Текст книги "Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых"

– Мёрзнет говно, – поправила Марго азербайджанца, – а человек зябнет. Я действительно Алик ночью, когда в туалет выходила, перепутала лежанку. Прошу прощения?

Она, не вступая на пол, перелезла на своё место и достала из-под подушки бутылку водки и потрясла бутылкой перед Аликом:

– Иди ко мне в гости? – позвала она его, – выпьем чуточку и пойдём за товаром.

– No, – перешёл Алик на английский язык. -Early, у меня есть свой правило, пока товар не куплю, ни капли в рот. Я его неукоснительно соблюдаю, – на чисто русском закончил он фразу.

– Я смотрю, вроде сегодня ты сносно заговорил, – хмыкнула она и игриво передёрнула плечами. – Видимо мои вчерашние уроки русского языка повлияли положительно на тебя.

Она потрясла ещё раз бутылкой перед лицом Алика и сказала, – как хочешь, а я выпью, – и она, сорвала пробку.

От их диалога проснулась и Вега. Она приняла вертикальное положение тела и двумя руками поправила волосы:

– Простите, я вас, наверное, стеснила? – проговорила она, – но виновата не я, а ваш друг Миша. Он меня перепутал, видимо с кем-то? Вы ему скажите, чтобы он объективней оценивал изголодавших кошечек, а если не может этого делать, то пускай не пристаёт к первой попавшей женщине. И к тому же он не в моём вкусе.

Сергей, чтобы не видеть её помятого лица после сна, несмотря на неё, только угрюмо отозвался:

– Я, обязательно ему сегодня прочитаю технику безопасности на транспорте, – улыбнулся он. – Но он мне не друг, а недавний знакомый. А ощущать вашу милую головку на своём плече мне было приятно, и никаких стеснений я не испытывал.

Она ничего не ответила ему, а встала и налила две чашки горячего кофе, одну из которых поставила перед Сергеем:

– Пейте, а то кипятку может не хватить, – предупредила она. – Сейчас все окончательно оживут, и устроят водопой.

– Спасибо за заботу, я только подумал про кофе, а вы словно волшебное бюро исполнили моё желание, – поблагодарил он её.

Она посмотрела ему на плечо и двумя пальчиками сняла с тенниски волос, оставленный ей же самой:

– А вы интеллигентны, не воспользовались ситуацией этой ночью. Не протягивали свои ручонки к моему телу и это говорит о вашей добропорядочности. К тому же вы обходительный, – ласково прозвучал её голос. – Догадались меня окутать своей кофтой, от которой исходил непонятный вперемежку с табаком, приятный запах.

– Я не только кофтой вас согревал, но и своими объятиями. «Я таким образом тоже в какой-то мере питался вашим теплом», – сказал он, отпивая маленькими глотками горячий кофе.

– Я это помню. Вашу руку мне сладко было ощущать на своих плечах. Могли бы так же обнять меня на лежаке, а не отсылать своего друга, который моет голову только по чистым понедельникам.

– Я уверяю вас, – с ноткой обиды произнёс он, – я даже не знал, где он спит. Но с вами, я бы с великой радостью не только полежал.

– Хотели сказать, переспал бы? – неожиданно ввернула она недосказанное им словечко, – тогда исправляйтесь на обратном пути, – добавила она, и пошла к своему месту, наводить макияж на лице, оставив Сергея в размышлении.

– Иди немедленно на своё место? – начала прогонять она Мишу, развалившего на её лежаке, – и больше мне не создавай неудобств. С кем пил вчера на брудершафт с тем и ложись, а то подлез ко мне с пьяным рылом и спать совсем не дал. А мне сейчас разбитой по рынку лазить.

Миша с потрепанным лицом смотрел на неё виновато, понимая, что создал ей этой ночью не только неудобства, а ещё вдобавок оскорбил её как женщину.

– Прошу прощения хозяйка? Сил и ориентации не было дойти до своего места, – оправдывался он, пряча глаза от её строгого вида.

– Блудливо шарить по чужому телу своими ручками, ориентация была, – отчитала она его.

Миша, бурча себе под нос, встал с лежака и, вогнав голову в плечи, словно побитый пошёл к своему месту, но по пути его остановила Марго:

– Не горюй Миша, – протянула она ему в чашке водку. – На лучше выпей, и пойдём с тобой за товаром. А Вега у нас баба с выкрутасами, будешь ездить с нами, поймёшь её потом? Она у нас самая непредсказуемая женщина, мужики, подобные тебе, для неё сравни коврику для ног. Ты прилёг с ней, не вовремя. Надо было дождаться, когда дождь опять начнётся и день умрёт, тогда может она тебе и разрешила бы подержаться за свою сисю.

Вега посмотрела на Марго взглядом убойщика крупного рогатого скота, но в ответ не промолвила, ни слова.

Миша залпом выпил водку и пошёл умываться, не обращая на укоризненные взгляды Елецких женщин.

Сергей в это время вышел на улицу и увидел, что рядом около их стоит автобус «Вольво» с трафаретом на лобовом стекле «Моховые горы». Это была его изначальная Родина. И ему ужасно захотелось в этот миг оказаться там, где он родился и вырос. И у него был интерес к Луизе Тороповой, с которой у него случилось сближение, после двадцатилетней его отлучки родных мест. Он приедет, но при первой встрече она его не признает. И только на второй день он ей признается кто перед ней стоит. Это было восемь лет назад, когда, будучи в длительном отпуске у себя на малой родине, они с Колькой остановятся у заведения с необычной вывеской «Гостеприимная Луиза».

Сейчас ему хотелось встретиться с ней, искупаться в Волге, пройтись по Набережной. Обнять друзей и родственников. Этот автобус – земляк, мог его доставить к женщине, с которой у него были отношения при жизни жены.

Он подошёл к окну водителя. Тот, оперев голову на руль, поглядывал в открытое окно своей дверки:

– Уважаемый, – обратился он к водителю, – вы всегда встаёте в этом ряду?

– Если рано приезжаем, – ответил тот, – а когда запаздываем, то у выездных ворот стоим. – А вы, что ехать с нами думаете? – спросил водитель.

– Не сегодня, а в следующий раз обязательно поеду, – ответил Сергей. – А Луиза Васильева ездит с вами? – спросил Сергей, назвав фамилию последнего мужа Тороповой.

– Бывает, но она чаще в Турцию, да в Грецию мотается, а вы откуда знаете её? Наверное, здесь на рынке познакомились или в Турции?

– Нет, я с ней знаком со школьной скамьи. Просто давно её не видел, но знаю, что она сюда частенько приезжает. Думаю, дай спрошу, вдруг нарвусь на нужный транспорт?

– А у нас в городе только этот один автобус на Москву гоняет, других нет. Остальные все с Нижнего Новгорода отправляются. Сергей поблагодарил водителя за информацию, угостил его хорошей сигаретой и закурил сам:

«Надо будет смотать на родину», – подумал он, – «Луизу страстно поцелую и может справки, наведу об Алевтине. И если она не испортилась, можно союз с ней заключить и пригласить её хозяйкой в свой коттедж. Место в своём сердце для такого цветка я всегда найду. Ничего страшного, что она немного старше меня. С Луизой видимо у меня ничего не срастётся, она хоть и хорошая женщина, но едва – ли будет уделять мне внимания больше, чем своим детям. Для неё они всё, и выехать на постоянное место жительство ко мне она не согласится. К тому же у неё мать преклонного возраста, за которой уход нужен. А так, конечно, с ней воссоединиться можно было. Это был бы идеальный вариант! Она и сексуальная и хозяйка хорошая!».

Он обошёл вокруг весь ряд автобусов в надежде встретить знакомые лица, но никого не увидав, пошёл на рынок. Закупив товар, вернулся под крышу своего автобуса, где увидал Марго с Мишей, распивавших водку:

– Вы, что уже освободились? – спросил он, – сейчас накушаетесь раньше времени, дорога неинтересная будет.

– Мы освободились, как проснулись, – выпалила Марго. – Я такой дури с пьяных глаз накупила, теперь не знаю, как буду расторговываться. Хлопот лишних себе придала только.

– Не надо было пить с утра, – дал ей запоздалый совет Миша, – вначале бы товар закупила, а потом выпила. Мне – то легче, я приехал, закупил у одного хозяина коробку часов да зажигалок, и никаких рыночных мытарств нет. А у тебя товару мешками.

– Пошёл на хрен, – истерично закричала на него Марго, – где ты раньше был, со своими нравоучениями? Я сейчас ничего не хочу слышать просто хочу выпить с вами и выйти под тёплый дождь, потом обтереться и снова выпить, а после крепко уснуть и проснуться на нашем посту ГАИ. А завтра я своему Гере скажу, чтобы он поменьше кур кушал, и рубашки мои не перебирал, как яблоки на прилавке. Пускай едет по предприятиям и предлагал их там. Он мне обещал каждый зуб оснастить бриллиантом, а на деле сука, даже концентрат из лапши пекинский не может приготовить по уму, когда я приезжаю из Москвы. А вы ребята померьте эти рубашки? Если вам подойдут они, то я буду рада, – радушно предложила она и бросила несколько упаковок сорочек мужчинам.

– Зачем это? – спросил Сергей, – я могу купить себе такую же рубашку через десять метров от нас.

– Ты мне так не говори никогда? – разволновалась она, – я делаю подарки не каждому пассажиру, а только тому, кто мне нравится и ещё водителям. Я ночью, когда выходила в туалет видела, как твоя рука лежала на Веге. Мне так завидно стало, что перепутала с пьяни места и легла к мусульманину Алику.

– Меньше надо спиртным увлекаться Марго, иначе, как женщина погибнешь, – нравоучительно сказал ей Сергей.

– Ты думаешь, я пью? – скривила она лицо. – Для меня, как и для многих девчонок, поездка в Москву отдых. За неделю этот рынок, так надоедает, что выть хочется, а здесь мы до отказа оттягиваемся. С Москвы приезжаем, начинаем вновь гореть на рынке.

– Вот так и жизнь у тебя скоротечно пройдёт, – назидательно сказал Сергей. – На рынке будешь гореть от неразумных цен, а здесь от вина. А на личную жизнь наплевать.

…Марго вульгарно рассмеялась на весь автобус и надела на глаза солнцезащитные очки:

«Я сейчас заплачу от истины твоих слов», – сказала она иронически. – Ты, что думаешь, я не понимаю ничего? – Всё я осознаю. – А куда деваться? Жить то надо как-то. Я ведь по профессии воспитатель детского сада. Если бы у нас в городе не закрыли половину детских садов, думаешь, пошла бы на этот – проклятый рынок? Чёрта с два. А во всём виноватые два типа, рыжий да лысый.

– А Гегель тут причём? – спросил непонимающе Миша. – Я про потомственного тимуровца говорю, а не про нашего Лысого, – укоризненно ответила она Мише.

Сергей, чтобы не обижать Марго выбрал себе сорочку и, поблагодарив её, засунул в свою сумку.

– Ладно, вы отдыхайте, а я в продовольственный супермаркет схожу, – сказал Сергей и вышел из автобуса. На улице он увидел двух водителей, складирующих товар, купленный челноками в грузовой прицеп:

– В какое время отъезжаем? – спросил он у них, – думаю ещё кой какие места навестить.

Лысый вытер пот со лба и показал ему один палец, что означало один час дня. Время было не только в супермаркет сходить, но и съездить в центр Москвы, и он решил, на этот раз ограничится походом только в супермаркет, где взял бутылку хорошего вина, изысканных продуктов и свежих газет, не забыв в ассортименте набрать для Марго конфет. Когда он вернулся в автобус, время до отправления оставалось ещё много. Марго с Мишей и присоединившимся к ним Аликом были уже пьяные. Он положил перед Марго пакет с конфетами и сел на своё место. Раскрыв газету, он ощутил, что глаза его не видят букв. Веки стали тяжёлые и начали медленно слипаться.

– Чего ты мучаешься? – спросил его водитель Юра, – ночь почти не спал. Иди на любое место, пока не отъехали. Поспи немного. Ложись лучше на место Веги, – она весь лежак закупила, может, не выгонит?

Сергей повернулся назад и посмотрел на её лежак, где кроме пластикового пакета ничего не было. Забрав газеты, он сквозь наставленные сумки пробрался к её лежаку и, сняв обувь, лёг на него. В нос сразу ударил знакомый запах её духов, который он вдыхал всю ночь. Он уснул быстро, прикрыв лицо газетой, и не услышал, как все пассажиры собрались, и как автобус тронулся от рынка.

Открыл он глаза, когда время было уже семнадцать часов. В автобусе была тишина. Рынок всех вымотал до изнеможения, и после принятия успокоительной дозы спиртного все спали, и только у Юры из магнитолы тихо лилась спокойная инструментальная музыка. Сергей посмотрел по сторонам. Он был отгорожен громадными чувалами от внешнего мира. По всему проходу в три ряда, стояли сумки, и кто – где находится на других лежаках, видно не было. Он был окутан тёмно-зелёной тонкой простынёй, под которой лежала рядом Вега. Её рука находилась у него на пояснице, а сама она мирно посапывала. Он правой рукой немного отдёрнул простыню со своих плеч, и посмотрел вниз под неё. Перед его взором предстали вывалившие из-под кофточки груди Веги. И маленькие белоснежные прозрачные трусики едва прикрывали её пушок. В голове от такого эротического натюрморта у него помутилось, и чей-то голос изнутри подсказывал ему:

«Если ты прозрел, не думай, а вначале нежно погладь их. А затем прикоснись к соскам губами, она ждёт от тебя этого шага. Подари ей тепло и ласку. Вперёд дружок!»

Он накрылся с головой простыней, образовав зелёную завесу, под которой поднимающие от дыхания груди Веги были похожи на два больших округлых изумруда, и колдовской запах, исходивший от неё, манил его к активным действиям. Сергей осторожно прошёлся по её грудям. Реакции никакой не последовало, тогда он смело положил ладонь на одну из её грудей, после чего, нащупав сосок, начал нежно теребить его. Он услышал, как Вега зашевелила губами, а потом сильно обхватила его за поясницу, плотно прижалась к нему. Затем её рука проскочила к нему под тенниску и начала гладить его тело. Повернувшись к нему вполоборота, она стала целовать ему грудь, отчего у него моментально произошла эрекция. Он незаметно свободной рукой расстегнул гульфик и вытащил своего дружка наружу. Потом он взял её ладонь и поцеловал несколько раз своими горячими губами. Затем эту руку переместил к своему дружку, который она сильно сжала, после чего её безмолвию пришёл конец. Её лицо горело как огонь, а она стала издавать постанывающие звуки. Он взял её за голову и начал целовать в пылающие губы, чтобы приглушить её сексуальные стоны. Он вошёл в неё бурно. Не осознавая, что за интересным занятием их могут обозревать другие пассажиры. Обоюдные порывы страстей, ещё больше придавали им внутренних сил, и им в эти минуты было всё равно, подглядывает за ними кто из-за нагромождённых сумок или нет. Звериный инстинкт был сильнее их разума. Несмотря, что на улице было светло, они отмели весь стыд, предаваясь любовным утехам, но Сергей не забывал при этом иногда посматривать по сторонам. Но он просмотрел её острые зубы, которые через тенниску впились в его плечо, когда-то пострадавшее от такой же темпераментной и горячей женщины, как Вега.

– Быстрее бы стемнело, – шептала она, – мне так хорошо с тобой Серёжа!

– Мне тоже с тобой очень хорошо, – вторил он ей. – Но темноты мы с тобой не дождёмся, так как приедем домой засветло, но, если ты хочешь темноты, поехали ко мне домой? – предложил Сергей, – там нам мешать никто не будет. Я живу один.

Она, не задумываясь, приняла его предложение:

– Я согласна, с тобой ехать, хоть куда, но только, чтобы никто из наших баб не знал. Если они узнают, что я с тобой закрутилась, то дальнейшие наши отношения с тобой превратятся в проблему.

– Какие могут проблемы, – ты хочешь меня, я хочу тебя! Это не проблема, а желание к сближению двух одиноких сердец, – шептал он ей на ухо.

– Ты ничего не понимаешь. Наши бабы до ужаса любопытны и обязательно проявят интерес к тому, кто мне мог понравиться. У меня были мужчины слабые в половом отношении, которые после пошли по женским рукам всего автобуса. Они возомнили себя Адонисами и Нарциссами. А на самом деле, они и на мужиков не похожи. Апломбу выше Альп, а сил то плотских нет. И всё делается нашими бабами в пику мне, чтобы, как-то досадить из-за зависти. А перейди эти мужики в другой автобус, на них никто и не посмотрит. Пивом тянет, как из бочки, я не говорю уже о запахе их носков. Тут из-за таких мужиков зачастую между бабами драки устраиваются по пьяной лавочке. А мне они стали противные, – автобусные клопы, – хуже баб ещё. Я их теперь близко к себе не подпускаю. Это товар низкого качества, который только и годится для серости.

– А зачем тогда ты ездишь на этом автобусе, что других мало? – спросил Сергей.

– Мне этот автобус удобен. Я вожу объёмный товар, закупаю по шесть восемь мест в автобусе, не претендуя на прицеп. Не каждый хозяин согласиться возить меня на таких условиях за довольно умеренную плату, которую от меня получает Святой.

– Хорошо, – сказал Сергей, – если ты боишься бабскую бригаду, давай я скажу водителю, чтобы нас последних высадил около моего дома.

– Ехать ещё часа четыре, – посмотрела на часы Вега, – можно до дома выспаться не раз, но я не смогу себя успокоить. Я тебя ещё хочу!

Автобус вдруг резко затормозил, и объявили всем туалет. Это был Елец, и половина пассажиров начали выгружаться из автобуса.

– Больше не поеду в вашем автобусе, – ворчала пожилая женщина с кривыми ногами из Ельца.

– Чем тебе бабуля наш автобус не понравился? – спросил у неё Юра.

– Автобус хороший и ты тоже, – а остальной люд распутный свистят, пляшут и блядячат без зазрения совести. Срамота! – плюнула она на подножку автобуса. – Ни за что больше не поеду, – повторила она, чем развеселила постоянных пассажиров автобуса.

– Не слушайте вы её? – вступилась в разговор молодая женщина с каштановыми волосами по имени Галя. – Вы найдите ей старичка, который любит палки в колёса бросать, и она вперёд нас будет в ваш автобус запрыгивать. Я-то её знаю как облупленную.

– Сама ты Галька кривоногая и мало того кривосыкая, – зло ответила своей землячке бабка и плюнула ещё раз, но уже в лужу.

…Сергей в туалет выходить не стал, он закрыл глаза и, потирая укушенное плечо, вспомнил Луизу, которая к этому времени достигла больших достижений в коммерции. Она имела домовую кухню и сеть магазинов.

глава 6

Бывало, он к ней приезжал тайно на короткое время. Иногда она по телефону давала ему о себе знать. После того, как у него умерла жена, он отключил домашний телефон и пользовался только мобильной связью.

О Луизе он многого не знал. Но то, что она свободная уже много лет, он в этом не сомневался. Она проводила своего второго мужа, прожив с ним десять лет, ещё до их первой интересной встречи. От Васильева, она имела сына, который в данное время служит в армии. С первым мужем Бородиным она продержалась ещё меньше, и от него у неё тоже был взрослый сын, работавший на совместном с итальянцами предприятии по выпуску автомобильного стекла.

«Если бы были какие-то изменения в её личной жизни, Колька Голубев давно бы уже сообщил, – мысленно рассуждал он сам с собой. – Он знает о моих с ней взаимоотношениях, и молчать бы не стал. После сокращения штатов, друг остался без работы и торгует не только птичками, но и аквариумными рыбками, только не на рынке, а в её помещении. С некоторых пор он арендует у неё помещение для своего торгового отдела».

Он вспомнил, как они шесть лет назад с Колькой Голубевым в праздник торговли остановились около входа с вывеской «Гостеприимная Луиза»:

– Зайдём, Колька посмотрим, что там подают? – предложил Сергей другу.

– Не люблю я эти бары, там один криминал круглосуточно отдыхает, – запротестовал Колька, – я предпочитаю летом больше уличные кафе.

– Здесь не только бар, но и магазин, – затащил Сергей в помещение друга.

Когда они переступили порог помещения, сразу оказались в магазине, где в одном отделе торговали шерстяными и трикотажными вещами для мужчин и женщин. Во втором отделе были кондитерские изделия, а третьим отделом был кафетерий с барной стойкой и вращающимися креслами. Не смотря, что большой промежуток времени отделял Сергея от Луизы, её он узнал сразу. Она была также красива, как и в школьные годы. Время не тронуло её безупречно милого личика, только комплекция тела у неё была уже не как у школьницы, а как у взрослой зрелой женщины, которая должна иметь была детей и возможно не одного. То, что она была хозяйкой заведения, – это заметно ощущалось по её поведению. Она давала ценные указания продавцам, где лучше, какой товар разместить на витрине. Увидав двух посетителей, подошедших к бару, и не узнав бывших учеников её родной школы, она задержала свой взгляд на Сергее и бойко спросила:

– Мужчины что-то желают? – Нам водочки два по сто пятьдесят и пару бутербродов с рыбой, – ответил Сергей, показав на Столичную водку.

Она подала им сама заказ и сказала:

– Не стойте спиной к отделу напротив? Туда сегодня хорошие и модные мужские сорочки завезли, – они вам понравятся!

– А размеры все есть? – спросил Сергей.

– Не все, но на ваш рост обязательно найдём, – захлопотала она вокруг Сергея.

Пока они расправлялись с водкой, она поднесла им две английские рубашки бардового цвета. И приложив одну из них к груди Сергея, сказала:

– Это ваш размер и цвет, покупайте, не пожалеете? К вашим карим глазам это лучший выбор. Двадцать лет будете носить и меня вспоминать.

– Ну, допустим двадцать лет, носить, я её не буду, а вас вспоминать я буду долго. Она заулыбалась и, всучив ему в руку сорочку, забежала за стойку бара, что-то ища внизу. Затем вернулась к друзьям и перешла в атаку к Кольке:

– А вы, почему уходите от меня без покупки?

– Я не ношу рубашек с короткими рукавами, – быстро он отмежевался он настойчивой Луизы.

– Ну и напрасно в жару в футляре ходить, себя только морить, – сказала она Кольке. – Берите пример с вашего респектабельного друга?

Сергей, рассчитавшись с ней за водку и рубашку, попросил у неё с витрины большую шоколадку. Она протянула ему плитку, но он перехватил второй рукой её руку с шоколадкой, поцеловал её, и быстро вышел из магазина, оставив Луизу стоять в недоумении за стойкой с плиткой шоколада в руке.

– Ты узнал её? – спросил он у друга, когда оказались на улице.

– Конечно, узнал, она почти не изменилась, только животик небольшой у неё выделяется. После родов, наверное, остался, – сделал заключение Колька. – А ты, чего перед ней вышаркивался, или хотел показать ей, какой ты шикарный мужчина стал? – спросил Колька.

– Я сомневаюсь, что она меня узнала, – сказал Сергей. – Столько лет прошло, меня даже одноклассники и родственники некоторые не узнают, а она тем более. Это ты меня часто видишь и разительной перемены в моей внешности не находишь.

– Может быть, – сказал Колька, – но шоколад я бы хрен ей стал дарить и рубашку у неё бы не купил после того, как она тебя унижала в школе. А подзатыльники на её территории забыл, как от неё получал за нерадивое отношение к математике. Или ты память потерял, как она тебя гномом называла? Неужели не помнишь, как она назло тебе под твоим окнами гуляла с Гариком Герасимовым? Она тогда намеренно травила твоё влюблённое сердце. Я тебе тогда предлагал скинуть на них гондон с водой с четвёртого этажа. Мы бы в то время быстро отвадили, их от дразнящих прогулок. А ты не надо, не надо.

– Это всё в детстве было, а сейчас она стала вежливой и предупредительной женщиной. Надо прозондировать её семейное положение, да подвязаться к её подолу. Я заметил, что она не окольцованная сегодня, а значит свободная птица. Отпуск у меня большой, как-то надо скрасить его. Мне будет приятно, свою юношескую не осуществившую мечту, обуздать сейчас.

– Хочешь самоутвердиться? – спросил Колька.

– Не знаю, чего я хочу, но Луизу, я уже захотел. И завтра я надену новую рубашку, навещу, её в сельмаге, в котором мы с тобой сейчас были.

– Сам ты сельмаг, чего ты наш город позоришь? Нормальный у неё магазин, ситец баранки и керосин, и прочую дребедень она не продаёт.

– А чего это ты вдруг за неё заступаться стал или сам глаз на неё положил? – спросил Сергей.

– Нужна она мне, – презрительно бросил он, – такие цыпки в мою сторону не смотрят. Им новых русских подавай с толстым кошельком. А вступился я не за неё, а за наш город. Ты отвык от него, а я вот никуда бы не согласился из него выезжать. Здесь всё родное, а развлечься на всю катушку можно и в областном центре. Благо до него рукой подать, – Колька вдруг неожиданно закашлялся в кулак, затем закурил свою неизменную Яву.

глава 7

На следующий день в новой рубашке Сергей появился в баре у Луизы. Узнав в нём вчерашнего покупателя, она быстро подошла к бару, опередив неповоротливую барменшу и с очаровательной улыбкой, спросила:

– Что желаете?

– Чашку кофе чёрного, без сахара, пожалуйста? – и посмотрев на разнообразный ассортимент сигарет, ткнул пальцем в пачку ЛМ. Она быстро обслужила его, а он протянул ей купюру за кофе и сигареты. Но она не взяла с него плату, обиженно сказав:

– Вы, что думаете, я не могу угостить предусмотрительного человека с широкой душой. К тому же вы вчера забыли взять сдачу.

– Откуда вам известна сущность моей души? – поинтересовался он. – Мне кажется я сам её до конца не знаю.

– Вы вчера единственный из посетителей поздравили меня с днём торговли, – улыбалась она, – остальные завсегдатаи не удосужились это сделать.

– Ошибаетесь милейшая, – возможно душа у меня и широкая, но никакой я не предусмотрительный, скорее злопамятный двоечник. Если бы я таковым был, то, наверное, много лет назад всё бы сделал для того, чтобы сводить вас в соседний парадный вход, где раньше находился загс.

Луиза удивлённо захлопала глазами и, переведя дыхание, спросила:

– По разговору видно, что вы гость нашего города, не местный житель, – определила она. – Но со мной, вероятно, приходилось раньше встречаться. Не исключено, что мы с вами в институте учились?

– Нет, в институте с вами я не обучался, это точно, а вот в одной школе, мы с вами учились. Только вы на класс старше были и всячески унижали Серёжу Лебедева из-за маленького роста и плохие оценки по математике.

– Ба, неужели это ты Лебедёнок, птицелов с Октябрьской улицы, и главный смотрящий по чужим баням, – сложила она на груди руки крест, накрест. – Каков ты стал! Сейчас ты выше меня на полголовы. Не признался бы ты, я бы тебя никогда не узнала. Вот теперь я уже нахожу знакомые черты лица. Расскажи, где ты сейчас? Чем занимаешься?

Он не отводил от неё своего пожирающего взгляда. Её глаза всколыхнули его память, когда он в юношеские годы засыпал с мыслями о ней. Тогда ему казалось, что к нему пришла настоящая любовь. И он слепо верил в неё и больше ему никого не надо было. Сейчас он в душе улыбнулся своей мальчишеской наивности и, не желая её упустить в данный момент, предложил:

– Мы можем, с тобой в другом месте пообщаться? – спросил он, – а то здесь, как-то не совсем удобно душу свою изливать. Мне, кажется, нас здесь все подслушивают?

– Пойдём ко мне в кабинет? – пригласила она его, – у меня там хоть и тесно, но зато уютно.

– Нет, лучше давай в кафе или ресторан сходим? – эти заведения больше располагают к разговорам.

– У меня за стенкой посидим, – сказала она, – лучше, чем в ресторане отдохнём. Днём в общепите тебе, предложат к водке те же сосиски и холодные салаты, чего и у нас вдоволь бывает. Проходи? – Курить я тебе как дорогому гостю разрешу в кабинете!

Она намеренно говорила громко, желая, чтобы их разговор услышали другие продавцы. Но они, как назло, занимались своими делами и делали вид, что не обращают на неё никакого внимания. Тогда Луиза не выдержала и сообщила им:

– Девчонки, а ведь это мой друг детства, а он вчера был и постеснялся признаться. А я его не узнала.

– Надо же, какая долгожданная и приятная встреча у вас произошла, – сказала продавец из кондитерского отдела, и протянула ей на тарелке два пирожных.

– А второй мужчина, кто с тобой вчера был? – спросила она у Сергея, не отрывая своих глаз от него.

– Тот, кто со мной и раньше всегда был вместе, – Колька Голубев.

– Его я тоже начинаю вспоминать, – сказала Луиза, – он, что тоже живёт не в нашем городе?

– Работает он в Нижнем Новгороде, а живёт здесь, но подобные заведения он не любит навещать. Он больше к лесу привязан и птичьему рынку. Поэтому вы с ним и не встречались раньше.

Луиза взяла его за руку и почти силком затащила к себе в тесный кабинет с одним небольшим окном, скованным арматурной решёткой. В кабинете кроме письменного стола с телефоном в стиле ретро, двух стульев, вентилятора и сейфа, – ничего больше не было. Зато на стене висела красивая репродукция с райскими кущами. Она включила стоящий на полу вентилятор и усадила Сергея на стул. Убрав ненужные бумаги со стола, Луиза влажной губкой вытерла его и крикнула барменше, чтобы та принесла поднос.

Тут же на столе оказались горячие сосиски с зеленью и горчицей. Раскупоренная бутылка водки, дополняла нежданный для Сергея обед.

– Жарко сейчас водку пить, – сказал он, – может пива лучше? – А пирожные совсем не к чему дала нам сладкая женщина.

– Сейчас и пива свежего подвезут, – поставила она тарелку с пирожными на сейф. – Я на сегодня десять ящиков заказала, а пока выпьем водки.

Под водочку за разговором они съели все сосиски, затем принесли пива. От Луизы он узнал, о её не сложившимися двумя бракосочетаниями, но она не унывала об этом, мечтая, что судьбу свою в жизни ещё найдёт.

– Конечно, найдёшь Луиза, ты ведь имеешь красивые глаза и обворожительную улыбку, – сказал без лести Сергей. – Ты почти не изменилась, такая же привлекательная, как и прежде была, только женственней и ухоженней стала! – немного подумав, добавил, – и видимо богаче!

– Ты находишь? – спросила она, смутившись от его слов. – Находят копейки на улице, а я вижу. Могу даже больше сказать, ты очень сексапильная и твой вид меня приводит в трепетное состояние. Боюсь, что от искушения я не удержусь.

– Серёжа, а не водочка тебя случайно в трепет привела? – засмеялась она. – Ты мне вчера показался, таким степенным и солидным мужчиной, а сегодня ты уже мне комплименты откровенные сыпешь.

– Луиза я выпил всего две рюмки и бутылку пива. Для меня это не норма. А тебе я не комплименты сыплю, это душа моя кричит от досады. Сожалею, что в молодые годы не смог тебя влюбить в себя. Но ты имей в виду, моя оценка в отношении тебя переполнена искренностью и избытком прекрасных чувств, к тебе. Я когда вчера увидал тебя, сразу вспомнил несколько эпизодов нашего детства. Вспомнились моменты, когда ты, зная, что я бегаю за тобой, намеренно дразнила меня с Гариком Герасимовым, фланируя мимо моих окон. Ты не знаешь, как я каждое утро висел у себя во дворе на турнике, чтобы вытянуться в росте. Для меня это была идея – фикс. Я каждый день подходил к метке около дверного косяка, так и не сделав новых нарезок ножом. Пока умный дворник мне не сказал:

«Мальчик от этого упражнения, только руки растут, а ноги теряют опору к земле, что может привести к травме. И только земля питает человека и даёт ему всё необходимое!»