Текст книги "Поэтические выдумки. Фантазии, сны, мистика, шутки, ирония…"

Поэтические выдумки
Фантазии, сны, мистика, шутки, ирония…
Владимир Коробейников

© Владимир Коробейников, 2024

ISBN 978-5-0062-2879-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Предыдущая книга моих стихов называлась «Строки про жизнь». Она отражала, как мои, так и тех, с кем я общался, впечатления о жизни в постсоветской России и включала разделы: «Человек и его жизнь», «Мужчина и женщина», «Общество и человек», «Природа», «Фантазии. Сны».

После выпуска той книги я написал достаточно много новых стихов и решил, оставив те же темы, каждую из них оформить как отдельную книгу.

Этот сборник, как Вы уже поняли из названия, включает мои опусы, созданные в вольном стиле с использованием воображения, фантазии и, насколько это получилось, иронии, юмора и сатиры. Хотя, далеко не все стихи фантастические и веселые – жизнь такая, что поделать…

Книга иллюстрирована рисунками, не каждый стих, но достаточно много.

Приятного чтения и просмотра!

А я, вскоре, подготовлю аналогичные сборники и по другим темам.

Часть выручки от продажи перечислю в фонд помощи тяжелобольным детям «Помогать легко» (https://pomogat-legko.ru/).

Фантазии, сны, мистика

Невыдуманный случай на рыбалке

 
Поймал я карася живого.
Глаза таращит рыбьи на меня.
Спросил его:
– Зовут как?
– Вова.
– Блин, тезка!
– Тезка и родня!
Реинкарнация. Такое дело —
был человеком, стал вот карасем.
Я в рыбьей стае самый умный, смелый,
и мы здесь дружно, не как вы, живём.
От вас все пакости, и мне так стыдно
за прошлое свое житье-бытье.
Нет зверя хуже вас, и лучшего не видно,
лишь после смерти истину найдем.
Пусти меня, проступок твой прощаю,
задумайся о жизни без греха.
Когда помрешь, я в стаю приглашаю,
здесь жизнь проста, вольготна и легка.
 
 
Вильнул хвостом мой родственник далекий
и в глубину озерную уплыл.
А я остался сирый, одинокий,
лесной дорогой в город попылил,
там, где шалман, дичают даже дети,
и мудрости ни грамма не сыскать.
Карась умней, и божии заветы
исполнит он, а нам на них…
 

Автобусная история в метель

 
Метет, метет, метет,
крупою сыплет.
Автобус нас жарой гнетет
и маска липнет.
 
 
Мы упакованы дверьми
как сельди в бочке,
лещи, плотвички, караси
и много прочих…
 
 
Но самый страшный – это кит,
он душит массой,
глазами узкими сверлит,
живот ужасный.
 
 
Он отдавил мне плавники
и хвост прижучил.
«Что я по снегу не поплыл?
Так было б лучше».
 
 
Но вот меня он – пескаря —
прижал к плотвичке,
и я подумал втихаря:
«Как все отлично!»
 
 
Автобус сквозь барханы плыл,
волна качала,
и кит с плотвичкой нас давил —
пожалуй, мало…
 
 
Но вот приплыли – мой причал.
Я с сожаленьем
плотвичку от себя отжал
и выплыл в двери.
 
 
Мело, мело, мело,
почти штормило.
Как мне сегодня повезло
с плотвичкой милой.
 
 
Я оглянулся, а она —
следом за мною.
Слегка помята чешуя,
но остальное!..
 
 
И рядом с ней плыву теперь
по жизни этой…
Была счастливая метель
с волшебным снегом!..
 

Крюк за небо зацепив

 
Крюк за небо зацепив
и себя благословив,
я полез на облака,
что смотрели свысока.
Там иная жизнь, поди,
пышно все там, погляди,
теплый ласковый уют,
шмыг-шмыг – ангелы снуют.
Путь-дорога нелегка,
но залез на облака.
Оказалось – вроде скал,
пропасти внизу оскал,
сверху хлюпает вода,
дует ветр туда-сюда…
Я промок, промерз, простыл,
про мечту свою забыл.
Вдруг за следующей скалой
человек стоит живой.
Я к нему, а он мне рад:
«Здесь постой, – сказал мне, – брат.
На минутку отойду
ангелочков приведу».
На его я место встал
и вдруг понял, что пропал —
камень сверху придавил,
я держу что было сил.
Засмеялся он: «Ну что?
Пышно здесь, светло, тепло?
Вот, дружочек, мой совет:
лучшего на свете нет,
чем тебе родимый дом,
так живи, будь счастлив в нем».
– Отпусти меня, прошу,
тяжести не выношу.
– Коль придет другой дурак,
да и встанет точно так,
ты тогда уйдешь домой.
До свиданья, ангел мой!
 
 
В мире много дураков.
Час прошел – я был таков —
новый под скалою встал
и от тяжести устал.
 
 
Я урок тот не забыл,
там живу, где прежде жил.
Нету райского тепла,
но здесь мама родила,
здесь родимое мое.
Что полез я, ё мое?
 

Виртуальная реальность

 
Ботинки впихивая в грязь,
я шел тропою в непролазь.
Торчали палки от кустов.
Вверху темнело небо.
Я удавиться был готов —
готов к такому не был.
Противный мелкий дождь пошел
да с колкою крупою.
«Нет, – думал я, – нехорошо…
Природа, что с тобою?
Ты разозлилась на всех нас?
На что – подозреваю…
Но я-то тут причем сейчас —
я попросту гуляю».
Тут на пригорок я взошел,
лесной простор открылся.
Дождь прекратился – хорошо!
Я видом подивился:
зеленый слой и желтый слой
чередовались краской
на сером фоне полосой.
Над ней парил большой орлан
бесстрашным птиц героем.
Смягчал пейзаж вдали туман,
меня он успокоил.
 
 
Я грудью полною вздохнул,
планшет свой выключил, уснул…
 

Чудный сон

 
Я заснул и сон кружит —
я букашкой малой жив,
от цветка к цветку летаю,
радуюсь, нектар вкушаю.
Тут-то серый воробей
съесть хотел меня, злодей.
Превратился я в пчелу,
в грудь воткнул ему иглу.
Он заохал, застонал —
в нем я недруга признал.
И опять я пью нектар.
Вижу, ставит самовар
шмель тяжелый и веселый.
Подлетел к нему я скоро.
Ба! Мой старый детский друг!
Мы его прозвали Чук.
– Где твой брат, где милый Гек?
– Ох, его давно уж нет…
Так по лугу я летал,
тех и тех я признавал.
Вдруг заквакала лягушка —
стародавняя подружка.
Снова я букашкой стал.
Сел на нос к ней и… пропал —
язычок взметнулся – вжик,
я издал отчаянья крик,
и проснулся в тот же миг.
 
 
Что за сон дурацкий был?
Я вчера совсем не пил.
Надо мной комар летал,
вниз пикировал, кусал.
На него поматерился,
в сон внезапно провалился.
 
 
Стало тут понятно мне,
что случилося во сне:
нет, ни зря комар летал —
дозу он в меня вкачал!
 

Тяжелый сон

 
А мне тяжелый сон приснился,
что я на ведьме поженился.
Она красивою была,
но черта вдруг мне родила.
В старуху тотчас превратилась,
когтями в горло мне вцепилась,
и кровь мою всю жизнь пила,
но в одночасье умерла.
И черта вместе с ней не стало.
Вот тут-то счастье мне настало!
Остаток дней я сладко жил,
по ведьме с чертом не тужил.
 
 
Приснится же такая жесть —
не буду завтра на ночь есть!
 

Приснился сон. Что значит он?

 
Приснился сон.
Я на холме
и вижу далеко.
Летают птицы в вышине
и дышится легко.
 
 
Прозрачный воздух,
чистый, свежий,
и солнце золотит
простор широкий
и безбрежный —
такой чудесный вид.
 
 
Вдруг вихрь тяжелый
поднялся,
закрыл светила лик.
Пожар внезапно
принялся.
Нечеловечий крик…
 
 
Тут в воздух подняло
меня,
куда-то понесло
над жарким заревом
огня
и от беды спасло.
 
 
Проснулся я – что значит
знак?
И кто его мне шлет?
Наверно, будет что
не так,
но он меня спасет!
 

Неизвестность

 
Так почему? Какою силой
смерть посылается всем нам?
И роют узкие могилы
по нашим высохшим плечам?
 
 
Но мне приснилось как-то диво,
не мог поверить я себе —
она пришла ко мне красивой:
«Я счастье принесла тебе!
Ты не видал таких просторов,
мечтою смелой не бывал…
Дай поцелую! Очень скоро…»
Тут чей-то стук мой сон прервал.
 
 
Теперь в сомнении ужасном —
с кем встречусь я в последний миг:
со старицей костлявой, страшной;
с красавицей – прекрасный лик?
Куда отправлюсь – в землю, в яму
иль в удивительный полет?
И день, и ночь та мысль упрямо
мозгам покоя не дает.
 

Глубокий сон меня сковал

 
Глубокий сон меня сковал
и в этом сне я тосковал,
пытался выйти из него,
но натыкался на засов.
 
 
Сон погружал меня во мрак,
его спросил – За что же так?
– Ты слишком много хочешь знать,
и потому ты должен спать.
 
 
И снова я в него ушел,
но было мне нехорошо:
опять тоска, опять туман,
и вместо правды там обман.
 
 
Но не проснулся до сих пор,
сломать пытался я запор,
но кто-то сильно бережет —
мне выйти к правде не даёт…
 

В поисках счастья. Сон

 
Надо мной тоска кружилась,
а печаль и не ложилась,
всюду стерегла
как только могла.
 
 
Радость вовсе не казалась,
где-то там она осталась,
только не со мной —
бедной головой.
 
 
Страх раскрыл свои глазницы —
в темноте опасность мнится,
чудится беда,
мертвая вода.
 
 
Я надежду взял в подмогу —
освещать мне путь-дорогу,
в воду не упасть,
вовсе не пропасть.
 
 
А тоска все ниже-ниже,
прямо к сердцу ближе-ближе,
навострила нож —
вдарить невтерпеж.
 
 
Тут любовь меня накрыла,
улыбнулась взглядом милым.
Защитил покров —
жив я и здоров.
 
 
Ну, а страх не унимался,
пеленою поднимался,
жутко холодил,
душу бередил.
 
 
Вера душу отогрела,
посмотрел на страх я смело —
малый будто мышь,
не возьмешь, шалишь.
 
 
Так прошел я путь-дорогу,
счастье отыскал в итоге.
Краткое оно
вскорости ушло…
 
 
Я ни с чем опять остался,
посох взял и в путь собрался…
 

Какая смерть? Дурной сон

 
Смерть с шелковой косой
придет ко мне как дева
и скажет: «Милый, сладко обниму…»
И я в ее объятья брошусь первый
и в наслаждении чувственном умру.
 
 
Но смерть пришла ко мне с другой косою
и чиркнула по горлу моему,
земля покрылася кровавою росою,
и с болью погрузился я во тьму.
 
 
Такой приснился сон мне нехороший,
остаток ночи я совсем не спал
и думал: «Да, придет она непрошенной…
О первом варианте я мечтал.
Кого просить, чтобы второй не сбылся.
коса, чтобы сломалась, али как…»
А тот, кто наверху, над мной глумился
и усмехался: «Ну, совсем дурак!
Нет кос, таких иль этаких – неважно,
а есть сосущий серый смрадный дым,
войдет он в тело старостью обезображенное,
и ты уйдешь из тела вместе с ним.
Поднимешься над плоскою планетой,
которая вдруг станет сковородой,
и в пламени сгоришь, шипя при этом,
дымя своей седою головой».
 
 
Тут я проснулся. Что за чертовщина,
такие сны мне снятся почему?
Плевать, хоть стар, но всё-таки мужчина —
не подчинюсь со страхом никому.
Не буду ждать не дыма и не девы,
а выпью чая, каравай умну,
Я не последний и уже не первый,
придет мой час, любую смерть приму.
 

Два сна

 
Первый сон
 
 
Я вышел во двор.
Ржавели машины.
За пайкой толпился усталый народ.
Давно уже не было хлеба, бензина,
как не было, впрочем, и наших господ —
ресурсы все съели, в загран улетели,
нас бросили – электорат – доживать,
а мы все пыхтели, а мы не хотели,
никак не хотели мы умирать.
Собрали все силы, набычили жилы,
Советы народа избрали опять,
по крохе копили, кусками лепили,
чтоб детям для жизни основу создать…
 
 
Второй сон
Мы все разорили, мы жили бездумно,
не чуяли нефтехалявы конец,
но вот он пришел и стало нам дурно,
и кто-то свалил, ну а прочим – крендец…
Живем как в пещерах, утратили меру —
нет чести, нет совести, жалости нет.
Другие пришли и дали нам веру —
чужую – для рабства на тысячи лет…
 

Земля в снегу и воздух свеж. Сновидение

 
Земля в снегу, и воздух свеж.
Я на земле, и я витаю
там в небесах двух облак меж,
имен которых я не знаю.
 
 
Вверху небесная страна,
и там во всем свое значение,
но суть ее нам не видна,
поможет лишь воображенье.
 
 
Со мною рядом великан,
он паром, как вулкан, клокочет.
Ко мне нагнулся старикан,
бородкой мягкою щекочет…
 
 
Я между ними поднялсЯ,
пред мной чудесная долина,
и сине-небо без конца,
и сердцу милая картина.
 
 
Астральных душ ко мне полет,
и каждая лучит улыбкой,
и взгляд мой сразу узнает
родное в облике их зыбком.
 
 
Я понимаю все без слов,
и проникаюсь дивным чувством,
похожим очень на любовь,
но с ощущением теплой грусти…
 
 
Земля в снегу, и воздух свеж.
Один я на снега спускаюсь.
Остался в небесах кортеж.
Прощальным взглядом провожает…
 

Предновогодний сон

 
Сон послеполуденный свалил,
и веки налились свинцом.
Ни грамма вроде бы не пил!?
Упал в подушку я лицом.
 
 
Не слышал звуков никаких
и ничего не ощущал,
как мёртвый замер я, затих,
а дух мой улетел в астрал.
 
 
Какой-то странный, чудный вид
и совершенно неземной.
Мне кто-то что-то говорит
и что-то делает со мной.
 
 
И вот уж я – верь иль не верь —
на человека не похож —
какой-то страшный дикий зверь,
и не язык во рту, а нож.
 
 
И этот кто-то говорит:
«Ты возвращаешься назад.
Твоё задание – отомстить
тем, кто невинных обижал.
Кто злобой, жадностью гоним
людей гноил и не жалел.
И ты – зловещь и невидим —
воздашь таким за беспредел».
 
 
И я вернулся, к ним пришёл,
в их сущность вторгся без труда,
гнилые души их нашёл
и нож-язык вонзил туда.
 
 
И сразу мир стал свеж и чист.
Воспрянул добрый человек…
Но тут жена толкнула – спит, —
и я проснулся – что за бред?
 

Снежный плен. Сон и мысли после

 
А снег летел и надо мной
стоял белесой пеленой.
Как я хотел прилечь в сугроб,
но понимал, что это – гроб.
Мороз отчаянно крепчал,
а я в отчаянии кричал,
но не было ответа мне…
Кружили вихри в пелене.
И в них я твой увидел лик.
Ты – наш Отец – пред мной возник.
«Ложись, мой сын, – ты мне сказал, —
как мягок снег, в нем твой причал».
И я закрыл глаза и лег.
И больше встать никак не мог.
И стало так спокойно мне
быть в этой вечной тишине…
 
 
Мысли при пробуждении
 
 
Не нужен мне покой
и смерти тишина.
Уж лучше за рекой
пусть плещется весна,
пусть соловьи поют,
и желтый жук летит…
Не нужен мне уют
и дом, где тело спит…
 

В подземелье. Сон

 
Я захожу в старый храм.
Здесь тишина и прохлада.
Я оставляю за дверью хлам —
мне ничего не надо.
А под ногами твердь —
древние мшелые камни.
Сзади захлопнулась дверь,
сверху стукнули рамы.
Льется витражный свет,
лик мудреца оживляет —
мне посылает привет,
дальше идти приглашает.
Лестница вниз ведет,
сумрак тоннель скрывает,
кто-то меня там ждет,
видно меня он знает.
Я прохожу вперед,
тень пред собою вижу.
Кто-то меня зовет —
мол, подойди поближе.
Свечи в келье горят,
свет на родные лица.
«Здравствуй, сын! – говорят. —
К нам ты зачем спустился?
Рано тебе сюда.
Нет для тебя здесь места…»
Слышу – журчит вода,
чувствую как здесь тесно…
Тяжко мне стало вдруг,
душно и тоскливо.
Я очертил круг —
будет моей силой.
Я в середину лег
и прочитал молитву…
 
 
Тут я проснуться смог —
спал как взаправду убитый.
 

Нечаянная встреча. Сон

 
По улице я шел, а предо мной
шла девушка с тяжелою сумой —
какие-то тетрадки, папки, книжки…
Фигура тонкая и груз был явно лишним.
 
 
Её я перегнал и оглянулся —
глаза огромные как блюдца,
черты лица столь необычны —
остолбенел я неприлично…
 
 
Опомнился я и протянул ей руку
– Давайте помогу! – Как другу
без колебаний сумку мне дала,
в глаза мои взглянула, замерла…
 
 
Стояли молча мы, и что такое было,
что незнакомых нас объединило
без слов, без мимики, один лишь взгляд,
как будто вместе сотни лет подряд?
 
 
В нем радость и тоска одновременно.
Хотелось вечности, но кончилось всё скверно —
очнулся я, последний отблеск сна —
далекий силуэт… Я здесь, в других мирах она…
 

Сон во спасение

 
А надо мной кружилась смерть,
А, может, смерч,
иль что еще мне злое.
Но не хотел я умереть,
побитым лечь,
и зарасти травою.
 
 
А в черных тучах облаков,
белели лики стариков,
меня покинувших родных,
с надеждой я смотрел на них.
 
 
А смерч сильнее бушевал,
пытался сечь,
назем меня кидая.
Я был без сил, я уставал,
хотелось лечь,
хоть малость отдохнуть желал я.
 
 
Но старики сказали мне:
«Сынок, внучок, мы не во сне,
по жизни бережем тебя,
не пропадешь, родимый, зря…»
 
 
И смерть ушла, пришел покой,
душа согрелась,
я шел не уставая.
А впереди простор большой,
и жить хотелось,
горестей не зная…
 
 
И я спасибо говорил
тем, кого сердцем всем любил,
кого в душе своей берег,
кто звал меня – сынок, внучок…
 

Несвободный и во сне

 
И вот, когда ушел я спать,
то вдруг во сне увидел,
что мне свободы не видать,
ни в том, ни в этом виде:
орел меня в когтях сдавил,
железным клювом мучил;
паук из сердца крови пил
и паутиной скрючил;
я обессиленный лежал
под чьим-то диким смехом,
от боли плакал и дрожал,
в ответ издевкой – эхо.
Тут осознал я всей душой —
я в этом мире – никакой,
наш мир настолько извращен,
что нет, не будет он прощен,
и возродиться снова чтоб,
пошлет Господь на нас потоп…
 
 
Проснулся я – куда идти,
чтоб мне свободу обрести?
Нет мест таких и лишь во сне
я сам с собой наедине.
Но память и во сне гнобит,
я несвободен – как мне быть?
 

Полет во сне как наяву

 
Стоял я на отвесном берегу
и мне упасть, казалось, невозможно,
но я ступил весьма неосторожно
и понял – удержаться не смогу.
 
 
И вот отчаянный стремительный полет,
в нем ощущения крайне необычны,
совсем не человечьи они – птичьи,
но страха нет, душа восторг поет.
 
 
Как странно – нет конечного паденья,
какой-то силой поднят я в струю,
и вот уже в потоке сам рулю,
полет свой доверяя вдохновенью.
 
 
Тут вижу, что я вовсе не один —
вокруг то ль ангелы, то ль птицы,
и в этой стае узнаю я лица,
ушедших в мир иной родных.
 
 
На яркий свет летели мы вперед,
пространство открывалось неземное…
Вдруг пустота, прервался мой полет,
проснулся я – приснится же такое!
 

Где память моя оставила след

 
Где память моя оставила след —
там рассвет.
Где она не была —
там тьма.
Там чудовище с красным глазом,
пожирающее мой разум…
Там вампиры с улыбкой на зубах,
сеющие страх…
Они приходят ко мне по ночам.
Они стучат в окна и двери.
Они пролазят в дыры и щели.
Они ложатся на моей постели…
«Отче наш, спаси меня грешного!» —
шепчу я во тьме кромешной
моего мозга,
но поздно…
 

Ты сам не свой

 
О, ужасы, которые гнетут!
О, страсти, что судьбой людей играют!
Они тебя средь прочих признают
и сразу в свои сети вовлекают.
Ты сам не свой. Чьей воле подчинен,
как ни старайся, тайну не узнаешь,
и будешь плыть в круговороте волн,
а сети на глубины погружают…
Под песнь диковинных неведомых существ
ты страхом переполнен и отчаянием…
Найдешь ли тихий омут, или нет,
где есть покой, нет боли и страдания…
 

Волосы россыпью по плечам

 
Волосы россыпью по плечам.
Как тебя раньше не замечал?
Точно русалка ты водяная
и от того абсолютно немая.
 
 
В этой болотистой немоте
виден таинственный подтекст,
словно ты знаешь что-то такое —
никто другой его не откроет.
 
 
Я разузнать хочу, но боюсь —
чувствую в тайне не радость, а грусть,
а в глубине зеленых глаз —
идти за тобой читаю приказ.
 
 
Мозг заполняется дурманящей мглой,
молча встаю и иду за тобой,
шаг за шагом следом иду,
а сердце стучит: «Пропаду, пропаду…»
 
 
И вот уже сыро, и вот уж вода,
но я продолжаю идти туда,
и вот уж волны над головой,
и не человек я, а водяной…
 
 
А там, на дне хорошо и тепло,
и думаю я: «Как повезло!»,
и ты со мной рядом, наедине,
и ты улыбаешься ласково мне…
 

Ты шла по дороге

 
Ты шла по дороге,
и месяц сиял,
а солнце в закат укатилось,
а ветер так нежно шептал и ласкал,
туманная нега кружилась…
 
 
Ночных обитателей слышен полет,
и чьи-то неясные звуки…
Ты чувствуешь – кто-то навстречу идет
и тянет к душе твоей руки:
 
 
«Тебя заберу я в другие миры,
и там серебристо-холодной
звездой замерцаешь по краю Земли,
красивой и благородной…
 
 
Там музыкой чистой войдешь в хоровод,
и песней небес засияешь…
Забудешь там страхи обид и невзгод
и имя свое потеряешь…»
 
 
Ты шла по дороге тревожного сна.
Виденья в сознании мерцали.
Хотела, чтоб было, как некто сказал,
но это случится едва ли…
 

Луна и облако, я и вино

 
Луна карабкалась по облаку наверх,
о клочья серые всем телом спотыкаясь.
Страдала, ну почти как человек,
но не отчаивалась, не сдавалась.
И вскоре победила сероту,
и полным кругом в небе засияла…
А я исполнил праздную мечту —
вино допил и начал всё с начала…
 
 
…………………………………….
 
 
Последние капли, как сладки они,
но нету, увы, продолжения.
Вот также промчаться последние дни
и кончатся, нет в том сомнения.
Луна будет в небе, как прежде, сиять,
а облако серым сердиться…
Но я не сумею вино наливать
и вкусом его насладиться…
 

Ночная тишина

 
Не слышно шума никакого
в ночной тиши.
Луна по небу ходит снова
и не спешит.
Зажглися звезды и мерцают
в других мирах.
Там, верно, жизнь… Он иная:
в других часах,
в другом пространства измерении,
в других телах,
в другом совсем мировоззрении,
не знает страх,
не знает крови и лишений,
не знает боль…
Её построил чей-то гений,
он нам чужой…
 

Всё капал тот же дождь

 
Всё капал тот же дождь,
что и века назад,
и чувствовал я дрожь
покинутых столетий.
Мне было невтерпеж,
хотелось мне узнать —
что будет впереди,
иль ничего не светит?
 
 
Не скажет мне никто.
И тайны не открыть.
Мой ангел пролетит
и спрячется за тучу.
И будет капать дождь,
и в мокром я пальто
почувствую вновь дрожь —
как памятью измучен…
 

Зажигаются и гаснут свечи

 
Две свечи,
а их могло быть три,
четыре и пять…
А потом одна погасла,
следом – другая.
И не стало свечей,
света не стало,
темное пространство…
Я сказал: «Помолчим».
Ты спросила: «Зачем?»
Я сказал: «Посмотри —
вон зажглись две свечи.
Помолись, чтобы стало их три».
Мы молились…
И, возможно, услышал нас Бог
и помог…
Зажигались огни.
Смыкались ладони.
Значит, новая жизнь.
Значит, свет и добро им…
Но наш разум
жестоким приказом,
логикой железной
убивает наши души,
сердце сушит…
Нет любви,
только голый расчет.
Гаснут свечи,
мрак настает.
Все другое не в счет,
только выгода, выгода, выгода…
Бог побежден, дьявол выиграл…
 

Запоздалое примирение

 
…и поднял я свой нейро-щит,
но поздно – дроном был убит.
Огонь поднялся надо мной,
душа же обрела покой.
По всей Земле гулял раздор,
в достатке жулик жил, да вор,
в разрухе, как всегда, народ,
лишенный благ всех и свобод.
За жизнь свою он бил врага,
но, что ужасно, – сам себя:
пускай иначе говорил,
по сути тем же самым был…
Но я душой уж не страдал,
я в бесконечность улетал,
да не один – душ целый рой,
все помирились меж собой…
 

Смерть вурдалака

 
О, дьявол, ты меня любил,
твоим я сыном кровным был,
гордился меткою твоей
и ликовал, что я – злодей.
Но час расплаты настает,
густеет кровь и смерть идет,
и, слыша гулкие шаги,
молю я: «Демон, помоги!»
Но отвернулся от меня,
бессмертия просил я зря,
и вот я заживо гнию,
и в зеркале не узнаю
предсмертный свой
столь страшный лик,
был молодой и вдруг – старик!
И нет души, чтоб улететь,
мне – тлен и прах,
и в муках смерть!