Текст книги "Брат, вспомни все!"

Может, Гиря в чем-то и заблуждался. Может, у Ватника были другие причины избавиться от Скипидара. Но какая разница? Главное – Скипидар вырвется на волю. И очень даже может быть, доберется до Никиты…

* * *

Нечистоты с бульканьем перемешивались в цистерне. Фекалии, моча, всякая блевотина – все это вперемешку лезло в рот, глаза, забивало уши. И лицо не утрешь. Все руки в дерьме. От невыносимой вони мутнело сознание. Но Скипидар терпел. Терпел на пределе всех своих сил.

Говновозка остановилась у ворот контрольно-пропускного пункта. Сейчас дежурный офицер заглядывает в кабину, осматривает днище машины. Но наверняка не полезет открывать крышку люка. Еще чего, руки марать…

Нет, не лезет он на цистерну. Но почему так долго стоит машина? Или просто минуты для Скипидара растягиваются на вечность?

Машина тронулась. Через несколько минут, теряя сознание, Скипидар приоткрыл крышку люка. Дышать стало гораздо легче. Жить можно…

Через пару-тройку часов в лагере поднимут шум. Начнут разбираться. И до кого-нибудь допрет, что беглый зэк болтается сейчас в дерьме. Или тот же Гиря кому следует подскажет…

Но нет, вряд ли Гиря захочет это сделать. Его могут привлечь как соучастника побега. Ведь это он организовал все. Только интересно, чья это «мудрая» голова подсказала ему такой вариант побега?

Свежий воздух принес облегчение. Поэтому Скипидар смог вытерпеть путь длиной в полтора часа. Знал он, что сейчас ассенизаторская машина едет по лесу, ровно в километре отсюда заброшенная лесопилка. А оттуда лесами можно будет добраться до железнодорожной станции.

Скипидар проиграл свою жизнь. Сколько раз давал себе зарок не играть в карты. Сколько денег просадил. Натура у него такая. Если в азарт вошел – фиг чем остановишь. Ну вот и наигрался до смерти, что называется…

Теперь вот придется отрабатывать должок. Вряд ли так легко будет грохнуть крутого бизнесмена. Хотя вроде и голова на плечах, и руки что надо. Может, и сумеет расплатиться с долгами… Только до столичного бизнесмена нужно добраться…

С трудом и кряхтением Скипидар выбрался из машины, потянул за собой непромокаемый узелок, на ходу спрыгнул в сугроб. За рулем старый дед. И если он и видел что-то, то предпочел не обратить на это внимания. Машина даже не замедлила ход. Как ехала, так и продолжала ехать.

Никогда бы не подумал Скипидар, что в снежном сугробе может быть так приятно. Хоть как-то, но снег очистил его от дерьма. И даже не хотелось из него выбираться. Но не сидеть же в нем вечно.

С неба на землю валил снег. Отлично! Он заметет все следы.

Скипидар не ошибся в своих расчетах. Через полчаса он был на заброшенной лесопилке. В деревянном цехе сквозняки гуляют, но все же не так холодно, как снаружи. И костерок разжечь можно. Какая-то жестянка нашлась. В ней можно согреть воду.

С грехом пополам Скипидар смыл с себя нечистоты. Распаковал узел. А там целое богатство! Теплая фуфайка – старая, зато чистая, залатанная. Белье, брюки, куртка, кирзовые сапоги. Зэковская униформа. Но другого ничего не дано…

С лесопилки Скипидар уходил в темноте. Шел в сторону железнодорожной станции. Ему везло – он не заблудился, не нарвался на голодных волков.

Он шел всю ночь, весь день. И к вечеру был на месте. Только как забраться в какой-нибудь товарняк? Издали, из укромного места он видел, как вдоль составов прохаживаются усиленные ментовские патрули. Это его ищут. Как будто знают, что он обязательно появится здесь.

Со стороны станции послышался лай собак. Скипидар в страхе съежился. Ноги сами понесли его обратно в лес.

Он шел куда глаза глядят. Продирался через лес навстречу неизвестности. Он выбивался из сил, падал, поднимался, снова шел. А лес становился все гуще… На третьи сутки, совсем обессиленный, он почувствовал запах дыма. Или ему так показалось?

Но нет. Лес вдруг закончился. И Скипидар увидел бревенчатую избушку. Это окраина большого села. Загавкала собака. Но не ментовская овчарка, а домашняя дворняга.

Как завороженный смотрел он на этот дом. Нужно уходить отсюда. Но ноги уже не слушались его…

И вдруг послышался женский голос:

– Мужчина, что с вами?

Скипидар обернулся и увидел женщину. Молодая, красивая, зеленые колдовские глаза. Одета тепло, но как будто не по-деревенски. И говор у нее вроде не местный.

Женщина вдруг закачалась, перевернулась с ног на голову. Ее окутал туман… Только с ней все нормально. Непорядок случился с ним самим. Скипидара оставили последние силы. Он потерял сознание.

Очнулся он в тепле. Лежал на железной кровати возле русской печи. Изба светлая, просторная. И старушка какая-то. В клубах морозного пара заходит с улицы в дом. В руках вязанка дров.

– Ну вот, очухался, соколик.

Глаза у нее добрые, жалостливые. Такая не продаст. А ведь запросто могла стукануть ментам.

– Давно я здесь?

– Да уже, почитай, третий денек долеживаешь.

– А где она, эта женщина… девушка… Где она?

– О ком ты, соколик?

– Красавица с зелеными глазами…

– Если красавица, то это моя дочка была. Она тебя сюда притащила. Строго-настрого наказала выходить тебя. А потом на все четыре стороны и выпустить.

– А где она сейчас?

– Уехала.

– Куда?

– В Москву. Она ведь там, родная моя, живет. Погостила у меня, порадовала. И обратно.

– И мне нужно уходить.

Скипидар чувствовал в себе силы.

– И пойдешь. Не буду я тебя долго у себя держать… Я ведь знаю, кто ты, соколик… Беглый зэк.

– Никому не сказала?

– Никому…

– Спасибо тебе, мать. А одежу нормальную дашь?

– Есть у меня костюмчик. От покойного мужа остался. И тулупчик есть. Старенький, правда. Но сгодится…

На следующий день Скипидар покинул гостеприимный дом. Но забрал он оттуда не только одежду. Прихватил с собой и адресок зеленоглазой красавицы. А вдруг пригодится?

Ему повезло. Темной ночью он сумел пробраться до ближайшей железнодорожной станции и залезть в товарный вагон. Поезд покатил его в сторону Москвы…

Глава 2

– Игорь, брат, ну чего ты такой потухший?

– А что, заметно?

– Заметно.

– Пробки полетели, фазу выбило, – тускло отшутился Светлов.

– Из-за нее? – спросил Вершинин.

И оглянулся назад. Не дай бог их подслушает Ирина. Но нет, никого. Гостями жена занята. Сегодня у Игоря день рождения.

– Из-за нее… – невесело вздохнул он.

Он женат уже три года. Жена молодая, красивая, добрая. Ребенок у них. Квартира добротная. В общем, все хорошо.

Но надо же, бес его попутал.

Это произошло в конце лета. Жена вместе с малышом у своих родителей гостила. Игорь холостяковал. Служба, дом, магазинные пельмени – вот и все разнообразие. И никакого намерения гульнуть на стороне. Ирина для него все, изменить ей даже не помышлял. Но в тот злополучный день случилось.

С работы он домой ехал. На своей машине. И дернул его черт остановить смазливой зеленоглазой шатенке. Под проливным дождем стояла, зонтик ее не спасал. Она села в машину, назвала адрес.

Красивая, стильно одетая – она производила впечатление. А ее колдовские глаза будто втягивали в себя его душу. Игорь старался не смотреть на нее – это у него называлось бороться с соблазном. Зато она не сводила с него глаз. И все время загадочно улыбалась.

Когда он остановился возле ее подъезда, у него заглох двигатель.

Шатенка протянула ему деньги. Игорь замотал головой.

«Мне ваши деньги не нужны…»

«Тогда я пошла…»

Игорю показалось, что она вовсе не хочет выходить из машины.

«Конечно…»

Она исчезла. Игорь провернул ключ в замке зажигания. Затарахтел стартер, но движок не подавал признаков жизни. И второй попыткой он не смог оживить его. Надо было делать ему искусственное дыхание. Но для этого пришлось открыть капот и выйти из машины. А на улице как из ведра льет. До нитки Игорь промок, пока «искру» нашел. А машина все равно не заводилась. И снова под дождь.

Игорь уже был близок к тому, чтобы проклясть и дождь и шатенку. И тут появилась она, зеленоглазая бестия. В кожаном плаще она подошла к нему.

«Вы весь мокрый…»

«Это мои проблемы», – огрызнулся он.

И продолжал издеваться над трамблером.

«Оставьте машину в покое. И пойдемте ко мне, – она не предлагала, она настаивала. – Вам нужно обсохнуть…»

Игорь сердито молчал.

«А еще вам нужно принять горячий душ… Кстати, вы любите кофе по-венски?»

«Лучше бы водки», – сдался Игорь.

«Как скажете…»

И был душ. Вместо водки дорогое вино. А потом… О том, что случилось дальше, Игорь не то чтобы уж очень жалел. Но вспоминал об этой ночи и с упоением, и с чувством вины одновременно. Те же воспоминания и о второй ночи, и о третьей…

Он изменил Ирине. И все из-за того чертового дождя. Правда, Анжела – так звали его случайную подружку – назвала этот дождь грибным. Сказала, что после него грибы хорошо растут. И полезла к нему в штаны. Искать этот самый гриб. И нашла ведь. А гриб и в самом деле вырос…

На следующий день дождя не было. Но грибы все равно росли. И лезли в ее лукошко. Как ни старался Игорь, от Анжелы он отказаться не мог. И проводил в ее уютной однокомнатной квартирке все ночи. А потом из отпуска вернулась Ирина.

Игорь пытался завязать с Анжелой. Но не получалось. К ней его тянуло, как к наркотику. Шли месяцы…

В конце концов, он нашел в себе силы оторваться от нее. Но только Анжела забывать его не торопилась. Слишком сильно привязалась к нему.

Она не звонила ему домой. Не пыталась подкараулить его, когда он возвращался с работы. Она доставала его другим.

Анжела появлялась в поле его зрения, когда он шел куда-нибудь вместе с женой. Стояла у него на виду. И молча провожала его взглядом брошенной собаки. У Игоря в душе все переворачивалось. Иногда ему казалось, что он готов придушить Анжелу. И в то же время ему было жаль ее. Что ни говори, а женщина она душевная. Добрая, милая, заботливая. Не какая-то прошмандовка…

А потом вдруг Анжела исчезла с его горизонта. Уже больше двух месяцев ее нет. Но мысли о ней неотступно преследовали Светлова. Казалось, она вот-вот появится снова. И не просто, а так, что о ней узнает Ирина. Также ему казалось, что еще немного, и крыша его съедет набок.

– Да выкинь ты из головы эту стерву, – посоветовал Лев.

Только один он знал его тайну.

– Легко сказать. А потом, она не стерва… – вяло заступился за Анжелу Игорь.

– Ну, извини.

С лоджии двор просматривался вдоль и поперек. Восьмой час вечера. Для марта довольно позднее время. Но свет фонарей во дворе разгоняет тьму. И в этом свете Игорь вдруг увидел Анжелу. В модном пальто, с распущенными волосами она шла к его подъезду. В руках букет цветов.

– Мама родная! – схватился за голову Игорь.

– Что такое?

– Анжела!.. Поздравлять меня идет… С днем рождения.

– Где она? – спросил Лев.

Но Игорь не слушал его. Все его мысли были заняты одним – не допустить Анжелу к своему дому.

– Эй, что ты делаешь? – крикнул Лев.

Но было уже поздно. Игорь распахнул лоджию и сиганул вниз, на клумбу под окнами.

Полет со второго этажа прошел успешно. Он мягко опустился на землю, спружинил ногами, встал. И продолжил полет в направлении Анжелы. Пошел на перехват.

– Мужчина, что с вами? – услышал он испуганно-возмущенный голос.

Женщина отшатнулась от него, выронила из рук цветы. Еще мгновение, и она поднимет шум.

Анжела бы не испугалась. И шум бы не подняла. Но это была не она. Это была совсем другая женщина. Красивая, элегантная. Но сходство с Анжелой лишь отдаленное. Ошибочка вышла.

– Извините, – буркнул Игорь.

Он повернулся к женщине спиной. И направился к своему подъезду.

Его героически-сумасшедшего десантирования во двор никто не заметил. Лишь Ирина слегка удивилась, когда он зашел в квартиру. Ведь он вроде как в лоджию выходил, а не на улицу.

Зато Лева был в курсе всех его дел.

– Брат, а у тебя не галлюцинации? – спросил он, когда представился удобный случай.

– Шифер дымится, – поставил себе диагноз Игорь.

А на другой день возле своей машины он увидел… Анжелу. Собственной персоной. Стоит, глазки опущены, губки поджаты. То ли дуется на него, то ли стесняется. А возможно, и то и другое.

Роскошное кожаное пальто на ней, песцовый ворот, золотые сережки с брюликами, изящная фирменная сумочка, в ней дорогая косметика от Диора.

В начале девяностых Анжела активно занималась челночным бизнесом. Скопила кое-какой капитал, открыла магазинчик, затем второй. Сейчас она уделяет бизнесу не так много времени, как раньше. Больше отдыхает, чем работает. Но дела у нее идут неплохо. Квартирка собственная, ремонт дорогой, австрийская мебель. Одевается хорошо. Драгоценности. Машина в гараже. Редко-редко она ездит на ней. Панически боится садиться за руль. У каждого свой бзик. Говорит, на такси ей ездить даже удобней.

Игорь подошел к ней с мрачным видом. Не рад он был встрече с ней, не рад.

– Ты меня ждешь?

– Да, тебя…

– Ты где-то пропадала.

– Я уезжала к маме.

– Далеко?

– Пермская область… Я все время думала о тебе…

На глаза Анжелы навернулись слезы.

– Только не надо устраивать сцен.

– Извини, если что не так…

Одна слеза уже скатилась по ее щеке и капнула на песцовый ворот.

– Зачем ты здесь?

– Я должна сказать, что ты очень дорог мне… Но мы не должны больше видеться. Никогда…

Сцена из дешевого мексиканского телесериала. Она жутко раздражала Игоря. Но ключевая фраза успокоила его. Они не должны больше видеться. Разве ж он против этого?

– Мне будет тебя не хватать, – на всякий случай сказал он.

– А я без тебя не смогу жить.

– Глупости. Ты еще молодая. Красивая. Найдешь кого-нибудь.

– Ты самый лучший.

Опять двадцать пять.

– Поехали, я отвезу тебя домой.

– Да, отвези…

Всю дорогу Анжела молчала. И Игорь не хотел навязывать ей разговор. Снова слезы – этого он не хотел. Хватит, сыт по горло.

Он подвез ее прямо к подъезду. Остановился. И только после этого Анжела обернулась к нему, глянула на него покрасневшими от слез глазами.

– Ты совсем ко мне равнодушен…

– Не совсем. Но у меня есть жена. И ты, извини, мне не нужна.

– Зачем ты со мной так?

Анжела вышла из машины и с понурой головой поплелась домой.

Действительно. Зачем он с ней так грубо?

Игорь вдруг поймал себя на мысли, что он не хочет, чтобы Анжела уходила. И он бы даже обрадовался, если бы возникли проблемы с системой зажигания. Но двигатель работал исправно, и его машина легко тронулась с места.

Он ехал домой. К любимой жене. Анжела оставалась одна. Он бросил ее. Она ему больше не нужна.

А может, нужна?..

* * *

Март месяц. Зима еще не совсем сдала свои права весне. Но природа оживает. Мужчин все сильней тянет к женщинам, а тем все трудней бороться с соблазнами.

Но у Никиты проблем с сексом нет. Пусть и не часто он занимается любовью с Мартой. Три-четыре раза в неделю, при этом никаких излишеств. Но ему вполне хватает. Ведь он живет с любимой женщиной.

Но вот у Аллочки, его секретарши, похоже, проблемы. Девчонка она еще молодая. Незамужняя. Ей гулять хочется. Особенно сейчас, с началом весны. С каждым днем ее взгляд становится все жарче, юбочка все короче. А ведь он считал ее скромницей. Вот, значит, как весна влияет на людей. Самим себе изменять начинают.

Сегодня Аллочка превзошла себя. Блузка у нее с глубоким вырезом, а в нем аппетитно налитые груди. И юбка совсем короткая. Потрясающе красивые ноги открыты чуть ли не по всей длине. Губы накрашены ярче, чем обычно. Ресницы удлинены. Не девчонка, а картинка…

В глазах у нее соблазн, на губах искушение, в каждом движении томление. Девочка созрела…

Только Никите ее сексуальная озабоченность не нравилась. Да, он нарочно посадил в приемную смазливую девчонку. Секретарша директора – как бы лицо фирмы. А потом Аллочка далеко не глупая. Но к чему эти страдания мартовской кошки?

– Алла Геннадьевна, через часик зайдете ко мне, – проходя мимо нее, официальным тоном велел он.

– Да, конечно, Никита Германович, – ничуть не смутилась она.

Но должна же она была заметить его недовольство. И сделать соответствующие выводы… Если она поймет все правильно, то за этот час успеет сменить вид с вульгарного на деловой. А нет, будет серьезный разговор…

Никита устроился в своем кресле. Хотел вызвать к себе Сапунова. Но тот сам к нему прибыл.

– Аллочка разит наповал, – с порога заметил он. – Я в трансе…

– Штаны не лопаются?

– Да нет, они у меня по швам крепкие. Специально такие подобрал. К весне готовился.

– Да, весна великая сила…

– Не то слово. Кстати, именно поэтому нужно увеличить штат спецсекретариата. Уж больно клиенты общительными стали.

– А этого гм… общения им не хватает?

– Не хватает.

– Спецсекретариат на твоей совести. Поступай, как сочтешь нужным. Ты мне, Коля, обстановочку с Шалманом обрисуй.

– С этим все в порядке. Разведка доложила точно – хмурые тучи на границе больше не ходят. В общем, успокоился Шалман. Никаких поползновений в нашу сторону… Да оно и понятно. Понял, дубинушка, что с нами шутить нельзя. Зубы-то у нас острые.

– Тогда пусть твои орлы не кружат над моим телом.

После наезда на Шалмана Сапунов усилил охрану Никиты. И никакие уговоры не помогли. Уперся рогом в землю – водитель, к нему плюс телохранитель и ни единым человеком меньше.

Но теперь, по уверению того же Сапунова, опасность со стороны Шалмана Никите больше не грозит.

– Да? А вот тут ты не угадал, друг мой! Я к тебе еще сокола одного своего приставлю.

– Эй, чего ты так разошелся?

– А ничего… Сам знаешь, «Эсперанто» считают одним из самых крутых отелей столицы. Иностранцы валом сюда валят. А многим, между прочим, это не нравится. Могу даже подробно изложить, кому именно…

– Ну, думаю, подробности можно опустить.

– Пока опустим. Пока… В общем, число твоих врагов, Никита, неуклонно растет…

– Пассивных врагов.

– Пока пассивных… Короче, как я сказал, так и будет. И никакие возражения в расчет не принимаются. А если будешь упрямиться, ищи себе нового начальника службы безопасности.

– Все, все, сдаюсь! – поднял руки Никита.

– Капитуляция принята!

Они обсудили еще ряд вопросов. А потом Сапунов ушел.

И ровно через минуту появилась Аллочка.

Развязной походкой от бедра она прошла через кабинет. Остановилась в двух шагах от Никиты. Все ясно, никаких выводов девчонка не сделала. Ее наряд еще больше шокировал своей вульгарностью.

– Присядь, – Никита показал на диван.

Аллочка села. И он тут же пожалел об этом. Нужно было видеть, с каким упоением она положила ногу на ногу. Никита это видел. А еще он видел, как задралась ее юбка. Еще миллиметр-два, и покажутся трусики. Если они, конечно, на ней есть.

И это не все. Только сейчас Никита обратил внимание, что под блузкой у Аллочки нет лифчика. Ее сочные грудки стоят сами по себе. Сквозь белую шелковую ткань угадываются кнопочки сосков.

Картинка умопомрачительная. Ни один мужчина с нормальной сексуальной ориентацией не мог бы остаться равнодушным. Никита с полной уверенностью причислял себя к ним и не страдал импотенцией.

– Алла… – начал он.

Голос его предательски задрожал.

– Что, Никита Германович? – с придыханием спросила она.

Взгляд ее полыхал блудным огнем.

– Алла, ты это, встань…

– Да, конечно, как скажете.

Она поднялась с дивана. Но ее ноги по-прежнему лезли в глаза.

– Алла, я понимаю, весна на дворе, но…

Никита запнулся. От волнения он не мог подобрать нужные слова.

Зато Аллочка за словом в карман не лезла.

– Весна, Никита Германович, весна, – томно вздохнула она. – Травка зеленеет, солнышко блестит. И любить хочется…

– У тебя парень есть? – спросил Никита.

– Вот видите, Никита Германович, вы даже не знаете, как я живу. С кем общаюсь, с кем дружбу вожу. Нет, парня у меня нет. В этом-то и проблема…

– Так с твоей внешностью найти парня проще простого. Да любой только рад будет.

– А мне любой не нужен. Мне настоящий мужчина нужен. А настоящие мужчины в этом мире исчезли как вид.

– Совсем исчезли?

– Нет, единичные экземпляры остались… Вот вы, например…

– Что я?..

– Вы, Никита Германович, настоящий мужчина…

Аллочка подступила к нему. Бесстыдно присела на краешек его стола. Совсем близко к нему. Никита видел, как учащенно вздымается ее грудь. Он чувствовал ее взволнованное дыхание. Аромат ее свежего тела и французских духов пьянил, будил дикие желания.

Никита впал в прострацию. И зачарованно смотрел на Аллочку. А та продолжала наступление.

– Я всю жизнь мечтала о таком мужчине, как вы…

Ее голос завораживал похлеще пения мифологических сирен.

– Но… – с превеликим трудом выжал он из себя.

– Да, я знаю, у вас есть жена, дети. И вы отличный муж, примерный семьянин. Но я ни на что не претендую. Я даже думать боюсь, чтобы оторвать вас от вашей семьи. Мне достаточно просто смотреть на вас. Хотя нет, уже недостаточно. Мне хочется прикоснуться к вам…

И она прикоснулась к нему. Ее легкая рука мягко легла ему на шею. Никита почувствовал, как по телу разливается парализующее блаженство.

– А еще я хочу, чтобы и вы прикасались ко мне.

Аллочка взяла его руку, положила ее себе на ногу, под самый край юбки. Мало того, она раздвинула ноги. Чуть поведи ладонью, и узнаешь, есть ли на ней трусики или нет… У Никиты закружилась голова. Он с трудом совладал с искушением продвинуть руку дальше.

– О! – закатила она кверху глаза. – Вы прикоснулись ко мне! И сразу стало так жарко! Так невыносимо жарко!..

И, видимо, чтобы охладить себя, она расстегнула пуговки на блузке. Обнажила грудь. И положила на нее руку Никиты. Он едва не задохнулся от возбуждения.

Ну что она с ним делает?!

Ее тело заколыхалось в приступе страсти, она еще ближе придвинулась к Никите. Слезла со стола, встала перед ним на колени. И положила обе свои ладони на гульфик его брюк.

– Я хочу от вас ребенка, – пылко шептала она. – Я хочу, чтобы он вырос таким же настоящим мужчиной.

Аллочка распалилась до невозможности. И расстегнула молнию на брюках. Нет, это уже слишком!

– Все, хватит!

Никита нашел в себе силы освободиться от взбесившейся секретарши. Он оттолкнул ее от себя, застегнул ширинку. И нахмурил брови.

– Никита Германович, вы не пожалеете!

В ее глазах похоть, мольба и надежда на успешное продолжение начатого.

– Да, вы правы, я не пожалею, что не допустил разврата на рабочем месте.

– Но у вас же есть комната отдыха. И номер в нашем же отеле можно снять.

– Вы, Алла Геннадьевна, лично можете снимать кого угодно и где угодно. А меня оставь в покое… У меня все!..

Он перешел с ней на «ты».

Теперь в ее взгляде растерянность и страх. Она стала такой жалкой. Будто ушат ледяной воды на нее выплеснули. Попытка совращения не удалась. Появился страх перед последствиями.

Но Никите почему-то не хотелось поступать с ней строго. Хотя уже понимал – весна здесь ни при чем. Это не синдром мартовской кошки. Скорее всего это корысть, желание обрести в лице Никиты сильного и богатого любовника.

– Я могу идти? – убито спросила Аллочка.

– Да, сейчас ты пойдешь домой… Через два часа я жду тебя на рабочем месте. В деловом костюме. И чтобы юбка закрывала колени. Ты меня поняла?

– Я надену брюки…

Ее взгляд немного просветлел. Поняла, что не увольняют.

– И чтобы впредь подобного не повторялось…

– Я все поняла…Ради бога простите меня, дуру! Не знаю, что на меня вдруг нашло.

Аллочка, как ошпаренная, выскочила из кабинета. А через минуту в дверях снова появился Сапунов.

– Что-то с нашей Аллочкой сегодня не в порядке, – пожал он плечами. – Чуть с ног не сбила. Да и ты какой-то не такой. У вас с ней случайно не того?..

И он движением рук обозначил катание на лыжах.

– А тебе все надо знать.

– Ну а как же! Я же безопасность твоего бытия… Ну так что?

– Попытка изнасилования, – признался Никита. И уточнил. – С ее стороны.

Он гордился собой. С моральными устоями у него все в порядке. Но все же приятно осознавать, что тебя домогалась такая красотка.

– Дал отпор?

– Ты же меня знаешь.

– Да знаю, знаю, – задумчиво покачал головой Сапунов. – Ты на своей жене помешан. И никогда ни с кем. Аллочка, кстати, сразу это поняла. Всегда такая строгая, недоступная. А тут на тебе.

– И на старуху бывает проруха.

– Проруха, говоришь? Да нет, тут может быть что-то другое. А вдруг за Аллочкой кто-то стоит?

– Ты думаешь?

– Я предполагаю… Вспомни Савина. Шалман шантажом его взял. На себя работать заставил… И Аллочка… Я вообще-то имею на нее досье. Как положено. Разумеется, ничего порочащего, чиста со всех сторон. И ребята мои за ней приглядывают. Но ведь, сам понимаешь, за каждым шагом не уследишь. Вдруг ее Шалман подловил. Крепко в оборот взял. Да на себя работать заставил… Сам подумай, какой это огромный плюс – свой человек в любовницах у врага.

– Да, плюс немалый, – кивнул Никита.

Не настолько он был глуп, чтобы не принимать в расчет версии Сапунова.

– Вариантов несколько. Здесь в кабинете все чисто. Никто с видеокамерой не подберется. И в комнате отдыха тоже все в порядке. Но ведь Аллочка могла увести тебя к себе на квартиру. Ты там ее имеешь, а кто-то снимает тебя на пленку… И все, компромат готов. А если учитывать, как сильно ты дорожишь своей женой, компромат этот автоматически переходит в разряд убийственных. Да тот же Шалман веревки из тебя вить начнет.

– Ну, не веревки. Но кое на какие уступки идти пришлось бы, – кивнул Никита.

– Еще есть вариант. Ваши отношения с Аллочкой заходят очень далеко. О вашем романе узнают все. Драма, трагедия, все такое прочее… А потом хоп! И на почве безумной любви Аллочка убивает тебя. И сама кончает жизнь самоубийством… Естественно, убьет тебя кто-то другой. И ей на тот свет отойти помогут. Но ведь официальная версия будет одна: убийство на почве ревности… Сам знаешь, мода сейчас такая. Киллеры в открытую стараются не работать. Свои дела они чаще под такие вот убийства из ревности подводят. Про суицид я пока не говорю.

– Не хоронил бы ты меня заживо, – невесело улыбнулся Никита. – Я еще поживу…

– Конечно, поживешь. Пока я на страже твоей безопасности, тебе жить да жить. Куда ты отправил Аллочку?

– Домой.

– Тогда я за ней. Хочу лично поговорить с ней. Сам понимаешь, мне зевать нельзя.

– Вот и не зевай.

Сапунов направился к выходу.

– Эй, – остановил его Никита. – Ты зачем приходил?

– А-а, совсем забыл, – хлопнул тот себя по лбу. – Да насчет семьи твоей вопрос хотел поставить.

– А чем тебе моя семья не угодила?

– Да вот, узнал, что у нас «президентский люкс» на верхнем этаже свободен…

– Ну и что?

– А то… Предчувствие у меня. Очень нехорошее предчувствие. И Аллочка тому подтверждение…

– Короче?

– Я бы рекомендовал тебе вместе с женой и детьми перебраться в этот пентхаус.

– Зачем?

– Надежная охрана, это раз! Надежная охрана, это два! Надежная охрана, это три!..

– Заело пластинку?

– А вся моя работа – одна долгая затертая пластинка. Плюс предчувствие.

Нюх на опасность у Сапунова отменный. Кто-кто, а Никита знал это ничуть не хуже, чем он сам. И он привык доверять его чутью.

Если над его головой сгущаются тучи, то действительно самый идеальный вариант – поселиться в отеле. Хотя бы на время. Пока обстановка не прояснится.

– Хорошо, я подумаю, – сказал Никита.

Сапунов ушел. Но долго одному Никите быть не пришлось. Появился Сергей Абрамович. Просто так он к Никите никогда не приходил. Только с важными деловыми проблемами. А проблема была. Очередной аврал.

Отель «Эсперанто» пользовался у иностранцев все большей популярностью. И, несмотря на достаточно высокие цены, отель никогда не пустовал. Жизнь била ключом. Иногда по голове. Как вот сейчас: практически все номера высшей категории – а они преобладали – оказались заняты. Никто не съезжал. А гости все прибывали…

«Эсперанто» – богатый отель. Номера первой категории здесь были куда в лучшем состоянии, чем многокомнатные люксы в некоторых других гостиницах. Но с этими номерами тоже проблема – не так уж их много.

Оставался еще пентхаус. Но Никита уже твердо решил поселиться в нем вместе с семьей. Он мог рисковать собой сколько угодно. И совсем другое дело, когда вопрос касается безопасности Марты и детей.

* * *

Марта занималась детьми. Вместе с ними красками раскрашивала картинки. Ей нравилось возиться с ними.

Зазвонил телефон. Марта не обратила на него внимания. Каким-то ведомым только ей чутьем она определила, что звонок не от Никиты. И не от родителей. А до остальных ей мало дела.

– Марта, это вас! – сказала Катенька.

Эта добрая, умная девушка помогала ей управляться по хозяйству.

Она протянула Марте телефонную трубку.

– Да, я слушаю…

– Привет, Марта! – послышался бодрый, энергичный мужской голос.

Что-то было в нем знакомое. Но слишком отдаленное. Никак не получалось вспомнить, кому он принадлежит.

– Извините, а с кем я говорю?

– Ну ты даешь! Брата своего не узнаешь!

– Вадик, ты?

– Ну вот, вспомнила…

Вспомнила. И, надо сказать, вспомнила с трудом. В последний раз она виделась со своим двоюродным братом лет пять назад. И то совершенно случайно. Гостила у родителей, а тут он с Дальнего Востока на побывку к матери своей приехал. Он военный. Офицер.

– Откуда звонишь, Вадим?

– Из Владивостока.

– Тогда говори быстрей. Дорого ведь…

– Да, дорого… Марта, тут у меня такое дело. Надо в Москву ехать. На недельку-две. Вместе с семьей. У Сашки, сына моего, со здоровьем проблемы…

Марта никогда не видела его сына. Но разволновалась так, будто с ее сыном что-то случилось.

– Что с ним?

– Долго рассказывать. В общем, ему операцию нужно делать. В Москве. Я уже договорился. Но проблемы с жильем…

– Да-да, я понимаю. Вам негде остановиться… Приезжайте к нам. Мы с Никитой будем вам рады.

– Спасибо, сестричка…

Вадим сообщил, когда его ждать. И повесил трубку.

Марта была готова помочь ему. Встретит его со всей душой. Комнату им с женой отведет. Пусть живут. И деньгами поможет…

Только какую комнату им отдать?.. Марта прошлась по квартире. Здесь у них детская. Здесь спальня. В гостиной любит сидеть по вечерам Никита.

Да, правильно говорит муж, надо в большой дом переезжать. Там любым гостям место найдется. А в их трехкомнатной квартире тесновато.

И тут Марту осенило. У них с Никитой целый отель. И для Вадима с семьей всегда найдется номер-люкс.

Марта могла бы позвонить Никите. Но ей вдруг захотелось самой побывать в отеле.

В это невозможно поверить, но в «Эсперанто» она была всего один раз. Еще до презентации. Уже почти год он в эксплуатации. А ей все как-то недосуг побывать там. Шумно там, суетно, людей много. Не любит она этого. Ей бы дома целыми днями сидеть да в церковь ходить.

Нравится ей такая жизнь. И никаких светских выходов ей не нужно. Никакими уговорами не затащить ее ни на какие банкеты. Впрочем, Никита ее и не уговаривает. Ему самому нравится, что Марта у него такая домашняя.

Никита у нее хороший. И почему бы не пожаловать к нему в гости?

Марта одевалась скромно. Зимнее пальто с искусственным мехом, белый теплый платок – повязала его на современный лад. Натуральные меха она не жаловала. Шкуры мертвых животных.

И машины у нее нет. До храма минута ходьбы. И магазин совсем рядом. Зачем ей машина? Пришлось взять такси. Хорошо, с наличностью у нее проблем не было.