Текст книги "Сердечный выстрел"
![](/books_files/covers/thumbs_150/serdechnyy-vystrel-245097.jpg)
Автор книги: Владимир Колычев
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Глава 4
До станицы рукой подать, дорожный указатель еще ближе. Пшеничная. Возле этого знака Майя впервые увидела Фомина. Он только-только приехал в станицу и с ходу взялся за дело. Он укреплял знак, она подъехала, остановилась, помогла ему. И влюбилась. Или сначала влюбилась, а потом помогла.
И Варшавин здесь когда-то стоял. Деловой, нахальный, весь из себя. Лето, жара, пыль, он стоит и хищно усмехается. Он тогда брал Майю на прицел, и ведь выстрелил. Почти попал. И как только она тогда удержалась от соблазна не уехать с ним?
И сейчас у знака кто-то стоял. Высокий, статный, в добротном пальто. На Варшавина очень похож. Очень-очень похож. Неужели видение? Подумала о нем, а он взял и появился.
На дороге стоял именно Варшавин. И поднимал руку, останавливая машину. Майя кивнула, глядя на него. Он же не просто так здесь, если она сейчас не остановится, ей все равно от него не убежать. Пришлось останавливаться.
– Не помешаю? – спросил Варшавин, открыв переднюю дверь справа.
Видный мужчина, представительный, даже красивый, а в любви не везет. Так и хочется сказать, не любят его бабы. И Майю он не смог увлечь, и Лера от него сбежала. Глянцевый он, как наливное яблочко, натертое воском, кожура гладкая, но под ней гнильца, червоточинка, и это чувствуется. И еще Майе не нравилась его назойливая напористость, ну не звал его никто, зачем приперся? И так всегда.
– Помешаешь.
– Ты все такая же, – закрывая за собой дверь, усмехнулся Варшавин.
В голосе прозвучала обида, и Майе даже стало его немного жаль.
– А ты как будто из лета вышел.
– Из Сибири.
– Полыньей пахнуло.
– Это парфюм.
– Я думала, абсент, – разгоняя машину, улыбнулась девушка.
– Можно и абсент.
– А ты правда в Сибири служишь?
– Высоко сижу, далеко гляжу… Почему не позвонила мне? – строго спросил Варшавин.
– Насчет чего?
– Гуляева землю заставили продать.
– Далеко глядишь, – кивнула Майя. – А ты оставил мне свой телефон?
– Ты могла бы просто позвать меня. Мысленно. И я бы приехал.
– Ух ты!
Майя остановила машину возле опорного пункта. «БМВ» Фомина не видно, только «Сузуки» Скороковой стоит.
– Приехали!
– Это шутка такая? – Варшавин глянул на Майю, как старший брат на вздорную сестру, не зло, но сурово.
И еще она увидела в его глазах угрозу. Если он выйдет, то никогда уже не появится. А ведь он действительно мог исчезнуть навсегда. С одной стороны, в этом есть своя прелесть, но, с другой, с ним как-то веселей. И не сволочь он. Верней, не совсем сволочь. Их ведь в одном подвале однажды держали, и он связан был, и она. И вел он себя вполне достойно, о пощаде не молил, отцом не угрожал. Говорил только, что отец договорится, так оно, в общем-то, и вышло.
– А куда тебе?
– Комнату мне в своем доме сдашь, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал он.
– Ты меня развеселил!
– Не бойся, приставать не буду.
– Да за себя-то я не боюсь, – в раздумье качнула головой Майя.
За себя она боялась только в присутствии Фомина, с ним она готова была на любое безрассудство. А с Варшавиным просто интересно, тепло, но не горячо.
– И замуж звать не буду.
– Да я и не пойду! – Майя усмехнулась, глянув на него. Пусть не дразнит ее, не раззадоривает, дохлый номер.
А на постой к себе она Варшавина, так уж и быть, возьмет. До вечера. Напоит чаем, позвонит в гостиницу, закажет номер, надо будет, и машину одолжит.
А пока что Майя повезет Варшавина к себе домой. Назло Фомину. Если он сейчас не выйдет из своего участка, не остановит и ее, и Варшавина.
А Фомин не появлялся. Майя решительно тронула машину с места и быстро набрала ход. Нет никого на улице, и во дворах не видно людей, уезжать надо, пока ее вместе с Варшавиным не застукали.
Лера зажглась, как спичка, воспламенилась, распалилась. Родион, казалось, выгорел вместе с ней дотла. Секс, конечно, не самое главное в семейной жизни, но в этих ярких мгновениях особенный смысл. И маленькая смерть, воскресать из которой одно удовольствие.
– Ты должен это знать, – тихо сказала Лера, прижимаясь к Родиону.
Ночь за окном, завтра утром на службу, спать осталось всего пять-шесть часов, но его это нисколько не печалило. Тем более что завтра воскресенье, можно немного опоздать. А можно всего лишь съездить в Пшеничную, появиться там и назад. Погода для декабря хорошая, ни ветра, ни снега, температура плюсовая, с Лерой можно у реки прогуляться.
– Что знать?
– Варшавин сегодня в больнице был.
Родион сначала успокоил дыхание, затем сказал:
– Не знал.
– В приемный покой заходил. Я спряталась… Он понял.
– Что понял?
– Что я не хочу его видеть.
– Завтра я его убью.
– И ты должен это понять.
– Что его нужно убить?
– Что я не хочу его видеть.
Родион кивнул, делая вывод. Хотела Лера видеть Варшавина или нет, главное, дать понять, что ей не интересен флирт с ним.
– И я не хочу его видеть.
– Майя хочет его видеть. – В голосе Леры звякнула саркастическая нотка. – Он, говорят, ночь с ней провел.
– Кто говорит? – нахмурился Родион.
– А чего ты так разволновался?
– Я разволновался?
– За меня так не волновался.
– Началось!
– Уже закончилось. – Лера повернулась к мужу спиной.
– Что закончилось?
– В постели… Или ты уже забыл? – спросила она и тут же сказала: – Давай спать!
Фомин кивнул. Спать так спать… Только вот уснуть долго не получалось. А когда сон все же пришел, в голове тускло высветилась картинка: Варшавин стоял и держал Майю за левую руку, а Леру за правую. И улыбался, протягивая ему обе руки. Выбирай, или Леру, или Майю?..
Снега немного, но след на нем остается – самое время охотиться на зайца. Только вот настроение у Игната Семеновича какое-то небоевое, как будто кто-то гнал его на охоту. Он и не хотел, а надо. Не в настроении, невеселый, задумчивый и без собаки. Прошлой зимой и по весне с Эстонкой своей приезжал, а в этот раз только с ружьем. Хорошая у него эстонская гончая, но уже старая, толку от нее никакого, дома пусть остается.
О собаке Игнат Семенович говорил, будто оправдывался. А Майя думала о Варшавине. Не смогла она его выгнать позавчера, на ночь оставила. Но вчера, к счастью, убрался, а то вышел был сейчас навстречу Гуляеву. Игнат Семенович хоть и бывший тесть, но ведь он же не только ради охоты к Майе приехал. Машину поставить – это, возможно, всего лишь повод, а причина – о Семене поговорить. Или хотя бы узнать настроение Майи. Вдруг она не против снова сойтись с его сыном. А тут Варшавин собственной персоной. Сколько вопросов тогда возникнет. И чем они с Майей ночью занимались, и почему она не замолвила за Игната Семеновича словечко, когда «Быстрый Дон» отбирал у него землю? В прошлый раз-то помогла…
Но Гуляев не стал говорить о Семене и про Варшавина не спросил. Оставил машину, попил водички, взял ружье и отправился к реке. И торопливо пошел, как будто с ходу зайца почуял.
Зато сам Семен появился. Появился, и часу не прошло, как его отец ушел. А утро еще раннее, девяти нет, только-только рассвело. Подъехал, вышел из машины, позвонил в калитку.
– Отец где? – спросил он запыхавшимся голосом. Говорил так, будто педальная у него машина и он всю дорогу крутил, не жалея сил, педали.
– В Караганде!.. Там, где люди сначала здороваются, а потом спрашивают.
Семен заглянул за ее плечо и увидел стоящую во дворе отцовскую машину.
– А Варшавин?
– Что Варшавин?
– Говорят, он у тебя!
– И что? – Майя уперла руки в бока.
И Стенькин у нее бывал, и Варшавин вчера вот ночевал, ему-то какое дело? С кем хочет, с тем и гуляет, с кем хочет, с тем и спит.
– Да ничего… Отец не знает, что он у тебя… Или уже знает?
– Варшавин? У меня?!
Майя схватила Семена за ворот, потащила в дом. Он дернулся, вырвался, но за ней пошел. Она провела его по всем комнатам. Не было нигде Варшавина, ложная тревога.
– А теперь проваливай!
– А отец туда пошел? – Семен махнул рукой в сторону железнодорожного моста.
– Туда.
– Терминал там, – с тревогой в голосе сказал Гуляев.
– И что?
– Отец даже собаку не взял.
– Так Эстонка у вас дохлая.
– Да нет, нормальная… И ружье…
– Что ружье?
– Отец жаканы взял.
– На зайца?
– Думаю, на более крупного зверя… Он этих гадов убить грозился!
Майя кивнула. Не зайца Игнат Семенович почуял, а уродов, которые сыном его шантажировали. Из-за которых ее отец чуть не погиб. Павлик у них там какой-то главный. На зверя Гуляев пошел, на очень опасного зверя.
– Ну, и чего стоишь, бери ружье и давай за отцом!
– Ружье, – кивнул Семен.
– Мое возьми, если своего нет.
Отец сделал все как надо, обратился в полицию, протащил Майю через медкомиссию, оформил разрешение на ружье. Не мог он ее одну здесь без оружия оставить.
– Да нет, я взял, в машине оно.
– Тогда пошел!
Майя пожала плечами, открывая входную дверь. Сегодня воскресенье, никуда ехать не надо. И на подъем она легкая. В принципе, от нечего делать можно составить Семену компанию.
Но с неба сыпала снежная крупа, брызгало дождем, и сразу расхотелось куда-то идти.
– Может, в полицию позвонить? – у калитки спросил Семен.
– Позвони.
– Так Фомина пришлют… Или эту…
– А чем тебе эта не нравится? – Девушка поняла, о ком речь.
– Ну почему же не нравится. Очень даже, – назло Майе сказал Семен.
Майя нисколько не ревновала своего бывшего, но с удовольствием толкнула его в плечо, выставляя за калитку.
– Вот и звони ей!.. Пошел!..
– Может, отцу позвонить? – качнул головой Семен.
Он достал телефон, набрал номер. Майя закрыла калитку, направилась к дому. Проходя мимо машины Игната Семеновича, услышала трель, похожую на звонок будильника. В автомобиле звонил телефон бывшего тестя. Оказывается, смартфон находился в машине, прикрепленный к лобовому стеклу. Игнат Семенович, видимо, забыл его. Или просто не захотел брать с собой.
Майя повернула назад, сказала Семену, что телефон отца в машине, и только тогда зашла в дом. Поднялась на второй этаж, посмотрела в окно, увидела, как Семен отходит от своей машины – с зачехленным карабином на плече. А снег перестал, пошел дождь, и он усилился.
Семен вернулся часа через два, мокрый, грязный, даже на лице глина.
– Где тебя черти носили?
– Да к реке вышел, там обрыв, мокро, земля из-под ног бум! Я с обрыва, а там и вода, и глина… Не повезло, – буркнул он.
– Отца нашел?
– Где, в реке?
– Назад пошел?
– Ну, я-то назад. А он, возможно, на терминал отправился.
– А ты до терминала не дотопал.
– На машине быстрей.
– Может, переоденешься? – спросила Майя.
– Хотелось бы, – кивнул Семен.
– Тогда чувствуй себя как дома, – открывая входную дверь, сказала девушка и не забыла напомнить: – Но не забывай, что ты в гостях.
Ничего у них не выйдет с Семеном, не хочет она с ним. Если он желает дважды войти в одну реку, то пожалуйста, но без нее. Тем более что это неплохо у него получается. С головы до ног мокрый. И холодный. Ему бы сейчас в баньку. Но без нее.
Для кого-то воскресенье выходной, для Родиона – всего лишь короткий день. Но работы сегодня нет, документация относительно в порядке, можно ехать домой. И Скорокова собирается уезжать, стоит у окна. Похолодало, дождь снова сменился снегом, погода, что называется, нелетная. Но Родион все равно поедет. И даже не спросит у Маши, кого она ждет. Павлик, может, и сволочь, но сердцу не прикажешь. Любит его Скорокова и ничего не может с собой поделать.
Он уже открывал дверь, когда зазвонил телефон, и не сотовый, а проводной. Фомин нахмурился, не нравились ему эти звонки стационарного телефона.
Звонил оперативный дежурный.
– Фомин, это очень хорошо, что ты на месте. Машина под рукой?.. Давай на терминал, убийство там заявили. Я наряд высылать не стану, съездишь, глянешь, доложишь.
– Понял.
– Группу готовлю, хорошо, если ложная тревога… Давай! – Оперативный положил трубку.
– Что там? – обеспокоенно, даже встревоженно спросила Скорокова.
– Убийство на терминале.
– Кого?.. Кто?..
– Для этого и едем… Давай!
В машине Скорокова первым делом набрала чей-то номер телефона, но абонент не отвечал. От переживаний у Маши началась нервная дрожь.
– Павлику звонишь? – спросил Фомин.
– Почему Павлику?
– А за кого ты переживаешь?
– Ну да, Павлику звоню.
– А телефон молчит?
– Гудки нормальные, не отвечает…
– Ты его с терминала ждала?
– Да. Сказал, что дела у него там, на обратном пути заедет, заберет.
– А что за дела?
– Да причал решили добавить, место смотрели…
Маша немного подумала и снова набрала номер телефона. На этот раз ей ответили.
– Илья, ты?.. – спросила она.
Фомин косо глянул на нее. Павлик ему, может, и не враг, но уж точно не друг. Родион по разную сторону баррикад и с ним, и с Ильей Пыжовым, а, как ни крути, а Скорокова их человек. Не самое это приятное дело служить с засланным казачком.
– Что у Павлика с телефоном?.. Нормально?.. С Павликом не нормально?! Что с ним?.. Как убили?!.
Скорокова и хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Жевательные мышцы хватил спазм, челюсть застыла в нижнем положении. Она потрясенно и невидяще смотрела на Родиона, пальцы правой руки слабели, еще немного, и телефон вывалится из них.
– Дай-ка!
Родион потянулся к ней, отобрал телефон и приложил его к уху.
– Маша, а ты где? – болезненным голосом спросил Пыжов, если это был он.
Фомин знал, кто он такой, его фамилию, имя, отчество, даже пару раз видел, а голос никогда еще не слышал.
– Майор Фомин, участковый уполномоченный.
– Вы случайно не к нам едете, участковый уполномоченный?
– С кем имею дело?
– Да Пыжов я…
– Что случилось, Пыжов?
– Да два трупа у нас, а так ничего, нормально все, – усмехнулся Илья.
– Где у вас?
– У терминала, с северной стороны. Мы там стояли смотрели, а тут охотник… Вы сейчас где, майор Фомин?
– Подъезжаем.
– Я сейчас к будке охранника подхожу, встречу вас там.
Пыжов говорит тяжело, чувствовалось, что разговаривал на ходу.
– Откуда подходишь?
– Ну, откуда… Я же говорю, труп тут у нас.
– Где именно?
– Я же говорю, с северной стороны терминала.
– Смотрели, где причал ставить?
– Да, причал… Павлик причалил.
– Охотник?
– Да.
– Там от причала до сторожки минут пять идти, – предположил Родион.
– Да нет, все десять.
– Ну, хорошо, десять… Вы в полицию звонили?
– Ну я.
– И только сейчас к сторожке подходите?
– Так пока оклемался…
– Вы ранены?
– Контужен. Этот фрукт мне прикладом в лоб зарядил. Очнулся, смотрю, Павлик лежит и кекс этот рядом. Застрелился.
– В смысле охотник?
– Ну да.
– Вы его знаете?
– Знаю. Землю нам продавал… Гуляев его фамилия.
– Старший?
Родион потрясенно глянул на Скорокову. Смерть Павлика расстроила его не очень, а Гуляева ему безмерно жаль. И неважно, Игнат Гуляев погиб или Семен.
– Что старший?
– Сын или отец?
– Ну, кому-то и сын… Или отец…
– Молодой, старый?
– Ну не молодой, лет пятьдесят.
– А сын?
– Что сын?
– Сын у Гуляева есть.
– Не знаю.
– Что не знаешь?
– Про сына не знаю.
– Как это не знаешь?
– А почему я должен его знать?
– Вы же землю у Гуляева покупали?
– Так у отца покупали, не у сына.
– Если бы сын машину не угнал, отец бы землю не продал.
– Машину?
– С элеваторным оборудованием.
– Что-то припоминаю.
– Должен помнить, – усмехнулся Родион. – Должен знать.
Не мог Пыжов не знать Семена Гуляева, и Илья сам прекрасно это понимал.
– Ну да, знаю, конечно…
Сначала послышался шлепок, видимо, Пыжов шлепнул себя по шее. Затем Фомин услышал стон.
– Что такое?
– Да по лбу себя… Шишка у меня там… И кровь, он меня прикладом рубанул.
Родион хмыкнул. Выкрутился Пыжов. Прикладом по голове получил, контузия у него, потому и не сразу Гуляева вспомнил. Но так оправданий от него никто и не ждет. Родион поймал его на маленькой лжи, значит, он мог соврать и в чем-то большом.
– Гуляев метил в нос, я пригнулся, а так бы…
– Пригнулся?
– Гуляев бросился бежать, мы за ним, там куст, я за этот куст забегаю, а оттуда ружье, в смысле приклад.
– Гуляев бил?
– А потом выстрелил.
Пыжов уже не шел, он стоял, восстанавливая дыхание. Видимо, добрался до сторожки.
– В кого?
– В Павлика.
– И сам застрелился?
– Из одного ствола в Павлика выстрелил, а из другого – в себя.
– А в вас почему не выстрелил?
– А почему он в меня должен был стрелять?
– Ну вы же тоже землю у Гуляева вымогали.
– Я вымогал?! – задумался Пыжов.
– Вы же сказали, что землю у Гуляева покупали.
– Ну так покупали! Не вымогали же!
– Но в Павлика Гуляев выстрелил?
– Так он и в меня хотел пальнуть. Даже ствол наставил. Я еще думаю, ну все… А потом раз, и застрелился.
– Как именно застрелился?
– Ствол к горлу приставил, на спусковой крючок нажал, и полбашки к черту…
– Вы видели?
– Видел.
Фомин усмехнулся. В первой версии Пыжов получил прикладом в голову, вырубился, а когда очнулся, увидел два трупа. Насчет вырубился не говорил, но ведь очнулся. Значит, без сознания был, когда Гуляев стрелял.
– Как это происходило?
– Что происходило?
– Ну как Гуляев застрелился? К дереву ружье приставил или к земле?
– Зачем приставил?
– Ружье не пистолет. Стволы длинные, спусковой крючок далеко. Самому трудно застрелиться.
– Ну так он в землю ружье… В смысле приклад…
Телефон протяжно запищал и тут же отключился. Родион глянул на дисплей, никаких признаков жизни. Похоже, зарядка закончилась.
– Подзарядить можешь? – спросил Фомин, возвращая смартфон Скороковой.
Она на автомате взяла трубку, также механически кивнула. И даже поблагодарила безжизненным голосом.
– Спасибо.
– За что спасибо?
Девушка кивнула, вышла из ступора и задумалась. Действительно, за что спасибо?
– Телефон подзарядить сможешь?
– Шнур в машине.
– А номер Пыжова не помнишь?
Ехать оставалось еще минут пять. В поле зрения Пыжова Родион держать не мог, хотя бы на телефонной линии с ним оставаться. Что-то не в себе парень, в показаниях путается. Нельзя ему дать собраться с мыслями.
Глава 5
У собаки нюх, у опера чутье. Как знал Фомин, что нельзя оставлять Пыжова без присмотра. У шлагбаума стоял парень в форменной куртке, обычный охранник.
– А Пыжов где? – спросил Родион.
– Так ушел! – Охранник махнул рукой вдоль тропинки, по которой уже во весь опор неслась Маша – к своему любимому.
Некогда было выяснять, почему и зачем ушел Пыжов. Вдруг он упустил из виду что-то важное и сейчас пытался исправить ошибку. Чем скорее Родион окажется на месте, тем лучше.
Тропинка тянулась вдоль забора, она вывела их к берегу реки. Возможно, здесь Павлик и находился, когда на него вышел Гуляев. Но почему он бросился бежать? И почему Пыжов и Павлик бросились за ним? А так оно, пожалуй, и было. Мертвых тел Родион нигде не видел. Возможно, они где-то у куста, о котором говорил Пыжов. А как далеко, пока не ясно.
Убегать Гуляев мог по тропинке, которая тянулась вдоль реки. Родион ходил здесь когда-то, искал Семена – от дома Туманова к хутору, затем к железнодорожному мосту, оттуда уже к Алевтине.
Трава вокруг строительной зоны скошена, даже ближайшие к забору кусты выкорчеваны. И берег от деревьев очищен. Дальше – дикая природа: и трава, и кусты, и склонившиеся над водой ивы, и камыши. Под ногами хлюпала вода, джинсы намокли чуть ли не до колена, наконец, на пути встретился Пыжов.
Высокий, движения мощные, напористые, лицо вытянуто, как капот гоночного «Порше», и сам такой же стремительный и стильный в своем приталенном полупальто. Подстреленные брюки смотрелись на нем также фасонисто, но они явно не подходили для путешествия по такой погоде и местности. Так же, как и туфли, наверняка мокрые насквозь.
Фомин торопился, но Скорокову нагнать так и не смог. Пыжов схватил ее за руки, пытаясь остановить.
– Не ходи туда!
Но Родиона ничуть не тронула его забота о ее душевном состоянии. Да и Маша, оттолкнув Илью, продолжила путь.
– А куда это вы ходили? – спросил Фомин, обращаясь к парню.
– Так это, перчатку потерял…
Пыжов вытащил из кармана одну кожаную перчатку.
– А руки?
Родион взял его за одну руку, за другую, это напугало Пыжова. Возможно, он решил, что на него сейчас наденут наручники.
– Что руки?
– А чего ты боишься? – усмехнулся Родион. – За что тебя задерживать?
– Так не за что!
– Вот и я говорю, что не за что.
Родион отобрал одну-единственную перчатку, осмотрел ее. Мокрая, грязная, похоже, Пыжов трогал ею грязную землю или просто опирался на руку, чтобы удержаться от падения. Грязь с перчатки пытались стереть, похоже, о мокрую заснеженную траву, но кое-что осталось.
– Разве что только за потерю перчатки, – сказал Фомин.
– Шутите? – с настороженной полуулыбкой спросил Пыжов.
– Обещал нас у сторожки встретить.
Родион смотрел на шишку в надлобной части головы парня. И гематома в этом месте, и кровь запеклась, похоже, прикладом приложились. Ударили сильно, но вскользь.
– Так это, смотрю, перчатки нет, как переклинило.
– Испугался, что тебя в убийстве заподозрят?
– А как вы догадались? – Пыжов потрясенно посмотрел на Родиона. Он изображал сильное душевное волнение, но при этом на самом деле очень нервничал.
– Показывай!
Пыжов пошел за Скороковой, Фомин – за ним.
– А тебя можно в убийстве заподозрить? – на ходу спросил участковый.
– А зачем мне Гуляева убивать?
– Незачем?
– Он же нам землю продал.
– А Павлика убил!
Павлик лежал на тропинке, головой зарывшись в мокрую траву. Пуля попала в сердце, выступившая кровь была едва заметна на фоне темного и мокрого полупальто, застегнутого на все пуговицы. Скорокова истуканом застыла над трупом. Вряд ли она не замечала тело Гуляева, которое лежало метрах в десяти от нее, просто не обращала внимания на него.
Гуляев лежал на боку, теменная часть черепа снесена – не особо преувеличивал Пыжов, когда говорил, что полбашки к черту. Ружье лежало тут же, на земле почти параллельно телу. И тело после выстрела завалилось влево, и ружье в ту же сторону. Какое-то время Гуляев мог держать ружье в руке, а потом выпустить.
Одной рукой он держал ружье, вжимая его прикладом в землю, другой нажимал на спусковой крючок. Родион ружье брать не стал, осторожно присел, осмотрел приклад. И грязь на торце приклада. И даже вмятина в земле – еле заметна, но тем не менее имеется. Только вот пуля не могла выйти из головы в районе затылка. Не дотянулся бы Гуляев до спускового крючка, не наклоняя ружье вбок. Тут или ружье короткое, или рука слишком длинная. Да и вообще, не так уж и просто застрелиться из охотничьего ружья. Это если пальцем ноги на спусковой крючок нажать, но Гуляев даже не разувался. И никакого приспособления для того, чтобы дотянуться до спускового крючка, поблизости не наблюдалось.
– Сначала в Павлика, затем в самого себя, – в раздумье проговорил Родион.
Он смотрел на Пыжова. Мокрый он, на брюках трава, колючки, но рукава чистые. Не падал он на руку и на колено, похоже, не становился. А ведь он говорил, что удар Гуляева вырубил его.
Посмотрел Родион и на куст орешника, из-за которого его мог ударить Гуляев. Труп лежал слева от тропинки, куст находился справа. И Гуляев мог, выскочив из-за куста, ударить от всей души. Левой держался за ствол, правой – за ложе приклада.
Пыжов мог упасть или просто отскочить, а Гуляев, перевернув ружье, выстрелить в Павлика. Но почему он не выстрелил в самого Пыжова? И почему сразу стреляться решил?.. Обычно человек страдает, мучается, осмысливая свой смертный грех, затем уже накладывает на себя руки. А тут сразу.
А что, если Пыжов, получив прикладом по голове, вырвал ружье из рук Гуляева? Мужчина растерялся, раскинул руки, а Пыжов, приставив ствол к его горлу, нажал на спусковой крючок. Но тогда у него на руках остались микрочастицы пороховых газов. А возможно, ему на волосы, на одежду попали брызги физиологического вещества. И такое возможно. Нужно проводить экспертизу, смотреть, выявлять.
Пыжов мог вырвать ружье уже после того, как Гуляев выстрелил. А если Гуляев действительно даже не стрелял? Что, если Пыжов сначала выстрелил в него, приставив ствол ружья к подбородку, а затем убил и Павлика. Но зачем ему убивать своего босса?..
Родион еще раз глянул на куст, выскочив из-за которого Гуляев ударил Пыжова. Сразу за орешником начинался ивняк, но за тропинкой от куста росла только трава. Куст ольхи шелестел на ветру метрах в десяти, но до него брызги крови долететь не могли. Весь «фонтан» из головы распылился в воздухе, смешался с водой, взвесью осел на траве. А снег идет, и снова с дождем. Скоро все следы исчезнут.
Но грязь на прикладе останется. Грязь, которая должна была остаться, если Гуляев сам выстрелил в себя. Не мог он держать ружье на весу, выстрелить он мог, только уперев приклад в землю. И, возможно, Родион подсказал эту мысль Пыжову, если это он убил Гуляева, не вжимая приклад в землю. А Родион подсказал, и Гуляев со всех ног рванул к трупу, схватил ружье, вжал приклад в землю. И уронил. А потом уже выбросил одну перчатку. Якобы потерял.
– Сначала в Павлика, – кивнул Пыжов, внимательно наблюдая за Родионом.
– Вы стояли у реки, осматривали место для причала, появился Гуляев, – Фомин предложил начать разговор сначала.
– Ну да. Увидел нас, узнал, вскинул ружье, а у меня ствол под пальто… – Пыжов похлопал у себя под мышкой. – Ну, думаю, все…
– Выстрелил?
– Выстрелил. Но уже потом… Он сначала испугался, бросился бежать. Я за ним, смотрю, а Павлик пошел…
– Пошел или побежал?
– Сначала пошел, потом побежал… Я бегу, смотрю, куст, ну, думаю, вдруг Гуляев там. И точно, он из-за кустов выскакивает и прикладом в лицо. Ну, я присел, но чуть-чуть опоздал… – Пыжов поморщился, касаясь пальцами шишки.
– Опоздал не опоздал, а удар вскользь пришелся.
– Но искры из глаз брызнули!
– А Павлик в это время бежал?
– Бежал. А Гуляев в него из ружья!.. С первого выстрела, точно в сердце!..
– Ну, с десяти метров трудно промахнуться, – кивнул Фомин.
– Так он не промахнулся.
– Дальше что было?
– Дальше я спрашиваю: «Что ж ты, мужик, наделал?» А он смотрит на меня, глаза таращит… – Пыжов рукой указал на труп Гуляева. – Понял, что натворил. Допер!..
– И застрелился?
– Ну да… Ружье к земле приставил, навалился на него, рукой до курка… до спускового крючка дотянулся… Я к нему, хотел остановить!..
– Опоздал? – усмехнулся Родион.
Неплохо Пыжов придумал. Оказывается, в момент выстрела он пытался остановить Гуляева. Рядом с ним находился, так что, если вдруг на одежде обнаружатся микрочастицы пороховых газов и брызги крови, объяснение тому есть. Так же, как следы соприкосновения с землей на прикладе. И ведь следователь поверит Пыжову. И Родион мог бы ему поверить, если бы выслушивал сейчас первую, а не третью версию случившегося. В первой Пыжов отключился после удара, а когда пришел в себя, увидел два трупа. То есть события происходили без его участия. По второй версии Гуляев сначала расправился с Павликом, а затем набросился на самого Пыжова, но по какой-то причине стрелять не стал. Причину Родион решил не выяснять, все равно ведь соврет. А на расхождения в показаниях Пыжову лучше не указывать. И без того ясно, что парень хитрит, выкручивается, фактически на ходу приближая свою трактовку событий к более-менее достоверной. Изобличая ложь, Родион всего лишь настроит Пыжова против себя, заставит его закрыться. И даже может потребовать адвоката. И это при том, что Фомин не располагал уликами против него. Только замечания, только домыслы.
– За руку даже схватил! – фантазировал Пыжов. – А он все равно выстрелил.
– За какую руку? – спросил Родион. – За правую, за левую?
– Ну а какой он на спусковой крючок жал?..
– Так, может, это вы подтолкнули его? Может, Гуляев уже передумал, хотел убрать палец с пускового крючка, а тут вы!..
– Да нет, не подталкивал я, – нахмурился Пыжов.
– Но за руку-то схватили! – Фомин пристально смотрел Илье в глаза.
– Да нет, всего лишь коснулся…
– А перчатку где потеряли? – намеренно резко переключился с одной темы на другую Родион.
– Перчатку?! – опешил Пыжов. – А-а, перчатку!..
– Вы ее так и не нашли?
– Да черт с ней, с перчаткой!..
– Может, когда падали, уронили?
– Когда падал?
– Так вы же на какое-то время потеряли сознание. Ну, после того как Гуляев вас ударил.
– Да нет, не терял я сознание. Просто упал… Да и как упал, на руку.
– Где вы упали?
– Да не падал я, – занервничал Пыжов.
– Руку подставили?
– Да, руку подставил…
– Где?
– Здесь…
Пыжов подошел к орешнику, показал, где стоял Гуляев, когда бил его, где находился он сам. И где на руку упал, показал. Даже как падал, показал. А в этом месте жухлая трава негусто покрывала землю, Пыжов мог испачкаться. Грунт глиняный, а у него на рукаве ни кусочка грязи, только мокрое пятно. И брюки не в глине. А он не мог упасть так, чтобы не коснуться штаниной земли. Это сейчас он мог показать, как мягко приземлился, – в замедленном темпе, осторожно, обдуманно.
– А вы в перчатках были?
– Ну да, тогда в перчатках…
– А какая у вас осталась, правая или левая?
– Правая или левая?.. – Пыжов медленно, неуверенно вытащил из кармана перчатку, которая оказалась левой.
Но так на левую руку он и упал. Но перчатка относительно чистая, нет на ней глины. И даже травы. Фомин незаметно усмехнулся. Надо было Пыжову обе перчатки выбросить.
– А может, и без перчаток был, – осознав свою оплошность, заявил Пыжов.
Фомин вздохнул. Так хотелось сказать все, что думает он о Пыжове. И предложить рассказать правду о том, как он убивал Гуляева. Возможно, после того, как тот застрелил Павлика. Но ведь не расскажет. А чистые перчатки – доказательство так себе, курам на смех. Вернее, адвокатам. Следователя нужно ждать, криминалистов, заключения экспертизы, от этой печки уже и плясать.
Оперативному он позвонил сразу, едва только убедился в наличии трупов. Группа уже, возможно, в пути, а Скорокова все стоит над телом Павлика. Взгляд уже вменяемого человека, но много в том взгляде горечи, а по щекам текут слезы.
Фомин подошел к Маше, взял ее за плечи, мягко сдвинул с места, задав направление.
– К шлагбауму давай, группу надо встретить.
Скорокова хлюпнула носом, смахнула слезу и направилась к сторожке.
– Маша, ты держись! Не раскисай! – бросил ей вслед Пыжов.
– Красивая! – сказал Родион, без всякого стеснения провоцируя Илью на откровения.
Вдруг это Пыжов застрелил Павлика из-за несчастной любви к Маше. Предположение из области фантастики, но в жизни всякое случается.
– Красивая… – не стал отрицать Пыжов.
– Давно ее знаешь? – спросил Фомин, обращением на «ты» создавая видимость неформальной обстановки и рассчитывая на то, что Илья расслабится. Еще бы сигарету предложить, но так он же не курит.
– Ну, как знаю… – замялся Пыжов.
– По имени называешь?
– Называю.
– Знаешь, что Маша свой человек в тылу врага.
– А кто враг? – Пыжов улыбнулся, как будто услышал неудачную шутку.
– А когда мы Кальмара с Алтайцем разыскивали, были врагами.
– Ну, когда Кальмара… А сейчас-то вы мне верите? – Пыжов посмотрел Родиону прямо в глаза – в надежде на положительный ответ.
– Да как-то понять не могу, падал ты или нет, а в целом… Правда Гуляева хотел остановить?
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?