Текст книги "Объять необъятное"

Облака за твоим окном

(По мотивам песни Shel Silverstein «Cloudy Sky»)

 
Далеко-далеко, в царстве синих звёзд,
проживает Луна-красавица.
Сохнет облако, от безнадёжных грёз
обречённое вечность маяться.
Борода у него словно пух льняной —
стариковское достояние.
И о чувствах ему говорить с Луной
можно только на расстоянии.
Можно только на расстоянии…
 
 
Если взгляд с высоты обратит Луна
и улыбку подарит светлую,
грянет гром. Песнь о том, как любовь сильна,
зазвучит в темноте ответом ей.
Слышишь, детка, не бойся: не страшен гром —
это облако шлёт признание.
Знай, любовь – облака – за твоим окном,
столь же лёгкая и бескрайняя.
Вероятность у облака и меня
от неё загореться – равная.
 
 
Но бывает, не выйдет на зов Луна.
Тёмной ночью заплачет облако.
Побегут по щекам, за волной волна,
слёзы, вызвав молчанье долгое.
Слышишь, детка, вся боль утечёт с дождём —
это шляпа поведала тайну мне.
А любовь – облака – за твоим окном,
будет лёгкою и бескрайнею.
Вероятность у облака и меня
от неё загореться – равная.
 
 
Если ночь отступает и горизонт
заалел, то спешит красавица.
Поцелуй посылает воздушный он:
хоть на миг задержать пытается.
Ты же чувствуешь: ветер принёс тепло,
гладит щёчки твои румяные?
Есть любовь – облака – за твоим окном,
столь же нежная и бескрайняя.
Вероятность у облака и меня
от неё загореться – равная.
Вероятность влюбиться равная.
 

2019

Увядающей любви не коснутся больше строчки

(Рондель)

 
Увядающей любви не коснутся больше строчки!
Тихий голос не затронет тонких струн души твоей.
Заблудился скорый поезд средь заснеженных полей.
Затерялись в проводах тёплых чувств тире и точки.
 
 
Дорогой душе портрет и автограф в уголочке.
Васильковых глаз любимых и улыбки нет милей.
Тихий голос не затронет тонких струн души твоей.
Увядающей любви не коснутся больше строчки?
 
 
Гладью вышиты цветы на батистовой сорочке,
тихий дворик, дом кирпичный в окруженье тополей.
С этим снимком в зимний вечер мне становится теплей…
Рассыпается строка – к счастью тонкая цепочка:
 
 
увядающей… любви… не… коснутся… больше…
строчки…
 

2014

Рейс отменён

 
Я зажгу ароматные свечи,
старый год проводив за порог.
Счастья век, как всегда, быстротечен.
Очевиден печальный итог.
 
 
Мне сегодня осталось так мало:
ниткой памяти образы сшить.
Только разве об этом мечтал я?
Разве ты не желала любить?
И казалось бы, всё очень просто:
челноками бегут поезда.
Только нам – на затерянный остров,
что с годами всё дальше. Туда,
распластав бирюзовые крылья,
птицей счастья летит самолёт.
Жаль: для нас этот рейс отменили…
Время вспять на земле не идёт.
 
 
Остаются мгновенья в альбомах,
как от жизни последний урок.
Милый образ, до боли знакомый —
прошлой осени яркий листок.
 

2021

У нас не совпадает знаменатель

(Французский сонет)

 
Злорадствует ехидная молва.
Теперь любовь – остаток от деленья.
Доведены до белого каленья
мы оба. Будет битва за права?
 
 
От прежних чувств остался остов, а
эмоциям неведомы сомненья.
Всё в жертву. Никакого сожаленья.
Разят, как пули, хлёсткие слова.
 
 
Я не хочу! Мне ненавистны споры.
Орудиям подпилены затворы.
Остынь. Горячка добавляет бед.
 
 
С любимой не сражаюсь – не предатель!
У нас не совпадает знаменатель,
но мне не нужно над тобой побед.
 

2013

Нельзя наполовину

(Французский сонет)

 
Меня нельзя любить наполовину.
Нельзя ласкать и думать о другом,
к плечу прижавшись ангельским лицом,
ножом расчёта целиться мне в спину.
 
 
Меня нельзя ломать и мять, как глину.
Нельзя закрыть в витрине под стеклом.
И слиться ритмом сердца в унисон
со мной нельзя, когда наполовину.
 
 
Со мною можно только целиком
быть связанной магическим кольцом —
не вспоминать оставленное в прошлом.
 
 
Душой и сердцем, каждый день и час
дарить любовь, совсем как в первый раз,
смотреть вперёд – оглядываться пошло.
 

2013

Так случилось

Так случилось:

прошла молодость,

промелькнули года зрелости;

полюбил, и прошла скованность,

позабыл о земных ценностях…

 
Всё что было – теперь прошлое.
Что случится – судьбе ведомо.
Собираю любви крошево
и осколки мечты светлые.
 
 
На конверте с пятью марками
нарисован цветок аленький.
Поменял он края жаркие
на страну, где зимой – валенки.
 
 
Задушевных стихов ленточки
выводила рука нежная
на листочке двойном в клеточку:
диктовала пора вешняя.
 
 
Почтальоны конверт штампами
заклеймили, в мешок бросили,
и, запачкан чужой лапою,
не весной он пришёл – осенью.
 
 
А у «рыжей» глаза – влажные:
«Не виновна!» – Права девица.
Опоздали слова важные.
В нужный час не смогли встретиться.
 
 
Боль по сердцу скребёт кошкою.
Горизонта черта медная
кровоточит. Душа в прошлое
за мечтою летит светлою.
 

2018

Светает…

(Триада)

 
Светает. На востоке день встаёт,
и снова всадник в золотой кольчуге
по небу скачет в поисках подруги,
тепло и свет на землю щедро льёт.
С ним ветер быстроногий, как койот,
след ищет. Только тщетны все потуги.
Степные травы лишь разносят слухи
о том, что ночь девицу стережёт.
Весь день искал подругу всадник-Солнце:
в горах, лесах, средь звёзд на дне колодца.
Найти не смог. Утрата тяжела.
Уставший ветер, обнимая иву,
уснул на ветках. Тьма накрыла нивы.
Заката уголёк сгорел дотла.
 
 
Заката уголёк сгорел дотла.
Печальным взором всматриваясь в дали,
Луна восходит. Птицы замолчали.
По озеру дорожка пролегла.
Опаловые краски нанесла,
лучом коснувшись вишен и ткемали.
Сверчки по звёздным нотам заиграли.
Мелодией соната потекла.
Не слышит друг любимый грустной песни.
Мир темноты ему не интересен,
но что такое знают мотыли?
На миг настало полное молчанье.
Выстукивают крылышки посланье:
«Луна моя, печали утоли…»
 
 
«Луна моя, печали утоли!
Я – Солнце. Ночью ты на небе выше.
Когда жемчужный свет ласкает крыши,
скрываюсь я за краешек земли.
Печаль твою впитали ковыли.
Остался свет на щёчках спелых вишен.
Хочу я стать к тебе немного ближе
и вместе слушать, как жужжат шмели…
Мне – ясным днём далёкой грезить девой.
Тебе – всегда быть ночи королевой:
одной блуждать средь звёзд за годом год.
За нас решили, как нам будет лучше,
лишив надежды на счастливый случай».
Светает на востоке. День встаёт.
 

2017

Вечерело

 
Вечерело. Февраль хозяйничал.
А по улицам ветер северный.
Догорало зари пожарище.
Вниз смотрела луна рассеянно.
В неприметном пальтишке с воротом,
средь домов и витрин сияющих
заблудилось в огромном городе
счастье – самое настоящее.
 
 
Ходит, ищет, кому довериться,
где согреться от одиночества,
а в попутчицы лишь метелица
заунывно поёт и просится.
Только сон навевает песнею,
а уснёшь, и ледышкой сделает.
Рассуждая так, дверь подъездную
приоткрыло, вошло несмелое.
 
 
Может, здесь кто во мне нуждается?
Жизнь не каждому – чаша полная.
В дверь стучит осторожно пальцами.
Открывают, а взгляд как молния.
Пригвоздил и вопрос:
– Чё надо те?
– Извините. Судьбы ирония:
дом я спутало. Понимаете?
Дверь захлопнулась. Может, вовремя?
 
 
Тук-тук-тук – сапоги по лестнице.
Вид печальный, глаза усталые.
Зазвенели ключи железные.
– Извините, просить не стало бы,
но замёрзло, прошу участия:
не могли б до утра вы приют мне дать?
– Бог спаси от такого счастия:
незнакомого на ночь к себе пускать.
 
 
Этажи обходя с надеждою,
в двери робко стучало бедное.
Об услуге просило вежливо,
а в ответ всё слова надменные.
Не нашлось никого из жителей
тех, чью душу мольба пронзила бы.
Кто-то паспорт просил: покажите, мол.
Кто выталкивал гостя силою.
 
 
Пригорюнилось счастье: все они
заменили сердца железными.
Прочь ушло, грубым словом встречено,
счастье зябким февральским вечером.
 

2023

За багровыми закатами

 
За багровыми закатами,
где зелёный океан
лижет волнами косматыми
берега далёких стран,
за серебряными пиками
гор, хранящих от ветров, —
ждёт подруга луноликая
из моих фантазий-снов.
 
 
Бархатистым нежным голосом
о любви своей поёт,
заплетает в косу волосы
день за днём, за годом год;
облаков пушистых прядочки,
вместе с солнечным лучом,
ручкой тонкою на прялочке
крутит в ниточку, клубком.
 
 
Он однажды тёмным вечером
станет полною Луной,
поплывёт рекою млечною,
оставляя за собой
нити тонкой шлейф невидимый
в лабиринте синих звёзд.
Мне – Тесею-победителю —
к Ариадне хрупкий мост.
 

2015

Верните душу «брошенной игрушке»!

(Вилланель)

 
Варенье, чай в бокале, с маком сушки.
Один. Забыт. Знаком простой сюжет.
Опять я в роли «брошенной игрушки».
 
 
Не нужен стал разборчивой подружке,
ей денег звон важней счастливых лет.
Не греют: чай в бокале, с маком сушки.
 
 
Захлопнут разум, словно зверь, в ловушке,
напрасно ищет на вопрос ответ:
«За что я в роли „брошенной игрушки“?»
 
 
В кровати смятой, в тесной комнатушке
найдёт меня, уснувшего, рассвет.
Остывший чай. Нетронутые сушки.
 
 
Во сне увижу милые веснушки,
накрытый стол, дымящийся обед.
Проснусь же в роли «брошенной игрушки».
 
 
Любовь – моллюск, укрывшийся в ракушке.
Украден жемчуг – в жизни смысла нет.
Не нужен чай, варенье, с маком сушки.
Верните душу «брошенной игрушке»!
 

2015

Фант

(По мотивам стихотворения Саши Бест «Больше, чем колдовство»)

 
Обаятельная до крайности,
в рыжих прядях вплетённый бант.
Он – не верующий в случайности.
Волшебство – не его талант.
Как случилось, что взгляды встретились?
Сладок плен изумрудных глаз.
Говорят, даже есть свидетели
объяснений и пылких фраз.
 
 
Только ведьму грызёт сомнение —
не погасишь его дождём.
Проще вызвать землетрясение
или дом подпалить огнём.
Трудно быть грозовою тучею,
не ударив разрядом тех,
кто украсть норовит при случае,
грязью мажет его при всех.
 
 
Постигая науку сложную,
ей приходится быть умней,
колдовство оставляя прошлому,
чтоб плохого не знал о ней.
Он не терпит ни лжи, ни пошлости —
энергичен и полон сил,
словно воду, без осторожности
чародейский напиток пил.
 
 
Сожалеет, что избран ведьмою,
полюбившей его всерьёз.
Он – виновник большой трагедии
или жертва девичьих грёз?
Не уйти от любви непрошеной:
затерялась дороги нить.
Не подняться на небо коршуном.
Морем синим нельзя уплыть.
 
 
Словно камень в шкатулку спрятанный,
он заклятиями храним.
Ситуация стала патовой:
безответно он ей любим.
Лишь ему принимать решение…
К чёрту вздохи людской молвы,
отвергая свои сомнения,
пьёт настой колдовской травы.
 

2017

Кап-кап…

 
Кап-кап по стеклу —
стучится дождик осторожно.
Нет-нет – намекну, —
не жду я, а лишь грущу немножко.
 
 
Кап-кап. Серый день
заснул под мокрым одеялом.
Озябшая лень,
присев у реки, дымит кальяном.
 
 
Кап-кап. Ручейком
стекает с крыши в кадку лето,
и август щенком
бездомным скулит на пару с ветром.
 
 
Кап-кап. Плачет дождь.
Сливаясь, капли чертят руны.
А может, придёшь,
поможешь души настроить струны?
 

2020

Часть 3. Пейзажная лирика

 
(М)етёт с утра февральская метла —
(А)гония, зима пылит напрасно.
(Г)рафита заострённая игла
(И)юньские луга под солнцем красным
(Я)вляет по веленью моему.
 
 
(С)тихи творят таинственный обряд,
(Л)ожатся на бумагу заклинаньем.
(О)гонь свечи и чая аромат
(В)плелись в строку, придав очарованья.
(А) много ль нужно сердцу и уму?
 

Вредный будильник

 
В городе дождик вымыл асфальт с утра.
Только напрасно: ветер листвой сорит.
Клён полыхает, словно огонь костра.
Лето, прощаясь, в этом огне горит.
Рыжая дева жжёт во дворах листву,
вешает стразы, ветви рябин склонив.
Светятся гроздья. Не удержусь, сорву.
Чмокнет листочком осень: выходит, жив.
Зеркальцем солнца с неба сигналит вниз.
Локоны света, на две разбив косы,
свесила, будто дразнит: «Скорей коснись!»
Крылья бы мне – подняться до егозы.
Словно услышав мысли мои, с небес
мостик спустила – радугу в семь цветов.
Радость моя, прости, не позволит вес,
хоть я и меньше туч – голубых китов.
Та лишь смеётся, с ветром пустилась в пляс.
Кружатся листья – блёстки её одежд:
золотом ярким, медью ласкают глаз.
Лебеди клином – белый летит кортеж.
С неба спустилась (ярок румянец щёк),
тёплым дыханьем греет озябший день,
рядом присела… В этот момент – щелчок.
Вредный будильник счастье спугнул:
«Трень-трень».
 

2018

Ой что было

 
Ой что было!..
Солнце плыло,
словно мячик по воде,
в ярко-красные чернила
сине море превратило.
Чайки красные везде.
 
 
В красном небе —
красный лебедь,
красный парусник плывёт,
красный кит и красный ящер,
красноватый глаз таращит
краснокожий бегемот.
 
 
В красной плошке красной кошке
сливки красные дают.
Красны песни в красных ветках,
что над красною беседкой,
птицы красные поют.
 
 
Красных ягод винограда
вкусом вечер напоён.
Наслаждаясь соком красным,
внук со мною смотрит сказку,
погружаясь в красный сон.
 

2022

Тёплый вечер

 
Тьма раскрыла звёздный зонтик.
Выпит красный чай зари.
Лишь луны лимонный ломтик,
как приклеенный внутри.
 
 
Чёрной кошкой за окошком
спит в беседке тишина.
Посижу ещё немножко.
Эта осень так нежна.
 
 
Не тревожит ветер воем.
Не стучит бродяга-дождь.
Облачка над головою
разливает в чашки «ковш».
 
 
Тронул плечи тёплый вечер,
рассуждать зовёт меня
обо всём, что в мире вечно,
возле речки, у огня.
 

2020

Чёрно-белое

 
Холод. Земля – чёрная.
Пахнет листвой прелою.
Туча летит вороном,
зиму несёт белую.
 
 
Спряталась жизнь с вечера.
Только ветра «с голосом»
ищут по всем трещинам
свежих следов полосы.
 
 
Дружно скрипят спинами
ивы, склонив головы.
Пряди волос длинные
трогают волн олово.
 
 
Сдался ноябрь: в облаке
скрылся, мелькнув лебедем.
Чёрный в земном облике,
выбелит снег медленно.
 

2018

Заря-хозяюшка

 
Расплескала медь и золото
зорька щедро из ведра;
вдоль реки межой прополотой
прошагала «от бедра»;
рыбака подняв уснувшего
колокольчика звонком;
паутины мокрой кружево
зацепила рукавом;
попрощалась с юным месяцем,
спрятав милого в туман;
поднялась по длинной лестнице,
прикоснулась к облакам,
погасила звёзды яркие,
улыбнулась с высоты,
тучкой волосы янтарные
разделила на хвосты
и встречает солнце красное,
расправляя над землёй,
юбку-радугу атласную,
дождь за хвост поймав грибной.
 

2017

Карамелькою на палочке

 
Карамелькою на палочке
красный лист упал в траву.
Стихли детские считалочки.
Неба с просинью канву
вышивает пёстрым бисером
осень лёгкою рукой.
Блюз по листьям – пианиссимо,
шепчет клёнам дождь слепой.
 
 
Растекается низинами
молоком парным река.
Сквозь туман торчат щетиною
мачты сосен в облака.
Через реку яркой аркою
натянуло лето лук.
Улетают в страны жаркие
стрелы птиц, покинув луг.
 
 
Золотая рыбка-солнышко
в серой тучке, как в сети,
чешую свою и пёрышки
бьётся, рвёт об ячеи.
Невозможно не печалиться:
сбросит лес листвы фату,
промелькнёт сентябрь, останутся
астры звёздами в саду.
 
 
Рыжей девы расточительность —
в сказку светлую полёт,
но промозглая действительность
вновь к реальности вернёт.
Буйством красок очарованный,
захмелев от красоты,
в зимний день пейзажи новые
тонкой кистью на холсты:
 
 
листик красный – карамелькою,
неба с просинью канву,
осень в платьице с бретельками —
напишу и позову.
Оживёт девчонка рыжая,
улыбнётся мне зимой.
– Приходи! Прошу, услышь меня!
Как я счастлив был с тобой!
 

2015

Почему?

 
Каждый вечер дождь и ветер.
Льются слёзы октября.
Угодило солнце в сети
и который день подряд
бьётся рыбкой в серых тучах.
Чешуя летит листвой.
Лапы длинные паучьи
лес раскинул колдовской.
 
 
Льётся зельем по оврагам,
усыпляя всё, туман.
Лишь костёр пылает флагом,
вызов бросив холодам.
Вот чудак. С погодой спорить
не по силам никому.
Только я в неравной ссоре
с ним душою… Почему?
 

2021

Февральский день

 
Февральский день, морозец восемнадцать.
Чиста, прозрачна неба синева,
и я иду по лесу прогуляться,
где в праздничном убранстве дерева.
Берёзки вдоль натоптанной дорожки
застыли молча, и сверкают мошки
алмазной пыли, что летит с ветвей.
Вокруг всё тихо. Лишь следы зверей
напоминают: жизнь здесь не уснула.
Кудряшками зелёными качая,
картине ели красок добавляют.
Нога с тропы сошла и утонула
в снегу глубоком. Из-под корня пня
глядит с укором ласка на меня.
 
 
Я не спешу и на тропу уселся,
достать пытаюсь фотоаппарат.
Зверёк не ждёт, немного повертелся
и скрылся в снег. Как будто автомат,
забарабанил дятел по стволу.
Сорвался снег, упал, и сиганул
беляк, перечеркнув ковёр волнистый.
Не удержался я, вдогонку свистнув.
Сквозь ветви солнце расчертило снег,
замысловатой сетью чёрно-белой,
и точкой чёрной маленькой, но смелой
спешит мышонок, ускоряя бег.
А мне пора, беру обратный курс,
но знаю, что не раз сюда вернусь.
 

2012

Летний полдень

 
Летний полдень. Степь широкая.
Терпкий запах чабреца.
Рыбачок, присевший около
небольшого озерца,
задремал, забыв про удочку.
Утки щиплют поплавок.
Упражняется на дудочке
кучерявый пастушок.
 
 
Сладок сон в тени под вётлами:
снятся море и песок.
Лижут пятки волны тёплые.
Слышен флейты голосок.
Прикрывают пальмы кронами
пляж от солнечных лучей,
поднимаясь ввысь колоннами,
а под кронами – ручей.
 
 
Обвивает домик маленький
виноградная лоза.
Рыжий с жёлтою подпалиной
спаниель, как егоза,
скачет, лижет… Просыпается
рыбачок, и видит он,
как рогатая красавица
в ухо тычет языком.
 

2017

Скрипит перо

 
Под белым покрывалом жизнь уснула:
на сотни километров лишь снега.
Кружится в танце дикая пурга
от средней Волги и до Барнаула.
 
 
Стихии белой мощного разгула
сдержать не в силах горы и тайга.
Сгибаясь, стонут сосны и ольха.
Столбы стоят, как рота караула.
 
 
Холодный ветер воем волчью стаю
зовёт зловеще в сумерках дневных.
Позёмка рыщет средь кустов кривых,
метёт хвостом с проворством горностая.
 
 
И день и ночь неистовая сила
теснила осень снежною стеной.
А на заре в карете ледяной,
корсете строгом с вызовом светилам,
 
 
пришла зима и воду остудила,
укрыв поток под панцирь слюдяной,
смеялась над поверженной рекой,
за свой триумф подняв бокал текилы.
 
 
Скрипит перо, по белому петляя.
На чистый лист ложится новый стих.
Бесцветна сказка: красок никаких.
Поправят дело мёд и чашка чая.
 

2017

Мартовская зарисовка

 
Дремлет город, а мне не спится.
Здесь особые петухи.
Ищет рифмы, звенит синица:
«Динь-динь-динь!» Не идут стихи.
 
 
Потревожила пеньем солнце.
Пробудилась, встаёт заря.
Отливающий красной бронзой
в небе вспыхнул её наряд.
 
 
Перезвон за окном смелее.
Ксилофоном звучит капель.
Где недавно снега белели
и гуляла, резвясь, метель,
 
 
пробежала на лёгких ножках,
пробудила ручьи от сна,
пожалела замёрзших кошек
и согрела теплом весна.
 
 
Соревнуясь, ольха и верба
примеряют с утра наряд.
Золотые шары и перлы
на оживших ветвях горят.
 
 
Там, где наста алмазный панцирь
прохудился, открыв траву,
воробьи собрались на танцы,
голосят и подруг зовут.
 
 
Выше солнце. Проснулся город,
заглушая синицы трель.
Брызнул грязью неряха-боров
на осевших сугробов гжель.
 
 
В край снегов и морозных кружев
там, где власть у неё сильна,
убегает по грязным лужам
перепачканная зима…
 
 
 —
Выпил кофе, газету бросил.
Семь пятнадцать, и мне пора.
Прошагал длинноногим лосем
по баклужинам во дворах,
 
 
перелез через снежный бруствер,
почерневший, покрытый льдом,
поскользнулся, упал и с чувством
льдинку пнул сапога мыском.
 

2019

Ноябрьское

 
Дышит белыми туманами деревенская труба.
В доме варят кашу манную. За окном летит крупа.
Сбросив платье подвенечное, бродит осень вдоль реки,
ждёт ноябрь сегодня к вечеру. Благо – коротки деньки.
 
 
Отменяется венчание: ищет осень, где теплей,
упорхнёт, храня молчание, вслед за стаей лебедей.
Подобрав кольцо хрустальное, до последних самых дней
спрячет верный друг печаль свою в сеть серебряных
ветвей.
 

2017

Мальчишка – Сентябрь

 
Отправилось вечером к югу озябшее лето,
оставив дорожки следов на поникшей траве.
Берёзам сентябрь золотые раздал эполеты,
осине косынку сменил на её голове,
зажёг, словно свечи, кудрявые кроны у клёнов,
рубины развесил на тонкие ветви калин.
Рябины, согнувшись, застыли в глубоких поклонах,
набросив на плечи нарядный резной палантин.
 
 
Не чужды мальчишке ни солнце, ни яркие краски,
как может пытается скрасить короткие дни.
Но мать наблюдает за ним, не скрывая опаски:
зачем под опятами прятать трухлявые пни,
зачем в палисадниках ярко горят георгины
и звёздочки-астры скрывают увядший ковёр?
А просто тепла не хватило весёлому сыну,
кораблики-листья пускает по волнам озёр.
 
 
Задиристый ветер, подняв их, кружит хороводы.
В низинах туманы. Здесь осень, поставив котлы,
ромашки и мяту бросает в чуть тёплую воду
и сонное зелье готовит из веток ветлы.
С полей журавли потянулись над мелким болотцем.
Зовёт зазевавшихся братьев курлычущий клин.
И только один, у забытого всеми колодца,
не может взлететь, лишь скрипит на ветру исполин.
 
 
Тяжёлое яблоко-солнце упало на землю.
Лиловая туча накрыла зари угольки.
Устал мальчуган, в камышах возле озера дремлет
и слышит сквозь сон, как у берега бьются мальки.
Склонилась над сыном заботливой птицею осень,
коснулась рукою его ярко-рыжих вихров
и, сделав подушку из собранных в поле колосьев,
под старою ивой устроила временный кров.
 

2018

Декабрьское

 
Осень пала пред зимой.
Повторилась неизбежность.
Перечёркнута лыжнёй
перламутровая снежность.
Путь до леса полверсты —
зашифрованная книга:
звёзды, клинышки, кресты —
переполнена интригой.
 
 
Перепутались следы.
Я пытаюсь разобраться
в прозе птичьей суеты
и стихах звериных танцев…
Говорливые жильцы
на рябины налетели.
Мёрзлых ягод леденцы
разыскали свиристели.
 
 
Объедает, встав на пень,
стекловидные подвески
бурый в пятнышках олень,
притаившийся в подлеске.
Куропаток и сорок
иероглифы читая,
лис блуждает вдоль дорог
и вынюхивает стаю.
 
 
Через реденький ивняк
отсыпавшийся под снегом
перепуганный беляк
сиганул, спасаясь бегом:
снег налипший сбил с ветвей,
проскакал по мёрзлой пашне,
поднял стаю снегирей,
раскрасневшихся и важных…
 
 
Возвращаюсь. Ветерок.
Поднимается позёмка.
Ароматнейший дымок
потянулся от посёлка.
В ночь зима перевернёт
завершённую страницу.
Утром новую начнёт
вездесущая синица.
 

2018