Текст книги "Идет охота на волков"

Владимир Колычев
Идет охота на волков

Часть первая

Глава 1

Подставленное плечо смазало удар, но все равно кулак зацепил кончик носа. Боль, сверкающие мушки перед глазами, противный вкус ржавчины... Максим ударил в ответ, но Семен вовремя нагнул голову, и кулак со всей силы врезался в его массивный тяжелокостный лоб. Острая боль пронзила кисть, парализующей волной прошла через всю руку, до самого плечевого сустава.

Максим инстинктивно подался назад, и все же Семен настиг его. В этот раз его кулак беспрепятственно врезался точно в нос. И тут же голова вновь содрогнулась – от удара в челюсть... Максим отчаянно закрывался руками, но Семен проламывал его защиту. Его руки вращались как ветряки мельницы, а кулаки были подобны каменным жерновам...

Как ни пытался Максим, удержаться на ногах он не смог. Семен презрительно ухмыльнулся, глядя на него. Но добивать не стал, занял выжидательную позицию. Правило «лежачего не бьют» – возможно, не для него. Но его точно сдерживала Майя. Она стояла в гудящей толпе и с интересом наблюдала за поединком. Семен только рад был козырнуть перед ней своим благородством. К тому же он не сомневался в своей победе.

Максим мог продолжать лежать, тогда бы Семен отступился от него. Но признавать свое поражение он не хотел. Потому что Майя была иконой, на которую Максим молился. Лучше смерть, чем жизнь без нее... Он вскочил на ноги, и тут же Семен ударил его ногой. Максим увернулся, встал в стойку.

Драться он умел. Без малого пять лет занимался боксом. Но, увы, Семен оказался гораздо сильней. Исполинский рост, саженные плечи, пудовые кулаки. Мышечную массу он наращивал в подвальных «качалках», а драться его учила улица. Поэтому, как ни старался Максим, шансов против Семена у него не было. Разве что надеяться на чудо...

Он уклонился от одного удара, от другого, поднырнул под бьющую руку, провел мощный апперкот. Но тут же оказался в медвежьих объятиях озверевшего от боли противника. Семен, казалось, хотел раздавить его в стальном обруче своих рук. Задыхаясь, Максим откинул голову и тут же поплатился за это. Семен ударил его чугунным лбом в переносицу... Взрыв перед глазами, вихрящийся полет к ослепительным и почему-то разбегающимся звездам, тошнящее чувство невесомости все с тем же жестоким вкусом ржавчины.

Максим сидел на земле, не в силах подняться, а Семен уходил от него под ручку с первой красавицей школы. А ведь Максим мог бы оказаться на его месте, если бы победил. Таково было условие, и Майя сама его выдвинула.

– Ну, чего сидишь?

Ленька Срубов протянул ему руку, но Максим мотнул головой. Хотелось лечь и умереть – от обиды и позора. И еще от ненависти. Он ненавидел их – и Майю, и Семена. Догнать бы и убить обоих...

– Макс, ты не злись, – покачал головой Ленька. – Сам же виноват. Против лома нет приема, а ты попер...

– Нет приема. Окромя другого лома... – сплюнув кровяной сгусток, желчно сказал Максим.

– А какой у тебя лом?.. Бокс – это, конечно, хорошо. Но Семена этим не возьмешь. В него только из пушки стрелять...

– Ничего, мы еще посмотрим...

У него еще было время взять реванш. Школу он уже заканчивает – еще несколько учебных дней, а потом выпускные экзамены. Но ведь он собирается поступать в университет, на тот же факультет, что и Майя... Ну почему же она такая дура? Почему позволяет ставить себя на кон? Ведь она же человек, а не какой-то переходящий вымпел.

А ведь именно таким вымпелом Майя и была. Два года назад Максим впервые схлестнулся из-за нее с Семеном. Тогда он одержал убедительную победу. Но Семен не сдавался. И весной прошлого года здесь же, на пятачке за школьными мастерскими, оказал достойное сопротивление. Хотя и проиграл. После той драки Майя осталась с Максимом. Но за последний год Семен сделал большой рывок вперед, вымахал и в рост, и вширь, накопил силу. Поэтому переходящее знамя досталось ему... Будь они оба прокляты...

– Что «посмотрим»? – скривился Ленька. – Сколько раз говорил тебе, что твой бокс – ерунда. На борьбу нужно переходить...

Срубов занимался вольной борьбой, но Максим сомневался в преимуществах этого вида спорта. Он медленно поднялся, осмотрелся. Толпа уже разошлась. На пятачке остались только они вдвоем.

– Ну, давай посмотрим, что лучше, твоя борьба или мой бокс!

Максим встал в боксерскую стойку, но Ленька испуганно мотнул головой.

– Так это не со мной нужно смотреть, – скороговоркой сказал он. – Ты на моего тренера посмотри. Он еще ниже тебя, а Семена легко свалит. Он нам показывал, как одному против троих драться можно. Захваты, подсечки, броски... А я что? Я всего год занимаюсь...

– На тренера, говоришь, посмотреть? – с кислым видом спросил Максим.

Обида схватила за горло так, что на глаза навернулись слезы. Он будет смотреть на какого-то тренера, а Семен – любоваться Майей, наслаждаться ее обществом.

– Ну, пошли, посмотрим, как у вас там...

Боксом он занимался три раза в неделю – понедельник, среда, пятница. А вторник и четверг он мог бы посвятить вольной борьбе... Он не отступится от Майи. Все жилы себе порвет, но Семен будет повержен.

* * *

Белобрысая певичка отчаянно изображала приступ творческого вдохновения. Извивалась, пританцовывала, а рот на микрофон так раскрывала, что, казалось, вот-вот проглотит его целиком.

– Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша, русая коса!.. – надрывалась она.

У самой волосы распущены, но юбочка точно из плюша. И такая короткая, что пригнись чуть-чуть, и трусики будут видны.

Семен не нагибался, чтобы залезть взглядом под эту юбку, но на певицу посматривал с большим интересом. Майя сначала была просто удивлена – как это он мог любоваться еще кем-то, кроме нее. А потом ее начала щекотать ревность.

– Хочешь совет? – кивком головы показав на певицу, едко спросила она. – Ты ей деньги под ноги положи, она нагнется, чтобы поднять, и ты все увидишь...

– Что увижу? – всколыхнулся он.

Они сидели за столиком в ресторанном зале, недалеко от эстрады. На улице было еще светло, а здесь уже шумно и людно. И непривычно. Это был первый случай, когда Семен пригласил ее в ресторан. А ни с кем другим в таких заведениях она еще не бывала. Молодая еще – всего семнадцать лет. Но у нее все еще впереди.

– А все, что у нее под юбкой!.. Можешь дальше на нее пялиться, а я пойду!

Майя действительно поднялась со своего места, но Семен поймал ее за руку. Он не стал сжимать запястье, не стал тянуть ее на себя, но Майя все равно почувствовала силу его стальных мышц.

– Ты не так поняла... – миролюбиво сказал он. – Я не просто смотрю, я сравниваю. С тобой сравниваю, да.

– Ну и как? – примиренчески улыбнулась Майя.

И села на место.

– Зачем спрашиваешь, если сама знаешь? Ты – супер, а она – так себе... Ножки у нее, конечно, шик. Но у тебя лучше...

– Я такие юбки не ношу.

– Ты же не шлюха какая-то, – покровительственным тоном заметил он.

– Еще чего не хватало! – самодовольно вскинула она подбородок.

Девственности Майя лишилась еще прошлым летом. Гостила у бабушки в деревне, закрутила роман с молодым агрономом, однажды пошла купаться с ним на речку, а там берег, поросший дурман-травой... В общем, сначала потеряла голову, а потом и невинность.

Обретенный в деревне опыт не превратил ее в нимфоманку. Секс – это, может, и приятно, но вовсе не мило. Флиртовать и то гораздо приятнее. И если есть возможность, лучше избегать телесной близости. Тем более что здесь, в городе, такая возможность была. Из-за Майи ломали копья два воздыхателя.

Макс определенно был ее фаворитом. Внешне симпатичный, хорошо сложенный. Из нормальной семьи, отличник, спортсмен. В общем, не чета Семену – двоечнику и разгильдяю, который перешел в девятый класс только потому, что был влюблен в Майю и хотел учиться с ней в одной школе. И внешность Семена оставляла желать лучшего. Крупные и тяжелые черты лица, маленькие глаза, «пристегнутые» к широкой переносице, массивный тупой подбородок. Но была в нем сила обаяния, которой мог, наверно, обладать какой-нибудь первобытный дикарь, и силе этой безоговорочно должна была подчиняться его самка.

Майя была цивилизованной девушкой и не примеряла на себя прелести каменного века, но где-то в ее подсознании зудело желание покоряться сильному самцу. Она старалась не давать воли своим инстинктам, но тем не менее позволила увлечь себя в ресторан. Потому что Семен сегодня победил Макса, и теперь она принадлежит ему по праву сильного. Макса, конечно, жаль, но ведь она же не виновата в том, что ему не хватило сил одолеть настоящего зверя...

– Ты, я слышал, после школы в университет поступаешь? – вопросительно посмотрел на нее Семен.

– Да, на юридический. А что? Хочешь присоединиться?

– Да нет, куда уж мне с моими двойками? – покачал головой Семен. – Да и вообще...

– Что – вообще?

– Десять лет штаны протирал, сколько можно?.. Не хочу, короче, учиться, – хитро сощурил он глаза.

– А что хочешь?

– Как что? Жениться!

– На ком?

– Ну, не на этой же! – Семен пренебрежительным взглядом скользнул по певице и жарко посмотрел на Майю. – На тебе женюсь!

На какой-то миг перед ее глазами колыхнулась странная химера. Она, в леопардовой шкуре, срывает дикое яблочко с дерева, и тут вдруг появляется Семен с тигриной мордой на голове. Хватает ее за талию, тащит в свое жилище и грязно женится на ней. Как это ни удивительно, но Майя ничуть не испугалась.

– А пещера у тебя есть? – сыронизировала она.

– Пещера?! А-а... И пещера будет, и телега...

– Откуда?

– Да есть одно дело...

– Воровать пойдешь?

– Ну, почему сразу воровать?.. – озадачился Семен. – Зачем воровать, если можно просто взять?

– Что взять?

– Вот когда возьму, тогда и скажу... Все у нас будет, вот увидишь...

– Когда?

– Скоро...

– Вот когда будет, тогда и поговорим, ладно?

Совсем не страшно было оказаться с ним в постели, но лучше обойтись без этого. И удовольствие сомнительное, и залетать неохота. К тому же рано им жениться. Да и незачем. Может, и щекочет нервы его варварский шарм, но этого мало для того, чтобы согласиться на брак. Своего избранника она видела образованным и обеспеченным человеком, а при всех своих достоинствах Семен под этот стандарт не подходил. И вряд ли когда подойдет. Но все же пусть старается. Глядишь, что-нибудь да выгорит.

– Будет все! – неожиданно зло сказал Семен. – А твоему Максу я башку скручу!

– Моему?! – удивленно посмотрела на него Майя.

– А разве нет? Ты же с ним два года гуляла.

– Гуляла?! Ты сам знаешь, как это было... И в ресторан я с ним ни разу не ходила...

– Молоко у него на губах еще не обсохло, чтобы тебя по кабакам водить, – Семен гордо выпятил грудь.

Похоже, водка, которую он пил, ударила ему в голову. Да и у нее кровь забродила под парами шампанского.

– Ну, наверное, – кивнула она.

Многие считали Макса первым парнем на школьной «деревне». Он действительно на общем фоне смотрелся очень выгодно. Но при всем своем внешнем лоске покорителя женских сердец внутренне он был скован и даже робок. Он гулял с Майей, ходил с ней в кино и на дискотеку, но дальше поцелуев дело так и не зашло. И она не позволяла, и он не настаивал...

Пока Макс миндальничал с ней, Семен собирался с силой для решительного удара. Сегодня он одержал убедительную победу над ним, и, надо сказать, Майю это совсем не расстроило. И это притом, что Макс был предпочтительней, чем Семен... Может, потому что этот необузданный дикарь мог внести в ее жизнь нечто более острое и горячее, нежели то, чем потчевал ее гораздо более цивилизованный Макс...

Певица на эстраде переключилась на репертуар группы «Летний Сад».

– Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой...

Ее вокал не дотягивал до Тани Булановой, как шаг ноги до столбовой версты, но все же она смогла передать тоску грядущего одиночества. Даже Семен проникся.

– Потанцуем? – предложил он.

Она кивнула, и они вышли на площадку перед сценой. Он обнял ее за талию, прижал к себе так, что Майя ощутила пульсирующий жар его желания. Она попыталась отстраниться, но, видно, ее попытка оказалась слишком робкой, чтобы преодолеть его сопротивление. Так она и промучилась до конца танца... А может, ей всего лишь казалось, что это мучение...

Так или иначе, но, когда над залом снова поплыла медленная мелодия, Майя поторопилась сказать, что ей пора домой.

Семен посмотрел на часы... Это была старенькая «Слава» с пожелтевшим от времени циферблатом. Одет он был неплохо – кожаная куртка, черная рубаха из «мокрого шелка», широкие темно-синие джинсы, кроссовки. А часы подкачали...

– Так рано еще, даже десяти нет...

– Я же говорила, что мне в десять дома нужно быть.

– Ты говорила?.. Кажется, ты говорила, что до двенадцати можно, – вспомнил он.

– Говорила? – спохватилась она. – Ну да, сегодня можно до двенадцати. Потому что дома никого нет...

Мама у нее работала в универсаме, пока ее не уволили по сокращению штатов. Она и сейчас торговала, но в коммерческом магазинчике. Можно даже сказать, что с риском для жизни. Времена в стране беспокойные, а ей иногда приходилось работать в ночную смену. Сегодня как раз такой случай. Отец работал машинистом, и он сегодня в рейсе. Так что этой ночью Майя должна была ночевать в полном одиночестве. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

– Так это же здорово! – расплылся в улыбке Семен. – Пошли ко мне, если дома никого нет!

– Ну, нет! – решительно воспротивилась она. – К тебе мы не пойдем!

– Тогда к тебе!

– Пошли, – кивнула Майя. – Со мной. Но не ко мне... Проводишь меня домой...

– Ну, это само собой.

На улице моросил дождик. Прохладно, промозгло. Но головокружительно пахло весной и черемухой.

Семен снял с себя куртку, заботливо набросил ей на плечи.

Куртка оказалась настолько тяжелой, что Майя невольно ссутулилась. Но тем не менее поблагодарила его. Как сделала бы это покорная жена пещерного человека, принесшего ей с охоты шкуру саблезубого тигра.

– Может, все-таки зайдем к тебе? – спросил он возле самого дома.

– Нет, – покачала она головой.

– А я думал, ты меня кофе угостишь.

– В следующий раз, ладно?

– Нет, сегодня, – настаивал он.

– Ты упрямый.

– Не был бы таким, не стоял бы сейчас здесь, с тобой. Макс бы к тебе просился... Или сама ему бы предложила?

– Я сама ничего не предлагаю.

– А если я потребую?

– Что потребуешь? – возмутилась она.

– Чашечку кофе!

Он пристально смотрел на нее. Взгляд мягкий, но вместе с тем тяжелый и даже какой-то гипнотический.

– Ну, если недолго, – смятенно пожала плечами Майя.

Макс тоже просился к ней на огонек, но ему ни разу не удалось переубедить ее. А перед Семеном она не устояла... Впрочем, это еще ничего не значит. Она угостит его кофе, и он уйдет.

Они зашли в лифт, Майя нажала на кнопку седьмого этажа. Семен смотрел на нее замаслившимися глазами, с блуждающей улыбкой, но руки не распускал. Зато, когда она провела его в дом, прямо в прихожей взял ее за плечи, прижал к стене.

– Что ты делаешь? – растерянно возмутилась она.

– Наверстываю упущенное...

Он запустил руку под ее свитерок, нащупал застежку бюстгальтера, довольно ловко справился с ней.

– Я не хочу! – не в силах выбраться из этого капкана, мотнула головой Майя.

– Хочешь... Я знаю, что хочешь... Я сильный, я настоящий...

Его физическая и энергетическая мощь обрушилась на нее, как многотонная тяжесть катка на горячую рыхлость свежего асфальта. Она даже не пыталась вырваться: понимала, что это бесполезно. Оставалось только зажмуриться и расслабиться...

* * *

Для философа Вася Чугунок был молод и глуп. Но все же он оказался прав. Как всякая баба, Майя не смогла устоять перед «мягким насилием» и сдалась на милость победителя...

Не зря Семен качал мышцы в подвале и ходил «стенка на стенку» против пацанов из Юбилейного микрорайона. Все-таки сумел он завалить проклятого Макса. И сделал это, можно сказать, играючи... Надо было видеть, какими глазами смотрела на него Майя, когда Макс в полном нокауте укладывался на заплеванную землю.

Уже тогда можно было брать ее за руку и вести на заклание. Но Семен повел ее в ресторан. Чугунок одолжил ему куртку и джинсы, подбросил денег, и стал он кумом самому королю. Но главное, пригодился совет Чугунка – не распускать перед женщиной сопли. Бабы, говорил он, по своей природе самки, которым нужен сильный вожак. Покажи ей свою силу, сдобри это парой ласковых рычаний и смело веди ее в свою берлогу... Примерно так Семен сегодня и поступил. С одной только разницей, что оказался в гостях у Майи, а не наоборот. Нежно взял ее за гриву, прислонил к стене... Она как бы и не хотела, а он как бы и не спрашивал. Но все получилось.

Начались чудеса прямо в прихожей, а закончились в постели у Майи.

Семен показал класс. Опять же спасибо Чугунку, который обкатал его на своих проститутках. А Майя показала ему настоящий оргазм. Вот кого за это благодарить? Ведь ясно же, что кто-то уже проложил дорожку к ее сердцу – через ложбину между ног.

– А говорила, что не была с Максом, – не зло, но жестко сказал он.

Они лежали в постели, слегка шокированные произошедшим. Вернее, она делала вид, что удивлена. А он тихо торжествовал: и план удался, и Майю плотно познал...

– Не была, – приподнявшись на локте, она подозрительно посмотрела на него. – А что?

– Не что, а кто. Кто-то с тобой до меня уже побывал...

– Это не Макс, – с чувством вины вздохнула она.

– А кто?

– Не знаю... Это прошлым летом было, в деревне. Шла через лес, слышу, кто-то крадется сзади. Думала, что волк, обернулась, а это какой-то мужик. Лица даже не успела разглядеть. Ударил меня по голове... Когда очнулась, его уже не было...

– И что, не нашли урода? – возмутился Семен.

Это же надо, он столько лет готовился к тому, чтобы взять верх над своим соперником, сходился с ним «раз на раз», чтобы отбить у него Майю. А тут какое-то деревенское чмо без всяких усилий опрокидывает его девчонку на спину, делает с ней что хочет... Своими бы руками удавил гада.

– Нет... Я не стала никому говорить.

– Что, понравилось?

– Дурак... Просто не хотела, чтобы в меня потом пальцем тыкали. Все равно ведь не найдут, а позора не оберешься...

– И как же ты с этим жила?

– Да так и жила... Думала, что секс – это страшно.

– Теперь не думаешь?

– Нет... Мне с тобой было хорошо...

– С Максом попробовать не хочешь? – неожиданно для себя спросил он.

– Что?! – возмущенно встрепенулась Майя.

– А вдруг и с ним будет хорошо... Смотри, если вдруг что узнаю про вас, убью обоих!

Он ожесточенно посмотрел на нее, и Майя испуганно сникла под его взглядом.

– Теперь ты моя, поняла? – чуть смягчился он.

– Да, – покорно кивнула она.

– То-то же...

Майя долго молчала. Он уже решил, что девушка заснула, когда та вдруг спросила:

– А если вдруг Макс побьет тебя?

– Что?! – встрепенулся он.

– Ты же побил Макса, и я стала твоей...

– Это навсегда, поняла?

Он взбудораженно вскочил с постели, встал на колени, грозно навис над ней и люто посмотрел ей в глаза. Майя испуганно отвела взгляд в сторону.

Казалось, она побоится сказать слово поперек. Но Семен просчитался.

– Поняла... Но все равно не честно. Пока он был сильней, я была с ним. Ты его побил... Но ведь и он может побить тебя. Тогда я должна быть с ним...

– Ты – шлюха! – взорвался он. – Ты шлюха, если так говоришь!..

– Нет... – зажмурив глаза, она робко качнула головой. – Я не шлюха... Просто все должно быть по-честному...

– По-честному?! Хорошо, пусть будет по-честному! Раз ты такая дрянь, то я буду драться с Максом. И всегда буду его бить!.. Ты поняла? Всегда!

Семен верил в себя и в свои возможности. Он будет пропадать в подвале, в «качалке», но не сдаст своих позиций. И Максу ничего не светит...

К тому же был способ решить проблему раз и навсегда. Вася Чугунок – уважаемый в криминальных кругах человек. Он работает на самого Колоба. А это такая величина в Светлокаменске, что дух от восторга захватывает. Чугунок обещал Семену, что возьмет его к себе, в бригаду Гурия, и, когда это случится, пусть Макс начинает отсчитывать свои последние деньки. Не жить ему здесь, если, конечно, он сам не увезет свою задницу из города...

Глава 2

Вечер. Пустующие ряды заовражной барахолки. Торговцы давно уже разошлись по домам, дворники попрятались. Но людей здесь толчется еще много...

Обрывок полиэтиленовой пленки, подгоняемый ветерком, словно парус без лодки, плывет по асфальту в проходе между враждующими оравами. Тишина такая, что слышно, как он шуршит. И как воздух потрескивает от предгрозового напряжения.

– А-а! – яростно взревел кто-то в одной толпе.

– Ы-ы! – отозвался кто-то в другой.

Семен уже был готов к тому, что должно произойти. И когда на него ринулся бритоголовый «бык» из бригады заовражских, он встретил его убойным ударом в голову. Парень попытался блокировать удар, но кулак из двух ладоней, сцепленных в замок, пробил защиту.

«Бык» упал, и Семен тут же навалился на него. В таком бою позволялось бить лежачего, и он обрушил на противника град ударов... А вокруг бушевала людская стихия. Колобовская бригада Гурия против заовражских пацанов. Кулаки, кастеты, монтировки... Рев, крики, стоны...

– Убью, падла!

Кто-то с силой ударил Семена сзади – да так, что потемнело в глазах. Но сознание он не потерял. Напротив, разгорячился еще больше. И, оторвавшись от одного противника, сцепился с другим...

Он уже почти взял верх над конопатым детиной с оттопыренными ушами, когда воздух разорвала автоматная очередь. Над головой мелькнули трассеры. И тут же захлопали одиночные выстрелы – ружейные и пистолетные.

Семен в испуге заметался. Одно дело – драться на кулаках, и совсем другое, когда в бой вступает «тяжелая артиллерия». А стреляли со всех сторон, и не поймешь, кто побеждает, а кто проигрывает.

– Падлы! – взвыл конопатый, схватившись за плечо.

Семен успел заметить, что между его пальцами просочилась кровь.

Первыми не выдержали заовражские. Их поредевшая толпа схлынула, смыв за собой тела раненых и убитых. После того как стрельба стихла, на рынке осталась только бригада Гурия. Шестнадцать бойцов, один из которых с воем бился в конвульсиях, обхватив руками простреленный живот.

– Суки! – орал носатый Матрос. – Мы же их только попугать хотели!

– Джина – в тачку! – гаркнул Гурий.

Семен очень смутно понимал, что происходит. Драка, стрельба, умирающий парень, Матрос, Гурий – все перемешалось в одной кровавой каше.

Кто-то с силой ударил его в плечо. И в ухо заорали так, что зазвенело в перепонках.

– Ну, чего стоишь, дятел?!

Это был сам бригадир. И он требовал, чтобы Семен занялся умирающим Джином.

– Мы сейчас, сейчас!

Обращаясь к Гурию, Чугунок толкнул Семена в спину. Они вместе подняли Джина с земли, потащили его к машине.

– Пацаны, бля, подыхаю! – скулил раненый.

Окровавленной рукой он схватил Семена за плечо, испачкал рубашку. Но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что могло случиться. Только сейчас до Семена стало доходить, что пулю мог поймать не только Джин, но и он сам.

– Держись, браток, нормально все будет!

Матрос шел рядом. В бригаде он был самым крутым после Гурия, и его все должны были слушаться. Поэтому Семен даже не пытался просить его о помощи. А ведь громила Джин весил не меньше центнера.

Раненого загрузили в «девятку». Матрос сел за руль, Чугунок устроился рядом с ним, Семену отвели место возле Джина.

– Ничего, брат, ничего! Мы тебя вылечим! – разгоняя машину, заявил Матрос. – Сейчас в больничку тебя отвезем, там тебе помогут! Еще баб с тобой мочалить будем!

Но раненый даже не шелохнулся в ответ. Семен внимательно посмотрел на него и вздрогнул от страшного открытия. Джин тупо смотрел Матросу в затылок. Остекленевшие глаза широко распахнуты. В них застывшие боль и страдание. И ожидание вечности, которая для него уже наступила... Семен лихорадочно взял Джина за руку, положил палец на запястье, но пульс не нащупал.

– Слышишь, брат! У тебя еще вся жизнь впереди! – продолжал Матрос. – Ты только потерпи немножко, лады?

– Не вытерпел! – отозвался Семен.

– Что?

Матрос пренебрежительно глянул на него через плечо. Семен был для него безусым новичком, которого Чугунок привел на проверку – а если сказать точнее, то на убой.

– Умер он.

– Что?! – взревел Матрос.

Он остановил машину, распахнул заднюю дверь со стороны Семена. Схватил его за грудки и резко встряхнул.

– Что ты сказал?! – с красными от ярости глазами навзрыд протянул он.

– Да я здесь при чем? – буркнул Семен.

– Ни при чем?! А какого хрена я тебя к Джину приставил?

Семен понял, что лучше молчать. А Матрос быстро успокоился.

– Эх, Джин, братуха! Чего ж ты так? Нам еще жить и жить, а ты!.. – всхлипнув, махнул он рукой.

– Что делать будем? – спросил Чугунок.

Его круглое курносое лицо раскраснелось от волнения.

– Что, что?.. За город пока, а там что Гурий скажет...

За городом, в холмистом лесу Матрос распорядился спрятать мертвое тело под кустом ежевики. Снял с сиденья окровавленный чехол, бросил его в багажник. Он сильно нервничал. Так же, как и все.

Оказывается, не такая уж завидная она, эта бандитская доля, думал Семен. Стрельба, трупы, кровь... Сегодня выжил, а что будет завтра, неизвестно... Не хотел бы он оказаться на месте Джина. Лежать бездыханно под кустом с закрытыми глазами и не слышать, как птичий хор исполняет заупокойную панихиду. А еще может появиться какой-нибудь зверь и сожрать лицо, но Джин этого даже не почувствует. Потому что его душа находится уже в раю. Или в аду?..

– Ну, чего затормозился? – спросил Матрос, хлопнув Семена по плечу. – Едешь или здесь остаешься?

– Еду!

Семен пулей влетел в машину, захлопнул за собой дверь.

– Чо, бляха, очко жим-жим? – усаживаясь за руль, нервно ухмыльнулся Матрос.

На вид ему было лет двадцать пять. На нем майка-тельняшка, но почему-то не морская, как должно быть по идее, а десантная. Зато лицо его чем-то напоминало нос бронированного крейсера дореволюционной постройки – вытянутое вперед, с выдающимся носом, начинающимся от середины лба и заканчивающимся на срезе верхней губы; глаза как отверстия клюза для якорной цепи.

– Да нет, просто муторно, – поежился Семен. – Не люблю покойников...

– А кто их любит?.. На войне как на войне: или ты, или тебя... В армии служил?

– Нет, – ответил за него Чугунок. – Он только что школу закончил.

– Салага, в натуре... А я три года в морфлоте. По морям, ля, по волнам, нынче здесь... И завтра здесь буду. Потому что Светлокаменск – наш город. И мы в нем рулить будем!.. Ты хочешь рулить с нами, пацан?

– Если б не хотел, меня бы здесь не было, – нарочно сгустив голос, ответил Семен.

– Так тебя и так здесь нет, – пренебрежительно хмыкнул Матрос. – Ты – дух, в натуре. Ты – никто...

– Да нет, он в махаче нормально держался, – вступился за друга Чугунок.

Но за это сам попал под раздачу.

– А ты сам, вообще, кто такой? – наехал на него Матрос. – Ты сам откуда взялся?

– Ну, тебя понесло! – сконфуженно возмутился Вася. – Я уже полгода как в теме...

– В какой теме?

– С Макароном рулили, – без особой гордости сказал Чугунок.

– Чо?! – презрительно скривился Матрос. – Шмар на Каштановом выгуливали?

– Так это... мне ж не нравилось, – замялся Вася. – Поэтому к Гурию напросился... И Семена, вот, с собой привел...

– Да ладно, не отмазывайся. Ну, был с Макароном и был. По-любому наша тема... А полгода... Полгода... Фуфло это – полгода... Мы с Гурием с самого начала... Колоб для нас – брат родной. А вы кто такие? Пехота, ля, мясо... Джин тоже с самого начала был, – остывая, продолжал Матрос. – А нет больше Джина. Зато вы есть... Теперь вы вместо него. Вдвоем за него одного... Да чо там, вдвоем! Он таких, как вы, десятерых стоил!.. А-а!

Он горестно махнул рукой и затих, погружаясь в скорбные мысли. Молчал и Семен. Потому что сказать было нечего. Он действительно в бригаде никто, и звать его никак. И еще неизвестно, что решит Гурий. Он обещал Чугунку взять Семена в состав, если он выдержит испытание боем. Проверку Семен вроде бы прошел, но у бригадира могло быть иное мнение на этот счет.

Какое-то время машина тряслась по ухабам проселка, вьющегося по холмам, затем выехала на равнину, пошла по шоссе вдоль реки, беспрепятственно проскочила через мост, пред которым стоял пост ГАИ. Частные дома городской окраины сменились высотками Юбилейного микрорайона, где жили извечные враги такого же спального квартала, где обитал Семен. Попозже начался Каштановый бульвар. Это уже был центр города. Яркий свет фонарей, загорелые девчонки в коротких юбках, праздно шатающаяся шпана, палатки летних кафе, пиво, мороженое. Пышные жасминовые кусты, под которыми хорошо лапать девок...

Хотел бы Семен прогуляться по аллее под ручку с Майей. С деньгами у него туго, но это не беда. Она по-прежнему признает его силу, и с ней можно когда и где угодно. Хоть под тем же кустом...

Он сильный. Он очень сильный. И если его возьмут в бригаду, он станет еще круче. Тогда у него будут деньги, тогда он сможет купить себе кожаную куртку. И еще хату сможет снять, чтобы с Майей там жить... И машину возьмет. Такую же «девятку», как у Матроса. Тогда Майя точно молиться на него будет.

– Тпрр! Приехали!

Гурий жил напротив кинотеатра в доме довоенной еще постройки. Лепнина по фасаду, арочный проезд, двор-колодец, на скамейке перед подъездом – высохшая старушка с клюкой. Темно уже, фонарь светит тускло, а она сидит – или домой идти не хочет, или дети-внуки не пускают.

– Сидите здесь!

К бригадиру Матрос отправился сам. Семен взглядом проводил его до подъезда. Снова просмотрел на старушку. Сколько ей лет? Семьдесят? Восемьдесят? Может, сто?.. Живет себе, век доживает. А Джин совсем еще молодой, у него вся жизнь впереди была. И что? Пуля в живот и куст ежевики вместо надгробья... Может, ну ее к черту, эту блатную романтику?

– О чем задумался, братан? – спросил Чугунок.

– Да так...

– Если страшно, ты скажи. Еще можно назад повернуть... Хотя вряд ли... Может, ты еще дух, но Матрос тебя уже не отпустит. Потому что ты с Джином возился. Много знаешь... Теперь у тебя только один путь – с нами.

– А я говорю, что мне страшно?

– Не должно быть страшно. Мы же крутые пацаны, да?

– Не вопрос, – индюком надулся Семен.

– И не мы должны бояться. Нас должны бояться, понял?.. Мы – крутые, а под ногами шушера, шелупень всякая... Ты, главное, за меня держись. Со мной, брат, не пропадешь!

Вася обращался к Семену, но, казалось, он больше подбадривал себя, чем его.

Матрос отсутствовал больше часа, но вернулся в приподнятом настроении.

– Чего скисли, бакланы? Нормально все!

Он завел машину, дал задний ход, развернулся.

– А что нормально? – осторожно спросил Чугунок.

– Разборка нормально закончилась, говорю. И менты шум не подняли... То, что Джин зажмурился, это, конечно, плохо. А так все в порядке...