Текст книги "Счастливчик Леонард"

Я уже начал время от времени с беспокойством туда поглядывать, не случилось ли с ней чего, – когда Головешка сказал: «Ух ты!»

Проследив за его взглядом, я увидел идущую к нам девушку, на которой было надето платье.

Самое настоящее, жаль только, не такое прозрачное, как то, в котором она подошла ко мне в Торетто, но тоже очень красивое. И почему-то совсем не мятое: ткань, что ли, особая? Ну а походка у нее всегда была такая, что, даже когда она в просторном мужском одеянии охотника за сокровищами, засмотришься. Тем более сейчас, в наряде, который обволакивал ее стройную фигурку словно вторая кожа. Причем волнующая мужчин походка дана ей от природы, и захоти она пройтись так, как ходит большинство женщин, ничего у нее не получится. Понятно, что мы на Клер засмотрелись, совершенно позабыв о том, кто мы, где находимся и все остальное прочее. По крайней мере я уж точно забыл.

– Блез, погоди, не кидай рыбу в котел, – издалека начала Клер и, подойдя поближе, пояснила: – Вот это сначала нужно в него положить, чтобы разварилось немного.

Только тут я увидел в ее руках какие-то коренья и зелень.

– Так, Головешка, это нужно нарезать кубиками и немножко их размять.

– А что, главный у нас все-таки поменялся? – проворчал Тед, но коренья послушно принял.

– Блез, а вот эти – пошинковать как морковку, кружочками.

– Сделаю, леди, – кивнул тот.

– Зелень варить необходимости нет. – В руке у нее оставался пучок какой-то травы. – Ее в самом конце добавим, для аромата, нужно только мелко покрошить.

«Ну так и покроши, невелика работа, – отворачиваясь, подумал я. – Иначе действительно получится, что главный у нас ты».

– Лео, а ты чем занимаешься? – склонилась надо мной девушка, щекоча волосами щеку и прижимаясь к плечу упругой грудью.

– Арбалет разбираю, – не сразу ответил я, озвучивая очевидное.

– Понятно. – Счастье мое продолжалось недолго, потому что в следующий миг Клер отодвинулась. – Ой, сколько в нем всяких винтиков! В моем все так же?

– Так же… почти так же, поскольку у тебя он рассчитан всего на два болта.

«Что же в нем поломалось? – размышлял я. – Неужели сносился вот этот рычажок? Оттого и зацепление не происходит. Ну и где я его починю? Разве что раскалить на костре и попытаться немного сплющить, чтобы он вытянулся. Так тут работа тонкая, не то что кузнецу, не каждому часовщику под силу».

– Лео, у тебя такое умное выражение лица! – восхитилась Клер. – И что это ты постоянно его не носишь? Тебе оно очень идет!

Благо что сказала негромко, и Головешка с Блезом ее не услышали. А может, только сделали вид.

– Не боишься платье испачкать? – Единственное, что пришло мне в голову ответить.

– Ой, и верно! Снять его, что ли? – И она сделала вид, что действительно начинает его снимать.

Я едва не взвыл – с нее станется! Под ним точно ничего нет, там попросту ничего поместиться не сможет.

– Ладно, пусть остается, не буду тебя нервировать, ты и так в последнее время сам не свой. – Отходя, Клер чмокнула меня в макушку. – Мальчики! – услышал я за спиной ее звонкий голосок. – Закончили уже? Головешка, никогда бы не подумала, что кубики выглядят именно так. Ты их с октаэдрами не попутал?

– Чего?! – недоуменно протянул тот.

Уха конечно же получилась на славу. Ароматная, наваристая, горячая, а самое главное, ее было так много, что каждый съел, сколько влезло, и даже больше того. Было уютно сидеть у костра, смотреть на первые звезды, слушать шум недалекой реки и вдыхать аромат трав. Казалось бы, что во всем этом такого? И только преодолев пустыню, где одуряющая дневная жара сменялась ночным холодом, а раскаленное солнце так и пыталось выжечь глаза, мы поняли, как немного иногда нужно, чтобы почувствовать себя счастливым. Ну, почти счастливым, ведь наши проблемы никуда не исчезли.

И тогда мы затеяли тот разговор, который все откладывали, потому что раньше в нем не было смысла. Начал его Головешка:

– А ведь Брестиль не успокоится, и нам даже в Сагании от него не спрятаться. Все, что я о нем слышал, это подтверждает. Пошлет наемных убийц или с местными властями договорится, чтобы нас поймали и отправили к нему. Или придумает что-нибудь еще.

Прав Головешка – все мы наслышаны о Брестиле.

– Вот ты, Лео, что об этом думаешь?

– Что я об этом думаю? Вижу два варианта. Доберемся до Сагании и разбежимся в разные стороны. А там уж как кому повезет. По крайней мере он не прихлопнет нас кучей.

– А другой вариант?

– Стать такими, чтобы сам Брестиль начал прятаться от нас.

– Мне куда больше по душе именно этот вариант, – задумчиво протянул Блез.

– Мне тоже. Лео, а мы сможем такими стать?

– Тед, у нас что, есть выбор? Если, конечно, не решим разбежаться.

Все мы дружно посмотрели на Клер: она с нами? Но девушка сидела с таким видом, что вообще было непонятно: слышала она наш разговор, нет?..

– Всем спать. Завтра с рассветом отправимся дальше.

Выставлять караул смысла нет. Каким бы ни был Головешка, но он обладает уникальным даром: в случае возникшей опасности и сам проснется, и других разбудит. Проверено не один раз.

Я уже задремал, когда ко мне пришла Клер. Не веря в происходящее, поначалу было подумал, что это сон, в последнее время такой навязчивый! Но нет, Клер юркнула ко мне под одеяло, тесно прижалась, поцеловала в щеку, зачем-то щелкнула пальцем мне по кончику носа и сказала:

– Едва дождалась, когда Блез с Головешкой уснут. А ты почему одетый? Ты что, меня не ждал? Мы же с тобой договаривались!

Хорош же я был, если бы поверил ее обещанию и всю ночь прождал ее голым! Особенно в том случае, если бы ночью начался переполох и я бы метался, «звеня колокольчиками».

На ней самой, кстати, не было ничего.

Глава 4

Не знаю, что случится в будущем, но никогда прежде мне не удавалось раздеваться так быстро. Причем лежа и бесшумно, чтобы не разбудить чуткого Головешку. Впрочем, его можно было не опасаться. Сколько раз случалось: вокруг него ходят, гремят, разговаривают в полный голос, а он знай себе сопит в обе дырочки. Но стоило только объявиться в округе опасности, пусть даже гипотетической, как Головешка тут же открывал глаза и хватался за оружие. Уникальный дар, и пару раз он точно спасал нам жизни.

Еще я беспокоился о том, что Клер снова выкинет очередной из своих фортелей и в самый последний момент заявит что-нибудь в духе: «Знаешь, Лео, что-то я передумала». Но нет, стоило мне только прижать девушку к себе и поцеловать, как она тут же ответила не менее горячим поцелуем.

Что было дальше – рассказывать не собираюсь. Это тот же Головешка – любитель похвастать о своих любовных похождениях, причем в мельчайших подробностях, на мой взгляд, совершенно излишних. Скажу лишь, я был вне себя от счастья, что наконец-то все сбылось. Ну а потом мы, крепко обнявшись, лежали, смотрели на полный ярких звезд купол небес и разговаривали. Говорили мы о каких-то пустяках, но для нас они были такими важными! Клянусь, нам обоим казалось, что на двоих у нас одно тело и одна душа.

Все закончилось внезапно, когда Клер задала, казалось бы, невинный вопрос:

– Скажи, Лео, а тебе приходилось бывать в Котембу?

– Приходилось, – кивнул я.

– А что тебе в нем особенно запомнилось?

Что в нем запомнилось? Многое, очень многое. О Катембу у меня столько воспоминаний, причем таких ярких, что помнить о них я буду до конца своей жизни. И о самом ярком из них не следует рассказывать девушке, которую любишь. Да и вообще не следует рассказывать девушкам, если уважаешь и их и себя.

Я чувствовал, что мой ответ важен для Клер, она даже напряглась, но что мне оставалось делать, кроме как сказать:

– Хороший городок, красивый. Зелени много, и люди в нем приветливые.

– И это все?

Я выуживал в памяти что-нибудь такое, чтобы мой ответ мог полностью ее удовлетворить и в то же время не ляпнуть лишнего.

– Храм в нем знаменитый, пиво вкусное.

– Пиво вкусное, – почему-то повторила за мной Клер. – Скажи, Лео, тебе было хорошо со мной?

– Очень! – Я не кривил душой нисколько. – А тебе?

– И мне очень. Конечно, не так, как, например, с Альбертом, но все равно хорошо.

Вскакивая на ноги, я едва не рычал от злости. Схватив одежду в охапку, направился куда-то в темноту. Зачем она так сделала? И без слов понятно, что мужчины у нее уже были, но зачем вот так-то, а? Клер, без всякого сомнения, умная девушка, а значит, она намеренно причинила мне боль. Но за что? Что я не так сделал или сказал?

За завтраком Клер как ни в чем не бывало лучезарно мне улыбнулась. Я лишь хмуро кивнул ей в ответ. Вообще-то накануне я успел помечтать, что утром обязательно дам всем понять, что теперь она моя женщина и на то, на что раньше можно было закрыть глаза, например на не совсем уместные в ее адрес шуточки Головешки, отныне закрывать их не собираюсь. Все пошло прахом.

Клер улыбнулась мне еще лучезарнее, но на этот раз ее улыбку я будто бы не заметил.

– Все готовы?

– Может, отдохнем еще денек? – без всякой надежды поинтересовался Головешка. – Тут такая благодать…

– Нет. Время не ждет.

В Саганию можно попасть и другой дорогой. На севере, в обход этой проклятой пустыни. Она и короче, и куда легче. Но Брестиль, несомненно, предполагал и такой вариант, так что, скорее всего, нас бы там ждали. Мы и так потеряли кучу времени, преодолевая пустыню. А ведь нам надо еще в Сагании освоиться или по крайней мере найти укромное местечко, где нас не найдут. Не в горах же все время прятаться? Это только Блезу придется по душе.

Хотя, с другой стороны, не поведи себя так Клер ночью, на пару деньков здесь точно можно было бы задержаться… и я обвел глазами окрестности, так похожие на райский уголок. А то и дольше, пока рыба нам поперек горла бы не встала.

Вздохнул Головешка, Блез кивнул, Клер улыбнулась мне снова, мы подхватили наши пожитки и отправились в путь.

Теперь впереди шел Блез: кому как не ему известны все тонкости путешествий в горах? Тут своя специфика, которую трудно понять несведущему человеку.

Первый день дался нам легко, но чем выше мы лезли в горы, тем становилось сложнее. Холодный ветер, казавшийся нам особенно пронзительным после жара пустыни. Осклизлые камни, кое-где покрытые мхом, который так и норовил выскользнуть из-под ноги. И Головешка наконец-то смог рассмотреть снег и даже его пощупать. Некоторое время он то и дело отправлял кусочки снега в рот, и вид у него был самым довольным. Затем ему это занятие надоело: дело близилось к вечеру, становилось все холоднее, а ветер начал пронизывать насквозь.

Мы, сидя на наших мешках, провели ужасную ночь, тесно прижавшись друг к другу, почти не сомкнув глаз, с нетерпением ожидая рассвета, который должен был принести тепло.

– Ничего, – успокаивал нас Блез. – Стоит нам только перевалить хребет, как все станет проще. И дорога пойдет под уклон, и будет становиться все теплее и теплее.

– Скорей бы уж, – только и простонал вконец озябший Головешка.

Клер было проще – ее с трех сторон подпирали мужские спины, которые не давали ей замерзнуть. А еще я отдал ей свою запасную рубаху, чтобы она укутала ноги.

– Вот недаром же меня так в Занзер тянет, – неожиданно заявила она.

– А что там хорошего? – У Головешки зуб на зуб не попадал.

– Там любой женщине можно несколько мужей иметь, – пояснила Клер.

– Да ну?! – По голосу Головешки было понятно, что он не просто удивлен – поражен по-настоящему.

– Вот тебе и «да ну»!

– Лео, правда, что ли? – все не мог поверить он.

– Правда, Теодор, – подтвердил я.

– Женщин у них не хватает?

– Всего у них хватает, просто мужчины в Занзере правильные, – это была уже снова Клер. – Понимают, как на самом деле все должно быть. Не то что у нас в Андлавии.

У нас в Андлавии разрешено многоженство. Такое случается крайне редко – тут с одной-то женой хлопот не оберешься, но законодательно не возбраняется. Да и какой в нем смысл, в многоженстве, если люди свободно продаются на рынке? Есть деньги – пошел и купил себе хоть сотню наложниц. Жена – совсем другое дело: тут весь закон на ее стороне. И ее не перепродашь, когда она надоела.

Головешка надолго замолчал, вероятно, переваривая услышанное. А может, просто задремал, потому что его перестало трясти мелкой дрожью. Я же думал о том, как плохо, что Клер не рабыня. Я бы ее выкупил, дал свободу, женился на ней, и она всю жизнь была бы мне благодарна.

И тогда она точно следила бы за своим языком!

Еще днем, на привале, убедившись, что никто ее не услышит, Клер вдруг спросила:

– Сердишься?

– Еще чего! – с самым равнодушным лицом ответил я. – В конце концов, я получил от тебя то, что хотел.

– А может, это я получила от тебя то, что хотела? – Кто бы видел, какое при этом было лицо у нее самой!

И тогда я торопливо встал, чтобы отойти от нее подальше – на тот случай, если ей вдруг снова захочется сравнить меня с каким-нибудь там Карлом или Андре.

Блез был прав: уже к полудню мы преодолели заснеженный перевал, путь пошел вниз, и создавалось такое впечатление, что теплее становится с каждым шагом. Ну а затем мы набрели на тропинку, поначалу едва заметную. Она становилась все шире, к ней примыкали другие, и в конце концов она стала настолько широка, что по ней вполне способна проехать телега или арба.

Некоторое время мы шли уже по ней, пока я вполголоса не сказал:

– Приготовились.

– Сколько их? – Блез, а за ним и Головешка с Клер ухватились за арбалеты, взводя их одним движением рычага.

Свой я даже трогать не стал, убедившись еще накануне, что он окончательно умер.

– По-моему, четверо. Нет, даже пятеро.

Вот так и живем: Головешка хранит наш покой по ночам, ну а от меня самого трудно что-либо скрыть при свете дня.

Мы шли неспешно, готовые ко всему, пока наконец из-за камней прямо по курсу не показались головы и плечи четырех человек. Все они оказались рыжими, разве что у старшего из них, выглядевшего лет на шестьдесят, волосы были такими, как будто красный перец смешали с солью; от седины. Ростом, да и, пожалуй, размахом плеч они не уступали нам с Блезом.

Каждый из них держал наготове оружие. У двоих были луки, а у третьего, самого младшего, арбалет. Но тоже лучный. Что имелось у деда, мешали увидеть камни, но, несомненно, он что-то держал в руках.

«Родственники, – подумал я, разглядывая их лица. – Причем близкие».

Место для засады они выбрали самое удачное. Слева пропасть, справа крутой откос… словом, спрятаться негде. А пока добежишь до поворота тропы, который остался далеко позади, от стрел и болтов в спине станешь похож на ежика. Или на подушечку для иголок.

– Кто такие будете? – спросил дед. Не то чтобы совсем уж грозно, но по крайней мере требовательно.

Понять его можно: со стороны пустыни в эти края редко кто забредает. И, как правило, не по доброй воле. А значит, есть за нами нечто такое, что может нести с собой угрозу.

Тут меня и понесло: наверное, переохладился ночью.

– Душегубы мы, – покаянно склонив голову, заявил я. – Как есть все убийцы. А вот она, – я ткнул пальцем в Клер едва ли не обличительно, – отравительница. Вы бы только знали, сколько ее мужей умерло в страшных корчах!

У троих спутников старика, вероятно, его сыновей, до этого глазевших на Клер так, как смотрят молодые здоровые мужчины на симпатичных девушек, испуганно округлились глаза.

Невольно я взглянул на девушку сам. Клер выглядела олицетворением раскаяния, у нее даже плечи поникли, актриса. Но арбалет она держала наготове, а уж как Клер умеет стрелять навскидку, я знал отлично, сам и учил.

Старик хмыкнул и щербато улыбнулся.

– Комедианты, – только и сказал он. После чего обратился к своим: – Вы что, всерьез во все это поверили?

На это я и рассчитывал – на благоразумие человека, прожившего жизнь и многое в ней повидавшего.

– Так куда все-таки путь держите?

– В Саганию, – не стал я скрытничать. – А там видно будет.

Все четверо вышли из-за камней, явно не видя в нас больше врагов.

– Да уж, не самый простой путь вы выбрали, – сказал дед, когда вместе с остальными приблизился к нам вплотную. – Глайберов не встречали?

– Встречали. – И, чтобы избавиться от дальнейших вопросов, добавил: – Вовремя убежище нашли. А затем, по темноте, скрылись.

– Повезло, – сказал дед.

– Повезло, – кивнул я, соглашаясь. – Селение-то ваше далеко отсюда?

Судя по всему, дед нас до вечера вопросами мучить собирается. И сам не прочь поговорить с новым человеком, но лучше сделать это по дороге.

– Рукой подать.

– Гостеприимство найдем?

– А как же.

– И покушать бы чего, – влез в разговор Головешка.

– Найдется и покушать. – Дед еще разок взглянул на нас испытующе: мол, кого я к себе в дом приведу?

– Мы не милостыню просим, – поспешил уверить его Тед. – Заплатим или отработаем.

– Пошли, отравительница. – Не обратив внимания на его слова, дед улыбнулся Клер. – Эх, мне бы годков тридцать скинуть, тебе и в голову не пришло бы ядом потчевать, как на крыльях вокруг меня летала бы.

Вот теперь девушка смутилась по-настоящему: понятно же, о чем именно тот говорит.

– Вы и этому скажите, – указал я большим пальцем себе за плечо. – Мы мирные, чего ему там прятаться?

– Эвен, – уже на ходу окликнул того старик, – спускайся, лазутчик хренов. Тебя заметили.

Эвен тоже оказался рыжим. И когда он к нам присоединился, дед начал ему выговаривать.

– Не мог он меня заметить, – стал оправдываться тот.

– Не мог бы – не заметил, – возразил ему дед.

Эвен начал настаивать на своем, но его перебил уже я:

– Успокойся, не заметил я тебя. Знал, что вас пятеро, а тебе больше и спрятаться было негде.

Там, на откосе, самое подходящее место, чтобы сверху подстраховать остальных.

– А откуда знал, что нас именно пятеро? – живо поинтересовался дед.

– Видел, когда вы еще там шли, – указал я рукой. И не удержался: – Рыжие.

– Далековато, – смерил старик расстояние взглядом. – И как только разглядел?

– Вон у того орла, – высоко-высоко в небе кружила одинокая гордая птица, – в левом крыле нескольких перьев не хватает. На слово поверите?

– Слышал я о таких зорких, – кивнул дед. – Но видеть не приходилось.

Я пожал плечами: смотри сколько влезет.

– Сами-то как нас заметить смогли?

Вопрос резонный: если уж я благодаря своему дару увидел их только тогда, когда они вовсю спешили к нам наперехват, как они-то нас увидели?

– Это было проще всего. Там, – и старик неопределенно махнул рукой, указывая куда-то за спину, – есть такой участок, по самому карнизу, который не обойти. Камни на нем уложены таким образом, что своеобразный звук издают – цок-цок, цок-цок.

Я кивнул: попадался нам такой.

– На месте звук как будто бы и не сильный, но эхо по ущелью в селение приходит такое, что трудно его не услышать. А мы, – старик дал понять, что «мы» – это он сам и его сыновья, – местные стражи. Даже примерное количество людей можно посчитать. Хотя бывают и ошибочки. – Он усмехнулся. – Однажды там стадо горных баранов прошло, так вся деревня переполошилась. Все, кто мог оружие держать, наперехват кинулись. Ну, хоть поохотились. – И дед усмехнулся снова.

Я взглянул на идущего рядом Блеза. Но тот только едва заметно развел руками: никогда о подобном не слышал.

– Хитро придумано!

– Да никто ничего и не придумывал, всегда так было. Может, от Прежних еще осталось.

Ну-ну, Прежним только и забота была, чтобы в горах камешки особенным образом укладывать… Прежним все стихии были подвластны. Утверждают, что их могущество их же и погубило.

– А как звать-то вас?

– Михай все меня кличут.

– Меня Леонардом, – ответно представился я. – Скажите, Михай, часто у вас с той стороны гости бывают?

– Давненько уже никто не жаловал. В последний раз лет пять назад проходили несколько беглых рабов.

– И что с ними сделали?

– Съели, что же еще? Зачем добру пропадать? – Но, убедившись, что я ему не поверил, добавил: – Отпустили их с богами. Двое у нас остались, прочие дальше подались в поисках лучшей жизни. Кстати, красавица ваша кому кем приходится?

– Клер? Она свободная девушка.

Конечно же я бы и рад заявить, что она моя, но, зная ее нрав, мало ли что Клер может выкинуть. Найдет себе здесь какого-нибудь Альберта, и что мне тогда, сцену ревности устраивать? Глупо. А ты что, дед, стариной решил тряхнуть? Зря. К тому времени, когда Клер к тебе в руки попадет, мало кто из твоей деревни в живых останется – это я тебе лично гарантирую.

– А к чему интересуетесь? – не выдержал я.

– Сам говорил, в Саганию идете, а в ней свободных женщин нет. Узнают, что ничья, сразу же хозяин сыщется.

– И что, все так серьезно?

– Серьезней некуда.

Слышал я нечто в этом роде, но чтобы настолько! То-то Клер обрадуется, когда узнает, что у нее должен быть хозяин. Занзер ей подавай!

– Понятно. А скажите, Михай, кузнец у вас в деревне есть? – Меня продолжала мучить поломка арбалета, на фоне которой будущие проблемы с Клер уходили на задний план.

– Есть, куда же без него?

Главное, чтобы он толковым оказался. Отковать гвозди или починить шкворень я и сам в состоянии.

Селение оказалось крохотным, всего-то пара десятков подворий. Но все такое добротное, сложенное из камня: что дома, что сараи, что заборы. Посередине стояла башня. Высокая и настолько большая в диаметре, что в нее все жители свободно поместятся, при нужде – вместе со скотом и утварью. Непременно из нее куда-нибудь в горы должен идти подземный ход.

– Почему-то я думал, что у вас вся деревня – рыжие, – сказал я Михаю.

– А с чего ты об этом разговор затеял?

– На башне у вас совсем не рыжий торчит.

Михай посмотрел на далекую башню, попробовал в нее вглядеться, но плюнул. И правильно сделал.

– А какой он?

– Бороденка и волосы черные, глаза светлые, а на переносице шрам. – Чтобы увидеть все это, мне даже напрягаться не пришлось. – И еще у него впадина на левой щеке, как будто там зубов не хватает. Выглядит лет на сорок.

– Это Кахир, – кивнул Михай. – Вот теперь я тебе верю полностью.

– Хлебушком пахнет, – потянув носом, сказал Головешка, когда мы приблизились к селению достаточно близко. – Только что испеченным.

И голос у него был едва ли не жалобным. Ну да: свежего хлеба мы без малого месяц не видели. Небольшой запас галет все еще оставался, но разве можно сравнивать их – абсолютно пресные, чтобы не вызывать жажду, – со свежеиспеченным хлебом? С румяной, похрустывающей корочкой и теплым или даже горячим мякишем? Один запах чего только стоит!

– Михай, – обратился я к деду, чтобы не откладывать дело, – сможем мы у вас свежего хлеба купить? Ну и мясного чего-нибудь?

– И еще сыра и зелени, – присоединился ко мне Блез. – А желательно и вина.

– И в дорогу чего-нибудь, – это уже была практичная Клер, которая умеет думать и о завтрашнем дне.

– Сегодня накормим без всяких денег, – кивнул Михай. – Все-таки гости. Ну а если задержитесь – не обессудьте, сами не жируем. А деньги – они и в нашем медвежьем углу деньги. Гостевать будете во-он в том доме. Он пустует, но не запущен.

– Ну вот и отлично. Все нас устраивает, и проблем мы вам не доставим. Так где, говорите, у вас кузница расположена?

После обильной и долгой трапезы неудержимо тянуло в сон. Но арбалет продолжал быть бесполезной тяжелой палкой, и потому, едва оторвавшись от стола, я сразу же направился в кузницу.

Кузнец выглядел так, как и положено ему было выглядеть. Хмурый здоровенный дядька, косая сажень в плечах, бородатый, с длинными волосами, перехваченными на лбу тесьмой, и в кожаном фартуке. Подмастерье был ему под стать, разве что молод, примерно моих лет. То есть слегка за двадцать.

Хозяин кузни взглянул на меня едва ли не неприязненно: кто это, мол, отвлекает его от работы? Затем взгляд его изменился, и он посмотрел уже с интересом:

– А-а-а, это один из наших гостей! Уж не тот ли, который видит зорче орла?

– Именно он, – скромно кивнул я.

Селение маленькое, и понятно, за те два часа, что мы в нем пробыли, все уже всё знают. Сколько нас, как выглядим, куда идем и остальное. И о моей особенности слухи уже прошли. Вот и замечательно, лишним не будет: перед тем как начать приставать к Клер, пусть подумают, что среди их гостей есть и такой человек, который видит куда лучше обычного.

– С чем пожаловал?

– Проблемы у меня с ним, – продемонстрировал я арбалет.

– Он на два болта?

– На три.

– Ну да: для двух цевье толстовато. И что с ним не так?

– Всё.

Чтобы не пускаться в лишние объяснения, я отвел рычаг. Толкатель дошел до нужного места, но не зафиксировался, а полетел по желобу, чтобы упереться в демпфер и издать «дзинь!».

– Понятно. Алекс, посмотри, что у него там.

Не скрою, я был раздосадован. Почему-то мне показалось, что оба они начнут выхватывать арбалет друг у друга из рук, приговаривая при этом: «Ух ты! Только посмотри, какой чудесный механизм! Нет, ну надо же!»

И вдруг такая реакция, будто я косу в починку принес. Или вилы.

– Пойдемте во двор, под навес, – пригласил меня Алекс. – Там света побольше.

– А чем это он занимается? – спросил я, глядя через открытые двери кузни на кузнеца, который сидел, уставившись на стол, где было разбросано множество шестеренок.

– Отец? – Сам Алекс занимался тем, что сноровисто разбирал мой арбалет на части. – Проблема у нас. Скоро ярмарка, на ней кузнецы со всей округи соберутся. На этот раз мы решили привезти механического человечка.

– Кого?!

– Механического человечка. Вот с ним как раз проблемы. Он, пока завод пружины не закончится, умеет ходить, кланяться, но заставить его снимать шляпу никак не удается. То рука мимо тульи промахивается, то пальцы у него настолько сильно сжимаются, что шляпа рвется. Засмеют нас. Оттого отец и нервничает – времени-то всего ничего осталось.

Я ошалело посмотрел на Алекса. А тот продолжал меня поражать.

– Нет, ну надо же какая сыромятина! – вертел он в руках какую-то деталь арбалета. – Нет чтобы закалить… Кто мастер? – Алекс взглянул на клеймо. И махнул рукой: мол, все и без слов понятно.

В свое время я отдал за арбалет пятнадцать полновесных золотых талеров. Для сравнения – дом с участком земли на берегу моря планировал приобрести талеров за четыреста пятьдесят – пятьсот. И тут какие-то кузнецы из затерянного в горах селения так пренебрежительно относятся к знаменитому оружейному мастеру… Причем, судя по всему, вполне обоснованно.

– Подождите немного, сейчас я новый стопор изготовлю. А заодно это и это закалю. – Он подхватил из груды на столе какие-то детали. – И тогда арбалету износу не будет.

Не успел я толком заскучать, когда Алекс вернулся и начал сноровисто собирать арбалет, чтобы через некоторое время вручить его мне.

– Пробуйте. И отныне о проблемах с ним можете забыть.

– Как новенький, – через некоторое время резюмировал я. – Отличная работа! А с болтами не поможете?

Алекс запросил за работу куда меньше, чем я рассчитывал, так что вопрос родился сам собой. У меня оставалось восемь болтов, и еще с полдюжины точно не помешает.

– Отчего нет? Поможем и с болтами, – кивнул Алекс.

– Только…

– Все будет как надо, – успокоил меня он. – Где надо – закалю, где необходимо – отпущу и отбалансирую их так, что ни один мимо цели не пролетит. Оставьте для образца. А вы действительно так хорошо видите?

– Вон в том доме, – указал я на стоявший в дальнем от нас краю селения дом, – девушка, когда мимо окна проходит, так обязательно в сторону кузни взгляд бросит. Она и сейчас сюда смотрит. Симпатичная, кстати, девушка.

Алекс попытался что-то там разглядеть, но конечно же не преуспел. Он лишь сказал:

– Это Фелиция – моя невеста.

Когда я возвращался, душа пела. Ведь что самое главное в оружии? Чтобы в нужный момент оно тебя не подвело, остальное – мелочи. Пусть оно будет не самым удобным, дальнобойным и так далее, но в тот самый миг, когда от него зависит твоя жизнь, оно обязано тебя не подвести. Иначе грош ему цена, самому красивому и удобному.

Я шел единственной улицей, когда увидел Клер. Та сидела на лавочке рядом с каким-то местным парнем и весело о чем-то с ним разговаривала. Парень щерил в улыбке рот во всю ширь, и так мне захотелось проверить на нем свой починенный арбалет! Я даже на миг представил, как у него во лбу почти до самого оперения торчит болт.

А эта! Когда она только успела?! И что ей не сидится вместе с Головешкой и Блезом?

Проходя мимо парочки, я намеренно сделал вид, что в упор их не вижу. Еще и мысленно поблагодарив себя за то, что в ответ на вопрос Михая сказал: Клер – свободная девушка.

– Ой! – раздалось сбоку. – Леонард идет. Извини, Талк, я побежала: он у меня тако-ой ревнивый!

Ну-ну! Как будто раньше меня не видела! Решила посмотреть, как я отреагирую? А никак! Делай что хочешь! И я почувствовал, как Клер берет меня под руку.

– Мог бы и приятное мне сделать – приревновать, – первым делом заявила она.

– Приходи ночью – будет тебе приятно.

– Еще чего!

– Ну как знаешь, – только и оставалось ответить мне.

– Дело серьезное, – без всяких предисловий начал я, как только мы с Клер вернулись в отведенный нам дом и присоединились к остальным за столом, где посередине стоял немалый жбан пива. – Нам предстоит выбрать для Клер господина.

– Какого еще такого господина? – изумленно посмотрела на меня девушка.

– Обычного.

– А зачем он мне нужен? До сегодняшнего дня я и без него отлично обходилась.

– Обстоятельства изменились. В Сагании у каждой без исключения женщины есть свой господин, а именно в нее мы и направляемся.

– В самой Сагании об этом и подумаем, – облегченно выдохнула Клер. – Зачем раньше времени всякими пустяками голову себе забивать?

– Нет. – Я был безжалостен и категоричен. – Необходимо выбрать его сейчас, чтобы ты успела проникнуться самим фактом его существования. Иначе сагхи почувствуют фальшь, и тогда у нас, и прежде всего у тебя самой, возникнут большие проблемы.

– И что, мне придется делить с ним ложе?

– Это уже как твой господин решит, – пожал я плечами.

– А кто его должен выбирать? – не унималась Клер. – Вы будете голосовать, кидать жребий или я могу сделать это сама?

– Не сможешь выбрать сама, придется нам проголосовать. Или кинуть жребий.

Все время нашего разговора и Головешка, и Блез озадаченно молчали.

– Ну, не знаю, не знаю… Тогда я, наверное, выбираю тебя.

Попробовала бы ты выбрать кого-нибудь другого!

– Все-таки я с тобой уже два раза ложе делила.

Один, Клер, один! Не надо путать меня с каким-нибудь там Альбертом, который, я в том абсолютно уверен, как мужчина мизинца моего не стоит!

– Мой господин, мне уже идти в опочивальню? – Клер выглядела бы воплощением смирения, если бы не глаза, выражение которых не сулило мне ничего хорошего.

– Не торопись: никуда она от нас не денется. Сейчас расскажу такое, что у вас всех дух захватит! Увидел я в кузнице…