Текст книги "Три богатыря"

Глава 11
Милана

Тугарин пребывал в приподнятом настроении. Вот-вот его должны были обрадовать известием об исполнении его коварного замысла...

Сейчас больше всего Тугарина заботила мысль об ограблении княжеской казны, но при этом он не сторонился дел менее значимых.

Прежде всего ему нужен был Соловей-разбойник, чтобы открыть дорогу к сокровищам князя Владимира. Кроме того, он хотел выдать Соловья за главного виновника грядущих событий.

Соловья пленил Илья Муромец, он же привез его в Киев. Этому Тугарин был только рад. Но дерзкий богатырь нагрубил ему. За что и поплатился.

В другое, более спокойное для себя время Тугарин смог бы уговорить великого князя казнить грубияна. Но князь Владимир не жаловал смертную казнь. И незачем было накануне великих событий омрачать с ним отношения. Напротив, сейчас нужно было предстать перед ним как можно в более выгодном свете. И победа в богатырских состязаниях должна была способствовать этому.

Тугарин стремился быть первым. Но на пути к победе стоял богатырь Алеша Попович. И с ним нужно было поступить так же, как и с его другом Добрыней Никитичем. Ни к чему было сходиться с ним в честном бою, если к победе можно прийти обходным путем.

С Добрыней все решилось очень просто. И с Алешей тоже не должно быть мороки...

Тугарин уже не впервой слышит об этом удачливом не в меру богатыре. Тогда, на лесной дороге он здорово потрепал людей Володаря. И тогда же Тугарин допустил ошибку. Надо было казнить пленника, а он велел даровать ему свободу. Блажь какая-то непонятная на него нашла. Теперь вот приходится тратить на ростовского поповича свое драгоценное время. А спуску ему давать нельзя. Шутка ли, этот богатырь смог одолеть самого Никиту Кожемяку! И самого Тугарина мог победить...

Он подсунул богатырю распутную красавицу. Тугарин умел строить козни, и в этом искусстве ему не было равных.

По его замыслу, Алеша и его друг не должны были подчиниться начальнику стражи. Они будут драться, и это поставит их вне закона. Если богатырь не погибнет в бою, то все равно будет вынужден скрываться от княжеского гнева. В любом случае он не сможет сойтись с Тугариным в честном поединке. Нетрудно догадаться, кто будет объявлен победителем в состязаниях.

Тугарин вовремя понял, что, несмотря на свое поражение в честном бою, Никита Кожемяка проникся симпатией к Алеше Поповичу. Он мог взять его под свою опеку. Но Никита сейчас далеко, он не в силах помочь ростовскому выскочке. Правда, он может скоро вернуться...

В светлицу входила юная девушка редкой красоты. Стройная, изящная, темно-русые волосы, большие красивые глаза цвета морской воды. От нее просто невозможно было отвести взгляд. Но сама она прятала глаза.

– Я сделала все так, как ты велел, – глядя куда-то в сторону, тихо сказала она.

– Это хорошо, – барственно улыбнулся Тугарин. – И как там наши, гм, друзья?

– Их отвели в темницу.

– В темницу? Но ведь должна же была вспыхнуть драка.

– Нет, они добровольно сложили оружие.

– И после этого ты говоришь, что сделала все, как я велел?

– Но ведь начальник стражи поверил, что Алеша Попович хотел надо мной надругаться. А разве ты не для того послал меня к нему?

– Для этого я тебя и подослал. Попович должен был опоганить тебя, а стражники должны были его за это убить. Или он их... Но этого не случилось. Плохо... Ну ладно, темница так темница...

Тугарин сделает все, чтобы его недругов долго не выпускали из темницы. Он найдет способ, как усугубить их вину.

– Надеюсь, ты и впредь будешь такой же умницей? – лукаво посмотрел он на Милану.

– Как, ты хочешь, чтобы я подличала и дальше? – возмутилась она.

– А разве ты не хочешь больше служить мне?

– Не хочу. И не буду. Мы же договорились, что ты даешь мне вольную.

– Я передумал, – ухмыльнулся Тугарин. – А потом, какой может быть договор между хозяином и его вещью?

– Ты подлец!

– Молчать! И не сметь со мной так разговаривать! Не забывайся!

– Ох, как грозно! – презрительно повела губами Милана. – Только я тебя почему-то не боюсь!

– Молчи, строптивая рабыня, молчи! Или же я велю высечь тебя!

– Высечь?! Меня?! – переспросила она с гонором, непозволительным для рабыни.

– Ну, все, все! Забыли! – неожиданно быстро успокоился боярин.

Он поднялся со своего места и медленно подошел к ней. Глаза его стали слизкими от похоти.

– Конечно же, я не могу высечь тебя. Я не могу допустить, чтобы твое тело покрылось уродливыми рубцами. Твое прелестное юное тело... А ведь ты ни разу даже не позволила прикоснуться к нему...

– И не позволю!

– А ты позволь. И получишь вольную! Я не обману...

– Стой! Остановись! – в гневе воскликнула Милана.

Она протянула к нему руку ладонью вперед.

Злодей подчинился. Он знал, какая сила таится в ее руке, поэтому ему стало немного не по себе.

– Ты не смеешь ко мне прикоснуться! – продолжала красавица. – И ты знаешь почему... Добром прошу, не трогай меня!

– Знаешь, Милана, вот я смотрю на тебя и не верю, что ты моя рабыня.

Тугарин завороженно смотрел на нее.

– В тебе столько величия и гордости...

– Может быть. Не забывай, что я – дочь знатного человека. Ты же знаешь, что мой отец был болиаром болгарского царя.

– Да, я знаю... Ты знатного рода. И ты могла бы стать моей женой...

– Врешь! Ты никогда не женишься на мне. Я вижу тебя насквозь!

Она права, у него и в мыслях не было жениться на ней. А вот провести с ней веселую ночку – это с удовольствием. Только она отказывает ему в этом удовольствии. А жаль.

– Да и не хочу я быть твоей женой, – насмешливо посмотрела на него Милана.

– Почему?

– Не люб ты мне. А за нелюбого я не пойду...

– За конюха моего пойдешь, – криво усмехнулся боярин. – А за мной останется право первой ночи.

– Эта ночь станет для тебя последней... Я могу идти?

Милана торопилась избавиться от него. Какая дрянь...

Тугарин полыхнул испепеляющим взглядом, вернулся на место. И с высокого кресла, как с царского трона, небрежно махнул в ее сторону рукой.

– Пошла!..

Надо будет проучить эту зазнайку. Жаль, что сейчас у него нет времени. Но потом он обязательно что-нибудь придумает.

Сейчас нужно было еще раз прокрутить в голове планы предстоящего покушения на княжескую казну. Тем более что для успеха есть все необходимое.

Четыре сотни его дружинников уже распылены по городу и готовы в любой момент собраться в один мощный кулак. Володарь скорее всего уже натравил орду печенегов на Русь. Не сегодня-завтра тревожный дым со сторожевых вышек известит всех о наступающей беде.

Еще вчера Тугарин ломал голову над тем, как остаться в Киеве, когда князь со своей дружиной выступит в боевой поход на печенегов.

А сегодня великому князю понадобилось вдруг отправить к туровскому князю высокопоставленного вельможу с одним очень важным поручением. Тугарин приложил руку к тому, чтобы этим вельможей оказался Никита Кожемяка. Мол, ему надо развеять грусть-тоску после неудачного поединка.

Князь сам поведет дружину на печенегов. А главный воевода должен остаться в городе. Но Никиты Кожемяки нет. Поэтому его место может занять Тугарин. Но успеют ли печенеги напасть на Русь к тому моменту, когда вернется воевода. Хотелось на это надеяться...

Тугарин знал, как отвести от себя все подозрения со стороны великого князя. Его план был прост, как сама простота.

Для начала он должен был умертвить всех защитников и обитателей великокняжеского дворца. Затем, когда все добро будет вывезено, он должен был отправить на тот свет и Соловья-разбойника. Пусть князь будет думать, что это чудище погибло от рук своих же сообщников. А напоследок Тугарин собирался поранить и самого себя. Так он мог выдать себя за пострадавшего в бою. Будет потом рассказывать, как храбро он сражался, защищая княжескую казну от разорения.

Да, он не сможет уберечь Детинец от разорения. Да, он будет выглядеть неудачником. Но самое большее, что ему грозит, – это потерять милость великого князя. Но разве он настолько глуп, чтобы не суметь вернуть ее обратно, к тому же в самое ближайшее время?..

Виновником злодейства будет, конечно же, Соловей-разбойник. Ему уготована погибель. Как ни старался Илья Муромец, не смог он убить своего пленника. Слишком крепкой оказалась у того голова. Впрочем, удивляться этому не стоит. Надо только представить, какой должна быть у разбойника голова, чтобы не лопнуть от собственного свиста.

Правда, последствия удара давали о себе знать. Соловей лишился дара речи. Но и это еще не все. Он потерял память, стал похожим на ребенка, по-новому открывающего для себя мир.

Но и без памяти диковинный разбойник мог стать игрушкой в руках боярина-злодея. Ведь его свист по-прежнему обладал пагубной силой.

* * *

Судьба сурово обошлась с Миланой. Родилась она в далекой Болгарии, в семье знатного вельможи, детство ее прошло в достатке и спокойствии. Ее влекло к духовному просвещению и к умиротворению. Ее не волновали ни блеск роскоши, ни власть над людьми. Все это казалось суетой сует. Может быть, поэтому и восприняла она так спокойно нищету, которая в один совсем не прекрасный момент пришла на смену богатой и безмятежной жизни.

Ее отец, болиар болгарского царя Романа, стал жертвой дворцовых интриг. Он был казнен, а все его состояние отошло казне. Мать не смогла вынести такого удара судьбы и вскоре отправилась вслед за мужем. Милана осталась одна – без имени и средств к существованию.

Какое-то время она жила у своей дальней родственницы, женщины жадной и жестокой. За любую провинность ее ждало суровой наказание. На ее хрупкие, еще по-детски нежные плечи бессовестно взвалили самую черную работу. Но, оставаясь чистой и душой и телом, она с достоинством сносила все эти унижения.

Милана желала уйти в монастырь, стать божьей невестой. Но гадкая женщина и слышать об этом не хотела. Однажды, когда бедная девушка попыталась бежать из своего столь ненавистного ей пристанища, ее схватили и продали какому-то заезжему работорговцу. Из Болгарии он доставлял живой товар в русские земли.

Спустя какое-то время она оказалась в Киеве, на невольничьем рынке. Там за тугой кошель с золотом и купил ее Тугарин.

Ее красота, гордый, но с долей смирения взгляд, благородная осанка – все это вскружило боярину голову. Едва Милана оказалась в его доме, он повелел доставить ее в свои покои.

Прекрасную рабыню помыли в бане, втерли в нежную бархатистую кожу благоухающие заморские масла, облачили в роскошные легкие одежды и привели к господину. Но веселой ночки не вышло.

Похотливый боярин пытался увлечь ее на свое ложе, но из этого ничего не вышло. Красавица остановила его одним прикосновением руки. Тугарина словно молнией пронзило – от плеча до пят. Когда он пришел в себя, ему больше не хотелось обладать строптивой рабыней.

Еще в детстве Милане предсказали страшные испытания. И отец сделал все возможное, чтобы в будущем Милана могла постоять за себя без чьей-то посторонней помощи. Он привел в свой дом волшебника, который наградил ее таинственной силой. С тех пор Милана не слышала об этом кудеснике, но знала, что рано или поздно он даст о себе знать. И лучше бы это случилось поздно. Дело в том, что волшебник оказался не совсем добрым. Иногда ей даже казалось, что из-за него попал в царскую немилость ее отец. Из-за него ей суждено было принять рабскую долю...

Диковинная сила могла оградить Милану от мужской похоти. Но не смогла избавить ее от Тугарина. Подлый боярин обещал ей вольную, но жестоко обманул. И все равно она будет свободной...

* * *

За своего сообщника Володаря Тугарин особо не волновался. Он не сомневался в его преданности. А зря...

Этот злодей с ордой восточных печенегов уже вторгся в русские земли, тихой сапой просочился через линию богатырских застав вдоль реки Сула. Его предусмотрительности мог позавидовать сам Тугарин.

Уже сейчас у всех сигнально-сторожевых вышек на пути к Киеву стояли его разбойники. На этих постах они сменили убитых ими княжеских воинов.

Все ладилось у Володаря. Он должен был подойти к стольному граду и затаиться в густых лесах левобережья как раз к тому времени, когда великий князь и его войско выступят в боевой поход. Помимо усопшего Лжеалеши, в городе у него были свои люди. Они должны были открыть ему Восточные ворота изнутри...

Глава 12
И снова как всегда

Цыпленок был подан в масле и с зеленью. Ароматный и вкусный – не устоять. Бедняга Блуд истекал слюной.

Вчера на рать с западными печенегами ушли княжеские дружины. Проклятые кочевники снова напали на Русь. Но их, конечно же, ждет позор. Великий князь Владимир со своим шеститысячным войском разобьет орду в пух и прах...

Впрочем, Блуда сейчас меньше всего волновал исход грядущей битвы. Все мысли занимала маленькая жареная птичка. Просто невозможно было думать о чем-то другом.

Его терпения хватило ненадолго. Голод заставил его забыть о рассудке, и он жадно потянулся к вкусному искусителю.

– Не лапай! – грубо прикрикнул на него Еким.

Он с алчностью взирал на несчастное существо, так и не успевшее стать курицей.

– И не думаю, – обиженно буркнул Блуд, отдергивая руку.

– Не думаю... – передразнил его Еким. – Знаю я твое «не думаю»... Тебе только дай волю, и косточек от цыпы не оставишь... Правда, Тетеря?

Обращение к глухому оруженосцу прозвучало с почтением. Тетеря не усмотрел подвоха в движениях губ Екима и, соглашаясь, кивнул. После истории с самозванцем он не мог пожаловаться на дурное к себе отношение.

Прошло уже пять дней с того вечера, когда по воле злодея боярина три богатыря оказались вместе в одной темнице. Столько же времени слуги оставались без хозяев.

Они хорошо помнили напутствие Алеши и Добрыни, как зеницу ока беречь их добро. Помнили и берегли. Но с каждым днем все чаще обращали страждущие взоры к хозяйским кошелькам. Больше ничего они позволить себе не могли. При всех своих недостатках они не могли взять золото на собственные нужды даже под страхом голодной смерти.

А этот страх становился все ощутимей.

С каждым днем звон мелких монет в их карманах заметно ослабевал. В конце концов совсем стих.

И вот уже сегодня за жалкие остатки былой роскоши друзья смогли заказать себе всего лишь одного цыпленка. В их голодных глазах эта бедная птичка то вырастала до гигантских размеров, то уменьшалась до весьма неприглядной величины.

Собравшись разделить столь скромную трапезу, бедные оруженосцы чувствовали себя скверно. Ощущение пустоты в желудках неприятно действовало на нервы.

И вот самый волнующий момент. Оголодавшие слуги скопом набросились на несчастного цыпленка. Сражение закончилось их блестящей победой. Да только такая победа совсем не радовала.

– И это все? – жалобно заскулил Блуд.

Чуть не плача, смотрел он усыпанное мелкими костьми блюдо.

– Хорошего понемногу! – с кислым видом вздохнул Еким.

– Но я хочу есть!

Тетеря не слышал, о чем они говорили. Но на Блуда смотрел с пониманием. Он и сам был не прочь продолжить трапезу.

– Нужны золотые!

Тетеря говорил редко, но метко.

– Но золотые мы можем получить только от наших господ. А для этого мы должны их освободить.

– Отличная мысль! – подхватил Еким.

– И как же мы их освободим? – оживился Блуд.

Тетеря ему не ответил. Во-первых, он не услышал вопроса. А во-вторых, он и сам толком не знал, как помочь богатырям.

Зато Еким не стал медлить с ответом.

– Для начала нужно хорошенько подумать, – решил он.

– О, если думать, тут я первый! – встрепенулся Блуд.

– Чья бы корова мычала...

– Что ты этим хочешь сказать?

– То, что ты болтун и хвастун!

– Сам такой! – огрызнулся Блуд.

Но Еким оставил его выпад без внимания. В его голове, как в тумане, смутно высвечивалась умная мысль. Он пытался ее схватить, но она все время ускользала. Ничего, он все равно ее поймает.

– Все, придумал! – просветлел он ликом. – Мы проберемся в Детинец и освободим наших господ!

Его устами говорил высший разум. Он чувствовал это. Нет на свете умнее человека, чем Еким. Во всяком случае, сам он в этом нисколько не сомневался.

– Как? – с глупым видом спросил Блуд.

– Как-как, очень просто, – снисходительно усмехнулся Еким.

А в самом деле, как они проберутся в Детинец?

– Тут хитрость нужна, – озадаченно потер он затылок.

– Хитрость?! – всполошился Блуд. – О! Если так, то без меня не обойтись! Я...

– Что ты?

– Я... Я знаю одну хитрость... Поверь, дружище, в этот раз я не оплошаю!

Как это ни странно, Екиму хотелось в это верить. Кипучие мысли перестали шуметь в его голове, зато было слышно, как там шуршит солома.

– Давай, говори, что ты там придумал! – надменно поторопил он Блуда.

– Да что тут думать? Все просто... Дорогу к Детинцу мы знаем, это уже полдела... А дальше... Дальше еще проще. Мы проберемся к темнице и освободим наших господ.

– А где темница, ты знаешь?

– Мне ли об этом не знать! – Блуд с гонором ударил себя кулаком в грудь.

– И где же?

– Как где? В Детинце! Ну неужели ты сам не догадался, садовая твоя голова?

Екиму даже стало стыдно за себя. Ну неужели трудно было самому догадаться, где находится темница. Они тут ломали голову, а, оказывается, все очень просто.

Бесстрашные оруженосцы дождались наступления темноты и отправились освобождать своих господ.

Город встретил их кромешной тьмой: луну и звезды скрыли тучи. Поэтому друзья не могли видеть друг друга, хотя шли бок о бок.

– Это хорошо, что темно. Мы никого не видим, и нас никто не увидит, – снова блеснул высшим разумом Еким.

С этими словами он споткнулся и растянулся на земле. Никто не видел, как он падал. И это хорошо...

За весь путь он приземлялся на брюхо всего три раза. Он мог бы падать и дальше, но дорога вдруг оборвалась, зато началась достаточно высокая каменная стена.

– Это и есть Детинец! – гордо сообщил Блуд.

Екима озарила блестящая мысль.

– А ты взял с собой веревку? – спросил он.

– Зачем?

– А чтобы вздернуть тебя на этом вот дубе, дубина ты стоеросовая!.. Как, по-твоему, мы можем перебраться через эту стену?

– Да, веревка – это хорошо, – потер под носом Блуд. – Но... Но почему ты сам не догадался ее прихватить?

– Все очень просто, – нашелся Еким. – Я собирался взять лестницу. Но лестницы не было... А веревку должен был взять ты...

И попробуй скажи после этого, что он не умеет логически мыслить.

– Тут веревка нужна, – вслух рассудил Тетеря.

– А то мы не знаем, – хмыкнул Блуд.

Ехидная улыбка на его лице исчезла, когда в руках Тетери появилась свернутая жгутом веревка с железным крюком на конце.

– Ну и ну! – только и сказал Еким.

Крадущимся шагом друзья направились к стене.

– Осторожно! – спохватился Блуд. – Здесь должен быть крепостной ров!

Увы, он опоздал с предупреждением. Еким и Тетеря уже свалились в какую-то яму. Вслед за ними скользнул туда и Блуд.

Еким негодовал. Рот его был забит какой-то гадостью, на ухе висела луковая кожура.

– И куда только смотрит великий князь! – отхаркиваясь, возмутился он. – Крепостной ров захламили!

– Тише! – зашипел на него Блуд. – Кажись, стража!

И в самом деле, со стороны крепости к ним кто-то приближался. Шаги были все громче.

Блуд и Еким близки были к панике. Им вовсе не хотелось, чтобы стражники нанизали их всех на одно копье. И только Тетеря был невозмутим. Ему хорошо, он ничего не слышит и ничего не понимает.

Шаги тем временем стихли. Стражники стояли на самом краю рва, над самыми головами перепуганных оруженосцев. Еким сжался в комок. Сейчас в него вонзится копье. О! Как он этого не хочет!

– Выливай! – послышался грубый мужской голос.

Еким чуть не умер со страху. Он решил, что сейчас на них обрушится поток кипящей смолы. Но вместо этого на них вылили самые обыкновенные помои.

– Да мы, кажется, в помойной яме, – пробормотал он, когда неведомые люди убрались восвояси.

Он с ужасом осознал, что сидит на куче протухших отбросов. Поняли это и все остальные.

Как по команде, оруженосцы выскочили из ямы с такой прытью, как если бы в ней завелся сам сатана.

Им бы повернуть обратно. Да только они не привыкли отступать.

Тетеря забросил на стену веревку, ловко забрался по ней на самый верх, помог подняться другим.

Ограда была достаточно высока, но по ширине на крепостную не тянула. Впрочем, никто не придал этому значения. Слишком уж важные дела ждали друзей впереди, чтобы обращать внимание на мелочи.

Оруженосцы двинулись дальше. Они шли тихо, стараясь ничем не выдавать себя. И это им вполне удавалось, если не считать нескольких громких чихов Тетери.

Им везло. Они обогнули несколько нежилых построек, продвинулись в глубь крепости и при этом избежали встречи со стражей. В конце концов путь им преградило мрачное приземистое здание. Судя по всему, это и была темница, где томились три богатыря.

У входа в строение с копьями в руках стояли два человека.

– Стража! – решил Еким.

Он уже ничего не боялся. И готов был драться хоть с целой сотней самых отчаянных головорезов.

– Их нужно убрать! – смело выступил вперед Блуд.

В руках он сжимал стальной клинок.

– Что мне делать? – спросил Тетеря.

Еким бы и сам справился со стражниками. Но до него вдруг дошло, что никто не справится с этим лучше, чем глухой оруженосец. Он собирался объяснить Тетере, что нужно делать. И уже хотел махнуть кулаком перед его носом, но вовремя спохватился. Он хорошо помнил, к чему привел в свое время подобный жест. Ему вовсе не хотелось получить кулаком в лоб. Поэтому он молча указал на стражников и руками свернул голову несуществующей курице.

Тетеря все понял и быстрым по-кошачьи мягким шагом приблизился к воинам. Когда те его заметили, было уже поздно. Он не стал сворачивать им головы, но слегка пережал им шеи, а затем рядком уложил на землю.

Взмахом руки Тетеря призвал к себе своих друзей.

Ворота в темницу не были заперты на замок. Но это почему-то никого не удивило.

– Слава небесам! Мы нашли своих господ! – ликовал Еким, распахивая ворота.

– Добрыня, выходи! – торжествовал Блуд, взывая в темноту.

Но в ответ они оба услышали радостное похрюкивание и поросячий визг.

– Черт побери! – чертыхнулся изумленный Еким. – Куда это нас занесло?

– Добро пожаловать в свинарник! – прогромыхал за спиной чей-то насмешливый бас.

Оруженосцы в ужасе развернулись и увидели перед собой рослого, по-богатырски сложенного мужчину в богатых одеждах. Его лицо им показалось знакомым. Рядом с ним с факелами в руках стояли вооруженные слуги.

Еким вспомнил, где он видел этого человека. Это же Никита Кожемяка, главный воевода великого князя. Но ведь он должен быть в отъезде. Как он здесь оказался? Может, уже вернулся?

– Ну и кто мне объяснит, что здесь такое происходит? – грозно спросил воевода.

Еким воздел к нему руки и бухнулся на колени.

– О! Великий господин! Не вели казнить!..

– Мне знакомо твое наглое лицо. Где-то я тебя видел, – призадумался Никита Кожемяка. – Ага, вспомнил! Ты прислуживаешь Алеше Поповичу... Но разве этот богатырь здесь? Какой дьявол превратил его в свинью?

– Кто ж знал, что в этой темнице стерегут свиней! – опечалился Блуд.

– В темницах?! Стерегут?! Да что вы такое говорите!.. Какие темницы на моем дворе?

– Так это... Так это твой двор? – ошалело уставился на него Еким.

Надо ж так было оплошать. Думали, что попали в Детинец, тогда как это владения главного воеводы.

– Но мы думали... Мы думали, что попали на тюремное подворье великого князя. Там сейчас наши господа. Мы должны их освободить!

– С вами не соскучишься, – развеселился воевода. И тут же озадаченно нахмурил брови. – Вы говорите, что ваши господа сейчас под стражей? Но почему?

– Это Тугарин... Во всем виноват Тугарин! – не стал скрывать Еким.

Эта правда могла стоить ему жизни. Но он смело шел на риск ради трех богатырей.

– Тугарин?! – еще больше озадачился Никита. – В чем же они перед ним провинились?.. Ладно, узнаю от них самих...

Он велел незадачливым оруженосцам убираться с его двора, а сам оседлал коня и в сопровождении десятка воинов отправился во дворец.

Еким, Блуд и Тетеря хотели освободить своих господ. И как это ни странно, они выбрали для этого правильный путь. Сейчас только Никита Кожемяка мог помочь трем богатырям. И благодаря оруженосцам он взялся за это благое дело...