Текст книги "Ветвящееся время. История, которой не было"

Полумесяц над Европой

Для абсолютного большинства тех, кто принадлежит к цивилизации, условно называемой европейской, или иначе христианской (хотя, правду сказать, в нынешней цивилизации христианского не столь уж много), вся ее история, от возникновения до восхождения к нынешним высотам представляется чем – то само собой разумеющимся.

Более того – едва ли не предопределенным изначально, с самого сотворения мира, или Большого Взрыва, если угодно. В меру сил, автор попытается доказать, мягко говоря, спорность данного тезиса.

По меньшей мере трижды за время ее существования весьма остро становился вопрос – останется ли Евангелие священной книгой европейцев, или на смену ему придет Коран? Второй эпизод решающего противостояния ислама и христианства – это двадцатые годы ХVI века, когда Сулейман Великолепный был не очень далек от того, чтобы завоевать значительную часть Европы. Третий относится ко временам, по историческим меркам не столь давним – к 1683 году, когда другой Сулейман, получивший прозвище Свирепого, вновь осаждал Вену.(6,24) Не приди на помощь городу армия Священной Лиги под началом принца Евгения Савойского и короля Польши Яна Собесского, неизвестно как далеко проникли бы османы. [37]37
  Этот эпизод – широкой публике опять-таки не очень известный, необыкновенно важен, ибо представляет собой, с одной сторон – последний (на данный момент) случай, когда иная цивилизация бросила вызов европейской, а с другой – последнюю реальную попытку Турции завоевать мировое господство. Кстати, одна деталь – в то время, как часть османской армии осаждала Вену, нацелившись на Западную Европу, другая часть сражалась на востоке, стремясь поработить Россию, Украину, и Польшу. Именно этот натиск был отбит русскими и украинцами под Чигирином за год до похода на Вену.


[Закрыть]

Но сейчас автор намерен обратиться к несравненно более давней эпохе – эпохе, когда Запад только-только начал возникать из обломков античного мира, ко временам начала династии Каролингов. Именно тогда мусульмане впервые едва не сделались хозяевами европейского континента.

К концу 20 г.г. VIII века арабы стояли у Пиренеев. За ними – почти сто лет войн, подчинивших халифату многолюдные и богатые земли протяженностью почти в шесть тысяч километров с запада на восток. За эти сто лет арабы прошли путь от суровых бедных кочевников, до носителей культуры, впитавшей достижения многих народов.

Пик развития мусульманской цивилизации еще впереди, но и уже имеющийся уровень далеко превосходит существующий на тот момент в Западной Европе.(13,197)

В конце VII – начале VIII веков в арабском мире уже существует разветвленная система образования.

Греческая философия, индийская математика, практические достижения китайской цивилизации -бумага, магнитный компас, все это не просто механически воспринимается, но и творчески развивается арабской культурой.

Мусульманские богословы в своих рассуждениях обращаются к авторитету Платона (Эфлатуна) и Аристотеля. Знакомы они и с учениями манихеев, гностицизмом, с зороастризмом и с христианством различных толков.

И вот именно эта высокоразвитая цивилизация сталкивается на поле боя с западноевропейским варварством. Да, как это не покажется оскорбительным ортодоксальному евроцентристу, именно цивилизацию представляли восточные завоеватели, вторгшиеся в 732 году на территорию королевства потомков франкского вождя Меровея, в то время как противостояли им не кто иной, как варвары.

Пресловутой западной цивилизации еще только предстояло толком возникнуть и оформиться, еще должны были пройти многие века, прежде чем она – нет, не превзойдет ислам – лишь отчасти сравняется с ним. А пока Европа представляла собой мир, где вековые дебри понемногу поглощали руины античных городов и крепостей; мир укреплений из дерева и земли, которым еще нескоро суждено стать классическими каменными замками.(15,14)

Мир, в котором весьма поверхностно, смею заверить, христианизированные потомки германцев владычествовали над столь же поверхностно христианизированными потомками римского населения. Мир грубых, донельзя невежественных людей, грубых нравов, грубых доспехов и мечей из болотного железа.

И, как это, впрочем, бывало не раз, варварству удалось отразить натиск цивилизации.

На равнине между городами Тур и Пуатье армия эмира Кордовы Абд-ар-Рахмана, к тому времени захватившая Южную Галлию, столкнулась с соединенным войском франков и германцев, под командованием мажордома Франции Карла Мартелла.(13,198)

По словам летописцев, битва шла семь дней, (скорее всего, это все-таки преувеличение, возможно речь идет о ряде более мелких сражений, происшедших за это время) с переменным успехом. Наконец, после гибели Абд-ар-Рахмана сарацины отступают, чтобы больше не вернуться.

Историк Джордж Робертс, рассуждая о последствиях этой победы, писал: «исламское нападение в VI– IX веках было наиболее важным процессом, в ходе которого произошла чеканка Европы в определенную форму». Более того, само понятие – «европейцы», по-видимому впервые употребляется именно связи с победой Карла Мартелла над арабами в битве при Туре.(13,195)

К сожалению, почти не сохранилось подробностей этой исторической битвы, но представляется, что успех франкам принес случай, переменчивое военное счастье.

Попробуем представить, как пошла бы история, если бы Фортуна оказалась благосклонна к арабам, а не христианам?

Итак, в битве при Туре арабам, несмотря на то, что некоторое время удача клонится то на одну, то на другую сторону, удается нанести решительное поражение храброму, но не очень хорошо организованному и рыхлому рыцарскому ополчению. Христиане рассеяны и обращены в бегство, их вождь – талантливый и отважный полководец Карл Мартелл погиб.

Вначале завоеватели без особого труда покоряют часть королевства Меровингов до Луары, одновременно их войско из Южной Галлии вторгается на Аппенинский полуостров.

В завоеванных землях создается новое мусульманское государство, получившие название Франгистан и формально входящее в состав Арабского халифата. (13,198)

Если на севере и востоке его границами первоначально становятся Рейн, Сенона (Сена), и Луара, то на юге он занимает всю территорию Итальянского полуострова, и Сицилию, не говоря уже о принадлежащей арабам не первый десяток лет Испании.

Не давая христианам возможности собраться с силами, Абд-ар-Рахман довольно скоро начинает новую войну, и подчиняет себе северную часть Франции и земли Лотарингии и Фландрии.

Прежняя феодальная франкская и итальянская знать истребляется в ходе войн или изгоняется, за исключением той ее небольшой части, которая решается перейти в ислам.

На ее место, как это и бывает всегда в подобных случаях, приходит военная и чиновная аристократия из числа завоевателей.(15,360) Вместе с нею во вновь завоеванные земли переселяются предприимчивые арабские купцы и искусные ремесленники, архитекторы, духовенство, слуги, не говоря уже о множестве воинов.

Хотя в соответствии с мусульманскими законами и провозглашается относительная веротерпимость, но тем не менее дальновидные и мудрые франгистанские правители проводят активную политику, направленную если и не на полное искоренение христианства в своих землях, то на минимизацию его влияния.

Прежде всего, ликвидируется институт папства, а папские владения в Калабрии на Сицилии и Равеннский экзархат поступают в распоряжение халифов. (13,199)

У церкви сразу же отнимаются как ее обширные земельные владения – бенефиции, так и всякое подобие светской власти, не говоря уже о немалых накоплениях в золоте и драгоценностях. Отменяется, само собой, и обязательная десятина. Отныне уцелевшие священники и аббаты располагают лишь тем, что предоставляют им в качестве добровольных даяний верующие.

Малейший призыв к сопротивлению мусульманскому господству или неповиновению новым властям влечет за собой беспощадные репрессии и истребление наиболее фанатичных католиков.

Вследствие всего этого, огромное число христиан, прежде всего не слишком еще твердых в вере сельских жителей, довольно скоро переходят в ислам – как до того обратились в него христиане Египта и Малой Азии.

Этому процессу весьма способствует и то, что налоги выплачиваемые мусульманами значительно меньше.

Также из соображений чисто материального характера, и дабы получить покровительство властей и защититься, в значительной степени, от их произвола, принимают новую веру и горожане. Росту числа исповедующих ислам способствует распространившийся обычай полигамии, благодаря которому множество золотоволосых европейских красавиц, всегда столь ценившихся мусульманами, пополняют гаремы новых хозяев Франгистана. Их дети, само собой, становятся почитателями Аллаха.

Все эти факторы приводят в конечном итоге к тому, что уже довольно скоро (разумеется, «скоро» в масштабах истории) христианство продолжает исповедовать сравнительно небольшой процент населения новосозданного государства.

После закрепления своего господства над вновь завоеванными западноевропейскими землями, Абд-ар-Рахман направляет все силы на уничтожение последнего оплота христиан в своем тылу – Астурийского королевства.(13,200) В нашей истории именно отсюда началась Реконкиста, приведшая спустя семь с лишним веков к изгнанию арабов из Европы. Теперь же огромное войско недавнего победителя Карла Мартелла, в составе которого едва ли не половину составляют новообращенные мусульмане – мавали, презрительно именуемые гордыми испанцами -«ренегадос»(отступник), направляется против иберийских христиан.(6,309) В результате тяжелой войны, длившейся не один год, мусульмане завоевывают эту полоску земли между Кантабрийскими горами, Пиренеями и Бискайским заливом. Отныне больше никто не дерзает выступить с оружием в руках против воинов Аллаха. Вслед за этим начинается завоевание раздробленных, небольших германских королевств и герцогств в междуречье Рейна и Эльбы. Далее следует покорение последних независимых территорий, принадлежащих христианам – Британских островов, охваченных войнами между англосаксами и кельтами и англосаксонских королевств между собой. За Британией приходит черед Ирландии. По всей видимости, аналогичная судьба ожидает и Восточный Рим, и без того еле-еле избежавший разгрома. Правда, он падет, скорее всего, не в результате действий франгистанских правителей, а под ударами их восточных собратьев.

После захвата власти в Багдаде династией Аббасидов, власть в исламской Европе сохраняют свергнутые Омейяды, и северо-западные земли обособляются и формально, на этой территории создается новый халифат.(13,199;47,238)

Единое, крепкое государство с мощными армией и флотом без особого труда дает отпор и вторжениям венгров в Европу, спустя почти век после битвы при Туре захвативших Паннонию, и нападениям викингов на ее берега.

Уже в IX веке по христианскому летоисчислению мусульманская религия начинает распространяться среди датчан и скандинавов, еще раньше исламизируются (отчасти миссионерской деятельностью, отчасти силой оружия) остававшиеся до того язычниками саксы.

Поверженное, лишенное административных рычагов влияния христианство ничем не может привлечь неофитов, зато воинственный, требующий заметно меньших ограничений в обыденной жизни ислам быстро приобретает большое число приверженцев.

По этим же причинам именно ислам сменил бы многобожие среди полабских славян, пруссов, моравов и чехов. Несколько позже это же происходит и с подданными киевских князей и венграми.

Надо полагать, рано или поздно европейских халифат распался, но до этого момента прошли бы века, а до тех пор Европа наслаждалась бы «имперским миром», как это было в периоды расцвета Рима. Нет ни вооруженных конфликтов между странами (за отсутствием таковых), ни феодальных частных войн.

Интенсивно развиваются старые города, активно возводятся новые.

На месте сжатых крепостными стенами средневековых городков с их скученностью, грязью и бедностью, возникают величественные города-гиганты, подобные Гранаде, Каиру и Багдаду. Развивается сельское хозяйство. Арабы привносят новые агротехнические приемы, новые высокоурожайные сорта и новые культуры. В Аль-Андалусе, где создаются обширные ирригационные системы, это сахарный тростник, хлопчатник, цитрусовые.(13,201)

Все это приводит к значительному росту продуктивности земледелия и скотоводства. Кроме всего прочего, этому росту способствует и то, что в сельском хозяйстве преобладают мелкие крестьянские владения, при практически полном отсутствии крепостной зависимости от феодала. Кстати, в мусульманской Европе -Франгистане почти не увидишь грозных замков – знатные землевладельцы (воины, чиновники, придворные), проживают, в основном, в городах.(13, 201)

Если прежде в средневековой Европе монопольно господствует натуральное хозяйство, то после прихода арабов интенсивно развивается торговля. Предприимчивые арабские купцы и мореплаватели, используя речную сеть южной и юго-западной Галлии, организуют кратчайшее сообщение между Средиземноморьем и Северной Европой. Благодаря серебряным рудникам Иберийского полуострова и германских земель, Франгистанский халифат в избытке чеканит полновесную монету, обращающуюся на огромной территории от Норвегии и Исландии до земель восточных славян.

Мусульманская Европа очень быстро становится одним из наиболее процветающих регионов тогдашнего мира.

На многочисленных ярмарках и базарах продается в изобилии производимое здесь зерно, шерстяные и льняные ткани, шелка местной выделки, изделия из кожи и керамики. Немалое место среди франгистанских товаров занимают и изделия из металла, в особенности оружие – европейские мастера быстро перенимают секреты прославленных арабских кузнецов. Солидную статью доходов составляет также продажа изделий из такого, казалось бы прозаического материала, как древесина. Ведь в Европе ее избыток, а земли Востока и Северной Африки не могут похвастаться густыми лесами.

Строятся вместительные, прочные корабли, соединившие в своей конструкции опыт арабских и местных судостроителей. Эти корабли быстро завоевывают себе заслуженную славу, и заказы на них поступают даже из весьма далеких мест.

Важно также отметить и то, что, несмотря на достаточно сложные отношения с арабским миром, мусульманская Европа не изолирована. Франгистанские купцы и путешественники свободно (насколько это можно было в те времена) ездят по миру, доходя до границ ведомой ойкумены. Их можно встретить в Индии, в арабских городах Юго-Восточной Африки и в Китае, с коим арабы вели обширную торговлю, на Филиппинах и Мадагаскаре.

Говоря о религиозной жизни континента, можно смело предположить, что европейский ислам довольно скоро приобрел бы значительные отличия от классического, как это произошло, к примеру, в Иране.

Скорее всего, это был бы ислам шиитского толка, хотя, не исключено, что во Франгистане возникло бы некое третье крупное ответвление этой веры. Христианство же, утратившее большую часть своих последователей, с неизбежностью раскалывается на целый ряд сект, лишенных централизованного руководства, что способствует еще большей утрате им влияния на умы.

Возможно, по иранскому образцу будущие властители попробовали бы возродить какие-то доисламские элементы традиции, объявляя себя правопреемниками римских императоров.

В мусульманской Европе (кстати, скорее всего название это почти забылось бы, уступив место уже не раз упоминавшемуся топониму – Франгистан) наблюдается необыкновенный взлет науки. Ведь, в течение очень долгого времени, научный поиск и стремление к знаниям весьма высоко ценились в арабо-мусульманском мире и поощрялись исламскими правителями.

К слову сказать, мусульманская наука Кордовского халифата явилась одним из источников, породивших в конечном итоге современную науку. Именно из мусульманских владений на Пиренеях в Европу пришло практически все, что лежало в ее основе: от алхимии и математики до элементарных представлений о шарообразности Земли. В арабских рукописях XII века можно найти даже чертежи ракетных двигателей. (3,166)

Задолго до европейских исследователей мусульманские ученые пользовались линзами при изучении астрономических и оптических явлений, а мусульманские философы впервые в истории послеантичной науки высказали мнение о вечности и несотворенности мироздания.(52,301;54,136)

Нет сомнения что в мусульманской Европе наука также находилась бы на весьма высоком уровне, с какого-то момента даже превзойдя уровень своих восточных учителей.

В светских и религиозных учебных заведениях Кордовы, Парижа, Тулузы, Рима, Сиракуз, Страсбурга тысячи и тысячи молодых людей изучают мусульманское право, теологию, историю, математику, алгебру, тригонометрию, астрономию, лингвистику, географию, космогонию, эстетику (в эту дисциплину включались музыка, литература, архитектура и живопись), а также политические науки.(13,202)

Греческие и римские рукописи, до того безвестно пылившиеся в скрипториях редко разбросанных монастырей, где лишь немногие с трудом могли бы прочесть их, становятся достоянием сперва арабских, а затем и местных мусульманских ученых. Далеко не редкость библиотеки в сотни тысяч томов, в числе которых книги едва ли не со всего мира. Уже с XIII– XVI века, задолго до того, как это случилось в «нашей» Европе начинается эра книгопечатания – его заимствуют в Китае.

Заметных успехов достигает европейско-арабская алхимия, наряду с поисками философского камня приносящая и немало практических результатов – новые образцы красителей, стекла, лекарства, сплавы и, наконец, взрывчатые вещества.

Весьма развита медицина. Кроме находящихся на фантастическом для прежней варварской Европы уровне хирургии и фармакологии, известны также психотерапия, и лечебное питание. Построено множество госпиталей и больниц, при которых находятся учебных и научные учреждения.

Немалых высот достигает искусство, прежде задавленные суровыми условиями жизни и строгими требованиями господствующей религии, отличавшейся на тот момент крайним догматизмом и приверженностью раз и навсегда определенным канонам. Жители Франгистана, заимствуя и творчески перерабатывая арабские традиции, развивали и свои собственные. Поэзия, музыка и литература, несмотря на восточное влияние, отличаются оригинальностью и своеобразием. Хотя ислам и не очень одобряет, как известно, живопись и скульптуру, но уже совсем скоро, на основе местных традиций миниатюры, возникло замечательное искусство миниатюры франгистанской, заметно опередившее персидскую. Соединение староевропейских и арабских архитектурных традиций порождает удивительный и своеобразный стиль, не похожий ни на что известное прежде.(13,146)

И не удивительно, что настает момент, когда правоверные пересекают океан.

Когда франгистанцы могли открыть Новый Свет? Вполне возможно это случилось бы где-то веке в ХI (VI век Хиджры). Купцы и мореходы мусульманской Европы, прослышав о том, что норманны обнаружили какие-то обширные земли за Гренландией и Исландией, заинтересовались бы ими, и отправились бы по их следам. [38]38
  Кстати, есть подходящий случай еще об одном возможном последствии утверждения ислама в Европе. Столкнувшись с мощным противодействием своим набегам со стороны единого и прочного халифата, скандинавы могли бы поневоле обратить свое пристальное внимание на новооткрытые земли в Атлантике.


[Закрыть]

Или же несколько позже – веке в ХIII – ХIV от Рождества Христова, когда они освоили маршрут из Европы в Западную Африку – к африканскому золоту, слоновой кости и рабам, какой-нибудь из кораблей, отнесенный штормом в океан, наткнулся бы на северо-восточное побережье Бразилии. Или, наконец, уже в ХIV столетии, какой-нибудь из капитанов Аль-Андалуса – достойный наследник традиций Синдбада-морехода, посетив Азорские острова, и узнав о неведомых тропических деревьях, бревнах, покрытых резными узорами не похожими ни на что известное в старом свете, огромных бамбуковых стволах, приносимых течением из океана, отправился бы в неизвестность, на поиск неведомых земель… Мусульманские завоеватели, высадившись в новых землях, и найдя там цивилизации, где человеческие жертвоприношения были обычным делом, вряд ли отнеслись к ним намного более гуманно, нежели испанцы. Правда, от их наследия уцелело бы, скорее всего, заметно больше – все-таки, ислам с большим уважением относиться к знаниям, и пришельцы сумели бы по достоинству оценить немалые достижения индейских народов.

С другой стороны, и индейские народы – аймара, кечуа, тотонаки, майя, тласканцы, став мусульманами, остались бы индейцами, сохранив многое из достигнутого своими предками.

В итоге, христианство является религией меньшинства населения Европы и мира, также как в нашей реальности – зороастризм в Иране или йезидский культ в среде курдов. Ислам же господствует на большей части Земли – от Сибири до Ирландии и от Индонезии и Филиппин до Южной Африки, позже проникая и в Америку. Только в Индии и Китае он уступает буддизму и язычеству.

Как могла бы выглядеть европейская мусульманская цивилизация в начале ХХI века от рождества Христова, или, вернее, в конце XIV века Хиджры? Трудно говорить определенно, но нет ничего невозможного в том, что по уровню развития она, как минимум, не уступала бы ныне существующей.