.

– Но, Сергей, мы же знаем, что это не так! – воскликнул Минин, так что прохаживающийся у ворот охранник повернул голову в их сторону.

– Знаем, Женя, знаем. Знаем даже, какого цвета куртка была у этого человека. Не знаем только, кто он.

Когда они сели в машину, Сергей спросил:

– Как ты считаешь, Басов не лукавит? Не выгораживает кого-нибудь из своих ребят?

– Если бы пришел один я, то мог и слукавить, – невесело усмехнулся Минин.

– Вот как? Не понял, поясни.

– Дело в том, что у него недавно сынок младший попался на краже. Ларек продуктовый обчистил. Старший у Басова парень достойный, кандидат наук. А младший шалопай, связался с одной компанией. Отец, естественно, пошел к нашему начальству, принес даже свои награды: «Я фронтовик, я фронтовик…» Выгородить сынка пытался. Я мелкими кражами не занимаюсь, его дело не вел. Но при разговоре присутствовал. Басов меня, конечно, запомнил. И, если бы не ты, вряд ли бы стал на мои вопросы отвечать.

– Даже так? Но твое дело правое! Сколько сынку дали?

– Два года условно. Легко отделался.

– Вот видишь, Басов должен благодарить милицию, что его чадо легко отделалось.

– Как бы не так, Басов-старший настаивал на его невиновности. Из техникума-то парня исключили. И, считаю, правильно.

Минин хотел что-то добавить, но только повернул ключ зажигания, и взревевший мотор прервал их разговор.

Утром Сергей Дружинин проснулся в плохом настроении. Вчера ему казалось, они близки к тому, чтобы найти человека, устроившего взрыв. А в итоге тупик. А может, все-таки Басов не сказал правду?

Сделав зарядку и наскоро позавтракав творожным сырком, булочкой и стаканом крепкого чая, он направился в Управление. У ворот стоял милицейский «газик» Жени Минина.

– Куда сегодня? – поздоровавшись, спросил Сергей, приоткрыв дверцу автомобиля.

– Не знаю, но есть интересная новость.

– Что такое?

– Звонил Басов. Сказал, что желает с тобой поговорить.

– А уголовный розыск для него не авторитет? – хитро улыбнулся Сергей.

– Я же вчера, прощаясь, рассказал тебе о наших взаимоотношениях с Басовым. Вот тебе доказательство.

– Когда он звонил?

– Минут сорок назад. Я только сел завтракать.

– Номер телефона знаешь?

– Знаю, вот, – Минин подал листок бумаги.

– Что ж, пока никаких намеков на дальнейшее расследование, приходится довольствоваться малым. – Сергей взял листок бумаги и направился к воротам Управления. Войдя в здание, он воспользовался одним из телефонов дежурного и позвонил в Рассоху на базу службы подрывных работ Басову. Но ответа не последовало, трубку не брали.

До утренней оперативки еще было время, и Дружинин не торопясь пошел по коридору Управления в сторону кабинета начальника штаба. У самой двери стояли трое: сам Банных, начальник Управления Балашов и представительный человек в генеральском мундире. Сергей невольно остановился.

– Дружинин? Откуда ты взялся? Ты же в Калининграде служишь? – удивился генерал.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – четко произнес Сергей и пояснил: – Там же и служу, а здесь по воле случая.

Балашов в нескольких словах поведал высокопоставленному представителю КГБ о том, как майор Дружинин, возвращаясь из отпуска, оказался невольным свидетелем взрыва в трамвае.

– В чьей группе он работает? – спросил Царегородцев.

– Он у нас следователь-одиночка, – не то в шутку, не то всерьез сказал Банных.

– Простите, товарищ полковник, но это не совсем так. Мне помогает капитан Минин из угрозыска, – проговорил Сергей.

Царегородцев рассматривал Дружинина. Он помнил, как два года назад Дружинин, тогда еще капитан, успешно распутал дело «Морского черта». Правда, при этом получил от своего начальства выговор за нарушение служебной тайны и за то, что подверг опасности окружающих.

– И как успехи? – спросил он.

– Работаем, товарищ генерал-лейтенант, ищем.

– Желаю удачи!

Банных посмотрел на часы. К его кабинету уже подходили для доклада сотрудники. На оперативке все было как в прошлые дни. Первым докладывал Зубов. Его группа уже точно установила, что взрывное устройство было изготовлено на основе пороха – обыкновенного охотничьего пороха, заложенного в две консервные банки, скорее всего, из-под кофе. В качестве поражающих элементов использовались мелкие шарики от подшипников и гвозди. По фрагментам удалось установить и часовой механизм – обычный будильник.

Шакиров, группа которого работала по портфелю, пришел к выводу, что взрывное устройство могло быть не в портфеле, а в сумке, хозяйственной или спортивной из такого же материала, что и портфель – черного кожзаменителя. И блестящая застежка, от которой остались одни крохи, могла быть как у портфеля, так и у сумки.

У Кузьменко были сплошные цифры: в том районе столько человек состояли на учете у психиатра, в этом столько, а в третьем еще не установлено.

– Лихтнера не задержали? – перебил его Банных, которому наскучило слушать статистику.

– Никак нет. В отпуске он, затерялся.

– А этот, из императорской фамилии?

– Борисенков?

– Да, Борисенков.

– Ищем.

– Плохо работаете! – возмутился Банных. – Ищите в первую очередь Лихтнера, этого борца за права немцев.

На фоне предыдущих выступающих Дедюхин выглядел чуть ли не героем. Во-первых, поступило несколько откликов на сообщение в газету. А во‑вторых, нашли Меликяна. Директор столовой № 35 Левон Меликян находился на лечении, а точнее, спрятался в кардиологическом отделении одной из больниц Свердловска, где заведовал отделением его старший брат Армен. Допросить не получилось, Левону Меликяну диагностировали предынфарктное состояние. Но это еще не все. Дедюхин четко отрапортовал, что у Меликяна есть еще один брат, младший, Самвел. Он тоже объявлен в розыск с лета прошлого года за попытку осуществить взрыв в универмаге в Ростове-на-Дону. Услышав такое, все присутствующие на оперативке разом притихли. И только голос Царегородцева разрядил тишину:

– Товарищи, я готов подтвердить слова майора Дедюхина. Был такой случай в июне прошлого года. Наши ростовские товарищи хорошо сработали, вовремя предотвратив теракт. Но Меликяну удалось скрыться. А вот два его подельника арестованы. Все трое входили в антисоветскую организацию под названием «Молодые армяне». Поэтому необходимо уделить самое пристальное внимание директору столовой Меликяну, его возможным связям с младшим братом.

Сергей Дружинин слушал и молчал. Докладывать ему было нечего, и он чувствовал себя отвратительно. Хотел было немного сказать о серой куртке с желтой полосой, но передумал – результата нет, только подозрения, да и те почти рассыпались.

Когда он после оперативки вышел из кабинета, к нему подошел Дедюхин:

– Как тебе мои выводы?

– Получается, ты поверил в версию Меликяна? – с иронией в голосе сказал Сергей. – День назад ты в нее не верил.

– Мало ли что было день назад. Все подвергать сомнению – наш девиз.

– Правильно мыслишь. И что ты собираешься предпринять?

– Хочу еще раз предложить тебе войти в состав нашей группы.

– А то в наградный список не попаду?

– Перестань ерничать. Я серьезно.

– И что ты мне поручишь?

– Для начала слетать в Ростов, собрать все о Меликяне-младшем: о его деятельности, связи. Если будем знать, где и как он изготавливал взрывное устройство, будет чем прижать к стенке его брата.

– Спасибо, – на лице Сергея обозначилась едва заметная улыбка. – Через три дня у меня заканчивается отпуск, и мне надлежит быть по месту службы.

В это время к ним подошел дежурный офицер:

– Простите, вы не майор Дружинин?

– Так точно.

– Вас у входа спрашивает какой-то человек.

– Иван Федорович? Вот уж не ожидал. – Сергей торопливо протянул Басову руку.

Борода в этот раз был не в серой куртке, а в зимнем пальто с каракулевым воротником.

– Хотел по телефону переговорить, но передумал, решил заехать. Все равно в город надо. Жену на «Скорой» увезли и сразу же на операцию.

– А что такое?

– Что-то с желудком, сильные боли. Старший сын рано утром позвонил. Я тут же собрался, а по пути решил к вам, – Басов тяжело вздохнул. – Я, получается, виноват перед вами, майор.

– Это почему же?

– Не все вам вчера рассказал. Забыл один случай. Может, потому, что злой был.

Борода сделал паузу, как бы собираясь с мыслями, потом сказал:

– Был у меня в бригаде до недавнего времени еще один человек, некий Божко Иван. Проработал меньше месяца, а неделю назад уволился.

– Что так?

– Не ужился. Подрывник-то он был нормальный, но задира и алкаш. Все время с кем-нибудь цапался. А по части выпивки… Пить, понятное дело, никому не возбраняется. Но у нас железное правило: во время взрывных работ сухой закон. А что делать: если подрывник поддатый, тут и до беды недалеко.

– И он его нарушал?

– Регулярно. На ногах, конечно, стоял. Но от него так разило, хоть закусывай. Я его и раз при всех материл, и два, а ему как об стенку горох. Тогда я ему сказал: или кончай поддавать, или уходи! Он психанул и написал заявление.

– А этот Иван Божко носил серую куртку с желтой полосой?

– Конечно, носил. Как и все.

Сергей почувствовал волнение.

– Скажите, Иван Федорович, а в день увольнения Божко был в такой куртке?

– Был. На базе у нас все только в таких и ходят.

– И уехал от вас, не переодевшись?

– Нет у нас времени для переодеваний. Рабочих из города везет автобус сразу в рабочей робе. Берут они с собой только теплые вещи и смену белья.

Сергей поднялся.

– Адрес Божко знаете?

Борода достал записную книжку и вынул клочок бумаги.

– Вот, Заводская, 17, квартира 27, Божко Иван Вячеславович. А это, – он протянул фотографию 3х4, – из его личного дела. Может, пригодится.

Сергей поблагодарил Басова, пожелал его супруге скорейшего выздоровления, после чего быстро оделся и выбежал из здания Управления. В милицейской машине с включенным двигателем его дожидался успевший задремать Минин.

– Женя, срочно едем на Заводскую, 17, – выпалил разом Дружинин и плюхнулся в кресло «газика» рядом с водителем.

Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь открыла немолодая женщина, не спросив даже, кто.

– Божко Иван Вячеславович здесь проживает?

– Нет его.

Сергей раскрыл удостоверение, Евгений последовал его примеру.

– Разрешите войти. Мы по важному делу.

Женщина отступила на шаг. Вид у нее был далеко не респектабельный: старый, не до конца застегнутый халат, неухоженные волосы; вдобавок от нее пахло хозяйственным мылом. Облезлые обои, трещины в потолке – все это говорило о запущенности квартиры. Рядом с женщиной стояла, держась за руку, худенькая девочка лет пяти; чуть поодаль недоверчиво наблюдала за пришедшими другая, постарше.

– Меня зовут Сергей Никитич, – представился Дружинин. – А вас?

– Галина Юрьевна, – взгляд женщины стал настороженным.

– Скажите, Галина Юрьевна, Иван Божко – это ваш муж?

– Был.

– Вы в разводе?

– Почти.

– Что значит почти?

– Должны разводиться на следующей неделе, но он уехал.

– Куда?

– В Кемерово, к отцу. Его отец ногу сломал.

– Когда уехал?

– Дней пять назад.

– Адрес?

– Не знаю и знать не хочу.

– Что так?

– Его папаша такой же алкаш, как и он. Вот доигрался, упал, наверное, по пьянке.

Женщина сделала паузу. Похоже, в голове ее родились какие-то мысли.

– Если моего горе-муженька разыскивают КГБ и милиция, значит, он что-то натворил? Поди, порезал кого-нибудь?

– Мы выясняем, – уклончиво сказал Сергей.

Хозяйка дома прикрыла лицо руками и прослезилась:

– Хоть бы вы его арестовали да посадили лет на десять! Посмотрите, в чем я хожу, во что он квартиру превратил! – Она повела руками вокруг, как бы подтверждая этим сказанное. – Все ведь, подлец, пропивает, да еще бабу завел на стороне. Вон старшей дочери родительский комитет собрал на зимние ботинки. А что делать? Моей зарплаты хватает на две недели.

Галина Божко не на шутку распалилась, начав рассказывать сцены из семейной жизни, которые без отвращения воспринимать было нельзя. Но Сергей, почувствовав, что он на верном пути, не перебивал, надеясь услышать еще что-нибудь важное для него. А когда она высказала наболевшее, снова задал вопрос:

– Может, все-таки найдете адрес Божко-старшего?

Хозяйка квартиры немного успокоилась.

– Подождите минутку.

Вскоре она вернулась, держа в руках старую замасленную записную книжку:

– Вот адрес: Кемерово, Лесная, 25.

– А квартира?

– Дом старый, один этаж. – Она протянула записную книжку. – Можете взять, если надо.

– Здесь еще и фотография Ивана, – заметил Минин.

– И ее забирайте. Будь он проклят!

Сергей всмотрелся в фотографию: точная копия той, что 3х4, только в увеличенном варианте.

– Еще вопрос, – подал он голос. – У вашего мужа…

– Он мне не муж!

– Ладно, ладно… у Ивана Божко должна быть серая куртка с желтой полосой на груди?

– Была такая. Это их, взрывников, фирменная.

– Он в ней уехал?

– Не помню …

– Это надо уточнить. Очень прошу вас, Галина Юрьевна, посмотрите его вещи. Может быть, куртка осталась.

Галина Божко подошла к громоздкому старому шкафу, который занимал в прихожей немало места, открыла, порылась внутри:

– Нет здесь этой куртки. Видимо, в ней и уехал.

…Как только за ними закрылась дверь квартиры, Сергей спросил Минина:

– Ну, что скажешь?

– По ее словам, Божко уехал пять дней назад. Сегодня восемнадцатое. Сдается мне, что он уехал не тринадцатого, а остался до пятнадцатого, то есть до того дня, как произошел взрыв.

– Вот и я того же мнения! Остается выяснить, где он пропадал эти дни, с тринадцатого по пятнадцатое?

– По ее словам, он бабу завел.

Выйдя на улицу, Дружинин задумался, потом сказал:

– Предположим, до Ивана Божко мы доберемся. Но меня волнует другое: мотив преступления. Ну ладно, пьяница, дебошир и бабник… Но зачем трамвай взрывать? Тем более что подозрение падает на него. Он же подрывник.

– Вот если бы он базу в Россохе взорвал, – закуривая, усмехнулся Минин. – Он же обижен на ее сотрудников.

– Могло и такое случиться. Мало ли что в пьяную голову придет?

Минина вдруг осенило:

– А не могло ли случиться такое. Божко на базе раздобыл взрывчатки и что-то собирался с ней делать. Но ненароком повез в трамвае и…

– А поражающие элементы: шарики, гвозди откуда взялись? Нет, Женя, взрывное устройство готовили. Да и взрывники бригады Басова, по его словам, охотничий порох давно уже не используют.

Они сели в машину. Сергей продолжал размышлять:

– Остается ехать в Управление и доложить Банных. А он сразу же сделает запрос, когда в Кемерово прибыл гражданин по фамилии Божко.

Минин, не успев завести двигатель автомобиля, оживился:

– Слушай, есть более короткий путь. В Кемерово у меня хороший друг, мой тезка Женя Подшивалов. Раньше у нас работал. Теперь пошел на повышение – замначальника уголовного розыска. Если он на месте, то быстро прояснит ситуацию.

– Что ж, принимается. А пока ты выясняешь, подбрось меня до Первой горбольницы. Надо же мне наконец повидать Татьяну.

– Прекрасное воспоминание юности…

– А ты откуда знаешь?

– Да ты сам мне рассказал.

И они оба от души рассмеялись.