Текст книги "Дочь за отца"

Глава 2

Тонкая полоска лба, едва заметные брови, маленькие глаза, короткий нос, узкие губы, а остальное все – щеки, сливающиеся со вторым подбородком. Маленькие глазки строго смотрели на Степана, и, надо сказать, он чувствовал себя неуютно. Хоть и не спортивной внешности у них прокурор, но проблемы может создать серьезные. Тем более что он не поленился лично наехать на капитана Кручу, а в его лице и на весь уголовный розыск.

– Много жалоб на вас, капитан. Очень много! Грубите, дерзите… А рукоприкладство!.. Может, вы еще и пытки практикуете? – с истеричными нотками в голосе спросил Шашкин.

– А есть жалобы? – спросил Степан.

Он старался не выходить из себя, вел себя вежливо, но подполковник Кузовиков посматривал на него предостерегающе. И сейчас нахмурил брови.

– Пока нет… Но будут!

– Постараемся предотвратить!

– Предотвращать преступления надо!

– Так вот этим я как раз и занимаюсь. Пистолет пытаемся разыскать.

Степан знал причину наезда: гражданин Гурский жалобу накатал, потому прокурор и наехал. Причем лично. Надо бы узнать про Гурского, может, он кем-то приходится Шашкину.

– Какой пистолет? – Тучи в глазах прокурора стали еще темней и тяжелей.

– Из которого получил ранение гражданин Гурский Виталий Валентинович.

– И что?

– Исчез пистолет. Но ведь он может появиться снова. И из него могут кого-нибудь убить.

– Почему он исчез?

– Выясняем.

– У вас же есть показания свидетелей. Какие-то люди заходили в квартиру Гурского.

– Мы отрабатываем и эту версию. И бандитов активно ищем, – преувеличил Степан.

Он, конечно, забросил удочки, даже фотороботы с показаний гражданки Ганшиной составили и распечатали, но делалось все это в спокойном, вялотекущем режиме. Никто никуда не торопился.

– А обыск в квартире Гурского?

– Простая формальность.

– Формальность?! У человека подозрение на инфаркт! Сын в больницу с тяжелым сотрясением мозга попал! А у него формальность!.. Нельзя с таким отношением к людям занимать столь ответственный пост!

– Ну да, – развел руками Степан.

– Что «ну да»! – хищно глянул на него прокурор.

– Пистолет мы не нашли…

Обыск, увы, ничего не дал, поэтому Шашкину лучше не возражать, вот если бы ствол нашли… Но нет у Степана такого козыря.

– Как вы могли найти то, чего нет?

Степан усмехнулся. Ну да, пистолета нет, а Виталий Гурский из пальца выстрелил.

– Пистолет-то, конечно, был! – спохватился Шашкин.

– Но его унесли люди, которые заходили в квартиру к Гурскому, – кивнул Круча.

Он готов был соглашаться со всем, лишь бы уйти от этого неприятного разговора. Черт с ним, с пропавшим пистолетом, тем более что других дел с избытком.

– Вот!

– Принесли, а потом унесли, – совершенно серьезным тоном предположил Степан.

– Ну, насчет принесли не знаю, а… Так, постой! – встрепенулся Шашкин. – Это что, сарказм?

Кузовиков качнул головой, с укором глядя на Степана. Ну кто его дергал за язык?

– Это гипотеза!

– Да нет, это не гипотеза… Может, вы, товарищ капитан, считаете себя самым умным? Считаете, что вас некем заменить?.. Тут вы глубоко ошибаетесь!.. Кто у нас может возглавить уголовный розыск? – обращаясь к Кузовикову, спросил Шашкин.

– Ну кто… капитан Комов… – пожал плечами начальник отдела.

Степан удивленно смотрел на них. Прокурор, конечно, большая шишка, но не в его компетенции тасовать штаты отдела МВД. Впрочем, он мог вынести представление, а Кузовиков – принять его к рассмотрению, что, в общем-то, сейчас и происходило.

– Комов?! – скривился Шашкин. – Слишком много нареканий… Шайка у них тут самая настоящая, возомнили о себе, что хотят, то и творят. Жалоба за жалобой!

– Капитан Малыгин.

– Ну капитан Малыгин… Пусть будет капитан Малыгин… До окончания служебного расследования. По факту превышения должностных полномочий… Когда у капитана Кручи отпуск?

– Отпуск?! С завтрашнего дня! – разошелся Кузовиков.

– Ну что ж, отпуск так отпуск… – кивнул Шашкин, мстительно глянув на Степана. – И служебное расследование. По факту превышения… Все!

Прокурор выдохнул так тяжело, как будто целое поле вспахал. Попрощался с начальником, злорадно глянул на Степана и вышел из кабинета.

– Доигрался? – спросил Кузовиков.

– Спасибо вам, товарищ подполковник! – искренне поблагодарил Степан. – За отпуск!

Летом, конечно, отдыхать веселее, но за прошлый год он свой отпуск так и не отгулял. То одно, то другое, замотался, измучился, отдохнуть бы.

– Отпуск!.. – задумался Кузовиков. А не переборщил ли он, часом?

– Отпуск еще заслужить надо?

– Заслужил!.. Лопнуло терпение у прокурора!..

– Мне идти дела Малыгину сдавать?

– Малыгину?

– Товарищ подполковник, не сдавайтесь! Сказали отпуск – значит, отпуск!

– Ну смотри, сам настоял!

Степан кивнул. А ведь он на самом деле очень устал. Даже розовый сад перед глазами расцвел, когда он представил, как проснется завтра утром, а идти никуда не надо. Квартира у него уютная, кровать мягкая, и телевизор хороший, видеокассеты раздобыть будет не трудно. А бандиты пусть от него отдохнут. Или прокурор Шашкин не даст им покоя?

* * *

Руки трясутся, голос дрожит, но пора приходить в себя, подниматься со дна жизни и ехать в институт, а то за прогулы точно отчислят.

Женя заставила себя плотно позавтракать, причесаться, накраситься. Спасибо маме, она уже на работе, прощаться с ней не пришлось, просто собралась, спустилась вниз, гараж недалеко от дома, в нем новенькая «десятка» стоит. Отец откупился, машину на восемнадцатилетие подарил… И все равно козел, потому что живет с другой бабой! Которая по красоте и рядом с мамой не стоит. Да и какая там красота – одна сплошная жопа. Ну и глаза голубые-голубые…

Женя улыбнулась, выезжая из гаража. Ну вот, накрутила себя, наговорив на толстуху-разлучницу, пальцы дрожать перестали. Даже собственная тень перестала пугать.

Это все из-за Виталика, дернул ее черт заглянуть к нему на огонек. Нет, она не жалела, сначала все было хорошо, даже очень, а потом он вдруг достал откуда-то из шкафа золотой пистолет, похвастаться решил. А она взяла да нажала на спусковой крючок… Пуля уложила его наповал, четыре дня прошло, а он все у нее перед глазами лежит на полу. А по ночам еще и снится. Как будто она знает, зачем его убила. Случайно все вышло. Мало того, Женя ни в чем не виновата! Она же не нарочно нажала на спуск. Не собиралась она убивать Виталика.

Четыре дня прошло, все спокойно, никто ничего. А Женя так боялась, что за ней придут, арестуют, отправят за решетку. Она в тюрьме не выживет!.. Но время идет, ее не трогают… Может, не нашли ее следов. Или отец, узнав, кто убил Виталика, принял меры. А он мог помочь… Но тогда почему он не позвонил, не сказал?.. Видно, сыщики не смогли взять ее след, так бывает. А если на нее не смогли выйти по горячим следам, то по холодным точно не доберутся.

Надо брать себя в руки и возвращаться к нормальной жизни. Как будто ничего и не произошло. Она сильная, у нее получится…

Женя кивнула. Да, на самом деле она сильная, силу воли в себе воспитывала, это должно ей сейчас помочь. Уже помогает. Уже руки не дрожат. Может, проехать через двор, где живет Виталик? Это совсем рядом, нужно сделать небольшой крюк. Проехать мимо дома, в котором произошло убийство, проверить себя на прочность. Если не дрогнет душа, значит, она сможет жить дальше.

Двор обычной пятиэтажки жил привычной жизнью: дворник снег с тротуара счищает, люди ходят, машины стоят, из них ни одной милицейской. Да и какая милиция, когда столько времени прошло?

Обычной жизнью дом живет, люди, дворник, машины. Виталик спокойно выходит из подъезда, как будто ничего не случилось. Виталик?!

Женя в ужасе уставилась на ожившего покойника, а машина продолжала ехать, руль ушел вправо. Она спохватилась, ударила по тормозам, но всего лишь успела смягчить удар. Перескочив через бордюр, машина на маленькой скорости врезалась в столб, а могла бы влететь на большой.

Виталик увидел, что произошло, подбежал к ней, открыл дверь. Женя вытянула руку, закрываясь от него. И в страхе зажмурилась.

– Чур тебя!

– Да живой я!

– Я же все видела! – Она смогла открыть только один глаз.

Виталик не исчезал, его лицо не покрывалось гнойными струпьями, черви из глаз не выползали. Только вот пластырь на лбу из-под шапки выглядывает.

– Что ты видела? Рикошет это был, ну вырубился, ну упал… Давай назад сдавай!.. Что там у тебя?

Женя и сама хотела бы глянуть, чем закончилось ее бодание со столбом. Машина смогла съехать с бордюра, и Женя, не выключая зажигания, вышла из автомобиля, осмотрела вмятину на бампере, разбитую фару. Крыло слегка задето, но капот цел, открылся легко.

– В ремонт надо! – Виталик озадаченно поскреб под ухом.

– Легко сказать!

Отец не жил с ними, иногда помогал деньгами. Не особо хорошо у Жени с наличностью, а ремонт – удовольствие не из дешевых.

– Есть у меня один знакомый… Ну и денег немного… Нормально все будет! – не очень уверенно, но бодро сказал Виталик.

– И у меня немного, – кивнула она.

– Едем?

– Сейчас?

– Ну можно и потом, – пожал плечами он.

– Да нет, давай сейчас!

До Жени вдруг дошло, что авария – такая мелочь по сравнению с тем, что Виталик жив. Она больше не будет жить в постоянном страхе, можно вздохнуть свободно.

Виталик сел в машину, Женя осторожно тронулась с места. Двигатель не барахлит, ход мягкий, спокойный, как будто ничего и не случилось.

– На Электрозаводскую давай.

– На Электрозаводскую!.. – передразнила Женя. – Ты почему не позвонил, не сказал?

– Я тебе звонил!

– Да? – нахмурилась Женя.

Ну да, она же сама отключила в доме телефон. От страха.

– Ты же знаешь, где я живу? – спросила она.

– Ты меня ждала? – усмехнулась Виталик.

– Ждала?! Ну, если бы я знала, что ты живой…

– В больнице я был. И сейчас мне в больницу надо, сегодня выписать должны.

– А в больнице что? – Женя легонько стукнула себя пальцем по лбу.

– Типа контузия.

– А я думала, что с тобой все… Ты про меня сказал? – встрепенулась Женя.

Может, на нее уголовное дело завели?.. В принципе, это не так страшно, если убийства нет, но все равно приятного мало.

– Нет, конечно. Сказал, что сам выстрелил… Представляешь, отец приходит, а я мертвый лежу. Милиция подъехала, а я такой раз – и воскресаю!.. У отца чуть инфаркт не случился…

– А у моей красотки чуть колеса не отвалились!

Они выехали на Электрозаводскую улицу, остановились у здания, в одном крыле которого размещалась автомастерская. Знакомый Виталика не работал, к ним вышел случайный мастер, стал осматривать машину.

Двор огороженный, места много, а людей мало, а если точней, кроме них и мастера, никого. Только в здании несколько человек, но их не видно: боксы закрыты.

Мужчина уже заканчивал осмотр, когда появился черный внедорожник с эмблемой «Мерседеса» на капоте, из машины вышли плотного телосложения люди в кожаных куртках. Их было трое, и все угрожающей внешности. Мастер, увидев их, невольно вжал голову в плечи. И Виталику стало заметно не по себе, его тревожное настроение передалось и Жене. Ясно же, что бандиты подъехали.

– Эй, чего стоишь? Абрамыча сюда! – распорядилась морда с багровым шрамом на ней.

Мастер закивал, мгновенно забыл о своих клиентах и скрылся в здании. А морда со шрамом, с интересом глянув на Женю, похабно усмехнулась. Его дружок также оскалился и движением головы позвал к себе, сделав при этом неприличный жест, показывая, что собирается с ней сделать в салоне своего джипа. Виталик заметил это, дернулся, как будто собирался броситься в драку, бандит удивленно повел бровью. Виталика удержала Женя, взяв его за руку, а бандита – бугай с крупным, слегка приплюснутым носом. Он строго глянул на него, бандит присмирел, но бугай тут же направился к боксу, в котором скрылся мастер.

– Сам сходишь? – вынимая из пачки сигареты, спросил бандит со шрамом.

– Да, схожу, – кивнул верзила.

– Давай уедем, – предложила Женя, подрагивающей от волнения рукой открывая дверь «десятки».

Действительно, авторемонт никуда не денется. Сейчас они уедут, а через час-другой вернутся. Или другой автосервис выберут.

– Ну, в принципе, можно.

Виталик всем видом давал понять, что не желает уезжать. Женя понимала, что это всего лишь бравада, но тем не менее глянула на него уважительно.

– Эй, ты куда?

Бандит с широким раздвоенным подбородком резко развернулся к ним, движением руки запрещая садиться в машину. Но его внимание привлекла серебристая «Ауди», которая останавливалась возле них.

Машина еще не совсем остановилась, а дверь уже открылась. Здоровенный мордоворот в кожаной куртке выскочил из машины с пистолетом в руке, бандиты у «Мерседеса» шарахнулись от него. Женя вдруг поняла, что шансов спастись у бандитов нет. Мордоворот в полной боевой, а у тех ни пистолетов, ни даже ножей. И за машину они не успевали спрятаться.

Но вместе с этим она поняла, что шансов спастись нет и у них с Виталиком. Сначала мордоворот застрелит бандитов, а затем уберет их – как свидетелей.

Мордоворот нажал на спусковой крючок, но выстрелить не смог. Он снял пистолет с предохранителя, на это ушли драгоценные мгновения, которыми воспользовался верзила. Он выходил из бокса через калитку в широких гаражных воротах, на ходу вынимая из кармана пистолет, который показался Жене знакомым. Затворную раму он не передергивал, с предохранителя не снимал, выстрелил сразу, едва только навел пистолет на цель. И выстрелил очень точно.

Пуля прострелила голову насквозь, мордоворот стал падать, а верзила перенес огонь на «Ауди». Выстрелил раз, другой, но водитель смог дать задний ход и выехать к воротам. Бандиты, пытавшиеся спрятаться за «Гелендвагеном», рванули за ним.

– Ты чего стоишь? – спросил Виталик.

Он кричал, но Женя едва его слышала, казалось, уши у нее заложило.

– Да! – кивнула она, глянув в проем уже открытой двери.

Она бы уже давно заняла свое место за рулем, но сначала ее остановил с раздвоенным подбородком, затем началась стрельба.

Верзила больше не стрелял, но и за своими дружками не бежал, он стремительно приближался к Жене, взяв ее на прицел. От страха у нее онемели ноги. На ее глазах убили человека, она очень опасный свидетель, от таких принято избавляться. От нее избавятся прямо сейчас.

Она хотела крикнуть, чтобы криком остановить верзилу, но у нее онемели не только ноги, но и язык.

– Жить хочешь? – быстро и коротко спросил бандит.

Он тоже очень волновался, голос его едва заметно подрагивал, но вряд ли это помешает ему еще раз нажать на спусковой крючок.

– Да!

– Давай в машину!

Бандит кивком указал на «Мерседес», Женя кивнула, направилась к машине.

– Ключи! – потребовал верзила.

Женя все поняла, отдала ему ключи от своей «десятки». Она очень хотела жить и готова была подчиняться беспрекословно.

– А ты чего встал? – даже не глядя на Виталика, спросил верзила.

И кивком указал на свою машину. Виталик глянул на бандитов, которые, упустив «Ауди», шли обратно. Убежать трудно, а пулю в спину получить легко. Виталик сделал правильный выбор и оказался на заднем сиденье «Гелендвагена» рядом с Женей.

Верзила отдал ключи от «десятки» бандиту с раздвоенным подбородком и велел ехать за ними. А сам подсел к Жене, сдвинув ее к Виталику. Бандит со шрамом сел за руль.

– Давай, погнали!

«Мерседес» сорвался с места, выехал за ворота.

– Куда вы нас везете? – спросил Виталик.

Женя ударила его локтем в живот.

– Мы никому ничего не скажем! – сказала она.

– Вот это правильный разговор! – усмехнулся бандит со шрамом.

– Что вы ничего не скажете? – спросил верзила.

Он вытянул правую руку по спинке заднего сиденья, обнимая Женю и вместе с этим вжимая пистолет в шею Виталику. Чтобы не сбежал.

– Мы ничего не видели!

– А-а, ну если ничего не видели…

Женя вздохнула. В салоне внедорожника чисто, пахло новой кожей, убивать их с Виталиком здесь точно не станут. Сначала вывезут за город.

– Не видели ничего! – включился в разговор Виталик.

– Тогда мы вас отпустим!

Женя бросила взгляд в салонное зеркало и заметила коварную усмешку на губах бандита.

– Пожалуйста, не убивайте нас! – захныкала она.

– Да не бойся ты, нормально все будет, – сказал верзила.

Но Женя ему не поверила.

– Ну пожалуйста… Я ведь видела, что вы защищались. Друзей своих защищали!

– Одних защищал, других зачищал. Жаль, что не всех.

– Вы защищались, я видела, вам ничего не будет. Я и папе своему скажу, он подтвердит.

– Папе или папику? – прыснул бандит со шрамом.

– Папе! Он у меня прокурор!

Женя просто обязана была это сказать. С одной стороны, это большой для нее минус, но с другой – шанс на спасение. Дочь прокурора будут искать с особым рвением, бандиты должны были это понимать.

– Генеральный? – спросил один бандит.

– Нет, генеральный у меня! – засмеялся другой.

– Женя правду говорит! – сказал Виталик. – Ее отец – Шашкин Павел Артемьевич!

– Не надо никому ничего говорить, – сказал верзила.

– Буслай за нами едет, – подал голос его дружок.

– Быстро он.

– Что быстро?

– Труп в багажник… А он труп в багажник загрузил?

– Труп? А ты ему сказал?

– Я ему показал! – голос у верзилы дрогнул от злости.

– Что ты ему показал?

– А чего ты на меня орешь? – взбесился бандит.

– Спокойно, братан, спокойно!

– Давай назад, жмура забрать надо!

– Ну назад так назад… А с этими что делать?

– Что делать?.. – сквозь зубы процедил верзила.

Растерялся он, и Женя очень хорошо это понимала. Она ведь ног под собой не чуяла, когда сбегала с места преступления, из квартиры Гурских. Думала, с Виталиком все, мысленно видела себя в наручниках и за решеткой. И верзила сейчас в шкуре убийцы, думал, что труп заберут, а его не так поняли. Да и как мог один бандит погрузить в багажник огромного бандита?.. И Женю с Виталиком верзила прихватил сдуру. Не по глупости, а именно сдуру. Вроде и правильно сделал, но с трупом проблему не решил. А если труп останется на месте преступления, Женю точно будут искать. И убить ее – значит только усугубить свое и без того непростое положение… Женя очень хотела надеяться на чудо, но страх продолжал держать ее за душу.

– Успокоиться надо, братан… Ствол где? – спросил водитель.

– Ствол?! Ну да…

– Сбросить ствол надо!

– Золотой?

– Если мы возвращаемся, ствол нужно сбросить!

– А мы возвращаемся?

– Ну, может, еще не поздно, – пожал плечами бандит со шрамом.

Женя кивнула. Хорошо, если преступники вернутся на место преступления. Хорошо, если там уже милиция. Хорошо, если их освободят. А если нет?.. Женя очень не хотела умирать.

Глава 3

Где-то далеко, через этаж, играет музыка, над головой кто-то ходит, шаркая ногами, в туалете за стеной кто-то смыл в унитаз воду. И все равно тихо в доме. И спокойно. Степан откровенно наслаждался этой тишиной. А покоем тем более. И еще ему нравилось, что за окном минусовая температура, а он на диване в одних трусах валяется. Перед телевизором. Красота!

В дверь позвонили. Степан качнул головой. Если это по работе, то его нет дома. Он выключил телевизор, закрыл глаза. Устал человек за годы работы, спать лег, заснул.

Но зазвонил лежащий на полу телефон, на дисплее высветилось: «Комов»… Ну, Федоту-то он не ответить не мог.

Команда у Степана боевая. Комов, Кулик, Лозовой. Слава Малыгин в уголовном розыске работал дольше всех, и отношение к нему, в общем-то, неплохое, но в разведку с ним Степан бы не пошел. Не командный он человек, Слава, личное ставил выше общественного, вроде бы не сволочь и не предатель, но не друг, а так…

– Да!

– Степан, открывай! Я же знаю, что ты дома!

Пришлось подниматься, открывать дверь.

Федот разулся, прошел на кухню, по-хозяйски включил чайник. Мощный он мужик, рослый, широкоплечий, лицо широкое, ударопрочный нос, чугунный подбородок. Взгляд умный, проницательный и всегда ироничный, когда чуть-чуть, когда с избытком.

– Замерз на морозе, – сказал он, выразительно глянув на Степана.

– Бывает.

– И не спросишь, чего я на морозе делал?

– Да звонил оперативный. По привычке… Кого там на Электрозаводской сделали?

– Ну лежит красавчик… Катафьев Борис Валентинович, шестьдесят девятого года рождения.

– На морозе?

– На морозе.

– Я-то хоть в тепле. И живой, – вынимая из пачки сигарету, сказал Степан.

– И я живой, – усмехнулся Федот. – Но холодный.

– Чувствуй себя как дома, брат! – Степан кивком указал на чайник с закипевшей водой.

И себе Федот может кофе приготовить, и другу. Заодно и согреется.

– Рожа у этого Катафьева… Ганшина сразу вспомнилась.

– Ганшина, Ганшина.

– Соседка Гурского, – подсказал Комов.

– Золотой пистолет при нем не нашли?

– Обычный пистолет. И пулю нашли.

– Золотую?

– Да нет, обычную. Голову навылет прошла, в заборе застряла.

– Кто стрелял?

– Никто не видел.

– Никто?

– Ну, догадки, конечно, есть, – усмехнулся Комов.

– Давай догадки! С кофе очень хорошо заходит.

– С бубликами еще лучше.

– Ну, это можно… – Степан кивком указал на холодильник.

Вчера он хорошо затарился, там и колбаса, и масло. Хлеб для бутербродов есть. Если Комову не трудно, он и яичницу может пожарить.

– Битовская братва за данью подъехала, и тут объявляются какие-то на иномарке. Катафьев собирался стрелять, но кто-то из битовских опередил.

– Кто-то?

– Мастера клянутся, что не видели.

– Хором клянутся или каждый по отдельности?

– Видели они все! Говорить не хотят. И не скажут под протокол. Боятся.

– Что они видели?

– Девчонка подъезжала, на битой «десятке», там была, когда все началось. Увезли ее. И «десятку» увели.

– Кто девчонку увез? Битовские?

– Она видела, кто убил. И она, и ее парень.

– Парня тоже увезли?

– Говорят, сами в машину сели, – кивая, усмехнулся Комов.

– В свою машину?

– Да нет, к бандитам… И «десятка» тоже уехала.

– А какая машина была у бандитов, никто из автомехаников не заметил?

– В том-то и дело!.. – усмехнулся Комов. – Даже не представляю, как они номера «десятки» запомнили.

– Ну хоть что-то.

– Транспортное средство зарегистрировано на Шашкину Евгению Падловну.

– Ну зачем же так грубо? – поморщился Степан.

Комов иногда перегибал палку, он-то, конечно, к этому привык, но иногда поправлял.

– Дочь нашего прокурора.

– Ну, может, и не очень грубо… Хочешь сказать, что прокурорскую дочь похитили?

– Получается, что так.

– Надо найти! – Степан грозно сжал кулак, но даже не поднялся с места.

Он никогда не считал себя самым умным и тем более незаменимым. Есть опера более достойные, чем он. Есть опера, на которых Шашкин мог опереться в поисках своей дочери. Удачи ему и успехов! Он справится, капитан Круча верит в него.

– Так и я о том же! – кивнул Комов.

– Кто стрелял, неизвестно?

– Узнать-то, конечно, можно…

– Никаких противозаконных методов! – Степан строго посмотрел на подчиненного.

– Само собой! Дело на особом контроле у прокурора!

– Вот!.. Действовать в строгом соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом.

– Я Кузовикову так и сказал.

– Надеюсь, он тебя похвалил!

– Послал!.. К Сафрону!

– Ну да, Сафрон должен знать, кто Катафьева убил. И прокурорскую дочь похитил… Или сама, по своей воле в машину села.

– Ну, если верить свидетелям.

– А как им не верить?.. Но девчонку все-таки найти надо!

Степан чуть не закашлялся, сделав последнюю затяжку. До самого фильтра сигарету скурил. И хотелось ему встать в позу перед прокурором, но нельзя. Дочь за отца не в ответе, тем более если она в опасности.

– Да, надо.

– К Сафрону нужно!

– Я собирался его повесткой вызвать.

– Отличное решение! В точном соответствии с гениально-процессуальным кодексом… Давай быстренько порубаем и поедем. Повестку вручать!

Не мог Степан оставить человека в беде. Не мог. Потому что мент он. По призванию мент. Хочешь не хочешь, а искать пропавшую девушку нужно.

Пока он умывался, брился и одевался, Федот и яичницу приготовил, и бутербродов настрогал. Еще и Кулику с Лозовым позвонил.

– У казино будут ждать, Сафрон сегодня там, – с набитым ртом сказал он. – Я бы сказал, уже там…

Кулик и Лозовой не подвели, подъехали точно в срок. Один крупный, другой не очень, но оба парни что надо. В плечах размах разный, зато души одинаково широкие.

– Сегодня мы просто отдыхаем, – сказал Степан. – У рулетки. Смотрим, запоминаем…

Охранник на входе пропустил делегацию без лишних слов. Степан заметил, как он шепнул что-то кому-то по рации. Теперь Сафрон в курсе, что у него недобрые гости. Но пусть не переживает. Степан искать с ним встречи не станет. А вот за крупье понаблюдает, вдруг он мошенничает, может, магнитики какие-то под колесо фортуны подкладывает или рукой придерживает.

Выбранная тактика сработала, не прошло и часа, как Сафрон пригласил их всех к себе в кабинет.

– Ну и чего тебе надо, мент? – демонстративно не замечая его оперов, раздраженно спросил он у Степана.

Сафрон бандитствовал в Битове много лет, начинал с мелочи, а сейчас у него крутая бригада и очень солидный бизнес. Клубы, казино, торговый центр, автосервис хорошую прибыль дает. Все у него на мази, как говорят в таких случаях. Одна проблема – уголовный розыск покоя не дает, то одно, то другое. Сафрон, конечно, сопротивляется, сколько раз пытался Степана зачистить, но пока все мимо.

– А вдруг ты людей обманываешь, Сафрон?

– Я слышал, тебя с должности сняли?

– Тебе не все равно, кто закроет твою лавочку?

– Кто-то закроет, а кто-то откроет.

– Ну да, с прокурором договоришься.

– Может быть.

– А может и не быть! Твои козлы его дочь родную похитили!

– Козлы у тебя!

– Дочь нужно вернуть, – глянув на своих оперов, сказал Степан. – Тогда, возможно… возможно, мои ребята тебя простят.

– Ребята… Кто какую дочь похитил?

– Прокурорскую.

– Шашкина, что ли?

– Шашкину Женю.

– Не знаю…

– И о трупе на Электрозаводской не знаешь?

– Ну, труп…

– Твои пацаны отличились?

– Кто конкретно?

– Свидетели не хотят сдавать твоих уродов, я в отпуске, а без меня мои парни – сама доброта и ласка. Но если они очень захотят… А они захотят!

– Не знаю я ничего, – качнул головой Сафрон. – Не знаю, кто там кого замочил и кто кого похитил.

– Ну что ж, если коса на камень… Я ведь задался целью, Сафрон, я узнаю, кто Катафьева убил. Выйдем, возьмем, все как обычно… Только вот если они девчонку вдруг убьют, ее кровь на тебе останется. В этот раз ты точно не отмоешься, это я тебе обещаю!

– Не знаю я ничего, давай! – Сафрон кивком указал на выход.

Степан качнул головой, отказывая себе в удовольствии продолжать с ним разговор. Сафрон почуял слабину, думает, Степана реально сняли с должности, а раз так, то и слова его – производная от бессилия.

– До встречи, Сафрон!

– Давай, давай!

Начальник охраны усмехнулся, презрительно глянув на Степана. Капитан Круча мог уложить Сафрона с одного удара, Чарлик это знал. Но сейчас в ответ на оскорбление Степан не собирался ничего предпринимать, он просто повернулся к Сафрону спиной и покинул казино. Явный признак слабости.

– Охренел Сафрон! – сплюнув под колесо своей машины, процедил Кулик.

– Это его нормальное рабочее состояние, – усмехнулся Степан.

– Как обламывать его будем? – спросил Комов.

– А давай подумаем. Чем сейчас Сафрон займется? Знает он, кто Катафьева убил или нет, он людей в автосервис отправит. Работа со свидетелями, мы с одной стороны, бандиты – с другой.

– Ну да, на свидетелей давить будет.

– Кто номера десятки срисовал?

– Ну так жестянщик там у них… Безменов его фамилия, Коля, кажется…

– Где он сейчас, как ты думаешь? – глянув на часы, спросил Степан.

Половина девятого вечера, вряд ли автосервис до сих пор открыт.

– Ну, адрес его у меня записан, – кивнул Федот.

– Кто еще что мог видеть?

– Еще один есть, Зюбин, имя не помню…

Автосервис действительно не работал, и боксы заперты, и ворота на территорию, людей не видно. Комова и Кулика Степан отправил к Зюбину, а сам вместе с Лозовым взял курс на дом Безменова.

Мужчина жил в Битове, в четвертом микрорайоне, в многоэтажном доме. На третий этаж поднимались на своих двоих, еще с межэтажной площадки Степан услышал незнакомый мужской голос.

– Из милиции мы, старший лейтенант Боровин, Битовский уголовный розыск!

И еще он услышал, как открылась дверь. А как двое в черном заходили в квартиру, еще и увидел. Выразительно глянув на Рому, он рванул вслед за вошедшими. Одного здоровяка Степан, схватив за шею, толкнул на Лозового. Передал ему эстафету, а сам набросился на второго. Тот развернулся к нему, попытался боднуть, но Степан подставил под удар плечо и с разворота толкнул в грудь.

Бугаю требовалось мгновение, чтобы восстановить равновесие, но Степан лишил его этой роскоши. Резко пошел на сближение, локтем ударил в корпус, затем в голову. И еще успел глянуть, как там Лозовой. Рома сделал все правильно; пользуясь возможностью, он взял здоровяка на удушающий прием.

И еще Степан увидел женщину в халате с выглядывающей из-под него ночнушкой. Она схватила трубку телефона, собираясь звонить в милицию. Раньше надо было думать, когда самозванцев в дом впускала. Степан ничуть не сомневался, что имеет дело с липовыми операми. Морды незнакомые, но разве он мог знать всех бандитов из кодлы Сафрона? А действовал он так, как будто в руки ему попал битовский браток. Жестко действовал, можно даже сказать, беспощадно. Бугай взвыл от боли, когда Степан надевал на него наручники.

Рома тужился из последних сил, он пока что удерживал своего бандита, но без Степана ему с ним не справиться. Пришлось помогать, заламывать, скручивать, заковывать. А женщина уже дозвонилась до милиции, появился и хозяин дома, мужчина встал в дверном проеме. В руке он держал монтировку с остро заточенными зубцами. Рот перекошен, пена на губах, в глазах и злоба, и страх.

– Спокойно граждане, милиция! – Наконец-то Степан мог обратиться к хозяевам дома. – Настоящий уголовный розыск! Старший лейтенант Лозовой!

Женщина уже что-то говорила в трубку, поэтому Степан не стал называть свою фамилию; во-первых, он в отпуске. И во-вторых, тоже в отпуске.

Лозовой правильно все понял: показав мужчине удостоверение, прошел в комнату, взял у женщины трубку.

– А вот вы кто такие? – не обращая внимания на монтировку, Степан присел перед задержанным.

Тот молчал, за него сказали документы: водительские права на имя Полухина Егора Яковлевича, выданные в Нижнем Новгороде. Насколько знал Степан, Сафрон старался не брать к себе в банду залетных, хотя, конечно, встречались исключения.

А вот оружие Степан изъять не смог – за отсутствием такового. И Полухин пустой, и его дружок. И за липовые удостоверения сотрудников милиции их не привлечешь, потому как не было у них удостоверений. И все же Степан ничуть не сомневался в том, что имеет дело с откровенным криминалом.

– А ведь это ты за рулем «Ауди» был! – сказал он, в упор глядя на Полухина.

– Не знаю ничего! – буркнул тот.

– Я знаю, Полуха! Я все про тебя знаю… Это ведь ты Катафьева на убой привез!

– Слушай, я не знаю, кто ты, но так дела не делаются, наехал на человека, – Полухин провел языком по разбитой нижней губе.