Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920"

Товарищи, прежде всего два небольших замечания. Тов. Сапронов продолжал упрекать меня в забывчивости, но вопрос, который был им поднят, он так и не объяснил. Он продолжал уверять, что декрет о заготовке льна является нарушением постановления ВЦИК. Я заявляю, что нельзя так бросаться на партийном съезде голословными обвинениями, да притом очень серьезными. Конечно, если бы Совнарком нарушил постановление ВЦИК, то он подлежал бы привлечению к суду. Но почему с 10 февраля и по сей день никакой жалобы не поступило на то, что этот декрет есть нарушение? Мы получаем совершенно голословное обвинение, которым бросаться очень легко, но эти способы борьбы совершенно не серьезны.

Тов. Милютин говорит, что у нас разногласий почти нет и что поэтому выходит что-то вроде того, что Ленин против драчки и сам развивает эту драчку. Но т. Милютин несколько искажает, чего не следует делать. У нас был первый проект резолюции, набросанный т. Троцким, потом переделывавшийся коллегиально в ЦК Мы этот проект послали тт. Милютину и Рыкову. Они нам вернули, говоря, что они с этим будут сражаться. Вот как было на деле. После того, как мы развили агитацию и получили союзников, они учинили на съезде всестороннюю оппозицию, но, увидав, что ничего не вышло, тогда только стали говорить, что они почти согласны. Конечно, это так, но надо довести дело до конца и установить, что ваше согласие означает полную вашу неудачу, после того как оппозиция здесь выступала и пробовала сплотиться на коллегиальности. Когда время т. Милютина истекло, после 15 минут, он только вспомнил, что хорошо бы дать предмету деловую постановку. Совершенно правильно. Но я боюсь, что поздно; хотя и осталось еще заключительное слово т. Рыкова, но оппозицию спасти нельзя. Если бы защитники коллегиальности за два последних месяца сделали то, к чему они призывают, дали бы нам хоть один пример, не вроде того, что есть один директор и есть один помощник, но дали бы анкету с точным обследованием вопроса, со сравнением коллегиальности с единоличием, как было постановлено на съезде совнархозов и в ЦК тогда бы мы стали много умнее, тогда бы на съезде мы получили не принципиальные разговоры, которые малосуразны, тогда бы сторонники коллегиальности могли дать делу движение. Позиция их была бы сильна, если бы, в самом деле, они могли привести хоть 10 фабрик, поставленных в одинаковые условия и управляемых по принципу коллегиальности, и сравнили бы их деловым образом с постановкой дела на фабриках, управляемых единолично. На такой доклад любому докладчику можно было бы дать час, и этот докладчик двинул бы нас далеко вперед; мы, может быть, установили бы практические градации на этой почве коллегиальности. Но все дело в том, что любой из них, который должен был бы иметь практический материал, как совнархозники, так и профессионалисты, они ничего не дали, потому что ничего не имели. У них нет ничего-ничевошеньки!

Здесь т. Рыков возражал, что я хочу переделать французскую революцию, что я отрицаю, что буржуазия врастала в феодальный строй. Я говорил не это. Я говорил, что при смене буржуазией феодального строя буржуазия брала феодалов и училась у них управлению, а это совершенно не противоречит врастанию буржуазии в феодальный строй. А те мои положения, что рабочий класс после захвата власти начинает осуществлять свои принципы, абсолютно никем не были опровергнуты. После захвата власти рабочий класс держит, сохраняет власть и укрепляет ее, как всякий класс, изменением отношения к собственности и новой конституцией. Это – первое мое основное положение, которое бесспорно! Второе положение, что всякий новый класс учится у предыдущего класса и берет представителей управления у старого класса – тоже абсолютная истина. Наконец, мое третье положение, что рабочий класс должен увеличивать число администраторов из своей среды, создавать школы, подготовлять в государственном масштабе кадры работников. Эти три положения неоспоримы и в корне идут против тезисов профсоюзов.

Я говорил т. Томскому во фракции, когда мы разбирали их тезисы, когда мы с т. Бухариным были биты{112}112
  В. И. Ленин имеет в виду заседание фракции ВЦСПС 15 марта 1920 года, на котором обсуждались тезисы Томского «Задачи профессиональных союзов». В своем выступлении Ленин подверг резкой критике тезисы Томского, особенно 7-й пункт об основном методе управления – коллегиальности. Но фракция ВЦСПС, встав на неправильную позицию, в своем большинстве голосовала за тезисы Томского.


[Закрыть], я говорил, что в ваших тезисах пункт 7-й останется следом полной теоретической путаницы. В нем говорится:

«Основным принципом в строении органов регулирования и управления промышленностью, единственно могущим обеспечить участие широких непартийных рабочих масс через профсоюзы, является существующий ныне принцип коллегиального управления промышленностью, начиная от президиума ВСНХ до заводоуправления включительно. Лишь в особых случаях, по взаимному соглашению президиумов ВСНХ и ВЦСПС или ЦК соответствующих союзов, следует допускать единоличное управление отдельными предприятиями при непременном условии контроля над единоличными администраторами со стороны профсоюзов и их органов».

Это – сплошная чепуха, потому что роль рабочего класса в завоевании государственной власти, отношение способов, – все спутано! Мириться с такими вещами нельзя! Такие вещи теоретически тащат нас назад. То же самое можно сказать и про демократический централизм тт. Сапронова, Максимовского и Осинского. Тов. Осинский это забывает, выдвигая мысль, что я называю демократический централизм глупостью. Нельзя так искажать! При чем тут вопрос о назначении, о проведении через местные организации? Можно проводить через коллегии и можно назначать также коллегии. Вопрос, преподнесенный ни к селу ни к городу! Говорят, что демократический централизм состоит не только в том, что управляет ВЦИК, но что ВЦИК управляет через местные организации. При чем тут коллегиальность или единоличие?

Тов. Троцкий вспомнил о своем докладе 1918 года и, читая произнесенную им тогда речь, указал, что тогда мы не только спорили по основным вопросам, но что было принято определенное решение ВЦИК. Откопавши свою старую брошюру «Очередные задачи Советской власти»[12]12
  См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр. 165–208. Ред.


[Закрыть], о которой я совершенно забыл, я вижу, что вопрос о единоличии не только был поставлен, но и получил одобрение в тезисах ВЦИК[13]13
  Там же, стр. 277–280. Ред.


[Закрыть]. Мы так работаем, что забываем не только то, что пишем, но и то, что постановлено ВЦИК, и потом ссылаемся на постановление. Вот выдержки из брошюры:

«Сознательные (а большей частью, вероятно, бессознательные) представители мелкобуржуазной распущенности хотели видеть отступление от начала коллегиальности и от демократизма и от принципов Советской власти в предоставлении отдельным лицам «неограниченных» (т. е. диктаторских) полномочий. Среди левых эсеров кое-где развивалась прямо хулиганская, т. е. апеллирующая к дурным инстинктам и к мелкособственническому стремлению «урвать», агитация против декрета о диктаторстве{113}113
  «Декретом о диктаторстве» меньшевики и эсеры демагогически называли декрет Совета Народных Комиссаров «О централизации управления, охране дорог и повышении их провозоспособности», опубликованный в газете «Известия ВЦИК» № 59 от 28 марта 1918 года (см. «Декреты Советской власти», т. 2, 1959, стр. 18–20).


[Закрыть]»… «всякая крупная машинная индустрия – т. е. именно материальный, производственный источник и фундамент социализма – требует безусловного и строжайшего единства воли, направляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков тысяч людей. И технически, и экономически, и исторически необходимость эта очевидна, всеми, думавшими о социализме, всегда признавалась как его условие», – только так и «может быть обеспечено строжайшее единство воли»…

«Но, так или иначе, беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организованной по типу крупной машинной индустрии, безусловно необходимо. Для железных дорог оно необходимо вдвойне и втройне»…

«И вся наша задача, задача партии коммунистов (большевиков), являющейся сознательным выразителем стремления эксплуатируемых к освобождению, – осознать этот перелом, понять его необходимость, встать во главе истомленной и устало ищущей выхода массы, повести ее по верному пути, по пути трудовой дисциплины, по пути согласования задач митингования об условиях работы и задач беспрекословного повиновения воле советского руководителя, диктатора, во время работы»…

«Нужна была именно октябрьская победа трудящихся над эксплуататорами, нужна была целая историческая полоса первоначального обсуждения самими трудящимися новых условий жизни и новых задач, чтобы стал возможным прочный переход к высшим формам трудовой дисциплины, к сознательному усвоению идеи необходимости диктатуры пролетариата, к беспрекословному повиновению единоличным распоряжениям представителей Советской власти во время работы…»

«Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящий из всех берегов, митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением – воле одного лица, советского руководителя, во время труда»[14]14
  См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр. 198, 200–203. Ред.


[Закрыть].

29-го апреля 1918 года ВНИК принял резолюцию, в которой высказывается полное одобрение изложенным в этом докладе основным положениям, и поручил своему Президиуму средактировать основные положения в виде тезисов, как основные задачи Советской власти. Таким образом, мы повторяем то, что два года тому назад в официальной резолюции ВЦИК одобрено! И теперь нас тащат назад по вопросу давно решенному, вопросу, который ВЦИК утвержден и разъяснен, а именно, что советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит, что волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим. Во всяком случае, принципиальное отношение к коллегиальности, к единоличию не только разъяснялось давно, но и утверждено ВЦИК. В этом отношении наш съезд доказывает печальную истину, что вместо того, чтобы двигаться вперед от разъяснения принципиальных вопросов к конкретным, мы двигаемся вперед подобно раку. Если мы от этой ошибки не отделаемся, то не решим хозяйственной задачи.

Я еще хотел сказать два слова по поводу некоторых замечаний т. Рыкова. Он утверждает, что Совнарком препятствует объединению экономических комиссариатов, и когда говорят, что т. Рыков желает скушать тов. Цюрупу, он отвечает: «Я не прочь, чтобы Цюрупа меня скушал, но чтобы только были объединены экономические комиссариаты». Я знаю, к чему это ведет, и должен сказать, что попытка Высовнархоза устроиться в каком-то отдельном блоке экономических комиссариатов вне Совета Обороны и Совнаркома не была не замечена ЦК и вызвала отрицательное отношение. Теперь Совет Обороны переименован в Совет Труда и Обороны. Вы хотите отделиться от военного комиссариата, который лучшие силы отдает на войну, который является таким учреждением, без которого вы и трудовой повинности провести не можете, а мы провести не можем трудовой повинности без Народного комиссариата внутренних дел. Если же возьмем почту, мы не можем посылать письма без Комиссариата почт и телеграфов. Возьмите Наркомздрав. Как вы будете экономику проводить, когда 70 % в сыпняке? Получается, что для нас всякое дело нужно согласовать и выделить в экономический комиссариат. Это ведь совершенно ни с чем не сообразный план! У т. Рыкова не было серьезного основания! Поэтому против этого боролись, и ЦК не поддерживал.

Дальше т. Рыков шутил насчет блока с т. Гольцманом, который намечается у т. Троцкого. Я хотел сказать несколько слов, что всегда нужен блок между партийными группами, которые правы. Это должно быть всегда обязательным условием для правильной политики. Если т. Гольцман, которого я, к сожалению, мало знаю, но о котором слыхал, как о представителе течения среди металлистов, особенно настаивающего на применении разумных методов, – что и в моих тезисах подчеркнуто, – если с этой точки зрения он настаивает на единоличии, то это, конечно, может быть только крайне полезно. Блок с этим течением был бы архиполезен. Если в ЦК будет усилено представительство профессиональных союзов, то будет полезно иметь в нем и представителей этого течения, пусть в чем-нибудь неверного, зато оригинального, имеющего известный оттенок, наряду с крайними представителями коллегиальности, которые сражаются во имя демократизма и ошибаются. Пусть те и другие будут представлены в ЦК – и будет блок. Пусть будет так составлен ЦК что путем блока можно будет найти поприще для оперирования круглый год, а не только в течение недели партийного съезда. Мы постоянно отказывались от принципа областного представительства, так как в этом много областного кумовства. Когда надо с профессиональными союзами слиться крепче, за каждым оттенком профессиональных союзов нужно следить, нужно иметь связь, – неизбежно, чтобы ЦК был составлен так, чтобы с широкими массами профессиональных союзов (у нас 600 000 членов партии и 3 000 000 членов профессиональных союзов) был бы ремень, который связывал бы ЦК одновременно с единой волей 600 000 членов партии и 3 000 000 членов профессиональных союзов. Без этого ремня нам управлять нельзя. Чем мы больше завоевывали Сибирь, Кубань и Украину с их крестьянским населением, тем труднее становилась задача, тем тяжелее идет машина, потому что пролетариата в Сибири мало, а на Украине он слабее. Но мы знаем, что донецкие и николаевские рабочие дали прямой отпор защите полудемагогической коллегиальности, в которую впадал т. Сапронов. Нет сомнения, что пролетарский элемент на Украине иной, чем в Петрограде, Москве и Иваново-Вознесенске, и не оттого, что он плох, а от чисто исторических событий. Ему не приходилось так закаляться в голоде, холоде и борьбе, как это было с московскими и питерскими пролетариями. Поэтому нужна такая связь с профессиональными союзами, такая организация ЦК чтобы он знал оттенки не только 600 000 членов партии, но и 3 000 000 членов профессиональных союзов, чтобы он мог вести в любой момент всех как одного человека! Такая организация необходима! Это интерес основной, политический, без которого диктатура пролетариата не будет диктатурой. Блок, так блок! Не пугаться его, а приветствовать и осуществлять крепче и шире в самых центральных учреждениях партии!

Только вчера вечером и сегодня мне удалось отчасти ознакомиться с обеими резолюциями. Я думаю, что резолюция меньшинства комиссии более правильна. Тов. Милютин напал на нее с большим запасом страшных слов, открыл в ней и половинчатость и даже полуполовинчатость, обвинял ее в оппортунизме. Но мне кажется, не так страшен черт, как его малюют. Если рассмотреть по существу, то именно доводы Милютина, который пытался поставить дело на принципиальную позицию, обнаруживают неправильность и непригодность как раз с точки зрения практической, деловой и марксистской той резолюции, которую защищал т. Милютин. Эта неправильность сводится к следующему: Милютин указывал, что в его резолюции, резолюции большинства комиссии, говорится о слиянии с волисполкомом, о подчинении волисполкому, и в этом он усматривает прямоту и решительность его резолюции по сравнению с недостаточной революционностью резолюции меньшинства. Мы уже видели за долгое время нашей революционной кампании, что когда наши революционные действия были подготовлены, они увенчивались успехом; когда они были только проникнуты революционным жаром, они кончались крахом.

Что говорит резолюция меньшинства комиссии? Резолюция меньшинства говорит: направь внимание на то, чтобы в потребительских обществах усилить коммунистическую работу и приобрести в них большинство, подготовь те органы, которым ты хочешь передать и будешь потом передавать. Сравните с этим ту линию, которую ведет Милютин. Он говорит: кооперация плоха, поэтому передавайте ее волисполкомам. А есть ли у вас коммунистическая база в этой кооперации, которую хотите передать? Суть дела – подготовка – обходится, дается только последний лозунг. Если эта коммунистическая работа подготовлена и созданы те органы, которые смогут взять и вести ее, тогда передача понятна, тогда нечего провозглашать это на съезде партии. Но мало ли вы замахивались по отношению крестьян! Мало ли тот же ВСНХ замахивался на крестьянство и на кооперацию в деле сбора льна! Если вы вспомните деловой опыт нашей местной и совнаркомской работы, то вы скажете, что это неправильный подход к делу, и правильна та резолюция, которая говорит, что необходима работа коммунистического воспитания и подготовка кадра работников, без чего передача невозможна.

Второй основной вопрос – это связь с потребительской кооперацией. Здесь т. Милютин выказывает чрезвычайную непоследовательность. Если потребительская кооперация не выполняет все задания, т. е. то, о чем говорилось два года в целом ряде декретов, направленных против кулака, то нужно вспомнить, что те средства власти, которые у нас имеются против кулака, даны и против потребительской кооперации. Это и проводится в полной мере. Сейчас самое главное – повысить производство и количество продуктов. Если кооперация потребительская не успеет этого выполнить, тогда она за это будет караться. Если же она, будучи связана с кооперацией производственной, даст хотя бы небольшое увеличение продуктов, нужно ей поклониться и развить ее инициативу. Если потребительская кооперация, несмотря на более тесную местную живую связь с производством, не сумеет дать увеличения, – значит, она не выполнила прямой задачи Советской власти. Если есть хотя бы два-три энергичных товарища в уезде, готовых бороться с кулаками и буржуазией, то дело выиграно. Где же была оттеснена инициатива т. Чучина? Он не привел ни одного примера. Но мысль о том, что нужно связать производственную кооперацию с потребительской и пойти на всяческие уступки, лишь бы увеличить количество продуктов в ближайшем будущем, эта мысль вытекает из нашего двухлетнего опыта. Она нисколько не стесняет ни коммунистических, ни советских работников в борьбе против кулацкого, буржуазного типа кооперации. Она не только не стесняет, но она дает новое оружие в руки. Если ты умеешь что-нибудь организовать, мы тебе дадим премию, но если это задание ты не выполнишь, то мы тебя будем бить не только за то, что ты контрреволюционна, на это есть ЧК, как здесь правильно было заявлено: нет, мы тебя будем бить за то, что ты не выполняешь задания государственной власти, Советской власти, и пролетариата.

Против объединения потребительских коопераций т. Милютиным не было приведено ни одного делового довода, – было только указано, что ему это кажется оппортунизмом или половинчатостью. Это странно слышать от т. Милютина, который вместе с т. Рыковым собирался сделать большие шаги и убедился, что и одной десятой шага сделать не может. С этой стороны связь с потребительской кооперацией – плюс, она дает возможность сейчас же взяться за производство. Против вмешательства в политическую работу все средства даются, а подчинение в производственном и хозяйственном отношении зависит целиком от Наркомзема, от ВСНХ. Все эти средства у вас есть в той мере, в которой вы можете контролировать кооперацию.

Теперь мы подходим к третьему вопросу – об огосударствлении, которое Милютин так защищал, что странно было слушать. Была создана комиссия, и т. Крестинский в комиссии остался в меньшинстве, а т. Милютин вышел победителем, но теперь он говорит: «Насчет огосударствления я согласен не спорить». Зачем же тогда комиссия спорила? Если вы смотрите так, как смотрит т. Чучин, то вы неправы, отказываясь от огосударствления. Здесь говорили: если капиталистов национализировали, то почему нельзя национализировать кулаков? Но этот довод недаром встретил здесь веселость. В самом деле, как ни считать зажиточных крестьян, не обходящихся без эксплуатации чужого труда, все же их не менее полумиллиона, а, может быть, даже около миллиона, как же мы сможем их национализировать? Это фантазия. Для этого у нас сейчас сил нет.

Тов. Чучин совершенно прав, когда говорит, что в кооперации сидит целый ряд контрреволюционеров, но это не из той оперы. Тут справедливо сказали о ЧК. Если благодаря своей близорукости вы не можете изобличить отдельных вожаков кооперации, то посадите туда одного коммуниста, чтобы он указал эту контрреволюцию, и если это хороший коммунист, а хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист, то, поставленный в потребительское общество, он должен притащить, по крайней мере, двух кооператоров-контрреволюционеров.»

Вот почему т. Чучин неправ, когда проповедует немедленное огосударствление. Это было бы хорошо, но невозможно в силу того, что мы имеем дело с классом, менее доступным нам и ни в коем случае не поддающимся национализации. Мы и из промышленных предприятий не все национализировали. Пока приказ от имени главков и центров доходит до места, он оказывается совершенно бессильным: он совершенно тонет в море не то бумаг, не то бездорожья, бестелеграфья и т. д. Поэтому сейчас говорить о национализации кооперации не представляется возможным. Тов. Милютин неправ и принципиально: он чувствует, что слаб, и думает, что можно просто снять этот пункт. Но тогда вы, т. Милютин, подрезываете свою резолюцию, тогда вы выдаете свидетельство, что права резолюция меньшинства, ибо дух вашей резолюции – подчинить волисполкому (в первом пункте так и говорится – «принять меры») – есть дух чекистский, неправильно внесенный в хозяйственный вопрос. Другая резолюция говорит, что в первую очередь надо увеличить число коммунистов, усилить коммунистическую пропаганду и агитацию, что надо создать базис. Тут нет ничего особенно громкого, не обещаются сразу молочные реки и кисельные берега. Но если на местах есть коммунисты, то они знают, что делать, и т. Чучину не потребуется освещать, куда тащить контрреволюционеров. Второе, надо подготовить орган. «Подготовь орган и проверь его на деле, проверь, увеличивается ли производство», – вот что говорит резолюция меньшинства! Прежде всего создай базу, а дальше, – дальше мы посмотрим. Что надо, из этого сделается само собой. Декретов о том, что контрреволюционеров надо направлять в ЧК, а если нет ЧК, то в Ревком, выдвигается в достаточном изобилии. Надо поменьше этого махания. Надо принять резолюцию меньшинства, которая дает основную линию.